Текст книги "Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов"

Автор книги: Сэмюэл Ричардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 82 страниц)

Письмо LXII.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ

Вторникъ въ 3 часа. 28 Марта.

Я уже неоднократно тебя увѣдомляла о нахальствѣ дѣвицы Бетти; есть либъ я не въ семъ состояніи находилась; то можетъ быть почла бы за удовольствіе расказать тебѣ тотъ опытъ, коему она сего дня подвергла мою умѣренность. Но я не имѣю довольно твердости написать изъ сего дѣйствія другое что, кромѣ того, что въ самомъ дѣлѣ относится къ предмѣту моихъ нещастій. Видя нѣкоторые знаки нетерпѣливости, кои оказала я отъ безстыдства сей дѣвицы, она мнѣ отвѣчала, когда молодыя дѣвицы удаляются отъ своей должности, то не удивительно, что онѣ не взираютъ благосклонно на ту особу, которая тщательно свою исполняетъ.

Я весьма на себя дасадовала, что должна была сносить дерзость отъ такой твари, коей свойство мнѣ уже было извѣстно. Однако, разсудя что могу получить нѣкую пользу въ такомъ ея разположеніи въ коемъ ее видѣла, я сказала ей хладнокровно, дабы тѣмъ побудить ее къ разговору, что я понимаю то, что она называетъ своею должностію, по той мысли, которую она сама мнѣ о ней подаетъ, и что я весьма обязана тѣмъ, отъ коихъ она сіе переняла.

Всякъ знаетъ, возразила она, что я умѣю съ хладнокровіемъ уязвлять людей колкими словами, но она желалабъ чтобъ я выслушала Г. Сольмса, онъ сказалъ бы мнѣ о Г. Ловеласѣ, что могъ…

Не знаешъ ли ты, Бетти, что бы онъ мнѣ сказалъ? Нѣтъ, сударыня, но я думаю что вы узнаете о томъ у вашего дяди, и можетъ быть скажутъ вамъ болѣе нежели вы и слышать захотите. Пусть говорятъ, что хотятъ, Бетти, но я отъ того не менѣе имѣть буду отвращенія къ Г. Сольмсу, хотя бы мнѣ то жизни стоило.

И такъ отдайте себя не волю Божію, отвѣчала она мнѣ; ибо естьлибъ вы знали чемъ вамъ угрожаютъ… А что же со мною сдѣлаютъ, Бетти? кажется не хотятъ меня убить. Чтоже они могутъ сдѣлать?

Убить васъ, нѣтъ. Но вы никогда не выдите изъ назначаемаго вамъ мѣста, пока не возвратитесь къ своей должности, отъ васъ отберутъ бумагу и перья, такъ какъ то и здѣсь бы сдѣлали въ томъ мнѣніи, что вы оныя вѣщи употребляете во зло, естьли бы вамъ не скоро было отсюда ѣхать. Вамъ не позволятъ видѣться ни съ кѣмъ; съ вами ни кто не будетъ имѣть переписки. Я не говорю вамъ, чтобъ болѣе что хотѣли съ вами сдѣлать. Хотя бы я то и знала, но неприлично бы было васъ о томъ увѣдомить. Но вы ни на кого жаловаться не должны, кромѣ самой себя; потому что вы однимъ словомъ все предупредить можете. Естьли должно мнѣ сказать, что я думаю, то одинъ человѣкъ стоитъ ли другаго ему подобнаго? благоразумной человѣкъ, особливо не превосходитъ ли вертопраха? Очень хорошо, Бетти, сказала я ей вздохнувши; твоя наглость весьма безполезна. Но я въ самомъ дѣлѣ вижу что небо опредѣляетъ мнѣ быть нещастною. Однако я попытаюсь написать еще письмо; а ты его отнесешъ имъ, естьли не хочешъ чтобъ я тебя на всю мою жизнь не навидѣла.

Я пошла обратно въ свой кабинетъ, гдѣ не взирая на запрещеніе дяди моего Гарлова, написала къ нему нѣсколько строкъ, въ томъ намѣреніи чтобъ испросить у него хотя на нѣсколько дней отсрочки, естьли они желаютъ, чтобъ я немедлѣнно ѣхала; и сіе самое, любезная моя, сдѣлала я для того чтобъ мнѣ можно было миновать свиданія, которое обѣщала я Г. Ловелассу: ибо колеблюсь такими предчувствованіями, кои меня устрашаютъ, и кои еще болѣе умножаются, хотя и не знаю тому причины. Повыше надписи написала я сіи два слова: сдѣлайте милость государь мой прочтите сію записку… я прилагаю здѣсь списокъ оной.

,,Въ сей только одинъ разъ, высокопочтенной мой дядя, выслушайте меня съ терпѣливостію, и согласитесь на мое прошеніе. Я прошу только того, чтобъ меня не прежде наступающаго четверга изъ дому выгнали.

,,Для чего нещастная ваша племянница принуждена со стыдомъ отсюда ѣхать, не имѣя времяни притти въ самую себя? изпросите для меня, государь мой, отсрочку хотя на двѣ недѣли. Я надѣюсь, что въ сіе время, жестокость всѣхъ противъ меня можетъ уменьшиться. Не нужно будетъ моей матушкѣ запирать свои двери, дабы не видѣть своей дочери, лишившейся милостей всѣхъ родственниковъ, я весьма остерегаться буду, чтобъ не приходить на глаза передъ нее, или предъ моимъ родителемъ безъ позволенія. На двѣ недѣли отсрочить мой отъѣздъ легко можно. Естьли не намѣрены отвергать всѣхъ моихъ прошеній. Однако сіе весьма нужно для успокоенія моего духа, и вы весьма чувствительно тѣмъ обяжете, столько же почтительную къ вамъ, сколько и печальную вашу племянницу.

Клари Гарловъ.

Бетти взялась отнесть мое письмо, не говоря мнѣ слова. Къ великому моему щастію дядя мой еще не уѣхалъ. Онъ ожидаетъ теперь отъ меня отвѣта на новое предложеніе, которое здѣсь прилагаю.

,,Твой отъѣздъ неотмѣнно назначенъ въ сей четвертокъ. Однако же твоя матушка съ помощію Г. Сольмса столь усильно за тебя старались, что изтребовали отсрочку коей ты просила; но съ нѣкоторымъ договоромъ. Отъ тебя будетъ зависѣть продолжить оную болѣе или мѣнѣе двухъ нѣдель, естьли ты не примешъ сего договора; то твоя матушка обьявляетъ, что никогда за тебя вступаться не будетъ; и что ты незаслуживаешъ и той милости; которую тебѣ оказываютъ, когда твоя надежда, какъ ты говоришъ, менѣе клонится къ твоей перемѣнѣ нежели къ нашей.

,,Сей договоръ состоитъ въ томъ, чтобъ ты согласилась дабы Г. Сольмсъ тебя посѣтилъ; и дабы онъ, пробылъ у тебя одинъ часъ. Онъ представленъ тебѣ будетъ твоею матерью, или сестрою, или дядею Антониномъ: сіе отдается на твою волю.

,,Естьли ты будешъ тому противится; то вѣрь, что хотя готова или нѣтъ, но отправишся въ четвертокъ въ тотъ домъ, которой учинился тебѣ несноснымъ. Отвѣчай мнѣ чистосердечно на сіе требованіе, увертки твои уже не умѣста. Назначь къ сему день и часъ. Г. Сольмсъ тебя не сьѣстъ. Посмотримъ нѣтъ ли покрайней мѣрѣ чего нибудь такого, въ чемъ ты будешъ намъ повиноватся.

Іулій Гарловъ.

По нѣкоемъ размышленіи, я вознамѣрилась ихъ удовольствовать. Болѣе всего я боюсь, чтобъ Г. Ловеласъ о томъ не спровѣдалъ чрезъ своего повѣреннаго, и чтобъ его безпокойство не привело его къ какому нибудь отчаянному намѣренію, тѣмъ болѣе что получа на нѣсколько дней отсрочку, я намѣрилася писать къ нему, дабы миновать свиданія моего съ нимъ, въ коемъ, какъ я думаю, онъ весьма увѣренъ. Вотъ отвѣтъ, которой написала я къ своему дядѣ.

Государь мой.

Хотя я не могу проникнуть, на какой конецъ предлагаютъ мнѣ сей договоръ; но я на оной согласна. Для чего не могу и я быть въ ослѣпленіи при всемъ томъ чего отъ меня требуютъ. Естьли я должна назначить кого ни есть въ сотоварищество Г. Сольмсу, и есть ли сего не можетъ учинить моя матушка, коей присудствіе почла бы я за великое щастіе; то пусть съ нимъ будетъ мой дядя, ежели онъ по милости своей на то согласиться. Естьли же должна я назначить день (безсомнѣнія мнѣ непозволятъ отлагать оной долѣе) то я назначаю оное во вторникъ: въ 4 часа послѣ обѣда: въ большомъ кабинетѣ или въ малой гостинной, которую прежде сего позволяли мнѣ называть моею.

Однако, Г. мой, окажите мнѣ свою милость и упросите мою мать, дабы она въ семъ случаѣ меня удостоила своимъ присудствіемъ, я есмь Г. мой, и проч:

Клари Гарловъ.

Въ сію минуту мнѣ принесли отвѣтъ. Прочитаемъ его… я не думала, что согласятся назначить къ сему дальной день; но я не ожидала чтобъ оной былъ принятъ. И такъ я выиграла цѣлую недѣлю времени. Прочитай и ты его любезная моя подруга.

,,Я поздравляю тебя съ изъявленіемъ твоей покорности. Мы судимъ благосклонно даже и о самыхъ малѣйшихъ знакахъ твоего повиновенія. Однако кажется, что ты почитаешъ тотъ день за пагубный, потому что ты отсрочила его столь далеко. Не хотятъ на оное согласится. Недолжно терять времяни въ надеждѣ, коею мы ласкаемся найти въ тебѣ столько великодушія послѣ сего свиданія, сколько ты видишъ нашего къ тебѣ снисхожденія. И такъ я тебѣ совѣтую не приходить произвольно въ ожесточеніе, и наипаче не принимать впредь никакого намѣренія. Г. Сольмсъ находится въ большемъ замѣшательствѣ, и смѣю сказать въ большемъ трепетѣ, при единой мысли появится предъ тебя, нежели ты въ ожиданіи его посѣщенія: причина сему есть любовь. Но ты не изьяви ему ненависти. Мой братъ Антонинъ будетъ ему сотоварищемъ. Онъ надѣется что ты заслужишъ его любовь, принявши весьма учтивымъ образомъ друга нашей фамиліи. Твоя мать, властна такъ же быть у тебя естьли она заблагоразсудитъ: но она мнѣ сказала; что ни за что въ свѣтѣ не пойдетъ къ тебѣ, пока не получитъ съ твоей стороны тѣхъ увѣреній, какихъ она желаетъ. Позволь мнѣ при окончаніи сего письма дать тебѣ дружеское наставленіе: употребляй съ умѣренностію и скромностію свои перья и чернила. Мнѣ кажется что молодая особа при нѣкоей разборчивости должна писать не такъ вольно къ человѣку, когда она опредѣлена другому.

Я не сомнѣваюсь, чтобъ ты по скромности своей не пріобрѣла себѣ большей пользы; а сіе вскорѣ можетъ возстановить спокойствіе въ фамиліи. Сего наипаче желаетъ любящій тебя дядя.

Іулій Гарловъ.

Сей человѣкъ, моя любезная, дрожитъ больше меня отъ страха, коимъ наступающее наше свиданіе его наполняетъ. Какъ ето можно думать? есть ли бы онъ имѣлъ хотя половину моего страха; то конечно не желалъ бы свиданія. Любовь причиною! такъ, любовь къ самому себѣ; онъ другой не знаетъ. Истинная любовь не столько ищетъ себѣ удовлетворенія, сколько своему предмѣту. Ежели такое разсужденіе взять основаніемъ, то названіе любви будетъ осквернено въ устахъ Г. Сольмса. Чтобъ я не принимала на передъ ни какихъ намѣреній? Сей совѣтъ весьма поздо мнѣ поданъ.

Я должна скромнѣе употреблять свои перья. Въ томъ смыслѣ, какой они имѣютъ и какимъ образомъ они во всемъ поступали со мною, я весьма опасаюсь, чтобъ мнѣ не столь же было невозможно сіе дѣлать, какъ и другое.

Но писать къ человѣку, когда уже я опредѣлена другому; можешъ ли ты найти что нибудь язвительнѣе сего выраженія? а какъ я совершенно не ожидала сей милости, то разкаясь о обѣщаніи, данномъ Г. Ловеласу, и получа отсрочку, я не усумнилась отъ онаго немѣдленно отречся. Я тотчасъ къ нему написала, что для меня весьма опасно увидѣтся съ нимъ, такъ какъ я предполагала; что не пріятныя слѣдствія сего поступка, естьли по какому ни есть случаю оной откроется, не могутъ быть оправданы ни какою разумною отговоркою; что по утру и ввечеру, прогуливаяся по саду, я примѣтила что за мною одинъ служитель примѣчаетъ болѣе всѣхъ другихъ; сего служителя подозрѣваю я тѣмъ самымъ, на коего онъ положился, я для того считаю за долгъ увѣдомить его, чтобъ онъ менѣе ввѣрялся измѣнникамъ, и что я въ своихъ поступкахъ не привыкла полагаться на скромность слуги: что мнѣ досадно что онъ употребилъ въ свои намѣренія такой поступокъ, коего я не могу и сама предъ собою оправдать, что поелику то опасное время приближается, которое должно рѣшить все дѣло между моими друзьями и мною, то я не вижу ни какой нужды въ свиданіи; а наипаче когда намѣренія, служившія намъ доселѣ причиною къ перепискѣ, ни кѣмъ не были подозрѣваемы, и когда онъ могъ свободно изъяснять мнѣ свои мысли. И что однимъ словомъ, я предоставила себѣ на волю судить о томь, что сходствовало съ обстоятельствами, особливо когда онъ могъ быть увѣренъ что я предпочла бы самую смерть Г. Сольмсу.

Во вторникъ въ вечеру.

Я отнесла на условленное мѣсто сіе письмо къ Г. Ловеласу. Несмотря на новыя опасности, кои мнѣ угрожали, я теперь довольнѣе собою, нежели прежде. Конечно, я не сомнѣваюсь, чтобъ сія перемѣна ни привела его въ досаду. Но я сохранила у себя право перемѣнять мысли. А какъ онъ легко судить можетъ, что въ домѣ случается великое множество такихъ произшествій, о коихъ внѣ его будучи судить не можно, и въ коихъ нѣкоторыя ему я сама объявила, то для меня покажется весьма странно, естьли онъ не приметъ моихъ изъясненій съ благосклонностію, дабы увѣрить меня что послѣднее его письмо было исполнено сердечными его чувствованіями. Естьли онъ столько же тронутъ прошедшими своими проступками, сколько самъ объявляетъ; то не долженъ ли онъ нѣсколько исправиться отъ природной своей стремительности. Мнѣ кажется, что первой шагъ къ исправленію состоитъ въ томъ, чтобъ укрощать вспыльчивость отъ коей часто проистекаютъ великія нещастія, и хладнокровно взирать на нещастіе. Какъ можно надѣятся чтобъ какой человѣкъ управлялъ сильнѣйшими своими страстьми, естьли не можетъ преодолѣть своей нетерпѣливости?

Любезная моя подруга, сдѣлай мнѣ удовольствіе, употреби какого ни есть вернаго человѣка для освѣдомленія, подъ какимъ переодѣяніемъ Г. Ловеласъ поселился въ той маленькой деревнѣ; которую онъ называетъ Нилъ. Естьли сіе мѣсто есть такое, какъ я объ томъ думаю, то я непочитаю его за безъ имянное сельбище, не имѣющее постоялаго двора.

А какъ онъ видно давно тамъ живетъ, ибо всегда столь близко отъ насъ находится; то я почитала бы себя весьма довольною, когдабъ хотя нѣсколько узнала о его поступкахъ, и о мнѣніи, которое имѣютъ о немъ тамошніе жители. Не можно статься, чтобъ живя тамъ столь долгое время не подалъ какой ни будь причины къ поношенію себя, или надѣжды къ исправленію. Окажи мнѣ, любезная моя, сію милость; я въ другомъ письмѣ увѣдомлю тебя о причинахъ, по которымъ я онаго желаю, естьли и самыя твои изслѣдованія того тебѣ не откроютъ.

Письмо LXIII.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ.

Въ среду, по утру въ 9 часовъ.

Прохаживаяся по утру, нашла я и отвѣтъ отъ Г. Ловеласа на то письмо, которое я писала къ нему вчера въ вечеру. Конечно онъ имѣлъ съ собою перо, чернила и бумагу; въ немъ означено что написалъ онъ его въ валежникѣ, и при томъ, держалъ сію бумагу на коленѣ, стоя другимъ коленомъ на земли. Однако ты увидишъ, что сіе дѣлалъ онъ не изъ почтенія къ той, къ коей писалъ. Сколь разумно поступаютъ что за благовременно наставляютъ насъ держать сей полъ отъ себя въ отдаленности! Простое и откровенное сердце, которое опасается оскорблять другихъ, можно довесть иногда далѣе, нежели само оно того желаетъ Оно весьма легко управляется движеніями отважнаго духа, которой и самомалѣйшія выгоды почитаетъ за право умножать свои требованія. Ни что толико не трудно, любезная моя, для молодой особы хорошаго свойства, какъ произнесть слово, нѣтъ, когда она ни какой не довѣрчивости не имѣетъ. Такой опытъ можетъ быть, служитъ, къ сокрушенію, и ожесточенію сердца, когда оно сею излишнею наклонностію исполнено, да и справедливость того же требуетъ; безъ чего бы неравенство опровергалось естественными законами человѣческаго общества.

Извини что я пишу къ тебѣ толь важныя разсужденія. Сей странной человѣкъ меня весьма тронулъ. Теперь я вижу, что его скромность не инное что было, какъ одно лукавство. Главнѣйшее его свойство есть наглость, и я нахожу въ немъ человѣка весьма сходнаго съ тѣми, коихъ жестокость я здѣсь претерпѣваю. Въ такомъ состояніи къ какомъ я теперь нахожусь, сомнѣваюся, чтобъ когда ни есть ему оное простила, по тому, что ни что не можетъ извинить его нетерпѣливость, особливо когда я изъяснила ему мои договоры. Чтобъ мнѣ сносить то, что за него претерпѣваю, и видѣть надъ собою такія поступки, какъ будто я обязана сносить его обиды!

Но примите на себя трудъ прочесть его письмо.

Боже мой!

Что со мною должно сдѣлаться? Гдѣ могу я найти столько силы, дабы перенесть толикое нещастіе! безъ причины, безъ всякаго другаго основанія, которое покрайней мѣрѣ могло бъ хотя нѣсколько усладить горесть моего сердца… я пишу на коленѣ, стоя другою коленою въ грязи: ноги мои отяжелѣли, я ходилъ всю ночь по самой густой росѣ, волосы мои и все белье обмокли, на разсвѣтѣ еще до восхожденія солнца… О! Естьлибъ оно ни когда для меня не восходило, когда не принесетъ какого облегченія отчаянному моему сердцу. То, что я претерпѣваю соразмѣрно услажденію тщетной моей надежды.

И такъ дѣйствительно наступаетъ для насъ то опасное и сумнительное время? Какъ и сія самая причина, не должна ли была подать мнѣ надежду къ свиданію, которое вы мнѣ обѣщали!

Я могу, писать все что думаю! Нѣтъ, нѣтъ; мнѣ невозможно того сдѣлать. я не могъ написать и сотой доли моихъ мыслей, моихъ мученій и моего ужаса.

О не постоянной полъ! полъ любящей перемѣну! Но возможно ли дѣвицѣ Клариссѣ.

Простите, сударыня, смущенію нещастнаго, которой не знаетъ самъ что пишетъ.

Однако, я долженъ настоять, и настою о вашемъ обѣщаніи. Вы должны явить милость, или яснѣе оправдать перемѣну своихъ мыслей, или признаться что убѣдили вашъ разсудокъ какими нибудь причинами, коихъ вы мнѣ не сообщаете. Тотъ только, которому даютъ обѣщаніе имѣетъ право отъ онаго освобождать; естьли только случится какая ни есть очевидная необходимость, не допускающая исполнить оное.

Сіе было первое ваше мнѣ обѣщаніе! обѣщаніе, отъ коего можетъ быть зависятъ смерть и жизнь! Ибо, развѣ увѣрены въ томъ; чтобъ мое сердце мо-гло сносить тѣ варварскія жестокости, съ коими для меня съ вами поступаютъ.

Вы предпочли бы смерть Сольмсу! [колико моя душа поражена толь ненавистнымъ стеченіемъ обстоятельства.] О дражайшій предмѣтъ моея любви, но что значутъ одни слова? И о комъ; о достойнѣйшей обожанія… Но о той, которая не могла сдѣржать и перваго своего обѣщанія. Видя, что вы столь легко оное отмѣнили, какъ могу я положиться на увѣренія, кои будутъ опровергаемы противорѣчущими имъ должностями, гоненіями жесточайшими прежнихъ, и ненавистію явно противъ меня изъявленною?

Естьли вы хотите предупредить заблужденіе моего отчаянія, то возвратите мнѣ надежду, коей меня лишили. Возобновите свое обѣщаніе: жребій мой ведетъ ея поистиннѣ къ нещастію.

Простите, дражайшая Кларисса! Простите смятенію моему. Я страшуся, что излишне слѣдовалъ движенію моей скорби. Я пишу при первомъ дневномъ свѣтѣ, при коемъ и ваше письмо прочелъ, или лучше сказать опредѣленіе моего нещастія. Я не осмѣливаюсь прочесть то, что написалъ. Вы должны видѣть выраженія моего восторга. Они покажутъ вамъ чрезмѣрную мою боязнь и нещастное предчувствованіе, которое мнѣ подаетъ знать, что забвеніе перваго вашего обѣщанія будетъ послѣдуемо страшнѣйшими для меня перемѣнами. Въ прочемъ, у меня не остается болѣе бумаги, дабы снова писать письмо въ томъ темномъ мѣстѣ, гдѣ я теперь нахожуся. Все мнѣ кажется объято сею мрачностію; душа моя и вся природа вокругъ меня. Я полагаюсь на ваше добродушіе. Естьли излишне сильныя выраженія мои, произведутъ въ васъ болѣе не удовольствія нежели сожалѣнія ко мнѣ, то тѣмъ оскорбите вы мою страсть, и тогда ясно увижу что я долженъ быть жертвою многимъ врагамъ. Простите мнѣ, еще повторяю мою прозьбу: я говорю только о Г. Сольмсѣ и о вашемъ братѣ. Но есть ли поступая по единому своему великодушію, извините вы мои восторги. И возобновите обѣщаніе со мною свидѣтся, то да вознаградитъ васъ Богъ, коему вы покланяетесь, Богъ любящій истинну и хранящихъ обѣщанія, за возвращеніе жизни и надѣжды обожающему васъ

Ловеласу.

Въ бесѣдкѣ обведенной плющемъ

у валежника на разсвѣтѣ.

Я оставила ему отвѣтъ, и прилагаю здѣсь съ него списокъ не сожалѣя о томъ.

По утру въ среду.

Я весьма удивляюсь Г. мой что вы съ такою вольностію меня укоряете. Вышедши изъ терпѣнія не отступными твоими прозбами, которыя принудили меня согласится противъ моей склонности на тайное съ вами свиданіе, должна ли я быть предмѣтомъ вашихъ обидъ и разсужденіи о моемъ полѣ, потому только, что почла за благоразумное дѣло перемѣнить свое намѣреніе. И не предъ оставила ли я себѣ сей вольности, когда подавала надежду, которую вамъ угодно назвать обѣщаніемъ? я знала по многократнымъ примѣрамъ нетерпѣливой вашъ нравъ; и теперь почитаю за щастіе узнавши то, что ваше уваженіе ко мнѣ не далѣе простиралося какъ и къ прочимъ. Двѣ причины видно васъ къ сему принудили: мое мягкосердечіе: въ коемъ я разкаяваюся: и собственное ваше высокоуміе, сіе послѣднее вы употребили во зло, и тѣмъ привели меня въ такое беспокойствіе, что я не желаю дабы послѣднее ваше письмо было заключеніемъ всѣхъ мученій, кои вы претерпѣваете для.

Клариссы Гарловъ.

Я увѣрена, что ты меня похвалишъ, любезная моя, когда я наблюдаю твердость въ моихъ разговорахъ или въ моихъ письмахъ. По нещастію я должна по нуждѣ употреблять оную, поелику тѣ особы съ коими я имѣю дѣло, поступаютъ со мною не такъ какъ требуетъ того благопристойность и справедливость, а какъ они о моемъ мягкосердечіи разсуждаютъ. До сего времени похваляли тихой мой нравъ; но сія похвала произходила всегда отъ тѣхъ, коимъ я никогда не имѣла случая учинить равнаго учтивства. Ты мнѣ говорила, что какъ гнѣвъ совсемъ мнѣ несвойственъ, то оной и не можетъ долго продолжатся. Сіе мнѣніе можетъ сдѣлаться справедливымъ вразсужденіи моей фамиліи; но я тебя увѣряю, что никогда таковымъ не будетъ вразсужденіи Г. Ловеласа.

Въ среду въ 12 часовъ.

Нельзя знать будущаго времени, но дабы совершенно тебя увѣрить, что я твердо стоять буду въ намѣреніи своемъ въ разсужденіи сего Ловеласа, какъ ни колко мое письмо, и хотя уже три часа прошло, какъ оное писано, но увѣряю тебя, что нималѣйшаго объ томъ не имѣю сожалѣнія, и что совсемъ не помышляю дабы оное переправить; сіе бы отъ меня зависѣло, потому что я видѣла еще оное на томъ мѣстѣ, гдѣ его положила. Однако не помню, чтобъ я учиня что ни есть съ досады чрезъ полчаса о томъ не раскаялась, и чтобъ основательно не разсудила хорошоли сдѣлала или нѣтъ.

Въ продолженіи отсрочки: которая продолжена до вторника, имѣю я у себя еще нѣсколько времени, которое безъ сомнѣнія употреблю я на разсужденія о своихъ поступкахъ. Наглость Г. Ловеласа принудила меня съ строгостію разсудить о себѣ самой, но отъ того не болѣе надѣжды имѣю преодолѣть своего отвращенія къ Г. Сольмсу. Онъ увѣренъ что сіе предпріятіе свыше моихъ силъ. Но есть ли я совершенно прерву знакомство съ Г. Ловеласомъ, и есть ли дамъ о семъ убѣдительныя опыты моимъ друзьямъ, то кто знаетъ что они возвратя мнѣ свою дружбу, оставятъ нечувствительно и прочихъ своихъ въ разсужденіи меня намѣреній? покрайней мѣрѣ можетъ быть я буду нѣсколько спокойна до прибытія Г. Мордена. Я думаю къ нему писать, а наипаче, потому что я увѣдомлена отъ Г. Ловеласа, что мои друзья уже его предъупредили.

Со всею моею бодростію, я не безъ страха помышляю о будущемъ вторникѣ и о слѣдствіяхъ моей твердости, ибо я буду не поколѣбима, любезная моя, и соберу всѣ свои силы къ великому сему дню. Мнѣ повторяютъ безпрестанно, что они вознамѣрилися употребить всѣ средства, дабы восторжествовать надъ моимъ супротивленіемъ. Я готовлюся также ничего не щадить для одержанія побѣды. Ужасное противуборства между родителями и ихъ дочерью, въ коемъ какія бы ни произошли слѣдствія, каждой изъ супротивныхъ надѣется другаго преодолѣть.

Какъ должна я въ такомъ случаѣ поступить? помоги мнѣ своими совѣтами, моя любезная. Извѣстно что или съ одной или съ другой стороны справедливость оскорбляется страннымъ образомъ; родители доселѣ толико снисходительные, упорствуютъ въ жестокостяхъ своихъ противу дочери! дочь, изъявлявшая всегда покорность и почтеніе къ родителямъ, намѣряется казаться въ ихъ глазахъ непокорною. О братъ! о сердце честолюбивое и свирѣпое! какъ оправдаешъ ты себя въ сихъ злополучіяхъ, тобою произведенныхъ.

Вспомни, любезная моя подруга, что послѣднее твое письмо писано было въ субботу. Нынѣ уже середа, и я еще нахожу всѣ мои письма на условленномъ между нами мѣстѣ. Не случилось ли чего нибудь такого о чемъ ты опасаешся меня увѣдомить? Ради Бога, не скрывай отъ меня ничего, и сообщи свои извѣстія. Я въ весьма трудныхъ нахожусь обстоятельствахъ. Но я увѣрена что ты меня еще любишь, а въ такомъ состояніи думаю, что не менѣе меня любить будешъ. Прости, нѣжная и великодушная моя пріятельница.

Кларисса Гарловъ.