Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 30

– Перестань ёрзать, ради бога, Лила. У тебя что дефицит внимания и гиперактивности?

Вот-вот и Тиган сорвется из-за меня. Я приехала к ней домой с опозданием на час. Я весь день провела в напряжённом совещании по планированию с Малачи и Джимом, ожидая известий от Рафаэля.

Генри находился в больнице под усиленной охраной полиции. Мазикины каким-то образом догадались, кто он такой, избили его почти до смерти и вызвали полицию. Мы не знали, овладели ли они им до того, как бросили. И мы не знали, выживет ли он. Всё, что мы знали, это то, что он был главным подозреваемым в убийстве бездомных, и в его голове хранились все необходимые знания, чтобы уничтожить нас. Рафаэль отправился туда, чтобы оценить и взять под контроль нанесенный урон, насколько он считал это нужным. И если Генри сейчас был Мазикиным, один из нас должен его усыпить. Это знание, наряду с моей яростью из-за того, что они ранили одного из моих Стражей, почти заставило меня предвкушать схватку с ними лицом к лицу. Мне хотелось причинить им боль. Особенно Силу. Я и не сомневалась в его причастности.

Тиган прижала очередную кудряшку на положенное ей место. Её собственные волосы были аккуратно уложены, а макияж блестел и был безупречен. У меня было такое чувство, что Джиму будет очень трудно держать себя в руках, когда он увидит её. Когда ставки были так высоки, а опасность так очевидна, все его защитные инстинкты должны были прийти в полную силу.

– Мы с тобой ещё не говорили о Джиме, – сказала я, желая иметь хоть какой-то опыт в девчачьих разговорах.

Её взгляд смягчился.

– Я никогда не встречала никого похожего на него.

– В этом есть смысл, – пробормотала я.

– Он... он такой милый. Невинный, что ли. Например, когда он испытывает какие-то эмоции в первый раз. Но ведь есть какая-то его часть, которая всё-это-уже-делала, – она пожала плечами. – Он немного загадочен. Я даже никогда не была у него дома.

– Но он нравится тебе?

Один уголок её рта приподнялся.

– Ну. Он чертовски горяч, как же он может мне не нравится?

– Думаю, это нечто большее.

Я почувствовала её тихий всплеск смеха на своей шее. Большая часть моих волос была уложена на макушке в то, что она называла “грязной причёской". Это был организованный хаос, но она настояла, чтобы всё выглядело хорошо. Она вставила последнюю шпильку и отступила назад.

– Это нечто большее, – согласилась она. – Но мы не будем торопиться.

Я не смогла скрыть своего удивления. Она увидела выражения моего лица и хлопнула меня по руке.

– Я вовсе не шлюха. Чёрт побери. Да и он немного старомоден. Он сказал, что нам следует убедиться, что то, что происходит между нами "реально", прежде чем мы... он сказал, что это важно для него. Слишком важно, чтобы спешить, – с обнадёживающей улыбкой она отвернулась. – Посмотрим, что будет сегодня вечером.

В самом деле, посмотрим. Прямо сейчас Джим и Малачи, вероятно, пристёгивали оружие к своим закаленным в бою телам, готовясь защитить выпускной класс от атаки Мазикинов. Я взглянула на свой рюкзак. Пора добавить несколько завершающих штрихов к моему наряду.

Я встала.

– Пожалуй, мне лучше переодеться.

– Иди. Грег сказал, что они приедут за нами в семь.

Я схватила рюкзак и вошла в огромную ванную комнату Тиган, отделанную мрамором и полированным никелем. В отражении зеркала появилась девушка-незнакомка с блестящими губами и нарумяненными щеками. Если не считать шрамов, очень красивая девушка.

Девушка, которая надерёт зад, если кто-то будет угрожать людям, которые ей небезразличны.

Я крепче сжала лямку рюкзака. Я достала телефон и набрала Рафаэлю, который ответил раньше, чем телефон успел позвонить.

– Они не овладели им, – выпалил он мне вместо приветствия. – Генри остался самим собой.

Я с облегчением выдохнула.

– Как он?

– Они очень сильно травмировали его. Судя по всему, они его пытали. Сегодня днём я притворяюсь врачом в больнице, так что лечу его урывками. Я заберу его из-под стражи чуть позже, когда буду уверен, что он не умрёт во время перевозки с места на место.

– Хорошо, – прошептала я.

– Наслаждайся вечером, – сказал он, его тон полностью изменился, став ярким и небрежным, посылая холодок вниз по моей спине. – Я позвоню тебе, если что-нибудь изменится. Будь осторожна сегодня вечером, – он повесил трубку.

Я бросила телефон в рюкзак и достала подвязки, перчатки и туфли. Разделась, стараясь не смотреть на своё отражение в зеркале, на следы когтей на животе, которые оставил мне на память Сил во время нашей последней встречи. Он был маленьким и пронырливым, но быстрым. Смертельно быстрым. И безжалостным. Я едва успела убежать, и даже тогда, я бы умерла, если бы Рафаэль не исцелил меня.

Струящаяся ткань моего бордового платья заструилась по моей коже, лёгкая и удобная, идеально облегая меня. Соответствующие подвязки плотно прилегали к бедрам; узкие, заострённые лезвия, изгибы которых отражали свет, плотно скользили в ножны и были полностью скрыты юбкой. Я обула свои превращенные в оружие туфли и натянула перчатки. Готово.

Раздался стук в дверь.

– Лила? Они приехали раньше. И Диана тоже. Они с мамой до смерти хотят сфотографироваться, так что тебе лучше выйти.

Я опустила взгляд на свою прекрасную маскировку.

– Иду.

Чувствуя, как моё сердце бешено колотится о рёбра, я прошла по длинному коридору и вошла в гостиную Тиган, которая вполне могла бы вместить весь двухэтажный дом Дианы. Джиллиан и Леви стояли у окна, прижавшись друг к другу головами и дыша друг на друга. Тиган представляла взволнованного Джима своим родителям, мистеру и миссис Мюррей. Алексис и Грег сидели, прислонившись к пианино, где красовалась младшая сестра Тиган, Грета, десятилетний гений.

Лейни сидела на диване, сияющая и ангельская, вся такая хрупкая в тёмно-зелёном шёлке. Она что-то бормотала Малачи, который стоял рядом с ней и смотрел на подлокотник дивана так, словно собирался убить его. Он поднял голову, когда я вошла, и наши взгляды встретились на должный миг, что я почувствовала укол ржавой кочерги в моей груди. Его поза слегка изменилась, пока мы таращились друг на друга, казалось, будто часть воздуха покинула его легкие, но он сохранил невозмутимое выражение лица. Я тоже боролась с чувствами, но это было трудно. Он всегда выглядел хорошо, но сегодня он выглядел потрясающе. Как молодой, с оливковой кожей Джеймс Бонд или что-то в этом роде. Я никогда не видела, чтобы кто-то так хорошо выглядел в простом чёрном костюме.

Затем из кухни вышел Йен с бутербродом в руке, который он с улыбкой показал миссис Мюррей. Она снисходительно кивнула в ответ; очевидно, ей было не чуждо навязчивое пристрастие Йена к еде.

Он сделал несколько шагов в гостиную, и остановился как вкопанный.

– Вау, – произнёс он одними губами, его зелёные глаза скользнули с моей макушки вниз к ногам. Он посмотрел на свой бутерброд так, словно понятия не имел, как тот попал к нему, с трудом сглотнул и положил его на край стола. – Привет, – сказал он, подходя ко мне и вытирая руки о смокинг. – Значит, Тиган не шутила насчёт этого платья.

Я ухмыльнулась, потому что, чёёёрт воозьми, это было приятно. Гораздо лучше, чем безупречный профессионализм Малачи, лёгкость, с которой он отвернулся от меня, чтобы поухаживать за своей великолепной парой. То, как такой сексапильный парень, как Йен, смотрел на меня так, словно я была какой-то богиней, немного уняло боль.

– Я рада, что ты одобряешь.

Я приняла его протянутую руку, и он притянул меня к себе. Я едва не наступила ему на ногу и напомнила себе быть осторожной. Думаю, ему ещё пока нужны пальцы на ногах.

– Одобряю – мягко сказано, – тихо вымолвил он. – Ты меня просто убиваешь. Можем ли мы притвориться, что нашего утреннего разговора не было?

Его лёгкая улыбка подсказала мне, что он шутит. По большей части.

Мои щёки запылали и, судя по тому, как его глаза скользнули по моему лицу, я поняла, что он ничего не упустил из виду.

– У меня есть идея, – сказал он, склонившись надо мной. Его губы коснулись моего уха. Краем глаза я заметила, что Малачи быстро повернул голову. – Используй меня, чтобы заставить его поревновать. Пожалуйста?

Я отстранилась, глядя в его красивое лицо.

– Даже если бы это было возможно, я бы никогда так с тобой не поступила, – я протянула руку и коснулась его щеки. – Мы повеселимся сегодня, хорошо?

И будем надеяться, что все выберемся живыми.

Он обнял меня за талию, и тепло, которое я видела сегодня утром, вернулось в его черты лица.

– Я хочу, чтобы ты кое-что знала, Лила. Рано или поздно Малачи вернётся туда, откуда пришёл, но я буду здесь. А я умею быть терпеливым, – он склонил голову над моей, пристально глядя мне в глаза, пока я не моргнула. Затем он усмехнулся, и огонь в его глазах исчез, или, возможно, скрылся. – Мне просто нужно было это сказать. Но на сегодняшний вечер, чистое невинное развлечение, начинаем сию минуту, – он поцеловал меня в висок. – Ты прекрасно выглядишь.

Вспышка перепугала меня и, подняв глаза, я увидела, как Диана вытирает слезу с лица и снова нацеливает на нас камеру. Я улыбнулась, когда Йен небрежно обнял меня, всё ещё немного ошеломлённая тем, как он мог быстро переключать свои эмоции. Он включил своё лёгкое обаяние, и Диана сделала ещё несколько снимков, делая небольшие паузы, чтобы вытереть слезящиеся глаза. Было совершенно неловко, но в удивительном смысле. Она была здесь. Я много значила для неё, и все это знали. Перед тем как отправиться на ночную смену в тюрьму, она крепко обняла меня.

– Ты заслуживаешь это счастье, детка, – тихо сказала она, прежде чем отпустила меня.

Я крепко зажмурилась и заставила себя не плакать. На какое-то мгновение, несмотря на всё происходящее, я была счастлива, заключенная в объятия своей приёмной мамы и не испытывая никакого желания отстраниться.

После того как Диана ушла на работу, миссис Мюррей сделала несколько общих снимков всех нас вместе, меня и людей, которые стали моими друзьями, людей, как я думала, были двуличными, как фото, но которые оказались намного большим, когда я действительно узнала их. Ирония судьбы была немного болезненной – я не понимала этого, когда была жива и у меня была своя жизнь. Только теперь, когда у меня не было никаких прав на всё это, я могла ясно видеть всю эту возможность.

Боже, я так сильно хотела, чтобы Надя была здесь. Я хотела, чтобы она увидела это и поняла, что она была права, хотела поблагодарить её за то, что она прорыла крошечный туннель через мили защитных стен, которые я соорудила вокруг себя, туннель достаточный, чтобы впустить свет.

– Я знаю, ты скучаешь по ней, – сказала Тиган. Я обернулась и увидела, что она стоит рядом со мной. Она грустно улыбнулась мне. – Я тоже.

Я кивнула, изо всех сил стараясь говорить сквозь огромный комок, вставший у меня в горле.

– Думаю, сегодня мы все потерянные люди. Я знаю, что Йен скучает по Адену.

Наши взгляды скользнули по комнате, туда, где Йенн теперь развалился на диване, и смеялся вместе с Леви. Между ними было заметное пространство, и у меня возникло ощущение, что они бессознательно оставили там место для Адена, ещё не успев привыкнуть к новым изменениям после его отсутствия. Я вздрогнула, думая о том, где на самом деле находится Аден, и понадеялась, что он не слишком страдает.

– Нам лучше поторопиться, ребята, – наконец крикнул Грег, постукивая по новым часам, которые стоили больше, чем моя машина.– Автобус отправляется в ресторан через пять минут! Загружайте свои ночные сумки, потому что мы не вернёмся!

Все девушки направились в уборную, чтобы окончательно подправить блеск на губах, подтянуть декольте и что-то там ещё, а парни начали тащить сумки к внедорожнику. Йен перекинул через плечо свою длинную сумку и мой маленький рюкзак. Похоже, он набрал одежды на целую неделю. Леви также упаковала огромный мешок, но было ясно, что они с Джиллиан делят его на двоих. Я стояла и наблюдала, как все направляются к внедорожнику, желая начать вечер, чувствуя себя там, но не там, с ними, а в одиночестве.

"Обещаю, – подумала я. – Я обещаю, что позабочусь о вас".

* * * 

Когда мы вошли в городской центр, я была рада увидеть охранников, околачивающихся вокруг. Шанс на то, что на нас обрушится орда бродячих Мазикинов, был маловероятен благодаря им. Фотографии Адена и Нади украшали вестибюль, напоминая нам, что они тоже должны были быть здесь. Йен замедлил шаг, проходя мимо, я взяла его за руку и сжала, когда его челюсть напряглась, а глаза заблестели.

Малачи, Джим и я по очереди патрулировали периметр, чтобы не оставлять группу наших друзей без защиты. Рафаэль написал во время ужина, что Генри пришёл в сознание, и я надеялась, он уже успел забрать его из больницы. Я также надеялась, что Генри сможет рассказать нам, что произошло, и, возможно, вспомнит о местонахождении гнезда Мазикинов. Я кружила по бальному залу с телефоном в руке и ждала.

По мере того как тянулись часы и ничего плохого не происходило, кроме мучительной необходимости смотреть на медленный танец Лейни и Малачи, который, к счастью, они станцевали всего лишь раз, и я начинала чувствовать, что теряю терпение. Неужели угроза Кларенса была всего лишь уловкой? Неужели Мазикины изменили свои планы? А если так, то, что означало это сообщение: «Сегодня вечером мы уже не будем такими добродушными»?

Я вернулась с последнего дежурства по периметру как раз вовремя, чтобы услышать объявление о присвоении званий короля и королевы выпускного бала. Йен стал королём, как и ожидалось.

А Лейни королевой.

Её лицо вспыхнуло, но тут же омрачилось, когда она посмотрела на Тиган, которая, как я считала, будет держать всё под контролем. Но Тиган только хитро улыбнулась Лейни, и погнала её прочь, заставив меня задуматься, а не набила ли она сама урну для голосования. Леви и Джиллиан были провозглашены принцем и принцессой. Я стояла за стулом Малачи и смотрела, как их вчетвером коронуют на сцене, и потом они спускаются на танцпол. Казалось, они... именно там, где и должны были быть. Целованные ангелом, готовые идти дальше и иметь сказочную, счастливую жизнь. Смотреть было не так уж больно, но я чувствовала себя немного оторванной от этого места, от этих людей, как будто я уже была на шаг дальше.

Тиган и Джим встали, чтобы присоединиться к победителям, за ними последовали Грег и Алексис, оставив нас с Малачи одних за столом. Теперь была очередь Джима патрулировать, но он заслужил передышку, и он выглядел таким счастливым с Тиган в своих руках, что я не могла держать на него зла.

Тёплые пальцы коснулись моих и, подняв глаза, я увидела Малачи, стоящего рядом со мной. Он протянул руку, но выражение его лица было на удивление неуверенным.

– Уверен, что Йен не пожадничает для меня одного танца с тобой, – тихо сказал он.

– А как же Лейни?

Он вздохнул.

– Ты же знаешь, если бы я считал это неприличным, я бы этого не сделал.

– Потрясающий ответ, – пробормотала я, наблюдая, как моя рука без моего ведома поднялась и легла в его ладонь.

А потом я оказалась в его объятиях, и это ошеломило всё моё нутро, заставив остальную часть помещения вокруг меня потускнеть. Я скучала по близости с ним, по крайней мере, в те моменты, когда мы не пытались убить друг друга.

Малачи, должно быть, думал так же. Одной рукой он прижал меня к себе, а потом взял мою руку и прижал наши переплетённые пальцы себе в грудь.

– Вот так, – сказал он с убийственной улыбкой, – я могу быть уверен, что ты не начнёшь размахивать своей сильной рукой, что значительно увеличивает мои шансы на выживание.

Я рассмеялась.

– Предусмотрительно.

Я была удивлена, что смогла ответить; ощущение его тела рядом с моим быстро превращало мои кости и мозг в желе. Мне потребовалось всё моё терпение, чтобы не прислониться головой к его груди, и не пялиться, не моргая, на суровую красоту его лица.

Мы едва двигались, едва покачивались, но под моей кожей происходили землетрясения, набегали приливные волны. Солнечная вспышка. Я танцевала с Йеном несколько раз сегодня вечером, и это было весело, но я не чувствовала себя так, как сейчас. Никто другой не смог бы так на меня повлиять. Никто другой не сможет одновременно напугать меня и наполнить таким теплом. Я не хотела, чтобы всё было именно так. Мне не нравилась мысль, что кто-то так крепко держит моё сердце, особенно тот, кто ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с этим сердцем. Но я так долго боролась с этим, и теперь мне ничего не оставалось, как признать своё поражение. Хотел он меня или нет, но я принадлежала ему. Только ему.

Мои непослушные пальцы поднялись от его плеча к затылку, ища прикосновения кожи к коже. И когда это случилось, он на мгновение закрыл глаза, а потом выражение лица снова стало игривым и небрежным. Мне всё это почудилось, или я действительно так на него подействовала? Может быть, мне показалось, что стальная рука на моей спине напряглась, прижимая меня ещё ближе? Была ли я единственной, кто почувствовал электричество, когда его пальцы скользнули вверх и коснулись обнажённой кожи моей спины?

– Хорошо проводишь время? – спросила я, ненавидя то, как это прозвучало... запыхавшимся и запинающимся голосом.

Он пожал плечами.

– Очень сложный вечер. А ты? Он хорошо с тобой обращается?

Его глаза казались чёрными в приглушённом свете, и они были сосредоточены на мне, ожидая моего ответа.

– Йен очень милый. Я не думаю, что он способен на жестокость.

– Я рад слышать это, – сказал он, пристально глядя туда, где танцевали Йен и Лейни.

Я тоже оглянулась и увидела, как Йен притянул Лейни поближе и положил её голову себе на плечо. Он нежно баюкал её, гладя по шелковистым рыжим волосам, пока они покачивались в такт музыке. Страх за него пронзил меня при пугающем образе, как он мерится силами с Малачи, но это продлилось не больше нескольких секунд.

– Они дружат ещё с начальной школы, – быстро сказала я. – Я уверена, что он просто...

– Он утешает её, – тихо сказал Малачи, поворачиваясь ко мне.

В моей голове пронесся миллион вопросов, но возможно их задать у меня так и не появилось.

Потому что именно в этот момент Мазикины ворвались на выпускной старшей школы Варвика.

ГЛАВА 31

Тощий подросток в грязном костюме и узком галстуке вскочил на один из столов, отбросив ногой украшение. Он покосился на танцпол, и как только его взгляд остановился на мне, он пришёл в движение. Нырнув на четвереньки, он бросился на другой стол, заскользив по скатерти, а потом снова прыгнул в мою сторону. В зал ворвался второй Мазикин, и собравшиеся бросились врассыпную, крича. Это был мускулистый парень с белокурыми дредами, чем-то напоминавшими львиную гриву. И на нём тоже был костюм. Даже с галстуком-бабочкой.

Эти двое смотрели только на меня. Рыча, они пробирались через огромную комнату, нанося удары кулаками и отбрасывая в сторону тех, кому не посчастливилось оказаться у них на пути.

Малачи разомкнул объятие, и мы оба потянулись за ножами, тогда как Леви пригвоздил худого Мазикина стулом. От удара Мазикин упал, ошеломлённый и истекающий кровью.

Второй Мазикин взревел, увидев, что его друг повержен, и бросился на Леви, но Джим оттолкнул Леви и нанёс сильный удар в живот Мазикину, а потом подпрыгнул в воздух и выполнил весьма акробатический удар, который мне когда-либо доводилось видеть. Он приземлился на руки. А Мазикин встретился с полом. Подростки, стоявшие ближе всех к Джиму, зааплодировали ему.

Ни один из захватчиков не добрался до танцпола. Даже близко. Секундой позже вбежали два охранника, услышав переполох. Я могла лишь предположить, что они впустили этих парней, посчитав их за учеников. Один из них поднёс телефон к уху и склонился над тощим Мазикиным. Кучка наших одноклассников столпилась вокруг охранников, и все они одновременно тараторили о том, как эти парни испортили наш выпускной.

– Я звоню в полицию, – наконец громко сказал один из охранников.

Второй охранник поднял руки вверх.

– У нас все под контролем, ребята.

Он стоял над белобрысым парнем так, как будто это он обезвредил его.

Леви усмехнулся между тяжелыми вздохами. Он повернулся, чтобы подхватить Джиллиан на руки, и ухмыльнулся, когда она прямо-таки обвилась вокруг него. Джим выпрямился, ещё не готовый расслабиться. Он искоса взглянул на нас с Малачи и провёл рукой по своей грудной клетке, вероятно, желая вытащить нож, который, как я знала, был спрятан у него под пиджаком. Охранник прогнал его прочь, и он неохотно попятился, источая агрессию. Его поза не ослабла, пока он не почувствовал руки Тиган на своей спине.

Музыка смолкла, песня закончилась, и диджей, казалось, не был уверен в том, чтобы завести следующий трек. Большинство ребят на танцполе уставились на толпу вокруг Мазикинов.

Малачи посмотрел на меня.

– Это было слишком просто.

– Знаю.

Мы стояли рядом, наблюдая за двумя Мазикиными, которые теперь были в наручниках, но в сознании, на спине у каждого сидел пухлый охранник. Краем глаза я заметила вспышку изумрудного шёлка Лейни. Я повернула голову и увидела, что она стоит рядом с Йеном. Она сердито посмотрела на меня, а он – на Малачи. Я откашлялась и отошла от своего лейтенанта.

Грег повернулся к Йену.

– Эй, Ваше величество, – позвал он. – А как ты относишься к тому, чтобы пораньше свалить на афтепати?

– Я не против.

Йен обнял Лейни за плечи и заговорил с ней слишком тихо, чтобы я могла расслышать его слова. Она кивнула, устремив взгляд в пол. В какой-то момент я что-то упустила. Малачи сказал, что Йен утешает Лейни. Неужели они расстались? Я закрыла глаза и мысленно встряхнулась, подавляя любую глупую надежду, которая пыталась укорениться в моём сознании.

Неудавшаяся атака Мазикиных убила праздничное настроение, и все разошлись по своим машинам, некоторые из учеников остались, чтобы сообщить полиции свои имена и дать показания. Я нетерпеливо обошла их стороной, предоставив им возможность увезти нападавших и запереть их подальше от улиц, по крайней мере, на одну ночь. Мои мысли были сосредоточены на том, откуда последует следующая атака.

Наша команда забралась в лимузин, чтобы отправиться на афтепати в клуб всех возрастов в Провиденсе. Малачи, Джим и я уже проверили место, на случай если Мазикины решат, что это лучшее место для атаки. Я скользнула на кожаное сиденье машины, убедившись, что моя юбка не задралась и не обнажила оружие, пристёгнутое к моим бёдрам.

Йен грустно улыбнулся мне и сел напротив, рядом с Тиган и Джимом, которые, казалось, не замечали никого вокруг себя. Леви был в прекрасном настроении, и я не могла его винить; Джиллиан смотрела на него так, словно он был каким-то супергероем. Они были полной противоположностью Лейни и Малачи, которые сидели в нескольких дюймах друг от друга с каменными лицами. Грег и Алексис, похоже, тоже поссорились; она сидела к нему спиной, а Грег всё время поглядывал на часы, как будто это было последнее место, где он хотел бы оказаться. Я ему посочувствовала. Затем моя сумочка начала вибрировать. Я вытащила свой жужжащий телефон из клатча.

– Я пытался дозвониться, – сказал Рафаэль, как только я ответила.

– Прости. У нас произошло происшествие на выпускном.

– Кто-нибудь ранен?

– Нет, все целы. Как он?

– Именно поэтому я и звоню тебе. Он проснулся, и мы в доме Стражей. Он знает где находиться гнездо.

Я вскинула голову и встретилась с пристальным взглядом Малачи и кивнула. Всё шло прекрасно. Если мы сможем добраться туда и напасть первыми, наши друзья будут в безопасности.

– Ты можешь приехать за нами в клуб "Третья фаза"? – тихо спросила я, виновато глядя на Джима.

Но он не заметил моего взгляда. Его язык уже наполовину проник в горло Тиган. И вот это называется "мы не будем торопиться".

Я повесила трубку. Малачи вытащил из кармана телефон и проверил время; затем он протянул руку, чтобы оторвать Джима от Тиган. Долг зовёт, так скажем.

Лимузин внезапно затормозил, а затем накренился над озелененной разделительной линией. Лейни слетала прямо с сиденья. Алексис вскрикнула, а Тиган с Джимом отпрянули друг от друга. Грег пальцами вцепился в край сиденья, лицо и костяшки пальцев побелели. Леви постучал по толстому пластиковому барьеру, отделявшему нас от водителя, но ответа спереди не последовало.

Лимузин вильнул, и одно колесо врезалось в тротуар, рассыпая искры и вырвав парковочный счётчик. Малачи рванул вперёд и ударил кулаком по барьеру. Оно треснуло, но не поддалось. Лимузин резко ускорился под пронзительные гудки и визг шин, когда несколько машин свернули с его пути. Он полностью перескочил через бордюр и заскользил по тёмной, узкой боковой улочке.

Малачи снова ударил по барьеру, оставив кровавое пятно на толстом пластике, но тот не поддался. Когда лимузин свернул на стоянку позади какого-то старого кирпичного здания, я опустила взгляд на свои руки, на тонкие карманы из стальной дроби, вшитые в мои серебристые перчатки. Затем я отвела назад кулак, и вогнала его прямо в барьер, полностью разрушив его.

Стена запаха поразила нас, взбудоражив мой желудок. Нашим водителем оказался Мазикин. Но было слишком поздно что-либо делать. Он ехал прямо к боковой стене здания. Единственное, что мы успели сделать, это броситься на пол, когда оглушающий удар поднял заднюю часть лимузина высоко в воздух, прежде чем отправил его снова на землю. Передняя часть машины смялась, и в разбитое лобовое стекло посыпались кирпичи. Меня откинуло на сиденье, а затем я упала на пол, прямо на нескольких моих одноклассников. Стекло и металл хрустели и трещали, а все вокруг меня кричали. И, несмотря на весь этот шум, мне всё же удалось услышать звериный вой, раздавшийся снаружи машины.

Я подняла голову и увидела их, приближающихся к нам с обеих сторон стоянки, с блестящими дикими глазами, скрюченными в когти руками, с грязными лицами и растрёпанными волосами. В их компании собралось и старое, и молодое поколение. Они дождались идеального момента, когда все мы расслабились, когда считали что мы в безопасности, тогда-то они и устроили свою засаду. И одно было совершенно ясно: они не собирались быть добродушными.

Руки обхватили моё лицо, и я дёрнулась, но они крепко держали меня.

– Лила. Посмотри на меня. Ты ранена? – спросил Малачи.

Его лицо появилось передо мной после того, как я моргнула несколько раз.

– Нет.

Выражение его лица было мрачным, но взгляд мягким.

– Хорошо. Вставай. И держись поближе ко мне.

– Но я могу ...

Его руки напряглись.

– Они здесь, и они явились за тобой. Держись позади меня.

Всё, что я могла сделать, это кивнуть. Его руки покинули меня, и он резко обернулся, решительно настроенный встретиться с угрозой лицом к лицу.

Тонированные стёкла лимузина были покрыты паутиной трещин, но ещё не разбились вдребезги, пока один из Мазикиных не ударил ломом по стеклу. Другой сделал то же самое с другой стороны. С оглушительными ударами они пробивали себе путь от задней части машины к передней, превращая стекло в шрапнель. Крики снова заполнили тесное пространство.

Малачи и Джим повалили наших ошеломлённых, сбитых с толку друзей на пол и неуклюже склонились над ними, прижавшись плечами к низкому потолку. Малачи снял пиджак и накинул его на головы Лейни и Тиган, демонстрируя всю полноту своего снаряжения для этого вечера. Он вытащил два метательных ножа из кобуры, висевшей по бокам, но был вынужден закрыть глаза, так как его осыпало осколками стекла. Но как только открылось отверстие, его ножи полетели, изживая толпу снаружи. В ушах у меня всё ещё звенело, я вскочила на сиденье и рванула к лому, который влетел в окно прямо передо мной, вырвала его из рук Мазикина и наступила каблуком прямо на руку твари. Он взвыл и отлетел в сторону.

– Лила! – крикнул Малачи.

– Я прямо здесь!

Я ползла по усыпанному стеклом сиденью, порезав коленки, но боясь наступить на своих друзей титановыми каблуками. Все девочки, кроме меня, сидели на полу, практически в позе эмбриона, хныча и вздрагивая. Я не могла винить их за это, и я была даже рада, что они не наблюдали, как Малачи бросил последний из своих метательных ножей в наших нападавших прямо за окнами. Шум был ошеломляющим: хруст, скрежет, визг и рычание. Ворчание. Щёлканье. Это было похоже на нападение стаи диких собак, за исключением того, что они были умнее и могли орудовать ломами.

Кто-то схватил меня с пола: Лейни. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами перепуганной лани.

– Ты можешь вытащить нас отсюда?

– Мы выберемся отсюда, но если у тебя есть телефон, звони в полицию, – сказала я, когда пара рук потянулась ко мне снаружи.

Ещё до того, как я успела уклониться, они обвились вокруг моей талии и дёрнули. Я ударилась бёдрами и плечами об бок лимузина.

– Я поймал девушку с волосами! – крикнул владелец руки и, судя по ответным возбуждённым возгласам, они все бежали к нам.

Я потянулась за одним из своих ножей, но вторая пара рук присоединилась к первой, и тогда я едва могла двигаться. Я уже приготовилась к тому, что меня вытащат в ночной воздух и окружат Мазикины, как вдруг на моего противника обрушилась бита, с глухим треском сломав кость. Я повернула голову и увидела Йена, сгорбившегося позади меня с бейсбольной битой, его глаза сверкали.

– Ты же сказала мне быть готовым, – фыркнул он, а затем поднял биту и ударил другого Мазикина прямо в лицо.

Задние двери лимузина распахнулись, и нас атаковали со всех сторон. Мазикины попытались пролезть через разбитое стекло, но, очевидно, Йен предупредил и Леви, потому что парень стоял, защищая Джиллиан, одновременно вытаскивая биту из своего переполненного рюкзака. Они с Йеном встали каждый в свою сторону, размахиваясь с убийственной точностью, временно удерживая Мазикиных вне лимузина. С этим прикрытием Малачи вытащил свой рюкзак из-под сиденья, достал оттуда свою дубинку и протянул другую Джиму. Мы спрятали дополнительные припасы в наши ночные сумки на случай, если драка разразится на парковке. Малачи и Джим вышли из задней части лимузина, вытянув свои дубинки в посохи и оттеснив толпу Мазикинов, ожидающих снаружи.

Из-за плеча Малачи я смогла увидеть, что мы уже сократили их число. Мы противостояли примерно двадцати Мазикиным, но все они, казалось, были полны решимости добраться до меня. Ярость горела в моей груди, стреляя силой в мои руки и пальцы. Я натянула перчатки на руки, успокаиваясь от ощущения тяжести на костяшках пальцев, зная, что Михаил не шутил, когда говорил, что я могу пробить бетон. Я взяла по ножу в каждую руку и приготовилась выпрыгнуть из задней части машины и прорубить себе путь сквозь наших врагов.

Крик боли позади меня был единственным предупреждением, которое я успела услышать, прежде чем руки обхватили меня за талию и потащили обратно в глубину лимузина. Чья-то рука зажала мне рот, и что-то металлическое царапнуло меня по щеке. Тяжёлые золотые часы. Я закричала в ладонь, когда поняла, кто снабжал Мазикиных информацией о нас. Грег. Я не знала, когда и как они его заманили. Судя по смокингу от "Хьюго Босс"[14]14
  Хьюго Босс – немецкая компания-производитель модной одежды


[Закрыть] и часам, они хорошо заплатили ему за то, чтобы он был их шпионом, и он определённо отработал с лихвой вложенные в него деньги.