Текст книги "Зеленый фронт (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

подпись…. майор … Никитин Н.Е.»

***

Возможное будущее.

Из сочинения ученицы 11 А класса Бухарской общеобразовательной школы имени Сабира Рахимова Фирсовой Ларисы на тему «Выдающиеся ученые Советского Союза».

«… Вклад в советскую и мировую науку Николая Ивановича Вавилова сложно недооценить. Его труды по прикладной ботанике, генетике и селекции, биологии и географии и в настоящее время остаются кладезем гениальных идей и открытий, обогнавших свое время Это и открытие закона гомологических рядов в наследственной изменчивости организмов, и формулировка постулатов концепции линнеевского вида как системы, и доказательство теории центров происхождения культурных растений…

Признавая заслуги Николая Ивановича как великого теоретика биологической науки, нужно всегда помнить и его роль в развитии экспериментальной ботаники. Проводимые им на протяжении десятилетий кропотливые опыты по селекции растений с заданными характеристиками оказали неоценимое влияние на дальнейшее развитие …

В тоже время для каждого советского человека Николай Иванович Вавилов был и остается тем самым ученым который смог вывести аскомицеты, получившие другое название «Второй хлеб». Именно этот подвид высших грибов – Ascomycota от латинского, выведенный Вавиловым в трудный для страны 1941 год, спас тысячи и тысячи человек от голодной смерти в осажденном Ленинграде, в холодных окопах и промозглых партизанских лесах…

В них содержится довольно много белка (примерно 15 %). Благодаря устойчивости его генетической структуры аскомицетыбыстро накапливают такие важные для организма человека элементы, как изолейцин, лизин, метионина и триптофана. Особенно богаты грибы данного подвидаклетчаткой и минеральными солями калия, натрия, кальция, фосфора, серы, а также микроэлементами – медью, цинком, йодом, марганцем и т. д.

Особая поверхность ножки позволяет им впитывать все минеральные вещества из почвы, что сделало их неизменной добавкой к пайкам летчиков, подводников, танкистов, моряков и в особенности разведчиков….

***

4 декабря 1941 г. г. Москва. Кремль.

Александр Николаевич Поскребышев поднял голову и бросил недовольный взгляд на ерзающего капитана – одного из примелькавшихся порученцев Берии Л.П., который опять порывался встать. В этот момент на этого самого худосочного капитана было страшно смотреть. Его вытянутое лицо выражало столь явное отчаяние, что Посеребышев встал и со вздохом подошел к двери кабинета.

– … Прошу вас, Борис Михайлович, – негромко прозвучал голос Сталина, сидевшего в полоборота к присутствующим с неизменной трубкой в руках.

Невысокий полноватый человек в строгом френче темно-зеленого цвета встал из-за стола и подошел к карте.

– Товарищ Сталин, члены Государственного комитета обороны, приглашенные, к настоящему моменту сформированные нами десять резервных армий заканчивают выдвижение на позиции, – деревянная указка острым кончиком уперлась в оконечность Москвы. – Две из них – 1-я ударная и 20-я к концу месяца были сосредоточены в районе Москвы – на правом крыле Западного фронта. Сюда перебрасывались также соединения 60, 24 и 26-й армий. Южнее Рязани сосредоточивалась 10-я армия, а в районе Ряжска и Раненбурга – 61-я.

Шапошников на несколько секунд остановился, переводя дух.

– К контрнаступлению будут привлечены войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Поддерживать наступающие войска на всем протяжении фронта будет авиация Московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, две резервные авиационные группы ВГК, а также дальнебомбардировочная авиация. Последнее позволит нам достичь превосходства в воздухе… Тактическая цель операции заключается в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника, действовавшие севернее и южнее Москвы. Стратегическую цель генеральный штаб видит в том, чтобы нанести поражение всей группе армий «Центр»…

– Спасибо, Борис Михайлович, – Сталин был в хорошем расположении духа, – Вот видите товарищи, нам удалось сконцентрировать для контрудара значительные силы. – тут он с усмешкой бросил многозначительный взгляд на одного из сидевших за столом А некоторые, помниться, вот прямо в этом самом кабинете, утверждали, что резервные соединения нужно полностью использовать для пополнения обороняющихся армий. Такие стратеги могли…, – взятый тон, несмотря на все благодушие Сталина, был очень тревожным. – … Что, Александр Николаевич? – он заметил Поскребышева, высунувшегося из-за двери. – Так… Товарищ Берия, видимо, кто-то считает, что у вас могут быть какие-то более важные дела, чем участие в заседании Государственного комитета обороны… Выйдите и разберитесь!

Это был, конечно, не приговор, но определенно ярко выраженное недовольство, что сразу же поняли все присутствующие. На Берии скрестились взгляды – кто-то смотрел со злорадством, кто-то – с некоторой долей сочувствия. Лаврентий Павлович с непроницаемым лицом встал из-за стола и исчез за дверью.

– Что за …, – тяжелый слова, с начинкой из остро запеченной ненависти, практически сорвались с его губ, когда он закрыл за собой дверь кабинета.

Его порученец, попеременно, то бледнея, то краснея, шагнул ему навстречу.

– Товарищ народный комиссар…, – собрав волю в кулак начал он докладывать в приемной. – Самолет разбился. На борту находился Дед и оперативная группа. Часть документов удалось спасти…, – закончить фразу ему не удалось.

Время словно остановилось. Оно обратилось в какое-то желеобразное состояние, которое превратило людей в кукол. Неподвижные с восковой кожей и сжатыми губами, они были абсолютно безжизненными.

«… Он не долетел, – мысли стали тяжелыми и неповоротливыми, как мельничные жернова, с которые еще в детстве пытался играть юный Лавр. – Разбился… Это же полный крах всей операции! Без Деда он может не пойти с нами на контакт».

Бах! С громким хлопком время вновь вернулось в свои рамки и словно оттаявшие фигуры зашевелились. Порученец, шевеля бледными губами, еще продолжал отпускать руку от фуражки. Поскребышев в этот самый момент вновь начал перебирать ворох бумаг, лежавших перед ним на столе. Словно в унисон заскрипели стулья двоих – военного и гражданского, оказавшихся случайными свидетелями разговора.

– Что уже сделано для поиска? – сейчас в голове всесильного наркома билась только одна мысль – найдено ли тело Деда – одного из фигурантов операции «Второй фронт». – Самолет найден?

«А если у немцев? – словно кувалдой вдруг ударило его по голове. – Если он уже у них?».

– Где упал самолет? – Берия неуловимо покачнулся. – Где…?

– Самолет упал за линией фронта, на территории противника, – капитан начинал все больше напоминать живого мертвеца. – Были высланы две разведгруппы. Уже получен ответ: в полете самолет попал под зенитный огонь противника и был вынужден пойти на посадку. Во время посадки командир оперативной группы, следуя полученным инструкциям, ликвидировал все пассажиров, включая объект…

«Дед противнику не достался, – гибкая удавка, неумолимо давившая все это время его горло, на мгновение отступила. – Следы уничтожены… Документы доставлены в Москвы. Надо докладывать…».

– Жди здесь! – в уголках его губ застыли жесткие складки, а лоб прорезала еще одно морщина. – Могут вызвать…, – приоткрыв дверь, он вошел в кабинет.

Присутствующие вновь посмотрели на него. Теперь уже во взглядах многих царило любопытство, густо замешанное на недоумении.

– Вы разобрались, товарищ Берия? – недовольно спросил Сталин, пуская трубку на стол.

– Товарищ Сталин, – негромко кашлянул нарком, который не сел сразу же за стол, как думали многие. – Вот… получено буквально только что, – небольшой листок бумаги, на котором виднелись пара строк, лег на стол перед Сталиным.

В кабинете повисла жгучая тишина. Взгляды присутствующих приковал крошечный документ, в который с молчанием всматривался вождь. Сидевший на дальней оконечности стола, Ворошилов вопросительно посмотрел на Жукова, который недоуменно пожал плечами. Буквально пожирал глазами записку Маленков, давно подозревавший наркома в аппаратных играх против него. Пожалуй, только один Шапошников был совершенно невозмутим; все его мысли занимало готовящееся контрнаступление, одним из главных разработчиков которого был он сам.

– Есть мнение товарищи, сделать небольшой перерыв…, – предложил, как приказал, Сталин. – … и продолжить совещание после него, – сдвинутые стулья быстро остались без своих седоков. – Пока все свободны. Вас товарищ Берия, я попрошу остаться!

Едва дверь за последним из уходящих закрылась, как вождь встал с места и, тяжело ступая по паркету, начал приближаться к наркому. Медленно впечатывались в пол ярко начищенные сапоги, глухо стучала о руку курительная трубка…

– … Мы столкнулись с очень странным, даже не побоюсь этого слова, удивительным, явлением, – ярко проявившийся с первых же звуков грузинский акцент сообщил Берии о том, что вождь взбешен. – … которое открывало перед нашей наукой такие возможности, что …, – Лаврентий Павлович с ужасом осознал, что он почему-то не слышит окончания некоторых фраз – их словно кто-то проглатывал. – Мы договорились с этим, как это ни странно звучит, существом о сотрудничестве и взаимной помощи. А это новые лекарства…

Негромкий голос разносился по кабинету, набирая силу примерно в центре стола и медленно затухая где-то в углах помещения.

– Ты же помнишь, Лаврентий, Семя жизни? – Сталин впервые за то время, ка они остались наедине, взглянул ему в глаза. – Только одно это, подаренное нашим союзником, позволило взглянуть за такие горизонты, что никому и не снились. Полноценная жизнь на протяжение столетий, отсутствие болезней, страхов, физической немощи…, – скрип сапогов прекратился; он остановился за спиной наркома. – Вот, что мы получили, Лаврентий! Получили! И ПРОСРАЛИ!

Берия практически не дышал, отчетливо понимая, что в эти секунды его жизнь висит практически на волоске и от одного единственного, сказанного им слова, может зависеть все!

– Ты это понимаешь, товарищ народный комиссар? – резко скрипнул паркет. – Как теперь он на это отреагирует? До весны осталось всего ничего… Что мы ему скажем весной? Что советское правительство в лице органов внутренних дел ликвидировало вашего посланника, чтобы он не попал в плен?! Так?! И после всего этого, мы еще должны на что-то надеяться!

– Товарищ Сталин, – решился наконец нарком, поднимаясь со стула. – Я готов искупит свою вину на любом участке работы. Куда бы меня ни послала Партия и Правительство…

– Сядь! – буквально рявкнул тот и швырнул бумажную папку ему на колени. – Вину он собрался искупать на любом участке фронта… Пойми, Лаврентий, самый главный фронт сейчас проходит вот здесь – на этом самом месте, – крупный с коричневатым ногтем палец прочертил в воздухе линию, конец которой заканчивался прямо в полу. – Тело так и не нашли? Немцы ни чего там не разнюхают?

– Все следы были уничтожены, товарищ Сталин, – восстал духом нарком. – По основной версии на этом месте разбился штабной самолет из 31 армии. Все необходимые документы уже подготовлены… И, товарищ Сталин, посылку, которая была у посланника, удалось доставить в Москву, – поймав вопросительный взгляд, Берия на несколько секунд вышел из кабинета. – Вот, товарищ Сталин, – в его руках был небольшой портфель из светло-коричневой кожи.

Глава 79

Возможное будущее

22 апреля 2013 г. Одна из квартир на окраине Екатеринбурга. Окна распахнуты настежь, гуляющий по комнатам ветер полощет ветхие и давно не стиранные занавески. В одной из комнат перед телевизором сидел обрюзгший мужик, пытавшийся разгрызть высохшую до состояния доски воблу.

– … Здравствуйте, – с мутноватого экрана внушительно вешал уверенный в себе голос. – Вы смотрите передачу «Военная тайна»… И я ее ведущий Игорь Прокопенко.

Бах! Рыбина смачно приложилась по столу, от чего граненный стакан звонко тренькнул о стоявшую рядом бутылку.

– Не так давно мировую общественность потрясли известия о том, что в США разрабатываются специальные устройства, вживляемые в человеческое тело, которые в свою очередь позволяют существенно увеличить физические возможности человека. По словам небезызвестного Эдварда Сноудена, бывшего сотрудника ЦРУ, подобные высокотехнологичные устройства создаются в закрытых лабораториях одной из крупнейших американских компаний …, являющейся центральной фигурой военно-промышленного лобби Америки. Он утверждает, что располагает данными, которые наглядно показывают, какие удивительные возможности может получить американский солдат… Да, да, уважаемые зрители вы не ослышались! – угрожающая заставка, на которой быстро сменялись кадры боев, мчавшейся военной техники, мощных взрывов, уступила место ведущему. – Все эти новейшие разработки, в десятки раз, если не сотни раз увеличивающие силу, реакцию и выносливость человека, предназначены, в первую очередь, для военных нужд.

Камера крупным планом показала лицо ведущего, отчетливо выражавшего искреннюю озабоченность именно так складывавшейся ситуацией. Трансляция тревоги была настолько сильной, что рука с воблой застыла над столом. Мужик отставил в сторону стакан и заинтересованно уставился в экран.

– Слова Сноудена, растиражированные мировыми СМИ, нашли самый горячий отклик у ряда российских законодателей, – камера вновь сместилась назад, открывая зрителю существенно больший простор для просмотра. – Часть депутатов инициировала запрос в Министерство обороны Российской Федерации о скорейшей разработке отечественных аналогов данных устройств. В настоящее время нам неизвестно, что на это ответило высшее военное руководство и как на самом деле обстоит дело с созданием российских суперсолдат. … Поживем увидим!

Из динамиков телевизора раздался знакомый проигрыш и фигура ведущего снова вышла на первый план.

– … А между тем, есть основания утверждать, что отечественные наработки в этом направлении не только не уступают заокеанским, но и даже существенно их превосходят. По мнению ряда военных аналитиков вся эта шумиха, поднятая вокруг американских проектов по созданию, так называемых, индивидуальных штурмовых систем, является банальным мыльным пузырем, за которым не стоят реальные результаты. В частности, как утверждает бывший помощник министра обороны США Кларк Аскон, крупные военно-промышленные корпорации уже давно стали для военного бюджета одной большой черной дырой, в которой благополучно исчезают миллиарды и миллиарды долларов без видимого эффекта. По всей видимости, данное сообщение о том, что амуниция для супер солдата уже прошла успешную апробацию в реальных условиях является очередной уткой.

За спиной ведущего огромный во всю стену монитор, «выстрелив» очередной мешаниной символов и схем, начал демонстрировать изображение каких-то папок с документами, края которых были окрашены грозными надписями «совершенно секретно».

– В нашем распоряжении оказались по истине уникальные свидетельства о том, что в Советском Союзе почти на 60 лет раньше, чем за океаном, проводились успешные испытания отечественных прототипов киборгов, – колченогий стул при этих словах жалобно скрипнул под тушей встрепенувшегося пропойцы. – Вы не ослышались, уважаемые телезрители, именно киборгов, то есть людей, плоть которых содержит механические или иные устройства, повышающие физические возможности человека. Перед вашими глазами находятся ряд документов, засекреченных некоторое время назад, и содержащих описание непосредственно полевых испытаний военными такого рода солдат. Обратите внимание на дату.

Лежащие на столе папке медленно приблизились. Стали отчетливо видны вымаранные черной краской некоторые сведения на лицевой стороне папок. Остались целыми лишь даты и какие-то странные и совершенно непонятные аббревиатуры, совмещенные с цифрами – 26.12.1941, ОВГ-1, 6.01.1942, ОВГ-2, ГНЕЗДО и т. д.

– Учитывая, что стиль изложения в документах носит довольно специфичный характер и для непосвященного оставляет большой простор для фантазии, я попросил их прокомментировать нашего эксперта – полковника медицинской службы Георгия Леопольдовича Могильского, – вобла была уже давно отложена в сторону, где сиротливо стояла и бутылка, а мужик все продолжал напряженно всматриваться в мелькавшие на экране документы.

На темном фоне мониторов побежали светлые строки комментария, который сразу же проговаривались жестким женских голосом, отдаленно напоминавшим синтезированный компьютером голос.

– Георгий Леопольдович Могильский – Главный … Федеральной пограничной службы Российской Федерации, полковник медицинской службы. В 1974 году окончил Московский медицинский… институт. С 1974 по 1989 гг. служил в частях пограничных войск. С 1989 года в Главном клиническом военном госпитале Федеральной пограничной службы. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах» III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», «За отличие в воинской службе» I степени, афганскими медалями. Женат, имеет двое сыновей и дочь.

Ведущего сменила фигура подтянутого военного, с грустью смотрящего на зрителя.

– Прежде чем говорить о содержании предоставленных документов, хотелось бы несколько слов сказать об их форме…, – полковник аккуратно разложил шесть пухлых папок на столе. – Во-первых, все они являются частью какого-то общего архива. Нумерация показывает, что подобных папок было больше, гораздо больше, и они были выделены в некие направления, о сути которых нам, к сожалению пока сложно судить. В нашем распоряжении лишь намеки на истинное положение дел…

За спиной эксперта вспыхнул монитор, на котором начали возникать некоторые листы из папок.

– Большая часть материалом представляет собой стенограммы медицинских экспериментов, результаты которых, мягко говоря, шокируют, – полковник взял в руку указку и начал водить ею по экрану. – В частности, обратите внимание на приведенные здесь некие базовые, вероятно нормальные, и оценочные функциональные показатели.

Крупным планом выплыла таблица, в ячейках которой прыгали цифры.

– Вот, по этой строке фиксировалась максимальная приложенная испытуемым или испытуемыми сила на динамометре. Если, даже мы сделаем некоторую скидку на несовершенство измерительных прибором, то и в этом случае разница в результатах у обычного, среднестатистического на тот период, мужчины и у испытуемого просто фантастическая. Если у первый как правило выжимал 80–90 кг. на динамометре, то второй – 2000–2500 кг. Для сравнения, взрослая самка шимпанзе, которую искусственно вводили в агрессивное состояние, выжимает примерно 500 кг. на аналогичном приборе.

По следующей строке приведены данные по такому параметру, как скорость. Если верить этим цифрам, а оснований сомневаться в их достоверности у нас нет, то тестируемый объект на 100 метровом отрезке сумел развить скорость 87 км/ч. Вдумайтесь только в эту цифру уважаемые телезрители! 87 кмч! Эта скорость сопоставима со скоростью бега некоторых животных. В настоящее время наивысшая скорость на дистанции 100 метров официально зарегистрирована у ямайского легкоатлета – феномена Усейна Болта. В финале берлинского чемпионата 2009 г. его пиковая скорость составила, как сейчас мы с вами можем сказать, всего лишь 44,17 км/ч…

Полковник Могильский вновь сменился ведущим.

– В принципе, можно было бы еще отметить множество других действительно удивительных результатов, зафиксированных в этих документах…, – проникновенным голосом начал Прокопенко. – Это и сверх быстрая регенерация тканей и органов, когда надрезы на коже заживали буквально в течение нескольких минут, и потрясающая реакция, позволяющая испытуемым уворачиваться от выпущенных в упор пуль, и способность долгое время без серьезных последствий обходиться без воды и пищи… Но, даже это не главное! Сейчас мы приведем вам свидетельства непосредственно того, кто, как считают эксперты, являлся куратором такого супер солдата.

Заиграла тревожная музыка, мониторы окрасились в красные цвета.

– Остатки Московской сводной дивизии, занимавшие оборону на втосном берегу реки Нара, примерно в 20-ти километрах от Наро-Фоминска, в первых числах декабря 1941 г. из последних сил сдерживали рвущегося к Москве врага. Стремясь любой ценой продавить оборону, немецкое командование бросило на бойцов Красной Армии свои последние резервы… Вспоминает лейтенант Александр Васильевич Мареев, командир первой роты … полка: «Немец атаковал, как сумасшедший… Сначала нас утюжила авиация. Этот нарастающий визгливый вой, сопровождавшийся взрывами бомб и треском пулеметных очередей, заставлял нас буквально вжиматься в землю. В такие минуты мы думали лишь об одном, чтобы оказаться где-нибудь по дальше отсюда… Потом шли танки, за которыми прятались бесконечные серые фигурки… Сейчас, когда прошло столько лет, я удивляюсь, как мы смогли тогда вообще выстоять. При таком соотношении живой силы и техники нас должны были в первые же часы просто смешать со снегом! – ведущий сделал небольшую паузу. – Вслушайтесь в эти слова! Они насквозь пропитаны ужасами войны, которые оставляют в душе человека незаживающие раны. «… Мне навсегда врезался в память один случай. Это кажется было 4 декабря, ближе к вечеру… Вторая атака за день. От моей роты почти ничего не осталось. Траншея оказалась полузасыпанной после налета бомбардировщиков. Метров на пятьдесят в обе стороны лежали одни трупы… Никого! Пригнувшись, я пробирался от одного бойца к другому. Кричал, звал! Никого!».

На этих словах телевизор поперхнулся и изображение сменилось крупной рябью, от чего по щекам мужика заиграли нехорошие желваки.

– «Они шли как на параде, – вновь появилось изображение. – В полный рост, с опущенным вниз оружием, словно нас уже не было. Германский офицер шел в распахнутой шинели, размахивая пистолетом… Они были все ближе и ближе. Рядом с ними, почти впритык, по льду пробиралась легкая танкетка… Меня тогда такая злость взяла! Это как же так, подумал я, они идут по моей земле, а я тут сижу и прячусь. Взял винтовку у лежавшего рядом бойца, вставил штык»

***

3 декабря 1941 г. Восточный берег реки Нара, примерно в 20 километрах от Наро-Фоминска.

Лейтенант Мареев, пригибаясь, шел по траншее. Время от времени всем телом он прижимался к краю окопа и осторожно приподнимался на носках. Его белобрысая макушка, не смотря на крепкий мороз едва прикрытая сдвинутой набекрень ушанкой, замирала на несколько секунд и сразу же исчезала. Соседний берег реки, по-прежнему, выглядел вымершим. Оставшиеся после вчерашней атаки воронки уже припорошило утренним снегом и ни практически не выделялись на общем белом фоне. Лишь на льду, с которого сильный ветер без устали выметал падающий снег, богато чернели человеческие тела.

– Выдохлись, гады, – сплюнул он себе под ноги, после очередного осмотра. – Дали мы им прикурить вчера…, – парень бормоча, сполз по стенке и застыл, уставившись вперед. – Бежали аж на пятки срали, – вороненный ствол немецкого автомата, холодил руку даже через толстую варежку, но он этого совершенно не замечал. – Да, уж, драпали знатно!

Его правая рука вылезла из варежки, словно сурок из своей теплой норки, и судорожно сгребла колючий и хрустящий снег. От резкого, одуряющего холода Алексей очнулся и недоуменно оглянулся.

– Смотри-ка, чуть не уснул тут, – усмехнулся он, заметив, что скорчился рядом с чьей-то позицией. – Хозяин пришел бы, а тут я… спать улегся. Славно было бы! – от пришедшей на ум картины ему на какое-то мгновение стало смешно.

Стрелковая позиция была оборудована как-то по-особому, сразу же бросилось ему в глаза. Он с одобрением отметил и аккуратно вырытую выемку для незатейливого солдатского имущества и боеприпасов, и небольшую ступеньку возле его ног, и положенный по уставу бруствер. «Опытный видно боец, – подумал Мареев, вспоминая поредевшую роту и гадая, кто бы это мог быть. – Видно, не первый день воюет… Кирпичников что-ли? Похоже. Больно уже по куркульски все устроено – как-то ладно, по-хозяйски».

Вдруг со стороны медсанбата до него донеслись какие-то голоса, а через несколько секунд оттуда же потянуло и чем-то аппетитным. Тут же его желудок откликнулся на это безобразие громким бурчанием.

– Это как же так, Илья Степанович, разве могет такое человек? – спросил чей-то простуженный молодой голос. – Вы сами посудите, вышел он налегке вечор, сразу после того, как немец угомонился, и пришел только на третий день, – говоривший сделал небольшую паузу, словно пытался подчеркнуть важность своих слов. – Три дня там был! Мы с Иванычем тогда на часах стояли… Слышим, ползет кто-то с нейтрала. Я с плеча винтовку скидываю и негромко так спрашиваю – кто идет? Нас до этого еще предупредили, что разведку надо ждать…

Лейтенант заинтересованно слушал, вновь привалившись к стенке окопа. Смолкнувший голос на несколько минут сменился хриплым и продолжительным кашлем.

– Ты ртом то не дыши, – покровительственно пробурчал второй, в голосе которого Мареев узнал старшину из пополнения. – Воздух горло обжигает.

– Дерет, проклятый, вздохнуть больно, – откашлявшись грустно ответил первый. – … Так вот, спрашиваю я – кто это? Стоять мол, а то стрелять буду! А тот молчит, гад! Ну думаю, стрельну сейчас… Я только выглянул, а меня как швырнут к стенке! Раз! Думал, дух выбьет! Оглянуться не успел, как этот спрыгнул вниз и мешок свой скинул на землю, – в голосе рассказчика буквально звенела обида, что его, такого справного бойца, да еще на посту, смог кто-то спеленать. – Стоит, лыбиться, а с черной морды глаза свои пялит. Чуть от страха не окочурился, хорошо Иваныч сзади подбежал на подмогу.

– И что? – в этот момент лейтенант узнал самого рассказчика – это был рядовой Авдеев, схлопотавший в свое время срок за кражу яловых сапог у одного майора. – Скрутили диверсанта-то?

– Ха! – рассмеялся боец, звякнув чем-то металлическим во время этого. – Скрутишь его, как же?! Он и Иваныча отоварил по башке! Так я, Илья Степанович, к чему веду-то. Пока хлобуздал он нас, мешок порвался… Чей, чей? Его, конечно! Ногой его Иваныч задел, да так смачно, что порвался он!

Алексей, стараясь чтобы снег не скрипел, подошел к краю окопа, за которым был поворот к медсамбату. Видимо, оба бойца несли обед для своего взвода и присели перекурить.

– Я глядь, а из него сыпется что-то блистющее, – голос паренька задрожал. – Ну, думаю, гроши приволок к нам! Цельный мешок грошей от немчуры, представляешь, Илья Степанович! И, это за здорово живешь, на тебе и распишись… Оказалось, тю! Немецкие люминивые железки.

Задубев от неподвижного стояния (его-то в отличие от спрятавшихся в закутке бойцов отлично продувало ветром), Мареев переступил с ноги на ногу. Ему показалось, что он уже что-то подобное слышал – и про странного разведчика, и про кучу немецких алюминиевыхпосмертных медальонах. Вот только что именно, лейтенант вспомнить никак не мог.

– Потом, Илья Степанович, мне уж тут птичка одна клювиком нашептала, что разведчик это секретный наш был, – боец напустил в голос таинственность. – Мол он по немецким тылам шастает и режет их сонными как курей…, – тут тон его изменился и он продолжил почему-то шепотом. – Врачиха мне сказала, что в мешке то было с полсотни медальонов. И почти все они в кровушке извазяканы! Вот и скажи мне теперь, Илья Степанович, разве могет такое человек? В тыл пробраться и пятьдесят человек отправить на тот свет? Могет?

Ответа он так и не дождался. Из-за поворота раздалось негромкое покашливание и второй произнес:

– Ладно, Ленька, заканчивая лясы точить! Народ-то поди уж и заждался обеда. Поднимайся… О, товарищ лейтенант, – действительно, второй говоривший оказался новоприбывшим старшиной. – Старшина Голованко! – вместе с металлическим бидоном литров на двадцать пять боец вытянулся в струнку. – Вместе с рядовым Авдеевым осуществляем доставку пищи в подразделение!

Мареев кивнул и отправился в сторону своей землянки. Он старшину даже толком не расслышал, погруженный в воспоминания.

– Что-то хмурной он сегодня какой-то…, – донесся до него еле слышный шепот, который сразу же развеяло ветром. – Из штаба что-ли что сообщили…

Хрустя снегом, он подошел ко входу в землянку. Плотный полог, натянутый вместо двери, оказался дубовым и прикрывал разогретое нутро не хуже самой настоящей двери.

– Черт, – чертыхнулся лейтенант, вытягивая замерзшие пальцы к огню. – Вот зацепило-то.

«А ведь правду рассказывает, сукин сын! – с неудовольствием, мысленно согласился ротный с бойцом-балагуром. – Был такой случай…, – чурки, нарубленные из снарядного ящика, уже практически прогорели и в землянке начало холодать. – С месяц назад кажется…Тогда комдив еще другой был – Федор Алексеевич Бобров. Он с немцами еще с той первой войны успел повоевать и поэтому до врага был очень лютый, – Мареев тяжело вдохнул, когда вспомнил о старой дивизии, от которой сейчас остались одни рожки да ножки. – Да, уж настоящий мужик был! Как говориться одни усищи чего стоили – сам маршал Буденный бы позавидовал…».

«Он тогда на той стороне две разведгруппы потерял. Одна вообще пропала! Как ушла, так от нее ни слуха ни духа – словно и не было на свете десять человек, десять матерых волков. Со второй сам ходил, да опять толку никакого не было! На обратном пути на засаду нарвались и снова немчура всех ребят положила, а у него опять ни царапины… Вот в таком настроении он и стоял перед полковников, смотря в земляной пол». Лейтенант стиснул кулаки и тихо застонал. Лица его разведчиков стояли перед его глазами, как живые.

– Братишки мои, – шептал он, обхватив голову руками и со всей силы ее сжимая. – Как же это так получилось… Ни царапины! Ни единой царапины…

Молодые ребята, полые сил, здоровые, веселые, они прошли перед его глазами и сгинули, а он снова уставился на затухающий огонь.

«– Значит, один хочешь идти? – тот день, оказавшийся поистине бесконечным, вновь встал перед ним, как наяву. – Не передумал?! Хорошо, Алеша… Вон капитан стоит, видишь? – того капитана, Алексей запомнил хорошо, и как потом оказалось не зря. – Это представитель Ставки. Ему надо на ту сторону, да и нам, позарез как туда же треба. Проведешь его и пару бойцов через линию фронта, где и распрощаетесь.

Алексей, как сейчас помнил, что во время разговора в пол глаза следил за своим коллегой из Москвы. И не сказать, что он тогда ему не понравился… Весь такой подтянутый, крепко скроенный. Видно, что не зад и пузо наедал в штабе, а по полям бегал. Держался независимо, но и превосходства особого над ними, простой пехотой, не выказывал. Короче, нормальное впечатление он произвел на него.