Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 13

Я припарковала машину у обочины, пытаясь замедлить бешеный ритм своего сердца настолько, чтобы суметь нажать на несколько кнопок на телефоне.

Малачи ответил сразу же на звонок:

– Где ты? – его голос был острым, как нож, резким и смертоносным.

Я судорожно вздохнула.

– У Дианы. А ты?

– На базе. Джим и Генри тоже. У меня есть информация.

Желая оттянуть тот момент, когда мне придётся рассказать ему, в какую беду попала, я попросила его доложить обо всём.

– Йен признался, что видел тебя и Джима в пятницу. Он сказал, что потом пытался уговорить остальных вернуться в машину, но они отказались. Они были в том районе рядом с приютом для бездомных и увидели, как кто-то бежит на четвереньках. Вот они и погнались за ним. Аден оказался быстрее.

Я крепко зажмурилась. Я не хотела думать о том, что с ним случилось. Как же он, должно быть, испугался, когда они привязали его к алтарю. Как же ему, должно быть, было больно. Однажды уже я видела, как Мазикин овладел парнем. Его скрутило, как крендель, и он кричал бесконечные мучительные минуты, пока дух Мазикина – Джури, как оказалось – не вырвал душу парня из его тела и не отправил её в ад.

– Они искали Адена пешком и пытались дозвониться до него, – продолжал Малачи. – Сначала он не ответил, но когда они уже собирались ехать обратно в Варвик без него, он позвонил Йену и попросил, чтобы его забрали. Угадай, где.

– В том гнезде.

– Йен посчитал, что это наркопритон. Он сказал, что на крыльце тусило несколько подозрительных личностей, и с ними был Аден. Аден хотел, чтобы парни присоединились к нему в доме, но они отказались. Йен был очень зол, потому что всем им предстояло пройти тест на наркотики, а Аден вёл себя очень нехарактерно. Вероятно, потому, что в тот момент в нём главенствовал голос Ибрама.

Бедный Аден. И Йен.

– А Мазикины не пытались их заставить?

Малачи вздохнул.

– Нет. Аден вошёл в дом, вероятно, получил приказ от Сила, а потом вернулся и отправился домой со своими товарищами. Они высадили его у самого дома. По словам Йена, он был более чем уверен, что Аден что-то курил.

– Из-за запаха.

– Да. Но я могу подтвердить, что, ни один из других парней, которые пошли с ним в ту ночь, точно не Мазикины. Полагаю, их спасла решимость избежать изгнания из бейсбольной команды.

– Слава Богу, они относятся к этому так серьёзно.

– Я раздобыл телефонные номера большинства членов бейсбольной команды, – он прочистил горло. – И болельщиц тоже. Все они собрались в столовой.

– Хорошо, хорошо... – я умолкла, когда Диана высунула голову из главной двери и посмотрела на улицу, прямо на мою машину. – Малачи... я должна идти.

– Что случилось? – должно быть, он услышал заминку в моём голосе.

– Полиция у моего дома. И мой надзиратель тоже.

– Почему?

По свисту воздуха в трубке я поняла, что он, вероятно, только что вскочил на ноги.

У меня так сдавило горло, что я едва могла говорить.

– Я случайно выронила телефон в гнезде в субботу. И нож.

Он выругался.

– Уезжай. Поезжай сюда. Мы что-нибудь придумаем. Мы попросим Рафаэля...

Но Диана уже шла по тротуару, а детектив – коренастый блондин с прикреплённым к поясу значком, – стоял на крыльце.

– Слишком поздно. Я должна разобраться с этим. Позвоню тебе, когда смогу, если смогу. Прости.

– Не извиняйся, просто скажи, что тебе нужно! – крикнул он так громко, что мне пришлось отстранить телефон от уха.

Я быстро затараторила:

– Ты остаешься за главного. Если от меня не будет вестей, патрулируйте сегодня ночью без меня. Проверьте временные зимние приюты города и обнюхайте там всё, поскольку, похоже, Мазикины нацелены на бездомных. Патрулируйте парки. Лагеря для бездомных, особенно те, что упоминались в той новостной статье, которую нам показывал Генри. И проверь, как там Тиган и остальные, ладно? Следите за статусами на "Фейсбук".

Я так крепко вцепилась в телефон, что он заскрипел.

– Я могу сейчас приехать. К тебе, – сказал он. – Я могу...

– Таковы мои приказы, – резко сказала я.

Непролитые слёзы опалили глаза, пока я наблюдала, как детектив спускается по ступенькам и направляется ко мне. Я закончила разговор и спрятала телефон в карман.

Диана распахнула дверцу моей машины. Её серебристые волосы, обычно собранные в тугой пучок, были растрёпаны, а тёмно-коричневая кожа сморщилась от беспокойства.

– Я видела, что произошло сегодня утром в школе. Звонили из школы. Где ты пропадала?

Я вышла из машины. Детектив остановился возле своей машины и сталь внимательно наблюдать за нами.

– Прости. Я подвозила Тиган домой. Всё произошло у нас на глазах. А почему у нас полицейский?

– Мы ждали тебя, детка. Детектив сказал, что хочет задать тебе несколько вопросов.

– Касательно этого утра?

Черты её лица натянулись, отчего морщины стали ещё глубже.

– Они не сказали мне почему. Я уверена, что они просто пытаются проверить всех свидетелей. Заходи внутрь, и мы постараемся всё уладить.

Пока я шла за Дианой в дом, проходя мимо машины, которая, как я знала, принадлежала Ненси, моему надзирателю, во мне нарастало ощущение, будто мой мозг бросили в блендер. Возможно, к вечеру я вернусь в "КДН". И буду полностью отрезана от общества. В камере. Я хотела закричать. Я хотела убежать. Я хотела, чтобы Малачи ворвался через парадную дверь Дианы и унёс меня прочь. Но вместо этого я села на деревянный стул у кухонного стола и сложила руки на коленях, стараясь выглядеть грустной, смущённой и совсем не испуганной.

– Лила, – сказала Ненси, которая добросовестно следила за мной с тех пор, как я вышла из "КДН" чуть больше года назад, – Детектив ДиНаполи хочет задать тебе несколько вопросов.

Она покрутила кольца на своих толстых пальцах.

– Конечно, – мягко сказала я, стараясь смотреть ему прямо в глаза, но не слишком пристально. Открыто, но не вызывающе. – Что вам нужно, детектив? Это из-за того, что случилось сегодня в школе?

– Нет, мисс Сантос.

ДиНаполи подошёл к портфелю, который он поставил рядом со столом, вытащил что-то из него и положил передо мной. Это был пластиковый пакет, в котором лежал мой пыльный, потрескавшийся, как нарочно не расплавленный телефон.

– Мы нашли это в субботу днём.

Всё в моём мире сузилось до точки, сфокусировалось на этом телефоне. Рафаэль подключил мой старый номер к новому телефону, но видимо произошло это недостаточно быстро. Я заставила себя изобразить удивлённую улыбку.

– Вы нашли мой телефон! Вы нашли того парня, который его украл?

Диана, всё ещё стоявшая у двери, переводила взгляд с меня на полицейского и снова на меня.

– Украл? О чём ты говоришь, детка? Я только что видела, как ты разговаривала по телефону в своей машине.

Я вытащила из кармана свой новый телефон.

– Да. Мой украли в субботу, и вчера я купила новый.

Я молилась, чтобы Рафаэль смог вытащить чек из своего волшебного кармана, если возникнет такая необходимость.

Брови Дианы взметнули вверх.

– И в какой момент ты собиралась мне об этом рассказать?

Я пожала плечами, надеясь, что никто из них не слышит, как моё сердце бьётся о рёбра.

– Я не хотела, чтобы ты злилась. Или беспокоилась. Это случилось, когда я ходила в ту бесплатную столовую, – я посмотрела на детектива, а потом на Нэнси, которая прислонилась к спинке стула Дианы и почесывала пятнышко на бедре. – Я выносила мусор в середине смены и оказалась прямо возле мусорного контейнера. На меня набросился какой-то парень. Он выхватил мой телефон.

– Тебя ограбили? – спросила Ненси.

Она выглядела потрясённой. Возможно, потому, что она всегда считала меня преступницей, а не жертвой.

– Да, Ненси. И это было совсем не весело, – я посмотрела на Диану, желая, чтобы она поверила моей лжи. – Я знала, что ты взбесишься. Я попросила Тиган, чтобы она свозила меня купить новый телефон.

– Почему вы не сообщили в полицию о нападении? – спросил детектив ДиНаполи.

Я позволила себе мельком поднять взгляд на него. Его глаза были красными и влажными на вид.

– Я не хотела неприятностей. Я просто хотела уйти оттуда. Я даже не закончила смену в столовой. Подруга отвезла меня к себе домой, и я приняла немного "Тайленола"[8]8
  «Тайленол» – лекарство от простуды


[Закрыть].

ДиНаполи наклонился вперёд.

– Вы были ранены?

Дерьмо. Да, была, но меня исцелили.

– Ничего серьёзного. Я ударилась о мусорный бак. Он убежал, как только заполучил мой телефон.

– Вы сможете опознать нападавшего?

– Я не уверена. Прошло уже несколько дней, – я мысленно вернулась в тот день, пытаясь вспомнить парня в мягкой фланелевой рубашке, того самого, за которым я следила до самого гнезда. – У него были очень длинные ногти. И лицо у него было грязное.

ДиНаполи сжал губы в тонкую линию. Он наклонился и достал из портфеля фотографию.

– Не этот ли парень?

Фото было сделано крупным планом, но это был не тот Мазикин в мягкой фланелевой рубашке. Это был Ник.

– Нет, – прошептала я, чувствуя себя так, словно грудь разрывали в клочья. – Это не он. Парень, который напал на меня, был старше.

Детектив внимательно наблюдал за мной. Пока я пыталась взять себя в руки, он вытащил ещё одну фотографию.

– А как насчёт него?

Это был Мазикин. Тот самый, которого Малачи пырнул ножом. Тёмные сальные волосы обрамляли щетинистое лицо.

– Возможно, это он, – пробормотала я.

– Мы нашли этих парней в подвале того сгоревшего дома на Гарден стрит, а этот, – он указал на лицо Ника, – лежал на вашем телефоне, мисс Сантос. Сегодня утром мы опознали его по отпечаткам пальцев и записям из стоматологии. Дом находится всего в десяти кварталах от приюта, в котором вы были.

Диана издала звук отвращения.

– Я не должна была отпускать тебя, – сказала она неодобрительно.

– Они погибли в огне? – спросила я, стараясь казаться искренне смущённой.

ДиНаполи уставился на меня.

– Нет, мэм, не в огне.

Дерьмо.

– Ох, – сказала я тихим голосом. – Так говорили в новостях.

Он прищурил глаза.

– Нет, в новостях сообщили, что в этом здании были найдены тела. Причину смерти мы не разглашали, – он пальцами крутил фотографию Мазикина на столе, взглянув в коридор. – У вас есть какое-нибудь оружие, мисс Сантос?

На глаза опустилась красная пелена, когда я подумала о чёрном кожаном поясе под моей кроватью, к которому были прикреплены пустые ножны. Я с трудом сглотнула, гадая, не собирается ли сейчас офицер достать мой потерянный нож.

Диана, двигаясь быстрее, чем я когда-либо считала возможным для кого-то с её лишним весом, возникла рядом со мной раньше, чем я успела открыть рот и ответить ему.

– Прошу прощения, детектив. А теперь я попрошу вас объяснить, с чего вдруг у вас возникли такие мысли.

Она положила руку мне на плечо. Я подняла на неё глаза, а мой язык приклеился к нёбу суперклеем, приправленным паникой.

– Диана, они нашли телефон Лилы на месте убийства, – произнесла Ненси, сделав шаг вперёд и скрестив руки на груди.

ДиНаполи примирительно поднял руки и бросил раздражённый взгляд через плечо на Ненси.

– Мы пытаемся подстраховаться, мисс Джеффрис. Жертвы действительно были мертвы ещё до пожара. Мы думаем, что убийца мог устроить пожар, чтобы замести следы.

Он на секунду поднял свои водянистые глаза на меня, и я заставила себя не отводить взгляд.

– Как именно они были убиты? – с вызовом спросила Диана.

– Я не имею права говорить об этом, – ответил детектив. Он почесал подбородок и сел на стул. – Мы надеялись, что у Лилы есть какие-то сведения на этот счёт.

Я отскочила от стола до того, как стул ударился о стену. Все взрослые в комнате напряглись, как будто были готовы наброситься на меня, если я попытаюсь сбежать.

– Вы хотите сказать, что я убила этих парней?

– В твоём прошлом были проявления жестокости, Лила. – Ненси высказала это так, словно целый год ждала этой возможности.

Густая волна гнева поднялась во мне, горячая, как лава.

– Тебе легче поверить, что я прикончила двух парней в каком-то сгоревшем доме, где продавали метамфетамин, чем тому, что я встала на путь истинный? Спасибо, что веришь в меня, Ненси!

Детектив ДиНаполи пожал плечами.

– Один парень украл твой телефон. Он спровоцировал тебя. Может быть, другой попал под руку.

– Серьёзно? А не много ли ты записываешь на мой счет, если думаешь, что я могу сделать что-то подобное.

Диана сжала моё плечо железной хваткой, указывая на фотографию на столе, на ярко-зелёные глаза ребёнка, которого я пыталась спасти. Ника. Чёрная подводка размазалась под его печальными, пустыми глазами. Губы распухли и потрескались.

– И вообще, кто эти парни? – требовательно спросила Диана. – Вы мне скажите, кто они такие. А хотя, не надо. Дайте угадаю. Бездомные. Подсевшие на наркотики. Проституцию. Да они оба из одной шайки.

Она гордо выпятила подбородок. А её глаза стали сверкающими тёмными озерами. Я вдруг очень обрадовалась, что она на моей стороне.

Детектив посмотрел на фотографию с таким видом, словно Диана только что попала в самую точку.

– Ммм. Я так и думала. Неужели в вашем предположении, что старшеклассница со стипендией Род-Айлендского университета, которая была волонтёром в столовой, напала и убила двух парней, есть какой-то смысл? Может быть, это они поубивали друг друга! Или как насчёт их фокусов? Дилеры? Сутенёры? Вы хотите сказать, что эта молодая леди – ваш главный подозреваемый, только потому, что вы нашли её украденный телефон на месте преступления? Детектив, я работаю в исправительной системе уже четверть века, так что простите меня за мой скептицизм.

Для меня она выглядела как какой-то мстительный супергерой. Она подняла палец и замахала им. Качая головой взад-вперёд, она вновь заговорила:

– И Лила больше не скажет вам ни слова без адвоката. Я знаю правила, так что при всём уважении, не думайте, что вы можете прийти сюда и вот так просто опрашивать нас, сэр.

– Департамент по делам детей, молодёжи и семьи осуществляет опеку над Лилой, Диана, а не вас, – но Ненси взяла сумочку, и детектив встал.

Диана кивнула.

– Мне это прекрасно известно. Поэтому вы вызываете её социального работника и говорите им, что полиция пытается нарушить гражданские права этой молодой леди.

– Мисс Джеффрис, – детектив ДиНаполи уже почти подошёл к двери и выглядел слегка потрясённым. – Прошу прощения за причиненные неудобства. Мы организуем разговор с Лилой в другое время.

Диана всё ещё махала пальцем.

– Вы сделаете это, – она указала на Ненси. – А ты договоришься с адвокатом, если это произойдёт. Она не мусор, так что не обращайся с ней так, – возмущение сотрясло её обычно ласковый голос.

Я ошеломлённо наблюдала, как Ненси и ДиНаполи уходят, вероятно, планируя перегруппироваться и выработать стратегию контратаки. Как только они выехали с подъездной дорожки, Диана опустилась на стул напротив меня. Он заскрипел под её весом.

– Прости меня, детка. Я должна была задать тебе несколько вопросов до твоего возвращения домой.

– Спасибо тебе, – я перегнулась через стол и взяла её за руку. Её глаза распахнулись, когда я сжала её пальцы. – Я ничего не сделала ни одному из этих парней, Диана, клянусь.

Она посмотрела на меня снизу вверх и так яростно сжала мои пальцы в ответ, что ещё чуть-чуть и перекрыла бы мне кровообращение.

– Знаю, детка. Но даже если бы ты это сделала, это было бы оправдано, – её слова были тихими, но кристально чистыми, как хрусталь. – Если кто-то когда-нибудь попытается причинить тебе боль или воспользоваться тобой, ты сопротивляйся, и не извиняйся за это. Не позволяй им причинить тебе боль.

Я пристально посмотрела в её шоколадно-карие глаза. Я никогда не говорила о том, что со мной случилось, никогда не признавалась, почему чуть не выбила жизнь из моего приёмного отца Рика, который использовал меня как свою личную жевательную игрушку в течение нескольких месяцев, прежде чем я сломалась. Но думаю, что Диана поняла это давным-давно.

– Я постараюсь. Но это... что они собираются делать?

Она покачала головой.

– Я не знаю. Мы разберёмся с этим. Пожалуй, я позвоню твоему социальному работнику до того, как это сделает Ненси.

Я обхватила себя руками.

– Можно мне пойти к Малачи, пожалуйста?

Мне нужно было вернуться к работе.

Она поджала губы.

– Детка...

– Ну, пожалуйста, Диана. Мне просто... мне нужно увидеть его.

Она встала и выдернула свою руку из моей.

– Ты знаешь его всего неделю.

Я мысленно пнула себя за то, что не попросила разрешения пойти к Тиган, но я всё ещё была слишком рассеяна и паниковала.

– Я всё понимаю. Но он очень важен, и я чувствую себя с ним в безопасности.

И, да, он разбил мне сердце, и теперь, глядя на его великолепное лицо, я чувствую себя так, словно ползаю голышом по битому стеклу, но всё же.

Выражение её лица смягчилось. Она колебалась.

– Мистер Рафаэль дома?

– Уверена, что он... как и все родители знают о сегодняшнем утре. Он явно захочет убедиться, что с Малачи всё в порядке.

Она кивнула.

– Иди. Но к ужину, чтобы была дома.

– Так точно, мэм.

Я встала из-за стола и как можно медленнее направилась в свою комнату. Я тихо закрыла за собой дверь.

– Лила, – поздоровался Рафаэль.

Он сидел на моей кровати.

– Вот дерьмо! – ахнула я. – Какая жуть. Не мог сесть за стол?

Он поднял бровь таким образом, что я поняла: он считает меня смешной. Я глубоко вздохнула и прислонилась к двери.

– Только что думала, что мне нужно с тобой поговорить.

– Именно поэтому я здесь. Ты вызвала меня.

– Я? Всё, что мне нужно было сделать, это подумать о тебе? С каких это пор?

Он улыбнулся.

– Особые обстоятельства, – он вытащил из кармана жужжащий телефон. – Одну минуту, пожалуйста, – он поднёс телефон к уху. – Алло? А, мисс Джеффрис. Да, я уже дома. Сегодня произошла ужасная трагедия. Малачи очень печален. Он знал погибшего мальчика. Ему было бы очень полезно повидаться с Лилой, – он поднял на меня свои серые глаза. – Спасибо. Я буду на связи, если вы, конечно, захотите поговорить, – он повесил трубку. – Ты свободна и можешь идти.

Я подошла к своей кровати и заглянула под неё.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что забрал у меня. Я не хочу, чтобы меня увидели с этим.

Он переступил с ноги на ногу, пока я рылась в своём барахле.

– Не это ли ты ищешь? – он поднял вверх пояс и ножны. – Мы не намерены допустить, чтобы тебя осудили за убийство.

Он кивнул на мой стол, на котором лежала квитанция за новый телефон.

Я села в кресло за свой стол.

– Не мог бы ты избавить меня от таких напряжённых моментов, как только что были на кухне?

Его взгляд стал острее.

– Мы не будем контролировать людей, Лила, вопреки тому, что ты о нас думаешь. Я буду вмешиваться только по мере необходимости и только для того, чтобы ты выполняла свою работу, но не буду непосредственно взаимодействовать с Мазикиными, как и не буду вмешиваться больше, чем это абсолютно необходимо для живых. Судебный процесс должен будет идти своим чередом. Но доказательств для предъявления обвинения будет недостаточно.

– Ты ведь не можешь помешать им допрашивать меня, да?

Он выглядел совершенно безразличным.

– То, что я могу сделать, и то, что я сделаю – иногда абсолютно разные вещи. Я здесь не для того, чтобы дать тебе то, что ты хочешь. Я здесь, чтобы...

Я подняла руки вверх.

– Чтобы дать мне то, что мне нужно. Знаю. Хорошо, – я несколько раз сложила квитанцию от телефона. – Ладно, тогда мне нужно кое-что сделать, – сказала я, когда в моей голове сформировался план.

Он склонил голову набок.

– Я весь во внимании.

– Мне нужны походные вещи. Подержанные. Сильно поношенные.

– А что именно?

– Одна палатка. Два рюкзака. Один спальный мешок или два. И куча старой одежды. Например, то, что можно найти в тёмном городе. Но я могла бы обойтись и без... ну, знаешь, тягучей, скользкой дряни?

Так далеко я могу зайти только по долгу службы.

– Не скользкий, но сильно использованный походный инвентарь и одежда, – он встал. – Они будут ждать тебя в доме Стражей.

Я тоже встала, пока ещё не желая отпускать его.

– Эй, а где сейчас душа Адена? Ты можешь мне сказать? Он в царстве Мазикинов или где-то ещё? Как это работает?

На какое-то мгновение очертания Рафаэля расплылись и засветились, и я напряглась. Он нахмурился.

– Как сказал тот детектив, я не имею права говорить об этом.

– Но почему?

Сияние исчезло.

– Необходимость, Лила. Только то, что тебе нужно.

А потом и он исчез.

ГЛАВА 14

Как только я въехала на подъездную дорожку к дому Стражей, Малачи уже выскочил на крыльцо и зашагал мне навстречу. Выглядел он так, словно собирался сорвать дверь машины с петель и заключить меня в свои объятия. Его облегчение и отчаяние заставили моё сердце биться в два раза чаще.

Но затем, на краю дорожки, он остановился как вкопанный, словно наткнулся на невидимую преграду. И когда я вышла из машины, от его улыбки не осталось ни следа.

– Мы ждали твоего звонка, капитан.

Я заскрежетала зубами.

– Сожалею. Ситуация оказалась незначительным осложнением. Надеюсь.

Я медленно прошла мимо него и поднялась по ступенькам. Схвати меня, прикоснись ко мне, скажи, что всё это было ошибкой. Скажи мне, что ты хочешь быть со мной. Скажи, что ты очень волновался, а потом поцелуй меня и заставь забыть.

Но он этого не сделал. Он последовал за мной, держась на почтительном расстоянии. Мы вошли в дом, Джим и Генри сидели в гостиной у компьютера. Пустой стул перед клавиатурой был опрокинут. Малачи наклонился и поставил его вертикально.

– Мы пытались выполнить твой приказ: проверить "Фейсбук". Я позвонил и переговорил лично со всеми людьми, с которыми мы сидели в пятницу. Я их всех проверил и ничего необычного в них не заметил, – он странно посмотрел на меня. – Йен Мосли спрашивал, как у тебя дела.

– Да? У него же погиб лучший друг, а не у меня.

– Да, но он сказал... из-за Нади. Её самоубийства.

Я затеребила молнию на куртке.

– Да. Это было... мило с его стороны, учитывая то, что он пережил сегодня.

– Очень мило, – произнёс Малачи жёстким голосом, снова привлекая мой взгляд к себе.

Его волосы были в беспорядке, и некоторые пряди стояли дыбом. Джинсы низко сидели на бёдрах, а футболка облегала достаточно плотно. Мне пришлось отвести взгляд.

Я вспомнила слова Тиган о Лейни.

– И сколько девушек, которым ты позвонил, пригласили тебя утешить их?

Он прочистил горло.

– Я не думаю...

– Трое, – сказал Джим.

Я взглядом скользнула по лицу Малачи. Он уставился на Джима так, словно был бы рад возможности хорошенько потрепать его в тёмном переулке.

– Замечательно.

Я жестом велела Малачи отойти и села за компьютер. Вместо того чтобы взять свой собственный стул, он встал позади меня так близко, что я чувствовала его тепло.

Я совместила некоторые исследования с уроком компьютерной грамотности для Генри и Джима. Мы проверили YouTube – ещё два видео с парнем-животным, за единственным исключением того, что это явно были два разных Мазикина, с разными типами телосложения и цветом волос. Один был на кладбище возле сгоревшего гнезда, но видео с ним было записано ещё до пожара. Самое свежее видео было снято под эстакадой шоссе недалеко от набережной.

– Это один из лагерей для бездомных, – сказала я, указав на палатки на заднем плане. – Генри, мне кажется, ты был прав насчёт того, что это излюбленные места Мазикинов.

Я встала и потянулась.

– Рафаэль оставил мне кое-какое оборудование в подвале. Я собираюсь подготовить всё до того, как мне придётся вернуться к Диане. Будем патрулировать сегодня ночью. Генри, ты пойдёшь со мной.

Генри кивнул и молча направился к лестнице.

Я взглянула на Малачи, проходя мимо него.

– Как я уже сказала по телефону, вы с Джимом можете пойти и прошерстить временные приюты.

Его шаги неотступно преследовали меня, пока я спускалась по лестнице в подвал.

– А что это за оборудование?

Войдя в тренировочный зал, я обнаружила груду вещей на полу.

– Мы с Генри собираемся работать под прикрытием, – объяснила я. – Сегодня ночью должно быть немного теплее и, судя по видео, в лагере остались люди. Мы собираемся присоединиться к ним. Я хочу узнать, сможем ли мы поговорить с кем-нибудь... и, возможно, оказаться не в нужном месте в нужное время.

Малачи уставился на инвентарь на полу, который очень напоминал кучу мусора.

– Ты надеешься, что на тебя нападут.

– Я надеюсь схватить одного из них и допросить, – я взяла клетчатый спальный мешок, от которого едва уловимо пахло собачьими консервами. – Думаю, что если я подкрашусь и спрячу волосы, они меня не узнают. А Генри и так уже выглядит как бродяга, ему будет проще.

– Мы с Джимом могли бы обследовать периметр. Я могу продолжать наблюдать...

– Ты можешь пойти в другие места, о которых я говорила тебе, – твёрдо сказала я. – Нас всего четверо, Малачи. Нам нужно быть повсюду. Мы не можем позволить ускользать им, это должно прекратиться.

– Конечно, – сказал он, не отрывая взгляда от оборудования. – Я всего лишь предложил.

Я бросила спальный мешок и взяла вязаную шапочку. Не обращая внимания на запах всех немытых голов, на которых побывала эта шапка, я натянула её на волосы.

– Видишь? Разве я не похожа на бродягу?

Губы Малачи подёрнулись, и моё сердце подскочило в груди.

– Едва, – он моргнул и отвернулся. – Какое оружие возьмёшь с собой?

– Даже не знаю. Может, ты мне что-нибудь посоветуешь?

Он расправил плечи.

– Ножи. Ты не должна быть ничем обременена и должна оставаться подвижной, – он подошёл к груде старой одежды. – Выбери себе одежду и надень, – он начал рыться в ней.

– Сейчас? Я должна вернуться к Диане к шести.

– Нам вполне хватит времени одеть тебя и потренироваться. Твой план может и заключается в том, чтобы захватить, а не убить, но в любом случае ты не должна вторгаться на вражескую территорию неподготовленной.

Он посмотрел на меня и выгнул бровь, его лицо олицетворяло вызов всему миру.

– Даже не мечтай об этом, – проворчала я.

Он бросил мне тёплую рубашку с сильно запачканными подмышками.

– Внизу туго, а сверху свободно.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы оценить свой наряд, который в итоге состоял из двух комплектов длинного термобелья и дырявых джинсов, Малачи лично убедился, что они не спадут с меня, закрепив пояс на моей талии, к которому он пристегнул два горизонтально вложенных ножа. Он благородно отвернулся, пока я втискивалась в одежду, и терпеливо ждал, пока я не сообщила ему, что закончила. Он снова начал помогать мне экипироваться. Он пристегнул кобуру вокруг моих плеч и туловища, в которую было вложено ещё четыре ножа. Когда я возразила, что это уже перебор, он наклонился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Недооценивать опасность – большая ошибка. Не допускай её.

– Боюсь, что, в конечном счете, я сама себя зарежу.

Малачи поднял толстую сине-жёлтую фланелевую рубашку и придержал её для меня как куртку, пока я втискивалась в неё. На мгновение я почувствовала прикосновение его груди к своим лопаткам. Он был так близко. Слишком близко. Я шагнула вперёд, боясь, что не сдержусь: развернусь и обниму его.

– А теперь, – сказал он, – чтобы ты не поранила саму себя, – его рука скользнула под мою фланелевую рубашку, и я ахнула. Он быстро вытащил один из моих ножей и провёл им по ладони. На его коже не было ни капли крови. – Это для тренировки, – объяснил он, возвращая нож на место.

Он заставлял меня вытаскивать ножи из ножен и наносить удары. Стоя. Сидя. Присев. Лёжа. Стоя на четвереньках. С закрытыми глазами. После того, как он раскрутил меня, задурманив голову. В кромешной тьме. Он заставил меня поставить палатку и лежать внутри, а он тем временам нападал снаружи.

Через час палатка была уничтожена. А моя фланелевая рубашка – порвана. На скуле распухло красное пятно, благодаря его локтю, а у Малачи красовалась шишка на лбу, благодаря моему колену.

– Ещё разок? – предложил он.

Капля пота скатилась с его подбородка.

– Мне через несколько минут уже уходить, но почему бы и нет?

– У тебя есть позиция, которую ты бы хотела отработать? – вежливо спросил он.

– Со спины, наверное? Мне нужно особо поработать над этим.

Мы уставились друг на друга. Жар разлился по моим щекам, когда я обдумала двойной смысл нашего разговора. Догадывался ли об этом Малачи? И не всё ли ему равно?

Он не показал никаких намёков.

– Хороший выбор, – наконец сказал он. – Помни, держи руки ближе к телу. Если они разведены, то будет приглашением для меня лишить тебя оружия.

– Знаю, – сказала я, поворачиваясь к нему спиной. – Но спасибо за напоминание.

Пространство позади меня наполнилось хищной тишиной. Я закрыла глаза, сосредоточившись на своих руках, ноющих мышцах, волосках на затылке, которые предупредят меня о его движении. Я напряглась, желая услышать его дыхание, представить его тело за моей спиной, приближающееся ко мне. Интересно, смотрит ли он сейчас на меня и о чём думает?

А потом я услышала – едва заметный шлепок капельки пота на коврике, который подсказал мне, где он находится, и что он двигается. Я не стала дожидаться, пока он нападёт на меня. Вместо этого я набросилась на него. Я резко развернулась, низко пригнулась и бросилась ему в ноги, одновременно выхватив нож и проведя им вдоль задней части его колен, достаточно сильно, чтобы перерезать ему сухожилия, если бы мой клинок был заточен. И он знал это, потому что позволил себе упасть назад, но схватил меня за плечи и потащил за собой на пол.

Моя голова отскочила от его твёрдой груди, когда он рухнул на пол, и я едва не прикусила язык. Я отдёрнула руку и прижала нож к его боку, удовлетворённая свистом его дыхания от удара. Он сильно пнул меня локтем в плечо, отчего у меня онемели руки. Нож выпал из моей хватки, и Малачи потянулся за ним, но я толкнула его локтем в верхнюю часть бедра. Он инстинктивно вывернулся, чтобы защитить свои мягкие места, что на мгновение лишило его возможности дотянуться до ножа. Всё ещё покалывающей правой рукой я выбила нож из его скребущих пальцев и напряглась. Склонилась над ним и ударила коленом в заднюю часть его поднятой ноги, не давая ему восстановить равновесие.

Свободной левой рукой я выдернула из-под рубашки второй нож и бросилась на Малачи сверху. Он схватил меня за запястье железной хваткой и покатился вместе со мной, пытаясь прижать к полу. Всё, что я чувствовала, это его рёбра, и моё отчаянное желание победить. Желание доказать ему, что я могу это сделать. Что ему не нужно беспокоиться о том, чтобы защитить меня, что мы можем быть вместе, даже если... я выбросила эту глупую мысль из головы и начала дрыгать ногами. Я ни за что не позволю ему снова взобраться на меня.

Пока мы извивались, я позволила ему управлять моей левой рукой, а правой сумела вытащить третий нож. В ту секунду, когда я почувствовала, что гравитация работает на меня, я оттолкнулась ногой и бросилась подниматься со всей своей силой.

Взгляд Малачи метнулся вниз к моей руке, которая теперь держала клинок у его горла, и его глаза заблестели.

– Ты убила меня, – прошептал он.