Текст книги "Обман, или Охота на мачо"

Автор книги: Сара Мэйсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Она пожала плечами:

– Поэтому я осталась и решила добиваться успеха здесь. Нашла себе работу посложнее. Я знала, что если мне удастся все здесь изменить к лучшему, то мой переезд из Лондона в Бристоль будет выглядеть, как обычное продвижение по карьерной лестнице. Она снова уставилась в свою чашку. – А затем я сделала ошибку, заведя здесь роман с небезызвестным тебе человеком.

– Ваши отношения завязались после разрыва с Марком?

Она кивнула:

– У меня совсем не было сил. Однажды мы с коллегами отправились в бар после работы. Нам с Джеймсом было так хорошо вместе, что дело дошло, ну, до постели.

У меня внутри все перевернулось.

– Это было так здорово – находиться рядом с ним, но даже он выбросил меня из своей жизни.

– Поэтому ты хочешь вернуться в Лондон?

– Ну да.

Она снова пожала плечами:

– С меня хватит. Я хочу домой.

– Ты придешь на свадьбу?

– Джеймс настаивает.

Я потянулась к Робин и похлопала ее по руке. Мы обе задумались, каждая глядя в свою чашку.

В конце рабочего дня мы с Джеймсом вежливо прощаемся, и я еду в редакцию. На этот раз у Джо есть для меня хорошие новости!

– Поздравляю! Судя по количеству звонков, писем и факсов, которые мы получаем, твой «Дневник» пользуется огромной популярностью! Люди хотят знать, чему будет посвящен твой следующий «Дневник»! Есть какие-нибудь идеи?

– Насчет чего?

– Насчет следующего «Дневника», разумеется! Я хочу, чтобы к концу недели ты уже начала работу над новым «Дневником»!

– Разве ты не заставишь меня снова писать некрологи о домашних животных? – удивленно спрашиваю я.

– Конечно, нет! А еще, – он выдерживает драматическую паузу, – мне звонило начальство. Они хотят публиковать твой «Дневник» в федеральной прессе.

– Ты шутишь?

– Нет!

Он расплывается в широкой улыбке и мотает головой:

– А когда я сказал, что мы собираемся начать новый «Дневник», они ответили, что будут публиковать и его тоже!

– О, Господи!

– Так что нам быстро нужно придумывать новую идею! Я дам тебе две недели на подготовку, после того как старый «Дневник» будет окончен. Придумывай что-то новое и приходи завтра – обсудим.

Я иду к Тристану, не переставая улыбаться. Это невероятно! Меня будут печатать в федеральной прессе! Не могу дождаться того момента, когда расскажу обо всем Лиззи и родителям. Я сажусь в Тристана, включаю первую передачу и с этими мыслями отъезжаю.

Глава 27

Только я прихожу домой, как раздается настойчивый звонок домофона. Беру трубку.

– Алло?

– Холли! Это я! – раздается сквозь треск голос Лиззи.

Я выхожу на лестницу, чтобы встретить ее. Лиззи не заставляет себя долго ждать – мгновенно взлетает по ступенькам, вся светясь от счастья. Широко улыбаясь, она восклицает:

– Мы помолвлены!

Я удивленно вскрикиваю, беру ее за руку и веду в квартиру, по пути спросив:

– Как же это произошло?

– Лиззи помолвлена! – объявляю я своим родителям, не давая ей возможности ответить.

Раздаются радостные возгласы и поздравления, я иду за бутылкой шампанского, которую выиграла в лотерею несколько месяцев назад. Кладу бутылку в холодильник, чтобы шампанское немного охладилось, и бегу обратно в гостиную слушать рассказ Лиззи. Она то плачет, то смеется.

– Понимаете, у меня родился хитрый план. Я придумала, что если послать цветы самой себе и несколько раз поговорить по телефону с воображаемым поклонником, он клюнет на это и станет ревновать! – объясняет она моим родителям.

Услышав о таких методах, мой отец удивляется, а мама понимающе кивает.

– У нас не все было гладко, и я решила внести что-то новенькое в наши отношения. В результате Алистер стал ревновать так сильно, что перестал со мной разговаривать! Ему почему-то взбрело в голову, что я положила глаз на детектива, с которым работает Холли! Поэтому он решил выследить меня в тот вечер, когда мы все были на вечеринке. Войдя в гостиную, он увидел Джеймса, который стал для него чем-то вроде красной тряпки. Поэтому он и ударил его. А вчера вечером Алистер сделал мне предложение, сказав, что до сих пор не понимал, как сильно меня любит!

Тут Лиззи краснеет, и мы вместе идем на кухню за шампанским и бокалами.

– Холли, наконец-то сработало!

Мы стоим на кухне, и я срываю с бутылки фольгу:

– Что сработало?

– Мой план. Операция «Алтарь» сработала! Он чуть не сошел с ума от ревности!

– Он ударил Джеймса, Лиззи. Не думаю, что это входило в твой план, – протестую я.

Она беспечно отмахивается:

– Алистер сказал, что пытался узнать, с кем я встречаюсь на стороне, и единственный человек, которого он заподозрил, – твой детектив. А еще он говорил, что всякий раз, когда заходил в мой офис, я читала твою газету!

– Разве он не знал, что Джеймс помолвлен?

– Ну, в «Дневнике» об этом не упоминалось.

– Зачем он стал следить за тобой в тот день, когда мы поехали на вечеринку?

– Он периодически заходил ко мне проверить, дома ли я, а в тот день я как раз забежала переодеться. Так он меня и заприметил. Увидев, что на мне нарядное платье, Алистер подумал, что я собираюсь идти на свидание, и решил проследить за мной.

Она возбужденно смеется.

– Он ждал у ворот дома Флер, пока не пройдет кто-нибудь из приглашенных.

– Жаль, что ему не пришлось долго ждать. Может быть, тогда он бы поостыл немного.

– Ты извинишься за нас перед Джеймсом, да?

– Постараюсь.

Я ставлю на поднос бутылку и четыре бокала.

– Наверное, Алистер очень любит тебя, Лиззи, раз пошел на такое, – тоскливо говорю я. – Он ждал тебя около дома, поехал за тобой на вечеринку, ударил незнакомого человека.

Не поймите меня неправильно, я очень радуюсь за нее. Просто тяжело сознавать, что у тебя самой сердце разбито. Мы идем в гостиную, я ставлю поднос на столик и вручаю бутылку отцу.

– Он обещал, что больше не будет так много работать. Мы будем проводить много времени вместе! Это самое главное, ведь как раз этого мне так не хватало! – Лиззи вся светится от счастья.

С шумом открываем бутылку, разливаем шампанское по бокалам и произносим тосты.

Я сажусь на пол.

– Вообще-то у меня тоже есть хорошие новости!

– Какие?

– Мой босс хочет, чтобы я начала работу над новым «Дневником»! А федеральная пресса купила права на публикацию и этого, и следующего «Дневников»!

Лиззи смотрит на меня, открыв рот:

– Фантастика! Давайте выпьем за это!

Мы все поднимаем бокалы.

– За твой «Дневник», Холли! – восклицает отец.

– За «Дневник», Холли! – повторяют мама и Лиззи.

– А какая будет следующая тема? – спрашивает Лиззи, поудобнее устраиваясь на диване.

– Мы как раз говорили об этом перед тем, как ты пришла.

Я замолкаю, думая о том, как сообщить новость.

– Вообще, я думала о том, чтобы уехать куда-нибудь, – говорю я.

– Куда? – в ужасе спрашивает Лиззи. – А как же моя свадьба?

– Вы еще даже не назначили дату! Кроме того, меня не будет всего несколько месяцев. Думаю, что я на какое-то время уеду из Бристоля после свадьбы Джеймса.

– Ты обещаешь не уезжать надолго?

– Обещаю.

Лиззи понимающе кивает.

– Чем ты планируешь заниматься?

Я взволнованно подаюсь вперед, желая поскорее поделиться своей новой идеей.

– Ну, я подумала, что было бы здорово работать…

* * *

– С горными спасателями?! Ты сошла с ума? – кричит Джеймс.

Мы едем в ветеринарную аптеку, чтобы расследовать совершенный там поджог.

– Я думаю, это будет очень интересно, – защищаясь, говорю я.

– Не сомневаюсь! Но после смерти автора!

– Я не собираюсь умирать, – твердо отвечаю я.

– Тебе придется лазить по горам!

– Я знаю. Я уверена, что у меня получится. Многие люди ходят в горы. Для этого и нужны горные спасатели, – нетерпеливо объясняю я.

– Холли, ты с трудом забираешься в обычный автомобиль. Как ты представляешь свою жизнь на высоте в двадцать тысяч футов, да еще и в жутком холоде? Это будет очень тяжело для тебя.

– О, к трудностям я уже начинаю привыкать, – бормочу я.

Вообще-то, мне приходили в голову мысли и о трудностях, и о моей физической неподготовленности. Но я думаю, эти трудности помогут мне избавиться от мучающей меня душевной боли, от которой не спастись при помощи горячей ванны и тарелки пасты. По крайней мере, тяжелая физическая нагрузка избавит меня от бессонницы. Чем мучаться каждую ночь и спать из-за своих страданий по четыре часа, я лучше приобрету фонарь, бальзам для губ и отправлюсь к горным вершинам, чтобы повидаться со снежным человеком.

Возникает пауза, в продолжение которой мы угрюмо смотрим вперед.

– Куда конкретно ты хочешь уехать? – неожиданно спрашивает он.

Кажется, я сейчас сойду с ума. Он перевернул с ног на голову (непреднамеренно, конечно) половину моей жизни и теперь спорит со мной, желая разрушить вторую половину.

– Куда-нибудь в горы, – с сарказмом отвечаю я.

– Зачем? Зачем тебе это?

«Потому что я по уши влюблена в тебя, и у меня нет никакого желания оставаться после твоей свадьбы в Бристоле, где все напоминает о тебе. Ужасно, что ближе всего друг к другу мы были тогда, когда ты оглушил меня деревом, а у меня даже не было возможности оценить эту близость».

О'кей. Я этого не сказала. То есть я хотела сказать именно так, но произнесла лишь:

– А почему бы нет?

– Есть множество профессий, которым можно было бы посвятить «Дневник». Как насчет…

Он колеблется.

– Как насчет производства шерри? – торжественно произносит он, вспомнив то единственное, чем славится Бристоль.

– Я уже все решила.

– А что говорит твой парень по поводу идеи заделаться в горные спасатели? Он же не позволит тебе этого!

– Мы с ним порвали.

– О, Господи. Прости.

– Все в порядке. Это я была инициатором разрыва.

– Что, был повод?

Я не отрываю глаз от окна. Он затрагивает слишком интимные вещи. Мне становится неуютно.

– Не важно, – говорю я.

Тема закрыта. Остаток пути проходит в угрюмом молчании.

Подъезжаем к аптеке. Винс уже ждет нас – стоит, облокотись о свою машину. На нем розовые джинсы и белая рубашка, и вообще выглядит он прекрасно. Мы выходим из машины и направляемся к нему.

– Ох. Что с вами? У вас такие недовольные лица!

– Попробуй переубедить ее. Она собирается посвятить новый «Дневник» работе с горными спасателями, – резко говорит Джеймс.

– А что в этом такого? – спрашивает Винс.

– Ты представляешь Холли в горах? Ей там не поздоровится.

– Что ты хочешь сказать? – сердито спрашиваю я.

– Ой, нет, это же здорово! – восклицает Винс, глядя то на Джеймса, то на меня и радуясь участию в нашей перепалке.

Джеймс заходит в аптеку, Винс и я медленно следуем за ним.

– Он такой упрямый, – вздыхает Винс. – Господи, как бы я хотел оказаться на месте его невесты в следующий уикэнд.

От этих слов я вздрагиваю. Жизнь стала такой трудной. Мне бы вернуться в то время, когда счастье заключалось в чашке горячего шоколада и просмотре видеофильмов.

Винс игриво толкает меня в бок.

– По-моему, ты нравишься детективу, – говорит он, вальсирующей походкой входя в здание.

– Ага, а еще ему нравится «Манчестер Юнайтед», но он же не отменит из-за этого свадьбу, – ворчу я, следуя за ним.

Вы, наверное, удивляетесь, почему я не говорю Джеймсу о своих чувствах. Я и сама удивляюсь этому. Думаю, что я действительно нравлюсь ему – так же, как ему нравятся домашние тапочки или греческий салат. То есть сначала он не любил ни то ни другое, а потом все это стало ему нравиться. Дело в том, что, как мне кажется, он не испытывает ко мне тех чувств, которые я испытываю к нему, иначе бы он не стал жениться на Флер – этой прекрасной доброй девушке. Я уже вижу все признаки хеппи-энда. Все те шесть недель, что мы работали вместе, я была ему в тягость. Мы постоянно ругались, но к концу нашей совместной работы стали ладить. Разве станешь отменять свадьбу ради человека, с которым у тебя хорошие отношения? Никогда. Поэтому я не вижу, просто не вижу смысла раскрываться перед ним, а еще я не хочу, чтобы надо мной смеялся весь город. Вокруг него наверняка вьется множество прекрасных женщин. Взять, к примеру, Робин. Вспоминая ее историю, я не могу позволить себе быть неосторожной. Я не понаслышке знаю, что значит быть обманутой. Если Джеймс нарушил свою верность Флер, то стоит ли говорить обо мне?

Мама и Лиззи, спасибо им, конечно, старались облегчить мне жизнь на этой неделе, но сделали только хуже. Мама убедила себя в том, что есть способ исправить ситуацию, и вместе с Лиззи стала вынашивать какие-то коварные планы. Зная, что мама большую часть времени пребывает в мире своих иллюзий, что она смотрит на жизнь через розовые очки, я не слишком надеюсь на нее. Вопреки моим протестам и ссылкам на необходимость работать, она настояла на том, чтобы встретиться сегодня за ленчем.

В полдень я понимаю, что опаздываю на встречу с мамой. Я смотрю на Джеймса. Он погружен в работу с бумагами – занимается расследованием поджога ветеринарной аптеки. Надеется арестовать подозреваемого прямо сегодня. Этот арест стал бы замечательным, даже триумфальным завершением моего «Дневника». Все чудесно, но мне нужно уезжать.

– Джеймс?

– Гм?.. – Все еще в своих мыслях, он поднимает на меня глаза.

– Я еду на ленч с мамой. Ты заедешь за мной перед тем, как отправиться на арест?

– Где ты будешь?

– В баре «Браунс» на Парк-стрит.

– Хорошо. Отдыхай, а мы, полицейские, останемся стоять на страже порядка. Впрочем, не бери в голову.

Он вдруг улыбается:

– Передавай привет маме.

– О'кей.

Мы с Тристаном едем через центр города, и я стараюсь не переживать из-за временной разлуки с Джеймсом. Через десять минут вхожу в «Браунс» и вижу маму. Она курит сигарету, перед ней на столике красуется наполовину опустошенная бутылка вина. Вокруг мамы крутятся несколько официантов, но они быстро расходятся при виде ее угрюмой и не слишком привлекательной дочери.

– Дорогая!

Мама крепко целует меня в обе щеки и, немного отстранившись, осматривает меня с головы до ног:

– Что, черт возьми, на тебя надето?

Я смотрю на свою юбку в цветочек и хмурюсь. Мне всегда нравилась эта юбка.

– У твоей бабушки был диван, обитый такой же тканью, – продолжает она, видя недовольное выражение моего лица. – Ты точно не сдирала обивку с этого дивана тайком от бабушки?

– Точно.

Я наливаю немного вина в бокал, который мне только что принес официант. Мама прикуривает очередную сигарету и садится:

– Я хочу поговорить с тобой.

Подходит официант и вручает нам меню. Я внимательно его изучаю, желая на корню пресечь неприятный разговор (я знаю, о чем мама хочет поговорить). Останавливаю свой выбор на сэндвиче. Даже не взглянув в меню, мама с сияющей улыбкой отдает его обратно и говорит:

– Мне то же самое.

– Еще апельсинового сока, – обращаюсь я к официанту. – Ты будешь? – спрашиваю я маму.

– Господи, нет, дорогая, – она глубоко затягивается. – Не хочу витаминов. Так что? – решительно произносит она, когда официант уходит. – Ты объяснилась с ним?

– Нет, и я не собираюсь ему говорить о чем бы то ни было.

– А тебе не кажется, что это следует сделать?

– Нет! – с жаром говорю я. От напряжения начинают проявляться дурные стороны моего характера.

– Почему я должна объясняться? Если бы он испытывал ко мне такие же чувства, как я к нему – все дело в этом «бы», – неужели бы он ничего не сказал? В субботу Джеймс женится. Он не любит меня. Вот и все, конец истории. Своими словами ты доставляешь мне боль.

Я делаю большой глоток вина.

Мама пододвигается поближе и участливо смотрит мне в лицо:

– Дорогая, ты моя единственная дочь.

Я насмешливо смотрю на нее. Даже если учитывать склонность моей мамы к преувеличению, это слишком.

– Мама, у меня есть сестра, – сдержанно произношу я.

– Да, конечно.

Она делает следующий ход:

– Дорогая, у меня только две дочери. Одна из них ты. – Она делает паузу. – Понимаешь? Тебе сейчас тяжело, я знаю. Я просто хочу видеть тебя счастливой.

– Я знаю. Послушай, я не так давно начала ладить с Джеймсом. Не знаю, что я могу сделать в данной ситуации. Думаю, что я бы поняла без слов, если бы он полюбил меня; это всегда можно понять. По разным признакам.

Говоря это, я яростно жестикулирую.

Тут я замечаю Джо. Он идет к нашему столику. Остановившись на полуслове, кричу:

– Джо! Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. Я позвонил твоему детективу, и он сказал, что ты на ленче вместе с мамой. Так что я не выдержал и приехал!

С преувеличенной галантностью он кланяется моей восхищенной маме. Я громко смеюсь.

Джо придвигает стул и садится. Официант приносит сэндвичи, и мама делится своей порцией с Джо.

– Ты что-то хотел мне сказать?

– Да, я хотел узнать, будете ли вы сегодня совершать арест.

– Надеюсь, что да. Джеймс обещал заехать за мной по дороге.

– Эмми связалась с организацией горных спасателей. Эта организация находится в Шотландии. Ничего? Эмми попросила меня заручиться твоим согласием.

Я бросаю взгляд на маму. Она старается не смотреть на меня. Утвердительно киваю:

– Шотландия – это здорово.

В течение нескольких минут мы молча едим.

– Кстати о Шотландии. Бантэм играет в эти выходные?

Я давлюсь кусочком салата.

– Очень хотелось бы посмотреть на его игру.

– Э… Бантэм? Нет, он не играет. У него аллергия.

– О нет! На что?

– На… э… На национальную шотландскую кухню, разумеется. Поэтому он не может поехать в Шотландию.

Мысленно произношу проклятия. Аллергия на национальную шотландскую кухню? О чем я думала, когда говорила это? Неужели нельзя было придумать что-нибудь другое?

– Бантэм… – говорит мама. – Кто такой Бантэм, дорогая?

В страхе я перевожу взгляд с Джо на маму и обратно. Надеюсь, он не уволит меня за этот обман, все-таки мой «Дневник» пользуется успехом.

– Бантэм – двоюродный брат Холли, миссис Колшеннон. Он играет в гольф, – серьезно говорит Джо.

Мне в голову приходит мысль: а не выставить ли маму старой маразматичкой?

– Двоюродный брат? Играет в гольф? – переспрашивает мама. – Впервые слышу. Единственная аллергия, которой страдают некоторые члены нашей семьи, – это аллергия на свежий воздух. Кроме того, я бы запомнила своего родственника по имени Бантэм, ведь так звали одного из героев Оскара Уайльда. Дорогая, зачем ты обманываешь?

Я закрываю лицо руками и со стоном вжимаюсь в стул. Слышу, как Джо яростно фыркает. Подсматриваю за ним сквозь пальцы. Джо выглядит очень сердитым: его глаза расширяются, лицо краснеет, он подносит ко рту салфетку, издавая странные икающие звуки.

Я выпрямляюсь:

– Джо? С тобой все в порядке?

Кажется, ему трудно говорить. По щекам текут слезы.

Он выдавливает из себя пару слов:

– Ох, Холли.

Его лицо морщится от смеха. Над чем он смеется, черт побери?

Он выжимает из себя еще несколько слов:

– Ох, я так и знал, что история про Бантэма – выдумка.

– Знал? И ты позволял мне себя обманывать?

Мой голос звучит скептически. От смеха Джо не может вымолвить ни слова, поэтому я продолжаю:

– Я смотрела гольф по выходным. Ты знаешь, как это скучно?

Возможно, это не слишком подходящие слова для человека, которого с минуты на минуту могут уволить, но у меня трудная неделя. Это все оправдывает.

Джо продолжает сотрясаться от хохота. Он похлопывает меня по руке:

– Не сердись, благодаря истории о Бантэме ты получила свою новую работу. Я понял, что все это вымысел, как только ты произнесла первое слово. Но тот, кто может врать с такой фантазией, достоин того, чтобы работать у меня.

Он отмахивается, а я смотрю па него с недоверием. Он снова начинает смеяться:

– Знаешь, как смешно было спрашивать у тебя о нем и смотреть, как ты выкручиваешься! Смешнее всего было, когда ты рассказала историю о том, как Бантэм остановился в отеле, где отключили электричество, и…

– Здравствуй, Холли, – я слышу за спиной знакомый голос.

Обернувшись, я вздрагиваю от удивления.

– Привет, Бен, – нервно отвечаю я. – Как дела?

Глядя ему в лицо, я испытываю необъяснимое беспокойство.

– В порядке. У меня ленч с коллегами по работе, и я подумал, что было бы неучтиво не подойти поздороваться, – спокойно говорит он.

Он вежливо пожимает руку Джо и представляется как бывший молодой человек Холли, затем, повернувшись к маме, жмет руку и ей, бормоча:

– Рад снова видеть вас, миссис Колшеннон.

У меня такое ощущение, будто рядом со мной стоит совершенно незнакомый человек. Мне кажется, что я совсем не знаю его. Между нами воцаряется атмосфера неловкости. Бен садится.

– Холли, я много думал о том, что ты сказала во время нашей последней встречи. Должен сказать, что мне было очень интересно, кто этот незнакомец с короткой стрижкой и зелеными глазами, о котором ты упомянула.

Он поворачивается к маме и Джо:

– Так кто же этот человек, в которого влюбилась моя бывшая девушка? – Джо от удивления открывает рот, а я снова вжимаюсь в стул. – Ни за что не угадаете.

Он не дает мне вмешаться, продолжая:

– Включаю я телевизор в прошлую пятницу, и кого я там вижу?

Бену не удается закончить свое сенсационное откровение, потому что происходят две вещи: во-первых, мама падает в обморок и сваливается под стол, а во-вторых, подходит Джеймс Сэбин.