Текст книги "Маршал Шапошников. Военный советник вождя"

Автор книги: Рудольф Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

МАРШАЛ ШАПОШНИКОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ Отечество в опасности!

ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ВОЖДЯ

СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

МОЗГ АРМИИ

ТРЕВОЖНЫЕ ГОДЫ

НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Эпилог

УРОК ЖИЗНИ

Р.К. Баландин

МАРШАЛ ШАПОШНИКОВ

Р.К. Баландин

•:^г

МАРШАЛ

ШАПОШНИКОВ

Военный

советник

вождя

Р.К. Баландин

МАРШАЛ ШАПОШНИКОВ

Военный советник вождя

а

с

МОСКВА

«ВЕЧЕ»

2005

ББК 63.3(2)61-62 Б 20

Баландин Р.К.

Б 20 Маршал Шапошников. Военный советник вождя / Р.К. Баландин. – М.: Вече, 2005. – 416 с.: ил. – (Досье эпохи).

ISBN 5-9533-0866-3

Книга Р.К. Баландина рассказывает о Борисе Михайловиче Шапошникове – Маршале Советского Союза, выдающемся советском военачальнике и военном теоретике. Б.М. Шапошников пользовался большим уважением Сталина, был единственным человеком, к которому генсек обращался по имени и отчеству, а в конце 1930-х годов Борис Михайлович стал одним из главных советников Сталина по военным вопросам.

Б.М. Шапошникова называли «патриархом Генерального штаба». Будучи начальником Генерального штаба в самый тяжелый период Великой Отечественной войны, Шапошников принимал непосредственное участие в разработке и осуществлении планов Смоленского сражения, контрнаступления под Москвой и общего наступления войск Красной Армии зимой 1942 года.

ББК 63.3(2)61-62

ISBN 5-9533-0866-3

© Баландин Р.К., 2005 © ООО «Издательский дом «Вече», 2005

ПРЕДИСЛОВИЕ Отечество в опасности!

Хуже, чем война, страх перед войною.

Сенека, I век н.э.

1

Судьба Бориса Михайловича Шапошникова неотделима от истории России первой половины XX века. Февральская буржуазная революция 1917 года, уничтожив монархию, положила начало общенациональному хаосу, деморализовала армию. Это был кризис затянувшегося упадка.

Большевики, взяв власть именем народа, вызвали бурную реакцию со стороны новоявленных демократов (преимущественно из привилегированных групп). Началась Гражданская война. Если бы ее не было, тогда имело смысл говорить об узурпации большевиками власти. Но война была. И в ней победил народ.

Междоусобица – это жестокое противостояние, кризис нации. Но он оказался предтечей возрождения. Свидетельство тому – последующий невероятно быстрый подъем страны и победа в Великой Отечественной войне.

Почему я говорю обо всем этом? Разве недостаточно всего лишь предельно точно изложить биографию одного из советских военачальников?

Уверен – совершенно недостаточно. Ведь он был единственным из «той жизни», кто прошел путь от полковника царской армии до маршала Советского Союза. С ним – одним из немногих – на равных беседовал Сталин, прислушиваясь к его советам и рекомендациям (хотя и не всегда их выполняя). Вот почему приходится в этой книге много говорить о бывшем руководителе СССР и общей ситуации в стране.

Приведем свидетельство маршала Советского Союза А.М. Василевского, ставшего после Шапошникова начальником Генерального штаба:

«Когда состоялись мои первые поездки вместе с Борисом Михайловичем в Кремль, первые встречи с членами Политбюро ЦК ВКП(б) и лично со Сталиным, я имел возможность убедиться, что Шапошников пользовался там особым уважением. Сталин называл его только по имени и отчеству. Только ему одному разрешал курить в своем рабочем кабинете, а в разговоре с ним никогда не повышал голоса, даже если и не разделял высказываемой им точки зрения на обсуждаемый вопрос. Но это чисто внешняя сторона их отношений. Главное же заключается в том, что предложения Шапошникова, всегда глубоко продуманные и глубоко аргументированные, как правило, не встречали особых возражений».

Обратим внимание на особо уважительное и доверительное отношение Сталина к своему подчиненному, который был на три года моложе него. Чем это можно объяснить?

Конечно, множество самых разных людей, встречавшихся со Сталиным, подчеркивали его простоту и доброжелательность в общении. Однако с Шапошниковым у него были не просто беседы, а прежде всего деловые обсуждения, при которых субординация играет немалую роль. Тем более что Борис Михайлович не входил в число его давних близких друзей, таких как Ворошилов, Молотов, Киров.

На одной из фотографий запечатлен Шапошников, что-то сообщающий Сталину, который внимательно его слушает. Нормальные отношения начальника и подчиненного. Почему же все-таки Борис Михайлович пользовался особым расположением вождя? Моя версия будет изложена чуть позже. Она мне представляется единственной более или менее обоснованной, самой правдоподобной из всех возможных.

2

Под лозунгом «ускорение, перестройка, гласность» у нас произошла вторая буржуазная революция. В отличие от первой (Февральской 1917 года) она оказалась победоносной. Перезревшая номенклатура и массы жаждущих капиталистического рая подорвали моральный дух народа и экономику страны, получили доступ

–“б”– к национальным богатствам, расчленили СССР. Появились миллионы безработных и нищих, беженцев, десятки миллионов бедняков.

С тех пор повторяется: лишь бы не было гражданской войны, довольно с нас потрясений!

А гражданская война не прекращается все эти годы. Катастрофически растет смертность и вымирает население. Средняя продолжительность жизни мужчин не дотягивает до пенсионного возраста. Не утихают кровавые конфликты на Северном Кавказе. Самоуверенные богачи (включая крупных чиновников) окружены вооруженной охраной, а их дома напоминают крепости. Таковы проявления жестокой гражданской войны.

Убийства и самоубийства, СПИД и проституция, наркомания и алкоголизм. Счет погубленным жизням идет на миллионы. Реформаторы поясняют: выбраковываются «лишние» люди, которые не вписываются в рыночную экономику. Но лишние в России именно они, «вписавшиеся», кто выгадал на упадке Отечества, а беды народа и русской культуры использовал на благо себе. Все может завершиться через несколько лет распадом обширной и дряблой РФ, имеющей на Востоке мощные центры притяжения: Китай, Японию, Аляску (США), а на Западе – Германию, Англию, Францию, Италию.

Корысть, стремление к наживе – основа нынешней идеологии – разъединяет людей. Сплачиваются лишь отдельные группировки, кланы, «семьи». Утрачиваются понятия «Родина», «патриотизм», «справедливость», «равенство», «братство». Разгул коррупции, расхищение национального достояния, падение нравов. Продажность и преступность как принципы жизни. Полная свобода для тех, кто не признает извечные ценности, благодаря которым существует человеческое общество. Такая гнилая социальная структура не может сохраняться сколько-нибудь длительный срок.

У нас теперь господствуют антиподы Бориса Михайловича Шапошникова, для которого главным в жизни всегда оставалось служение Отечеству, народу. Им чужды честь, совесть, благородство, патриотизм.

В нынешней гражданской войне, и это надо ясно сознавать, народ оказался побежденным, униженным, подавленным, загнанным в экономическое и духовное рабство. Теперь его убеждают, будто так было при советской власти. Тем самым хозяева и их лакеи оправдывают свое владычество и предательство интересов России.

3

За последние два десятилетия в сознание наших граждан упорно внедряется мысль, будто подлинную высокую русскую культуру, отечественные традиции хранила в годы «плебейской» советской власти только эмиграция – русское зарубежье. Это, конечно же, глупость.

Безусловно, можно посочувствовать тем истинным русским патриотам, которые волею рока были оторваны от родины, вынуждены были жить в чуждой среде. Но надо ясно отдавать себе отчет, что национальная русская культура всегда произрастала на родной почве, а не ютилась, подобно паразитическому растению или экзоту, в каких-то иных местах. Говорю об этом для тех, кого одурманила антисоветская (а по сути своей – антирусская) пропаганда, но, конечно, не для «безродных космополитов», лишенных глубинного чувства родины, для которых она там, где больше платят, где наиболее комфортно.

Напомню проникновенные слова замечательного русского философа, вынужденного эмигранта Сергея Николаевича Булгакова:

«Родина есть священная тайна каждого человека, так же как и его рождение. Такими же таинственными и неисследованными связями, которыми соединяется она через лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему человеческому древу, он связан через родину и с матерью-землей, и со всем Божьим творением. Человек существует в человечестве и природе. Нужно особое проникновение, и, может быть, наиболее трудное и глубокое, чтобы познать самого себя в своей природной индивидуальности, уметь полюбить свое, род и родину, постигнуть в ней самого себя, узнать в ней свой образ Божий».

Только не следует понимать последнюю его мысль извращенно: мол, атеистическая советская власть боролась с религией, а потому не позволяла человеку узнавать в себе образ Божий. Такое толкование слишком убого. Ведь все дело в том, во что человек верит, как он живет, как относится к ближним, к людям, к Родине. Не в отмаливании грехов своих, не в стоянии со свечкой, не в поклонении иконам, не в исполнении всех церковных обрядов и правил заключается твердыня веры. Она – в душе человека и его поступках. Недаром Иисус Христос учил распознавать лжепророков: «По делам их узнаете их». Увы, слишком много ныне на Руси расплодилось влиятельных лжепророков и их последователей.

Итак, утверждаю: традиции русского народа, русской государственности, русской культуры сохранялись прежде всего на отечественной почве, на Родине, ибо СССР был естественным продолжением в пространстве и времени великой России. И такие русские патриоты, как Шапошников (и многие-многие другие), были носителями и продолжателями этих традиций.

4

Заранее признаю свое предвзятое отношение к личностям Шапошникова и Сталина. Объясняется это просто: стараюсь выяснить правду. Никакой другой цели у меня нет. В наше время такая позиция не приносит ни выгод, ни славы. Напротив, грозит неприятностями.

В отличие от многих нынешних антисоветчиков я не был членом КПСС, не имел никаких привилегий, работая много лет геологом. Бывали неприятные столкновения с цензурой (как автора «Нового мира» и концепции техносферы). Отец мой воевал в Гражданскую и Отечественную войны, отчим – в Финскую и Отечественную.

Отношение к советской власти, недостатки которой я видел всегда, у меня изменилось в период горбачевской «перестройки». Понимал: взят курс на уничтожение народовластия даже в тех ограниченных пределах, которые были в СССР, на развал великой России. К сожалению, мои прогнозы сбылись.

Писать эту книгу было нелегко прежде всего из-за обилия разнообразных материалов. Среди них отсутствуют свидетельства, позволяющие судить о взаимоотношениях главного героя со многими государственными и военными деятелями, о его личной жизни. Борис Михайлович остается, пожалуй, наиболее «закрытым», малоизвестным и отчасти загадочным нашим маршалом.

Там, где в моем распоряжении были документы, факты, я учитывал их. Нередко приходилось домысливать некоторые мнения, события. Это касается главным образом диалогов, документальных записей, которых чаще всего нет. Я стремился, насколько было возможно, учитывать знания, мнения, интеллектуальный уровень и характеры действующих лиц.

Итак, встречая в тексте прямую речь, имейте в виду, что часто это не стенографическая запись, а попытка реконструкции бесед. Все-таки у нас не научное исследование, а публицистика.

–~Y~-

Мои научные и философские интересы мало связаны с историей XX века, сталинской эпохой. Не стал бы я тратить время и силы на несколько книг, посвященных этой теме, нелегкой для меня, если бы не одно обстоятельство. Россия находится на грани полной деградации, развала, русский народ деморализован и духовно подавлен, русская культура (включая науку) переходит в разряд «бывших», прекративших свое развитие. Гибель еще недавно великой цивилизации – катастрофа. Для меня это личная трагедия, ибо речь идет о моей Родине.

Глава 1

ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ВОЖДЯ

Просить совета есть величайшее доверие, какое один человек может оказать другому.

Ф. Бэкон

Принять хороший совет – это значит увеличить собственные возможности.

И. Гёте

ПРОЩАНИЕ

Сталин, не глядя на Поскребышева, начал медленно диктовать, стоя у письменного стола:

– Сегодня, двадцать восьмого марта в шестнадцать часов тридцать минут, в Москве на Красной площади состоятся похороны маршала Советского Союза Шапошникова Бориса Михайловича... – Он сделал паузу, отошел от стола, держа в руке трубку, и продолжил: – старейшего военного руководителя и строителя вооруженных сил Советского Союза.

Поскребышев невозмутимо делал пометки в блокноте, хотя никогда прежде ему не приходилось записывать подобные распоряжения.

Сталин хмурился, переступал тяжело. Словно вдруг явно почувствовал груз прожитых лет. Ведь Шапошников был на три года моложе него.

Часы на Спасской башне пробили два раза.

Было двадцать седьмое марта 1945 года. Накопилось немало срочных дел.

Затягивалась операция в Восточной Пруссии. Хотя от маршала Василевского поступило сообщение: завершается ликвидация Хейль-

11

сбергской группировки; начинается перегруппировка войск для завершающего штурма Кенигсберга. Теперь можно было не опасаться, что наступление на берлинском направлении будет остановлено фланговыми ударами немецких войск из Восточной Померании. Союзники подходили к Берлину с запада, безусловно, имея намерение взять его. (Об этом, как стало известно позже, писал У. Черчилль Ф. Рузвельту, надеясь опередить русских.) Наступал решающий период окончания войны. Армия, поднявшая флаг своей страны над столицей фашистской Германии, будет прославлена как победительница.

Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов вошли в Австрию. Красная Армия подошла к Братиславе. Пришла пора обдумать вопрос о коалиционном правительстве Чехословакии.

Сталин не торопился; встал посреди кабинета и продолжил, взвешивая каждое слово:

– Армия и флот Советского Союза склоняют свои знамена перед гробом Шапошникова и отдают честь одному из выдающихся полководцев Красной Армии.

Он подошел к столу и потянулся за спичками, желая закурить. Вспомнил, как советовал Борису Михайловичу, которого все чаще мучил кашель, отказаться от опасной привычки (а курильщик тот был заядлый).

Вновь пройдя по кабинету, Сталин закончил:

– Приказываю. В час погребения маршала Советского Союза Шапошникова отдать умершему последнюю воинскую почесть и произвести в столице нашей Родины Москве салют в 24 артиллерийских залпа из ста двадцати четырех орудий.

Поскрёбышев не уходил, ожидая окончательного распоряжения. Кто выступит на прощальной церемонии? Калинин совсем плох. Неужели – сам?..

Сталин вряд ли сейчас всерьез задумывался об этом. Он не любил торопиться и подобные решения принимал заранее. Возможно, Верховный вспомнил о предстоящем штурме Берлина, или будущих переговорах с союзниками о капитуляции Германии (тут они готовы опередить нас), или о том, что Шапошников буквально сгорел в годы войны, да и сам он, Сталин, держится из последних сил: недавно болел, и вот опять чувствует недомогание.

Поскрёбышев спокойно пережидал долгую паузу. Он не привык обдумывать указания Сталина и тем более предугадывать ход его мысли. Ему надлежало быть исполнителем. Впрочем, мысли Сталина

12

за долгие годы работы его помощником он улавливать так и не научился. Да и кто бы мог похвалиться таким умением?

Сталин закурил и сказал:

– Выступать будет товарищ Шверник.

Поскрёбышев закрыл блокнот и, подчинившись едва приметному жесту Сталина, вышел.

Нет, не только непомерный груз ответственности и занятости мешал Иосифу Виссарионовичу участвовать в похоронах Шапошникова. Надо ли было демонстрировать свое особое расположение к этому человеку? Быть может, никто другой, кроме Бориса Михайловича, не был ему так близок. Не как друг, а как проницательный, надежный советник, помогающий обдумывать наиболее сложные вопросы не только в военное, но и в мирное время.

СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ

У писателя Вл. Успенского есть книга «Тайный советник вождя», где утверждается, что при Сталине постоянно находился необычайно умный, обладающий обширными познаниями человек, часто помогавший ему принимать соломоново решение в сложнейших ситуациях, в особенности связанных с вооруженными силами и военной стратегией.

В общем, понять Вл. Успенского можно. Не только он, но и многие другие исследователи сталинской эпохи, а тем более популяризаторы и беллетристы, вынуждены были признать удивительную прозорливость вождя.

Недруги Сталина объясняют это просто: мол, обладал тиран и злодей звериной интуицией, хотя оставался грубым, необразованным, примитивным человеком. Нечто противоположное пушкинскому: «гений и злодейство – две вещи несовместные».

Согласиться с такой убогой версией невозможно, иначе пришлось бы вовсе отрешиться от здравого смысла. Со Сталиным лично непосредственно общалось множество незаурядных, весьма умных и широко образованных людей – писателей, философов, ученых, общественных деятелей. И никто из них – никто! – не высказал даже намека на некомпетентность, малую образованность, низкий интеллектуальный уровень Сталина. У них складывалось прямо противоположное мнение. Я уже не говорю о таких неглупых и знающих свое дело политиках, как Черчилль, Рузвельт и пр.

-1з"-

Вот и возникает вопрос: как же мог недоучившийся семинарист Иосиф Джугашвили стать великим, если не величайшим государственным деятелем не только своего времени, но и, пожалуй, всех времен и народов? Он возглавил страну после страшной разрухи, мировой и Гражданской войны, провел через череду тяжелейших испытаний, подняв до ранга сверхдержавы. Вслед за Уинстоном Черчиллем можно сказать: он принял страну с сохой и в лаптях, а оставил с атомной электростанцией (и бомбой), успешной космической программой.

Тут бы и вспомнить высказывание Маргарет Тэтчер об СССР, как «Верхней Вольте с межконтинентальными ракетами». Глупейшее заявление!

Создать атомную и космическую индустрию невозможно без высочайшего уровня науки, техники, производства. Не Верхняя Вольта, не Великобритания и даже не США первыми запустили спутник и подняли человека в космос, а Россия – СССР! Тэтчере-кая антисоветская агитка показывает помимо прочего низкий нравственный уровень данной особы, вряд ли не сознававшей, что ее сравнение – ложь и клевета на великую державу. (Заметим, кстати, что Сталин ничего подобного – даже в малой степени – себе не позволял.)

Так чем же объяснить государственный гений Сталина?

Мне кажется, никаких сверхобычных качеств у него не было. Здравый ум, цепкая память, сильная воля, целеустремленность, гигантская самоотдача, трудолюбие и работоспособность, – вот, пожалуй, что позволило ему достичь поистине невероятных успехов. Он очень много читал, постоянно учился, общался с умными людьми, старался вникать в глубь проблем, не пренебрегая деталями.

И все-таки остается недоумение: неужели у него действительно не было интеллектуального соратника, советника, собеседника? Должен же быть кто-то, с кем он мог хотя бы частично разделить тяжелый груз проблем, а также обсудить вопросы не только сугубо прагматические, но и философские, религиозные.

У него были многолетние друзья и соратники: Молотов, Ворошилов, Киров, Будённый, Каганович. Из них, пожалуй, только Молотова можно считать интеллектуалом. Однако, как свидетельствуют его сочинения и откровения, до сталинского уровня знаний, духовных интересов и потребностей ему было далеко. Максим Горький в этом отношении оставался исключением, но преимущественно в области культуры. Для Сталина первостепенное значение имели все-таки государственные, внутри– и внешнеполитические,

14

экономические, военные проблемы. Поэтому и Михаилу Булгакову вождь позвонил лишь в трудное для писателя время, а встретиться с ним так и не смог, не видя в этом необходимости, несмотря на любовь к его творчеству.

Кого же можно было бы назвать реальным тайным советником вождя? Не постоянным, но хотя бы временным? Обдумывая этот вопрос, приходишь к выводу: на такую роль мог бы претендовать только Борис Михайлович Шапошников. Мне кажется, именно его обширная эрудиция, незаурядные интеллектуальные качества, патриотизм, самоотверженность и честность оказались очень полезны Сталину как государственному деятелю.

Учтем еще одно деликатное обстоятельство. Шапошников был не только военным теоретиком и практиком, отличным генштабистом. Ему приходилось разрабатывать сложные операции военной разведки и участвовать в некоторых из них. Более того, есть основания считать, что он был одним из немногих доверенных лиц Сталина; можно сказать, тщательно законспирированным его агентом в среде высших военачальников.

Об этом – речь впереди. Пока достаточно сказанного. Нет сомнений: Борис Михайлович занимал особое положение среди соратников Иосифа Виссарионовича. Не был на виду. Напротив, нередко специально отступал в тень и никогда не демонстрировал свою близость с вождем.

На это были веские причины. Сохранились очень скудные сведения о жизни и работе Шапошникова в период от Гражданской войны до его последних дней. Его воспоминания заканчиваются раньше. Если он и делал позже какие-то записи личного характера, они не уцелели (скорее всего, он сам их сжег). Тем более что о самом главном он не мог бы упомянуть. Ведь это относилось к особо секретным темам, что было и государственной, и лично сталинской тайной.

То, что Борис Михайлович был советником Сталина по многим важным вопросам, – бесспорно (хотя столь же ясно, что вождь принимал решения самостоятельно и предпочитал вырабатывать собственное мнение). Менее обоснована версия о его секретной деятельности по поручениям Сталина и совместные обсуждения вопросов, далеких от текущих государственных дел. Но и тут есть более или менее убедительные косвенные данные, свидетельствующие в ее пользу.

Отсутствие прямых доказательств и тем более документальных подтверждений еще ни о чем не говорит. Их просто не должно быть

15

из соображений полнейшей конспирации, когда речь идет о выявлении «врагов народа», точнее – мобилизации антисталинских, а отчасти и антисоветских сил в высших командных слоях Красной Армии. А личные беседы на общие темы, конечно же, никто не фиксировал.

На мой взгляд, полнейшее умалчивание Шапошниковым о своей деятельности в советский период и о встречах с крупными государственными деятелями СССР – очень красноречиво. Судя по всему, ему было что скрывать, а славословий в адрес вождя он по возможности избегал. У них сохранилось глубокое взаимное уважение.

О ВНУТРЕННЕЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКЕ

Во все времена и во всех странах, где имеется достаточно мощная и авторитетная армия, должна существовать внутренняя военная политическая разведка. Ее значение чрезвычайно возрастает в периоды острой борьбы за власть, когда может победить только та группа, на чьей стороне армия.

Сразу же возникает вопрос: а почему же тогда после смерти Ленина главой нашего государства стал Сталин, а не Троцкий —■ один из главных создателей и первый руководитель Красной Армии? Сам он ссылался на то, будто возглавить Россию ему не позволят как еврею.

В искренность Троцкого, прожженного политикана и демагога, трудно поверить. Но если даже он не лукавил, вряд ли можно считать Джугашвили не «нацменом», хотя он справедливо называл себя русским (уточняя порой, что имеет в виду русскую культуру). Вдобавок, при Ленине именно евреи занимали многие ключевые посты в правительстве России. Вспомним хотя бы председателя ВЦИК Я.М. Свердлова.

Троцкий был наркомом по военным делам, председателем Реввоенсовета Республики. Пламенный оратор, склонный к саморекламе, он пользовался немалой популярностью в обширных кругах «недоинтеллигентов», партийцев.

Почему приходится говорить с приставкой «недо»? Потому что ни как оратор, ни как писатель, ни как мыслитель, ни как полководец он не способен получить признание у нормального неглупого порядочного человека. «Но в большом актерском искусстве, как в уме и хитрости, Троцкому, конечно, отказать нельзя, – справедли-

16

во отметил русский писатель-эмигрант Марк Алданов (Ландау). – Великий артист – для невзыскательной публики Иванов-Козельс-кий русской революции».

О литературном даровании Льва Давидовича Алданов отзывался так: «Троцкий вдобавок “блестящий писатель” – по твердому убеждению людей, не имеющих ничего общего с литературой». Действительно, после покушения Каплан Троцкий воскликнул: «Мы и прежде знали, что у товарища Ленина в груди металл!» Или такой перл: «Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!»

Наконец, писатель напомнил, что Троцкий «разыграл Брестское представление, закончив спектакль коленцем, правда, не вполне удавшимся, зато с сотворения мира невиданным: “войну прекращаем, мира не заключаем”. С началом Гражданской войны самой бенефисной ролью стала роль главнокомандующего Красной Армией. После первого разрыва с Троцким большевики (т.е. Сталин) опубликовали несколько документов, из которых как будто неопровержимо следует, что роль эта была довольно скромной».

Вот тут, пожалуй, и следует искать причину, по которой Троцкому не удалось бы захватить власть. Это он, конечно же, сознавал. В Красной Армии он вовсе не был уважаемым, а тем более – любимым лидером. Геройств не совершал, полководцем не был; отличался жестокостью по отношению к красноармейцам и командирам, практиковал массовые расстрелы.

Среди военного руководства Красной Армии было много бывших царских офицеров и генералов. Теплых чувств к Троцкому они не питали. Тем более что он нередко бывал заносчивым и грубым, а военное дело знал весьма поверхностно.

Недаром Троцкого называли «демоном революции». Во многом благодаря его «стараниям» началась Гражданская война. Это знали многие русские патриоты из бывшего дворянского сословия, решившие сотрудничать с большевиками, видя в них народных лидеров.

Короче говоря, армия, кроме небольшой части тех, кому покровительствовал Троцкий (в числе их – Тухачевский), не поддержала бы его. Он был ее руководителем как представитель партийного аппарата. В то же время в этом аппарате ведущая роль принадлежала Сталину. Но и он для армейского командования вовсе не был «своим», да и не мог быть по должности.

Среди высших чинов Красной Армии не было единства убеждений. Сравнительно немногие кадровые командиры были троцкиста-

17

ми. Значительно большее число поддерживало безоговорочно Сталина. Немалая, если не преобладающая часть придерживалась относительного нейтралитета, служа Отечеству, а не партийному руководству. Наконец, некоторые из «бывших» были подобны, как тогда говорили, редиске: красные снаружи, белые внутри.

Но все могло достаточно быстро измениться в зависимости от внешне– или внутриполитических событий. Мощные антисоветские силы находились и на Западе, и на Дальнем Востоке. Хотя Гражданская война завершилась победой Красной Армии, за которой стояло патриотически настроенное большинство слоев населения, оставалось и меньшинство, – немалое числом и положением в обществе. Оно ждало реванша, порой переходя к активным действиям.

Даже такая очень схематичная картина показывает, насколько важно было контролировать те или иные группировки, неизбежно складывавшиеся в среде партийной и военной элиты.

Первую Сталин умело «курировал» сам, ибо значительно превосходил интеллектуально, силой характера и сдержанностью своих коллег. Иное дело – круг высокопоставленных командиров. Среди них находился Ворошилов. Но все прекрасно знали, что он безусловный «сталинец» (хотя стал таковым не сразу).

Вот Буденный, казалось бы, оставался простым и самостоятельным представителем народа, лишь формально примыкающим к ВКП(б). Он порой демонстрировал свою независимость, да так убедительно, что руководители РОВС предполагали даже использовать его в своих целях.

Шапошников считался «старорежимным» офицером, вынужденным служить в Красной Армии и далеким от идеологии большевиков. Он, судя по всему, поддерживал такую репутацию. Это позволяло ему быть в курсе многих откровенных бесед командиров, выказывающих свое недовольство советской властью, партийным руководством и лично Сталиным.

По-видимому, бывали не только разговоры, но и кое-что серьезнее. Вряд ли случайно Шапошникова не раз подозревали органы ОГПУ—НКВД в заговорах против советской власти. Арестованный преподаватель Военной академии Бежанов-Сакверелидзе весной 1931 года показал, что в состав Московского контрреволюционного центра входил, в частности, Шапошников. Странно: после этого Бориса Михайловича не взяли под стражу, не допрашивали. Очную ставку с доносителем устроили в присутствии Сталина, Молотова, Ворошилова и Орджоникидзе. Бежанова уличили в клевете.

18

Был и другой случай, не менее удивительный. В 1937 году тайный агент Зайончковская, «опекавшая» главным образом Тухачевского, на допросах показала, что уже четыре года сообщала о предательской деятельности Шапошникова. Казалось бы, на такие сообщения следовало обратить серьезнейшее внимание. Ведь тогда безжалостно «выкорчевывали» оппозицию, порой арестовывая крупных деятелей, основываясь на доносах и подозрениях, без веских доказательств вины.

Предположим, до 1937 года компрометирующие Шапошникова сведения мог скрывать Ягода, примыкавший к антисталинскому заговору (или, что почти то же самое, ведший двойную игру, выжидая, чья возьмет). Но почему сменивший его Ежов, беспощадно расправлявшийся с военной элитой, обошел своим вниманием Шапошникова? Этого быть не могло. Тем более что на Бориса Михайловича как заговорщика указывал, например, и Тухачевский.

Неужели руководство ОГПУ—НКВД и те, кто конкретно занимался «разработкой» руководства Красной Армии, не обратили внимания на такие сигналы? Или они были уверены, что Шапошников вне подозрений? Нет, конечно. Вывод один: сведения о нем поступали «наверх», лично Сталину. Однако он не давал разрешения на арест и допросы Шапошникова.

Почему? Абсолютно доверял Борису Михайловичу? Возможно. Но не до такой же степени, чтобы совершенно игнорировать поступающую достаточно серьезную информацию о его подозрительном поведении и участии в заговоре. Или Сталин знал наверняка, что все сообщения, полученные от Зайончковской, Тухачевского и некоторых других лиц, заведомо ложны? Сомнительно. В любом случае их проверка была бы целесообразна.

Трудно, конечно же, судить о тайных замыслах Сталина, о его отношении к тем или другим своим соратникам и сотрудникам. Будем исходить из очевидного: был он человеком неглупым и знал толк в организационных, кадровых вопросах. Поэтому излишней доверчивостью он не мог отличаться. Тем более что в противоречивое революционное время нередко в руководстве страны создавались, а затем распадались союзы, а еще недавние друзья становились врагами.