Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 9

К тому времени, как Ник рухнул на пол, по его остекленевшим глазам смело можно было сказать, что его душа уже направлялась к следующей остановке... где бы она ни была. Я смотрела в его глаза, желая, чтобы он вернулся, чтобы всё было хорошо. Я обещала ему, что с ним всё будет в порядке. Не думая об опасности, я склонилась к нему, неверие сделало меня глупой и медлительной.

Малачи бросился вперёд и выдернул ножи из тела Ника как раз вовремя, чтобы похоронить их в животе приближающегося Мазикина – парня, за которым я следила до этого дома. Со стоном Мазикин упал на землю и свернулся калачиком. Малачи вложил окровавленное оружие в ножны, схватил меня за руку и оттащил от Ника.

– Иди. Генри стоит у входа с машиной.

Мои глаза всё ещё были прикованы к Нику.

– Но он же был...

– Иди! – закричал Малачи мне в лицо, развернул меня и подтолкнул к двери.

Глаза щипало, сердце изнывало от боли, и я, спотыкаясь, вышла из дома.

– Мы должны...

– Мы должны уходить отсюда, – сказал Малачи, таща меня к проезжей части.

Я заставила себя не оглядываться, когда мы забрались на заднее сиденье серого седана. Генри тут же рванул с места, умело ведя машину по лабиринту захудалых кварталов.

– Это было гнездо, – сказала я между вдохами.

– И ты пошла туда, не подождав меня. Нас, – жёстко сказал Малачи. – Ты не следовала своему собственному протоколу.

– Мазикины наверняка узнают, что там кто-то побывал, – сказал Генри. – Вероятно, они покинут его.

– Мы можем вернуться вечером и сжечь гнездо, – ответил Малачи, осматривая меня. – Дневное нападение сейчас неразумно, учитывая, что один наш Страж отсутствует, а капитан ранен.

Раны от падения с лестницы пронзили осколками боли руку и ногу. В голове застучало. Я обхватила голову ладонями, жалея, что не могу стереть из памяти лицо Ника.

– Мы должны быть более осторожны, – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы? – рявкнул Малачи.

Он притянул меня к себе, явно не заботясь о том, заметил ли Генри, что мы наши отношения заходили немного дальше, чем как у капитана и лейтенанта. Он приподнял мой подбородок и заставил посмотреть на него.

– Насколько сильно ранена?

– Я упала с лестницы. Со мной всё будет в порядке.

Честно говоря, я не была уверена, но сейчас это не имело значения.

– Тебе не стоило идти туда одной, – его слова с трудом пробивались сквозь стиснутые зубы. – Это было безрассудно с твоей стороны.

Крошечный шёпот гнева свернулся у меня в животе, но я старалась говорить спокойно:

– Я тебе написала, а потом позвонила.

Он помрачнел.

– Я не слышал звонка. В приюте было слишком шумно. Тиган почувствовала, как её телефон завибрировал в кармане, и она предупредила меня. Это была моя ошибка. Но это не оправдывает тебя.

Я сглотнула, но избавиться от комка в горле не смогла.

– Там был ребёнок, Малачи. Они причиняли ему боль.

Малачи покачал головой.

– Они не обижают своих новобранцев. Только если не...

– Здесь всё не так, как в тёмном городе, где их пленники пассивны и сотрудничают с ними! Мальчик не мог успокоиться, и он пытался сбежать. Они поцарапали его, – слёзы жгли мне глаза. – Я увидела возможность вытащить его оттуда. Я не могла оставить его там.

Смущение смягчило стальной взгляд Малачи, когда Генри выкрикнул:

– Ты освободила пленника? А где он сейчас?

Я понятия не имею. Я прикусила губу, когда из уголка моего глаза потекла слеза. Малачи обхватил моё лицо ладонями, и я вздрогнула, заметив пятно крови на его пальцах. Когда он снова заговорил, его голос звучал мягко:

– Он всё ещё там в ловушке?

Я покачала головой, страх душил меня. Малачи всматривался в моё лицо в поисках подсказки.

– Он сбежал до моего прихода?

Я снова покачала головой.

– Он был прямо за мной.

Малачи оцепенел и побледнел.

– Нет. Нет, это был Мазикин, – пробормотал он. – Он гнался за тобой... пытался... пытался схватить тебя. Я должен был... защитить тебя.

– Ты так и сделал, – выдавила я из себя. – Другой был Мазикин.

– Но мальчик...

– Был просто мальчиком.

Руки Малачи задрожали, он отпустил меня. Он опустил взгляд на руки и, наконец, заметил кровь на своих пальцах.

– Ты уверена? – прошептал он.

Прежде чем я успела ответить, он уже отчаянными движениями вытирал окровавленные руки о штаны. Но пятна уже высохли, и он принялся яростно тереть их и скрести короткими тупыми ногтями. Через несколько секунд его кожа покраснела от трения, и я протянула руку, желая остановить его. Он одернул свои руки от меня и сложил их, спрятав ладони под мышками. Я откинулась на спинку сидения, совершенно растерявшись. Он выглядел так, словно вот-вот взорвётся, а я понятия не имела, как обезвредить такую бомбу. Мы погрузились в неловкое молчание.

Когда Генри выехал на шоссе, я поняла, что совсем забыла о Тиган. Я потянулась за телефоном, чтобы написать ей. Но в кармане его не оказалось. Я похлопала себя по плечу и поняла, что где-то на полпути выронила не только телефон, но и свой нож. Глубоко вздохнув, я коснулась руки Малачи.

– Можно мне взять твой телефон?

Он бросил его в мою протянутую ладонь, даже не взглянув на меня. Притворившись Малачи, я написала Тиган, сообщив ей, что он нашёл меня, и спросила, сможет ли она поехать домой с Йеном. Я сразу же получила ответ.

«Куда, чёрт возьми, делась, Лила?!»

Я ответила:

« Ей надо было кое с чем разобраться».

«Скажи ей, что она в моем черном списке».

Я вздохнула.

«Раз ты настаиваешь».

Я легонько пнула Малачи локтем в плечо. Он безмолвно забрал обратно телефон и сунул его в карман, а потом снова принялся тереть кожу. Кровь осыпалась сухими пятнами, но его руки были содраны. Я сидела очень тихо и смотрела на своего лейтенанта, за которого я так переживала... который только что убил мальчика. Совершенно невинного человека. Того, кому я пообещала спасение.

Печаль наполнила меня, давя изнутри, заполняя лёгкие и застряв в горле. Был ли Ник сейчас в Элизиуме? Или он попал куда-то вроде Ослепляющего Города? Джим сказал, что это место для наркоманов. Но Ник казался таким юным. Он так нуждается в мягкости и милосердии. Мне хотелось верить, что именно это он и получит, но я повидала достаточно, чтобы понять, что всё может обернуться иначе. Мне хотелось кричать от горя, хотя я знала его всего несколько минут. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы я прочувствовала, как он дрожит в моих объятиях, увидела, как ему больно, и его полная надежды, застенчивая улыбка запечатлелась в моей памяти.

Именно из-за него мы должны были преуспеть в борьбе с Мазикиными. Они похищали бездомных и беспризорных детей, тех, кого никто не замечал и не заботился о них. Они использовали людей, которые уже так много выстрадали, и приговаривали их к аду.

– Генри, – сказала я, – мне нужно, чтобы ты высадил нас возле дома, а потом вернулся в гнездо и понаблюдал за ним. Если они попытаются покинуть его, ты должен дать нам знать. Мы зачистим место сегодня вечером, но ты прав, они могут двинуться раньше, если узнают, что мы вышли на них.

А учитывая, что мы оставили в подвале два трупа вместе с моим телефоном и ножом, это казалось вполне вероятным. Особенно если эта Мазикинша доложила Силу, что мы преследовали её прошлой ночью. А Джим, как истинный идиот действительно поинтересовался у неё, не Мазикин ли она. А это означало, что в данный момент они, вероятно, знали, что Стражи Царства Теней последовали за ними в мир смертных.

– Я могу пойти с Генри, – сказал Малачи, по-прежнему глядя на свои руки.

Он перестал тереть их, но теперь так крепко сжимал ими колени, что костяшки пальцев стали такими же бледными, как и его лицо.

– Нет, не можешь, – ответила я.

Это было самым простым решением, которое я приняла за сегодняшний день.

Малачи закрыл глаза. Печаль внутри меня всё росла, и я не могла удержаться, чтобы не потянуться к нему. Я знала, что нам придётся разобраться с этим, поговорить о том, что он сделал, и сделать так, чтобы этого больше никогда не повторилось. Но Малачи был явно опустошён, и его поверженный вид ранил меня почти так же сильно, как и смерть Ника. Я пальцами скользнула по его лбу, предлагая тепло, себя. Не как его капитан, а как его девушка.

Генри свернул на подъездную дорожку к дому Стражей.

– Дать тебе минутку, или могу уезжать? – спросил он, глядя в зеркало заднего вида, пока я ждала, что Малачи наклонится ко мне, как он иногда делал, чтобы получить от меня больше, словно я знала, что ему нужно.

– Да, – сказала я в то же самое время, когда Малачи выпалил “Нет”, а затем распахнул дверцу машины и рванул с места.

Моя рука всё ещё висела там, где была его голова, когда он исчез в доме.

Я сглотнула, чувствуя боль в горле.

– Генри, у тебя есть всё, что тебе нужно? Понимаешь, что я хочу от тебя?

Он кивнул, глядя на меня в зеркало.

– Всё в порядке. Тогда увидимся позже. Будь осторожна.

Я вышла из машины и поплелась к дому Стражей. Это были медленные движения, потому что каждый шаг посылал хрустящую, жестокую боль вверх от лодыжки до колена. Цепляясь за перила, я поднялась по лестнице на второй этаж и услышала звук душа. Когда я добралась до этажа, из-под двери ванной комнаты уже валил пар. Я прислонилась головой к стене и уставилась на клубящееся облако. Малачи пытался вымыться начисто. В своё время я тоже так делала несколько раз. Может быть, даже больше, чем несколько. Я знала, каково это сидеть под обжигающей водой и желать, чтобы на этом всё закончилось.

Зная, что мне нужно дать ему время, я осторожно спустилась по ступенькам.

И обнаружила Джима, сидящим в гостиной. Как если бы он ждал, что я найду его там. Его рубашка была разорвана, а светлые волосы растрёпаны, но он выглядел достаточно трезвым, пока наблюдал, как я сажусь на ближайший стул.

Я упёрлась локтями в колени и опустила голову. Каждая частичка моего тела болела.

– Ну что, решил вернуться.

– Несколько часов назад Рафаэль нашёл меня и привёл сюда. Он сказал, что мне нужно решить, что я буду делать, и уведомить тебя.

– И что же ты решил?

– В любом случае, я собираюсь остаться.

Я подняла голову.

– И?

Лицо Джима исказилось от боли.

– Я не... я не очень хороший Страж.

Без шуток.

– Тогда почему тебя назначили в эту группу? – спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал мягко, а не обвиняюще. – Ты напортачил, или что? А это задание типа второй шанс?

– Скорее последний шанс, – сказал он, резко встав и начав расхаживать по комнате.

– Что ты имеешь в виду?

– Либо здесь, либо Пустошь, – пробормотал он.

Подумав о том, как Генри описал это место, я сказала:

– Ты хочешь сказать мне, что если ты не решишься остаться частью этого подразделения, то Пустошь станет твоей единственной альтернативой? Дружище, а зачем тебе уходить, если ты прекрасно знаешь, куда тебя отправят?

Он скрестил руки на груди и ухватился за свои бицепсы.

– Потому что вчера вечером я понял, что Генри был прав. Вы зависите от меня. А это... – он расправил плечи и повернулся ко мне. – У меня не очень хорошо получается сохранять жизнь своим Стражам-напарникам.

Я посмотрела в его тёмно-голубые глаза и увидела в них боль. Чувство вины. Сожаление.

– Расскажешь?

Он поморщился и покачал головой.

– Считай это приказом.

Он закрыл глаза.

– Его звали Бомани. Он погиб по моей вине. Вот почему я нахожусь здесь.

Я подождала, пока он снова не взглянул на меня.

– Так, возможно, это твой шанс искупить вину.

– Я не заслуживаю такого шанса, – выпалил он. – Ты действительно не понимаешь. Бомани был хорошим Стражем. И великим человеком. Он должен был вот-вот оказаться в Элизиуме. Он избавился от всего своего имущества и жил на простой паёк: хлеб с водой, и ничего больше. В Ослепляющем Городе, где все к чему-то пристрастились, где каждый пытается получить что-то, чтобы иметь больше, чем все остальные, где все гонятся за кайфом, это знак того, что ты готов уйти. Мы все знали, что Бомани уйдёт.

– А я... я ненавидел его. Он всегда был на моём пути. Всегда пытался помешать мне выйти на улицу, получить то, что я действительно хотел, – он снова принялся расхаживать взад-вперёд, как загнанный в клетку зверь. – Однажды ночью, я влез в передрягу. Я улизнул из участка, чтобы встретится с девушкой, а это оказалось подставой. Я думал, она даст мне то, чего я так сильно желал, но оказалось, что она и её банда чего-то хотят от меня. Расписание патрулей и маршруты движения Стражей, чтобы они могли выловить нас одного за другим, не давая нам вмешиваться в их планы или что-то ещё, – он склонил голову и усмехнулся, звук был сдавленным и печальным. – Бомани был слишком умен для своего же блага. Он выследил меня до самой квартиры и попытался вытащить оттуда. Но я знал... я знал, что он скажет моему капитану, что я сбежал, и тогда я буду наказан. Что они запрут меня в тихой комнате, в этой крошечной камере, в которой ничего нет, где я буду наедине один... один... на один с самим собой.

Он вздрогнул, и внезапно его безумный страх при упоминании о камере предварительного заключения прошлой ночью обрёл гораздо больше смысла.

Он провёл рукой по лицу.

– Это не должно было иметь никакого значения. Это было то, что я заслужил в любом случае. Но я был таким эгоистом, и когда они напали на Бомани... – он замолчал, а затем встретился со мной взглядом. – Я позволил им убить его. Вот почему я здесь, капитан, – он провёл рукавом по глазам. – Теперь ты счастлива?

Я с изумлением уставилась на него, каким-то образом понимая, что всё зависит от моей реакции на это ужасное откровение. Он стоял в стороне и позволил умереть другому Стражу, отчего меня затошнило. Но я помнила, что Малачи говорил о важности прощения Генри за его прошлое и веры в него сейчас. И услышав боль в голосе Джима... я поняла, что должна хотя бы попытаться.

– Джим, мне нужно, чтобы ты говорил мне правду, а не то, что, по-твоему, я хочу услышать, хорошо? Никакого вранья.

Он бросил на меня настороженный взгляд.

– Если бы ты смог сделать это снова, зная, что будешь наказан...

– Не раздумывая, – прошептал он. – Я переживаю это каждую ночь, каждый день. Я бы их остановил. Я бы позволил им убить меня, если бы это было необходимо.

– Тогда хватайся за этот шанс, Джим. Оставайся трезвым. Следуй приказам. Помоги нам уберечь от смерти ещё больше людей. Ты был выбран для этой миссии не просто так. Я верю в это. Сомневаюсь, что Судья принимает решения случайно, и это не исключение. А это значит, что ты нам нужен, иначе мы проиграем.

Он даже не отвёл взгляда. На самом деле, он смотрел на меня с таким отчаянием в глазах.

– Но что, если я...

– Мы все совершаем ошибки. И некоторые из них действительно ужасны, – произнесла я хриплым голосом, услышав, как наверху выключился душ. – Но это не значит, что мы можем использовать эти ошибки в качестве оправдания. В действительности это делает их ещё хуже. Если ты хочешь почтить память Бомани, то тебе нужно делать свою работу здесь, в мире смертных. Если ты хочешь, чтобы его смерть ничего не значила, тогда отправляйся в Пустошь. Всё зависит от тебя.

Он быстро сел, как будто у него больше не было сил стоять.

– Ты серьёзно хочешь, чтобы я остался?

– Честно? Я не знаю. Прошлой ночью ты мог доставить нам обоим массу неприятностей. И я почти уверена, что ты предупредил Мазикина о том, что мы уже здесь и охотимся на них. Но, как я уже сказала, я должна верить, что твоё появление в этой группе не случайно. Иначе Судья отправила бы тебя прямиком в Пустошь, верно? Зачем вообще давать тебе выбор?

Он нахмурился.

С верхнего этажа, я услышала звук закрывающейся двери Малачи. Я вздохнула.

– Если ты готов исполнить эту работу, тогда и я готова дать тебе шанс. Но считай, что ты на коротком поводке. Дай мне знать, что ты решил. Мне нужно подняться наверх и поговорить с лейтенантом.

Когда я, хромая, выходила из комнаты, я могла бы поклясться, что услышала, как Джим прошептал:

– Спасибо.

ГЛАВА 10

Я поднялась наверх, мысленно репетируя короткую речь, очень похожую на ту, что я произнесла Джиму, раз уж она вроде как подействовала. Не только на него, но и на меня тоже. Этот разговор помог мне понять, на чём нужно сосредоточиться. То, что сделал Малачи, было шокирующим и трагичным. Такого больше не могло повториться. Мы должны были бы планировать и работать над тем, чтобы этого не произошло. Но... это был несчастный случай. Малачи ворвался в опасную ситуацию и допустил ошибку в пылу сражения. Ошибку, которую любой из нас мог бы совершить. Ему нужно было знать, что я понимаю это.

Двери в две спальни на втором этаже были открыты. Одна комната была в полном беспорядке и, скорее всего, принадлежала Джиму, а другая – опрятной, тут явно разместился Генри. А вот третья дверь была наглухо закрыта. Я подошла к двери и постучала.

– Не сейчас, прошу, – сказал он.

– Это я.

Тишина. Почти целую минуту. Это хватило, чтобы моё сердце забилось сильнее. А потом:

– Входи.

Я открыла дверь. Малачи сидел за столом. Он переоделся в тренировочные штаны и футболку, а его влажные чёрные волосы торчали во все стороны, как будто он только что вытирал их полотенцем, которое висело на его плече. Его лицо всё также было бледным. Ладони и кисти рук красные и ободранные. А вокруг рта появились маленькие морщинки, словно он постарел на несколько лет за последний час.

– Ты должна позвонить Рафаэлю, чтобы он исцелил тебя, – сказал он. – Шишка на голове выглядит довольно плохо. И ты хромаешь.

– Я займусь этим позже. Сейчас для меня важнее поговорить с тобой.

Он поморщился и отвел взгляд.

– Малачи, – сказала я, протягивая ему руку. – Я понимаю, сейчас тебе, наверное, очень плохо...

– Ты понятия не имеешь, – сказал он напряжённым голосом, поднимаясь со стула. – Вообще никакого.

– Хорошо, но я могу представить. И я вижу всю боль на твоём лице.

Его ноздри раздулись, когда он сделал глубокий вдох.

– Такого больше не повторится. Уж это я могу тебе обещать.

Мои пальцы потянулись, чтобы коснуться его, но он сцепил их за головой и уставился на мою руку, как на ядовитую змею. Я прочистила горло.

– Я знаю, что ты не хочешь, чтобы такое случилось снова, но нам нужно поговорить о том, как это предотвратить ...

– Я уже знаю, как предотвратить это, – тихо сказал он.

– Неужели? Это, эм, хорошо, – я предполагала, что мне придётся произнести ободряющую речь, а он, похоже, уже справился с этим сам. – Поделишься со мной своим планом?

Он встретился со мной взглядом и опустил руки по бокам.

– Да, я должен, – он долго смотрел на меня, а потом расправил плечи, словно перед ним был противник в битве. – Я не справлюсь, Лила. Я был слишком самонадеян и глуп, чтобы поверить в это.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить его слова, а когда до меня дошло, у меня отвисла челюсть.

– Ты уходишь? Чёрт побери! Джим, скорее всего, захочет поступить так же, и это плохо. Ты не можешь уйти, Малачи. Я в жизни без тебя не смогу закончить начатое.

Боль вспыхнула в его глазах, а затем исчезла, сгладившись.

– Нет, это не то, что я имел в виду. Я не ухожу. Даже если бы я мог, я бы не сделал этого, потому что ты нуждаешься во мне.

– Именно, – я поплелась вперёд на своих ноющих ногах, нуждаясь почувствовать его, оказаться в его объятиях. – Ты меня на секунду напугал.

Он схватил меня за запястья раньше, чем мои руки достигли его тела, и прошептал:

– Но я так не могу.

Моё сердце забилось в бешеном, неровном ритме. Я стояла, раскинув руки в стороны, а он нежно держал их в своих ладонях.

– Ты не можешь... что? – я скорее произнесла этот вопрос одними губами, чем вслух. У меня перехватило дыхание.

– Если я твой лейтенант, то я не должен переступать эту черту. Я не могу прикасаться к тебе так, как раньше, – он потупил взор. – И ты не можешь так на меня смотреть.

– Но ты сказал... когда мы стояли перед Судьей, ты сказал...

Он сказал, что любит меня. Он сказал это. Я отчётливо слышала его. Этот момент запечатлелся в моём сердце в ярких деталях.

Он закрыл глаза.

– Независимо от того, что я сказал, между нами всё кончено. Я не могу так выполнять свою работу. То, что произошло сегодня, доказало это. Я был так поглощён страхом, что ты можешь пострадать, что убил безоружного мальчика. Кто-то, кто нуждался в моей помощи. Человека, которого ты пыталась спасти.

– Кто угодно мог совершить такую ошибку, – возразила я надломленным голосом. – У тебя была доля секунды, чтобы оценить ситуацию.

– Я Страж уже семьдесят лет и никогда не совершал подобной ошибки, – он открыл свои тёмные глаза, и я увидела в них себя, умоляющую и отчаянную. – Даже если бы и так, здесь всё иначе. Мы находимся в мире людей. Этот мальчик был невиновен, а я лишил его жизни, – он отпустил мои запястья и сделал гигантский шаг назад. – Из-за моих чувств к тебе.

Я стояла как идиотка, всё ещё раскинув руки по бокам, пытаясь найти утешение в его теле, в нём самом.

– Я знаю, потребуется некоторое время привыкнуть к этому новому месту. Но дело не во мне, не в нас, – я знала, как жалко это звучит, но мне было плевать. – Пожалуйста. Мы можем всё это обсудить.

– Это не изменит моего решения.

Я шагнула к нему. Он отступил.

– Ты обвиняешь меня в этом, – сказала я.

– Нет. Я один виноват в этом. Анна предупреждала меня, что я совершаю ошибки из-за тебя, но я проигнорировал её. Но, оглядываясь назад, я понимаю, насколько она была права. Тем более сейчас.

Мне показалось, что он нанёс мне сильный удар ногой в живот. Я чуть не согнулась пополам от боли.

– Что? – я быстро заморгала в попытке сдержать слёзы. – Ты хочешь сказать, что поступаешь правильно...

– Я считал, что уже почти готов выйти из тёмного города, – грубо сказал он. – А потом появилась ты, и я оказался достаточно глуп, чтобы поверить, что так и должно было случиться, словно это была моя награда за все те годы службы. И я отпустил всё, что знал, поскольку думал, что мне это больше не нужно. Я позволил своим эмоциям полностью овладеть мной, – он горько рассмеялся и провёл рукой по волосам. – Я, и правда, думал, что смогу быть с тобой, что мы сможем попасть в Элизиум. И когда нас послали сюда, я всё ещё твердил себе, что мы можем быть вместе, всё ещё держался за все эти желания о будущем, – он склонил голову, не позволяя мне увидеть выражение его лица. – Я был таким глупцом.

– Н-нет. Мы не ошибка, – слова прозвучали надрывно, чуть громче скрипа. – Это правильно. Мы... самое хорошее в этом мире. Мы можем решить это вместе. Мы можем бороться за это будущее. Мы не должны...

– Не надо, – прошептал он, подняв руку. – Прошу, хватит.

– Ты любишь меня, – выдохнула я. – Ты не можешь вот так просто... оборвать всё это.

– Могу, – тихо сказал он. – И сделаю это. То, что произошло сегодня, уже перебор.

– И ты сможешь отпустить наши отношения так легко. Просто вот так.

Моё зрение прояснилось и вспыхнуло, когда до меня дошла правдивость этих слов. Он так легко всё отпустил. С чего бы мне вообще сомневаться в этом? Не похоже, чтобы такого рода вещи не случались раньше. Я просто забыла, что я ничего не стою. Я опёрлась на стол, нуждаясь в чём-то, что могло бы меня поддержать.

– Хорошо. Я поняла тебя.

– Очевидно, что нет, – сказал он так тихо, что я едва расслышала его слова.

– Что?

Он покачал головой, словно пытаясь прояснить мысли.

– Это не из-за тебя, – сказал он, и в его голосе послышалось раздражение. – Всё дело во мне и в нашей миссии. Если я сосредоточусь на тебе, то не смогу исполнять свои обязанности. Я буду продолжать делать ошибки. Я не могу быть тем, кто тебе нужен, если моё единственное желание это...

– Я буду стараться, – взмолилась я, не в силах принять то, что стояло прямо передо мной, потому что это было слишком больно. – Я не буду вламываться в места в одиночку. Я не...

– Пожалуйста, уважай моё решение, – он скрестил руки на груди. Костяшки его пальцев снова побледнели от того, как он впился ими в плоть своих рук. – Отныне наши отношения будут носить лишь профессиональный характер. Как мой капитан, ты можешь рассчитывать на мою поддержку и преданность. Я буду следовать твои приказам, какими бы они ни были, – он плотно сжал губы и с трудом сглотнул. – Но это всё, кто я для тебя.

Более лживого заявления ещё никто никогда не произносил. Я обхватила себя руками, желая перестать быть жалкой, заставляя каждую унцию гордости всплыть на поверхность, нуждаясь в том, чтобы она покрыла меня, как доспехи.

Словно наблюдая за происходящим со стороны своего тела, я услышала собственный голос:

– Конечно, я буду уважать твоё решение.

Он немного осунулся, пока я заговорила, но быстро пришёл в себя.

– Спасибо, – пробормотал он. – А теперь, если ты меня извинишь, я хотел бы немного уединиться.

– Да, конечно. Это же твоя комната.

Я развернулась и выбежала, когда мои "доспехи" улетучились, оставив лишь сырой ком страдания и смятения там, где раньше было моё сердце.

Ослеплённая слезами, страдая от боли и головокружения, отчаянно пытаясь убежать туда, где я могла бы кричать и плакать, не будучи замеченной, я слишком быстро побежала по лестнице. Моё колено подогнулось на полпути вниз, и я полетела вперёд, уже зная, что падение закончится хреново.

Но я так ни разу и не ударилась. Тёплые руки подхватили меня и поставили на ноги.

– Это было почти второе твоё бедствие на лестнице за день, – сказал Рафаэль, удерживая меня, пока я восстанавливала равновесие.

– Как ты... не важно, – сказала я.

– Давай пройдём в гостиную, Лила. Тебе нужно отдохнуть.

Он обнял меня за плечи, я не воспротивилась. Я бы упала без его поддержки. Моё колено просто убивало меня, голова раскалывалась, а сердце было разбито вдребезги. Он подвёл меня к дивану. Я упала на него, подтянула на грудь подушку и крепко обняла её, нуждаясь в чём-то, что удерживало бы меня, не давало развалиться на части.

Он присел передо мной на корточки, одетый в простые брюки цвета хаки и рубашку на пуговицах. Идеально подобранная одежда, чтобы выглядеть неприметным... как и я, очевидно.

– Я не буду спрашивать, что болит, – мягко сказал он.

– Это был дерьмовый день, – сказала я, молясь, чтобы он не заставил меня говорить об этом.

Он взглядом скользнул вверх по ступенькам, прежде чем снова посмотрел на меня.

– В этом доме так много боли.

Глядя на лёгкую печаль на его лице, у меня появилась идея.

– Ты можешь... ты можешь прекратить это? Ты же избавляешь от других видов боли, – крошечный пузырь надежды поднялся сквозь ужасное, тяжёлое отчаяние внутри меня. – Ты... ты можешь просто ввести нас в сон, а когда мы проснёмся, всё будет в порядке. Может быть, ты сможешь это сделать. Потому что я... – мой голос дрогнул, когда реальность случившегося снова обрушилась на меня. – Я не уверена, что смогу... – я склонила голову, чтобы он не увидел, как начинают капать слёзы. – Прости. Я не могу.

Он слегка приподнял мой подбородок пальцами.

– Можешь.

– Найди другого Стража. Назначь Генри за главного. Прошу.

Он улыбнулся, почти ослепив меня.

– Этот разговор удивительно похож на тот, что ты вела с Джимом всего тридцать минут назад, тебе так не кажется?

– Я не хочу думать о том, что ты слушаешь каждое моё чёртово слово, – отрезала я.

Улыбка не исчезла, поэтому я направила своё внимание в окно, пока он не отпустил мой подбородок.

– Ты достаточно умна, чтобы распознать параллель, Лила. Джим считал, что не сможет справиться с этой миссией, и ты сказала ему, что он должен взять на себя ответственность. Теперь Малачи столкнулся со своим самым худшим страхом, как жертва массовой бойни своего народа, своей семьи, всех невинных людей, он теперь сам несёт ответственность за смерть невинного ребёнка. И всё же он полон решимости выполнить свою работу.

Я откинулась на спинку дивана, желая закричать прямо в лицо Рафаэлю. Малачи был полон решимости выполнить свою работу, всё верно. И я вмешалась в это, а он без колебаний оттолкнул меня, совершенно спокойно раздавив моё сердце.

– Да, его преданность делу достойна восхищения.

Так оно и было на самом деле. Просто это было больнее, чем я могла вынести.

– Как и твоя, Лила, – он вытащил из кармана телефон, идентичный моему. – Я подумал, что тебе он понадобится. А если ты дашь мне ключи, мы с Генри сможем забрать твою машину, когда он вернётся.

– Это что, мой сотовый? – спросила я, роясь в кармане в поисках ключей. – Ты достал его из гнезда Мазикинов?

Он покачал головой.

– Но я знал, что тебе понадобится новый...

Телефон зажужжал. Рафаэль протянул его мне. На мой новый телефон только что пришло сообщение от Генри.

«Они подожгли гнездо, здесь копы, люди повсюду, понятия не имею за кем следить».

– Чёрт возьми! – закричала я, когда телефон завибрировал у меня в руке от очередного сообщения от него.

«Какие будут приказы?»

Я написала ответ:

«Возвращайся».

Затем я бросила телефон на кофейный столик.

– Ты хочешь пересмотреть мысль о том, что я действительно способна быть капитаном? – я зарычала на Рафаэля. – Потому что всё, что я делаю, буквально взрывается у меня перед носом.

Рафаэль усмехнулся.

– Тогда тебе следует лучше стараться.

«Да, пошёл ты», – чуть не вырвалось из моего рта, но я стиснула зубы от этих слов. И по какой-то причине это, казалось, ещё больше развеселило Рафаэля. Он похлопал меня по колену, но отдёрнул руку, когда я резко втянула воздух.

– Что нам нужно, так это быть бессмертными, – сказала я, схватившись за колено и осознав, что оно раздулось почти вдвое по сравнению с нормальным размером. – Если мы нужны вам для борьбы с Мазикиными, почему вы не можете сделать нас непобедимыми? Или сразиться самим с ними?

Его улыбка исчезла.

– Мазикины не подчиняются Судье уже как много веков. Я не могу вмешаться напрямую. В этом деле я связан клятвой Судьи.

– Подожди, что? Судья пообещала Мазикиным, что ты не будешь...

– Только твои потребности, Лила, – тихо предупредил он.

Я прикусила губу и попыталась понять, что же мне нужно знать.

– Они ведь и раньше убегали, не так ли? Анна рассказывала мне.

Рафаэль устроился поудобнее на полу.

– Да.

– И люди-Стражи останавливали их.

– Да.

– Так нам под силу это, правильно? Мы можем одержать победу?

– Я не могу предсказать будущее, Лила. Это не входит в число моих навыков.

Я наблюдала за его лицом, ища подсказки.

– Теперь они стали сильнее, так ведь?

Он кивнул.

Я проглотила металлический привкус страха.

– Итак, я отвечаю за то, чтобы не дать злому демону-бичу убить бог знает сколько невинных людей, и если я не сделаю этого в ближайшее время, они разделятся и станут неудержимыми.

Он снова улыбнулся, но улыбка эта была явно призрачной.

– Я рад, что ты понимаешь.

– Я могла бы справиться с этим лучше, если бы ты смог заглушить мою боль, понимаешь? – сказала я срывающимся голосом. – Ты сказал, что не будешь спрашивать, где у меня болит, но я всё равно скажу. Везде. Не только колено или голова. Я не хочу ощущать эти чувства. Это слишком.