Текст книги "Хранители (СИ)"

Автор книги: Руслан Шабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Отдав честь, военный скрылся.

– Таманэмон-сан, – император собрался уходить, но нихонец остановил его. Голос был едва слышный. – Как вы думаете, почему она это сделала?

– Не знаю, Эйсай, – как можно мягче ответил правитель. – Видимо, она также не та, за кого мы ее принимали. Может случиться, мы никогда и не узнаем.

– Еще одно, Таманэмон-сан…

– Да.

– Если… вдруг она не улетела… если она еще в Нихонии, обещайте мне. Я знаю, во время задержание всякое бывает, но обещайте мне, что с ней ничего не случится.

– Сделаю что смогу, – кивнул император.

– Правда, любопытно? – Баалин неторопливо прохаживался по камере. – Вот и мне стало любопытно, так как я уже знал, чем вызываются подобные исчезновения. Я дал команду изучить все миры, населенные монголоидами. Остальное – дело техники и времени. Так я вышел на вас и ваш любимый Тай-Суй.

– Это был молодой император Таманэмон, – тихо сказал Рип.

– Тот старик? Может быть, какая разница. Еще вопросы? Сегодня я добрый.

– В некоторые времена, например, когда похитили принцессу, мы не могли проникнуть. Твоя работа?

– Да, я умею блокировать тот, или иной отрезок времени, впрочем, это не самое удивительное. Я много чего могу, ты даже представить себе не можешь.

– Откуда такие знания? Клетка, в которую ты поймал меня, или то, как вы исчезли в Дельфах…

– Зачем тебе? Могу только сказать, что Тай-Суй и остальные установки это нечто большее, нежели машины времени. Обладая ими, я стану…

– Чудовищем? Ты уже стал им.

– Вот как, – глаза Баалина налились недобрым блеском. – Я так понимаю, разговор по душам закончен. Что ж, приступим к тому, зачем пришел. Предлагаю, заметь, последний раз, скажи, где Тай-Суй.

Рип покачал головой.

– Я так и думал, поэтому припас вот что, – жестом фокусника Баалин выудил из складок одеяния небольшой шприц-тюбик с изумрудно-зеленым содержимым.

– Что это? – Рип напрягся.

Довольная физиономия Баалина сулила мало хорошего.

– Это триэк. На Каломбии аборигены употребляют его, вместо выпивки. Не слышал? Чертовски дорогая штука, но, утверждают, он стоит того. После укола, испытываешь такое удовольствие, что потом еще долго вспоминаешь о нем. Единственный недостаток – быстрое привыкание. Особенно это касается неприспособленного человеческого организма. Три инъекции, и ты уже вечный раб зеленого зелья. Первой не выдерживает психика. Рушатся барьеры. Моральные, этические. Наркоман не способен думать ни о чем другом, кроме очередной порции триэка. Такие готовы на все. Они ползают на коленях, лижут, словно собаки ботинки хозяина, воруют, убивают, предают. Единственной целью и смыслом жизни становится очередная доза. Именно тогда, Рип, ты мне все расскажешь. Возможно, я даже приведу Марико, полюбоваться на женишка.

– Чудовище! – Рип бы бросился на него, но гориллоподобные охранники молча стали по бокам господина.

– Обычный человек. Не больше и не меньше. Просто имеющий цель и знающий, как ее достичь. Сейчас на пути у меня стоишь ты. Если тебе от этого станет легче – мучения не продлятся долго. Не получившие дозы, умирают в страшных муках. Не советую даже поле смерти смотреть на их перекрученные тела. Впрочем, и продолжающие принимать, не особенно переживают собратьев. Первыми отказывают почки, потом печень, или наоборот. Да и какая разница. Противоядий нет. Три дозы и назад дороги нет. Или бросаешь принимать и умираешь в мучениях, или продолжаешь, живешь несколько дольше, но тоже умираешь. Держите его! – последняя фраза относилась к охранникам.

Рип не предполагал, что они способны двигаться столь стремительно. Он еще лелеял надежу побороться, или как минимум подороже отдать собственную жизнь… Гориллы не дали ни единого шанса. Рип приготовился защищаться, а в следующую секунду оказался лежащим на полу с плотно прижатыми руками и ногами. Относительно подвижной частью тела оставалась голова. Но что он мог ей сделать…

Баалин подошел ближе.

– Вижу, ты готов.

– Я убью тебя! – прошипел Рип. – Не знаю как, не знаю когда, но, клянусь, мы еще встретимся, и ты десять раз пожалеешь о своем поступке.

– Мечтай, мечтай. Последний совет: расслабься и постарайся хотя бы из этого извлечь максимум удовольствия, люди не зря платят сумасшедшие деньги.

– Ни за что! – извивался Рип.

– Как знаешь, – Баалин поднес шприц-тюбик к плечу Рипа и впрыснул содержимое в мышцу пленника.

Зелье подействовало мгновенно. В тот же миг, Рип почувствовал, как от места укола по всему телу распространяется приятное тепло. Члены расслабились, на губах, помимо воли, появилась довольная улыбка.

Здоровяки отпустили его, но Винклеру было уже все равно. Последнее, что он услышал, были слова Баалина:

– Приятных сновидений.

И неземное блаженство поглотило юношу.

Крики приближались. Девушке казалось, они раздаются почти за дверью.

Поспешно, боясь что-либо пропустить, Оля нажимала последние кнопки. Тай-Суй отвечал недовольным гудением и россыпью разноцветных огней на пульте.

Девушка кинула напряженный взгляд на дверь. Теперь скоро. Она передвинула последний рычаг и блаженно опустилась на пол рядом с установкой.

Именно в такой позе ее застали ввалившиеся через мгновение вооруженные солдаты Нихонии.

Под дулами их бластеров Ольга и не думала шевелиться. Солдаты расступились, и девушка увидела знакомое лицо императора. Обычно невозмутимые глаза старика метали молнии.

Рип парил. Над ним курчавились цветные, как лоскутное одеяло, облака. Под ним простиралась зеленая равнина. Изредка на равнине попадались деревья с пестрыми, как все здесь, кронами. Рядом носились разноцветные птички, дракончики, единороги.

Рипу надоела равнина, и он решил поднялся выше.

Среди звезд Рип, словно ребенок, играл с удивительно теплыми и приятными солнцами, жонглировал планетами, раздвигал черные дыры и заполнял светящимися шариками туманности.

Ему было хорошо и не хотелось уходить отсюда.

Изредка до Винклера долетали голоса. Голоса с той, не красивой стороны мира. Он видел высокого человека со шрамом на лице. Рипу показалось это смешным, и он долго смеялся.

Но человек был хороший. После каждого его прихода, Винклер осваивал новые высоты. Хотелось петь и писать стихи.

Звучащие издалека непонятные голоса вносили некоторую дисгармонию.

– Первая инъекция.

– Вторая инъекция.

– Третья…

– Четвертая…

С третьей инъекцией было что-то связано. Что-то неприятное. Как ни старался, Рип не мог вспомнить.

Один раз пелена спала, и он увидел красивую девушку. У нее были темные волосы и миндалевидный разрез глаз. В глазах стоял ужас. Девушка показалась ему знакомой, и он весело подмигнул ей. Она его как-то смешно позвала. Он рассмеялся. Было очень весело, впрочем, девушка не разделяла его веселья, и он потерял к незнакомке всякий интерес. Куда приятнее было парить… или опускаться… на дно моря….

Один раз полет прервался и пришел большой человек со шрамом. Рипу было больно, очень больно, он просил у человека еще укольчик, но тот сказал, что сначала Рип должен открыть какую-то тайну. Винклеру не хотелось открывать тайну, но человек был настойчив.

Тогда Рип расплакался, он встал на четвереньки и начал тереться о ноги хозяина, а когда тот расслабился, попытался отобрать ампулу. Ему не удалось, хозяин сильно обиделся и не давал лекарства пока не стало совсем больно. Рип кричал и катался по земле. Даже теперь было неприятно вспоминать об этом. В конце концов, он рассказал хозяину тайну, и тот уколол его.

Иногда Рипа мучила совесть, и он вспоминал, что не нужно было рассказывать, но, вспомнив боль, понимал, что поступил правильно.

– Эйсай-сан, – гвардеец, как и положено, стоял по стойке смирно. – Велено передать вам, беглянка задержана. Сейчас она в комнате для допросов вместе с Императором.

Забыв про боль, юноша вскочил со своего места.

– Она… она не пострадала?

Военный смутился.

– Боюсь, я не совсем… нет, насколько мне известно, нет.

Недавний больной пулей вылетел из комнаты.

Все еще вытянутый в струнку гвардеец проводил недоуменным взглядом удаляющуюся спину. “Чего они так с ней носятся?”

На это раз всплыло еще одно знакомое женское лицо. Длинные рыжие волосы, большие глаза… Эта девушка приносила еду. Но он видел ее и раньше. Он даже вспомнил имя: Оля. Он хотел сказать ей об этом, но передумал. Позади маячила красная физиономия охранника. Добрый человек запирал его комнату, чтобы Рипа никто не беспокоил. Рип помахал ему. Какие они все милые.

– У него такой странный вид. Он нас не слышит? – говорила Оля, но голос ее доносился издалека и это неудивительно, так как в данный момент Рип летал над ними. Он хотел окликнуть говорящих, но затем решил, что подкрасться сзади и ущипнуть будет намного веселее.

– Неа, – помотал головой охранник, – сейчас парень далеко отсюда.

– Не знаешь за что его?

– Кто ж разберет. Сам Его Святость приходил. Наверняка, важная шишка. Смуту сеял против учения, или еще что.

– Мразь! – сплюнула девушка. – Ненавижу таких. Живьем их закапывать надо, а мы нянчимся.

– Правильно! Не желаешь примкнуть к истинному учению – катись в преисподнюю. Хотя этому будет похуже, чем живьем в землю.

– Почему. По нему не скажешь, ухмыляется.

– Триэк ему колют. Слыхала?

– Нет.

– Такая штука, понимаешь, уже после третьей порции сам не свой, а парень уже четвертую принял.

– Что теперь с ним будет?

– А ничего. Господин сказал, пятой он не получит. Через час где-то действие пройдет, и тогда начнется. Не люблю этого. До него была у нас парочка. Два дня мучаются и орут… я и уши затыкал, и в двери щели заделывал, все одно слыхать.

– Так им и надо, отступникам.

– Точно. Да только мне ж придется вопли их выслушивать. Не заснуть, ни визор посмотреть, за что такое наказание.

– Наверное, в прошлой жизни грешил, – уверенно заявила девушка. – Или был не в истинной вере.

– Так-то оно так, да только уж больно орут. Гады.

Винклер не дослушал разговор. Он воспарил над небесами и, хохоча, понесся к очередной, замеченной им звездочке, которая при ближайшем рассмотрении превратилась в прекрасную… девушку. С черными, как смоль волосами и миндалевидными глазами…

Это была та самая комната, в которой несколькими часами раньше они с Рипом допрашивали Сэма. Пролетев мимо охранников, Эйсай ввалился внутрь.

– Оля!

Девушка сидела на стуле, распрямив спину и отрешенно глядя впереди себя.

Напротив, облокотился на железный стол император Таманэмон.

Кинув взгляд на Эйсая, пленница вновь повернула голову к императору. Тот недовольно посмотрел на возмутителя спокойствия.

Нихонец прикрыл дверь и занял место рядом с правителем. По другую сторону невидимого барьера.

Таманэмон продолжил начатый разговор.

– Я еще раз спрашиваю, на кого ты работаешь?

Губы девушки сжались сильнее.

Эйсаю было больно смотреть на нее. Совсем недавно он ласкал, целовал это тело, а плотно сжатые губы отвечали на его поцелуи и шептали слова любви. Он все еще любил ее… Место, куда пришелся удар, ответило пульсирующей болью.

– Что удалось выяснить? – тихо задал вопрос нихонец.

– С той поры, как ее арестовали в твоем доме, она не проронила ни слова.

– В моем доме?!

– Эта чертовка выкрала корабль с Тай-Суем. По счастью ПВО следит за дворцом, и мы быстро вычислили, куда она направилась.

Эйсай показал глазами на камеру наблюдения.

– Выключена, – понял его император. – Можешь говорить.

– Зачем ей везти Тай-Суй ко мне?

– Спроси сам. Мне она даже слова не сказала. Сейчас установка у тебя в подвале. Уж не знаю, как и зачем она переволокла ее туда. Как только более-менее разберемся, я ее заберу.

– Нет! – впервые с начала разговора подала голос девушка. – Обо мне можете думать все, что угодно, но Тай-Суй не должен возвращаться во дворец.

Мужчины удивленно повернули головы.

– Почему? – наклонился император.

– Это все, что я могу вам сказать. Если хотите, можете перепрятать его в любое другое место, но во дворце ему не место. Поверьте, это в ваших же интересах.

– Но объяснить хотя бы можно? Ради чего мы должны слушаться тебя. Такое ощущение, что все вокруг знают о Тай-Суе больше меня самого.

– Я и так сказала больше, чем должна. Вы сделаете, как я прошу, хотя бы потому, что вам это ничего не стоит.

– И ты нам не скажешь, кто ты?

– Нет!

– Ольга, – сарказм в голосе Эйсаю дался не без труда. – Это хотя бы твое подлинное имя?

Девушка в упор взглянула на него.

– И имя, и мои чувства к тебе – все настоящее.

– С трудом верится, – не удержался император. – Не будешь в таком случае, столь любезна, показать возлюбленному свое плечо.

– А что с плечом? – не понял юноша.

Девушка молча опустила полуоторванный край рукава. Когда ткань опала, Эйсай увидел угольно-черный глаз со звездообразным зрачком, вытатуированный на белой коже. Он вспомнил, что это место девушка всегда заклеивала пластырем.

– Когда ее вели, один из солдат перестарался, – пояснил император. – Одежда порвалась, и мы увидели это. Думаю, ты тоже узнал знак. Эйсай, я знаю, как тебе больно, если хочешь, можешь уйти отсюда…

– Нет! – юноша покачал головой. – Останусь. – Он новыми глазами взглянул на некогда любимую девушку. – Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной, с нами… я любил тебя… надеюсь, то во что ты веришь стоит жертв.

Оля только сильнее сжала губы. И… может, Эйсаю только показалось, но у девушки заблестели глаза… Слезы? Вряд ли.

Рип открыл глаза. Страшно болела голова, во рту все пересохло, и чувствовался непривычный сладковатый привкус.

Он смутно помнил произошедшее с ним после встречи с Баалином. Тогда он вколол ему… Винклер попытался вскочить, но отвыкшие за дни безделья мышцы с трудом слушались. Он вспомнил, как ползал на коленях в этой самой камере перед ненавистным противником, вспомнил, как умолял его, унижаясь и размазывая слезы… вспомнил, как рассказал о местонахождении Тай-Суя и вспомнил… полные сочувствия и ужаса глаза принцессы, обращенные на него.

Марико! Винклер снова попытался встать, и на этот раз ему удалось. Держась за стену, он прошелся по камере. Попробовал присесть. Получилось. В принципе чувствовал он себя неплохо, разве что немного ослабшим, как после болезни.

Он напряг мозг, пытаясь выудить новые воспоминания из своих отрывочных периодов бодрствования.

Разговор. Да, разговор у его изголовья. Девушка и охранник. Сколько он уже принял? Четыре. Рип невесело ухмыльнулся. Что ж, теперь он покойник. Вопреки ожиданию, мысль о скорой смерти воспринялась спокойно. Он был даже благодарен врагу за то, что тот позволил ему умереть хоть и в страшных мучениях, но в трезвом уме.

Как там говорил охранник. Два дня. Неплохо, у него еще целых два дня. Тогда что же он сидит! Себя спасти уже не удастся, но можно попытаться освободить принцессу. Пока он еще в состоянии двигаться.

Рип подскочил к двери и что есть мочи забарабанил в холодное железо.

Послышались тяжелые шаги охранника.

– Чего? – смотровое окошко глазок приоткрылась, явив Рипу парочку желтых глаз с прожилками красных сосудов. – Гляди, очухался. Чего надо?

У Винклера не было определенного плана. Честно говоря, он рассчитывал, что служитель войдет внутрь.

– Здесь не прибрано, – сказал он первое, что пришло в голову. – Пришлите кого-нибудь, как я могу жить в таком гадюшнике.

В последовавшем гоготанье с трудом угадывался хохот.

– А ты, голуба, и не будешь жить. Совсем скоро.

– Тогда как насчет последнего желания. Везде его выполняют.

– Какой шустрый. Мы не везде. Знал, как грешить, теперь знай, как грехи искупить. Молись, лучше. Таким как ты не то что желания, слова доброго не положено. Отступники, мать вашу!

– Но я же прошу всего-навсего убрать камеру.

– А я тебе не служанка. Коль приспичило, сам убирай, пока можешь. Потому что совсем скоро будет тебе не до чистоты.

Охранник собрался закрыть дверцу.

– Постойте, – остановил его Рип. – Неужели вы так уйдете.

– А как надо?

– Ну хоть что-нибудь. Хотя бы последний раз поесть перед смертью, – здесь Рип не кривил душей. В животе уже давно и настойчиво урчало.

– Какой прок? – безразлично кинул охранник. – Все одно через час все выблюешь. Только харчи переводить.

– А тебе жалко?

– Да не. Чудной ты какой-то. Ладно, так и быть, время кормежки прошло, но пошлю кого-нибудь на кухню. Авось что осталось.

– Спасибо. Ака-Майнью отблагодарит тебя.

– Не смей марать имя создателя нечестивыми устами! – прикрикнул надзиратель. – Сиди и жди! – дверца захлопнулась.

Рип дополз до соломы. Пока он чувствовал себя нормально, лишь легкое подташнивание, которого раньше не было, говорило о надвигающихся симптомах. Или это просто мутило живот от недоедания.

Прошло около четверти часа. У двери что-то скрипнуло. Рип поднялся. На этот раз открылось нижнее окошко. Винклер подошел ближе. На столике стояла миска с чем-то жидким и приятно пахнущим, рядом опустилась тарелка с мясом. Охранник явно решил побаловать смертника, или (что боле вероятно) на кухне закончилась арестантская баланда и ему досталась порция надзирателей.

Рип поднял голову, намереваясь поблагодарить благодетеля, и встретился с глазами той самой рыжеволосой девушки из сновидения.

Тогда она показалась ему похожей на Олю. Теперь, при ближайшем рассмотрении, Рип понял, что перед ним точная копия невесты Эйсая. Сходство было просто поразительным. Если бы Рип не знал, что это невозможно, он вполне принял бы незнакомку за Ольгу.

– Спасибо, – прошептал юноша.

– Моя б воля, я бы ни за что не кормила тебя! – в голосе сквозила неприкрытая ненависть. – Расплодилось тут вас… – теперь Рип заметил, что незнакомка была намного моложе Ольги.

– Почему ты меня ненавидишь?

– Почему? – изумилась девушка. – Да потому что такие, как ты мешают продвижению истинного учения среди звезд.

– Я не мешал твоему учению.

– Отчего же ты тогда здесь сидишь?

– У нас свои счеты с вашим главным, с Баалином.

– Мешать учению и мешать Баалину одно и то же.

Увидев, что девушка собирается уходить, Рип остановил ее.

– Погоди, у меня к тебе один вопрос. Ты, наверное, знаешь здесь всех узников, скажи, нет ли среди них девушки. Красивая, черные прямые волосы, немного узкие глаза.

– Принцесса! – глаза рыжеволосой вспыхнули.

– Точно, она принцесса, – обрадовался Рип. – Ты знаешь, где она?

– Конечно. Во втором коридоре, там женские камеры.

У Рипа защемило сердце. Марико. Так близко от него, и он абсолютно бессилен помочь ей

– Она хорошая, – между тем продолжала молодая сектантка. – Она много мне рассказывала о Нихонии, о своем женихе, Рипе, – последнее девушка произнесла мечтательно. – Она мне подарила вот что, – девушка выудила из складок одеяния золотую заколку и гордо продемонстрировала ее Винклеру. На украшении красовался герб императорского дома Нихонии.

– Говоришь, она рассказывала тебе о женихе, так вот я, это он и есть.

– Ты? – в голосе звучал явный сарказм. – Рип?

– Точно. Рип Винклер.

– Ты не можешь быть им, – уверенно заявила девушка.

– Это еще почему?

– Потому что Рип, он… он знаешь какой…

– Более – менее.

– Он высокий.

– Я тоже.

– Он сильный.

– И я сильный.

– Он красивый! – девушка привела самый весомый аргумент.

– Ну…

– Он добрый, отважный, находчивый, однажды он один спас целую галактику.

– Это она преувеличивает, но можно сказать, что спас. Во всяком случае, попади одна установка в руки плохого человека, и галактика бы изменилась.

– А еще она говорила, что Рип непременно придет и освободит ее.

– В этом она не соврала. Я пришел сюда именно за ней, но мне не повезло.

– Ты не можешь быть Рипом, – подытожила девушка, – ты врун и шпион.

– Это я, клянусь тебе. Если не веришь, спроси у принцессы.

– И не подумаю. С чего ради?

Винклер пытался найти хоть какую причину.

– Знаешь, – сказал он, – у меня есть одна знакомая, она очень похожа на тебя. Ее зовут Оля, а как твое имя?

Губы незнакомки внезапно побледнели.

– Ты! Ты! Ненавижу тебя! Ты подслушал, да! Мое имя Селенда и только Селенда! Ненавижу. Проклятый отступник!

Люк с треском захлопнулся, легкие шаги быстро застучали по коридору.

Винклер недоуменно уставился на дверь. Что он такого сказал?

– Итак, ты отказываешься отвечать, – подвел итог император. Татуировка на руке с головой выдает тебя. Но если в тебе осталась хоть капля человеческого, скажи, где Рип и что ты сделала с Тай-Суем.

– А что она сделала? – не понял Эйсай.

– Когда мы ее нашли, она сидела возле установки. Я сразу обратил внимание, что положение некоторых рычагов изменено, да и пульт светился по-другому. Я пробовал включить установку. Она не работает. Ни в прошлое, ни в будущее, вообще никуда. Даже кокон не открывается. Не знаю, что эта ведьма там наколдовала, но сейчас мы лишились единственного нашего преимущества и оружия.

– Теперь мы не сможем отправиться в прошлое и остановить Рипа!

– Точно. И еще много чего другого, и виновата в этом она.

– Оля! – подскочил к девушке Эйсай. – Во имя того, что было между нами, прошу тебя. Верни хотя бы все на свои места. Не знаю, почему ты так поступаешь, но Винклер же не сделал тебе ничего плохого. Он в опасности, в очень большой опасности, помоги нам спасти хотя бы его. Если ты сделаешь это, клянусь, мы отпустим тебя.

– Я не могу, – выдавили пересохшие губы девушки.

– Почему, черт побери, почему?

– Вы не поймете.

– А ты попробуй. Видит бог, мы не такие уж тупые.

– Не в этом дело. Объяснение повлечет за собой раскрытие сведений, которые вы не должны знать. Моя судьба меня не волнует. Делайте, что хотите, но Тай-Суй в рабочее состояние я не верну.

– Дьявол забери, леди! – не выдержал император. – Да соображаете ли вы, что мы можем сделать с вами! На карту поставлена не только судьба моей дочери или Рипа, но и, насколько я понял, будущее галактики. В этом аспекте любые методы покажутся приемлемыми.

– Мне все равно, – выдавила девушка и вновь замолчала.

– Она больше ничего не скажет, – уверенно заявил Эйсай.

– Посмотрим.

Юноша знал подобное состояние своего правителя. Не часто, но иногда, когда интересы государства требовали принятия экстренных и неприятных решений, Таманэмон становился таким.

Собранный, подтянутый, резкие движения, в глазах холодный блеск. Юноша поймал себя на том, что сам он не смог бы вести себя так. Делать то, против чего восстает твоя человеческая сущность. Наверное, потому он не император.

Он посмотрел на девушку, и к сердцу вновь подкатила волна нежности. Ну не мог он ничего с собой поделать. Сердцу не прикажешь. Не видел он в ней врага. Эйсай с трудом подавил в себе иррациональное желание кинуться на помощь и пусть ценой собственной жизни, но защитить это волшебное создание.

– Стража! – громко позвал император.

Эйсай вздрогнул от неожиданности.

В комнате появилось двое военных. Плечистые, в полной амуниции, на уставных лицах не дрогнет ни один мускул.

– Уведите арестованную.

Оля покорно двинулась к двери.

– Когда. Когда вы приступите? – Эйсай с трудом узнал собственный голос.

– Завтра, – вздохнул правитель. – Если не одумается, то завтра. Послушай, я знаю каково тебе, ты же понимаешь, у нас нет выбора.

– Я понимаю, – кивнул Эйсай, – понимаю, но…

– Если хочешь знать, мне тоже не легко.

– Но не труднее, чем будет ей, – тихо произнес юноша.

Винклер откинулся на соломе. Последняя надежда рухнула. К еде он так и не притронулся. Легкая тошнота усилилась, начинали болеть мышцы, вероятно, наступали первые симптомы отмены препарата.

Неожиданно острым приступом скрутило живот, Рип едва успел стать на четвереньки, как его вырвало. Хорошо, что не успел поесть. Взбунтовавшийся желудок отторгнул только неприятный на вкус желудочный сок.

Рвота принесла кратковременное облегчение. Винклер вновь растянулся на соломе.

Шагов он не услышал, только противный скрип люка для еды возвестил о посетителе.

– Эй. Как тебя там, живой еще? – голос принадлежал Селенде.

– Рип Винклер меня там.

– Я это, вот что, охранник сказал тебе недолго осталось. Ты прости меня, ладно.

– Ты только за этим пришла. Просить прощения.

– Ну да. То есть, нет, – девушка пребывала в нерешительности.

– Говори, не бойся, я все равно никому не расскажу.

– Я и не боюсь. С чего это мне тебя бояться. Я просто… словом, откуда ты узнал, как меня зовут? Я никому не говорила, даже Дорин, а она моя ближайшая подруга.

Это был довольно странный диалог. Сидящей перед дверью молодой девушки и лежащего на соломе юноши, жить которому осталось меньше двух дней.

– Селенда? Я и не знал твоего имени.

– Нет. Селендой меня называют здесь… в храме. Но у меня есть второе имя… им меня называли давно… родители…

– Оля? – не поверил ее словам Рип. – Твое настоящее имя Оля?

– Тише! – прикрикнула девушка. – Да, но меня уже давно, очень давно так никто не называл. С той поры как… – шморгнув носом, она замолчала.

– Невероятно! – Рип все еще не мог поверить в подобное совпадение. Лицо, имя… – Скажи, у тебя была сестра двойняшка?

– Нет, – недоуменно ответила девушка. – Почему ты спрашиваешь?

Не обращая внимания на недовольно взбрыкнувший желудок, Рип подскочил к двери.

Случившиеся было одновременно и невозможно, и реально. Неужели, перед Винклером, действительно, невеста Эйсая? Если верить Баалину, время, где они находились, и время, где Эйсай встретил Олю, разделяло… две тысячи лет. В свете возможностей машины времени не так уж невероятно… но как эта полуграмотная девушка смогла перенестись в будущее? Кто-то помог?

Если себя правильно повести, в лице молодой сектантки можно было обрести неожиданного союзника.

Винклер попытался вспомнить, что ему рассказывал Эйсай о прошлом Ольги. Конечно, в этих рассказах не было и слова о путешествиях во времени, или о том, что они уже встречались. Возможно, эта Ольга так и не поможет ему, и их встреча останется для нее проходным эпизодом, фактом, не стоящим упоминания. Он вспомнил, Эйсай говорил о том, что родителей Ольги убили сектанты. Этим она объясняла свою ненависть к ним.

– Ты давно здесь? – осторожно начал юноша.

– Пять лет, – потупила глаза девушка. – Точнее, скоро будет пять лет.

– И не скучно?

– Что ты! У нас молитвы, чтения святого письма, к тому же на девушках вся забота о хозяйстве. Кухня, уборка, огороды – скучать не приходится.

– Ты упоминала родителей. Что с ними?

– Они… он умерли. Давно.

– Пять лет назад, – уточнил Рип.

– Да, – напряглась девушка.

– И с той поры ты здесь?

Оля поджала губы.

– Их убили! – Рип смотрел прямо в глаза, он увидел, что не ошибся. – Сектанты. Они напали на ваше селение и вырезали всех взрослых жителей. А тебя, вместе с остальными детьми забрали к себе. Теперь ты служишь им!

– Замолчи! – несчастная девушка прижала руки к ушам. – Ты не можешь так говорить. Их убили отступники! Такие как ты!

– Ты сама знаешь, что это неправда.

– Вы! Ты! Я ненавижу тебя! Не смей даже думать о моих родителях! Ты… – девушка вскочила. Люк захлопнулся.

– От правды не уйдешь! – крикнул Рип в дверь.

Быстро удаляющиеся шаги были ответом.

Винклер дополз до лежанки. На этот раз ему было по-настоящему плохо. Регулярные позывы к рвоте стали обычным делом, вместе к кружащейся головой и мелким подрагиванием то одной, то другой группы мышц.

Тело покрывал дурно пахнущий, липкий пот.

Время перевалило за полдень – у него оставалось еще около полутора суток. Полтора суток жизни. Не так уж и много, чтобы спасти любимую. Хорош спаситель. Состояние ухудшалось час от часа. Скоро он не сможет не то что двигаться, но и говорить.

Боль. Совсем маленькая боль. Предвестник той, обещанной, большой, которая заставит его непрерывно кричать, периодически погружая в спасительное беспамятство. Которая скрутит его члены и оставит на бездыханном трупе страшную печать, уже поднималась, тлеющей лучиной загораясь внутри. Рип подумал об Ольге. Вернется ли она?

Прошло еще часа два, или больше. Боль нарастала, из тлеющей лучинки превращаясь в лампадку, еще неяркую, но уже дающую много больше света.

Опять скрипнул люк для подачи пищи. Скрип несмазанного железа показался Винклеру краше райской музыки.

Перекатившись и стараясь не стонать, он пополз к окошку.

Девушка выглядела несколько иначе, чем в последнюю встречу. Губы решительно сжаты. Между бровей залегла взрослая складка.

– Я разговаривала с принцессой, – без обиняков заявила Оля. – Она говорит, что ты – Рип. Я хочу помочь вам.

Винклер не ожидал такого скорого развития событий.

– Будет нелегко. Возможно, опасно.

– Родители спрятали меня в подвале, я приоткрыла дверь и все видела. Все эти годы я старалась не думать об этом. Мне говорили, что я ошиблась, что была еще слишком мала… Говорили учителя, говорили остальные девушки. Я им поверила. Нет, не поверила, заставила себя не думать об этом. Убедила, что мне действительно показалось, или я неправильно все помню. Крыша над головой, друзья. Мне было хорошо здесь и не хотелось уходить. То, что ты сказал… сегодня… я отомщу им. Хотя бы так.

– Прости, что втягиваю тебя, но другого выхода у меня просто нет.

– Я могу освободить принцессу. Хойд – тюремщик, мне доверяет. К тому же скоро обед, обычно после него он спит как убитый.

– Отлично! Забери ключи и отопри камеру Марико.

– А ты?

– Забудьте про меня. Я уже не жилец на этом свете и буду только лишней обузой.

– Как скажешь. Но что делать дальше. После того, как мы выйдем из подземелья?

– Дальше… – у девушек был только один путь. Попытаться увести корабль, добраться на нем до планеты, где хранится Тай-Суй и оттуда переправиться в свое время.

– Ты знаешь, где у вас стоят корабли?

– Конечно. Ангар совсем недалеко от тюрьмы.

Что ж, само провидение было на их стороне.

– Вам придется взять один из них. Когда освободишь принцессу, подведи ее к моей камере, я расскажу, куда надо лететь.

– Это все?

– Пока да.

– Через час обед, еще примерно через полчаса Хойд заснет. Жди.

– Оля, – остановил девушку Винклер.

– Да.

– Спасибо за все.

– Благодари моих родителей. Я делаю это ради них.

– Еще одно, когда увидишь, передай привет Эйсаю.

– Эйсай? – девушка искренне удивилась. – Это кто?

– Скоро узнаешь. Года эдак через три, может и раньше.

Девушка пожала плечами и захлопнула люк.

Последний час показался Рипу самым длинным в его жизни. Ноющая, пульсирующая, режущая и другие боли, значительно увеличивали течение времени. Винклер слегка постанывал. Не громко. Пусть это и недостойно настоящего героя, зато приносило мнимое облегчение.

Он прислушивался к происходящему в коридоре. Что он боялся, так это впасть в беспамятство и пропустить момент, когда девушки появятся у его двери.

Все-таки он, видимо, потерял сознание, или заснул, так как очнулся оттого, что ключ со страшным скрипом поворачивается в давно несмазанном механизме. С не меньшим скрежетом дверь отошла в сторону и в проеме показалась перепуганная физиономия Ольги.

– Зачем открыла меня? – удивился Рип. – Принцесса! Я же сказал, спасай ее.