Текст книги "Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
* 32 *
В воскресенье Элоиза честно спала, сколько получилось. То есть до полудня. Потом бессовестно попросила кофе к ней в комнату. И уже только за кофе взялась соображать – что нужно сделать за выходной и вообще. Вчера-то она неплохо развлеклась и чудно побегала по крышам в отличной компании, но если она перестанет за собой следить, то скоро превратится в развалину, и уже не будет вызывать столько радости у окружающих ее лиц мужского пола. И растеряет изрядную часть уверенности в себе. Сложно настаивать на своём, когда ты неаккуратен и неухожен. Не то, чтобы это было необходимо, но привычно. Поэтому, когда кофе закончился, Элоиза позвонила в косметический салон, куда ходила обычно, выяснила, что да, если вот прямо сейчас, то у них есть возможность принять госпожу де Шатийон, быстро собралась и убежала.
Вернулась в палаццо она уже часов в пять. В принципе, можно было почитать, она обещала прислать на кафедру рецензию на книгу близкой ей тематики, и уже даже собралась подняться к себе и засесть, но… поднялась к себе, положила сумку, и отправилась на чердак. От отца Варфоломея она знала, что поиски продолжались вне зависимости от дней недели, и очень захотела посмотреть, что там происходит. Она подозревала, что в рабочий день даже получаса на такую экскурсию не выкроит.
Лестниц на чердак было две, в разных концах дворца. Элоиза пошла на ближайшую, поднялась еще на два этажа и увидела милую картину – на площадке, перед дверью, ведущей внутрь, стояли два кресла, между ними – стол, и лежал коврик. На столе громоздились чашки из-под кофе и блюдца с остатками сладкого, а также лежали карты, за столом в креслах полулежали доблестные сотрудники службы безопасности Альберто и Джанфранко, а у их ног на коврике развалился громадный черный неаполитанский мастиф. Собака происходила явно с кардинальской псарни – Шарль в числе прочего занимался разведением таких собак и держал во дворце некоторое количество. На спинке кресла восседал со злобным видом черный кот Чезаре, который редко покидал покои и кабинет кардинала, разве что с отцом Варфоломеем вместе.
При виде Элоизы человеческая часть поста охраны подскочила, побросала карты и вытянулась в струнку.
– Приветствуем вас, донна Эла! – возгласил Альберто. – Вы в списке, так что можете проходить!
– О, существует список? – удивилась Элоиза.
– Конечно, а вы думали! Только по списку, а иначе – тут мышь не проползет! – Франко осторожно почесал подбородок коту.
Кот вытянул шею, на его морде было отчетливо написано – давай, чеши, не отвлекайся!
– А кота вам выделил отец Варфоломей? – рассмеялась Элоиза.
– Кот сам за ним притащился, – буркнул Альберто. – Хотел внутрь, громко орал, но отец Варфоломей сказал, что его там потом никто не найдет, и он с голоду помрет. Поэтому он оставил тварюгу снаружи, вот теперь приходится ублажать!
– А что его ублажать, он хороший, – Элоиза протянула коту руку, он обнюхал пальцы, а потом она бесцеремонно сгребла его в охапку и принялась чесать между ушами, нос и подбородок.
Кот зажмурился и громко мурлыкал.
– Вот, я точно говорю, вы какое-то специальное слово знаете, правда, донна Эла? А нам скажите, мы тоже будем его чесать, и он будет балдеть?
– Просто я его не боюсь, – Элоиза передала кота Альберто. – Вот, берите и чешите.
Но кот не захотел сидеть на руках у Альберто, он вырвался и забрался обратно на спинку кресла.
– Вот видите, сейчас опять будет оттуда меня когтями цеплять, – пожаловался тот. – Не то, что Додо – это пёс хороший, он понимает, что к нему хорошо относятся, только всё время пытается со стола что-нибудь спереть, а ему нельзя человеческую еду!
– Дайте собачью?
– Тоже только по расписанию, – наморщил нос Франко.
– Ладно, список-то покажите, добрые люди, мне любопытно, – Элоиза осторожно почесала морду громадного пса.
Список оказался лаконичным – в него, кроме искусствоведов, реставраторов и отца Варфоломея, входили кардинал, высшие чины службы безопасности и она, Элоиза. Поудивлялась и пошла внутрь.
Внутренности чердака ошеломили ее настолько, что она остановилась и несколько минут стояла, не в силах сделать хотя бы один шаг вперед.
Окон не было. Поэтому в центральной части помещения горели яркие лампы, а края тонули во мраке.
Перегородок не было тоже. Проход между стеллажами, начинавшийся у ее ног, терялся где-то вдали.
И все пространство, сколько хватало взгляда, было занято стеллажами с коробками, свертками, папками. Где-то ближе к стенам громоздились крупные коробки, какие-то предметы, накрытые тканью, антикварная мебель. На потолке, кроме обычных, висели явно старинные светильники – люстры, лампы на цепочках, металлические подвески для больших факелов.
И где-то впереди разговаривали люди.
Нужно было пойти туда.
Элоиза переступила через какой-то длинный сверток и пошла на голоса.
* 33 *
Над большим столом расположили несколько ярких ламп, за ним сидел родимый брат Франциск и зачитывал какой-то список из той самой книжищи, которую на совещании показывал отец Варфоломей. Три дамы из искусствоведческого отдела воспринимали информацию и что-то искали уже в других списках, у каждой был свой. Еще двое раскладывали по поверхности с другой стороны стола содержимое двух картонных коробок, в свете лампы что-то блестело и переливалось. Далее под такими же лампами стоял еще один подобный стол, и на нем тоже сортировали содержимое коробок. Вездесущие представители службы безопасности были и здесь: Карло и пара его подручных, Карло заглядывал через плечо брату Франциску, а парней использовали в качестве тягловой силы – под чутким руководством отца Варфоломея они тащили откуда-то из недр большой окованный металлом деревянный ящик. Элоиза некоторое время просто стояла и созерцала эту дивную картину, не в силах вымолвить ни слова.
Наконец, ее заметили. И естественным образом это оказался Карло.
– О, к нам пожаловала донна Эла! Проходите, посмотрите, что тут творится!
– Спасибо, я уже. Нахожусь под сильным впечатлением.
– Вам не приходилось здесь бывать раньше?
– О нет, я даже и не подозревала, что здесь есть такое… явление.
– Тогда скажите, что же вас впечатлило больше всего?
– Право, я не думала, что современные сокровищницы выглядят именно так.
– Больше напоминает обыкновенный хламовник, правда?
– Что ты называешь хламовником, сын мой? – внушительная фигура отца Варфоломея возникла над правым плечом Карло. – Добрый день, госпожа де Шатийон.
– Такое место, куда годами разные люди складывали всякий хлам, и теперь никто не просто не знает, что где лежит, а вообще не представляет, что именно тут можно найти! – мерзко хихикал Карло. – И где никто никогда не убирался, от пыли не продохнуть!
– Если тебя это беспокоит, сын мой, я с удовольствием поручу тебе решение этой важной задачи. Я сегодня же переговорю с Себастьяно и попрошу его отпустить тебя на пару недель. Ну, или до окончания работы. Как всё вымоешь – так и освободишься, – оказывается, отец Варфоломей умел хихикать ничуть не менее мерзко. – Ночевать тоже можешь здесь, кровати в дальнем углу, – и махнул рукой куда-то в темноту. – Антикварные, между прочим.
– Эй, отче, мы так не договаривались! И вообще, я не сказал ничего такого, чего бы ты сам не говорил вчера или сегодня!
– Так то я, это мое хозяйство, и я тут что хочу, то и говорю. А ты, если не можешь сделать ничего полезного, проваливай. Донна Элоиза, вы желаете нам как-нибудь поспособствовать?
– Если я могу принести какую-то пользу – скажите. Но я на самом деле ошеломлена и пока способна только вертеть головой. Все необыкновенно живописно само по себе, а сосредоточенно работающие люди еще добавляют колорита, – улыбнулась она.
– Вот, а я что говорю! – снова влез Карло. – Сюда нужно пригнать Лодовико с камерой, пусть пофотает, а то он уже от безделья свихнется скоро!
– Изыди, – махнул на него рукой монах.
– Отец Варфоломей, скажите, а как можно было сюда проникнуть, если всё случилось так, как мы думаем?
– Довольно просто, на самом деле. Постов охраны на входах не было, сигнализация только по наружному периметру, то есть со стороны крыши в первую очередь. Открываете замок – и в путь.
– Значит, придется пересматривать меры безопасности?
– Да, я уже озадачил Себастьяно этим вопросом, пусть думает.
– Как ваши успехи?
– Мы нашли много интересных предметов и упоминания о еще более интересных, но пока не продвинулись нисколько в решении загадки. Увы. В нашем деле самое сложное – не отвлекаться на рассматривание всего, что мы находим. Но мы справляемся. Хотите, я проведу вас по хранилищу и покажу что-нибудь? Вдруг вас посетит какая-нибудь дельная мысль?
– Буду рада, спасибо.
Следующие полтора часа Элоиза вместе с отцом Варфоломеем бродила между стеллажами, протискивалась в щели, разглядывала мебель, украшения, оружие, картины, статуи.
– Кстати! А подходящая статуя вам пока не встретилась? – спросила она после того, как запнулась об очередной постамент и едва не упала.
– Кстати есть целых две кандидатуры. Вот, поглядите, те, что справа, – монах провел ее еще к одному пятну света, в котором стояли четыре мраморные статуи. Серена, сотрудница отдела реставрации, счищала с одной из них пыль специальной кисточкой.
Элоиза осмотрела статуи, особенно две потенциальных кандидатуры. Каждая из них была чем-то хороша, но особенно ей глянулась самая крайняя – Серена еще до нее не добралась, и казалось, что мраморная женщина дремлет, а тронь ее кисточкой – откроет глаза, удивленно и радостно, и улыбнется тому, кто ее разбудил, и поцелует его…
Стоп! А это еще что такое? Элоиза внимательно осмотрела мраморную красавицу. У нее в руках не было младенца, в отличие от остальных трех, она придерживала кончиками пальцев складки тяжелого платья. И ей вполне можно было надеть что-то на шею…
Кто-то позвал Серену, она извинилась и убежала к большому столу. Элоиза тут же воспользовалась этим и подошла к мраморной даме поближе, обошла ее кругом, закрыла глаза, сосредоточилась и легко коснулась кончиками пальцев холодного камня. В том месте, где в вырезе платья как раз мог быть медальон…
…и моментально оглохла и ослепла. То есть превратилась в человека с заурядным слухом и закрытыми глазами, что для нее было непривычно с раннего детства. Она испугалась, отдернула руку… и сверхъестественные ощущения вернулись. Положила ее на мрамор – и снова стала обычным человеком. Опустила руку, стряхнула пальцы и подняла глаза на отца Варфоломея.
– Элоиза? – он подошел и заглянул ей в лицо. – Что с вами? Что происходит?
– А ведь тот дух нечистый, ну, который из легенды, он знал, что говорил. Если медальон вправду обладал какими-то необыкновенными свойствами, то, будучи помещен на шею этой милой даме, он переставал ими обладать. И становился обычной драгоценностью.
– Что? – он воззрился на нее, как будто впервые увидел.
– Есть некоторая вероятность, что вот эта мраморная статуя нам подходит.
– Господи, благодарю тебя за то, что привел сюда сегодня госпожу де Шатийон, – шумно выдохнул монах. – Как высока вероятность?
– Я бы сказала, что стопроцентная. Но… мало ли, сами понимаете. Расскажите, откуда к вам попала эта дама?
– Из папского хранилища. Ее никогда нигде не выставляли, потому что она скорее похожа на светскую красотку, нежели на Матерь Божию. Конечно, всякое бывало, вы же знаете, но глядя именно на эту скульптуру, не возникает желания ее куда-нибудь выставить. Скорее, спрятать. Хотя производит впечатление, очень даже. Это конец пятнадцатого века, неизвестный флорентийский скульптор. В сопроводительных документах так сказано, ну и некоторые особенности исполнения позволяют мне согласиться с этим утверждением.
– Ага. Скульптор неизвестен, и ювелир, который сделал медальон, неизвестен тоже. Не в паре ли они работали? И кстати, нет ли у вас с собой фото миниатюры из медальона?
– Есть, конечно же, есть! Что вы хотите?
– Хочу сравнить лицо этой дамы с лицом в медальоне.
Монах с удивительным для его комплекции проворством боком пролез в щель между стеллажами и направился куда-то к столам, лампам и людям. Элоиза же тем временем для чистоты эксперимента прикоснулась пальцами и к остальным мраморным дамам, но такого ошеломляющего эффекта больше не испытала ни разу.
Тем временем отец Варфоломей вернулся с фотографией и фонарем. Они посветили на фото, на скульптуру…
– О Дева Пречистая, сжалься над нами, грешными! Такого не может быть! – прошептал отец Варфоломей.
Несомненно, на миниатюре в медальоне было изображено то самое лицо.
– Мы можем предполагать, что статуя и медальон происходят из одного источника и не разлучались, или надолго не разлучались до того, пока не вмешался господин Моллини? – наморщила лоб Элоиза.
– Можем, Элоиза, можем. Я с господней помощью все бумаги подниму и найду концы, или это буду уже не я! – сверкая глазами, сказал отец Варфоломей.
* 34 *
В понедельник навалилась работа. Элоиза ни с кем не разговаривала, кроме собственных сотрудников, а за завтраком не встретила никого, с кем можно было бы поговорить о медальоне и спросить о последних новостях. Обед ей принесли в кабинет, и ела она его, глядя в монитор. Когда ближе к вечеру телефон зазвонил и на нем высветился портрет Марни, она подумала, что опять засиделась до ночи и бросила взгляд на часы. Ничего подобного, еще даже и пяти часов нет, подумала она и ответила.
– Добрый день, монсеньор. Есть ли новости?
– Да, госпожа де Шатийон, новости есть. Скажите, какие у вас планы на вечер?
– Пока ничего такого, что нельзя было бы подвинуть или отменить.
– Хотите понаблюдать встречу господина Моллини с одним очень колоритным персонажем?
– Хочу, конечно, – опять сказала она быстрее, чем мозг включился и завопил об осторожности.
– Отлично. Ваше мнение, как оказалось, очень помогает. Только ехать далеко, поэтому ждем вас в гараже без четверти шесть. Сможете?
– Наверное… смогу. Сейчас организую сотрудников и смогу.
– Вот и хорошо, – улыбка в его голосе слышалась очень отчетливо. – И отец Варфоломей рассказал мне про ваш вчерашний визит на чердак. Вы снова увидели то, что другим не под силу.
– Это все не абсолютно, монсеньор. Это некоторые мои предположения. Но если они подтвердятся еще и неопровержимыми фактами, тогда я буду очень рада.
– Я надеюсь, что факты не заставят себя долго ждать. До встречи, Элоиза.
– До встречи.
3.11 Те, кто сидит в кустах* 35 *
В итоге Элоиза успела прибежать в гараж в последний момент и не успела зайти переодеться, так что отправилась, как была – в деловом костюме из жакета и юбки, в белой блузке, шелковом шарфике, тонких чулках и на высоченных шпильках. И всю дорогу до гаража надеялась, что ее не прогонят обратно, увидев, во что она одета.
Не прогнали. Поулыбались, поприветствовали, затем Себастьен усадил ее в машину, сам сел рядом. За водителя снова был Карло, а рядом с ним уселся Лодовико. Следом из гаража поехала еще одна машина.
– Дон Лодовико, я вижу, вы в добром здравии? – спросила она.
– Да, вашими стараниями, – Лодовико повернулся и слегка поклонился.
– Скажите, дону Карло не удалось заманить вас на чердак? Он вчера очень этого хотел.
– Да удалось, – хмыкнул он, – заставили какую-то статую снимать.
– О, статую! Скажите, а почему именно ее? Отец Варфоломей объяснил что-нибудь?
– Нет. Сказал, что она вам как-то там показалась, эта статуя, я не понял. Я, правда, в долгу не остался, заставил их утащить эту статую с чердака, там же темно, как в за… простите, донна Элоиза, темно, в общем, свет вообще никакой. Она теперь у Варфоломея в приемной стоит, и он на нее любуется, – усмехнулся Лодовико.
– Она красивая, – пожала плечами Элоиза. – Отец Варфоломей ничего не узнал об авторе?
– Нет ещё, – ответил Себастьен. – Зато наш Лодовико узнал кое-что о Моллини.
– Что именно? – встрепенулась она.
– Ну… – тот пожал плечами, – я узнал, откуда он взял свою охрану. Да не берите в голову, так, отребье всякое. Но по сути именно через них окольными путями узнали, что Моллини ищет кого-нибудь, знающегося со сверхъестественными силами. Ну и еще Ланцо регулярно читает его почту – по почте он тоже ищет, только уже среди более цивилизованной публики. Сегодня же ему обещана встреча с неким могущественным человеком, только почему-то на лавочке в парке.
– Могущественный человек не горит желанием приводить Моллини к себе домой? – подняла брови Элоиза.
– Да я не удивлюсь, если там и дома в нормальном смысле слова нет, – хмыкнул Лодовико. – В общем, в девятнадцать тридцать, на лавке под деревом. Мы провели разведку, рядом с той лавкой довольно густые кусты, можно засесть в них и послушать, о чем будут говорить. Вообще, Себастьяно, дурь это всё. Говорил уже и еще раз скажу. Нужно было отправить двух человек, ну трех, если тебе кажется мало. С диктофоном. Всё бы записали и этого достаточно.
– Ты же понимаешь, что у меня зуд. Мстительный и детективный, – ответил Марни. – Хочу послушать сам и чтобы Элоиза послушала тоже, её советы в этом деле оказываются весьма ценными.
– Как знаешь, конечно… но как бы опять чего не вышло.
– Ты что-нибудь видел? Во сне, наяву? – быстро спросил Марни.
– Ничего. Но ведь выйти-то может и не со мной, правда?
Элоиза прислушалась к внутренним ощущениям. В большинстве спорных случаев интуиция ее не подводила, более того, все случавшиеся с ней в разное время крупные неприятности можно было предугадать, если бы она более внимательно относилась к ощущениям определенного рода. Сейчас же она не могла вычленить ничего особенного – так, разве что легкое беспокойство. И колени вдруг зачесались. Оба разом. Она расслабилась, сделала несколько глубоких медленных вдохов… ничего. Ну и ладно.
И дальше уже по делу не было сказано ни слова, а мужчины взялись обсуждать победную стратегию в какой-то игре, в которую играли все трое и в которой собирались вечером по возвращению кому-то что-то показать. Вероятно, то место, где раки зимуют.
* 36 *
Машина остановилась у ворот парка, Марни выскочил сам, потом открыл дверь и пригласил выйти Элоизу. Лодовико и Карло тоже вышли, оглядывались и присматривались. Следом подъехала вторая машина, из нее выбрались Лука, Гвидо, Альберто и Франко. Видимо, двух последних взяли с собой в награду за качественную охрану чердака.
Пока они ехали, ощутимо стемнело.
– Здесь ничего не оставляем, нечего сверкать незнакомыми местным дорогими машинами, – покачал головой Лодовико. – Лука, Гвидо, отгоните-ка… а что у нас здесь рядом есть?
– База-одиннадцать есть, как раз на противоположной стороне парка, – хмыкнул Гвидо. – Но там дворик крошечный, две машины не поставишь.
– Ставь одну, – хмуро сказал Лодовико. – Рядом есть клуб какой-нибудь или ресторан?
– Шеф, вы чего? В этом районе клуб или ресторан? Возле которого нашу машину никто не заметит? Ага, три раза. Только забегаловки, куда на мотоциклах ездят, – возразил Альберто.
– Ну тогда ставь возле базы на улице, – вздохнул Лодовико. – Нужно же нам будет отсюда убраться как-то!
– Нет, все проще. Мы наблюдаем встречу, потом уходим на базу, а оттуда звоним домой, и за нами приезжают, – распорядился Марни.
– Ладно, пусть так. Тогда Лука и Гвидо – с машинами домой, Франко – на базу, там посмотри, чтобы хоть поесть было что, когда придем, Берто – прогуливаешься между нашими кустами и выходом из парка в сторону базы и обратно, смотришь обстановку. В интернете не виснуть, в игры не играть, быть на связи ежесекундно. Всем ясно?
Подчиненные подтвердили, что да, ясно.
– А мы пошли прятаться в кусты, – Карло сделал страшные глаза. – Донна Эла, вам доводилось прятаться в кустах?
– Не поверите – да. В детстве мне чего только делать не доводилось. В кустах сидеть – тоже. Я только не могла предположить, что во взрослом возрасте мне придется делать то же самое. Хотя, с вами поведёшься – чем только не займёшься…
– Не расстраивайтесь, донна Эла, у нас есть плед, – и Карло на самом деле продемонстрировал пушистый плед в клеточку.
Асфальтированная освещенная дорожка сменилась темной тропинкой, тропинка привела к зарослям. Пришлось немного подстроить зрение, а то вообще ничего не было видно. Элоиза осознавала, что останься она одна – в жизни отсюда до утра не выберется. Глупости какие – на ночь глядя ехать на окраину, тащиться в малоосвещенный парк, шастать там по кустам… кто бы знал, какие бонусы дает работа аналитика.
Первым в кусты проник Карло, за ним Себастьен. Он придержал ветки и за руку завел Элоизу внутрь. Там уже лежал на траве тот самый плед, её аккуратно усадили и показали, куда смотреть. На самом деле, метрах в полутора от их кустов у дорожки стояла скамейка, а возле нее фонарь. Очень удобно – тех, кто на скамейке, будет видно, а что там в кустах – пойди разбери.
Лодовико забрался к ним минут через пять.
– Подъезжает, – он пристроился на краю пледа и стал по-деловому ковырять дырку в ветках, чтобы было удобнее смотреть.
Элоиза оглядела их компанию и посмеялась про себя – картинка та ещё. Три мужика и одна дура в офисных костюмах сидят на пледе в кустах. Обхохочешься.
Сначала до скамейки добрались охранники – видимо, те самые, для которых у Лодовико не нашлось ни одного доброго слова. Их было трое, они обошли скамейку по периметру… Элоиза сосредоточилась, и распространила на всю группу деревьев отчетливую мысль о том, что здесь никого нет и быть не может, и смотреть здесь тоже нечего. В итоге к их кустам никто не подошел.
Затем появился Моллини. Элоиза навострила уши, а потом и все остальные органы чувств. Да, она его видела пару-тройку раз, мельком, и плохо запомнила, но сейчас опознала и обратила внимание на всякие мелкие подробности – как дышит, как говорит, как нервничает, а он был изрядно взвинчен. Видимо, никогда в жизни не встречался по ночам со странными людьми.
Моллини сел на скамейку, и только он это сделал, как с противоположной стороны появилась бесформенная фигура и побрела к нему. Когда фигура приблизилась, охранники остановили его и принялись обыскивать.
– Уж извини, приятель, но мы тебя обыщем, – сказал один из них, и чтобы это расслышать, Элоизе пришлось подкорректировать и слух.
– Если хочу убить, буду убить без оружия, – заявил им пришедший.
Откуда он такой взялся?
– Подходите, садитесь, – сказал ему Моллини. – Мне вас рекомендовали как специалиста по странностям и сказали, что вы сможете меня проконсультировать.
– Деньги вперед, – просипел странный тип. – А то не верить.
– Пожалуйста, – Моллини достал бумажник, извлек из него несколько купюр и протянул ему.
Тот рассмотрел каждую под фонарем и спрятал где-то внутри многослойной одежды.
– Ну и запах от него, – еле слышно выдохнул Карло. – И слышно плохо.
И тут же с одной стороны ему закрыли рот рукой, а с другой придавили ногу. Он покаянно замотал головой, его отпустили.
– Ну, – проговорил консультант. – Чего хотеть?
– Ко мне в руки попал старинный предмет. Документы говорят о том, что предмет обладает странными свойствами. Не могли бы вы посмотреть и высказать ваше мнение о предмете?
Интересно, что, он вот прямо притащил этот медальон и сейчас даст его в руки неведомо кому? У него, конечно, охрана с оружием, но все равно…
Достал и дал. Наступила тишина.
– Ты его украл, – для начала сообщил консультант.
– Я его взял на время, – мягко возразил Моллини.
– Украл! – возразил консультант. – Вернуть обратно! И никогда больше не трогать и не видеть! Счастья нет! Любви нет! Только обман, только ложь и только смерть! И я говорил – быть один, ты кого привести с собой?
Консультант бросил медальон на землю и бросился бежать. Моллини быстро нагнулся, поднял его и снова спрятал, а потом заорал охранникам:
– Стоять! Оставьте его, пусть идет! Ко мне!
– Идеальный момент, чтобы взять его тепленьким вместе с медальоном, – пробормотал Лодовико. – И расспросить обо всем!
– Нет, пусть идет, – ответил Себастьен. – Никуда он теперь от нас не денется.
Тем временем охрана вернулась к Моллини.
– Чего это он тут сказал, что я кого-то привел? – сказал тот почти плачущим голосом. – Я же предупреждал, что без охраны не пойду!
– Может, тут кто-то есть? – неуверенно спросил один охранник.
– Не гони, я все проверил, нет тут никого, – ответил второй.
Элоиза усилила охранный шатер над кустами – нечего им тут делать.
– Пошли посмотрим по периметру парка, может, кто-то есть! – сказал третий, достал телефон и начал кричать кому-то указания насчет проверить стоящие рядом машины и всех, кто есть в парке.
Потом Моллини побрел к выходу, а охрана пристроилась сзади.
* 37 *
– Ну что, когда будем выбираться? – жизнерадостно спросил Карло.
– Подожди минут десять хотя бы, – буркнул Лодовико.
А Себастьен обернулся к Элоизе.
– Расскажите, что вы видели и слышали.
– Да немногое, – пожала плечами она. – Тот тип, что приходил, вроде бы что-то увидел в нашем медальоне, но он же ничего подробно не сказал? Зато сразу же отгадал, что Моллини его взял без согласия хозяев.
– И теперь эти идиоты будут заглядывать под каждый куст, – Лодовико по-прежнему был недоволен.
– Нам до ограды метров пятьдесят, может, прорвемся? А за оградой вообще два шага, – Карло высунул голову наружу и оглядывался.
– В какую сторону, дон Карло? – быстро спросила Элоиза.
– А вон туда, – он махнул рукой в сторону от скамейки. – Там дорожка до забора, в заборе калитка, а прямо за калиткой – двор, нам туда.
Элоиза снова сосредоточилась.
– Нет там никого. И рядом тоже нет.
– Идемте, быстро, – скомандовал Себастьен.
Лодовико выскользнул наружу первым, за ним Себастьен вышел сам и помог выбраться Элоизе. Карло остался собрать плед и потом уже побежал за ними. Стоило им завернуть по дорожке за деревья, как оказалось, что фонари где-то далеко, не видно ну вот совсем ничего и даже ее настроенное зрение ей совсем не помогает.
Их догнал Карло и убежал вперед, потом появился Альберто, и стал звонить на базу, чтобы ждали. В какой-то момент Элоиза поняла, что ничего не видит, бредет сама еле-еле на своих офисных шпильках, а все мужчины где-то впереди. Она собралась, чуть приподняла узкую юбку и побежала.
И сама не поняла, каким образом с разбегу оказалась обеими коленками на шершавой гравийной дорожке.
