Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Я рад, что ты написал. А теперь бегите. Я подчищу тут всё.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Малачи схватил меня за руку и толкнул в сторону стоянки, а Генри вскочил на подоконник и прицелился.

– Забери все клинки, которые мы оставили после себя, – крикнул Малачи и побежал, не сбавляя шага и не опуская посох.

Вспышка красного света подсказала мне, что копы нашли наш квартал. Мои ноги скользили по гравию, я бежала к ближайшему переулку, пытаясь убраться с этой улицы. Я свернула в аллею, даже не сбавив скорости; а потом споткнулась и растянулась, сильно ударившись о цемент. В глазах загорелись звёзды, но я поползла вперёд, отчаянно пытаясь спрятаться. Если нас здесь поймают, это будет моим концом. Вероятно, меня обвинят уже как взрослую, никогда не отпустят, и оправят в...

Тёплые руки скользнули по моим рёбрам, и я судорожно выдохнула. Малачи придвинулся ко мне вплотную и подцепил меня пальцами, подтягивая вверх. Как и я, он тяжело дышал, но в отличие от меня, он казался спокойным и решительным. Он отвёл меня в неглубокую нишу, боковой вход в здание рядом с нами, скрывая нас. Три полицейские машины с рёвом въехали на пустую стоянку через улицу.

Моя спина была приперта к щербатому дереву двери, лицо прижато к груди Малачи, а ухо – к его сердцу. Я обняла его за талию и прильнула к нему, нечестно воспользовавшись шансом украсть его тепло и силу, хоть на мгновение притвориться, что он всё ещё мой и хочет, чтобы я прикасалась к нему. Его землистый запах наполнил меня и породил во мне голод. Стук его сердца одновременно успокаивал меня и взывал ко мне, пока я не убедилась, что моё бьётся в том же ритме. Тяжесть его тела напротив моего, когда он скрыл нас из виду, одновременно и успокаивала меня, и сводила с ума.

Пока мы слушали, как полицейские с помощью мегафона требуют, чтобы все оставшиеся в здании вышли с поднятыми руками, руки Малачи скользнули вокруг меня, удерживая нас. Мы пытались остаться прижатыми к стене, погруженными в темноту.

– Ты не ушиблась? – прошептал он.

– Не совсем. Рёбра болят в том месте, куда меня ударили трубой.

– Сломаны?

– Вряд ли. А ты как?

– Руки кровоточат.

Я попыталась повернуться и посмотреть на них, но он только крепче прижал меня к себе, чтобы мы оба ненароком не шагнули в переулок.

– Я в порядке. Это было просто стекло. Ничего такого, с чем бы ни справился Рафаэль. Ты была права насчёт окна. Это было самое разумное решение, чтобы выбраться оттуда, – его голос был нежным и мягким. Обнадёживающим. Как это было раньше.

Я хотела остаться в этом переулке навечно.

– Ты заметила, что Мазикины, не пытались тебя укусить или поцарапать? – спросил он. – Они пытались подчинить тебя себе. Но не убить.

– Тот, кто ударил меня трубой, должно быть пропустил эту памятку.

Он покачал головой.

– Они хотели взять нас живыми. Они хотели тебя.

Он обвил руки вокруг меня, как будто всё ещё пытался удержать их, и это было лучшее, что я чувствовала за всю ночь. Всю неделю. И весь месяц.

– Предполагаю, они хотели, чтобы полиция поймала нас, – сказала я. – Всё это было подстроено заранее. Они уже ждали нас. Возможно, даже заплатили тому парню, чтобы он скормил нам информацию.

– Я понял это слишком поздно. Они никогда ещё не были так организованы. И они никогда так не охотились за нами.

– В тёмном городе за твоей спиной стояла орда огромных Стражей. И даже тогда, в конечном счете, они начали убивать Стражей, одного за другим, верно? Здесь, друг у друга есть только мы. Но есть и другие правила. И они это поняли.

Я пальцами вцепилась в ткань его рубашки. Всё должно было быть чисто профессиональным делом, два Стража пытались выжить, но было трудно сосредоточиться, когда он был так близко ко мне.

Он только усугубил ситуацию, упершись подбородком в мою макушку.

– Тогда я рад, что у меня есть ты. Ты отличный Страж, Лила. И хороший партнёр.

– Я не...

– Ты превосходно сражалась. Даже Анна не сравнилась бы с тобой. Там я не боялся за свою спину. Я знал, что ты сможешь защитить меня.

– Ну, ты же сам обучал меня бою.

– Я никогда не учил тебя так обращаться с трубой.

– Хорошо. У меня же могут свои собственные навыки.

Я повернулась так, что мой лоб упёрся в изгиб его шеи. Это было недопустимо. Это было слишком близко, кожа к коже, и я ждала, что он отодвинется, но он не отодвинулся, а стоял очень тихо, пока я вдыхала его запах, втягивая его в свои лёгкие.

Звук шагов на другой стороне улицы заставил меня застыть на месте. Сердце Малачи забилось в быстром, тяжёлом ритме, и он прижался к дверному косяку, сильнее приткнувшись ко мне, гарантируя, что ни одна наша часть не была видна из начала переулка. Из-за его плеча я наблюдала, как луч фонарика скользит взад-вперёд по кирпичам, и затаила дыхание, пока он, наконец, не исчез. Хруст гравия подсказал мне, что полицейские направляется обратно к машинам.

Я подняла глаза и увидела Малачи, его лицо было в тени, он смотрел на меня сверху вниз.

– Думаю, они ушли, – глупо прошептала я.

Он кивнул. Я едва могла видеть его лицо, не имея ни малейшего представления о том, что бы сказало мне выражение его лица, если бы я смогла его рассмотреть. Но я так хорошо его знала, и давно уже запомнила каждый изгиб. Если бы я могла, то провела бы пальцами по его коже и прочитала его мысли кончиками пальцев. Но я знала, что это запрещено, поэтому решила просто смотреть на него, надеясь, что он тоже не видит моего лица.

Я судорожно втянула воздух.

– Как думаешь, Генри удалось уйти?

– Не знаю, – сказал он, и его ровный тон стал прерывистым.

– Мы можем уже идти?

Он долго не отвечал, просто смотрел на меня сверху вниз, непроницаемый и неподвижный.

– Мне очень жаль, – наконец сказал он. – За то, что был так груб с тобой раньше. Ты этого не заслужила.

– Всё в порядке, – выдохнула я.

– Нет, не в порядке.

Словно по собственной воле, моя рука поднялась между нами и легла на его щеку. Когда я поняла, что делаю, я отдёрнула руку, но Малачи поймал её и поднёс к лицу. Каждая часть моего тела ожила, когда щетина на его щеке царапнула мою ладонь, и я провела большим пальцем по его рту. От его прерывистого дыхания у меня едва не подкосились колени. Я чуть было не забыла обо всём. Но потом... он откашлялся и шагнул обратно в переулок.

– Здесь есть проход между зданиями, – сказал он вновь деловым тоном, заставив меня задуматься, не было ли это мгновение между нами плодом моего возбуждённого воображения. – Теперь, когда они проверили всё тут, мы, вероятно, сможем выйти незамеченными.

Мы прокрались через узкий переулок, а затем прошли вдоль щели между двумя ржавыми сетчатыми заборами, выйдя примерно в квартале от стоянки. Я высунула голову, чтобы убедиться, что мы не появляемся в самый неподходящий момент, и оглянула заброшенную стоянку, теперь заполненную служебными автомобилями и освещённую прожекторами. Детектив ДиНаполи стоял у входа в здание и с бесстрастным выражением лица наблюдал за бурлящей суетой. При виде его у меня заболел живот. Я надеялась, что с Генри всё в порядке, и что он подобрал ножи, которые мы обронили в бою.

Если бы меня там застукали, то пришлось бы серьёзно объясняться. Мы шли по переулкам, пока не оказались в нескольких кварталах от склада, а затем повернули в сторону центра города. Мы выжили и уничтожили нескольких Мазикинов, не будучи ни арестованными, ни взятыми в плен. Это даст Мазикиным сигнал о том, что мы могли уничтожить многих из них, даже когда нас было всего двое. Сегодняшний вечер казался победой, но для меня всё было как раз наоборот. Если число Мазикинов будет продолжать расти, если они будут продолжать наступать на нас вот так, то оставался лишь вопрос времени, когда наша счастливая полоса оборвётся. У нас не было времени на полное избавление от них. Они побеждали.

Я взглянула на Малачи, который шёл, слегка прихрамывая. Его руки были впихнуты в карманы толстовки. И его отстраненное, печальное выражение лица подсказало мне, что он, вероятно, обдумывал примерно то же самое, особенно потому, что чувствовал себя ответственным за кое-что из этого. Поражение было ему не по душе.

У меня зазвонил телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Сообщение. От Генри.

«Заезжай в „Эдди и Бэй“. Нужно доставить пленника».

Я подняла свой телефон, открыв Малачи вид на экран.

– Похоже, Генри выбрался вовремя. И наш вечер ещё далёк от завершения.

Впервые за долгое время я увидела, как Малачи улыбается.

ГЛАВА 27

Мазикин буравил меня взглядом с другого конца мата, оскалив зубы, обнажив острые, маленькие концы. Это был Кларенс. На его тощих бёдрах виднелись одинаковые раны от арбалета – маленькие круглые лунки, из которых сочилась кровь сквозь ткань грязных штанов. Несмотря на то, что я привязала его руки и икры к тяжёлому стулу, пока Джим и Малачи держали его, ни один из нас не терял бдительность, наблюдая, как наш враг пытается вывернуться из пут.

Генри передал нам Кларенса в переулке, а потом снова исчез в темноте, сказав, что он питает большие надежды, что эта тварь скажет нам, где находится гнездо, потому что он не смог выследить ни одного из них. Он рассказал мне достаточно, чтобы подтвердить мои подозрения – уличный мальчишка был подставным и развел нас. Мазикины завербовали союзников-людей, и это наполнило меня ужасом. Так было намного легче добраться до нас. Мы не сможем увидеть их приближение. И не сможем кому бы то ни было доверять.

Малачи подошёл к боковому столу. За полчаса до этого он отказался вызывать Рафаэля, чтобы тот исцелил его, сказав, что это займёт слишком много времени. Поэтому я объяснила ему, кем является наш пленник, пока выщипывала осколки стекла из его ладоней и перевязывала их, оставляя пальцы свободными. Теперь он водил пальцами по множеству ножей перед собой.

– Ну и отвратительная же засада была на складе, Кларенс.

Старый Мазикин рассмеялся тихим, улюлюкающим смехом. Его губы потрескались, а кожа сильно обветрилась. Его улыбка создала лабиринт морщин на его щеках и лбу.

– Подожди, пока не увидишь, что мы будем делать дальше, – прорычал он.

Малачи одним ловким движение вложил заточенный нож в забинтованную ладонь, выражение его лица не выражало никаких эмоций, хотя я уверена, что ему было больно.

– А мы не собираемся ждать. Ты прямо сейчас поведаешь нам ваши планы.

– Не обязательно дела должны пойти таким путем, – Мазикин склонил голову в моём направлении. – Если дашь нам то, что мы хотим.

Рядом со мной беспокойно переминался Джим. Я искоса взглянула на него и, отступив, он прислонился к стене, его лицо превратилось в ничего не выражающую маску.

Кларенс, всё ещё смотрел на меня, игнорируя Малачи.

– Ты до сих пор не позвонила Силу. Он ждёт тебя. И он уже устал ждать.

Малачи встал передо мной.

– Тогда ему нужно преподать урок терпения.

– Малачи, – мягко сказала я.

Он напрягся, но затем отодвинулся в сторону.

Кларенс с интересом наблюдал за этим обменом репликами.

– Как всё изменилось. И эта девушка с волосам теперь твой хозяин?

Я покачала головой, но потом вспомнила, что мы не обязаны отвечать ему. Я хотела извиниться перед Малачи, но заставила себя подождать момента, когда мы останемся одни.

– Если мы отпустим тебя сегодня вечером, куда ты побежишь, Кларенс?

Его глаз дёрнулся, как будто я уколола его иглой.

– Я не стану убегать. Теперь я твой, чтобы убить меня.

Я сделала несколько шагов вперёд, достаточно близко, чтобы почувствовать запах пота и ладана на его одежде и коже.

– А мы не собираемся убивать тебя, – прошептала я.

Он немного откинулся назад, и его губы сжались в тонкую линию.

– Ты ведь рассчитывал на смерть, я права?

Он не ответил.

Я медленно обошла его кругом, подходя ближе, и сумела не вздрогнуть, когда он вытянул свою шею.

– Ты скучаешь по своей семье, Кларенс?

Он провел зубами по нижней губе и уставился на меня, без сомнения представляя себе, что бы он сделал, если бы его руки были свободны.

– Мы можем задержать тебя здесь надолго.

– И он может стать нашим питомцем, – добавил Джим, а потом рассмеялся сам же над своей шуткой, когда все остальные ответили ему молчанием.

– Нам придётся сделать его недееспособным, – добавил Малачи. – Если хотите, я могу отрезать ему руки и ноги.

Холодные, совершенно прямолинейные слова Малачи напомнили мне, что у него был десятилетний опыт допроса Мазикинов в тёмном городе. Он всегда убивал их, в конце концов, но он всегда пытался получить от них информацию. Вероятно, от отчаяния и страха заключенный Мазикин рассказал ему эту историю о том, как убийство Мазикина освобождает душу его жертвы. Лучше умереть быстро, чем бесконечно оставаться во власти капитана Стражей.

Я подняла голову и встретилась взглядом с Малачи. В них не было ни капли извинений. Только жестокое спокойствие. Если бы я сказала ему сотворить ужасные вещи с Кларенсом, он бы так и сделал. Без колебаний.

И Кларенс прекрасно это понял. Он зашипел на Малачи, а потом взвизгнул, когда мой лейтенант сделал ложный выпад в его сторону и так же быстро отпрянул. Мне пришлось бы воспользоваться ятаганом, чтобы разрубить густой туман ненависти между ними. Пальцы Кларенса сжались в кулаки, когда он впился взглядом в Малачи. Он открыл рот и снова закрыл его, подавляя любые слова, которые собирался произнести. Затем он изобразил на лице отвратительную ухмылку и посмотрел на меня.

– Можешь делать со мной всё, что хочешь, девочка, но мы не оставим твоих друзей в покое, пока ты не придёшь к нам. Ты не в силах остановить нас. Всё, что ты можешь, так это отстрочить неизбежное. Но чем больше ты будешь ждать, тем хуже будет для тебя.

На этот раз я встала перед Малачи раньше, чем он добрался до Кларенса, и тот начал хихикать.

– О, дорогой, всё изменилось, не так ли? Это её душа, капитан? Или её тело? Ты будешь скучать по ней, когда она уйдёт? Или ты всё ещё будешь жаждать её, когда Королева примерит её кожу на себя?

Нож пролетел над моим плечом ещё до того, как Кларенс успел закончить свою фразу. Он вскрикнул и откинул голову назад. Его левое ухо шлепнулось на пол рядом со стулом. Я резко обернулась и уставилась на Малачи, чей пристальный взгляд был прикован к Кларенсу.

– Вытворишь такое ещё раз, и отправишься наверх, – тихо сказала я.

Я твёрдо напомнила себе, что Малачи защищал меня только потому, что я была его капитаном, и ни по какой другой причине, а затем снова повернулась к Кларенсу.

– Извини, дружище. Вот так, – я подняла ухо и положила ему на колени, стараясь сделать вид, что всё это было частью плана.

– Когда ты будешь в моём городе, я отплачу тебе тем же, – прорычал он, глядя на своё окровавленное ухо.

– Ты туда не вернёшься, – сказала я. – Никогда.

Он резко вскинул голову.

– Какие же люди глупые. Это тело не выдержит, – он мрачно усмехнулся. – Это продлится совсем недолго. Твоё представление о вечности очень ограничено.

Я обратилась напрямую к чудовищу, прячущемуся за его серыми глазами.

– Сначала ты не поймёшь, что происходит. В конце концов, тёмная башня – всего лишь здание.

Кларенс сощурил глаза.

– Кажется, всё достаточно просто. Всего-навсего пройти через вестибюль. Это ведь займёт не меньше минуты, верно? – я закрыла глаза и напряглась, чтобы не вздрогнуть. – Но потом двери исчезают. И это самая смешная вещь.

Я прислушивалась к шмыганью его дыхания, которое становилось всё более частым и неглубоким.

– Ты всё ещё думаешь, что сможешь пройти через здание. И так будет, пока первое воспоминание не настигает тебя. Всё дело в запахе. Или, по крайней мере, так было у меня. Запах чего-то. Ощущение его. Всё вокруг тебя. Внутри тебя. А потом всё это обрушивается на тебя разом. Твоя боль, твоё унижение, твой страх. Воспоминания, которые ты всю свою жизнь пытался стереть из памяти. Прежде чем ты успеешь отбиться от них, они уже ползут вверх по твоему позвоночнику. Прямо в мозг.

Я открыла глаза и посмотрела на него сверху вниз. Он был бледным, как смерть.

– И ты будешь бороться не только со своими воспоминаниями, но и с воспоминаниями всех, кто когда-либо был твоим хозяином. Так ведь? – я улыбнулась. – Всё в порядке, Кларенс. Ты не будешь там одинок. Все они будут вокруг тебя, другие люди, которые не смогли выбраться. Некоторые из них, вероятно, просуществовали там в течение многих веков. А может, и дольше. Видишь ли, здание их съедает. Всасывает их, крепко держит и медленно переваривает.

Вокруг радужки его глаз было сплошное белое кольцо.

– Ты прав, – мягко сказала я. – Вечность – не так уж и коротка.

– Тёмная башня находится не в этом царстве, – отрезал он, быстро моргая.

Он был прав. Я вроде как блефовала, но какого чёрта.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что мы здесь одни, – сказала я.

– Ангелы не будут вмешиваться. Им это не позволено.

Но теперь он весь вспотел. Пот проступал на лбу, стекая по крови, запёкшейся на щеке.

Я оглянулась на Малачи.

– Вызывай Рафаэля. Пусть он откроет дверь в тёмный город.

Выражение лица Малачи было каменным, а лицо бледным, вероятно, потому, что он был хорошо знаком с ужасами тёмной башни. Но он тут же вытащил из кармана телефон.

– Нет! – пронзительно закричал Кларенс. – Нет!

– Тогда дай то, что мне нужно! – заорала я на него.

– Нет!

– Малачи, набирай! Скажи Рафаэлю, что мне нужно, чтобы он вызвал двух Стражей из тёмного города!

Кларенс напрягся в путах, сухожилия на шее делали его горло похожим на перепончатое. Ядовитая слюна вылетела из его рта, когда он закричал:

– Мы уничтожим тебя, девочка! Если ты думаешь, что ты полна плохих воспоминаний, то они ничто по сравнению с тем, что мы с тобой сделаем!

Сильным толчком я опрокинула стул Кларенса, и он рухнул на пол; затем я вмазала ботинком ему по голове.

– А как же твои воспоминания, Кларенс? У тебя там есть что-нибудь хорошее? А как насчёт того раза, когда я тебя убила?

Кларенс застонал и начал сопротивляться, когда я уперлась коленом в его грудь.

– Где гнездо?

Он пристально посмотрел на меня.

– Если я скажу тебе это, то будет лучше, если ты отправишь меня в башню. Если ты уничтожишь гнездо, они узнают, что я предатель. Королева съест моё сердце прямо на площади.

– Тогда дай мне что-нибудь другое. Информацию, которую я смогу использовать, – я снова посмотрела на Малачи. Он поднёс телефон к уху. – Он сейчас разговаривает с Рафаэлем. И ты будешь удивлен, как быстро ангелы перемещаются с места на место.

Я понятия не имела, действительно ли Малачи разговаривал с Рафаэлем.

Кларенс оторвал от меня взгляд и уставился на Малачи. Его грудь тяжело вздымалась. Я чувствовала его страх даже сквозь подошвы своих ботинок. Он поверил моей угрозе. И он боялся башни больше, чем смерти или пыток. Он снова посмотрел на меня и вздрогнул, когда увидел, что я смотрю на него сверху вниз.

– Твой танец, – прошептал он. – Выпускной. Именно тогда мы нанесём удар. Когда мы схватим тебя и всех твоих друзей.

– Откуда ты об этом знаешь? – огрызнулась я.

Его улыбка была задумчивой, с оттенком серийного убийцы.

– Ты так прекрасно выглядишь в своём платье. А Королева любит платья.

Краем глаза я заметила, как голова Малачи дёрнулась. Видимо Мазикины следили за нами с Тиган, когда мы ходили по магазинам, и от этой мысли мне захотелось закричать.

У Кларенса перехватило дыхание, и я знала, что навалилась всем своим телом на его грудную клетку.

– Я не иду на выпускной, так что не беспокойся, – машинально сказала я.

Кларенс покачал головой.

– Это не имеет значения. Мы всё равно там будем. Такие красивые молодые люди. Идеальные, – он закатил глаза, словно смаковал эту идею. – Сил обещал мне, что я смогу получить новое тело. Может быть, тот высокий парень, с плечами и зелёными глазами, тот самый с битой.

Йен. Я встала и пнула Кларенса в бок раньше, чем смогла остановиться. На меня накатывали волны тошноты. Они слишком много знали о нас. Чересчур много. Откуда, чёрт возьми, они столько знают?

Я глубоко вздохнула и отступила от хрипящего Кларенса с выпученными глазами. Иначе совершу ещё одну ошибку и снова пну его. Он моргнул, глядя на меня снизу вверх.

– Думаю, ты сломала меня, девочка. Повезло тебе. Попробуй ещё разок.

– Дай мне больше информации.

– Капитан, – тихо сказал Джим.

Кларенс усмехнулся.

– Девушка – капитан? Ты капитан? – смех вскипел у него внутри, флегматичный и густой, и выкатился истеричным и пронзительным. – Могучие Стражи Царства Теней под руководством девушки с волосами, – он едва смог выговорить эти слова сквозь раскаты дикого смеха.

Я опустилась рядом с ним, чувствуя, как ледяные кристаллы формируются вдоль моего позвоночника.

– Знаю. Смешно, правда? – я толкнула его локтем в ногу. – То, что надо. Видишь, как я с тобой поступила? Попытайся удержать это забавное воспоминание, когда будешь сидеть в жерле тёмной башни. Уверена, тебе это поможет.

Его смех оборвался, как будто я ударила его по горлу.

– Я уже дал тебе информацию, – пискнул он. – Важную информацию.

Я поднялась на ноги.

– Так себе. Недостаточно. Мне нужно знать, откуда вы, ребятки, так много знаете о нас. А вот это уже кое-чего стоит. Может, даже быстрой смерти.

Его глаза вспыхнули рвением.

– У нас есть много способов.

– Тебе придётся быть гораздо более конкретным, Кларенс. У вас есть ещё кто-нибудь в нашей школе?

Он кивнул, улыбаясь, его острые зубы выступали над нижней губой.

– Кто? Кто наблюдает за нами?

Он поморщился и покачал головой.

– Она узнает. Она съест моё сердце.

Я стиснула зубы.

– Тогда, что ты можешь рассказать мне?

Он поднял голову с мата.

– Твоя мама скучает по тебе. Рита так сильно хочет тебя, детка. Ты глубоко засела в её голове. Так глубоко, что моя бедная сестра не может выбросить тебя из головы.

– Заткнись, – я сделала шаг назад.

– Твоя мать даже не вскрикнула, когда мы её забрали. Никакой борьбы. Её душа выскользнула на свободу, словно висела на волоске. Интересно, будут ли твои глаза такими же, как у Риты, когда Королева возьмёт тебя в свои объятия? Столь широкими. Столь совершенными.

– Довольно! – взревел Малачи.

Я замерла, с отвращением осознавая, что на моём лице были слёзы. Я не могла перестать думать о том, как они привязали мою мать к столу и вырвали из неё душу. Я не могла избавиться от этого видения её больших золотисто-карих глаз, и верёвок вокруг запястий.

Джим коснулся моей руки.

– Рафаэль здесь.

Я открыла рот, судорожно хватая воздух. Я провела рукавом по щекам и обернулась. Рафаэль стоял, прислонившись к стене.

– Ты знаешь, почему я вызвала тебя сюда? – спросила я.

Он кивнул.

– Так может, ты откроешь проход?

Его глаза задержались на моём лице, серьёзные, непроницаемые. И он снова кивнул.

Не отводя от меня взгляда, он провёл ладонью по бетонной стене подвала, и там появилась дверь. Он повернул ручку и открыл дверь, и за порогом я увидела один из каменных коридоров участка Стражей в тёмном городе, освещённый газовыми лампами, испускающими этот печальный зеленоватый свет. Взгляд Малачи метнулся туда, а затем он отвернулся, как будто ему было больно думать о том, чтобы вернуться туда. Вдалеке я увидела двух огромных, нечеловеческих Стражей, шагающих к нам. У одного из них была толстый кожаный намордник и рукавицы, сделанные специально изготовленные для защиты от зубов и когтей Мазикинов.

– Скажи им, чтобы они отвели его прямо в тёмную башню, – сказала я Малачи твёрдым, холодным и пугающе спокойным голосом.

Когда Кларенс начал кричать и корчиться, я направилась к лестнице, не видя перед собой ничего, кроме глаз моей матери, не чувствуя ничего, кроме беспокойного напряжения в груди, заставляющего меня гадать, была ли моя душа заперта так крепко, как это было необходимо, чтобы помочь мне пережить то, что должно было произойти.