Текст книги "Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)"
Автор книги: Селина Танеева
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «ВЕДЬМА НЕДОДЕЛАННАЯ»
Глава 1
Девочка, на которую никто не покушался
Кэтрин Эбдон была обычной девочкой одиннадцати лет. Одиннадцать ей исполнилось только вчера, а сегодня её разбудил звон посуды. Мать Кэти, Анна Эбдон, прибиралась после вчерашней вечеринки, которая была устроена по поводу дня рождения дочери. Ей помогала одна из приятельниц, Сью Тэнси. Они наводили порядок в гостиной и негромко болтали, наверное, сплетничали о вчерашних гостях.
Кэти, приподнявшись на локте, посмотрела в окошко: солнце уже приготовилось залить комнату ярким светом. «Пора вставать», – решила Кэти. На сегодня у неё запланирована куча дел. Нужно хорошенько рассмотреть подарки, позавтракать, а потом идти на встречу с каштаном.
На самом деле, то, что Кэти обычная девчонка, – это не совсем верно. Не всякий одиннадцатилетний ребёнок походу в кино предпочтет поход в библиотеку. А вместо того, чтобы часами болтать с подружкой по телефону, – каждое воскресенье, в любую погоду, отправляется в парк рисовать одно и то же дерево.
Все дети любят рисовать – это так. Однако у Кэти обычная детская забава превратилась в нешуточное увлечение. Одиннадцать лет – это, конечно, совсем немного, чтобы говорить о каком бы то ни было серьёзном хобби. И всё-таки родные и знакомые Эбдонов давно знали: для Кэтрин нет лучшего подарка, чем хорошая акварель или кисточки.
Но на вчерашний день рождения дочери Анна позвала собственных знакомых, и далеко не всем было известно об увлечении Кэтрин. Поэтому среди подарков преобладали сладости. А ещё Кэти подарили большого плюшевого, почему-то сиреневого, бегемота и куклу Барби в элегантном наряде. Куклу! Кэти фыркнула: никогда не любила играть в куклы. Когда она была совсем ребёнком, то пробовала, конечно, играть с подружками в дочки-матери, но даже тогда не видела в этом толку.
Кэти выбралась из постели, потянулась к заставленному подарками столику и вытащила из-под белокурой красотки в ядовито-зелёном платье коробку цветных карандашей. Хорошие карандаши. Ещё раз выглянув в окно, Кэти удостоверилась, что погода её не подведёт, и положила карандаши обратно. Нет, сегодня она сделает свой еженедельный набросок акварелью. А потом немножко развлечётся: поищет белку или птичку. Или кошку! Кэти обожала кошек. Правда, рисовать животных очень трудно – они ведь постоянно двигаются. Взять ту же кошку: даже когда она дремлет, у неё иногда шевелятся уши, подёргиваются лапы, будто она бежит или дерётся, а в самый ответственный момент она вдруг широко зевает, усаживается и смотрит на тебя круглыми жёлтыми глазами.
Когда Кэти уже была готова выйти из комнаты, к ней вошла мама с большим пакетом в руках.
– Привет, дорогая. Это прислал дядя Вилли. Наверное, как всегда, забыл про твой день рожденья, вот и пришлось впопыхах искать подарок и посылать с курьером, – Анна поджала губы. Она недолюбливала мистера Брайтмена, своего кузена; наверное потому, что тот, в отличие от неё, преуспел в жизни, был удачливым бизнесменом, и, в отличие от неё, мог позволить себе второпях выбросить кучу денег на какую-нибудь ерунду.
Какую-нибудь ерунду, вроде прекрасного складного мольберта! Кэти от восторга даже забыла, что нужно дышать. Она не смела и мечтать о такой чудесной вещи. Великолепный складывающийся мольберт с палитрой для красок, стаканчиками для воды, полочкой для всяких мелочей. Всё удобно размещено в прочной холщовой сумке с множеством карманов.
Это неправда, что дядя Вилли забыл про её день рожденья! Такой подарок не выбирают наспех.
С лица миссис Эбдон не сходило кислое выражение. Вчера Кэтрин достойно вела себя с её гостями, и Анне не было стыдно за дочку. Но такой искренней радости от кучи подарков именинница не проявила. Сама Анна ещё месяц назад купила дочери нарядный костюм и туфли. Они заранее договорились, что это будет считаться подарком ко дню рождения. Кэти, конечно, порадовалась обновкам, и мать была довольна практичными покупками: и ребёнку подарок, и вещи нужные.
Ну что же, полезно иметь родственника, который может выбросить на ветер сотню-другую. То есть, не на ветер, конечно же, а для любимой племянницы.
Нельзя сказать, что миссис Эбдон не одобряла увлечения дочки рисованием. Нет, при случае она даже хвалилась перед своими знакомыми. Вот и вчера мать велела Кэти принести папку с акварелями и карандашными набросками. Анна сияла от гордости, слушая заслуженные похвалы своей дочери. Гости уделили достойное внимание этой папке, для них это было свеженькое развлечение. Правда, один из них, громко жуя яблоко, удивился:
– Так это маленькая именинница? А я думал, что мы празднуем в а шдень рожденья, миссис Эбдон.
Кэтрин тогда немножко обиделась: и вовсе она не маленькая, а совершенно для своего возраста нормального роста.
И тот же толстый дядька, лениво перевёртывая листы альбома, протянул: «Люблю живопись! Она так э-э-э... украшает... м-м-м... нашу жизнь...»
Через час Кэтрин попрощалась с мисс Тэнси и, прихватив запас бутербродов и лимонада, с новеньким мольбертом через плечо, уже собралась выйти из квартиры, когда Анна вспомнила ещё кое о чем:
– Дорогая, – в присутствии знакомых она всегда называла Кэти «дорогая». – Дорогая, миссис Брикс предложила примерить школьный костюм своей дочери. Ты должна её помнить: Сюзанна, такая милая девочка годом тебя старше. Она тоже учится в школе «Райтингс» и так вытянулась за прошедший год, что костюм стал ей маловат, она не успела его толком поносить. Если он тебе подойдёт, миссис Брикс согласилась уступить его очень дёшево. Не задерживайся, пожалуйста... дорогая.
– Хорошо, мам, – Кэти выскочила из квартиры.
Вообще-то Кэти привыкла донашивать чужие вещи; их недорого «уступали» миссис Эбдон её знакомые, у которых тоже подрастали дочки. Особого удовольствия это, конечно, не приносило. Анна одна растила дочь, её заработка хватало на содержание уютной квартирки напротив парка Гринуэлл. По правде говоря, жили они совсем неплохо, и все-таки Анна старалась экономить на всём, на чём только можно, и приучала к тому же и Кэтрин.
По дороге Кэти вытряхнула из почтового ящика целый ворох бесплатных газет и рекламных проспектов. Возможно, между ними завалилось ещё какое-нибудь запоздавшее поздравление. В парке у Кэти было одно, самое любимое, местечко. Там она и расположится попозже, перекусит, перелистает красочные буклеты. А сейчас пора к дереву.
Года два назад Кэти, в поисках объекта для зарисовки, наткнулась на невзрачное деревце, маленькое, едва видное с дорожки из-за кустов шиповника. Чем-то оно ей тогда приглянулось, и Кэти вернулась на это место в следующее воскресенье, и ещё через неделю. С тех пор это стало ещё одним её увлечением. Она рисовала каштанчик летом и зимой, если могла выбраться в парк. В солнечную погоду и под мелким дождиком. Она изобразила акварелью первый его цветок-свечку. Был в её папке и рисунок углем, изображающий сугроб, под которым подразумевалось всё то же деревце.
Кстати, вот ещё одно, необычное для одиннадцатилетнего ребёнка, качество Кэти. Она предпочитала проводить время в одиночестве. Разумеется, у неё были знакомые, с которыми вместе возвращались из школы. В классе Кэти была одинаково дружелюбна со всеми, но близких друзей не было. Шумные детские праздники были ей в тягость, в кругу одноклассников даже приходилось притворяться, чтобы совсем уж не быть белой вороной, что ей интересны разговоры о мальчиках и обсуждения новинок поп-музыки. И приходилось скрывать, что на самом деле вместо пустой болтовни она предпочла бы почитать книжку, порисовать или, в конце концов, разобраться с какой-нибудь математической головоломкой.
Очутившись в парке, Кэти сразу отправилась к своему каштану. В отдалении, за деревьями, мальчишки играли в футбол. Крики игроков и болельщиков и стук мяча приглушенно доносились до крошечной полянки. Где-то ближе, наверное, на соседней дорожке, пищали девчонки. Кэти умела отвлечься от посторонних звуков, и они ей не мешали. Она расположилась на привычном месте и принялась за работу
Часа через три она промыла кисточки и устроилась недалеко от мольберта, расстелив прямо на земле одну из газет и вывалив на неё из пакета яблоки и бутерброды. Она грызла яблоко и рассматривала яркий буклет с рекламой светильников для сада. Затем вытащила из кипы газет помятый конверт. Это было поздравление от отца. Написанные неразборчивым почерком стихи, видимо, его собственного сочинения:
Тебя я, дочка, поздравляю!
Раст ё шь по дням и по часам .
Тебя я встречу – не узнаю ,
Хотя отец тебе – я сам!
«Это поздравление мне или напоминание о себе?», – подумала Кэти, вынула вложенную в конверт десятифунтовую бумажку и вздохнула. Её родители развелись, когда ей не было и года. С тех пор отец иногда заходил, присылал открытки ко дню рождения. Если и когда вспоминал про него. Кэти, поморщившись, глянула на аляповатого зайчика, повертела в руках открытку и отложила её к рекламным проспектам. Потом извлекла из разноцветной кучки ещё один конверт. Красивым почерком на нем тоже было написано её имя. А вот обратный адрес... И Кэти вновь вздохнула. За лето это четвертое письмо из Хогвартса. Вернее, «письмо из Хогвартса».
Дело в том, что в последнее время Кэти зачитывалась книгами о Гарри Поттере. Первые три книги она прочитала залпом, каждую по два раза. Потом, когда вышла четвёртая книга, она сначала снова перечитала первые три, и только потом взялась за следующую. Кэти полюбила волшебный мир Хогвартса, и, отложив очередную книгу, ещё по несколько дней ходила под её впечатлением, не желая возвращаться к повседневной жизни. С каждой книгой сюжет становился всё более напряженным, волшебный мир становился всё опаснее, хватало и злодеев, и предателей, и обыкновенных дураков, тоже злых. Однако были там и верные друзья, и добрые и внимательные взрослые, а главное – там было чародейство и волшебство!
Кэти не скрывала свой страсти, наоборот, готова была обсуждать эту тему с любым, кто стал бы её слушать. Мать ограничила свое сочувствие увлечению дочери покупкой книг. Одноклассники (те, кто вообще читали хоть что-нибудь) тоже с интересом прочли модную книжку. А те, кто к книгам вообще не прикасался, с удовольствием смотрели фильмы про мальчика-волшебника. Все вдоволь наигрались «в квиддич» и «магические дуэли». Но вскоре появились другие увлечения, другие книги, фильмы и компьютерные игры...
И к этому лету страстно увлечённых миром волшебства осталось немного – только сама Кэти. Даже дядя Вилли, который, казалось, понимал её лучше всех, снисходительно отнёсся к её восторгу, даже сходил с ней однажды в кинотеатр. А потом лишь посмеивался, когда Кэти, разрумянившись, с горящими глазами, пыталась пересказывать ему сюжет очередной истории о несовершеннолетнем волшебнике.
Когда Кэти в первый раз получила «письмо из Хогвартса», впервые взяла конверт из плотной желтоватой бумаги, на котором зелёными чернилами было выведено её имя, сердце её остановилось, потом трепыхнулось, а потом забилось часто-часто. Конверт был запечатан сургучной печатью со смазанным гербом. Когда Кэти разворачивала письмо, руки её дрожали. Текст был до боли знакомым, она помнила его почти наизусть:
Школа Чародейства и Волшебства « Хогвартс »
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш ебник ...
И далее все в точности по тексту любимой книжки, за исключением обращения:
Уважаемая мисс Эбдон .
Но Кэти была девочка здравомыслящая, и поэтому, когда через несколько минут руки перестали дрожать, а стук сердца только гулко отдавался в ушах, она стала рассуждать: Гарри Поттер – это выдуманный персонаж, Альбус Дамблдор – тоже. И вообще, Хогвартс – это сказка. Значит, письмо из Хогвартса не может быть настоящим. Кто-то пошутил. Кто?.. Конечно, дядя Вилли! Как же она сразу не узнала его такой аккуратный почерк?
Очень мило с его стороны: изучить любимую книгу любимой племянницы, какой бы глупой он её не считал (книгу, конечно, а не племянницу), и устроить ей (племяннице, а не книге) приятный сюрприз. Приятный?.. Кэти до сих пор помнит первые минуты, когда она держала письмо, как сладко тогда замерло её сердечко... И старается не вспоминать о последующих ночах, когда она не могла заснуть и всё мечтала, представляла себе, как же это было бы здорово, если бы... если бы всё это оказалось взаправду. И, Кэти сама сознавала – глупо это для неё, такой рассудительной девочки, – но как же она завидовала всем тем ребятам, не думая и не гадая оказавшимся в Хогвартсе!
Второе письмо в конверте из жёлтой бумаги Кэти получила в начале июля. Она так и не узнала, кто же был автором этого послания, наверное, кто-нибудь из одноклассников. Почерк был детский, старательный, бумага – дешёвая, в общем, сразу стало понятно, что это просто розыгрыш. В тот раз сердце и не подумало ни останавливаться, ни колотиться. Только чуть дрогнула рука, держащая конверт, да лишний раз моргнули ресницы. И это было очень кстати, не хотелось выглядеть дурочкой в глазах знакомых ребят, которые как раз случайно встретились около дома. Они прекрасно видели жёлтый конверт в её руке, и нужно было немедленно среагировать... Кэти пришлось натужно пошутить: «Ну сколько можно, всё шлют и шлют. Меня уже зачислили в «Райтингс», в этой школе сильный математик и есть изостудия... а тут, только сов зря гоняют».
Кэти, конечно же, покривила тогда душой: если бы это и в самом деле было возможно, она бы бросила всё: и математику, и даже свой каштан, лишь бы учиться в Хогвартсе. Но это невозможно. Это всего только сказка, – сказала она себе в оправдание, так как ей было немножко стыдно: ведь дурацкой шуткой она как бы предала свою несбыточную, но такую сладкую мечту.
Третье письмо пришло ещё спустя неделю, десятого июля. Кэти уже не удивилась, наверное, внутренне она была готова получать такие письма от всех своих знакомых, и отнеслась к нему спокойнее, чем к предыдущим. У неё даже мелькнула идея начать коллекционировать «письма из Хогвартса».
Это письмо, в отличие от предыдущих, было набрано на компьютере и распечатано красивым шрифтом, похожим на рукописный текст. А текст она уже раз десять прочитала в книжке и в третий – в этом письме:
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чар о действа и волшебства « Хогвартс ».
И подпись заместителя директора Минервы МакГонагал. Всё как положено.
А через неделю Кэти получила открытку от Мюриел Лински, одноклассницы, которую она частенько встречала в библиотеке. Мюриел поинтересовалась, получила ли Кэти её письмо. Оказывается, воспользовавшись случаем, Мюриел напечатала его в конторе своего отца, а накануне отъезда к тетке в Девоншир – бросила в почтовый ящик Эбдонов.
Кэти чего-то в этом роде и ожидала.
И вот перед ней четвертое письмо. Достойное пополнение коллекции! Конверт из желтоватой бумаги, очень плотной... Кэти присмотрелась внимательнее. Из-за своего увлечения рисованием она разбиралась в сортах бумаги. Так вот, этот конверт сделан не из бумаги, а из пергамента?! Марки, как и на прочих «хогвартских» письмах, не было... Адрес написан каллиграфическим почерком чёрными чернилами. Чёрными?! Кэти удивилась: кто-то потрудился найти настоящий пергамент для конверта, но не позаботился о зелёных чернилах? Она перевернула конверт и увидела, что он запечатан печатью, на которой красовалась надпись:
Министерство Магии
ОМО
А вот это уже что-то новенькое! Омо... это ещё что за зверь? Кэти наконец открыла письмо и прочитала:
Министерство Магии
Отдел Магического Образования
Начальник: Филиас Брогг ( Член Ассоциации Волшебников Великобритании)
Уважаемая мисс Эбдон !
Вам предоставлено место в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Д о полнительную информацию Вы можете получить , послав запрос совой в ОМО. В случае , е с ли подобный способ связи для Вас неосуществим, необходимые сведения Вы получит е, связавшись с инспектором ОМО по телефону 356-28-56-253-8.
Эдуард Фелпси,
ст. инспектор ОМО, ММ
Упс! Кэти откинула голову назад, уткнувшись макушкой в дерево. Сквозь кружево листвы просвечивало небо. Солнца видно не было, но свет его заставил прищуриться. В голове не осталось никаких мыслей, она была пустая и лёгкая, как воздушный шарик. Казалось, поднимись небольшой ветерок – и Кэти взлетит.
«Что это? – Кэти была в недоумении. – Опять розыгрыш? Или...». Что именно «или», она боялась даже представить. Где-то в животе противно сосало, как это бывает, когда летишь вниз на качелях. Похоже, пустота стремилась заполнить не только голову, но и всё тело.
Довольно долго Кэти просидела так, не замечая ничего вокруг, ни о чём не думая. Потом ещё раз перечитала письмо, взяла наконец себя в руки и предприняла попытку осмыслить ситуацию:
«Значит так. Что мы имеем? Письмо в жёлтом конверте. Очередная мистификация? Но чья? Дядя Вилли вряд ли стал бы повторяться. Зачем бы – один раз пошутил, этого вполне достаточно! Ещё один одноклассник? Может быть. Правда, её сверстник вряд ли сумел бы смастерить такую прекрасную подделку, разве что ему помогал кто-нибудь из взрослых. Но зачем?! Для простой шутки всё это слишком сложно. Неужели всего лишь для того, чтобы поднять меня на смех, кто-то потрудился достать настоящий пергамент, нашёл хорошего каллиграфа, – Кэти снова полюбовалась красивым почерком. – Причем этот кто-то не просто списал всем известное послание с книжки, а сочинил совершенно оригинальный текст. Фелпси какой-то... – Кэти покачала головой. – Так. Теперь допустим, что это не шутка. А это значит... – и опять в голове абсолютная пустота, мысли не то что разбежались, а их как будто бы и не было никогда, а что-то в животе снова напомнило о качелях. Посидев так несколько минут, Кэти всё-таки продолжила: – Если это не шутка... Значит... нужно просто позвонить по этому телефону и всё выяснить! – Ликование охватило Кэти – как просто! Она вскочила было на ноги... И тут же снова: – А как же профессор Дамблдор? Наверное, это всё-таки розыгрыш... Хорошо же я буду выглядеть: «Алло, это министерство магии? Попросите, пожалуйста, мистера Фелпси... Я тут письмо получила и теперь хочу в «Хогвартс»! – Кэти закрыла глаза и помотала головой. – Ужас! После этого хоть вообще в школе не появляйся!»
А потом вспомнила кое-что ещё: «Ха! Так ведь я в любом случае перешла в среднюю школу, и, кажется, из моего класса в этой школе больше никого не будет! – Кэти почувствовала, что напряжение немного её отпустило. – Значит, решено. Завтра с утра звоню в ОМО мистеру Фелпси, и будь что будет, – Кэти задрала подбородок и стиснула зубы. – Иначе из страха умереть со стыда я могу упустить свой шанс! До конца дней своих буду ломать себе голову и кусать локти», – так, немного напыщенно, сказала себе Кэти.
Правда, Кэти вспомнила, что Гарри Поттеру эти письма слали мешками. Но тут же отказалась от мысли просто ничего не делать и подождать, что из этого выйдет. Во-первых, она – не Гарри Поттер, победитель Сами-знаете-кого. Про себя она иногда думала как про Девочку-на-которую-никто-и-не-покушался. А когда ей было особенно грустно, она называла себя Девочкой-которая-никому-не-нужна. А во-вторых, если письмо настоящее, то оно здорово отличается от письма, которое из книжки. Так что, скорее всего, обычаи в этом волшебном мире совсем не такие и никто там не будет ждать, пока она осмелится что-то предпринять.
Принятое решение подняло настроение, вывело из ступора. Кэти аккуратно сложила письмо и спрятала в карман джинсов. Упаковала мольберт, собрала разбросанные газеты и нетронутые бутерброды.
Войдя в квартиру, Кэти услышала низкий, с хрипотцой, голос миссис Брикс и высокий, напряжённый – своей матери.
Увидев в дверях гостиной дочь, Анна поперхнулась и замолчала.
Миссис Брикс повернулась к Кэти, окинула взглядом, подняла брови и вопросительно уставилась на миссис Эбдон.
– Дорогая Вэнди, вы помните мою дочь, Кэтрин? – выдавила Анна.
«Дорогая Вэнди» опять оглянулась на Кэти и снисходительно кивнула.
– Дорогая, ты помнишь Сюзанну? – Анна суетливо подтащила Кэти к миловидной девочке, которая чопорно сидела перед нетронутой чашкой чая.
Кэти вежливо поздоровалась. Внезапно она почувствовала, что проголодалась. Не обращая внимания на свой не слишком, мягко говоря, опрятный вид, она взяла с блюда пирожное и хотела запихнуть его в рот, её остановил возмущённый вопль матери:
– Кэтрин! Как ты себя ведешь! Немедленно пойди и приведи себя в порядок! – Анна покраснела и скривила губы в попытке улыбнуться миссис Брикс.
Кэти пожала плечами, засунула-таки пирожное в рот и вышла из гостиной. В своей комнате она остановилась перед зеркалом – действительно, видок ещё тот! Косички растрепались, и волосы торчат во все стороны и со всех сторон, джинсы позеленены травой и испачканы акварельными красками. Рубашка тоже в краске, рукава закатаны до плеч, и видны измазанные в земле локти.
– Не девочка, а сорванец какой-то! Конечно, целый день предоставлена самой себе, пока я на работе, – из гостиной был слышен оправдывающийся голос Анны. – Ещё сэндвич с паштетом?
– Благодарю. Но вы слишком строги! Хотя ей явно не хватает вашего внимания, но зато, наверное, она у вас очень самостоятельная? – снисходительно басила миссис Брикс.
«Угу, – кивнула своему отражению Кэти. – Я самостоятельная. Вот примерю форму «Райтингс», а поеду в «Хогвартс»! – она упрямо вздернула подбородок и хихикнула. Её рассмешила нелепость собственных рассуждений. – Ну и пусть. Я сделаю всё, что смогу, и если меня действительно... – она закрыла глаза, глубоко вздохнула, решительно воспротивившись пустоте, опять готовой наполнить её. – Если мне действительно прислали письмо из «Хогвартса», я туда поеду!!!»
Через час, после чая с семейством Брикс и примерки школьной формы, Кэти сидела в своей комнате напротив Сюзанны и пыталась придумать тему для дальнейшего разговора. Сюзанна, явно подражая матери, снисходительно рассказала, какая замечательная сейчас стоит погода, какая великолепная погода ожидает их завтра, и что вчера погода тоже была неплохая. На этом беседа прервалась, пауза затянулась. Девочки просто сидели и рассматривали друг друга.
Сюзанна с чувством превосходства оглядывала Кэти с ног до головы и размышляла: «Какая скучная девочка. Младше меня всего на год, а даже двух слов связать не может. И выглядит как... – Сюзанна неодобрительно покачала головой. – Волосы непонятного мышиного оттенка... Прическа... Кто говорит о прическе? И глаза неопределённого цвета: не то серые, не то голубые. И всё лицо тоже... неопределённое. А одета в какой-то убогий костюм, сразу видно – дешёвка. В общем, личность совершенно неинтересная. Такая незаметная серенькая мышка. Даже жаль бедняжку».
Кэти, исподтишка поглядывая на свою гостью, догадывалась о впечатлении, которое производит на эту красивую, уверенную в себе девочку. У Сюзанны были ярко-зелёные глаза – а Кэти с некоторых пор питала слабость к такого цвета глазам. И волосы, красиво спускающиеся на плечи, светлые, чуть рыжеватые. Короткая зелёная юбочка и голубая футболка с аппликацией несомненно ей идут. Очень красивая девочка. Кого же она напоминает? Никак не вспомнить...
Кэти уже укладывалась спать, когда глаза её зацепили подаренную вчера куклу. Зелёное платье, золотистые волосы. Точно, это Сюзанна! Точь-в-точь! Только глаза ядовито-синие, как неразведённый ультрамарин, а в остальном очень похожа. Кэти переставила куклу на верхнюю полку. «Буду смотреть на неё и вспоминать, какая вчера была погода, – Кэти улыбнулась Сюзанне на книжной полке и выключила свет.
Глава 2
мисс Обрайт и м истер Кьюри
Кэти проснулась в хорошем настроении, её разбудил стрекот сороки за окном. Проснувшись, она, конечно, поняла, что это сорока, хотя во сне ей слышалось, что это таинственный мистер Фелпси с треском перелистывают пачку конвертов из жёлтого пергамента. Она немножко полежала с закрытыми глазами и попыталась вспомнить подробнее, что же ей снилось. Ничего не вспомнила, открыла глаза, взгляд нечаянно упал на куклу.
– Ну что, Сюзи... Можно я буду тебя так называть? Так как, пойдём звонить мистеру Фелпси, Сюзи?
Кэти выудила из кармана джинсов помятый конверт, перечитала письмо. Ей стало весело: это хорошо, что ей прислали не то, книжное письмо. Что бы она стала с ним делать? «Жд ё м вашу сову ... », видите ли! А тут всё чётко и ясно: набрать указанный номер телефона и получить всю необходимую информацию. Отлично. Мама уже на работе, это хорошо. Сегодня Кэти уже не вспоминала о вчерашних сомнениях: шутка – не шутка. Решила, и точка! А сгореть со стыда, в случае чего, она всегда успеет!
Кэти подошла к телефону, сняла трубку и... тут же положила обратно. Всё-таки страшновато. Сердце гулко колотилось, где-то совсем не там, где ему положено. Кэти расправила письмо, положила перед собой, опять взяла трубку и дрожащей рукой стала набирать номер. После первого же гудка не выдержала и нажала кнопку отбоя. Потом долго сидела, бездумно глядя в окно, вся решимость улетучилась.
Кэти вздрогнула, когда телефон неожиданно зазвонил.
– Алло?
– Доброе утро, моя девочка! Извини, я не смог поздравить тебя вовремя. Меня, представь себе, занесло вот, в Манчестер... Дела, понимаешь, – дядя Вилли, похоже, торопился, но, как всегда, чётко произносил каждое слово. Кэти, разговаривая с мистером Брайтменом по телефону, часто представляла его себе: высокого, с волосами, будто присыпанными инеем, как он расхаживает по кабинету и диктует своему секретарю какое-нибудь распоряжение, а тот торопливо записывает. Хотя на самом деле ни кабинета дяди, ни его секретаря она никогда не видела.
– Дядя Вилли! Как здорово, что ты позвонил!
Он снова извинился, что так припозднился, заверил, что ни на секунду не забыл о её празднике, торопливо, но весьма сердечно поздравил и пожелал всяческих приятностей. Кэти успела только поблагодарить за подарок, и дядя Вилли, ещё раз извинившись, отключился.
Ну что ж, звонок дяди Вилли – это хороший знак. К тому же, за время разговора с ним Кэти пришла в себя. Она опять набрала номер. После второго гудка ей ответил женский голос:
– Доброе утро, Министерство, Отдел Образования, дежурный секретарь Обрайт. Слушаю вас.
– Э-э, – нерешительно начала Кэти. «Глупо как получается», – мелькнула у неё мысль. – До-доброе утро. Я получила письмо, там был этот номер и написано, что нужно получить информацию ...и ...и ...из-в-вините, пожалуйста...
– Да. Письмо из Министерства Магии, я полагаю?
– Да! – выдохнула Кэти.
– Всё в порядке, не волнуйтесь. – Кэти поняла, что женщина на другом конце провода улыбается. – Вы набрали правильный номер. Это действительно Министерство Магии, Отдел Магического Образования. Я Вилма Обрайт. А вы, должно быть, хотите узнать подробности относительно поступления в «Хогвартс»?
– Да, – снова выдохнула Кэти.
– Назовите, пожалуйста, своё имя, и когда вы получили письмо?
Кэти представилась.
– Да, верно. Очень хорошо, вы можете сегодня же подъехать с родителями к двенадцати часам. Запишите адрес...
– С родителями? – упавшим голосом переспросила Кэти. – А...
– Конечно, вы должны будете встретиться с инспектором и всё обсудить. Кроме того, ваши родители должны будут подписать кое-какие документы.
– Мама занята, а папа... папы как бы нет.
– Мм... Н-ну... хорошо. А вы сможете самостоятельно добраться до Отдела Образования? Я понимаю, вам не терпится увидеть всё собственными глазами.
Вилма Обрайт продиктовала адрес Отдела Магического Образования и даже объяснила, как удобнее добраться.
– Скоро увидимся, мисс Кэтрин Эбдон, до встречи!
– До свидания, – пробормотала Кэти. Положив трубку, она с трудом разжала побелевшие от напряжения пальцы.
Кэти уже приходилось бывать в деловом районе Лондона – она действительно была самостоятельная девочка. Вот и в этот раз до указанного места удалось добраться быстро и без приключений.
Дом номер 23 по Файерстрит ничем не отличался от соседних. Такой же строгий фасад из серого камня, высокие и узкие окна, массивная дубовая дверь. Слева от двери тёмно-зелёная, с золотом, табличка:
ММ
ОМО
Лондонское отделение
А справа – старинный почтовый ящик, над ним – большой круглый циферблат часов, стрелки на котором показывают два часа. Кэти взглянула на свои часы: без двадцати минут двенадцать. Она приехала вовремя, и осталось немного времени, чтобы собраться с мыслями. Кэти медленно прошла мимо нужного ей здания. Она решила пройтись немножко и вернуться обратно. Улица оказалась малолюдной, лишь какая-то дама удалялась по другой стороне, да ещё чья-то фигура мелькнула у перекрестка.
Кэти очень старалась идти медленно, чтобы вернуться к Отделу Образования ровно через двадцать минут. Но ничего у неё не вышло: без четверти двенадцать она опять оказалась у дома 23. Теперь на улице, кроме Кэти, было уже человек десять, двое шли в её сторону. Не хотелось привлекать внимание, и Кэти потянула ручку двери. Дверь оказалась очень тяжёлой, пришлось повиснуть всем телом, чтобы открыть её.
Кэти очутилась в просторном, темноватом вестибюле. Напротив двери, в которую ввалилась Кэти, было ещё четыре двери, массивные, двустворчатые, из тёмного дерева. Из-за второй слева приглушенно доносился шум принтера. Справа величественно возвышался огромный камин, а слева за конторкой сидел старичок в белом полотняном костюме. За его спиной находился ещё один камин, поменьше.
Входная дверь, наконец, с тягучим стоном захлопнулась, подтолкнув Кэти ниже спины.
Старичок поднял на Кэти глаза. Он был совершенно седой, с морщинистым лицом. Отложив газету, он снял очки и, облокотясь на конторку, привстал.
– Добрый день.
– Здравствуйте, – Кэти во все глаза уставилась на старичка.
– Ну и что тебе здесь нужно, деточка?
– Я... Мне сказали подойти к двенадцати часам. Я разговаривала утром с мисс Обрайт, – Кэти потянула из кармана конверт и вдруг с ужасом подумала: «А что, если Вилма Обрайт имела в виду двенадцать часов ночи?! Ведь в центре Лондона волшебство должно происходить в темноте, когда никто не видит...».
– Ах да, конечно. Проходи, проходи.
Кэти нерешительно двинулась ближайшей двери.
– Нет-нет, тебе не туда! – хихикнул старичок. – Это – для маглов. А тебе вот сюда. – Он махнул газетой через плечо, Кэти показалось, что он приглашает её в камин.
Она судорожно вздохнула, подошла поближе и наконец заметила рядом с маленьким камином ещё одну дверцу. За такой дверью могла бы находиться кладовка или, возможно, туалет.
Однако за этой дверью находился не туалет, а огромный зал. В глубине этого зала стоял большой стол, на столе – старинный телефон и небольшой круглый аквариум. Аквариум? Что же это за аквариум, если в нем нет ни одной рыбки? Неужели это магический кристалл? Ну и ну!
