Текст книги "Ганс (ЛП)"

Автор книги: С. Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 110

Кэсси

Просыпаться после дозы наркотиков не очень весело.

Мне удалили зубы мудрости, когда мне было двадцать, и это был единственный раз, когда я был вне себя от чего-то. Но я ненавидела это чувство. А теперь я ненавижу его еще больше.

Но больше всего я ненавижу этого большого ублюдка, который тащит меня на плече, словно мешок с камнями.

Я пыталась проснуться, когда меня вытолкнули из самолета. Я действительно пыталась. Но я снова провалился под воду.

Но не в этот раз. Я не сплю.

Я заставляю себя моргать.

От солнечного света глаза слезятся, но я продолжаю моргать.

Я на самом деле не знаю, лучше ли быть в бессознательном состоянии или в сознании для того, что должно произойти. Но я знаю, что Ганс придет за мной. Поэтому мне нужно оставаться в живых до тех пор. И, по крайней мере, если я буду осознавать свое окружение, я, возможно, смогу что-то сделать, чтобы помочь себе.

Я всасываю внутреннюю часть щеки между зубами и кусаю. Не так сильно, чтобы пошла кровь, но достаточно, чтобы причинить боль.

Я не сплю.

Продолжая моргать, я поворачиваю голову и пытаюсь оглядеться вокруг.

Жарко, солнце все еще высоко, но уже садится за горизонт.

Горизонт, покрытый… Это кактус? Он размывается, затем снова оказывается в фокусе, как их много. Много кактусов. Кактусы?

Я работаю над тем, чтобы стабилизировать зрение и увидеть то, что похоже на горы, или, может быть, это просто неровные холмы. И я не могу сказать, вижу ли я забор или мои глаза обманывают меня.

Где бы я ни была, нигде нет ничего хорошего.

Я открываю и закрываю рот. Движение помогает мне пробудить чувства. Но вместе с этими чувствами приходит тошнота.

Плечо упирается в живот, из-за чего становится трудно дышать, а когда монстр, несущий меня, начинает подниматься по ступенькам, тряска становится невыносимой.

Я упираюсь руками в спину мужчины и поднимаю голову как раз вовремя, чтобы вырвать желудок, полный полупереваренных конфет Skittles.

Я зажмуриваюсь и чувствую, как с моих ресниц капают слезы, когда я снова начинаю блевать.

«Что за фигня?» – ругается мужчина, несущий меня, и тут мой мир снова переворачивается, когда он опускает плечо, заставляя меня соскользнуть.

Я пытаюсь взять себя в руки, но не получается.

Я врезаюсь в перила и осознаю, что должна быть благодарна за то, что он уронил меня на площадку наверху лестницы, а не на саму лестницу, так как я приземляюсь кучей.

Мне удается встать на четвереньки, прежде чем меня снова начинает тошнить.

«Тупая сука», – рычит мужчина, и я поднимаю взгляд и вижу, как он изворачивается, чтобы посмотреть на свои штаны сзади.

Надеюсь, я его облевала. Надеюсь, это были его любимые штаны. И я надеюсь, что он никогда не выветрит этот запах.

Он сердито смотрит на меня, и даже неважно, что его можно считать красивым. Он ужасный человек, поэтому он уродлив как дерьмо.

«Мне не жаль», – хрипло говорю я.

У меня болит горло, и я очень хочу пить, но в моем организме все еще достаточно наркотиков, чтобы чувствовать злость, а не страх.

Его гигантская рука обхватывает мое плечо и рывком поднимает меня на ноги. «Иди».

Я сплевываю на пол и, шатаясь, поднимаюсь на ноги, пытаясь избавиться от неприятного привкуса во рту.

«Отвратительно», – резко говорит мужчина ростом почти семь футов и рывком толкает меня вперед.

Моя рука резко дергается в знак протеста, поскольку он сжимает то место, куда Ганс ввел мне трекер. Но я заставляю свою руку оставаться расслабленной. Я даже не хочу думать о том, что сделают эти люди, если заподозрят, что в моем теле есть GPS-трекер.

Он тащит меня к богато украшенной резной двери и распахивает ее.

У меня не было времени оценить размеры здания снаружи, но, стоя у входа рядом со Злым Андре Великаном, мои глаза расширились.

Это не дом. Это чертов дворец.

Перед нами тянется невероятно длинный коридор, по обе стороны которого располагаются гигантские двухэтажные гостиные, или как их там называют в таких местах.

Это впечатляет. Но это также чертовски безвкусно. Полы и стены сделаны из какого-то блестящего мрамора, а на потолках так много люстр, что это похоже на выставочный зал освещения для злодеев.

«Пошли», – рявкает Андре, увлекая меня дальше в дом.

Мои ноги скользят по гладкому полу, и я понимаю, что на мне нет ботинок.

Я смотрю вниз.

Моя рубашка расстегнута.

Еще одна волна тошноты накатывает на меня. И я свободной рукой похлопываю себя по телу.

Я бы знала, если бы они что-то со мной сделали, верно?

Они, должно быть, просто проверяли наличие оружия. Может, сняли мои ботинки, потому что…

Туман в голове рассеивается, и на смену ему приходит паника.

Понятия не имею, зачем им понадобилось забирать мои ботинки.

Мне нужно выбраться отсюда. Даже если это означает бежать по пустыне в носках.

Ганс найдет меня.

Он всегда меня найдет.

Я не помню, чтобы Андре запирал входную дверь после того, как мы вошли. Что хорошо. Я думаю.

Мне просто нужно уйти от мужчины, который стоит рядом со мной.

Только он намного больше меня. Я никогда не выиграю в драке.

Моя грудь сжимается, и мне приходится открыть рот, чтобы сделать вдох.

Не паникуй.

Сосредоточься.

Я наполняю легкие воздухом.

Что бы сделал Ганс?

Я представляю, как Ганс выпрыгивает через заднюю дверь угнанного школьного автобуса и бросает нож в глазницу ничего не подозревающего похитителя.

Я представляю, как Ганс кусает стопку стикеров и одновременно обезглавливает человека мечом, висящим на стене.

Я представляю, как он заманивает остальных мужчин в поле зрения с помощью украденной рации, а затем без колебаний разносит им черепа.

Я знаю, что сделал бы Ганс.

Ганс будет драться грязно.

Я делаю все возможное, чтобы сымитировать спотыкание, заставляя Андре наклониться в сторону, чтобы поддержать большую часть моего веса. Затем я дергаю руку вниз так сильно, как только могу.

Движение достаточно внезапное, чтобы он отпустил меня, и достаточно близкое по времени к моему спотыканию, чтобы он подумал, что я просто падаю. То есть он не полностью настороже.

Когда Андре поворачивается, чтобы снова схватить меня, я поворачиваюсь к нему и бью его коленом по яйцам так сильно, как только могу.

Сдавленный звук, который он издает, наполняет меня удовлетворением.

Но когда я поворачиваюсь, чтобы побежать, мои обтянутые носками ноги скользят по гладкому полу.

Это всего лишь секунда. Всего полсекунды, прежде чем я обрету равновесие. Но этого достаточно.

Андре хватает меня за волосы.

Я изо всех сил пытаюсь удержаться на ногах, пока мой скальп кричит от боли. Но я не могу упасть. Если я это сделаю, я не сомневаюсь, что он потащит меня за мой хвост.

«Я убью тебя, черт возьми». Я слышу боль в его голосе, и это единственное утешение, которое я получаю, когда он тащит меня перед собой и бьет меня по щеке.

Мои глаза наполняются слезами.

Я не плачу.

Я не плачу.

Это просто чертовски больно, когда взрослый мужчина-ребенок бьет тебя.

Он трясет меня за волосы.

А еще больно, когда кто-то подло дергает тебя за волосы.

Я тянусь и цепляюсь за предплечье Андре, пытаясь удержать свой вес на его руке и снять давление с моей головы. Это уменьшает боль, совсем немного, и я могу оставаться на ногах, пока он тащит меня по длинному коридору.

Когда Ганс дергал меня за волосы, он знал, как сделать так, чтобы мне было хорошо. И даже со слезами, которые все еще текут по моим щекам, я стараюсь помнить об этом. Стараюсь помнить, что хороший человек может сделать так, чтобы все было хорошо.

Я не позволю Злому Андре испортить мне выдергивание волос.

Мы продолжаем двигаться по невероятно длинному коридору. Видны мужчины, но я не беспокоюсь о том, чтобы позвать на помощь. Меня буквально невозможно спутать с добровольным участником, и никто из мужчин, толпящихся вокруг с оружием, не удостоил меня даже взглядом.

Круто, здесь все куски дерьма.

Надеюсь, Ганс убьёт их всех.

Андре тащит меня через дверной проем, и я в замешательстве смотрю на крошечную комнату, пока звук закрывающихся дверей не выдает мне, что я в ней нахожусь.

Это лифт.

Земля под моими ногами начинает двигаться, и я изворачиваюсь в хватке Андре, чтобы посмотреть на индикатор.

Когда число меняется с одного на два, я выдыхаю.

Ничего хорошего в этой ситуации нет, но мне кажется, что спуститься под землю будет хуже.

Число меняется на три, когда лифт замедляется и останавливается.

Андре не делает мне никакого предупреждения; он просто идет, болезненно дергая меня за волосы на каждом шагу.

Я бы сейчас убила за свой арбалет.

Я пытаюсь быть внимательной. Пытаюсь сосредоточиться на том, сколько дверей мы проходим и в какую сторону идем. Но все выглядит одинаково. Те же дурацкие скользкие полы. То же отсутствие вкуса.

Я останавливаюсь, когда Андре открывает темную деревянную дверь. Я едва успеваю мельком увидеть комнату, как он толкает меня вперед так сильно, что я падаю. Мое бедро первым касается пола, и боль пронзает мое тело.

Застонав, я опускаюсь на колени, готовясь к тому, что произойдет дальше.

Но Андре не идет за мной. Он захлопывает дверь между нами, и я слышу, как поворачивается замок. Снаружи.

«Ты такая маленькая сучка!» – кричу я и лихорадочно тру бедро, пытаясь унять боль.

Когда боль утихает настолько, что я снова могу двигаться, я поднимаюсь на ноги и осматриваю комнату.

Это пустой офис.

И он такой же претенциозный, как и весь остальной дом.

С одной стороны комнаты находится зона отдыха с тремя креслами с высокими спинками, покрытыми зеленым бархатом, и стеклянным и золотым журнальным столиком, все на узорчатом ковре. С другой стороны комнаты находится гигантский темный стол перед такими же книжными шкафами, которые занимают всю стену за ним. Но полки пусты, и это может быть худшей частью этой комнаты. С другой стороны, это могут быть оранжевые шелковые шторы, окружающие стену окон напротив меня.

Это как если бы кто-то зашёл в случайный мебельный магазин и купил самые дорогие вещи, которые только смог найти, и ожидал, что они будут хорошо сочетаться друг с другом.

Вкус за деньги не купишь.

Конечно, я думаю о Гансе.

Милый, тихий сосед Ганс. Который живет один в маленьком доме, имеет обычную машину и носит простую одежду. Но, судя по всему, у него больше денег, чем я могла себе представить.

Слезы снова наворачиваются на глаза, но на этот раз я не могу винить Злого Андре.

Я боюсь.

И я скучаю по Гансу.

Я снова и снова принюхиваюсь.

Будь грустной, но продуктивной.

Вытирая щеку тыльной стороной ладони, я вспоминаю, как недавно меня ударили по лицу, и вздрагиваю.

Ладно, слезы могут остаться.

Я поворачиваюсь к двери, через которую меня протолкнули, и пробую ручку.

Он не двигается.

Я не думала, что так получится, но мне пришлось попробовать.

Пытаясь сосредоточиться, я пересекаю комнату и смотрю в окна. Пейзаж за окном прекрасен и суров, с покрытыми песком холмами и колючими пустынными растениями.

Я пытаюсь открыть окно, но задвижки нет. Они не открываются.

Когда я прижимаюсь лицом к стеклу и смотрю вниз, я не вижу ничего, кроме острых камней двумя этажами ниже меня. И поскольку я не смогу уйти на сломанных ногах, я не пытаюсь разбить стекло.

Оставив последний взгляд, я прохожу через гостиную к другой двери в комнате.

Она частично открыта, с другой стороны темнота, и если это не ванная, то я надеюсь, что это секретный туннель, ведущий отсюда.

Я открываю дверь. Это не туннель.

Зайдя в ванную, я закрываю и запираю за собой дверь, затем открываю кран и опускаю руки под воду.

Я полощу рот и выплевываю. Затем снова набираю воду в руки и глотаю холодную воду.

ГЛАВА 111

Ганс

Мы в десяти минутах от цели, и я нахожусь на одном из задних сидений, между Неро и Карминой.

Вокруг тишина, все в последний раз проверяют свое снаряжение.

И у нас есть снаряжение.

Кейн справился. Он все равно возьмет с меня деньги за все, но тем не менее он справился.

Я затягиваю кобуру на забинтованной ноге.

Вспышка света привлекает мое внимание к Неро.

Он просовывает пальцы сквозь резной металл и… Я прищуриваюсь.

Неужели у этого парня действительно есть набор кастетов, инкрустированных бриллиантами?

Я отвожу взгляд.

У меня нет времени подвергать сомнению выбор оружия Неро.

Все мое внимание должно быть сосредоточено на чем-то другом.

На ком-то другом.

Я прикасаюсь рукой к пистолету на бедре, затем к своим метательным ножам, затем к дополнительным зажимам и лезвиям, прикрепленным к моему бронежилету.

Восемь минут.

У всех нас есть свои задания.

Команда Кармины прочешет дом, ища тех, кого удерживают против воли. Команда с Кингом оцепит периметр, прежде чем войти. А все остальные со мной и Неро. Но они все знают, что я достану Габриэля Марку.

Я убью его.

Семь минут.

Я положил руку на свое последнее оружие.

Я не могу сидеть в машине с ним на спине, поэтому ему придется подождать, пока мы приедем.

Шесть минут.

ГЛАВА 112

Кэсси

С носками в кармане я выхожу из ванной босиком и возвращаюсь в пустой офис. Я не позволю скользким ногам снова замедлить меня.

Покопавшись в каждом шкафу, я нашла маленькую нераспечатанную бутылочку ополаскивателя для рта и использовала ее три раза. Затем, поскольку я нервный любитель пописать, я воспользовалась туалетом как можно быстрее. Меня пугала мысль, что кто-то с ключом может войти прямо сюда. Но я действительно не хотела добавлять описавшуюся себя в список ужасных вещей, которые произошли сегодня.

Я также распустила свой «конский хвост» и прижала влажные руки к коже головы, чтобы попытаться унять остаточную боль, прежде чем небрежно собрать волосы обратно.

Я стою на пороге комнаты, размышляя, чем бы разбить зеркало в ванной, и тут слышу щелчок открывающейся входной двери.

Прежде чем я успела решить, стоит ли мне спрятаться в ванной или броситься к двери, она распахивается.

Первым в игру вступает злой Андре, за ним следует парень постарше.

От нового парня исходит жуткая аура, и, судя по его костюму-тройке, который явно не подходит для чего-то, кроме свадьбы, я готова поспорить, что он владелец этого ужасного дома.

Андре закрывает за ними дверь, а затем встает у нее на пути, словно живое препятствие.

Человек в костюме, похожий на чьего-то похотливого дядюшку, останавливается в нескольких футах от меня.

Слишком далеко, чтобы я могла его пнуть.

«Я Габриэль Марку».

Но он достаточно близко, чтобы я могла на него плюнуть.

Я так и делаю.

Андре отходит от двери, словно собирается наказать меня за то, что я плюнула в его босса, но Габриэль поднимает руку, чтобы остановить его.

Андре подчиняется.

Габриэль достает из кармана пиджака причудливый атласный квадрат и вытирает грудь. Он пытается выглядеть невозмутимым. Но у него это плохо получается.

К сожалению, ни одна моя слюна не попала ему в лицо, но сообщение было получено.

«Ты соседка, да?» Он бросает грязный платок на пол. «И все же ты одета как член маленькой армии этой шлюхи».

«Уверена, что ее профессия – убивать таких ублюдков, как ты, а не заниматься проституцией. Но если ты хочешь быть полным ебаным лицемером и говорить свысока о секс-работницах, то вперед».

Он приподнимает бровь. «Лицемер?»

«Я должна это объяснить…» Я качаю головой.

Я знаю, что не должна его дразнить. Но он меня пугает. Так что это либо дерзость, либо прятаться в углу, и что-то мне подсказывает, что мне следует тянуть время.

Я сжимаю руки в кулаки, чтобы не дотронуться до трекера.

«Если вы меня так хорошо знаете, Кассандра Линн Кантрелл». Он разводит руками в жесте согласия.

Я игнорирую его, используя свое полное имя. «Я знаю, что твой дизайнер интерьера отстой. И я знаю, что Ганс тебя убьет».

Габриэль прищурился. «Моя мать обставила этот дом».

«Извини, но я почти уверена, что твоя мать тебя ненавидит».

Его челюсть двигается. «Ты ведешь себя как ребенок».

Я скрещиваю руки вместо ответа.

«И идея, что Ганс спасет тебя с помощью своего маленького гарема, такая же ребяческая», – усмехается он. «Это самоубийственная миссия, которую я приму с распростертыми объятиями».

Я не скучаю по тому, как он всегда принижал женщин. Этот человек ненавидит женщин. Что соответствует тому, что он худший. И это значит, что он никогда не будет бояться армии Кармины. Даже если он должен был.

Но такой человек, который охотится на тех, кто слабее его, наверняка знает, чего он боится.

Держу пари, что он боится Ганса.

Боится когда-либо оказаться один на один с убийцей.

И сейчас Габриэль чувствует себя в безопасности в этой мраморной тюрьме.

Он чувствует себя комфортно.

И я просто не могу позволить этому продолжаться.

Мои губы растягиваются в ухмылке. «Ганс не с женщинами».

Подозреваю, что он уже позвонил Кармине и попросил о помощи, но для данного разговора это неважно.

«Значит, он придет один?» – издевается Габриэль. «Так даже лучше».

Я качаю головой. «Не один».

Он начинает усмехаться, но я не вздрагиваю. И я вижу момент, когда он понимает, что я могу говорить правду.

Ганс всегда был один.

С тех пор, как двадцать лет назад человек передо мной разрушил его жизнь, Ганс остался один.

Он сражался в одиночку.

Он был убит в одиночку.

Он ел в одиночестве.

Провел отпуск в одиночестве.

Мое сердце так сильно сжимается из-за него.

За то, что он потерял.

За то, что я могу ему дать.

«О чем она говорит?» – Габриэль поворачивается к Андре, лицо которого побледнело.

«Там, э-э… Там были мужчины. С ним в Далласе», – запинаясь, говорит Андре. «Я думал, ты знаешь».

Габриэль медленно качает головой. «А как я мог это знать, если ты мне не сказал?»

«В самолете… Ты разговаривал по телефону с Крис…» Андре бросает на меня сердитый взгляд, словно это я виновата, что он не выполнил свою работу.

Я подмигиваю ему.

«Кто?» – резко спросил Габриэль.

Андре заметно сглатывает. «Эм, я думаю, парень рядом с ним мог быть Домиником Гонсалесом».

Голова Габриэля запрокидывается назад. «Глава чикагской мафии? Какого хрена он будет делать с Гансом?»

«Может, это был не он», – отступает Андре. «Не знаю. Я просто увидел татуировки и волосы…»

Оба мужчины поворачиваются ко мне.

На этот раз мне не нужно фальшиво улыбаться. «О, ты не знал? Ганс теперь часть Альянса».

«Ты лжешь», – прошипел мне Габриэль.

Я пожимаю плечом. «Я?»

Я могу лгать; я на самом деле не знаю подробностей. Но эта идея, кажется, подрывает уверенность этого придурка, так что я остаюсь при своем мнении.

Габриэль подходит ближе ко мне. «Я собирался позволить тебе сидеть здесь, в хорошем и удобном месте, пока мы не выманим Ганса из той дыры, в которой он живет, и не убьем его. Тогда я бы убил тебя пулей в голову. Сделал это быстро. Но, думаю, я оставлю тебя вместо этого. Заставлю тебя работать». Он отступает. «Свяжись с Хенриком по радио. Скажи ему, что у нас есть продукт, который он может перевезти в камеры. И дай ему знать, что он может быть таким грубым, как захочет». Голос Габриэля полон жуткого ликования, которое наполняет мой живот ужасом.

Я стою на месте, пока они уходят, но как только за ними щелкает замок, я бегу обратно в ванную.

Я не могу просто стоять здесь и ждать Хенрика.

Я открываю верхний ящик туалетного столика.

Ничего нового не появилось, и по-прежнему ничего достаточно твёрдого, чтобы разбить зеркало.

Затем я делаю паузу.

Черт возьми.

Я вытаскиваю ящик полностью и освобождаю его.

Я выливаю содержимое в раковину и нахожу лучший способ держать его двумя руками, как квадратную бейсбольную биту.

Затем я смотрю на свои босые ноги.

Если я надену носки и за мной придет плохой парень, я не смогу убежать. Мне просто придется быть осторожной и смириться с риском порезать ноги.

Зажмурившись и отвернувшись, я кидаю ящик.

Зеркало разбивается от удара, но я еще секунду держу глаза закрытыми, прежде чем открыть их.

По всему прилавку разбросаны осколки, но в углу рамы все еще виден идеальный острый треугольник стекла.

Используя найденную ранее мочалку, я поддеваю его, затем заворачиваю нижнюю половину куска зеркала в маленькое полотенце, чтобы можно было держать его, не порезав ладонь.

У меня есть оружие. Теперь мне нужен план.

Я осматриваю маленькую ванную комнату.

Я могла бы запереться здесь, но не сомневаюсь, что тот человек, которого они пришлют, сможет выломать дверь за считанные секунды. И тогда я застряну в узкой ванной без выхода.

Но разве стоять в главной комнате лицом к лицу, направив осколок стекла на пистолет, – действительно лучшая идея?

ГЛАВА 113

Ганс

Писк на моем телефоне все еще находится в северо-западном углу поместья.

Пока мы пересекали пустыню, я наблюдал за точкой. Я не переставал наблюдать за точкой, наблюдая за местоположением Кассандры, с тех пор как ее самолет исчез из виду. Но впервые с тех пор, как мы добрались до дома, она не двигается.

Я не могу сказать, на каком она этаже, но в последние несколько минут она выглядит так, будто находится в одной комнате. Шагает, немного двигается туда-сюда. Но последние сорок пять секунд она вообще не двигалась.

И я не могу позволить себе думать обо всех причинах, по которым это может быть плохо.

В десяти ярдах слева от меня Неро поднимает руку, давая всем понять, что время пришло.

Внезапно со всех сторон к поместью Марку приближаются сорок мужчин и женщин.

Будь смелой, Бабочка. Я иду за тобой.