Текст книги "История шпионажа"

Автор книги: Санш Де Грамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

Полковник Стэнли Гроган отвечает за информирование прессы и общественности. Но у него нет практически никакой информации, поскольку ЦРУ «никогда не подтверждает и не опровергает» публикуемые сообщения, не отвечает на появляющиеся слухи и похвалы. Одна из обязанностей полковника Грогана – принимать журналистов и объяснять им, почему ЦРУ должно оставлять общественность в неведении. Он обычно говорит: «Если мы будем обо всем рассказывать, то останемся не у дел». Однако ЦРУ иногда все-таки высказывает свое мнение, когда чувствует необходимость поддержать свой престиж. Так, в конце 1954 года Ричард и Глэдис Харкнесс, друзья Даллеса, опубликовали в газете «Сэтердей ивнинг пост» статью из трех частей, называвшуюся «Таинственные действия ЦРУ». Статья содержала подробное описание роли ЦРУ в смещении иранского премьера Моссадыка.

Время от времени появлялись статьи, намекавшие на успехи ЦРУ. Складывается впечатление, что самые лучшие контакты в разведке у журнала «Ньюсуик». Даллес дал всего одно официальное интервью в форме кратких ответов на вопросы. Подобная честь была оказана в 1954 году газете «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт». Об интервью попросил сам Даллес. Он хотел прояснить некоторые вопросы о деятельности ЦРУ и объяснить «раз и навсегда», почему его организация была секретной и почему он «не может рекламировать» ее работу. Даже спустя семь лет официальные лица ЦРУ говорили, что это интервью «все еще хорошо» и им нечего к нему добавить.

Одна из любимых игр прессы и Вашингтона – угадывание размера бюджета и количества служащих. Когда Грогана спросили об этом прямо, он притворно ужаснулся и сказал: «Я не могу раскрыть Вам этого, я попаду в тюрьму». Оценки различаются очень сильно, единственный намек дал Даллес в своем интервью:

«Вопрос. Когда-нибудь публиковался размер получаемых вами ассигнований?

Ответ. Нет, но в печати я видел цифры, которые в несколько раз превышают реальные».

Оценки печати, как уже отмечалось, достаточно широки. «Нью-Йорк таймс» печатала как минимум пять разных цифр, последние из которых составляют: от 12 до 18 тысяч служащих, не считая тысяч иностранных агентов, бюджет – около одного миллиарда долларов в год. Рэнсом, изучавший службы разведки и безопасности, говорил о 8 или 10 тысячах агентов в США и о бюджете в «несколько сотен миллионов долларов ежегодно». Английские источники называют цифру 40 тысяч служащих. Эта цифра превзошла даже советскую оценку, которая допускает наличие максимум 20 тысяч агентов.

Строительство нового здания ЦРУ в десяти милях от Вашингтона дало новый повод для размышлений. Обошедшееся в 42 миллиона долларов, оно занимает площадь ровно 1 135 000 квадратных футов. Один из сенаторов узнал от архитектора, что на каждого работника получалось по 98,5 квадратных фута, и высчитал, что в Вашингтоне на ЦРУ работают 11 523 человека. Было также известно, что у этого двухэтажного здания должна быть стоянка на 3 тысячи машин (при этом многие служащие будут пользоваться автобусами), кафетерий на одну тысячу и зал на пятьсот человек.

Здание находится на лесистом берегу реки Потомак и отличается огромными стеклами на двух этажах, которые делают ЦРУ самой «прозрачной» разведывательной организацией мира. На стене над главным входом надпись, напоминающая о задачах агентства и его недостатках: «Ты узнаешь правду, и она сделает тебя свободным». Приведем две статьи расходов: «радиоантенны – 50 тысяч долларов, аппараты для уничтожения бумаги – 105 тысяч долларов».

Здание должно было быть готово к весне 1962 года, но ЦРУ начало перевозить туда свои документы еще в январе 1961-го. Критики иронизировали, что великолепие зданий разных организаций обычно говорит об их упадке.

В 1954 году начался спор между ЦРУ, Министерством обороны, Комитетом начальников штабов и другими военными ведомствами. Предметом спора стал контроль ЦРУ над разведкой вооруженных сил.

Одно из слушаний касалось генерал-лейтенанта Артура Гильберта Трудо, возглавлявшего разведку армии США (Джи-2). В один из дней того года Трудо был приглашен на обед в честь канцлера Аденауэра. Он встретился с главой правительства Германии и рассказал ему о своих предчувствиях относительно поддержки ЦРУ западногерманской разведки, возглавляемой Райнхардом Геленом. Трудо сказал, что он сомневается в надежности Гелена из-за его службы нацизму. Очевидно, Аденауэр был поражен его словами. Трудо пригласили в посольство Германии для дальнейшего обсуждения этой темы.

Когда Даллес узнал об этих переговорах, он ужасно рассердился, что случалось с ним крайне редко. Он вышел с этим делом лично на президента Эйзенхауэра, обвиняя Трудо в том, что последний обратился к Аденауэру, минуя обычные каналы, и поставил этим под угрозу политические интересы США. На защиту Трудо встали Комитет начальников штабов и министр обороны Чарльз Уилсон. Но все было напрасно – спустя некоторое время Трудо был бесцеремонно уволен из Джи-2 и назначен заместителем генерала Лимана Лемнитцера, возглавлявшего Дальневосточный отдел.

Посещение штаба ЦРУ даст некоторое представление о работе агентства, имеющего дело с огромным количеством информации. Высокопоставленный чиновник нажимает кнопку, и перед ним появляется помощник. «Сколько поездов ходит из Архангельска в Свердловск каждый день?» – спрашивает он и сразу же получает ответ: «Восемь». Нажимается еще одна кнопка, и появляется другой помощник, который должен сказать, каков адрес тюрьмы на Лубянке и сколько политических заключенных в ней на данный момент. Ответ: «Улица Дзержинского, два; 186 человек».

По странному совпадению, именно в ноябре 1961 года, в один и тот же месяц, произошла смена руководителей разведывательных организаций США и СССР. Даллес, перенесший ранее провал операции с самолетом-разведчиком У-2, не мог продолжать работу после провалившейся попытки завоевать Кубу. Он передал свою мантию Джону А. Мак-Кону, а президент Кеннеди сказал ему на прощание: «О Ваших успехах никто не знает, зато все знают о Ваших неудачах».

Журналист, видевший Даллеса за месяц до отставки, писал впоследствии, что «он выглядел так, как будто его избили. Исчезли его энергия, энтузиазм, благодаря которым он казался моложе. Он жаловался на подагру[11]11
  Подагра – хроническое заболевание, вызываемое нарушением обмена веществ и характеризующееся приступами болей в суставах. (Прим. ред.).


[Закрыть] и проводил большую часть дня в кресле-качалке. Было ясно, что последние события подорвали его здоровье. Он шутил о своей отставке, но шутки были мрачными». Однако такое впечатление о человеке, определившем качества американской разведки, было мимолетным. Даллес вовсе не искал покоя отставки, давая интервью газетам и телевидению. Ему удалось вернуть себе образ человека, уверенного в своей силе. Однажды, выступая на телевидении, он сказал, ни в коем случае не извиняясь за провал акции на Кубе:

«Я полагаю, что страны Латинской Америки сейчас более озабочены угрозой коммунизма, чем это было, скажем, в прошлом году. Многие страны разорвали дипломатические отношения с Кубой; я думаю, что за прошедшие шесть месяцев влияние режима Кастро увеличилось благодаря событиям на Кубе, но правительства этих стран стараются не допустить подобных событий в своей стране».

Даллес заявил, что, находясь в отставке, он будет советником юридической фирмы «Салливан и Кромвель» и президента Кеннеди. Он также планирует написать книгу о разведке, не выдавая, естественно, никаких секретов, и книгу о международном коммунизме.

За шестнадцать дней до отставки Даллеса было объявлено об уходе с должности его московского коллеги. А. Н. Шелепин был столь же неизвестен, сколь Даллес был знаменит. Он возглавил КГБ в 1958 году, и его назначение было по нескольким причинам сюрпризом для русских. Шелепин представлял новое поколение коммунистов – поколение, родившееся после революции. (Шелепин родился в 1918 году в Воронеже). У него не было опыта работы в секретных службах. Он поднимался по партийной лестнице и был протеже Хрущева. Так лидер комсомола, хороший агитатор возглавил организацию, которая боролась за право называться «крупнейшей разведывательной организацией мира».

Будучи главой комсомола, Шелепин контролировал 19 миллионов человек, и именно ему удалось развеять разочарование молодежи после смерти Сталина. Одной из задач Шелепина в комсомоле было осуждение карьеры чиновника и поощрение людей, работающих на фабрике или на ферме, хотя сам он происходил из мелкой буржуазии. На новой работе Шелепин занимался пропагандой против ЦРУ и, говорят, лично контролировал издание книги «Пойман на месте преступления».

Под его руководством КГБ пытался избавиться от своей репутации «государства в государстве» и представить себя еще одной правительственной организацией. Вскоре после своего назначения Шелепин сказал, выступая на XX съезде Коммунистической партии:

«Мы рады сообщить, что органы безопасности полностью избавились от искажений и нарушений советского законодательства, существовавших в их работе ранее. С этим навсегда покончено благодаря решительным мерам ЦК КПСС и Советского правительства. Органы безопасности государства полностью реорганизованы, их численность сокращена, они избавились от несвойственных им функций. В работу органов вовлечено большое количество партийных и комсомольских работников».

Восстановив, таким образом, репутацию КГБ, Шелепин позднее получил более важный пост под руководством самого Хрущева, а не приговор к тюремному заключению или казни, как это было с большинством его предшественников.

Владимир Ефимович Семичастный, сменивший Шелепина на посту, также начинал работать в комсомоле. На данный момент он самый молодой человек из тех, кто когда-либо возглавлял КГБ.

Его карьера очень похожа на карьеру Шелепина. Он продвигался по комсомольской лестнице до 1958 года, – когда сменил Шелепина на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Через год был назначен на ответственный партийный пост в Азербайджане. Затем стал одним из членов Центрального комитета партии. Назначение его на пост руководителя КГБ яснее всего говорит о том, что КГБ, который при Берии руководился партией, оказалось теперь под его полным контролем. Было бы, однако, наивно предполагать, что, оказавшись под надзором партии, он избавился от тех непопулярных методов, которые сделали его известным. Еще необходимо подтвердить заявление Шелепина о сокращении численности сотрудников КГБ.

Имеет смысл сравнить американскую и советскую разведки. ЦРУ – объединение нескольких разведывательных групп, каждая из которых имеет свой штат и бюджет; помимо этого, существует ФБР, занимающееся контрразведкой. Обзор разведывательных организаций СССР и США дает следующие результаты:

В США:

ЦРУ – минимум 15 тысяч агентов в самой стране и за ее пределами.

Агентство национальной безопасности (АНБ), речь о котором пойдет в другой главе, – по крайней мере 10 тысяч служащих, которые заняты информационной разведкой.

Войсковая разведка (Джи-2) включает в себя 69 военных атташе и отдел контрразведки, а также широкую сеть в Западной Германии. Для получения информации, которая затем передается ЦРУ, войсковой разведке требуется бюджет более чем в 100 млн. долларов (по данным 1958 года, 125 млн. долларов) и штат из 5 тысяч человек (по неофициальным сведениям). В бюджете на 1958 год вторая по объему сумма (27 млн. долларов) отводилась на «секретные мероприятия».

Военно-морская разведка (Управление морской разведки) изучает военно-морские флоты мира, порты и флот СССР. Бюджет и количество служащих гораздо меньше, чем у войсковой разведки.

Также существует разведка ВВС, занимающаяся изучением военно-воздушных сил стран мира. Одна из основных задач – изучение потенциальных целей на территории противника. У ВВС есть своя контрразведка, Управление специальных расследований.

В Государственном департаменте существует Бюро разведки и расследований, которое получает информацию от посольств и консульств. Оно бывает особенно полезно тогда, когда в какой-то стране начинается кризис. Из-за небольшого количества агентов и маленького бюджета доля этой организации в сборе информации постоянно уменьшается.

В Комиссии по атомной энергии существует отделение, занимающееся изучением атомных разработок в СССР. Оно также получает данные от других агентств.

ФБР, в состав которого входит 6 тысяч агентов, имеет бюджет в 100 млн. долларов (данные 1960 года). Оно занимается контрразведкой на территории США.

Все эти агентства, за исключением ФБР, предоставляют информацию ЦРУ. ФБР предоставляет информацию только по запросу.

Обобщенные данные получаются такими: ЦРУ – 15 тысяч сотрудников и 1 млрд. долларов, АН Б – 10 тысяч и 500 млн. долларов, ФБР – 6 тысяч и 100 млн. долларов, разведка ВМС и ВВС – 2 тысячи и 50 млн. долларов, Джи-2–5 тысяч и 125 млн. долларов, а также другие – 1 тысяча и 1 млн. долларов. Итого получается 39 тысяч сотрудников и бюджет 1776 млн. долларов.

Труднее определить масштабы советской разведки. В отличие от разведки США советские разведывательные службы занимаются и такой деятельностью, которая внешне не имеет ничего общего с разведкой.

Существует три главных агентства, все они работают под прямым контролем ЦК КПСС и Совета министров. Из них только ГРУ (Главное разведывательное управление) занимается разведкой в прямом смысле этого слова. ГРУ можно сравнить с Джи-2, поскольку это разведка советской армии и она существует столько же, сколько сама армия СССР.

Возглавляет ГРУ министр обороны. «Легальный» штат ГРУ состоит из военных атташе, которые собирают необходимые данные о вооруженных силах стран, военных базах и основных целях. Помимо этого, существует целая сеть «нелегальных» агентов, и многие из шпионов, захваченных после Второй мировой войны, служили в ГРУ. В этот список входят Клаус Фукс, сеть Розенбергов, Валентин Губичев, Рудольф Абель (полковник ГРУ), Гордон Лонсдейл (майор ГРУ). Известный шпион довоенного времени Рихард Зорге также служил в ГРУ.

Штаб ГРУ находится в центре Москвы, в доме 19 по Знаменской улице. В Управлении работают 5 тысяч человек, занятых в четырех направлениях – оперативном, информационном, тренировочном и вспомогательном, – самое важное из них контролирует деятельность агентов за рубежом. Обращаясь к этим агентам, ГРУ называет себя «Центр».

В 1953 году перебежчик из СССР Исмаил Ахмедов описал работу ГРУ, разделив ее на восемь секторов: Западная Европа, Ближний Восток, США и Дальний Восток, промышленно развитые страны (США, Германия, Великобритания, Франция и т. д.), терроризм (похищения, саботаж, политические убийства), изготовление поддельных документов, разведка самой Советской армии, криптография.

Престиж ГРУ вырос благодаря той роли, которую оно сыграло во время Великой Отечественной войны. Эта организация уцелела во время репрессий, последовавших за отставкой Берии, и с ней не произошло того, что случилось с КГБ.

КГБ (Комитет государственной безопасности) – прямой потомок ЧК. Он имеет одно преимущество перед ГРУ. Офицеры этой организации работают в военной разведке, в то время как обратного явления нет. КГБ, как и ГРУ, имеет обширную сеть иностранных агентов. Помимо этого, он занимается контрразведкой, охраной государственных границ СССР, информационной разведкой, охраной Кремля, прослушиванием разговоров и цензурой, подделками, а также расследованиями.

Офицеры КГБ работают в целой сети зданий в Москве: около Кремля, на улицах Дзержинского, Огарева, Кузнецком мосту. Нет такой открытости, какую можно встретить в США. Сердце Москвы, в котором бьется тайная жизнь, буквально наполнено милицией. По этим улицам не рекомендуется гулять, а подозрение может вызвать уже тот факт, что ты прошел по одной из этих улиц.

Самой важной частью КГБ является Управление внешней разведки, которое контролирует легальных и секретных агентов, работающих независимо от ГРУ. Есть также следующие отделы: Политическое управление, Экономическое управление, Управление контрразведкой и Главное управление контрразведки.

Разница между государственной безопасностью и военной разведкой была описана в книге Дэвида Даллина «Советский шпионаж»:

«Противоречия между армией и КГБ так же стары, как само Советское государство. КГБ – агентство принуждения и террора, которое все боятся и ненавидят, армия – институт, защищающий государство. Действия КГБ направлены против врагов диктатуры советской власти, а действия армии – против внешних врагов. Армия, основанная на всеобщей воинской повинности, охватывает всех людей призывного возраста; штат КГБ отбирается в соответствии с особыми требованиями. Армия – это массы, КГБ – привилегированная группа людей. Даже под руководством коммунистов армия ближе к людям, в то время как. КГБ – кнут, который держат над народом. Армия, которая состоит в основном из крестьян, лучше понимает нужды советских людей, она всегда сопротивлялась секретным службам и не поддерживала непопулярные колхозы».

Как и в ГРУ, в КГБ есть специальный террористический отдел (Специальное бюро), организовавший убийства Льва Троцкого в 1940 году и Вальтера Кривицкого в 1941 году.

По словам Петра Дерябина, дезертировавшего офицера КГБ, в 1952 году только в Управлении внешней разведки насчитывалось 3 тысячи человек, а за границей работало более 15 тысяч агентов. Основным результатом чисток 1954 года стало административное разделение органов государственной безопасности на две отдельные организации: МВД и КГБ. Неискушенному наблюдателю разделение функций покажется случайным. МВД лишилось функций внутренней и внешней разведки, за исключением относительно небольшого отдела контрразведки. КГБ попал под контроль КПСС благодаря тому, что руководили им выдвиженцы Н. С. Хрущева И. Серов и А. Шелепин.

Сегодня МВД получило обязанности, для выполнения которых в США потребовалось бы минимум пять отдельных агентств. Кажется, что Министерство получило функции, которые еще не были распределены. Это следующие обязанности:

Полицейская функция. МВД контролирует милицию и внутренние войска, охраняет тюрьмы. Охрана государственных границ была передана в ведение КГБ.

Общественная функция. Министерство отвечает за порядок на автомобильных трассах страны.

Иммиграция. МВД регулирует депортацию граждан.

Финансы. МВД охраняет золотой запас СССР.

Транспорт. МВД осуществляет контроль за строительством железных дорог.

Оборона. Министерство контролирует мобилизацию, занимается проблемами военнопленных.

И, наконец, МВД руководит пожарной охраной СССР.

Оба разведывательных сообщества (в США и СССР) имеют свои плюсы и минусы. У ответственных лиц обоих блоков редко бывает возможность сравнить достоинства своих служб. Аллен Даллес вспоминает, что он «здорово посмеялся», поговорив с Хрущевым во время его визита в Вашингтон в сентябре 1959 года:

«Господин председатель, Вы, возможно, видели иногда мои доклады.

X р у щ е в. Я полагаю, мы получаем одинаковые доклады, может быть, даже от одних и тех же людей.

Даллес. Может быть, нам лучше объединить усилия?

Хрущев. Да, нам нужно вместе покупать информацию, чтобы экономить деньги. Нам придется платить только один раз».

Во время визита в Лос-Анджелес Хрущев снова сказал: «Вы напрасно тратите свои деньги. Для вас было бы лучше отправлять деньги сразу нам, а не посредникам, мы все равно получаем большую часть этих средств. Ваши агенты передадут нам ваши шифры, а мы с их помощью предоставим ложную информацию. Затем мы пришлем телеграмму с указанием суммы, а вы нам отправите деньги». Хрущев сказал, что в его столе лежала копия телеграммы иранского шаха, в которой он просил помощи у президента Эйзенхауэра.

Даже если Советский Союз может охватить сетью агентов весь мир, информация достается по слишком высокой цене. Офицеры Центра, которые работают с этими агентами, смеются над ними, называя их шавками. Политика Советов состоит в проникновении в массы. Шавкам, работающим под руководством подготовленных резидентов, платят очень мало. В лучшем случае они получают ценную информацию. В худшем – запутывают контрразведывательные агентства. Шпионам, стоящим на низшей ступени, не говорят ничего, что могло бы дискредитировать резидента или СССР. Они не нуждаются в специальной подготовке, а их разоблачение не создает проблем. В то же время, их доклады обычно полны ошибок, лжи и преувеличений. Это часто приводит к тому, что офицер Центра, занимающийся данным делом, может пропустить действительно ценную информацию как «провокацию Запада» и передать вышестоящим органам ту, которая найдет одобрение.

Исмаил Ахмедов рассказывал, что Центр отказался поверить в информацию, полученную в 1941 году от надежного чешского источника, который сообщал, что нацистская Германия сконцентрировала свои войска у советских границ. Ахмедов, бывший в то время майором ГРУ, вспоминал, что «источник сообщал, что Германия объявит войну СССР во второй половине июня… Эта информация была, наверное, самой ценной за все время существования ГРУ… она сразу была отправлена членам Политбюро, включая Сталина… в ту же ночь мне показали шифровку, которая была подписана Сталиным. В ней говорилось: „Это английская провокация. Найдите человека, который готовил ее, и накажите его“».

Эта ошибка в оценке информации привела к тому, что Центр испортил работу своего агента. Агенты часто говорили, что им казалось, что Центр не соответствует поставленным перед ним задачам. Александр Фут, англичанин, бывший резидентом ГРУ в Швейцарии во время Второй мировой войны, писал в своей книге «Пособие для шпионов»:

«Неэффективность советской разведки всегда удивляла меня. Обычному человеку показался бы невозможным тот факт, что разведывательная деятельность, ведущаяся на такой основе, вообще дает какой-либо результат. Любая разведывательная организация уже закончила бы свое существование. Советская же разведка продолжает свое существование, причем довольно успешное, что происходит, по-моему, только благодаря заслугам агентов на местах и возможностям, которые предлагают коммунистические партии других государств, а не организационным силам Центра».

Одной из крупнейших послевоенных ошибок советской разведки стала неудача в предсказании разрыва Тито и Сталина в 1948 году. Наблюдатели отмечали, что в этом были виновны и агенты, и Центр. Генерал Дьюхерст, бывший в то время военным атташе Великобритании в Белграде, отмечал в своей книге «Близкий контакт»:

«…я бы отнес эту ошибку (то, что разрыв не был предсказан) на счет их разведки, которая менее эффективна, чем о ней думают во всем мире. Их меры безопасности не сравнимы ни с чем, потому что подозрение – часть русского характера, они более склонны к работе. Помимо этого, они не уволили, как мы, специалистов из своего персонала после войны, потому что они считают, что война еще продолжается. Но они слабы в получении данных, потому что это требует большего знания психологии и характера иностранцев».

Поскольку рядом с Тито работали советские разведчики, Сталин потребовал провести расследование причин этого провала. В результате стало известно, что ЦК КПСС регулярно получал сообщения о готовящемся разрыве отношений и игнорировал их. Члены ЦК боялись сказать Сталину о том, что Тито может предать его.

Сегодня замечание Дьюхерста о недостатке у советских агентов знаний психологии иностранцев уже не так ценно. Такие резиденты, как полковник Абель и Гордон Лонсдейл, прекрасно играли свои роли, что позволило им оставаться нераскрытыми в течение многих лет. В прошлом, однако, многие советские агенты открыто проявляли свое презрение к стране, в которой они работали. Василий Зубилин проработал в США в течение 15 лет, иногда под защитой дипломатической неприкосновенности, иногда без нее. Он хвастался агенту контрразведки Борису Морросу: «Я – глава НКВД в этой стране и могу делать здесь все, что хочу, как и в остальных странах мира».

Зубилин предупредил Морроса, чтобы тот не появлялся там, где могут быть русские. Однажды на большом вечере, где присутствовало несколько русских, пьяный Зубилин подошел к Морросу и начал кричать на русском: «Что с твоей памятью, мой дорогой Борис? Разве я не говорил, что тебя не должны видеть с русскими на подобных встречах? Ты хочешь, чтобы все узнали, что ты симпатизируешь нам?»

«Он схватил меня за отвороты пиджака, – писал Моррос, – и прижал к стене. Он направил на меня пистолет, который был у него в кармане… он был пьян, рассержен. „Ты будешь бесполезен для нас, дурак, если станешь известен как человек, близко общавшийся с русскими“».

У Элизабет Бентли был связной, чрезвычайно похожий на Зубилина, он говорил: «Никто не убьет меня. Я нерушим». Однажды он был приглашен на обед, во время которого сказал: «Надеюсь, что еда хорошая. Американцы настолько глупы, что умудряются испортить такую простую вещь, как приготовление пищи». Это довольно необычный способ общаться с американскими коммунистами, которые были завербованы для работы на советскую разведку.

Мисс Бентли отмечала, что еще одной общей чертой советских агентов было соперничество и отсутствие взаимодействия. Она писала: «Они никогда не работают как команда. Работая в условиях суровой дисциплины и бесчеловечного соперничества, каждый агент предоставлен сам себе, каждый пытается сам пробиться наверх. Каждый агент может унизить своего коллегу или распустить о нем грязные слухи».

Такое соперничество – прямой результат быстрого увеличения количества служб, появления организаций, выполняющих одинаковые задачи. Неудивительно, что Центры КГБ и ГРУ получают огромный объем информации, которая требует серьезной обработки, потому что она содержит много ложной информации. Затем готовятся доклады четырех типов. Петр Дерябин говорил, что специальные доклады предоставляют: всем членам Президиума; семи наиболее важным кандидатам в члены Президиума; трем членам правительства, занимающим наиболее ответственные посты; секретарю ЦК КПСС.

Оборотной стороной медали в деятельности разведывательных организаций становится дублирование функций. На слушаниях по ассигнованиям в сенате в 1957 году одного из офицеров Джи-2 спросили, существует ли дублирование функций в ЦРУ и войсковой разведке. Его ответ стал классическим: «Сэр, вполне возможно, что небольшое дублирование есть, но мы полагаем, что лучше повториться в какой-то области, чем пропустить что-либо важное». Это же, кажется, можно сказать и о советской разведке.

Одним из основных различий между разведчиками СССР и США можно назвать положение офицера в обществе. В Советском Союзе это своего рода аристократ с высоким уровнем жизни, хорошей квартирой, машиной, домашним телефоном и очень высоким престижем. В Москве у офицеров КГБ есть свой клуб, они могут получить билеты в Большой театр вне очереди, они быстро обзаводятся дачами в престижных районах Подмосковья. Несмотря на возможность чисток, люди стремятся получить работу в КГБ. Е. А. Андреевич писал в своей книге «Тайные службы СССР»:

«Те, кто не пострадал (во время репрессий)… были щедро награждены и получили такое продвижение по службе, о котором в другое время могли только мечтать. Тех, кто попал под репрессии, сменило новое поколение молодых чекистов. Эти молодые люди локтями освобождают себе дорогу по служебной лестнице, ни на что не обращая внимания. Они применяют все возможные способы достижения цели. В борьбе за продвижение нет никаких принципов. Все, даже самые высокие, посты, стали доступны большинству офицеров, но количество вакансий было намного меньше. Как только в НКВД освобождался какой-то пост, его сразу же занимали. Успех приходил к тем, кто обладал лучшими чертами чекиста: целеустремленностью, решительностью, ненавистью к врагу, преданностью руководству, жестокостью».

В Соединенных Штатах разведка никогда не была престижной. Военные считали ее тупиком для своей карьеры, а гражданские служащие, работавшие в этой сфере, считались неудачниками. В мае 1956 года генерал-майор Роберт Шоу, заместитель директора разведывательного управления по кадрам, сказал комиссии конгресса, что назначение в Джи-2 было «поцелуем смерти» для его карьеры. Только в то время, когда ЦРУ возглавлял Даллес, в эту организацию пришли люди, которые обладали необходимым для такой работы потенциалом.

Чрезмерная централизация советской внешней разведки часто мешает ей. Тысячи людей в Москве контролируют все мелочи, вплоть до того, какого цвета машина будет у агента, и мест, где можно передавать сообщения. Тщательно подготовив резидента, Центр затем делает все, чтобы лишить его инициативы. В конце 1955 года комиссия по шпионажу в Австралии обнародовала так называемые «московские» письма, которые были очевидным примером полного контроля за деятельностью разведчиков. Эти письма по дням описывали работу легальной сети, существовавшей в посольстве СССР в Канберре. Австралийским властям их передал Владимир Петров, дезертировавший в 1954 году.

В докладе этой комиссии говорилось, что «контроль Москвы был необычайно сильным, и резиденты на местах практически не имели свободы действий. Центр требовал, чтобы его инструкции выполнялись буквально, все отклонения от задания были запрещены, если их не одобрял Центр. Например, задания агентам давал не сам резидент, а Центр, и ни резидент, ни агент не могли ничего изменить».

Когда агент получал разрешение на покупку машины, Центр отправлял ему следующее письмо:

«Мы просим, чтобы Вы предоставили нам в следующей почте краткое описание своей машины, описание легенды, по которой Вы ее покупали, то, как Вы объясните ее присутствие в гараже посольства, а также то, как Вы собираетесь ее использовать. Укажите Пахомову (корреспондент ТАСС и агент КГБ), что он неправильно выполнил наши указания по использованию своей машины (наверное, купил не ту марку бензина). Пахомов должен пользоваться этой машиной только для поездок по Канберре. Ему не разрешается ездить на ней в Сидней».

Центр не пропускал ни одной детали. Резидентам не разрешалось самим определять места для передачи документов. В одной из критических записок Центра говорилось:

«Выбранные Вами места имеют целый ряд недостатков. Все они находятся в одном месте, что облегчает работу контрразведки противника, даже если Вы будете переезжать от одного места к другому.

Описание этих мест не сопровождалось рисунками, которые помогли бы определить преимущества и недостатки выбранных Вами мест, а также уточнить их положение.

Мы полагаем, что трещина в опорах, поддерживающих железнодорожный мост, не может быть надежным местом, так как мосты регулярно осматривают, а при определенных обстоятельствах их охраняют».

К этому письму прилагалось подробное описание того, какими должны быть места для передачи документов, а также описание достоинств и недостатков самих сообщений. Центр делал выговор резиденту за плохую работу: