Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Звучит отлично, – прошептала я.

Он отвез нас в торговый центр, где мы наелись бургеров и картошки фри. Оказалось, что он тоже собирается поступать в Род-Айлендский университет, и мы поболтали о разных специальностях, уроках, бейсболе и фотографиях. Мы не говорили ни об Адене, ни о Наде. И даже о Малачи. Мне не пришлось думать о смерти, убийстве или спасении мира.

Это было потрясающе.

Потом он отвёз нас в кинотеатр, и мы выбрали комедию. Я была благодарна ему за то, что он не захотел смотреть последний триллер "зомби захватывают мир", который уж задевал за живое. Йен настоял на том, чтобы оплатить наши билеты, и купил нам ведро попкорна. Я рассмеялась, когда он протянул мне его.

– Ты ведь ещё не проголодался?

Он ухмыльнулся.

– Ты что, шутишь? Я всегда голоден. А ещё я ем, когда нервничаю.

– Ты нервничаешь?

Он одарил меня взглядом, который говорил, что я должна была это понимать.

– Уже начинается. Я люблю анонсы.

Мы были первыми людьми в кинотеатре, и у нас была возможность выбрать места, которые мы хотели. Мы устроились поудобнее, и в животе у меня всё сжалось. Я была совсем одна. В темноте. С парнем, который не был Малачи.

Я схватила горсть попкорна и сунула его в рот.

Йен усмехнулся.

– Ты тоже ешь, когда нервничаешь? – прошептал он, его глаза были полны озорства.

Люди неуклонно стекались в кинотеатр, что немного ослабило напряжение. Мы даже узнали некоторых из них.

– Надеюсь, ты уже готов к сплетням на "Фейсбуке", – пробормотала я, наблюдая за Кэролайн из моего класса по литературе, она уже что-то набирала в своем телефоне, бросая на нас любопытные взгляды каждые несколько секунд.

– Тебя не смущает, что тебя видят со мной? – спросил он, сутулясь и подталкивая меня плечом. – Нам нужно было замаскироваться?

Я толкнула его локтем в ответ.

– Это было бы очень умно.

Я не могла удержаться и наклонилась к нему. Его улыбка была такой манящей. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Его зелёные глаза сияли даже в полутьме кинотеатра. Его дыхание пахло попкорном.

И ладаном.

ГЛАВА 20

Я резко дёрнулась назад. Его глаза распахнулись, как только он заметил выражение моего лица.

– Лила, что случилось?

Свет потускнел, и оглушительная музыка заполнила кинотеатр. Начался предварительный просмотр трейлеров. Я наклонилась вперёд и вдохнула, а он остался неподвижно сидеть, его лицо застыло в кривой улыбке. Но я провела с ним весь вечер, и запах исходил не от него. А это означало, что в этом кинотеатре был кто-то ещё, может быть, даже много этих кого-то ещё. Я пальцами скользнула к поясу, где держала свой нож. Дерьмо. Я не могла взять его с собой в школу, и, конечно же, я не зашла домой за ним перед бейсбольным матчем. Я склонила голову ближе к нему, что его волосы коснулись моей щеки, и прошептала ему на ухо:

– Ты узнаёшь этот запах?

Глаза Йена блуждали по экрану, но он не смотрел. Он глубоко вдохнул, и затем каждая линия его тела напряглась. Он кивнул, как я и предполагала. Наверное, именно так пахло от Адена в ту ночь, когда он стал Мазикином.

Пока шли анонсы других фильмов, я огляделась по сторонам. Из-за полумрака было очень плохо видно, но всё же я смогла разглядеть нескольких наших одноклассников, сидевших чуть позади нас. Кэролайн и её друзья. Они таращились на нас. Может быть, они?..

Несколько парней вошли в зал с вёдрами попкорна в руках. Парень, сидевший в нашем ряду, приподнялся, помахал им рукой, а потом повернул голову и посмотрел на меня. Я чуть не вздрогнула... и когда услышала низкий кашель и хрюканье, раздавшееся за нами, я всё-таки содрогнулась. Я повернула голову, одновременно зарывшись пальцами в рукав Йена. Из дальнего левого угла помещения донёсся щёлкающий собачий смех.

Кто-то погладил меня по затылку.

Я вскочила на ноги. Испуганная у меня за спиной пара уставилась на меня так, словно были слишком напуганы, чтобы попросить меня сесть. Йен потянул меня за рукав, вынуждая сесть.

– Ты в порядке?

Я откинулась на спинку сиденья, внимательно оглядывая толпу. Мы были окружены Мазикиными. Я схватила его за руку.

– Мы должны идти, хорошо?

– Что? – прошептал он. – Запах не такой уж сильный. Просто потому, что там есть наркоман...

Я оказалась нос к носу с ним раньше, чем он закончил свою фразу.

– Йен, поднимай свою задницу с этого сиденья и пошли со мной. Прямо. Сейчас.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую, но позволил вытащить себя из сиденья и потащить вдоль ряда, спотыкаясь о чужие ноги. Я почти не смотрела, куда иду, я была слишком занята, оглядываясь назад, пытаясь увидеть, идёт ли кто-нибудь за нами. Кэролайн и её подруги пялились и шептались, но остались сидеть на своих местах. Когда мы подошли к проходу, я подтолкнула Йена вперёд.

– Смотри под ноги. Пошли. Аварийный выход.

Йен припарковал машину за кинотеатром, потому что на входе было очень людно. Его внедорожник должен был быть близко к этому выходу. Всё, что нам нужно было сделать, это добраться до него.

Женщина с высоким конским хвостом и насыщенным чёрным макияжем под глазами встала и вышла в средний проход, и я узнала её, это был та самая Мазикинша, за которой Джим гнался до заправки. Не сводя глаз с Йена, она спускалась по ступенькам параллельно нам. Я положила руку на талию Йена, и я подтолкнула его вперёд. Мы доберёмся до двери раньше неё. Затем я уловила внезапное движение сбоку от себя. Святое дерьмо. Два неряшливых подростка появились на ступеньках прохода позади нас и начали спускаться с одного из задних рядов.

Йен внезапно остановился, и я врезалась в его спину.

– Извините, – сказал он кому-то впереди.

Нас окатила головокружительная стена запаха. Я схватила его за рубашку, чтобы оттащить назад.

– Эй! – крикнул он, пригибаясь, чтобы избежать удара когтистой руки.

Йен резко выбросил вперёд руку и ударил стоявшего перед ним Мазикина, тощего седовласого парня, который полетел на колени к девушкам в соседнем ряду. Они закричали.

– Идём, идём, идём! – рявкнула я, но в этом не было необходимости.

Рука Йена сомкнулась вокруг моей, и он потянул меня к выходу. Мы оказались у двери на несколько шагов раньше женщины с конским хвостом. Я оттолкнула её ногой, а Йен распахнул дверь и рывком втащил меня из зала.

– Какого хрена? – закричал он, повернувшись лицом к женщине и двум подросткам, которые вышли вслед за нами.

Все трое уже сделали несколько шагов в нашу сторону, но тут в дверь просунул голову билетер из кинотеатра.

– Я звоню в полицию! – сказал он дрожащим голосом.

Мазикинша с конским хвостом обернулась и, низко пригнувшись, зашипела на него. Билетер бросил на меня быстрый испуганный взгляд, потом захлопнул дверь и запер нас снаружи.

– Вы слышали этого парня, – сказала я Мазикиным. – Сейчас приедет полиция. Вам лучше убраться отсюда.

Мазикины склонили головы.

– Никаких сирен, – сказал один из подростков, его рубашка была туго натянута на выпирающий живот. – Парень, – сказал он, указывая на Йена. – Мы здесь, чтобы забрать тебя.

– Вот она. Она одна из них, – прохрипела конский хвост, указывая на меня.

Она посмотрела на своих товарищей и начала кашлять и хрюкать на отвратительном Мазикинском языке.

Ещё три Мазикина обогнули угол кинотеатра и собрались по правую сторону от нас. Я выругалась. Это была полномасштабная засада. Они просто наблюдали. Они проследили за нами, и поначалу не знали, что я Страж; их глаза были устремлены на Йена. Как я и предполагала, Ибрам сделал его своей мишенью.

– Йен, – тихо сказала я. – Я хочу, чтобы ты бежал отсюда. Быстро к своей машине.

Он крепче сжал мою руку и попятился к парковке.

– Ты ведь шутишь, да?

Я сжала его руку и тут же отпустила.

– Мне очень жаль, что так вышло.

Тощий седовласый парень выскочил из кинотеатра, вытирая кровь с лица. Он оскалил зубы, показывая, что они были подпилены до острых углов.

– Девочка с волосами, – прорычал он, и в его глазах вспыхнуло узнавание, – я не знал, что ты защищаешь его, но я рад.

Он махнул своими когтистыми руками в нашу сторону.

Мазикины все разом бросились в атаку, и Йен упорхнул прочь с невероятной скоростью. Двое Мазикинов рванули за ним. Я лишь успела ощутить вспышку страха за него, прежде чем Конский хвост оказалась на мне. Я ударила её ногой в живот и локтем в шею, а потом поймала за руку и швырнула её в пухлого приятеля. Ещё один Мазикин прыгнул мне на спину, но я резко наклонилась вперёд и сбросила его на землю, сразу же наступила ему на шею и ударила другого наступающего Мазикина в лицо.

На костяшках пальцев лопнула кожа. Мои пальцы пульсировали. Я услышала голос Малачи в своей голове, спокойный и уверенный, напоминающий мне использовать локти и колени. Твердящий, что мои движения должны быть короткими и быстрыми, чтобы не дать врагу ничего, за что можно было бы ухватиться.

Но шансы были невелики. Я была безоружна, ну прям, джекпот для кучи крепких Мазикинов. Я могла бы заставить нескольких из них истекать кровью, но у меня не было ни малейшего шанса победить. Я развернулась и помчалась к дороге, лавируя между припаркованными машинами, сопровождаемая звуком тяжёлого дыхания и устойчивого стука четвероногого топота Мазикина, приближавшегося с каждой секундой.

всем своим весом он врезался мне в спину, а заострённые клыки прорвали рукав и вонзились в бьющееся предплечье. Я рухнула на середину клумбы, обсаженной постриженными зелёными кустами. Несколько человек закричали, и я поняла, что у нас появились зрители. И это было очень обидно. Потому что я была готова убить этого Мазикина голыми руками. Я подозревала, что знаю, кто он такой – я встречала только одного Мазикина, который подпиливал свои зубы. Моя рука была крепко зажата в его челюстях, поэтому я перекатилась на него и придавила всем своим весом.

– Это ведь ты, Кларенс? – я фыркнула, решив вбить его клыки в его горло. – Думал, мы облегчим вам задачу?

Он выпучил глаза, но они вспыхнули при упоминании его имени. Он попытался сжать зубы и вырвать кусок моей плоти, но я ударила его кулаком в бок. Он отпустил мою руку.

Завизжали шины. Ещё один Мазикин приземлился мне на спину.

– Глупая девчонка, – прошипел Кларенс, когда его друг начал стягивать меня. – Теперь ты наша. Сил будет в восторге от того, что я поймал тебя.

Мазикин сверху схватил меня за волосы, но тут же взвизгнул и дёрнулся, когда что-то ударило его с такой силой, что хрустнула кость. Глаза Кларенса расширились, когда он посмотрел поверх моего плеча.

Я вскочила на ноги и повернулась, готовая встретить любую новую угрозу на своём пути, но увидела Йена, стоящего между мной и другими Мазикиными, которые обходили его внедорожник, но выглядели крайне настороженно.

Йен держал бейсбольную биту, размахивая ею с угрожающей точностью. Мазикин, прыгнувший мне на спину, стал его первой жертвой, и теперь стонал у моих ног.

Мгновенную тишину прорезал вой сирены. Кларенс крикнул остальным. Как будто их объединяло одно сознание, орда Мазикинов, некоторые из которых истекали кровью и хромали, бросились на четвереньки и побежали к дальней стороне стоянки.

– Нам нужно выбираться отсюда, – сказал Йен, схватив меня за руку.

Он бросил биту в открытую заднюю дверцу своего внедорожника и помог мне сесть следом. Он запрыгнул на водительское сиденье. Двигатель уже работал.

Но вместо того, чтобы рвануть с места, он спокойно включил передачу и медленно выехал со стоянки. Я пригнулась, когда мы проезжали мимо любопытных прохожих, но поняла, что когда он применил свою биту, мы были спрятаны за внедорожником. Если они что-то и видели, так это меня, убегающую от кучки четвероногих уродов.

– Окна тонированные, – сказал Йен, всё ещё немного запыхавшись. – Тебе не нужно прятаться.

Я выпрямилась и выглянула в окно. В дальнем конце стоянки старый синий фургон резко вывернул со своего места, перескочил через бордюр и проехал по тротуару, едва не задев парочку, шедшую рука об руку. Под звуки, по меньшей мере, дюжины автомобильных гудков фургон влился в поток машин, резко свернул и почти мгновенно скрылся из виду.

Йен выбрал более хитрый подход. Он подъехал к главному выходу, не пропуская ни одного сигнала поворота, замедляясь на каждом лежачем полицейском и останавливаясь на жёлтый свет. Он свернул на дорогу и аккуратно прибавил скорость ровно на пять миль сверх положенной. Я смотрела в заднее окно. Мимо нас на стоянку кинотеатра пронеслись две полицейские машины, но было уже поздно что-либо предпринимать, кроме как собирать показания. К счастью, Мазикины устроили большое представление. Мы явно были самыми непримечательными из них.

Моё искалеченное предплечье пульсировало, и я стиснула зубы.

– Спасибо, что спас меня.

Услышав мой голос, он заглянул на заднее сиденье.

– Они ранили тебя.

Я опустила взгляд на свою руку, рассматривая её в тусклом свете.

– Пустяки.

– Может, отвези тебя в больницу?

– Нет. Всё нормально.

Мне нужно было добраться до Рафаэля, но в моём распоряжении, вполне вероятно, был час или около того, прежде чем всё станет действительно плохо. Я надеялась на лучшее. Меня никогда раньше не кусали.

Йен сухо рассмеялся и покачал головой, затем резко повернул направо. Он въехал на школьную стоянку и остановился рядом с моей машиной. Его руки оставались на руле, но костяшки пальцев побелели. Его плечи приподнялись, когда он сделал один глубокий вдох. Затем он повернулся ко мне.

– Итак, – сказал Йен совершенно бесстрастным голосом. – Не хочешь рассказать мне, что происходит?

Я положила руку на рану от укуса и поморщилась, почувствовав под ладонью липкое тепло собственной крови и горячую пульсацию яда, который теперь разносился по моим венам. К счастью, мой мозг был полностью работоспособен, этого вполне хватило, чтобы позволить лжи течь рекой.

– Ты ведь знаешь, что именно эти люди продали наркотик Адену, верно?

Йен кивнул.

– Тот же запах. В ту ночь от Адена сильно разило им. Но они охотились за мной. И они, кажется, знают тебя.

– Они знали... меня. Ну же, Йен. Ты ведь не думал, что я была девочкой из начальной школы, правда?

Я взмолилась, чтобы он легко отступил, как только ему бросят вызов. Слухи обо мне ходили с тех пор, как я поступила в школу, так почему бы не использовать это в своих интересах?

Он коротко вздохнул.

– Нет, Лила, я не об этом, но... ты хочешь сказать, что ты вроде члена банды или что-то в этом роде?

Никогда. Но другого объяснения я придумать не смогла. Я пожала плечами.

– Аден определённо так думал... – я попыталась пошевелить пальцами, но вся моя левая рука онемела. Мне нужно было возвращаться домой. – Мне очень жаль, правда.

Йен отрицательно покачал головой.

– Ты врёшь. Я знаю, что врёшь. Здесь происходит что-то ещё.

– Послушай, эм... я думаю, что моё прошлое настигло меня, – сказала я, жалея, что лишь одним убийством Кларенса не обойтись. – Но я постараюсь сделать так, чтобы тебя больше никто не побеспокоил, хорошо?

Он выругался себе под нос и распахнул дверь. Секунду спустя он рывком открыл заднюю дверцу и сел рядом со мной. Я инстинктивно потянулась к противоположной дверной ручке.

– А кто позаботится о том, чтобы тебя больше никто не побеспокоил? – рявкнул он. – Посмотри на себя. Твоя рука кровоточит. Они бы ранили тебя гораздо серьёзнее, если бы меня там не было.

Внезапно обессилев, я откинулась на спинку сиденья, прижимая к себе укушенную и уже слабую руку.

– Я сама могу о себе позаботиться.

Он рассмеялся.

– Кроме шуток. Это одна из причин, почему ты мне нравишься. Но сегодня вечером на нас напали семь накачанных наркотиками уродов, Лила. Возможно, ты и можешь надрать задницу, но ты не супергерой.

– А я и не говорила, что это так. Я просто хочу сказать, что буду ужасно себя чувствовать, если ты вляпаешься в это дело.

– Слишком поздно. Ты истекаешь кровью на моём заднем сиденье.

Я открыла дверь и, спотыкаясь, ступила на асфальт, неуклюже вытаскивая ключи из кармана. Ноги уже покалывало, как и правую руку. Когда Джури укусил Малачи в тёмном городе, он смог пробежать больше часа, поэтому я молилась, чтобы продержаться так же долго.

– Лила, подожди! – Йен спрыгнул с заднего сиденья следом за мной. – Я не говорил тебе уходить!

– Мне нужно домой, – сказала я. – Я устала, да и рана может быть с инфекцией или ещё чем-нибудь. – Я помахала ему рукой.

– Позвони мне завтра, – твёрдо сказал он.

Но вопрос в его глазах выдал его с головой.

– Позвоню. Прошу, будь аккуратен, хорошо? Будь внимателен, если заметишь их фургон, позвони мне.

Его губы приподнялись в свойственной ему ошеломительной улыбке.

– И что ты сделаешь?

Я вздохнула.

– Ладно. Тогда позвони в полицию. Куда угодно. Просто... будь осторожен.

Он шагнул ближе ко мне.

– Ты беспокоишься обо мне?

Неуверенными пальцами он коснулся моего подбородка, пытаясь приподнять моё лицо. Я позволила ему это, хотя он стоял слишком близко, заставляя моё сердце биться в панике.

– Я беспокоюсь за тебя, – тихо сказал он.

– До завтра, – прошептала я и отвернулась, чтобы открыть дверцу машины.

– Позволь мне отвезти тебя домой.

– В этом нет необходимости, я обещаю.

– Лила... – он вздохнул. – Хорошо. Но я буду ехать за тобой. Хочу убедиться, что ты благополучно доберёшься домой.

Я крепко зажмурилась и постаралась не закричать. У меня не было на это времени, даже несмотря на то, что он был невероятно милым... после того, как проявил себя абсолютно крутым парнем в кинотеатре.

– Пустая трата бензина, но если тебе от этого станет легче...

Я открыла свою машину правой рукой. Оказавшись за рулем, я сосредоточилась на том, чтобы медленно и плавно доехать до дома Дианы, свернула на подъездную дорожку, вышла и помахала Йену, когда он проезжал мимо.

Затем я снова села в машину и направилась в дом Стражей. Когда я приехала, Рафаэль уже ждал меня и, спотыкаясь, я поднялась по ступенькам крыльца. К счастью, больше никого не было дома, так что драма была минимальной. Я позволила ему отправить меня в мирное забытье и проснулась через несколько часов от звука отдалённых ударов.

В коридоре горел свет, поэтому я осторожно спустилась в подвал и прислушалась. Хриплое дыхание, шарканье ног. Вспомнилось, как Генри рассказывал мне, что Малачи тренировался в любое время, когда не мог заснуть. Как можно тише я спустилась на несколько ступенек и заглянула через деревянные перила.

Под светом ламп его кожа блестела от пота, каждый мускул был чётко очерчен. Он снова тренировался. Каждое его движение было полностью контролируемым, и это заставило меня мгновенно позавидовать. Рука Малачи взметнулась вверх, сначала свободная, обманчиво плавная. Но когда он двинулся вперёд, то сжал её в кулак, которым ударил манекена в грудь, оставив глубокую вмятину в раме. Он повернулся на месте и трижды ударил манекен коленом, прежде чем толкнул его локтем в забытьё. Манекен упал на пол, согнутый пополам, с почти полностью оторванной головой. Малачи повернулся, чтобы уничтожить ещё один манекен, и я увидела, что выражение его лица было отстранённым, рассеянным. Как будто он действовал на автопилоте, как будто его тело было здесь, а разум находился в другом мире.

Всего неделю назад я бы присоединилась к нему. Я бы обняла его, и он был бы рад моему прикосновению. Даже эта опасная миссия казалась возможной, потому что мы были вместе, и никто и ничто не могло встать между нами. А теперь... так много всего преграждало мне путь к нему, и я понятия не имела, как обойти препятствия, и возможно ли это вообще. Глядя на него там, такого близкого и в то же время такого далекого, одиночество причинило боль, подобно открытой ране. Я прокралась обратно по лестнице наверх и уехала домой.

ГЛАВА 21

Утро понедельника выдалось серым и влажным, крупные капли дождя стекали по оконным стеклам и падали на клумбы, где уже начали пробиваться крошечные зелёные побеги. Сегодня был день повышения квалификации для учителей, поэтому Джим, Малачи и я проводили наши свободные часы, тренируясь и отслеживая наших друзей, стараясь не казаться жутко навязчивыми. У бейсболистов была долгая тренировка, и они направлялись на выездную игру в тот же день, поэтому у меня состоялся очень неловкий телефонный разговор с Йеном о том, чтобы он присматривался, нет ли где поблизости фургона. Ещё я попросила его предупредить товарищей по команде сделать то же самое. Он всё время пытался спросить меня, как я себя чувствую, но я всё время отвлекала его. Думаю, мы провели больше времени в неловких паузах, чем в реальной беседе.

За обедом мои Стражи затронули тему, о которой я старалась не думать в течение последних нескольких дней: сегодняшний визит к моей “матери". Это был лучший шанс выследить Мазикинов к их новому гнезду, который нам выпал за последнее время. Пока мы с Малачи будем встречаться с ней, Джим и Генри займутся патрулированием снаружи. Мы напишем им в конце, чтобы они смогли последовать за ней, когда она уйдёт. Насколько нам было известно, Мазикин знал только обо мне и Малачи, поэтому они не распознают других Стражей. Если всё пойдёт хорошо, мы, возможно, закончим это дело сегодня вечером. Парни, как обычно, выглядели мрачно решительными, но Малачи продолжал бросать на меня настороженные взгляды каждый раз, когда я упоминала свою мать. Зная, что он может волноваться, что я снова выкину нечто эмоциональное, я стиснула зубы и провела лишние полчаса в тренировочном зале, колотя по одному из проволочных и матерчатых манекенов, чтобы выплеснуть своё разочарование.

Когда мы с Малачи подъехали к зданию Департамента по делам детей, молодёжи и семьи, Джен Пирс уже ждала нас на крыльце, вся такая с взъерошенными и вьющимися волосами под сломанным зонтиком.

– Лила, – позвала она, когда мы приблизились. – Я хотела поговорить с тобой, прежде чем ты войдёшь внутрь.

Джен посмотрела на Малачи, который выглядел ещё более внушительно, чем обычно, потому что капюшон его чёрной куртки был низко надвинут на лицо. Она оценила его широко раскрытыми глазами, а затем пожала ему руку. Я представила его как своего друга, который будет переводить.

– Рита уже здесь, – сказала она. – Если быть точнее, то уже как два часа.

Малачи нахмурился. Джим и Генри уже дежурили по углам этого квартала, но, очевидно, мы появились на месте не столь рано, чтобы увидеть, как она приехала. Интересно, сколько сейчас Мазикинов наблюдает за нами? Из-за дождя невозможно было уловить их запах.

Джен провела нас внутрь, по длинному коридору с закрытыми дверями.

– Поскольку тебе семнадцать и ты уже почти взрослая, эта встреча будет проходить без присмотра, но ты позвонишь, если тебе понадобится помощь, хорошо? Ты изначально не была обязана встречаться с ней, так что можешь уйти в любое время, когда захочешь.

– Всё в порядке, Джен, – сказала я, засовывая трясущиеся руки в карманы куртки. – Ничего страшного в этом нет.

Она бросила на меня жалостливый взгляд, когда мы остановились перед конференц-залом №113. Рита Сантос – Мазикин сидела на одном из вращающихся стульев, обхватив пальцами подлокотники. Сегодня её растрёпанные волосы были причёсаны. Всего несколько косичек и бусин, но ей удалось убрать листья и веточки. На ней был плохо сидящий светло-голубой костюм с заляпанной кремовой рубашкой под ним, и я подумала, а не украла ли она этот наряд у одной из жертв Мазикинов. Её золотисто-карие глаза скользнули по нашим лицам, а затем остановились на мне. Она вдруг наклонилась вперёд с таким видом, словно готова была броситься сквозь разделяющую нас стеклянную стену. Я вздрогнула. Малачи прошептал что-то себе под нос и придвинулся ближе ко мне. Джен вздохнула, быстро постучала в дверь и открыла её. Коридор наполнился слабым запахом ладана.

– Привет, Рита, – поздоровалась Джен. – Ella está... здесь, – она отступила назад и посмотрела на меня. – Я буду прямо в коридоре, хорошо? Моя дверь будет открыта.

Я кивнула, не удостоив её даже взглядом, слишком была занята разглядыванием своей матери, которая снова и снова шептала моё имя. Всё ещё стоя в коридоре, я набрала полную грудь воздуха и, войдя в комнату, села на противоположном конце стола от Риты. Незнакомка. Моя мать. Мой враг. Мазикин. Я не знала, какой ярлык использовать, какое имя. Она была для меня всем и сразу. Она поднялась со стула, но в этот момент в комнату вошёл Малачи и встал между нами.

– Quédate sentada, – твёрдо сказал он, указывая на её кресло. — No voy a permitir que te acerques a ella. (прим. переводчика: с испанского. – Не вставай. Я не подпущу тебя к ней.)

Рита поморщилась, обнажив тёмно-жёлтые зубы.

– Я... не причиню ей... вреда.

Малачи оглянулся на меня.

– Это твоя встреча, – сказал он, и на его лице отразилось напряжение.

Для него сопротивление убийству Мазикина было практически невозможным. А Мазикин сидел буквально на расстоянии вытянутой руки.

Несмотря на костюм и причёсанные волосы, ногти Риты были чёрными и кривыми. Она посмотрела на меня с чистым голодом в глазах, когда я крепко сжала свой стул и сказала:

– Расскажи нам, почему ты захотела встретиться.

Она слушала, пока Малачи переводил, не отрывая взгляда от моего лица. Её испанский был быстрым и резким, когда она ответила, и я могла бы поклясться, что это прозвучало так, словно она наизусть учила то, что должна была сказать. Когда она закончила, Малачи повернулся ко мне.

– Она говорит, что Мазикины заинтересованы в том, чтобы заключить с нами мир. Их число растёт, и они могут раздавить нас, когда им заблагорассудится, но они не видят смысла в том, чтобы мы все погибли, если выполним их условия.

Я рассмеялась, хотя в животе у меня клокотал ужас.

– Если бы нас так легко было раздавить, вы бы уже это сделали, – сказала я ей.

Рита склонила голову набок, слушая отрывистый ответ Малачи. Она кивнула, как будто ожидала услышать нечто подобное.

– Один-пять-ноль Брайарклифф, – сказала она мне, чётко выговаривая каждый слог.

Это был адрес Тиган.

– Бродвей, двадцать девять.

Не Йен случайно ли живёт там?

В её глазах сверкнуло что-то тёмное и напряжённое.

– Пять-ох-ноль-три-один Кингстон корт.

Малачи вскочил со стула, когда она произнесла мой адрес, но я схватила его за руку раньше, чем он успел дотянуться до неё.

Может быть, они и не поймали Йена или кого-то ещё за выходные, но было ясно, что угроза всё ещё очень реальна. Малачи медленно опустился обратно в кресло, а я подалась вперёд, пальцами впившись в рукав его дождевика.

– Не смей их трогать, – тихо сказала я Рите-Мазикину, и гнев обжёг мне кожу.

Мои друзья. Диана. Теперь моя рука на руке Малачи была скорее якорем... мне нужно было, чтобы он удержал меня на месте.

Судя по её натянутой улыбке, в переводе она не нуждалась. Она тихо рассмеялась и посмотрела на Малачи.

– No podrás impedirnos. Los dejaremos en paz solo si nos dés un sacrificio. (прим. переводчика: с испанского: – Ты нам не помешаешь. Мы оставим их в покое, если ты принесешь нам жертву.)

Плечи Малачи напряглись.

– Она только что сказала, что им нужна жертва? – прошептала я.

Он кивнул.

– В обмен на то, чтобы оставить остальных в покое.

– Чего ты хочешь? – поинтересовалась я.

На лице Риты появилась странная смесь волнения и печали.

– Tú, mija. (прим. переводчика: с испанского: – Тебя, дочка.)

Малачи вырвал свою руку из моей хватки.

– Eso nunca pasará, – прорычал он, снова поднимаясь со стула. (прим. переводчика: с испанского: – Этому не бывать.)

– Эй, что ты сказал? – спросила я.

С таким же успехом я могла быть невидимкой. Он целенаправленно двинулся на Риту, заставляя её отпрянуть назад, катя стул по полу, пока тот не ударился о стену.

– Debería de matarte ahora mismo, – тихо сказал он. (прим. переводчика: с испанского: – Мне стоит убить тебя прямо сейчас.)

Рита завизжала, когда он приблизился, с каждой секундой жалобные, хриплые крики становились всё громче. Мне хотелось зажать уши руками, чтобы заглушить этот шум.

– Малачи, прекрати. Сюда сейчас сбегутся люди. Малачи.

Я вдруг задалась вопросом, а не вооружён ли он. Не то чтобы он нуждался в оружии. И по тому, как Рита визжала, она знала это.

Кулаки Малачи были крепко сжаты.

– Мы должны взять её прямо сейчас, Лила. Мы можем привезти её в дом Стражей. И допросить. У нас есть шанс узнать, где находится гнездо. А потом мы сможем убить это тело и освободить душу твоей матери.

Он почти умолял меня, и я не могла понять почему. Однако то, что она сказала, привело его в отчаяние и заставило отказаться от тщательно разработанного нами плана. Тот, в котором он не убил бы мою мать посреди здания ДДМС[11]11
  ДДМС – Департамент по делам детей, молодёжи и семьи


[Закрыть].

– Мы не можем схватить её, – ответила я. – Послушай её. Она устроит истерику, и у нас буду проблемы.

Я впилась в него взглядом, желая, чтобы он вспомнил о своём долбаном плане: "последовать за ней обратно в гнездо".

Малачи отступил, когда несколько социальных работников прошли мимо двери, встревожено заглянув в конференц-зал.

– Лила, – сказала Рита, обходя стол с противоположной стороны. – Сил просил, чтобы ты пришла к нему, и тогда он оставит твоих друзей в покое. Мы... уйдём.

– То есть ты хочешь сказать мне, что если я пойду к Силу, вы, ребятки, оставите моих друзей в покое и, что дальше? Просто исчезнете?

Это было нелепое предложение. Куда бы они ни отправились, нам придётся охотиться за ними.

Она кивнула, её глаза метнулись через стол к Малачи, который выглядел так, словно вот-вот потеряет самообладание. Она медленно приблизилась ко мне.

– Podrías estar con tu mamá. (прим. переводчика: с испанского: – Ты сможешь быть со своей мамой.)

– Заткнись, – рявкнул Малачи. – Cuando te matamos, quedará libre el alma de su madre. (прим. переводчика: с испанского: – Когда мы убьем тебя, душа её матери будет свободна.)

Глаза Риты расширились, а её рот открылся в форме буквы "О". И тогда она начала смеяться громким, хихикающим смехом.

– Нет, – сказала она. – Nunca será libre. Una vez que el alma de un humano se atrape, no tiene ninguna salida de la ciudad de los Maziquines. (прим. переводчика: с испанского: – Она никогда не будет свободной. Как только человеческая душа будет поймана, она не сможет выбраться.)

Малачи замер.

– Ты лжёшь.

– Переведи, – сказала я. – Сейчас же!

Он проигнорировал меня и обошёл стол, заставив Риту поспешить ко мне. Слова, которых я не понимала, слетали с его губ, пока он следовал за ней. Но она не обращала на него внимания и зашептала мне на ухо:

– Сил сказал, чтобы ты пришла к нему, – она продолжала говорить: – Твои друзья. Он убьёт их, если ты не придёшь. Он заберёт их. Превратит их в нас.

– А если я приду? – спросила я.

Моё сердце бешено колотилось, когда она подошла ещё ближе, а желудок забурлил от её сладкого, тошнотворного запаха.

– Лила, не смей даже думать об этом, – настойчивость в голосе Малачи было невозможно не заметить.