Текст книги "Маршал Шапошников. Военный советник вождя"

Автор книги: Рудольф Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Он написал докладную записку «О радикальном перевооружении РККА». Предполагалось преимущественное ускоренное развитие военной промышленности, строительство ряда новых заводов и отчасти перепрофилирование гражданских предприятий для быстрого перевода их в случае необходимости на военную продукцию. Основной упор следовало сделать на резкое увеличение выпуска танков и самолетов.

...С хрущевских времен и реабилитации Тухачевского была выброшена средствами массовой дезинформации версия о том, что этот новатор и крупнейший военный мыслитель боролся за оснащение Красной Армии современной техникой, а ему противостояли ретрограды типа Ворошилова и Буденного, сторонники кавалерийских атак, вот, мол, и бросались на фашистские танки с саблями наголо.

Конечно же, таких недоумков среди наших командиров, да и красноармейцев не было (однако многие «шестидесятники», как ни странно, охотно поверили в такую убогую агитку). О необходимости перевооружения РККА писал Ворошилов, не говоря уже о Шапошникове. Другое дело – масштабы и качественные характеристики новой военной техники, ее предназначения. Тут-то и выясняется суть концепции грядущей войны у Тухачевского. В своей докладной записке он высказался точно: «Наши ресурсы... позволяют развить массовые размеры армии, увеличить ее подвижность, повысить ее наступательные возможности. Для этого необходимо создать сильную авиацию с большим радиусом действия и бронетанковые силы из быстроходных танков».

239

Тухачевский предлагал к концу пятилетки иметь Красную Армию в составе 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 дивизий артиллерии большой мощности, 40 тысяч самолетов и 50 тысяч танков. Принципиальный вопрос: для чего предназначена военная техника, и, следовательно, какой она должна быть. Ориентируясь на агрессивные наступательные действия, согласно «доктрине Тухачевского», основную массу танков должны составлять легкие, подобные бронированным тракторам машины. Впрочем, предоставим слово самому Михаилу Николаевичу:

«Необходимо иметь в виду, что в танковом вопросе у нас до сего времени подходят очень консервативно к конструкции танка, требуя, чтобы все танки были специально военного образца... Танки, идущие обычно во 2-м и 3-м эшелонах, могут быть несколько меньшей быстроходности и большего габарита... А это значит, что такой танк может являться бронированным трактором...»

Кроме того, вместо преимущественно противотанковых (оборонительных) орудий, истребительной и штурмовой авиации, он делал упор на тяжелую артиллерию и бомбовозы, требующиеся для наступательных действий. Эта его концепция стала реализовываться в середине 1930-х годов, когда он руководил вооружением РККА, и во многом определила поражения наших войск в первый год Великой Отечественной войны. Тогда у нас ощущался острейший недостаток в современной оборонительной технике. Переоснащение армии, начавшееся после краха Тухачевского, запоздало; положительные результаты в полной мере сказались начиная с 1943 года.

Как справедливо отметил С. Минаков, «в принципиальных вопросах развития военно-промышленного комплекса и технической модернизации Вооруженных сил М. Тухачевский остро полемизировал с начальником штаба РККА Б. Шапошниковым и начальником вооружений РККА И. Уборевичем».

Этот спор касался количества и качества военной техники в аспекте общей политики государства. Тухачевский предлагал милитаризацию, по сути, фашизацию страны, ориентированной на захват чужих территорий, всеевропейское господство. И. Уборевич, приверженец немецкой военной школы, тем не менее оставался сторонником более взвешенной стратегии, а Шапошников и вовсе предлагал крепить оборону и гармонично развивать экономику страны, улучшая благосостояние народа. Ибо в будущей войне, как он полагал, решающее значение приобретет не только техника, но и общее состояние страны, духовный настрой народа.

Поначалу Сталин встал на сторону Шапошникова, принял к сведению его доводы и снял Тухачевского с должности начальника штаба РККА. Помимо всего прочего, это был сигнал руководителям стран Запада (и крупным капиталистам): СССР не собирается вести агрессивную политику и готов к мирному сотрудничеству.

Обиженный Тухачевский представил докладную записку Ворошилову, который передал ее в штаб РККА и получил отрицательный отзыв Шапошникова. Затем Климент Ефремович оба документа переслал Сталину, сопроводив их такими словами: «...Направляю для ознакомления копию письма Тухачевского и справку штаба по этому поводу. Тухачевский хочет быть оригинальным и радикальным. Плохо, что в КА есть порода людей, которая этот радикализм принимает за чистую монету. Очень прошу прочесть оба документа и сказать свое мнение».

23 марта 1930 года Сталин ответил письмом, высказавшись вполне определенно: «...Я очень уважаю Тухачевского как необыкновенно способного товарища. Но я не ожидал, что марксист может отстаивать такой, оторванный от почвы фантастический план... нет учета реальных возможностей хозяйственного, финансового, культурного порядка. Этот “план” нарушает в корне всякую мыслимую и допустимую пропорцию между армией, как части страны, и страной, как целым, с ее лимитами хозяйственного и культурного порядка... армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны. Результат увлечения “левой” фразой... бумажным канцелярским максимализмом. Поэтому анализ заменен в нем “игрой в цифири”... “Осуществить” такой “план” – значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции.

Отрадно, что штаб РККА, при всей опасности искушения, определенно отмежевался от “плана” т. Тухачевского».

Ворошилов ответил Михаилу Николаевичу, ссылаясь на оценку его записки Сталиным: «Она не очень лестна... но, по моему глубокому убеждению, совершенно Вами заслужена. Я полностью присоединяюсь к мнению т. Сталина, что принятие и выполнение Вашей программы было бы хуже всякой контрреволюции, потому что оно неминуемо повело бы к полной ликвидации социалистического строительства и к замене его какой-то своеобразной и, во всяком случае, враждебной пролетариату системой “красного милитаризма”».

И тогда Тухачевский 19 июня 1930 года отправил письмо лично Сталину: «...Я не собираюсь подозревать т. Шапошникова в ка-

241

ких-либо личных интригах, но должен заявить, что Вы были введены в заблуждение, что мои расчеты от Вас были скрыты, а под ширмой моих предложений Вам были представлены ложные, нелепые, сумасшедшие цифры».

Как мы уже знаем, после этого осенью 1930 года Борису Михайловичу пришлось всерьез беспокоиться за свою судьбу, даже опасаться за свободу и жизнь в связи с полученными ОГПУ сведениями о его антисоветских и антисталинских высказываниях.

Катастрофическая волна репрессий, связанных с «Весной», прошла, лишь слегка коснувшись Тухачевского. Казалось бы, уцелев, он должен был порадоваться и успокоиться. Но он предпочел решительное наступление. В конце 1930 года он направил новое письмо в адрес Генерального секретаря ВКП(б). В нем Михаил Николаевич напоминал Сталину об их разговоре во время работы XVI съезда партии и просил в соответствии с этим разговором поручить проверку его предложений ЦКК. Письмо было весьма резким и, можно сказать, агрессивным по тону, с возмущением в адрес начальника штаба РККА Б.М. Шапошникова, и выражало тревогу по поводу ситуации, складывающейся вокруг собственной личности. Тухачевский, в частности, писал: «...Формулировка Вашего письма, оглашенного тов. Ворошиловым на расширенном заседании РВС СССР, совершенно исключает для меня возможность вынесения на широкое обсуждение ряда вопросов, касающихся проблем развития нашей обороноспособности, например, я исключен как руководитель по стратегии из Военной академии РККА, где вел этот предмет в течение шести лет. Между тем я столь же решительно, как и раньше, утверждаю, что штаб РККА беспринципно исказил предложения моей записки... И вообще положение мое в этих вопросах стало крайне ложным...» Таким образом, в своем письме Тухачевский акцентировал внимание на двух аспектах: своей программе модернизации армии и своем руководстве стратегической подготовкой РККА. Непосредственного виновника в сложившейся ситуации он видел в начальнике штаба РККА Б.Н. Шапошникове.

Не странно ли, что доказательно обвиненный в «контрреволюционных» высказываниях и полностью реабилитированный Сталиным, Тухачевский позволяет себе, обращаясь к последнему, агрессивный тон. Еще более агрессивен он по отношению к Шапошникову. Пожалуй, Борис Михайлович с подозрением, неприязнью, презрением относился к Михаилу Николаевичу и его «стратегическому гению». Но в тот момент для Сталина сугубо военные вопросы

242

отошли на второй план. Для него значительно важнее была ситуация в связи с заговорами и борьбой за власть среди партийной и военной номенклатуры. И он, судя по всему, решил сделать Тухачевского своим сторонником. Но для этого надо было, чтобы этот военачальник доказал не просто свою лояльность, но и преданность. Каким образом? По-моему, путь был только один: выдать своих реальных и мнимых сообщников, покаяться. Можно было заодно свести старые счеты с Шапошниковым. Не исключено, что Бориса Михайловича он представил одним из участников заговора, хотя и пассивным, но в то же время умолчавшем о затаившихся контрреволюционерах.

Вряд ли Иосиф Виссарионович полностью доверял Тухачевскому. Но, видимо, он все-таки решил, что самое надежное – иметь его в стане своих друзей. Вот и С. Минаков пришел к выводу: для Генерального секретаря это стало «способом нейтрализации политической активности и оппозиционности М. Тухачевского». Тем более что военно-техническую специальность и соответствующие знания имел Уборевич, а не сменивший его Тухачевский.

Очень показательное, прямо-таки дружеское отношение к Михаилу Николаевичу продемонстрировал Сталин, направив ему 7 мая 1932 года письмо (копию – Ворошилову): «Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма не совсем правильными...». Возможно, вождь решил хотя бы временно пожертвовать Шапошниковым ради внутриполитической стабилизации.

ПРОФЕССОР, КОМАНДУЮЩИЙ

Командовал Приволжским военным округом Б.М. Шапошников ровно год. Было решено перевести его в Москву. В апреле 1932 года его назначили начальником и комиссаром Военной академии имени М.В. Фрунзе. Кто стал инициатором такого перемещения, остается лишь догадываться. Возможно, это был К.Е. Ворошилов. В любом случае очевидно: Сталин не возражал против этого. Значит, для него было лучше, чтобы Борис Михайлович находился в Москве.

Обстановка в верхних эшелонах власти продолжала оставаться напряженной. Международная ситуация изменилась к худшему после того, как в начале 1933 года рейхсканцлером Германии стал вождь Национал-социалистской рабочей партии Адольф Гитлер. В «Майн

243

Кампф» («Моя борьба») он ясно определил свой политический курс на завоевание восточных земель.

В академии Борис Михайлович сразу же внес ряд изменений в учебный процесс. Он отвел наибольшее количество занятий изучению тактики специальных родов войск, а также военной техники. Такова была его принципиальная установка:

«Будущая война мыслится как война в большей степени, и в особенности вначале, как война маневренная. Затем как война, ведущаяся в условиях громадного насыщения техникой: война, где армии враждующих сторон, в особенности после первых операций, потеряют свой кадровый состав и превратятся в милиционные армии (имелось в виду, что на смену убывшим придут мобилизованные контингенты без должного предварительного обучения. – Авт.). И, наконец, благодаря насыщению техникой будут иметь колоссально возросшие тылы. Вот четыре отправных данных, которые характеризуют будущую войну».

Вот почему «академия должна, с одной стороны, готовить общевойскового и штабного командира, вооруженного знаниями современной теории военного искусства, а с другой – дать армии практика военного дела... Знание военной техники, знание технических родов войск и умение организовать их использование в боевых действиях составляют важнейший отдел обучения в военной академии».

На оперативно-тактических занятиях он ввел метод, которым владел в совершенстве: военные игры на картах и схемах. Начал с профессорско-преподавательского состава; с ними сам проводил занятия. Как писал М.В. Захаров: «Мастерски владея методикой, он мог сутками разыгрывать на картах оперативные комбинации. Его увлеченность передавалась всем участникам, почувствовавшим большой простор для самостоятельного творчества. Много пользы приносил заключавший каждое занятие разбор игры. Борис Михайлович делал его убедительно и тактично. После того как метод военной игры на картах был достаточно освоен преподавателями, его начали применять на занятиях со слушателями академии, а со временем он вошел и в практику командирской учебы в крупных войсковых штабах. <...>

Заслуги Б.М. Шапошникова на этом поприще бесспорны. Но и ему академия дала многое. В проводившихся там теоретических дискуссиях окончательно сформировались его взгляды на характер возможных боевых действий Красной Армии, оформились представления о вероятных формах операций, стратегическом взаимодействии

244

фронтов. Руководство академией явилось для Б.М. Шапошникова важной ступенью к дальнейшей деятельности».

Его преподавательская работа была отмечена наградой – орденом Красной Звезды. В июне 1935 года ему присвоили ученое звание профессора высших военно-учебных заведений как специалисту исключительной эрудиции и больших обобщений, пользующемуся известностью не только в СССР, но и за рубежом.

Вообще, в этом году произошли серьезные изменения в его карьере. Как будто о нем вспомнило некое весьма влиятельное лицо. Его избрали в высший орган государственной власти – Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК СССР). В сентябре он был назначен командующим войсками Ленинградского военного округа, знакомого по прежней службе; в ноябре присвоили высокое звание командарма 1-го ранга. Как председатель советской военной комиссии он присутствовал на маневрах чехословацкой армии, вел переговоры с начальником Главного штаба и министром национальной обороны Чехословакии.

В местной прессе этому визиту уделили много внимания, нередко публиковались развернутые статьи под крупными заголовками. Приводились слова Шапошникова: «Обе наши страны преследуют одну великую цель – сохранение мира, и обе наши армии стоят на защите своих границ». Министр обороны Махник подчеркнул: «Сильная армия – залог безопасности страны».

От кого собирались защищаться советские и чехословацкие вооруженные силы? Ответ был получен в откликах на этот визит германских газет. Они подняли шумиху: мол, в Чехословакии СССР устраивает систему аэродромов, превращая страну в «советский авианосец» и «мост для проникновения большевизма в Европу».

Однако не случайно советскую военную делегацию возглавлял Шапошников, а не Тухачевский. Тем самым Западу был дан сигнал: СССР не придерживается агрессивного курса «революции извне» и «сокрушения», а напротив, стремится укреплять оборону, предполагая нацеленность германского фашизма на завоевание восточных земель. Тем самым политическим лидерам Франции и Великобритании делалось предложение присоединиться к блоку стран, сдерживающих воинственные устремления Гитлера.

О том, как оценивал общую внешнеполитическую обстановку Борис Михайлович, можно судить по тезисам его выступления на совещании командного состава Л ВО 20 декабря 1935 года. По его словам, это был год потрясений, когда СССР находился под угрозой войны и на западе, и на востоке. Японцы неоднок-

245

ратно нарушали нашу государственную границу, а Германия продолжала наращивать военную мощь и сколачивать блок, направленный против Советского Союза. Для Ленинградского военного округа это обстоятельство имело особое значение. Угроза войны остается, ибо политика Польши и Финляндии находится «в орбите Германии».

Шапошников в докладе уделил много внимания боеспособности вверенных ему войск. Признав, что несомненные успехи достигнуты, он отметил: не должно быть благодушия и зазнайства, мол. Красная Армия лучшая в мире. Самый серьезный недостаток – плохо осваивается техника, много аварий. И привел конкретные примеры недочетов, дав точные указания по всем родам войск.

...В Военном архиве России хранятся солидные папки с документами командующего войсками Л ВО Шапошникова за полтора года пребывания его на этом посту. Поражает огромное количество преимущественно небольших листков, исписанных карандашом, мелким, четким, элегантным, хотя и не всегда разборчивым почерком. Такой обычно бывает у завзятых канцеляристов, расчетливых и осторожных. Невольно вспоминается нелестная характеристика, данная Шапошникову Тухачевским (заочно): «кабинетный Наполеон», «осторожный рутинер».

Но тут же рядом на больших плотных листах крупно, размашисто, с нажимом, красным и синим карандашами сделаны записи, относящиеся к разбору учений и к выступлениям на различных совещаниях. Создается впечатление, что это писал уверенный в себе, волевой, сильный человек, привыкший командовать, принимать смелые решения, действовать твердо.

Судя по всему, Борис Михайлович действительно соединял в себе качества, которые принято считать несовместимыми. Однако такое «единство противоположностей» должно определять талант военачальника, умеющего подчиняться и отдавать приказания, быть осторожным в замыслах и решительным в их осуществлении, кропотливым в учете комплекса обстоятельств и выделять главное, не закапываясь в мелочах.

Давая задание, Шапошников указывал ответственного, срок выполнения и требовал отчета – «в чем выразилось исполнение». Вот содержание некоторых вопросов, отраженных в этих документах. Выделение автомашин для строительства. Освоение кредитов на связь ПВО. Перевод полка в новые казармы. Постройка бани в Пскове. Восполнить нехватку отапливаемых складов для химимущества. Когда будут даны оркестры новым частям? Плохое освещение в Лужском

246

гарнизоне. Недостаточное количество огнетушителей и санитарных машин. Обмундирование прибывающим из запаса. Заготовка фуража для лошадей. Нехватка политсостава. Перевод в кавалерийскую дивизию восьми финнов. Подготовка в Ленинграде квартир для начальства. Строительство дорог. Передача дома в Павловске танковому полку. Обеспечить кроватями новые формирования. Улучшить охрану оружия. Обратить внимание на расход боеприпасов зенитной артиллерии. Как обстоят дела в аэроклубах Ленинграда и области? Отпустить деньги кавалерийскому полку на ремонт зданий. Оборудовать в нескольких частях дополнительные радиоточки. Срочно построить овощехранилище для Лужского гарнизона. Снабдить пехотные полки лыжами...

Буквально поток записок, приказов, указаний, распоряжений командирам отдельных подразделений, различным специалистам, а чаще начальнику штаба. Но этот поток четко организован, создает деловую атмосферу, призван наладить все части огромного военного механизма, который должен находиться в постоянной боеготовности. Очевидна забота командующего о своих подчиненных, прежде всего о красноармейцах.

К своим обязанностям Шапошников относится неформально, вникает во все детали боевой подготовки и быта воинов, командиров, не перекладывает на других даже часть своей работы, даже, пожалуй, взваливает на себя слишком большой груз повседневных забот. Тем более что ему приходится проводить много совещаний, участвовать в собраниях ленинградских партийных и комсомольских организаций. Однако ему требовалось прежде всего приучить подчиненных работать четко и ответственно, и не на словах, а на деле, на собственном примере. Таков был стиль его работы. Не случайно округа, где он командовал, быстро становились одними из лучших в Красной Армии.

...Вряд ли случайно Шапошников возглавил ответственный Ленинградский военный округ вскоре после убийства С.М. Кирова – близкого друга Сталина и бескомпромиссного сторонника его генеральной линии. Хотя преступление на первый взгляд было совершено из ревности, ряд фактов свидетельствовал о странных просчетах службы охраны, связей убийцы с германским консульством, существовании в стране тайных организаций, имеющих целью свергнуть существующий режим. Распространились слухи об антисоветском перевороте в Москве. Арестовали сторонников Зиновьева, а затем его самого и Каменева. Затем последовали аресты и высылка оппозиционеров.

По некоторым данным, Сталину в январе 1935 года одно из доверенных ему лиц (неустановленное или засекреченное до сих пор) сообщило о существовании заговора с целью отстранения от власти его вместе с ближайшими соратниками. В марте заведующий Промышленным отделом ЦК Н.И. Ежов возглавил отдел руководящих партийных органов (ОРПО), а его заместителем стал Г.М. Маленков.

В апреле сняли с должности коменданта Московского Кремля Р.А. Петерсона, бывшего начальника поезда Троцкого.

В сентябре был понижен в должности командующий Московским военным округом А.И. Корк. На закрытом процессе приговорили к расстрелу четырех человек, обвиненных в подготовке теракта на Красной площади 7 ноября.

В январе 1936 года было арестовано более ста троцкистов, а также некоторые военные, в частности из Московского округа. В марте ряд руководителей РККА предложили отправить в отставку К.Е. Ворошилова. В мае была сорвана попытка покушения на Сталина во время парада и демонстрации на Красной площади. На праздничном обеде в присутствии Сталина с нападками на наркома обороны выступили Гамарник, Якир и Тухачевский. Последний на следующий день отказался от своих обвинений.

Промышленность и сельское хозяйство в СССР продолжали ускоренно развиваться, улучшалась жизнь народа. А в руководящих партийных, хозяйственных, военных округах, в системе госбезопасности исподволь шло брожение, грозившее взорваться, подобно вулкану. Об этом свидетельствовали новые оперативные данные. Так, арестованный ответственный работник Наркомвнешторга Э.С. Голь-цман дал показания, ошеломившие Политбюро. Оказывается, в 1932 году все крупные оппозиционеры объединились в антисталинский блок, наладивший связи с Троцким.

В связи с показаниями обвиняемого по делу «объединенного троцкистеко-зиновьевского блока» И.И. Дрейцера был арестован заместитель Шапошникова В.М. Примаков. Начались репрессии среди высшего командного состава РККА... А в декабре была принята Конституция СССР (Сталинская). Немногим позже на это событие восторженно отозвался И. Мандельштам:

Но это ощущенье сдвига,

Происходящего в веках,

И эта сталинская книга В горячих солнечных руках...

248

Да, сдвиги проходили нешуточные и для очень многих (в том числе – и для поэта) трагические.

Вспомним, как по делу «Весна» Тухачевский, на которого были прямые показания, уцелел. Конечно, не случайно. Более того – пошел на повышение. Нет серьезных оснований сомневаться, что в этом деле он должен был стать обвиняемым, но доказал свою преданность Сталину. (Для этого наиболее надежный путь – выдать сообщников.)

Когда прокатился в 1937—1938 годах вал репрессий среди военачальников, среди самых «подозрительных», на которых имелись компрометирующие материалы, были Шапошников и Будённый. Например, на них как заговорщиков доносила О. Зайончковская. На Шапошникова как соучастника дал показания арестованный Примаков. И Тухачевский на допросах называл среди прочих участников антисталинского заговора Шапошникова. Положим, Михаил Николаевич мог это сделать из мести, сводя давние счеты со своим строгим критиком. Ну а все остальные? Им-то зачем было наговаривать на Шапошникова?

Со времен хрущевских скоропостижных реабилитаций (когда почему-то многие важнейшие документы пропали, были уничтожены или засекречены заново) в массовое сознание внедрялось, будто маньяк Сталин уничтожал высокопоставленных советских деятелей ради укрепления своей деспотической власти. Но зачем же тогда вносить смятение и разброд в правящую элиту, да еще и репрессировать честных талантливых людей? Этим только подрубишь опоры своей власти, возбудишь всеобщую ненависть и разделишь судьбу Нерона и многих других тиранов.

Конечно, возможен и другой вариант (и он, пожалуй, частично реализовался). Враги Сталина специально старались подорвать его авторитет и лишить верных соратников, создавая систему лживых обвинений. Однако и тут не все так просто. Те, кто так поступал, рисковали своей жизнью. В ряде случаев, когда обман раскрывался, виновных расстреливали. Как известно, многие «чекисты» жестоко поплатились за свои деяния.

Судите сами, зачем было следователям «выбивать» показания на тех или иных крупных государственных деятелей? Ведь за свои злоупотребления можно было ответить по всей строгости закона. Правда, при Ежове госбезопасность начала претендовать едва ли не на всю полноту власти в стране. Но тогда доносы на Тухачевского должны были бы привести к его аресту. Почему этого не произошло?

?Л9

Значит, во-первых, не хватали всех, на кого поступали доносы, без более или менее серьезных проверок и консультаций. Во-вторых, наверняка за Шапошникова заступился Сталин. Он-то знал, что Борис Михайлович действительно общался с заговорщиками, был знаком с их некоторыми планами.

На этот раз у Сталина были полученные от разных тайных агентов, в том числе из Парижа и Берлина, неопровержимые данные о связях Тухачевского с германским генеральным штабом, с ним сотрудничающими руководителями РОВС, а также с заговорщиками в СССР. Правда, многие из тех, кого так называли, обвиняя в контрреволюционной деятельности, не проявляли активности, а только вели «подрывные» разговоры, выжидая удобной ситуации для переворота, или не донесли на тех своих знакомых, которые действительно собирались свергнуть Генерального секретаря ВКП(б) и совершить государственный переворот...

Итак, в январе 1937 года Б.М. Шапошникова избрали депутатом Верховного Совета СССР первого созыва. В мае он стал начальником Генерального штаба РККА, заместителем Народного комиссара обороны СССР, членом ЦИК. Его наградили орденом Красной Звезды и ввели в состав Главного Военного Совета РККА.

...Можно объяснять столь быстрое возвышение стремительным падением Тухачевского (принцип качелей), уничтожением в результате репрессий большинства крупнейших военачальников. Какой-нибудь очередной писака, уже под именем Кутузова, а не Суворова, может выдвинуть версию о коварнейшем карьеристе Б.М. Шапошникове, расчистившем себе путь к вершинам власти в результате гнусных наветов на кристально чистых и необычайно талантливых советских полководцев. Более того, не исключен и крутой сюжет о том, как ради своей цели он подговорил маршалов и командармов устроить заговор против Сталина, а там их всех и выдал!

Если всерьез, то действительно такая версия карьерного подъема Бориса Михайловича Шапошникова более правдоподобна, чем идея об убийстве Кирова по приказу Сталина или о массовых репрессиях в СССР, учиненных маньяком генсеком. Пока есть богатые и власть имущие заказчики политизированной лжи, ее изготовители и телетолпа потребителей, подобные информационные нечистоты будут отравлять духовную среду, тиражироваться в массовых масштабах и деформировать сознание миллионов.

?,Ы)

РОКОВОЙ 1937-й

Этот год стал за два последние десятилетия нарицательным. Официальная пропаганда у нас и за рубежом преподносит его как апогей кровавого сталинского террора, обрушившегося на советский народ.

Увы, лжецы имеют возможность выстраивать упрощенные версии, предельно приспособленные к восприятию обывателем. Подбираются нужные факты, замалчиваются противоречия, упрощаются схемы. Эти операции в наше время проводятся без особых трудов. Существуют специальные психотехнологии, помогающие эффективно обрабатывать массовое сознание.

Поиски правды-истины требуют предельного внимания, отрешения от субъективных мнений и личных пристрастий, осмысления всего комплекса фактов (обычно – противоречивых), логического анализа, умения мыслить самостоятельно.

В народной памяти ничего кошмарного и рокового не было свя -зано с 1937 годом. Напротив, вторая половина 30-х годов для советского народа (исключая руководящие круги) представлялась временем больших успехов, улучшения жизненного уровня, веры в лучшее будущее. Например, в проникнутой антисоветским духом «Хронике человечества» Бодо Харенберга (1996) события в СССР 1937 года описаны так:

«В Москве состоялся второй процесс по делу “параллельного антисоветского троцкистского центра”. На основании сфабрикованного обвинения в организации саботажа и диверсий 13 обвиняемых (из 17) приговорены к смертной казни...

Начала работу первая советская дрейфующая исследовательская станция Северный полюс...

Опубликовано сообщение о вынесении смертного приговора маршалу Советского Союза М.Н. Тухачевскому и группе других военачальников, обвиненных в шпионаже и предательстве...

Советские летчики совершили беспосадочные перелеты из Москвы в США...

Открыт судоходный канал Москва—Волга, построенный в основном заключенными...

Состоялись выборы в Верховный Совет СССР».

Кстати, упомянутому каналу была посвящена прекрасная комедия «Волга-Волга». Среди строителей канала было много заключенных, преимущественно уголовников. В те годы с ними встречались

251

писатели (в их числе М. Горький) и журналисты, да и сами заключенные писали о том, что они рады предоставленной возможности трудиться.

Кому-то такие слова покажутся лживыми. Но и позже, уже после смерти Сталина и «развенчании» культа его личности, не было никаких серьезных свидетельств очевидцев и участников стройки, жаловавшихся на каторжный труд. И понятно: неужели лучше гнить в тюремных камерах, чем трудиться? Только ворам в законе это казалось делом, недостойным настоящего «урки».

Мне довелось встречаться с двумя замечательными людьми, трудившимися тогда на канале: другом В.И. Вернадского геологом и географом, профессором Ленинградского университета Б.Л. Лич-ковым и академиком Белорусской АН Г.И. Гарецким. Они были осуждены в 1934 году как националисты (русский и белорусский). Ни о каких ужасах того времени они мне в доверительных беседах не говорили. Это, конечно, частность, но показательная. Обширная переписка тех лет Личкова с Вернадским (у меня хранятся две толстенные папки) доказывает, что у политического заключенного условия жизни и работы были совсем не каторжные. Это, конечно же, не оправдывает тех, кто осуждал невиновных. Но значительная часть таких карателей, осуществлявших репрессии против русских интеллигентов и лояльных бывших царских офицеров, поплатилась за это именно в 1937 и 1938 годах (а с ними и многие доносчики).