Текст книги "Ганс (ЛП)"

Автор книги: С. Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 31

Кэсси

Я раздвигаю губы и пытаюсь сделать тихий глоток воздуха. Я собираюсь свалить вину за колотящееся сердце на жару и лестничный пролет, а не на Ганса рядом со мной.

Ганс, мой сосед, который только на этих выходных начал со мной разговаривать. Который дергал меня за волосы и держал меня между ног своими большими руками. Который съел мой суп. Который украл мою книгу на дне рождении. Который спал, прижавшись своим телом к моему.

Его обутые в ботинки ноги почти не издают шума на промышленном ковре коридора под нами.

Я пытаюсь украдкой взглянуть на него.

Я чувствовала его тело, обнимала его, но все равно видеть его таким почти… шокирующе.

Он выглядит таким сильным: его бицепсы выпирают из-под коротких рукавов, а грудные мышцы растягивают ткань футболки.

У меня никогда не было определенного мнения о парнях с длинными волосами, но я решила, что мне это нравится. Мне это очень нравится.

Думая о его волосах, я поджимаю губы и поднимаю взгляд на них.

Он собрал их назад в низкий, небрежный пучок, как он всегда делает, и я хочу их вытащить. Я хочу потянуть его за волосы так же, как он потянул за мои.

Я перевожу взгляд на его лицо и вижу, что он смотрит на меня.

Попалась.

«Ты действительно красивый». Я признаю очевидное.

Его губы приоткрываются. Но он не отвечает. Он просто выглядит ошеломленным. И это заставляет меня чувствовать себя немного менее смущенной из-за того, что он поймал мой взгляд.

«Готов?» – спрашиваю я, останавливаясь перед домом родителей.

Он качает головой. «Вероятно, нет».

Я ухмыляюсь его ответу и достаю из сумки ключ от их двери.

ГЛАВА 32

Ганс

Когда Кассандра поднимает ключ, словно собирается открыть дверь родительского дома, я принимаю ответственное решение, поднимаю руку и стучу в дверь.

Она замирает с ключом в воздухе. «Но я…»

«Сомневаюсь, что твои родители ожидают, что у тебя будет гость. Я не хочу удивлять их, просто войдя». Я понимаю иронию такого чувства, но мне все равно.

Кассандра закатывает свои красивые глазки, глядя на меня. «О, Боже. Все будет хорошо».

Прежде чем я успеваю одуматься, я поднимаю руку и хватаю ее за хвост.

Ее рот открывается.

«Следи за своим поведением, девочка», – тихо отдаю я команду, но мой тон невозможно понять неправильно.

«Или что?» – выдыхает она. «Я не думаю, что твое наказание сработало в прошлый раз».

«Нет?» Мой член начинает уплотняться. «Я уверен, мы сможем найти твой предел».

Она наклоняется ко мне, и я сильнее тяну ее за волосы.

Она прижимает руки к моей груди. «Обещаешь?»

Низкий рык раздается у меня за ребрами. «Кассандра».

Она смотрит на меня широко открытыми глазами. «Хочешь еще раз посчитать до трех?»

Я наклоняю к ней лицо и слышу щелчок открывающегося замка.

Отпустив ее хвост, я выпрямляюсь и поворачиваюсь к двери.

Кассандра все еще смотрит на меня, когда ее мать открывает дверь.

«О боже, ты снова потеряла ключи?» – спрашивает миссис Кантрелл свою дочь.

Я вижу, как румяные щеки моей соседки еще больше темнеют от смущения, когда она поворачивается лицом к маме.

«Я не потеряла ключи, спасибо большое». Мне нравится дерзость в ее голосе. Надеюсь, она скоро попробует этот тон на мне.

«Тогда что ты – Господи!» – миссис Кантрелл хлопает себя рукой по груди, когда замечает меня.

«Мама!» – Кассандра звучит оскорбленной, и мне приходится изо всех сил не рассмеяться в голос.

Ее мама окинула меня взглядом сверху донизу, прежде чем понизить голос, обращаясь к дочери: «У тебя проблемы?»

Кассандра откидывает голову назад и качает головой.

«Что?» – защищает предположение мама. «Он выглядит как охранник».

«Кто-то вызвал охрану?» – раздается пожилой мужской голос из-за спины миссис Кантрелл.

«Нет, дорогой, это Кэсси».

Пожилой мужчина подходит к жене и заполняет собой весь дверной проем.

Рядом, вы не спутаете этих двоих ни с кем, кроме родителей Кассандры. Все трое абсолютно одного роста. И хотя у Кассандры такие же волосы, как у ее мамы, цвет глаз она унаследовала от отца.

«У тебя проблемы, Кэсси?» – спрашивает он.

Кассандра поднимает руки. «О Боже, никто не в беде».

Она едва успела закончить говорить, как ее отец шагнул вперед, чтобы обнять Кассандру. Но ее руки все еще подняты, поэтому ее руки застряли между ними.

«Привет, пап», – добродушно фыркает она.

«Приятно видеть…» Как и его жена, мистер Кантрелл реагирует толчком, когда наконец замечает меня. «О, Иисусе!» Он отступает от Кассандры и прикладывает руку к груди.

Миссис Кантрелл нежно шлепает его по руке. «Вот о ком я говорила».

Мистер Кантрелл смотрит на меня. «Что бы это ни было, я уверен, что это сделала она».

«Папа!» – Кассандра прижимает руку к моему боку, пытаясь заставить меня пошевелиться. «Знаешь что? Мне кажется, они окончательно сошли с ума. Пойдем домой».

«Домой?» – ахнула ее мама. «Ты живешь с ним?»

Кассандра смотрит на меня и шепчет: «Помоги».

«Но ты так хорошо справляешься», – шепчу я в ответ.

Уголок ее рта дергается.

Затем дверь в коридоре распахивается.

«Это моя Кэсси?» В коридор выходит пожилой мужчина.

«Привет, Гарольд», – Кассандра поднимает руку и машет.

В отличие от Кантреллов, Гарольд замечает меня сразу. «Ну, ну, ну». Он скрещивает свои тощие руки на груди. «Ты мой конкурент, так?»

Я опускаю подбородок.

«Ты готов бороться за нее?» Он прищуривается, нахмуривая густые брови.

Я делаю вид, что сжимаю правую руку в кулак. «Я никогда не бил стариков, но я не против этого».

Гарольд широко ухмыляется. «Ты мне нравишься». Он наклоняется в сторону, чтобы посмотреть на родителей Кассандры. «Он мне нравится».

«Нам он тоже нравится», – отвечает миссис Кантрелл, делая вид, что они знают, кто я.

Кассандра фыркает, и тут в квартире что-то начинает пищать.

«Ладно, ладно, все заходите». Мистер Кантрелл отходит от двери и машет нам рукой, приглашая в их квартиру. «Это яичница».

«Я принесу», – бросает миссис Кантрелл через плечо, спеша на кухню.

«Ладно, дети, снимайте обувь, а потом идите есть». Отец Кассандры следует за своей женой, и я замечаю, что на них одинаковые красные тапочки.

Мое тело все еще немного болит после последней работы, поэтому мне приходится приложить некоторые усилия, чтобы не застонать, когда я опускаюсь на одно колено и начинаю развязывать свой первый ботинок.

Кассандра роняет сумочку на пол, затем наклоняется, чтобы развязать шнурки на теннисных туфлях.

«Они кажутся милыми». Я ничего не могу с собой поделать.

Наши глаза почти на одном уровне, поэтому я прекрасно вижу выражение ее лица, когда она невозмутимо говорит: «Они кажутся безумными».

«И это тоже», – ухмыляюсь я, затем переворачиваюсь и оказываюсь на другом колене.

Кассандра качает головой, собираясь развязать другой ботинок. Но пока она это делает, она все больше отворачивается от меня.

Согнувшись в талии, она так высоко задрала заднюю часть юбки, что мне видна нижняя часть ее кружевных белых трусиков.

«Это один, Бабочка».

Кассандра поворачивает голову в мою сторону, услышав мои тихие слова, и видит, куда я смотрю.

Она резко встает, оправляя юбку. «Извини».

Мои пальцы чешутся скользнуть вверх по ее голому бедру. Почувствовать это кружево под рукой. Но я не могу сейчас. Потому что ее родители всего в нескольких футах от меня.

Я встаю и ставлю свои ботинки рядом с ее теннисными туфлями, разница в размерах которых столь же существенна, как и разница в росте.

Прежде чем она успевает отойти от меня, я цепляю пальцем ее платье спереди, удерживая ее неподвижно. Тепло ее декольте разливается по моему телу.

«Клянусь, если ты выйдешь в этом платье из дома и покажешь свою сладкую задницу кому-нибудь еще…»

Кассандра качает головой. «Нет. Никогда».

Ее грудь приподнимается от глубокого вдоха, и мне приходится заставить себя сделать шаг назад.

Я вытаскиваю палец из ее платья как раз в тот момент, когда из-за угла короткого коридора появляется ее отец и говорит нам поторопиться.

ГЛАВА 33

Кэсси

Ганс прижимает ладонь к моей пояснице, заставляя меня идти впереди него.

Каждый шаг приближает нас к моим родителям, и я понимаю, какой огромной ошибкой было позволить Гансу пойти сюда со мной. Они зададут так много вопросов и сделают так много предположений, и это будет катастрофа.

Я замедляюсь, заставляя Ганса сильнее надавить на мою спину.

«Что случилось, Бабочка?» – его голос тихий, но от него у меня по спине пробегают мурашки.

Этого прозвища достаточно, чтобы отвлечь мой разум от грани стресса. «Почему ты меня так называешь?»

Ганс проводит большим пальцем по моему позвоночнику. «Спроси меня позже».

Я киваю. «Хорошо». Затем я расправляю плечи и захожу в кухню-столовую моих родителей.

Прежде чем я успела как следует его представить, вмешалась мама, поставив дымящееся блюдо на центр круглого стола. «Надеюсь, тебе понравится завтрак на ужин. Кэсси не сказала нам, что придет с другом, иначе мы бы спросили о предпочтениях в еде». Она сурово смотрит на меня, когда говорит «друг». И я признаю, что это просто чудо, что она сказала это, а не просто назвала его моим парнем.

«Я ем все», – раздается в комнате грубый голос Ганса.

Мне приходится сдерживать закатывание глаз.

Я ем все.

Иисус, сядь за руль.

«Хорошо». Лицо мамы светлеет. «Отец Кэсси такой же». Она улыбается папе, который ставит на стол кувшин с апельсиновым соком и графин с кофе. «Вот так я впервые привлекла его внимание. Своим печеньем».

Ганс издает звук, подозрительно похожий на фырканье.

«Неправда», – ухмыляется папа. «Это было то, как ты заполняла заднюю часть своих штанов».

«Папа!» – кричу я.

Мама бьет его своей прихваткой. «Ой, перестань».

Папа просто пожимает плечами. «Кэсси уже достаточно взрослая, чтобы знать правду».

«Сейчас? Я напомню тебе, что мне тридцать, но я могла бы прожить остаток жизни, не зная об этом». Я добавляю свой возраст для Ганса. Я не хочу, чтобы он думал, что я слишком молода для него.

«А сколько вам лет, молодой человек?» Папа спокойно обращает внимание на Ганса, словно тот и не подпрыгнул в последний раз, когда посмотрел на него.

«Мне тридцать девять, сэр», – официально отвечает Ганс.

Мой отец кивает. «Хороший возраст».

Тридцать девять. Я запоминаю информацию.

«Имя?» – подсказывает папа.

«Ганс», – отвечает мой сосед, протягивая руку.

Папа пожимает ее.

«Ладно, ладно. Ты можешь допросить мальчика, пока мы едим». Мама показывает на стол. «Все, садитесь».

Я хихикаю над мамой, которая называет Ганса, этого огромного мужчину, мальчиком.

Мужчина, о котором идет речь, незаметно проводит большим пальцем по моей руке, и я понимаю, что это его способ предупредить меня о том, что он услышал мой смех.

Зная, на каких стульях всегда сидят мои родители, я перехожу к одному из двух других и провожу Ганса к последнему стулу.

Мама сразу же начинает раскладывать еду по тарелкам для всех, начиная с Ганса.

Когда она заканчивает, каждый получает по кусочку сырной колбасы, запеченной с яйцом, два ломтика хрустящего бекона и дольки соленых томатов.

«Ешь», – командует папа, уже отправляя вилку в рот.

Ганс молчит, откусывая один кусок, затем второй и третий.

Не знаю, чувствует ли он себя некомфортно из-за этой ситуации, но это не отбивает у него аппетит.

Ганс останавливается и поднимает взгляд от тарелки, помидор на конце его вилки замер на полпути ко рту. «Это очень вкусно», – говорит он моей маме, прежде чем посмотреть на меня. «Вот откуда у тебя такая любовь к готовке?»

Тепло наполняет мою грудь, когда я киваю. «Мама заставила меня помогать ей, прежде чем я смогла дотянуться до стойки. Мне пришлось встать на ящик».

«Это был деревянный ящик». Мама поправляет меня, прежде чем улыбнуться Гансу. «Так что, наша Кэсси готовила для тебя? Ты знал, что у нее есть свой собственный кулинарный блог?»

Я пытаюсь широко раскрыть глаза, пока она говорит, чтобы заставить ее замолчать, но она не понимает намека.

«Это просто для развлечения», – говорю я ей и Гансу, имея в виду мой блог, за которым практически никто не следит.

«У тебя это так хорошо получается», – настаивает мама.

Я пытаюсь не гримасничать, когда смотрю на Ганса, надеясь, что он не сдерживает смеха при мысли о том, что у меня есть блог. Но когда я встречаюсь с ним взглядом, он смотрит на меня серьезно.

«Я бы хотел, чтобы ты мне показала».

Я сглатываю. «Ладно».

Почему это звучит так сладко и так грязно?

«Где вы познакомились?» – прерывает мои грязные мысли папа.

«Ну, на самом деле Ганс – мой сосед». Я не знаю, почему этот факт заставляет мои щеки краснеть, но это так.

«О, правда?» Мама берет кружку, и я вижу, как она пытается вспомнить, как выглядят дома рядом со мной. «Ты купил тот, что в конце улицы?» – спрашивает она Ганса, имея в виду нежилой дом.

«Я в доме прямо напротив дома Кассандры». Ганс, как всегда, называет меня полным именем, и я не упускаю из виду, как мама широко раскрывает глаза.

Но папа просто кивает. «Разумно».

Подождите, что?

«Что ты имеешь в виду?» – спрашиваю я.

Папа поднимает брови. «Ну, ты работаешь из дома и никогда не выходишь, чтобы по-настоящему встретиться с людьми, так что если бы кто-то упал тебе на колени, это был бы единственный способ, которым это могло произойти».

Я стону. «Большое спасибо. Но ничего не должно произойти. Мы не встречаемся или что-то в этом роде». Мой глупый румянец возвращается. «Просто моя машина не заводится, и когда я спросила Ганса, могу ли я одолжить его грузовик, он предложил меня подвезти».

Папа ухмыляется. «Я бы тоже не позволил тебе водить мой грузовик».

«Итак, – перебиваю я старика. – Я пригласила его на обед в знак благодарности. Пожалуйста, не превращайте это в пытку».

«Что не так с твоей машиной?» – снова вмешивается в разговор мама.

Я пожимаю плечами. «Кто знает. Я разберусь. У меня просто не было времени сделать это сегодня, не отменив ужин».

«Как ты завтра доберешься до аэропорта?»

Услышав ее вопрос, я чувствую, как Ганс переключает внимание на меня.

«Я разберусь». Не знаю, зачем я понижаю голос, все и так меня слушают.

«Я уверен, Ганс не будет против тебя подвезти», – услужливо вмешивается папа.

«Нет, это не так».

«Я тебя отвезу», – перебивает меня Ганс.

Я поднимаю на него глаза. «Ты не…»

Он снова меня перебивает. «Я тебя отвезу».

Его суровый взгляд говорит мне, что спорить было бы ошибкой. «Ладно», – шепчу я.

Мама прочищает горло. «Ты все собрала?»

Я качаю головой. «Еще нет».

«Куда ты летишь?» Ганс не отрывал от меня своего внимания.

«Эм, Мексика», – я пытаюсь улыбнуться. «Это по работе».

«Куда в Мексику?» – тон Ганса стал жестким, как будто он уже знает ответ.

ГЛАВА 34

Ганс

Когда она произносит название города, я чуть не тащу ее через колено.

Я не новичок в этой стране. Она прекрасна. Люди добрые. Еда – одна из моих любимых на земле. Но этот город, этот конкретный город, был назван самым опасным городом в мире последние три года подряд. В частности, из-за насилия картелей и похищений с целью получения выкупа. Это не то место, куда я хочу отправить свою Бабочку. Никогда. И определенно не без меня.

Но эти факты не являются чем-то, что среднестатистический человек должен знать. И если бы не мое очарование моей прекрасной соседкой, я бы тоже этого не знал. Но когда я проводил исследование Кассандры, я также проводил исследование компании, в которой она работает. У них есть филиалы по всему миру, но их самое большое и новое производственное предприятие находится в этом конкретном городе.

Как человек, работающий в сфере кадров, я не думал, что будет какая-то угроза, что ей придется туда полететь. Это для людей, которые занимаются разработкой продукта, может быть, для продавцов на обучение.

Но, видимо, мне нужно улучшить свою игру. Прослушать ее телефон. Взломать ее электронную почту.

Если бы я знал об этом больше, чем за день, я бы нашел способ сделать так, чтобы она не смогла поехать. Но теперь…

«А где ты работаешь, Ганс?» – спрашивает миссис Кантрелл.

Поскольку я все еще смотрю на профиль Кассандры, я наблюдаю, как она медленно поворачивается ко мне лицом. Она явно заинтересована моим ответом, но не может признаться, что не знает.

Честно говоря, я тоже никогда не спрашивал ее о работе. Я просто знаю ответ, потому что… ну, потому что.

«Я санитарный инспектор». Эту ложь я готовил годами.

Мне не приходится часто ей пользоваться, поскольку я нечасто общаюсь с людьми за пределами своей основной профессии, но я знаю более чем достаточно о мире инспекторов, чтобы ответить на любой вопрос, который может задать миссис Кантрелл или кто-либо другой.

«Спорим, вы посещаете интересные места», – говорит мистер Кантрелл, жуя бекон. «Это объясняет одежду».

«Папа, с его одеждой все в порядке», – возражает Кассандра.

Я чувствую искру тепла от того, что Кассандра защищает меня.

Мистер Кантрелл запихивает последний кусок в рот, подняв руки вверх. «Я не говорил, что это не так. Но такой наряд обычно означает военный или строитель. Санитарный инспектор – это не совсем строитель, но, находясь на кухнях, в подвалах и где угодно еще, вам, вероятно, понадобится прочная одежда, которую легко чистить».

Я поднимаю бровь. Он был более внимателен, чем я предполагал. «Вы военный?»

«Войска связи. Служил сразу после школы, вышел на пенсию примерно в твоем возрасте, чтобы мы с женой смогли вернуться сюда и завести семью». Выражение его лица было мягким, когда он смотрел на свою дочь.

Меня не пугает мужчина за семьдесят, который раньше служил в армии, но я понимаю, что не стоит недооценивать его наблюдательные способности.

«Наш маленький чудо-ребенок», – улыбается миссис Кантрелл Кассандре.

«Да, да». Моя соседка качает головой. Она тянется за металлической лопаткой и указывает на мою тарелку. «Хочешь еще кусочек?»

Я смотрю вниз и вижу, что съел все до кусочка.

Я считаю, что Кассандра переняла любовь к еде от своей мамы. Но, и я унесу это с собой в могилу, еда ее матери скорее вкусная, чем едва съедобная, поэтому я киваю.

На моей тарелке лежит большой кусок яичной запеканки, и я, не теряя времени, начинаю ее есть.

«А как насчет твоей семьи?» – спрашивает миссис Кантрелл. «Твои родители живут где-то здесь?»

Меня застает врасплох острая боль, прежде чем я отвечаю честно. «Они умерли. Давным-давно».

Вдох Кассандры как-то успокаивает эту боль.

«Мне очень жаль это слышать», – голос миссис Кантрелл полон сострадания.

Я опускаю подбородок, желая посмотреть на Кассандру, но не решаясь. Я знаю, что у нее большие чувства. И одного ее вдоха достаточно, чтобы сказать мне, что на ее лице появится такое выражение, которое заставит меня захотеть затащить ее в объятия. Прямо здесь. За столом с ее родителями.

Пока они меня не спросят…

«Есть ли у вас братья и сестры?» – задает миссис Кантрелл единственный вопрос, на который я не хочу отвечать.

Было бы так легко лгать.

Мне следует солгать.

«У меня была сестра. Я тоже потерял ее давным-давно». Я отложил вилку, мне нужна была минутка тишины.

Кассандра пытается заглушить хныканье рядом со мной.

Миссис Кантрелл подносит кончики пальцев к губам. «Они все попали в аварию?»

Я почти улыбаюсь. Насколько другой была бы моя жизнь, если бы все было так просто.

«Мама», – шипит Кассандра.

«Нет». Хотя лучше бы было так. И часть меня чувствует, что я должен быть честен с семьей прямо сейчас. «Мои родители умерли от пневмонии».

«О, Господи», – миссис Кантрелл опускает руку, чтобы прижать ее к сердцу. «В то же время?»

«О боже, мама! Ты не можешь этого спрашивать».

Я протягиваю руку и кладу свою поверх руки Кассандры, которая лежит на столе между нашими тарелками. «Все в порядке». Я наконец встречаюсь взглядом с соседкой, и они полны эмоций, как я и предполагал. «Это было двадцать лет назад». Я поворачиваюсь к ее маме. «Неделя разницы».

Рука Кассандры напрягается под моей, поэтому я сжимаю ее пальцы.

Миссис Кантрелл вытирает щеку. «О, Ганс. Мне так жаль. Я не должна была спрашивать».

Прежде чем я успеваю сказать ей, что все в порядке, и прежде чем Кассандра успевает напомнить ей, что она просила не спрашивать, мистер Кантрелл наклоняется вперед.

«Что случилось с твоей сестрой?»

«Папа!» – Кассандра хлопает свободной рукой по другой стороне тарелки.

Когда я встречаюсь взглядом со старшим мужчиной, у меня возникает грызущее подозрение, что это был не просто вопрос.

«Её убили», – слова застревают у меня в горле, вырываясь наружу.

Чего я не говорю, так это то, что мы нашли ее тело за два месяца до того, как мои родители отказались от жизни. И как в течение четырех долгих недель до этого мы не знали, где она. Не смогли найти ее или людей, которые ее украли.

Обе женщины за столом издают звуки, выражающие беспокойство.

Я поворачиваюсь к Кассандре. «Все в порядке».

Она качает головой, и я вижу, как одна слеза, затем другая, капает с ее ресниц. «Это не нормально». Она смотрит на отца, вибрируя от этих сильных чувств. «Ты не можешь просто так спрашивать людей о таких вещах».

«Я в порядке», – говорю я ей неправду.

Она смотрит на меня, не слыша. «Мне так жаль, Ганс. Мы не должны были…»

«Кассандра». Мой тон суров, и я наконец останавливаю ее поток слов. «Все в порядке».

Я вижу, как дрожит ее нижняя губа.

«Я в порядке». Это ближе к истине.

Кассандра шмыгает носом, и еще одна слеза скатывается по ее щеке, затем она отодвигает стул и встает. «Мы на минутку», – говорит она родителям, затем хватает меня за руку и тянет меня тем же путем, которым мы пришли, за угол и по короткому коридору к входной двери.

«Тебе не нужно…» Но она останавливает меня, обнимая за талию и крепко прижимая к себе.

Мое тело напрягается. Все мои мышцы неподвижны, руки широко расставлены.

Затем я чувствую, как ее грудь прижимается к моей, и я позволяю старым инстинктам взять верх. Я обнимаю ее в ответ.

Обняв ее, я опускаю лицо к ее макушке и дышу.

Ее женственный аромат наполняет мои легкие.

«Я в порядке», – на этот раз я шепчу.

Потому что я начинаю понимать, что на самом деле это не так. Потеря моей семьи два десятилетия назад все еще сильна. Даже мои воспоминания…

Я не могу думать ни об одном из них, не думая об их смерти. Как они умерли. Как я не смог… не спас никого из них.

Я закрываю глаза и крепче прижимаю к себе Кассандру.

Последнее объятие, которое я получил, было от моего отца. В ночь перед тем, как он позволил болезни забрать его.

Это были не такие объятия.

Он был хрупким. Дрожащим.

А закончилось все тем, что он указал на резную деревянную шкатулку рядом со своей кроватью.

Желание умирающего.

«Мне так жаль», – голос Кассандры пробормотал мне в грудь.

Я вдыхаю ее сострадание, позволяя ему просачиваться в пустые уголки внутри меня. Я провожу рукой вверх и вниз по ее боку. «Спасибо».

Она качает головой, а ее спина выгибается под моими руками. «Я должна была их остановить».

Я крепче обнимаю ее. «Тише, Бабочка». Я прижимаюсь губами к ее волосам. «Пожалуйста, перестань плакать».

Она принюхивается.

«Хочешь, я расскажу тебе, почему я тебя так называю?» – спрашиваю я ее.

Кассандра кивает.

«Потому что ты напоминаешь мне одну. Прекрасную. Завораживающую. Слишком хрупкую для этого ужасного мира». Я скольжу одной рукой вверх, чтобы погладить ее по затылку. «Прелестная маленькая бабочка, которую я не могу не защитить».

Она снова шмыгает носом, затем откидывается назад ровно настолько, чтобы посмотреть на меня. «Это действительно так?»

Я киваю. Я так и подумал, когда увидел ее в первый раз.

«Это действительно мило». Ее влажные ресницы блестят. «Но я не хрупкая».

Я провожу большим пальцем по ее щеке, ловя слезу. «Ты как стеклянная пряжа».

Уголок ее рта приподнимается. Она думает, что я ее дразню, но это не так. Она для меня самое дорогое.

Кассандра гладит мою рубашку. «Прости, что плакала из-за тебя».

«Все в порядке».

Ее рука замерла на моей груди. «Я всегда хотела сестру».

Я кладу свою руку поверх ее. Не знаю, как ответить.

«Как ее звали?»

Я закрываю глаза.

Прошло так много времени… Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз произносил ее имя.

«Фрейя», – говорю я так тихо, что едва слышу дрожь в голосе.

У меня горит горло, и мне приходится дважды сглотнуть, прежде чем я смогу сделать еще один вдох.

Кассандра прижимает лоб к моей груди, и я уверен, что она слышит, как колотится мое сердце.

«Фрейя», – повторяет она. «Это красивое имя».

Я киваю в знак согласия, хотя Кассандра не смотрит на меня. Услышав, как кто-то другой произносит имя моей сестры… Я снова наполняю легкие. Это катарсис. Это… это делает ее реальной, когда кто-то другой произносит это. Как будто не все ее части исчезли.