Текст книги "Брешь (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 28

Целый день я думала над тем, что мы могли бы отменить выпускной, избежать всего этого, но потом поняла, что Мазикины пристально наблюдают, и что бы мы ни сделали, они всё равно узнают. Лучше пусть они пожалуют к нам, когда мы ожидаем этого, чем когда мы не сможем предвидеть ситуацию.

Я разговаривала с Генри раз или два за все последующие несколько недель. Он залёг на дно после резни в ювелирном районе, в результате которой были убиты двенадцать человек. Произошедшее сочли за разборки между уличными бандюганами. Полиция, очевидно, искала связь между этими убийствами и нападениями на лагеря бездомных, поскольку некоторые из убитых на складе людей были теми, кто выжил в предыдущих налетах. Ненси, мой надзиратель и её приятели из полиции несколько раз приходили поговорить со мной неофициально, но, поскольку не было ни свидетелей, ни вещественных доказательств, а также имелось около миллиона других, более вероятных преступников, они, в конце концов, решили оставить меня в покое и потратить деньги налогоплательщиков в другом месте.

Мазикины тоже залегли на дно, но мы не были уверены, по какой причине с их стороны была такая тишина. То ли чтобы привлечь внимание или потому, что они планировали нечто ужасное. Мы патрулировали каждую ночь, но на улицах было жутко тихо. И мы задавались вопросом, а не предупреждают ли сами люди-информаторы Мазикинов о наших передвижениях, тем самым облегчая им задачу избегать нас, как и людского внимания.

Вместе с Джимом и Малачи, я одержимо наблюдала за каждым учеником старшей школы Варвика, гадая, кто из них был не на той стороне. Но всякий раз, когда я могла, я избегала столовой, предпочитая есть на улице с Йеном, предоставляя ему возможность отвлекать меня хотя бы на полчаса каждый день. Видя Лейни с Малачи, мне хотелось причинить ей боль. Даже мысль о том, что они будут вместе, добавляла масла в огонь моих тренировок с моим лейтенантом, после которых мы оба были истощены и побиты. И не раз я била его сильнее, чем следовало бы. И не раз он заставлял меня платить за это. Несколько раз даже вызывали Рафаэля, чтобы он привёл нас в порядок, и на следующий день мы не ходили в школу, поскольку выглядели так, будто участвовали в тюремном бунте.

Время, проводимое с Йеном, было единственным моментом, когда я чувствовала себя нормальной и даже немного счастливой. Его улыбка напоминала мне, почему вся эта бдительность и тренировки стоили того, и помогала немного облегчить боль от потери Малачи. Как-то вечером, когда настала моя очередь охранять наших друзей, я тусовалась с ним на вечеринке и поняла, как же мне нравилось его общество. Я даже присутствовала на нескольких его домашних играх, хотя всё это время смотрела на зрителей, пытаясь понять, кто из них был шпионом Мазикинов. Время было на исходе.

За неделю до выпускного вечера, после школы я подъехала к дому Стражей, выскользнула из машины, подхватив сумку с одеждой с пассажирского сиденья. Я остановилась на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвал, и прислушивалась. Судя по доносившемуся снизу лязгу и шипению кузнечного горна, Михаил уже ждал меня. Я пошла в ванную и переоделась. Уложила волосы насколько у меня это получилось, стараясь повторить стиль, который выбрала для меня Тиган. Я была в туфлях с пяти сантиметровым каблуком. Мерцая и плывя, я спустилась по лестнице.

– Бхебха, Лила, я уже заждался тебя! – донёсся снизу его скрипучий голос, сопровождаемый тремя резкими щелчками.

– Иду! – закричала я. – Стараюсь не упасть с лестницы.

– Если это то, с чем мы имеем дело, то я не уверен, что смогу помочь тебе, моя дорогая икака.

Я добралась до нижней ступеньки и, пошатываясь, ступила на мат. Волны жара пробежали по моему лицу. Прямо передо мной половина подвала, казалось, была соединена с другим царством. А точнее с огромной мастерской, где обитал единственный человек, который, как я полагала, мог бы должным образом снарядить меня, и при этом не полезет ко мне в душу. Если только называть меня некой «икакой» не было чем-то личным.

– Послушай, Михаил. Я знаю, что Малачи терпимо относился к кличкам, но я совершенно другая... ого. С тобой всё в порядке?

Хотя я и была уверена, что он ангел, Михаил походил на него не больше, чем Рафаэль, и уж точно не вёл себя как ангел. Он смотрел на меня с открытым ртом, держа в одной руке раскалённый докрасна металлический столб, а в другой – молот. Он выглядел так, словно его хватил удар. Я уже прошла половину пути по мату, когда он резко встал, бросив наполовину выкованный ятаган в бочку с водой, и занялся вытираем рта рукой. Он прочистил горло.

– Прости. Э. Капитан, – его взгляд переместился на мою грудь. – Амабель, – пробормотал он, перекидывая молот через плечо.

– Я вижу, мы ушли от английского сленга.

Его взгляд немного поднялся выше, почти добравшись до моего лица, но потом снова спустился вниз.

– Зулу. Мне нужны перемены.

– Ты хоть сможешь ненадолго отвлечься от моей груди и помочь мне?

Он резко поднял глаза и встретился со мной взглядом.

– Я отлично справляюсь с многозадачностью.

Я покачала головой.

– Тогда, наверное, я выгляжу нормально. Как обычная девушка.

Смех вырвался из него, как океанская волна, заставляя его огромный живот вздыматься, сотрясая пол.

– Уяхланья, Лила, неужели ты думаешь, что когда-нибудь сможешь выглядеть как нормальная девушка, – он крепко зажмурился, и одинокая слеза покатилась по щеке, пока он попытался сдержать смех.

Я нахмурилась, а потом молча сосчитала до десяти. Малачи с Анной терпели это десятилетиями. Значит и я смогу вытерпеть его в течение одного дня.

– Надеюсь, это комплимент.

– Иди сюда, – сказал он, жестом приглашая меня обогнуть кузницу, и встать в душное открытое пространство между верстаком, заваленным инструментами и наполовину законченным оружием, и огромной, дымящейся бочкой с водой. – Я приготовил кое-что специально для тебя, – он держал в пухлых пальцах две шелковистые петли из материи. – Смотри!

– И это...

– Твои ножны на бёдра, дорогая моя, – он наклонился вперёд. – Могу я помочь тебе надеть их?

Я выхватила их у него из рук.

– А как насчёт того, чтобы просто посмотреть? Тебе этого достаточно?

Когда мы впервые встретились, я поняла, что с Михаилом можно справиться с долей обаяния и нахальства. Анна была мастером своего дела, и сейчас я скучала по ней больше, чем когда-либо. Она бы прекрасно справилась с этой ситуацией. От одной мысли о ней у меня заныло в груди.

Михаил прислонился спиной к бочке.

– Не позволяй мне тебя останавливать.

Я подняла ногу, чтобы поставить её на верстак, и затем задрала юбку высоко на бедро, наклонившись вперёд, чтобы Михаил не увидел слишком много. Судя по его резкому вдоху, я не очень хорошо справлялась с работой. Как можно быстрее, я привязала ленту из шелковистой ткани к верхней части бедра и поставила ногу на пол. Она вроде держалась надежно, хотя казалось, что вот-вот соскользнёт вниз.

– Она не упадёт?

– А? – он хмыкнул, всё ещё глядя на мои ноги. – О. Да. Специально разработанные. Приступим, – он протянул мне три маленьких ножа. – У клинков есть передний спуск, как и у всех остальных. Твой лейтенант сказал, что они соответствуют твоему стилю – рубить и метать. Повесь их высоко, иначе все узнают, что ты вооружена, когда ты встряхнёшь своей попкой на танцполе, – его глаза остекленели.

Я взяла у него ножи, съёжившись от жуткой полуулыбки на его лице.

– Ты прямо сейчас представляешь, как я делаю это, не так ли?

Он кивнул, а его взгляд остался мечтательным.

– Спасибо за твою... заботу.

Я засунула клинки в ножны вдоль внешнего изгиба моего бедра, а затем повторила процесс с другой стороны. Малачи был прав: благодаря его бесконечным тренировкам за последние несколько недель я довольно хорошо научилась управляться с этими ножами и могла эффективно сражаться с ними в каждой руке. Мне просто придётся попрактиковаться доставать их с бедра, а не с талии.

– Что-нибудь ещё ты можешь сделать для меня?

Он выхватил из кармана длинную, обтягивающую пару серебряных перчаток.

– Я сделал это специально для тебя. Легкие перчатки Sap[13]13
  Перчатки Sap – нелетальное оружие, представляющее собой перчатки, утяжеленные металлической дробью


[Закрыть].

Я взяла их у него и вскинула брови, удивлённая тяжестью шелковистой ткани. Я перевернула их, и увидела тонкую строчку вдоль ладони, простирающуюся до середины пальцев.

– А в них что-то зашито?

– Металлическая дробь. Ты сможешь пробивать бетонные листы насквозь.

– Серьёзно?

– Поверь мне.

Чёрт. Я надела их и внимательно изучила эффект. Красивые, но опасные. Я улыбнулась, и вдруг осознала, что уже давно забыла это чувство.

– Что-нибудь ещё?

Он жестом велел мне повернуться на месте. Я повиновалась, не обращая внимания на тихий свист, когда он посмотрел нам мой зад. После того, как я сделала полный оборот, он указал на мои ноги.

– Снимай обувь.

Я сделала, как он просил, и протянула ему свои туфли, наслаждаясь тем, что мои ноги снова оказались на твёрдой поверхности. Он внимательно осмотрел обувь, состроив кислое лицо.

– Ты действительно собираешься носить такое?

– Это не повседневная обувь.

Он свел вместе брови, а потом прогнал меня прочь.

– Иди поиграй, а я пока поработаю.

Я перенеслась на босых ногах в незанятую часть тренировочного зала и стала тренироваться вытаскивать ножи из новых ножен на бёдрах, думая, что это было совсем не то, что я представляла себе, когда меня пригласили на выпускной бал. И всё же, если это должно было подготовить меня к защите Йена, Тиган, Грега, Леви, Джиллиан и, да, Лейни, тогда я была полностью...

– Михаил, ты готов принять нас? – раздался голос с верхней лестничной площадки.

Моё сердце совершило неловкое маленькое сальто.

– Что-то ты рановато, умдиди! – взревел Михаил, остановившись на полпути, чтобы с помощью крошечного молоточка ударить по маленькому металлическому шипу на наковальне.

Я бросилась к стене, когда тяжёлые шаги затопали вниз по лестнице.

– Да, но я думал, мы могли бы поговорить о том, что Лил...

Малачи замер у подножия лестницы. На нём был смокинг. Несколько верхних пуговиц его рубашки были расстёгнуты, а в руке он держал галстук. Его чёрные волосы были растрёпаны, как будто он только что переоделся. И его тёмные глаза были устремлены на меня.

Его рот открылся и закрылся несколько раз.

– Лила, – сказал он напряжённым голосом. – Я не знал, что ты будешь... здесь.

– Моя машина стоит на подъездной дорожке.

Он с трудом сглотнул, кивнул и попробовал снова.

– Я не знал, что ты будешь... – он сдался и указал на моё платье.

Раскрасневшийся Михаил погрузил что-то в свою бочку с водой, отчего густой клуб пара прокатился по всему помещению, завивая мои волосы от влажности.

– Неужели ты думал, что я буду являться дважды? – он накричал на Малачи – Tsa mor kaka!

Малачи вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами.

– Зулу.

Джим с трудом спустился по лестнице, перекинув смокинг через плечо.

– Привет, капитан. Мы пришли, чтобы подготовиться к вечеринке, – он оглядел меня с головы до ног. – Прекрасно выглядишь. Хотя я понятия не имею, куда ты денешь своё оружие.

Я скользнула рукой вниз по бедру и дразнящим движением задрала юбку, ровно настолько, чтобы обнажить нижние кончики злобно-острых лезвий.

– У меня свои методы.

Джим одобрительно улыбнулся, а Малачи нахмурился.

– Это только начало, – сказал он мне. – Я как раз собирался поговорить с Михаилом о твоей...

– Но я решила позаботиться об этом сама, – я снова повернулась к Михаилу. – Как там обстоят дела?

Мне вдруг отчаянно захотелось покинуть подвал.

Михаил поднял голову, пот капал с жирных складок на его лбу. Он поднял мои туфли.

– Титановое покрытие и наконечники для каблуков. Вооружённая сексуальность, гугу.

Он подмигнул мне, оставив на ресницах несколько капель пота.

Я шагнула вперёд и взяла из его рук туфли с теперь уже блестящими каблуками.

– Отлично. Так что, по сути, я должна стараться не наступить никому на ногу, если только не хочу отрезать несколько пальцев?

Он ухмыльнулся.

– Браво, милая. У тебя всё получится.

Я опёрлась ладонью о край его стола и надела туфли. Когда я выпрямилась, Малачи наблюдал за мной.

– Тебе придётся попрактиковаться в них. Они тяжелее, чем твоя обычная обувь, и ты должна быть уверена, что не подвернёшь лодыжку. Я принесу ещё несколько манекенов на завтра, и ты сможешь поработать над этим.

– Хорошо. Спасибо.

Я ждала, гадая, не скажет ли он что-нибудь ещё, надеясь, что он прокомментирует, как я выгляжу, но после нескольких секунд наблюдения за тем, как он теребит галстук, стало ясно, что этого не произойдёт.

Не желая выставлять себя на посмешище, я осторожно сняла туфли и направилась к лестнице. Джим спрыгнул с нижней ступеньки и шагнул вперёд, стукнулся кулаками с Михаилом, а затем сразу же начал спорить с ним о том, сколько ножей он сможет спрятать в своём жилете и при этом станцевать медленный танец с Тиган.

Малачи коснулся пальцами моей руки, когда я проходила мимо, и я тут же отпрянула, повернувшись к нему.

– Ты уверена насчёт этого? – поинтересовался он. – На тебе надето слишком... меньше, чем на нас с Джимом, – он посмотрел на мои туфли. – А твоя обувь...

– Ты считаешь, я не справлюсь?

Он бросил на меня предостерегающий взгляд.

– Я знаю, что ты можешь постоять за себя. Но ты сразу же оказываешься в невыгодном положении, потому что на тебе надето то, что выглядит, как нижнее бельё, немногим больше.

– Нижнее белье? Ты считаешь, что я выгляжу дёшево или что-то в этом роде? Как думаешь, Малачи, что надет Лейни? Может, она подбирала наряд специально под тебя?

Он провёл рукой по волосам и посмотрел поверх моего плеча на кузницу.

– Она не имеет никакого отношения к этому разговору.

– Значит, она может носить красивые платья, а я нет?

Я представила себе Лейни, её бледные худые руки и костлявые плечи, стройные бёдра и длинные ноги. Она наденет что-нибудь дизайнерское, сшитое специально для неё. Она будет выглядеть так, словно сошла со страниц каталога. Я посмотрела на себя и увидела истину. Мне никогда не полагалось носить платья. Мне суждено носить чёртовы доспехи. Единственное, что было правильным в этой дурацкой одежде, так это смертоносные клинки, пристёгнутые к моим бёдрам. С колотящимся сердцем я выхватила из ножен два клинка и ударила, как змея, крутанувшись раньше, чем он успел насторожиться. Через долю секунды я нырнула вниз в попытке избежать его хватки, и толкнула его обратно в стену плечом.

Своим отлично подтянутым, явно не костлявым плечом.

Взгляд Малачи медленно переместился с одного ножа, лезвие которого находилось менее чем в паре сантиметров от его горла, на другой – кончик которого был расположен под углом вверх между его ног. Что-то тёмное и опасное шевельнулось в его глазах; взгляд, который поразил меня своей фамильярностью – так он смотрел на меня в тот день, когда поцеловал на тренировочном мате. Хрупкая надежда смешалась с кипящим гневом в моей груди, перехватывая дыхание, приковывая мой взгляд к его лицу.

Именно поэтому мне пришлось наблюдать, как его лицо разглаживается, превращаясь в безликую маску.

– Это было необходимо? – спросил он.

Я отступила так же быстро, как и напала, мои щёки горели, подобно кузнице Михаила. Мои кулаки были так сильно сжаты вокруг ножей, что костяшки пальцев, казалось, вот-вот расколются.

Нет, в этом не было необходимости.

И если я не свалю отсюда, то сделаю это снова.

Малачи снова потянулся, желая коснуться моей руки, но я отпрянула. Он вздохнул.

– Лила, пожалуйста...

– Я собираюсь переодеться для патрулирования.

Более не взглянув на него, я побежала вверх по лестнице.

ГЛАВА 29

Йен был прав – птифуры взорвали мои вкусовые рецепторы.

Когда он позвонил утром в день выпускного бала, я уже как минимум два часа практиковалась с ножами, зная, что сегодня, вероятно, будет самая большая битва в моей жизни, которая, как я надеялась, не закончится тем, что мою душу вырвут из тела. Я была так близка к тому, чтобы отказать ему, но потом поняла, что это может быть мой последний шанс просто... повеселиться. Простое, лёгкое развлечение. И вот мы здесь: в маленькой пекарни в Баррингтоне с набитыми ртами.

Он разблокировал замки своего внедорожника и открыл передо мной дверь; затем протянул мне плоскую коробку, в которой лежала ещё дюжина прекрасных маленьких глазурованных пирожных.

– Ну что, твои ожидания оправдались?

– Лучше.

Он захлопнул мою дверь и обошёл машину со стороны водителя. Пристёгивая ремень безопасности, он бросил на меня нервный взгляд.

– В чём конкретно?

– Да во всём.

Я отвернулась от него, сосредоточившись на своих руках, сжимающих обернутую лентой коробку.

Он повернул ключ зажигания и выехал со стоянки, направляясь на юг мимо причудливых магазинов и обсаженных деревьями дорожек.

– Готова к походу?

– Конечно, – пробормотала я, радуясь, что мы займёмся чем-то активным, что заставит меня двигаться.

Йен провёл кончиками пальцев по крышке коробки, не отрывая глаз от дороги.

– А ты заметила?

Я смотрела на его загорелую руку, стараясь не шевелиться.

– Заметила что?

Он улыбнулся.

– То, что никто не смотрел на тебя косо-криво. Твои деньги так же хороши, как и у всех остальных.

Я поёрзала на сиденье, повернувшись спиной к окну.

– Ты хочешь сказать, – неторопливо произнесла я, – что мои ощущения по поводу того, что я не принадлежу Баррингтону, были ошибочными?

Он пожал плечами.

– Я только хочу сказать, что если ты дашь людям шанс, они не будут постоянно разочаровывать тебя.

Я теребила золотисто-красную ленту, внезапно подумав о том, как найти путь к отступлению. Тёмный силуэт на моём предплечье снова привлёк моё внимание. Лицо Нади. Мы с ней тоже родом из разных мест, и, как и Йен, для неё это не имело никакого значения. Я мечтала о ней прошлой ночью, о прогулке с ней у чистого ручья, о том, как она смеётся, как она улыбается, когда серебряная чешуя рыбы ловит луч летнего солнца. Я хотела спросить у неё, как она себя чувствует, но обнаружила, что у меня пропал голос, как и слова. А может быть, слова были излишни. Она уже миновала всё это, глубоко погрузившись в такой полный покой, что не оставалось места ни для чего другого. Когда я, задыхаясь, проснулась, зависть почти душила меня.

Позволив мне довольно долго летать в облаках, Йен припарковался.

– Вставай. Мы на месте.

Я огляделась и снова подумала о Наде.

– Туристическая тропа Клифф-Уолк?

Мы были в том месте, где я умерла. И вернулась к жизни.

– У меня есть несколько любимых местечек. Думаю, мы приехали достаточно рано, и сможем избежать толпы свадебных фотосессий.

Он выпрыгнул из машины, и мы вместе пошли по каменистому проходу, ведущему к тропинке вдоль выступов, нависающих над океаном. Моё сердце заколотилось от воспоминаний о той ночи, когда я сошла с этой тропы прямо через край.

Йен повёл нас мимо высокого, поросшего кустарником холма к тому месту, где скалы превращались в валуны. Солнце отбрасывало алмазные блики на поверхность океана. Он вскарабкался на один из валунов и сел, а я присоединилась к нему, откинув голову назад, желая ощутить на своём лице лучи позднего весеннего солнца.

– Ты была здесь раньше?

– Я приходила сюда с Надей несколько раз. Она тоже любила это место.

– Чёрт. Я надеялся, что буду первым, кто привезёт тебя сюда.

Я взглянула на него, поражённая тем, что увидела в его глазах настоящее разочарование.

– А почему это так важно?

Он усмехнулся и покачал головой. Лёгкий ветерок отбросил его лохматые каштановые волосы с лица, позволяя мне понаблюдать, как выражение его лица меняется с улыбчивого на серьёзное.

– Лила, если я спрошу тебя кое о чём, обещаешь, сказать мне правду?

Моё сердце упало в желудок.

– Ну и зловещие же у тебя подходы, – взгляд его зелёных глаз встретился с моим взглядом, и он прямо-таки вытянул слова из меня. – Ладно, – вымолвила я сдавленным голосом.

Он очень медленно наклонился вперёд, его взгляд скользнул от моих глаз к моему рту. Этот жар застал меня совершенно врасплох. Его игривая, нервная маска исчезла, открывая голод, который потрескивал по моей коже и заставлял меня дрожать.

– Находясь с тобой – это единственное время, когда я не думаю обо всём том, что случилось, – сказал он. – Я мог бы говорить с тобой часами и смотреть на тебя гораздо дольше. Но как бы я ни старался, я не могу понять одну вещь, – его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала запах клубничной начинки в его дыхании. – Есть ли у меня шансы?

А потом его губы оказались на моих, тёплые, мягкие и сладкие, парализуя меня. Его рука скользнула по моей шее и удерживала меня, пока он скользнул ближе, загораживая солнце. И моё сердце... оно изнывало от боли. Потому что это было всё, на что я могла надеяться, всё, что я могла бы хотеть в такой момент, как этот. Потому что он ничего не упускал.

А я, да.

Я положила ладонь ему на грудь, на сердце. И легонько толкнула.

Йен отстранился, и когда я увидела обиду на его лице, я закрыла глаза.

– Хорошо, – тихо сказал он. – По крайней мере, я знаю. Так ты ответишь мне ещё на один вопрос?

Я кивнула.

– Всё дело во мне? Или всё дело в том, что я не он?

Мои глаза широко распахнулись.

– Разве это имеет значение?

Он потёр свою грудь, прямо над тем местом, где секунду назад лежала моя рука.

– Да, вообще-то.

Какого чёрта.

– Дело не в тебе. Всё было бы иначе, если...

– Если бы Малачи Сокол не решил, что старшая школа Варвика – идеальное место для знакомства с американской культурой, – с горечью сказал он. – Этот парень не вовремя появился, – он пристально посмотрел на воду. – А, может быть, просто я опоздал.

Я подтянула колени к груди.

– Йен, я...

– Нет. Ты оказала мне большую услугу. Не беспокойся об этом.

– Услугу?

– Да. Меня убивало, когда я думал, что дело заключается во мне. Если я просто не... – он вздохнул. – Но ты сказала, что всё было бы иначе, если бы он не появился. Ты говорила серьёзно?

Я ещё крепче обхватила руками свои ноги.

– Я думаю... да.

Возможно, мне было бы легче, если бы я рассказала ему, как встретила Малачи, как он спас меня, как он сделал меня лучше, чем я была, и как он пожертвовал миром, право на который он зарабатывал десятилетиями страданий и службы, и всё ради меня. Как он был первым и единственным человеком, который сказал мне, что любит меня. И даже если это больше не было правдой, это изменило форму моего сердца и встроилось в костный мозг. Это создало пространство, в котором мои собственные чувства могли расти, и они росли, и это не могло измениться по щелчку пальцев прямо сейчас, независимо от того, насколько красивым и хорошим был парень передо мной.

– Он идет на выпускной с Лейни. Полагаю, они вместе, – его слова были тихими, но убийственными.

– Знаю, – тут мне в голову пришла мысль, вызванная болью в его голосе. – Я здесь не поэтому, Йен, и не поэтому согласилась пойти с тобой на выпускной бал. Что бы мы сейчас ни делали, я хочу, чтобы ты это знал. Я здесь из-за тебя. И я никогда не хотела причинить тебе боль.

– Всё нормально. Ты любишь того, кого любишь, – его улыбка была пронизана грустью. – У всех так происходит.

– Ты просто чудо, Йен.

И я действительно так думала.

– Так мне говорят все дамы.

Он ухмыльнулся в своей разрушительной, фальшиво-дерзкой манере и достал из коробки маленький птифур.

Я рассмеялась и взяла одно пирожное для себя. Горьковато-сладкий шоколад вызвал прилив эндорфина, в котором я очень сильно нуждалась.

– Итак, – сказала я, проглотив пирожное. – Что теперь?

Он откинулся назад и уперся локтями в грубый камень.

– Я отвезу тебя домой и заберу сегодня вечером, а потом мы отлично проведём время на выпускном балу.

Я нахмурилась.

– Ты всё ещё хочешь пойти со мной?

Я поняла, что отчасти надеялась, что моё признание заставит его остаться дома. Если уж мне пришлось разбить ему сердце, я хотела хотя бы обезопасить его.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Это выпускной бал. Вечеринка. Афтепати. Ты думаешь, что я останусь дома и буду плакать в тарелку со спагетти?

– Тогда, ладно, – я замолчала. – Эй, послушай. До меня дошли кое-какие слухи. Ничего особенного. Только то, что там могут быть какие-то незваные гости.

– Ты говоришь о тех уродах под метамфетамином, которые напали на нас в кинотеатре? – его взгляд стал острее. – Там будет охрана. Они будут впускать только учеников.

Я прикусила губу.

– Ладно. Просто, я не знаю. Будь начеку.

Он поднял бровь.

– Хорошо, – неспешно согласился он. – А Малачи знает? Потому что Лейни была моей подругой с начальной школы, и она хорошая девушка. Ей не следует путаться...

– Малачи никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось. И поверь мне, он сможет защитить её. Она, наверное, в большей безопасности, чем кто-либо другой.

– А кто защитит тебя, если что-то пойдёт не так? – Йен выпрямился, отряхивая ладони.

– Мне не нужно, чтобы меня кто-то защищал, ясно? Поверь мне и на этот раз.

Он что-то пробормотал себе под нос, а потом встал и протянул мне руку, предлагая помочь подняться.

– Сейчас уже за полдень. Мне следует отвезти тебя домой.

Я последовала за ним тем же путем, каким мы пришли, медленно и ровно вдыхая морской воздух и делая размеренные, уверенные шаги по шатким камням и рыхлому гравию. Пора готовиться к сегодняшнему вечеру... и, возможно, втиснуть в график ещё один час практики с ножами. Я в жизни не позволю Мазикиным добраться до моих друзей. Я как раз собиралась с мыслями, когда мой телефон зазвонил, уведомив о сообщении от Генри.

«Сегодня вечером мы уже не будем такими добродушными».

Пока я пыталась понять смысл этих слов, мой телефон снова зазвонил. Теперь пришла фотография. Человек лежал в луже крови, его лицо было мясистым, неузнаваемым месивом. Но даже в таком состоянии я узнала его по устрашающим конечностям, по редеющим седым волосам.

И по арбалету, лежащему рядом с ним.