Текст книги "Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Андрей Николаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 78 страниц)

Полубой показал большим пальцем через плечо.

– Парни, вот там два транспортных средства, которые нам очень нужны. Однако печенкой чую – с ними не все так просто… Сзади – полиция, так что или мы берем эти шушлайки на абордаж, или сдаемся местным легавым. Что скажет командование по такому поводу, сами представляете. Потому – вперед. Андрей, помоги боцману.

Никто не задавал вопросов типа: а есть ли у тех, кто в глидерах, оружие и сколько там может быть народу. Придет время – проявятся сами и оружие предъявят.

Движением пальцев Полубой послал четверых людей на противоположную сторону переулка, дождался, пока они займут позицию, коротко выдохнул и выскочил из укрытия. Он обогнал своих людей шагов на двадцать, хотя бежать было всего ничего – от силы пятьдесят метров. Глидеры стояли, почти смыкаясь капотами так, что проскочить между ними не было никакой возможности. Но это и не входило в планы Полубоя.

Подлетев к правой машине, он рванул на себя дверцу, одновременно уклоняясь в сторону, на случай, если из салона в него выстрелят. Однако никто и не собирался в него стрелять. Из глидера на него глядел, улыбаясь во весь рот, Аверьян Потехин. Больше в машине никого не было.

– Ну, слава богу, – сказал Аверьян, и его узкие глаза превратились в почти неразличимые щели от широкой улыбки, – а я все думаю: долго ты там, за углом, прятаться будешь.

Побежавшие пехотинцы остановились, недоуменно слушая Аверьяна.

– Это что за император династии Мин? – брякнул Старгородский.

– А кто во втором? – спросил Полубой Потехина, отмахнувшись от лейтенанта.

– Денис Калюжный – наш парень. Давайте, мужики, а то полиция на подходе.

Сержант Умаров открыл дверцу второго глидера и оторопел.

На месте пилота сидел тощий ушастый парень, похожий на подростка, но не это поразило видавшего виды Умарова. Сержант даже заглянул в салон, проверяя, нет ли там кого-нибудь еще. Однако никого больше в машине не было.

– Ни х… себе – Денис!

Денис Калюжный оказался негром, причем с иссиня-черным цветом кожи, явно говорящим о том, что его предки были выходцами из Центральной Африки.

– А ты ждал хохла с оселедцем и куском сала в зубах? – напористо спросил ушастый парень.

– Ну… – только и смог выдавить сержант.

– Тогда запрыгивай, пока всех в участок не свезли!

Бойцы мигом погрузились в глидеры. Машины взмыли над заплеванным тротуаром, присели на корму и с ревом взвились в небо. Высоко подниматься не стали – попетляли между небоскребами, а когда убедились, что никто не преследует, влились в общий поток машин.

– Куда вас? – спросил Аверьян.

– В космопорт. Откуда вы взялись? – спросил в свою очередь Полубой.

– Боярин просветил. Приказал – подстраховать вас, на случай неприятностей, ну а если в участок попадете – отмазать. Хотя, правду сказать, отмазать не удалось бы.

– Почему?

– По всем полицейским частотам передают о группе террористов, переодетых в форму русского флота. Так что сидели бы вы в кутузке до посинения.

– А где сам Зазнобин?

– Скажу – не поверишь, – хохотнул Аверьян, – пусть тебе сюрприз будет.

Глидеры вышли к космопорту со стороны грузовых пакгаузов. Шаттлы, забиравшие контейнеры с крупнотоннажных транспортников, не приспособленных к посадке на планеты, доставляли грузы к гравиплатформам, которые, в свою очередь забивали контейнерами ангары, пакгаузы или распределяли их по таможенным терминалам. На первый взгляд здесь царила неразбериха, однако ни один шаттл не ждал очереди на посадку, ни одна платформа, увенчанная пирамидой контейнеров, не задерживалась перед диспетчерской башней, и ни один гравикар не простаивал в ожидании груза. На контейнерах, ангарах и пакгаузах Полубой разглядел вензель из двух перевитых букв М.

– Здесь проскочим, – сказал Потехин, внимательно глядя в сторону диспетчерской вышки, – здесь, в статис-барьере между государственной собственностью и частным полем есть лазейка. Как раз для глидера, если, конечно, знать где.

Глидер, глухо рыча двигателем, рвался вперед, качаясь из стороны в сторону, однако Аверьян удерживал его, прикрыв сопла.

– А ты знаешь?

– Наизусть изучил, – сверкнул улыбкой Аверьян, – ну а если не судьба – барьер движок мигом спалит, и ка-ак грохнемся мы со всего хода на полосу. Тогда полиции хлопот меньше, а дежурной смене больше – собирать нас по кускам.

– Смешно, аж описаться можно, – проворчал Старгородский.

– А поверх барьера? – спросил Полубой.

– Засекут и вам на модуле даже взлететь не дадут.

– А так дадут?

– Ну полиция же не знает, где вы и куда подевались. Они вас еще в городе надеются перехватить. Сами видите, в порту – тихо.

Увидев что-то, только ему ведомое, на диспетчерской вышке, Потехин рывком освободил заслонки выхлопа. Полубой, наклонившийся, было, вперед, влип в спинку сиденья. Позади, из салона, послышались сдавленные ругательства. Касьян оглянулся – там, на полу, образовалась куча-мала из его бойцов, сброшенных со скамеек вдоль борта диким ускорением.

Далеко впереди Касьян различил модуль, на котором они приземлились. Глидер покрыл расстояние до него в считанные секунды. Потехин ударил вперед из маневровых сопел и вырубил антигравы. Глидер плюхнулся на полосу, проехал несколько ярдов на днище и остановился рядом с модулем.

– Приехали, господа, – сказал Потехин, – извиняйте, если что не так.

– Спасибо, Аверьян, – Полубой пожал ему руку, – с меня причитается.

– Заметано!

Вторая машина отстала на несколько секунд. Десантники вываливались из нее почти на ходу и ныряли в открытый люк модуля.

Перед тем как закрылась крышка люка, Полубой увидел, как белозубо улыбнулся и махнул рукой Денис Калюжный, и глидеры, царапая взлетную полосу, сорвались в сторону грузовых пакгаузов.

– Лихие мужики, – одобрительно сказал Умаров, – а этот Денис… ну прямо хоть сейчас к нам, в пехоту. – В устах сержанта это была высшая похвала.

– Взлет, лейтенант! Веселей поворачивайся, – поторопил Саргородского Полубой, – если успеем в ангар «Дерзкого» нырнуть – хрен нам что сделают.

– Успеем, – успокоил его лейтенант. И они и вправду успели.

Четыре перехватчика, поднятые вслед модулю с военной базы, прикрывающей космопорт, покрутились возле дока, однако вскоре отвалили ни с чем – нарушитель теперь находился вне юрисдикции властей Сан-Анджело. То, что вскоре придется объясняться с губернатором, Небогатова, который ждал Полубоя в каюте с докладом, ничуть не беспокоило.

Глава 19

Касьян, ввалившись в каюту капитана первого ранга, слегка оторопел, но потом вспомнил слова Потехина про сюрприз и закрыл рот – в каюте, за накрытым столом, в компании с Небогатовым сидел Иван Зазнобин.

– Какими судьбами?

– Вот, заглянул на огонек, – пояснил Иван.

– Присаживайся и рассказывай, – предложил Касьяну Небогатов. Потянув носом воздух, он вопросительно взглянул на Полубоя.

Тот с досадой повел плечами.

– Местной самогонкой окатили, – пояснил он. Опуская подробности драки, Касьян рассказал, как прошел рейд возмездия, но честно признался, что если бы не люди Зазнобина – сидеть бы ему сейчас не в каюте Небогатова, где почему-то даже чаю не предлагают, а куковать в полицейском участке с перспективой загреметь на каторгу куда-нибудь в Долину Духов на Мардере.

– Так что, Иван, я теперь твой должник, – закончил рассказ Полубой.

– Сочтемся, – отмахнулся Зазнобин.

– А откуда ты узнал, где мы будем?

– Так вы еще, наверное, и приземлиться не успели, как он в гости пожаловал, – пояснил Кирилл, – а как узнал, куда ты направился, попросил разрешения связаться со своими ребятами.

– Надо сказать: парни у тебя, Иван, что надо, – сказал Полубой.

– Других не держим, – с притворной скромностью ответил Зазнобин, – а я к вам в гости решил наведаться.

– Ты представляешь, Касьян, – Небогатов хлопнул себя по коленям, – он пешком пришел.

– Это как?

– По доку.

– Меня с той стороны местный челнок высадил, – пояснил Зазнобин, – они ж с поверхности много всякого материалу доставляют, ну и смены… А у нас среди персонала свои прикормленные люди есть. Все хотят жить хорошо, ну мы им кой-чего и подкидываем… Пока дошлепал до корабля, весь вспотел. На магнитах, знаешь ли, не очень-то походишь.

– И что, охрана не остановила? – помрачнев, спросил Касьян. – Ну я им…

– Да нормально все. Твои хлопцы меня скрутили, аж в глазах потемнело, – успокоил его Иван, – приволокли в шлюз, доложили, как положено, а я уж Кириллу Владимировичу представился. Вот, сидим, чаи гоняем.

Небогатов позвал вестового и, подождав, пока тот не принесет еще один стакан с чаем, и передав Полубою початую бутылку коньяку, произнес:

– Мне тут господин Зазнобин интересные вещи рассказывает.

– Да? Какие?

– Расскажи, Иван Савельевич, – попросил Небогатов.

Зазнобин, как опытный рассказчик, не торопясь похрустел сушкой, затем отхлебнул чаю и только после этого заговорил.

Утром ему пришел вызов из дирекции компании «Макнамара», лично от главного управляющего на Сан-Анджело, Патрика О’Кифа, в котором Зазнобину, как командиру группы кораблей охраны, состоящему из «Псковитянки», «Садко» и «Колокольного звона», было предложено явиться в штаб квартиру компании. Посоветовавшись с капитанами, Зазнобин приказал отозвать экипажи из увольнения, вывести корабли из стояночного в дежурный режим, поднять мощность энергетических установок до пятидесяти процентов и поддерживать получасовую готовность к старту. Была вероятность, что в системе опять объявились приблудные пираты. Два таких отморозка полгода назад перехватили два грузовика, выбросили команды в спасательных капсулах и скрылись в неизвестном направлении. Экипажи транспортов спасли, но только тех, кого смогли обнаружить – капсулы не были оборудованы двигателями и разлетелись, затерявшись в космосе. Компания «Макнамара» весьма щепетильно относилась к совему имиджу и такого не прощала. Через месяц после инцидента О’Киф сообщил Зазнобину координаты стоянки одного из пиратских кораблей. Боярин на своей «Псковитянке», при поддержке «Колокольного звона», которым командовал Валентин Раскатов, накрыли пиратов, взяли на абордаж, а пленных передали полиции Сан-Анджело. По слухам, пленные уже рубили руду на отдаленных шахтах в горах Сьерра-Пунта.

Возможно О’Киф, неведомыми Зазнобииу путями, обнаружил и второй пиратский корабль, и поэтому следовало быть готовым к немедленному выходу.

Речь, однако, пошла совсем о другом. Вернее, о чем речь, Иван Зазнобин понял только к концу беседы. До того как перейти к главному вопросу, О’Киф живо интересовался настроением экипажей, состоянием кораблей, заботливо выспрашивал, не нужно ли чего людям Зазнобина и самому «уважаемому Ивану Савельевичу» лично, и угощал его кофе, коньком, предлагая и водку и виски, однако Иван, насторожившись при таком непривычном внимании, ограничился рюмкой коньяку.

Управляющий зашел издалека. Для начала он обрисовал экономическую ситуацию в освоенном человечеством космосе, на которую Зазнобину, говоря по правде, было глубоко наплевать, после чего перешел к политике. Ивану и политика была до лампочки, но с таким коньяком, как ему предложили, он мог слушать про что угодно, хоть о способах обогащения руды на предприятиях «Макнамары». Вопрос, который ему неожиданно задал О’Киф, не застал Зазнобина врасплох по причине индифферентного отношения к теме разговора.

– А вас, уважаемый Иван Савельевич, устраивает ли подобное положение вещей.

Сказать «нет» – значит признаться, что он всегда готов вернуться к прежней, весьма неуважаемой профессии флибустьера, сказать «да» – подставиться под очевидный вопрос: а почему?

Зазнобин выбрал нейтральный вариант.

– Ну… как сказать. Если подумать, то ничего хорошего нет, однако что уж тут. Как есть – так идет.

О’Киф нахмурился, пытаясь понять, что хотел сказать Зазнобин, однако, решив, что с подобной публикой церемонии ни к чему, перестал ходить вокруг да около. В конце концов, в пираты этот русский подался за наживой, а значит, и разговор надо строить исходя из его интересов.

– Ну оставим в покое политику, это дело грязное, – доверительно, словно сообщил нечто секретное, сказал О’Киф, – другое дело – прибыль. Прибыль, – он поднял палец, – капитал, деньги, вот что правит миром. Вас вот, к примеру, устраивает ваше нынешнее положение, капитан?

– Ну… вроде и ничего, однако если присмотреться, то и так себе, – снова увильнул Зазнобин от прямого ответа. Он никак не мог сообразить, ждать ли повышения премиальных или долгая прелюдия была нужна, чтобы урезать содержание экипажей его кораблей.

Оказалось – ни то, ни другое.

Управляющий выразил пожелание, чтобы следующие его слова остались между собеседниками, и сделал паузу, ожидая согласия на продолжение разговора. Иван неопределенно взмахнул рукой с таким видом, что жест можно было истолковать и как обещание хранить тайну, и как нежелание принимать лишних обязательств. Решив удовлетвориться, О’Киф подлил в рюмку Зазнобина коньяку и перешел к сути.

– Есть возможность поправить ваше финансовое положение и при этом приобрести гораздо более высокий социальный статус, которого вы, капитан, несомненно заслуживаете.

– Это как?

Теряя терпение О’Киф заговорил словами, понятными собеседнику, которого он считал неотесанным чурбаном с захолустной планетки, чудом выбившимся в капитаны корабля.

– Заработать хотите?

Зазнобин просиял.

– Кто же не хочет. Лишние деньги, они того, никому еще не мешали. А про какой статуй вы там сказали?

– Социальный статус? Это значит, что все у вас будет, мой дорогой Иван Савельевич. Все, о чем может мечтать человек: деньги, власть, бабы! – сказал О’Киф и налил себе коньяку, чтобы успокоиться.

– Деньги? Бабы? Ха! Так чего ж вы тут бодягу развели? А что от меня требуется?

– Поступить на службу в одну организацию, которую не совсем устраивает существующий порядок вещей. Организация не совсем легальная, и некоторые государства, управляемые, скажем прямо, недальновидными людьми, желают прервать ее деятельность. Но мы-то с вами понимаем, что сегодня ты на нелегальном положении, а завтра – совсем наоборот. Не так ли?

– А как же служба на «Макнамару»? – спросил Зазнобин.

– Видите ли, мой друг, в данном случае наша компания может поступиться толикой своих интересов ради Достижения всеобщего блага. Я не требую от вас немедленного ответа – вам придется поговорить с капитанами других кораблей, с экипажами, но надеюсь, вы понимаете, что подобные предложения делаются только один раз. Не упустите свою удачу, капитан!

Теперь роли переменились: Зазнобин выспрашивал, что за работа да сколько лично он и его люди получат за нее, а управляющий не скупился на посулы и назвал такую цифру премиальных, что Зазнобин насторожился. Цифра только его контракта превышала все, что он вместе с командой своей «Псковитянки» получал за год у «Макнамары». За такие деньги работа не могла быть простой – так Иван и сказал.

О’Киф не долго темнил.

– Вам, Иван Савельевич, будет предложено заняться прежним ремеслом, – сказал управляющий и, видя, что Зазнобин вытаращил глаза, счел за благо объясниться, – не подумайте, что я толкаю вас на скользкую дорожку, капитан. Однако надо сказать, что пират… э-э… вольная охота во все времена была делом людей, я бы сказал, с искоркой романтики в душе, однако не чуждых земных радостей. В то же время, в э-э… вольные охотники шли люди решительные, смелые, предприимчивые. Умеющие повелевать и знающие, как выбраться наверх из серой толпы! Вы – именно такой человек, это я понял сразу, как только вас увидел капитан. Ваше волевое лицо, ваша твердость, ваш ум и талант…

Зазнобин не верил своим ушам – неужели это все про него?

– …самоотверженность и в то же время осмотрительность, умение ладить с людьми, одновременно строго спрашивая с них – вот предпосылки человека, способного занять куда более высокий пост, чем мостик ржавой лоха… даже такого прекрасного корабля, как «Псковитянка».

Зазнобин допил чай, отставил стакан, давая понять, что закругляется, и развел руками.

– Ну как я мог отказаться?

– Да, предложение заманчивое, – согласился Небогатов, – но ведь не просто же так пиратствовать тебе предлагали? Видмо, были какие-то условия.

– Кирилл Владимирович, ты прямо в корень зришь! Самое интересное началось, когда я спросил, в какие сроки и где я должен начать действовать. «Псковитянка», «Садко» и «Колокольный звон» должны будут присоединиться и прибыть в указанный район через полтора месяца, то есть в начале весны, если считать по календарю Нового Петербурга. О’Киф, видимо, чтобы развеять мои сомнения, что не один я такой жадный до денег и баб, назвал несколько имен. Это, так сказать, мои бывшие коллеги. Причем из тех, чья слава больше похожа на известность палача или наемного убийцы. Гвендинор Слезливый, Ариман Ломейни, Ким Дук-Удавка – этих я знаю, но и о других слышал. У каждого в подчинении от трех до десяти кораблей. Если сложить все силы вместе, получится эскадра в сто сорок вымпелов. Это по грубым прикидкам.

– Однако, – Небогатов, не скрывая удивления, откинулся на спинку кресла, – они что, собираются захватить какую-нибудь планету?

– Нет. Эти силы соберутся на короткое время, чтобы координировать свои действия. А в предстоящих операциях не будет ничего нового – разбой на коммерческих линиях. Самое интересное я услышал под конец нашей беседы. – Зазнобин замолчал, выдерживая паузу.

– Ну, Иван, не томи! – сказал Полубой и, подкрепляя свои слова, плеснул в стакан Зазнобина коньяку.

Тот, не взглянув на коньяк, подался вперед.

– Районы операций: Новый Петербург-Кедр-Святослав; Новый Магдебург-Бремен-Габсбург; Киото-Великая Окинава-Нью Нагасаки и Эль-Хадр-Мекка-Дамаск.

В каюте повисло молчание. Небогатов раскурил папиросу, выпустил несколько колец и взглянул на Полубоя. Касьян кивнул.

– Да, это понял даже я. Государства, участвующие в подготовке к нападению на базы Александра Великого. Ты заметил – Содружество отсутствует.

– Ну да. Они же отозвали свои корабли. В каждом районе будут действовать около трех десятков пиратов. Это – перебои в поставках, людские потери и, как возможный результат – политический кризис. Даже если объединенный флот успеет приблизиться к базам гетайров, его отзовут для наведения порядка. Ну, видимо, отзовут не все. Мы останемся, Лига – серединка на половинку, а вот султанат отзовет точно. У него не такой большой флот.

– Что ты ответил? – спросил Полубой. Зазнобин взял стакан, изящно оттопырив мизинец, выцедил коньяк и, вытерев губы тыльной стороной ладони, блаженно улыбнулся.

– Да ничего по существу. Я хоть и валенок волховский, но перед тем, как подписываться на самоубийство, должен все хорошенько обдумать, – он хитро подмигнул офицерам.

– Стало быть, тебя нанимали гетайры, – задумчиво сказал Полубой, – а значит, компания «Макнамара»… – Он вопросительно посмотрел на Небогатова.

– Я бы не делал скоропалительных выводов, – не согласился Кирилл, – это может исходить и лично от Патрика О’Кифа. Но так или иначе – предупредить адмиралтейство мы обязаны.

– Ладно, господа военные, – сказал Зазнобин, поднимаясь, – это уже ваши проблемы, а мне пора. Вам я, конечно, скажу: мы не ввяжемся в эту историю. Слишком уж она воняет. К тому же, как я слышал, гетайры эти – язычники все поголовно, ну а честным православным с ними не по пути.

– Как будешь выбираться? – спросил Небогатов. – За нами, видимо, теперь смотрят во все глаза.

– Есть способ. Если хочешь – продемонстрирую. Однако капитану первого ранга не удалось увидеть, как Зазнобин решил выбраться с эсминца – в коридоре его остановил первый помощник Гаркуша и доложил, что губернатор Старберт немедленно требует на связь кэптена Небогатова.

Кирилл развел руками.

– Все из-за тебя, Касьян. Ты там от города хоть чего-то оставил нетронутым?

– Цел его городишко, – проворчал Полубой, – хотя и следовало красного петуха подпустить.

Простившись с Зазнобиным, Небогатов направился в рубку.

В шлюзе, надевая видавший виды скафандр, Иван показал Касьяну кислородный лайфшот, которым иногда пользовались ныряльщики.

– Вот с этой штукой я от вас и уйду, – пояснил он. Полубой почесал подбородок, но тут же просиял:

– Понял!

– Ага. На пятнадцать минут хватит, а там меня ребята подберут. Сам понимаешь, если жизнеобеспечение включить – засекут моментально, а так я – считай, невидимка.

Они обнялись. Касьян похлопал по гулкой броне скафандра и вышел из шлюза. Сквозь панорамный экран он видел, как Зазнобин, неуклюже из-за магнитных присосок, вышел из шлюза, взобрался на балки арматуры и зашагал по выносной причальной стреле.

Обернувшись, Зазнобин махнул рукой, присел и, сильно толкнувшись, поплыл в открытый космос.