Текст книги "История шпионажа"

Автор книги: Санш Де Грамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

«Сообщения, в которых Вы описываете встречи с агентами и интересующими нас людьми, несовершенны по своим формулировкам. Они содержат много компиляций, плохо соответствуют принятым шифрам, не сфотографированы. Все это является нарушением элементарных правил секретности. Мы требуем, чтобы Вы приняли наши замечания во внимание и в дальнейшем присылали негативы фотопленок с докладами как приложение к соответствующим абзацам текста».

Центр внимательно следил за агентами, которые не проходили специальной подготовки. В одном из документов говорилось о Николае Ковалеве, сотруднике КГБ, который работал в Канберре под дипломатическим прикрытием:

«Принимая во внимание тот факт, что у Ковалева нет опыта работы в разведке, Вам необходимо обучать его способам ведения подобной деятельности и оказывать ему помощь в изучении завербованных им людей.

Через три месяца после прибытия Ковалева в страну Вы должны предоставить нам информацию о его успехах в сфере разведывательной деятельности.

Нами разработана следующая модель для установления контактов с Ковалевым:

Наш агент: „Вам привет из Москвы от Владимира Павловича“.

Ковалев: „Как его успехи в учебе?“

Агент: „Хорошо“. Затем он называет свое имя».

Подобной централизации не найти в ЦРУ. Однако и в этой организации полномочия не слишком широки, и любое важное мероприятие обязательно контролируется из Вашингтона. Когда в 1954 году в Западном Берлине сдался властям капитан КГБ Николай Хохлов, к нему было отправлено несколько высокопоставленных офицеров ЦРУ. В 1953 году Аллен Даллес отправился в Швейцарские Альпы якобы в отпуск, на самом деле он контролировал смещение иранского премьер-министра Моссадыка. Ричард Биссел, заместитель директора ЦРУ, отвечал за проведение операции на Кубе. Во всех важных операциях видно четкое взаимодействие между агентами и руководящим звеном в Вашингтоне.

Письма, обнародованные в Австралии, также давали возможность увидеть результат работы советской разведки. Центр особенно сильно нуждался в информации об австралийцах, которые сочувствовали Советскому Союзу. Подобные доклады должны были быть как можно более полными – описывать происхождение человека, его интересы, занятия, странности и слабости. Агенты так сильно хотели угодить Центру, что, по замечанию членов комиссии, их доклады «были смесью фактов, лжи и грязи».

Часть докладов, попавших в руки комиссии, оказалась настолько скандальной, что никогда не была обнародована. Один из подобных документов был подготовлен Ферганом О’Салливаном (кличка «Земляк»), который описал 45 журналистов. Сделал он это в 1951 году, когда работал в редакции «Морнинг геральд».

Доклад включал в себя следующие пункты:

«Религия человека – католик он или протестант, радикал или консерватор, правый или левый лейборист, пьет ли он, любит ли он поговорить, каково его финансовое положение, семейное положение, количество детей». Об одном из журналистов О'Салливан говорил: «Католик, возможно, работает на органы безопасности». Другого он описывал так: «Говорят, что он агент секретной полиции».

Данные О’Салливана обрабатывались и передавались в Центр, пройдя перед этим обработку легальной сети. В итоге человек, которого О’Салливан описывал как возможного агента полиции, в докладе становился «реакционным, наглым, распущенным. Он находится в тесном контакте с… Он сотрудничает с контрразведкой, возможно, возглавляет группу контрразведчиков, работающих в прессе. Иногда испытывает финансовые затруднения».

Другой доклад, состоявший из 37 страниц, был передан советскому посольству в мае 1953 года журналистом Рупертом Локвудом (кличка «Ворон»). Комиссия отмечала, что «среди прочих данных этот документ содержит характеристики большого количества людей – политиков, журналистов, предпринимателей. Многие доклады грубы и дискредитируют людей, часть из них устарела, потому что описываемые люди уже умерли».

Разведывательные службы признают, что необработанные доклады очень часто дискредитируют людей и не заслуживают доверия. Доклады ФБР, которые были обнаружены у Джудит Коплон во время ее ареста, не очень сильно отличаются от тех, которые отправлялись в Москву из Австралии. Во многих случаях они просто взаимозаменяемы.

Советская разведка создавала свою «смесь фактов, лжи и грязи» в течение сорока лет и, говорят, имеет в результате этого самую большую картотеку в мире. Дела собирались с помощью коммунистических партий более чем 50 стран мира, сетью агентов, работавших параллельно с партиями, а также путем обработки другой информации, как это было с документами немецкого абвера, захваченными СССР в 1945 году. Чтобы хоть как-то сравняться с этой системой, ЦРУ приходится использовать самые современные средства записи и хранения информации. В 1960 году Комиссия сената по правительственным операциям отмечала, что в ЦРУ «используется самая всесторонняя информационная система в мире».

Она состоит из более чем 40 миллионов перфокарт, а компьютерные системы могут переводить русский текст на английский язык со скоростью 30 тысяч слов в час. Новые системы, как обещают специалисты ЦРУ, будут настолько мощными, что смогут перевести роман «Унесенные ветром» на русский язык за пять минут.

Результаты деятельности ЦРУ так же запутанны, как и результаты КГБ. Генерал Уолтер Беделл Смит объяснил механизм отсеивания бесполезной информации от той, которая может повлиять на политику: «Существует два вида оценки данных разведки. Первый – оценка источника, предоставившего информацию, и надежности самой информации. Эта оценка дается людьми, которые зашифровывают информацию, и я сам не знаю, кто ее источник, потому что это делается на уровне шифров. Возьмем, например, этот разговор: в ЦРУ он мог бы быть передан с кодом X-100, что означало бы, что информация дана высокопоставленным лицом и это не официальный документ. Только сам источник и человек, который получил эту информацию, знают, кто ее передал и какой пост занимает этот человек.

Второй вид оценки – обработка всей информации, попадающей в правительство. На этом этапе вычленяются данные, которые могут сообщить нам о намерениях противника. Эта обработка осуществляется комитетом, состоящим из руководителей всех разведывательных структур правительства, находящихся под моим контролем».

Аллен Даллес однажды говорил, что хочет написать книгу об основных провалах и успехах разведывательных организаций мира. «Можно начать с троянского коня в 1200 году до н. э., когда никто не послушал Кассандру, и неудачной кампании Афин против Сиракуз. К современным провалам можно отнести просчеты кайзера в 1914 году, Гитлера во Второй мировой войне, нашу собственную неподготовленность к атаке на Пёрл-Харбор.

Говоря об успехах шпионов, отмечаем библейские времена, затем удачную расшифровку британской разведкой телеграммы Циммермана в 1917 году, участие американской разведки в победе в битве при Мидуэй».

В последней главе этой гипотетической книги Даллес мог бы описать успехи и провалы собственной организации. Подвигом, который был бы под стать расшифровке телеграммы Циммермана, можно назвать похищение секретного доклада Хрущева о культе личности Сталина, который он сделал на XX съезде партии. Съезд проходил с 14 по 25 февраля 1956 года. Речь, похищенная агентом ЦРУ в Польше, была напечатана Государственным департаментом 4 июня. Гюнтер Ноллау писал, что за публикацией речи «последовала такая волна обсуждения, какой еще не было в тридцатилетней истории большевизма».

Эта речь осуждала Сталина и содержала в себе образцы юмора Хрущева. Он, в частности, говорил: «В то время я часто разговаривал с Булганиным. Однажды мы ехали с ним в автомобиле и он сказал: „Бывает, что человек идет к Сталину по его приглашению как друг. А пока он разговаривает с ним, он не знает, куда пойдет из Кремля – домой или в тюрьму“».

Хрущев был буквально взбешен, когда обнаружилась эта утечка. Вскоре после этого издатель газеты «Нью-Йорк таймс» спросил его, был ли текст Госдепартамента подлинным. Хрущев сердито ответил: «Я не знаю, что Вы имеете в виду, говоря о моей речи. Появился какой-то текст, который скорее всего сочинила американская разведка. Этот издательский дом, который контролирует Даллес, не пользуется у нас высокой репутацией. Мне все равно, что он издает».

Но сам Хрущев признал, что этот текст был довольно точным. Однако выступая на съезде писателей в 1959 году, он «удивлялся»: «Неужели нас кто-то заставлял говорить на XX съезде о культе личности?»

Среди других успешных действий ЦРУ находим: прогнозы англо-французской агрессии в районе Суэцкого канала в 1956 году, хотя Джон Фостер Даллес отрицал то, что США знали об этих планах; почти удачные прогнозы восстаний в Венгрии и Польше в 1956 году (ЦРУ ошиблось только в том, что полагало, будто волнения начнутся сначала в Польше); восстание 1958 года в Алжире, которое привело к власти во Франции генерала де Голля; информация о запусках СССР искусственных спутников Земли, за исключением самого первого.

В ЦРУ также любят рассказывать анекдоты о советских лидерах. В 1959 году самыми популярными были анекдоты о Хрущеве:

«о том, как Хрущев пытался подкупить Нобелевский комитет парламента Норвегии, чтобы ему присудили Нобелевскую премию мира за действия, направленные на ускорение процесса разоружения в мире; о том, как Хрущев посетил выставку США в Москве в 1959 году. Там он осмотрел американскую кухню и сказал: „У нас есть все это, только у нас стиль привлекательнее“. После этого он указал на ключ для консервных банок, знакомый почти каждому американцу, и спросил: „А что это такое?“»

Выступая в 1957 году в Сан-Франциско, Даллес предсказал, что в России поднимется звезда маршала Жукова. Он полагал, что Жуков был одной из ключевых фигур в формировании диктатуры военных и отставке Хрущева. Об этом Даллес сказал 20 сентября. 26 октября Москва сообщила, что Жуков освобожден от занимаемой должности. Много других успехов и неудач ЦРУ до сих пор неизвестны. Однако список его поражений не кажется меньше, чем подобный список советской разведки. А тот день, когда будет создана безупречная разведывательная организация, наступит тогда, когда, по словам Хрущева, «рак на горе свистнет».

Еще одной общей проблемой ЦРУ и КГБ становится безопасность. Она начинается уже с набора служащих. КГБ, как мальтийский рыцарский орден, требует, чтобы у кандидата было три поколения предков, ничем себя не запятнавших. После того как человек прошел административную проверку, начинаются более серьезные расследования. Один из советских дезертиров говорил, что офицеры КГБ проверяли по документам даже своих невест, чтобы избежать хоть малейшей тени подозрения. Эти меры предосторожности, однако, не останавливают дезертиров. Скорее, чистки способствуют дезертирству, и самой большой проблемой советских спецслужб на данный момент можно назвать в связи с этим утечку ценной информации.

ЦРУ заявляет, что в его рядах никогда не было предателей. Конечно, отбор на уровне кандидатов довольно эффективен. В 1952 году генерал Уолтер Биделл Смит заявил комиссии конгресса, что из всех заявлений, получаемых ЦРУ, около 80 процентов отсеивается персоналом. Он говорил: «Для примера возьмем 1000 заявлений. 80 процентов из них отсеивают наши люди. Оставшиеся 20 процентов передаются для дальнейшего изучения либо ФБР, либо нашим агентам. Из этих 20 процентов отсеивается 11. Это не значит, что все эти люди в чем-либо виновны. Это говорит о том, что соображения безопасности включают в себя очень широкий спектр данных, начиная с того, есть ли у человека родственники за железным занавесом, и заканчивая тем, любит ли он выпить.

Из этих 11 процентов отсеиваются 4, уже исходя из самых серьезных соображений. Это люди, у которых есть такие отношения, которые, по нашему мнению, не могут позволить им заниматься секретной деятельностью. Вы видите, какой процент остается. Именно оставшиеся люди принимаются на работу».

Эта пропорция остается неизменной и в настоящее время. Произошло всего одно изменение – ФБР перестало участвовать в изучении людей. Но, хотя только 90 человек из тысячи допускаются на работу в ЦРУ, в прессе время от времени появляется информация, свидетельствующая о том, что и с этими немногими не всегда все в порядке. Иногда офицеров ЦРУ задерживают за мелкие кражи. Их обычно признают душевно больными и освобождают. Недавно был задержан офицер ЦРУ, укравший нож у пожилой женщины. Один из аналитиков ЦРУ вернулся из Западной Германии, где он работал два года, и совершил самоубийство вместе со своей женой. Джеймс Вудбери прыгнул со своей женой Дороти в реку Потомак в Вирджинии. Она разбилась о камни, а он попал в водоворот. Оба погибли. Свидетели говорили, что они прыгали, взявшись за руки. В записке, найденной в квартире, Джеймс писал, что работа была для него слишком тяжелой, а в ЦРУ отказывались дать ему отставку. ЦРУ заявило, что Вудбери был психически болен и его должны были отправить в клинику.

Оригинальное самоубийство еще одного агента, Ника Кларка Уоллена, было отчасти вызвано предательством. Уоллен снимал номер в «Арлингтон Тауэре», фешенебельном отеле в Арлингтоне. Его жена ушла на работу утром 25 апреля 1956 года. Она позвонила мужу в час дня, он был в хорошем настроении. Придя домой в 5 часов вечера, она обнаружила, что дверь заперта изнутри. Она вызвала слесаря, который взломал дверь, и обнаружила тело своего мужа на кухне. Уоллен покончил с собой с помощью хитроумной системы, для создания которой ему потребовалось, по мнению полицейских экспертов, не менее одного часа. Он разрезал резиновую перчатку, один конец которой присоединил к конфорке газовой плиты, а другой – к шлангу от пылесоса. Свободный конец шланга он приклеил лентой к сумке, которую надел на голову. Затем он включил газ и сел на стул, на котором его и нашла жена. На телефонном столике он оставил записку, в которой говорил о любви к жене, о неудачах в жизни и о том, что против него существует заговор.

Уоллен занял пост в одном из исследовательских отделов ЦРУ в январе 1955 года. Но уже в декабре того же года был уволен по причине нервного расстройства. В целях безопасности ЦРУ вело за ним наблюдение. Он насколько раз встречался с подполковником А. А. Поповым, военным атташе советского посольства. Уоллен был оскорблен своим увольнением и согласился работать на русских. Попов предложил ему найти работу в Министерстве обороны. Попов уехал из США вскоре после начала расследования обстоятельств самоубийства.

В мире советской разведки чаще встречается убийство. Тайна, которая окружает падение руководителя разведки, очень характерна для режима, в котором политический кризис может быть решен только с помощью интриг и заговора. Так и не получила объяснения борьба за власть после смерти Сталина в 1953 году, которая привела к аресту и казни Л. П. Берии. Все существующие объяснения заставляют нас вспомнить кровавые дни Римской империи, где убийство было обычным способом достижения политических целей. Слушая рассказы о падении Берии, мы спрашиваем себя: «Мы говорим о современном государстве, одном из самых сильных в мире? Мы говорим о руководителях двадцатого века?»

На Западе известно несколько версий смерти Берии. Официальная версия была подготовлена правительством СССР, в ней говорилось, что Берия был исключен из Президиума после попытки захватить власть. О его аресте и об аресте еще восьми высокопоставленных офицеров государственной безопасности было сообщено 10 июля. Суд над ним проходил при закрытых дверях и длился шесть дней. Приговор был приведен в исполнение сразу после вынесения. Официальное сообщение оставило без ответа многие вопросы, что привело к появлению многочисленных слухов. Один из самых стойких слухов утверждал, что Берию застрелили прямо на заседании Президиума.

В 1956 году Хрущев дал почву еще одному слуху. Это случилось во время визита в Москву лидеров социалистической партии Франции. Указав на министра торговли А. И. Микояна, Хрущев шутя сказал: «Вы сидите рядом с человеком, который убил Берию». Потом он рассказал, что Берия сознался в антигосударственном заговоре на заседании Президиума. Затем он покинул комнату и пошел по коридору. В это время Микоян убил его выстрелом в спину.

Хрущев еще раз вернулся к этой теме. На XXII съезде партии в октябре 1961 года он выступил перед депутатами с секретным докладом о смерти Берии. В середине ноября содержание доклада стало известно западным журналистам, работавшим в Варшаве. Особенно драматичным моментом речи стал рассказ о борьбе Хрущева и Берии, державшего автомат. Именно в этот момент Берия был застрелен советским генералом (или арестован, здесь сведения польских источников отличаются).

В докладе Хрущев говорил, в частности, что по приказу Берии войска НКВД окружили Кремль, а членов Президиума обыскивали каждый раз, когда они входили в Кремль. Кроме этого, Берия назначал своих людей на ключевые посты в партии и правительстве. Заговор с целью смещения Берии был организован Хрущевым при поддержке Молотова В. М., Маленкова Г. М. и Булганина Н.А. Сценой решающего сражения стало заседание Президиума, на которое были приглашены 11 человек, якобы для обсуждения военных проблем. Такая причина заседания позволила присутствовать на нем трем генералам, которые сочувствовали заговору: Г. К. Жукову, Р. Я. Малиновскому, ставшему министром обороны СССР, и К. С. Москаленко, который в 1960 году возглавил ракетные войска стратегического назначения.

Жуков и Малиновский были приглашены в зал заседаний. Москаленко, в чью задачу входило пронести мимо охранников Берии автомат, находился в соседней комнате, с ним было около шести человек. Он должен был действовать по сигналу Маленкова. Когда Берия прибыл на заседание, Хрущев заявил, что он не имеет права присутствовать на нем, аргументировав это тем, что Берия никогда не был членом партии.

Это было заведомой ложью, так как Берия вступил в партию в 1939 году[12]12
  Берия вступил в партию значительно раньше – в 1931 г. он уже был 1-м секретарем ЦК КП(б) Грузии. Требуют критического отношения и другие приводимые автором факты, связанные с арестом Л. П. Берии и судом над ним. Впрочем, и сам де Грамон пишет о «многочисленных слухах», сопутствовавших этим событиям. (Прим. ред.).


[Закрыть] и входил в состав Политбюро с 1946 года. Он опроверг это заявление, и Хрущев обвинил его в том, что в 1934 году он проходил по делу о шпионаже в пользу Великобритании. Берия ответил, что это обвинение с него снял сам Сталин. Поняв, что заседание Президиума было созвано для его ареста, Берия вытащил из портфеля пистолет. Хрущев говорил, что он пытался отобрать оружие у Берии. В это время Маленков нажал на кнопку звонка. В зал вошел Москаленко и (именно здесь расходится информация) либо застрелил Берию, либо арестовал его.

Эту версию можно было бы назвать фантастической, если бы не самоубийство известного варшавского журналиста Генриха Голанда, арестованного в связи с утечкой информации об этом докладе. Генрих Голанд был одним из редакторов Польского информационного агентства и известен своими либеральными взглядами и оппозицией режиму Владислава Гомулки. Требования советской стороны расследовать утечку свидетельствуют о том, что доклад содержал достоверную информацию. Расследование привело к аресту Голанда. 21 декабря 41-летний журналист присутствовал при обыске своей квартиры, которая находилась на пятом этаже. Во время обыска он выпрыгнул из окна.

Какими бы ни были истинные обстоятельства смещения Берии, оно положило начало беспокойным временам в советской разведке.

Внутри России менялись кадры, а сама государственная безопасность попала под жесткий контроль государства. За пределами страны сила советской разведки была подорвана изменой Петровых, Юрия Расторова, Петра Дерябина. Многие легальные и нелегальные агенты были отозваны. Аресты полковника Рудольфа Абеля в Нью-Йорке, Джорджа Блейка и Гордона Лонсдейла в Лондоне показали, что контрразведка может бороться с советскими шпионами. Пристальное наблюдение за коммунистическими партиями других стран заставило Центр отказаться от их услуг. Советская разведка также отказалась от услуг людей, которые были связаны с этими партиями. Использование международного коммунизма в целях шпионажа, что было обычным делом в 30-х годах, оказалось слишком опасным. Ранее агентов набирали из членов коммунистических партий, после чего начинали секретную работу, как это было в случае с Элизабет Бентли. В настоящее время агенту не обязательно быть членом компартии, и их вербуют другими способами, как Джудит Коплон. Было принято использовать руководителей партии для корректировки работы шпиона, но сейчас к подобной практике уже не прибегают, особенно в США. Утратили свою ценность и причины, по которым люди соглашались работать на Советский Союз.

Лозунг «Помогите русским», сыгравший очень большую роль во время Второй мировой войны, сейчас стал бессмысленным. Утратила свою ценность и фраза «фашизм – величайший враг человечества, и с ним нужно бороться любой ценой». Обзор причин, по которым с русскими работали люди, похищавшие информацию об атомных разработках, показывает следующее:

Клаус  Ф у к с. «Я полностью доверял политике России и полагал, что союзники специально затягивают открытие второго фронта, чтобы Германия и Россия измотали друг друга в войне».

Гарри Г о л д. «Я чувствовал, что как союзник помогаю СССР получить необходимую информацию».

Дэвид Г р и н г л а с с. «Я полагал, что США допускали ошибку, не предоставляя России информацию об атомной бомбе, потому что она была нашим союзником».

Юлиус Р о з е н б е р г. «Я хотел выполнить поручение, для которого был предназначен, и хотел помочь России».

Абрахам Б р о т м а н. «Советский Союз – единственная страна, которая по-настоящему борется с фашизмом».

Еще один ученый-атомщик, Алан Нанн Мэй, назвал причину, которая до сих пор не утратила своей ценности: «Я взялся за это, потому что думал, что только так смогу внести свой вклад в безопасность человечества». Мысль о том, что наука не имеет границ и что прогресс должен быть доступен всем, все еще способна заставить человека работать на разведку другого государства. Ученым, который не поддался на уговоры, стал Дж. Роберт Оппенгеймер. В 1943 году Петр Иванов, вице-консул СССР в Сан-Франциско, встретился с Чарльзом Эльтентоном и попросил его помочь в получении информации о разработке атомной бомбы. Эльтентон вышел на Оппенгеймера через Гаскона Шевалье. Но, по воспоминаниям Шевалье, когда они заговорили с Оппенгеймером на эту тему, он прямо заявил, что для него эта мысль «была ужасна». Позднее Оппенгеймер сообщил службе безопасности, что за Эльтентоном нужно следить, а после некоторых колебаний он назвал и имя Шевалье.

Таким образом, сегодня Советский Союз не может рассчитывать ни на помощь коммунистических партий, ни на идеалистов, количество которых значительно поубавилось. Холодная война – не Вторая мировая, а Берлин – не Сталинград. Среди людей, не состоящих в компартии, сегодня все меньше тех, кто готов помогать России. Но СССР все еще пользуется услугами иностранных агентов, как это показывает пример англичанина Джорджа Блейка, чей неожиданный переход на сторону коммунистов потряс Министерство иностранных дел Великобритании. Точно так же ЦРУ заявляет, что пользуется услугами иностранцев и что только они проникают в СССР. Агент все еще остается товаром, который покупают и продают, а сам торг стал очень быстрым. В аппарате советской разведки на многих ключевых постах работают резиденты, прекрасно знающие язык и обычаи этой страны. В некоторых случаях они ждут чрезвычайной ситуации, во время которой начинают свою оперативную деятельность. Другие уже заняты восстановлением аппарата, уничтоженного контрразведкой противника, или занимаются вербовкой и сбором информации. Больше нет таких грубиянов, как Зубилин. Контролируемые из Москвы и Вашингтона, получающие на расходы огромные денежные суммы, сети агентов покрывают почти весь мир. Методы их работы варьируются от чтения утренних газет до политических убийств и заговоров.