Текст книги "Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Андрей Николаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 78 страниц)

Глава 2

Абордажный бой скоротечен, яростен и неистов.

Ушли в далекое прошлое времена, когда неповоротливые галеоны, хищные фрегаты или стремительные бригантины сходились к «борту борт», предварительно обменявшись залпами раскаленных ядер или рвущей паруса картечи. Канули в Лету сцепившиеся в сражении парусники, среди перепутанных снастей и обломков такелажа которых в сумасшедшей схватке перекатывались от бака к юту и обратно озверелые полуголые флибустьеры. Дым покрывал палубу, скользкую от крови, падали обломки мачт, калеча и убивая противников, и частенько, если побеждала одна сторона, находился смельчак, который предпочитал умереть с честью, но не посрамить флага, пусть это и был «Веселый Роджер». Смерть от клинка или пистолетного выстрела в упор он предпочитал плену и рабству, а если была возможность – пробивался к крюйт-камере, и тогда над морем взмывали в дыму и пламени обломки кораблей, и акулы рвали на куски обожженные тела погибших и немногих выживших при взрыве пороховых погребов…

В схватке с военными кораблями пираты не ждали пощады и не давали ее, другое дело, если удавалось перехватить неповоротливую каравеллу, перевозившую вожделенное золото, драгоценности или редкие пряности. Состоятельные пассажиры могли надеяться, что останутся в живых при условии, что выкуп будет достаточно велик. Все прочие отправлялись за борт, и хорошо, если в шлюпках.

За несколько сот лет пиратский промысел так и остался одним из самых выгодных, если, конечно, не учитывать возможность нарваться в конце концов на боевые корабли. Пеньковый галстук уже не грозил, но и рудники, на которых человек угасал в течение нескольких месяцев, мало кого привлекали.

Стремительное нападение из засады, короткий огневой бой, если жертва осмеливалась продолжать путь после требования застопорить ход, и абордаж – вот основная тактика, приносящая успех как столетия назад, так и в эпоху гравитационных орудий и расстояний, измеряемых не милями, ярдами и дюймами, а парсеками и световыми годами.

«Мустангу» не повезло. Несмотря на мощную энергетическую установку и двигатели, разгоняющие его до скорости, сравнимой со скоростями дальних перехватчиков, первый же залп «тарантулов» накрыл его. Капитан Эванс проклинал себя за то, что понадеялся на быстроходность «Мустанга» – энергетическая установка вышла из строя, и корабль теперь двигался по инерции, выбрасывая в пространство струи мгновенно кристаллизующегося воздуха.

– Прикажете спустить флаг? – меланхолично спросил старпом – бледный датчанин с прозрачными глазами и редкими почти бесцветными волосами.

«Спустить флаг» на жаргоне транспортников означало связаться с пиратом и попытаться выторговать наиболее приемлемые условия для сдачи.

– Черта с два! – прорычал Эванс. – Ты что, не понял, что нас ждали? Какая-то крыса в конторе заложила нас с потрохами, выдав время вылета. Ты представляешь, какой процент от выручки десяти тонн фруктов и отборных вин, произведенных на старушке Земле, он получит? Нет, Бьерн, нас не отпустят живыми. По всем частотам непрерывно передавать «SOS», команде – приготовиться к отражению абордажа.

– Есть, капитан. А пассажиры?

– Заприте в каюте, чтобы не путались под ногами. Не хватало мне еще утирать сопли романтическим дамочкам и мальчишкам, – капитан склонился к обзорному экрану. – Этот ублюдок не больше корвета так, что если отобьем десант, есть надежда, что кто-то успеет на помощь.

Пиратский корабль, как было ясно видно, в прежней жизни был грузовиком с неплохим ходом и дальностью действия. Какая судьба превратила его из мирного корабля в рыщущего по судоходным линиям хищника, теперь не узнал бы никто. Довооруженный шестью «тарантулами» – орудиями среднего калибра, и десятком «единорогов», он представлял опасность только для небольших транспортов, и «Мустанг», на свою беду, оказался именно таким.

Два десантных бота отвалили от корабля и, набирая скорость, понеслись к «Мустангу».

– Человек тридцать, – пробурчал Эванс, – разбить экипаж на две группы и перекрыть коридоры к рубке и грузовому отсеку. Бьерн, бери на себя трюм, я встречу их здесь.

Боцман Олаф Тьерндаль, коренастый, с бычьей шеей, круглой головой и маленькими глазками на красном лице, откатил дверцу каюты и посмотрел на ее обитателей – двух подростков шестнадцати и пятнадцати лет. Если бы не разница в росте, он бы ни за что их не различил – ребята были похожи, как две капли воды. Они стояли рядом, исподлобья глядя на него.

– Так, парни, сидеть в каюте и носа не высовывать. Мы напоролись на скалу…

– Ладно заливать-то, Олаф, – сказал тот, что был повыше, – что мы, не отличим попадание в двигатели от шального метеорита? Пацаны с первого курса и те поймут, в чем дело. Пираты?

– М-м… а хоть бы и так, – проворчал боцман, – слышали, что я сказал? Я вас заблокирую. Может, и пронесет. Пират небольшой, есть надежда отбиться. Капитан уже послал «SOS».

– У вас каждый человек на счету, – сказал второй парнишка, и глаза у него загорелись, – Олаф, мы не подведем.

– Сидеть здесь и не дергаться, – взревел Тьерндаль, дико вращая глазами в надежде запугать ребят, – это вам не в спортивном зале сабельками махать. Вы хоть раз бывали в рукопашной? Штаны не успеете обгадить, а из вас уже лапши нарежут. Все, парни, отбой.

Тьерндаль отступил в коридор, из притолоки каюты выдвинулась толстая стальная плита и заскользила вниз по пазам.

Младший мальчишка дождался, пока плита чмокнет, присосавшись к полу, и бросился к своей койке – в маленькой каюте их было две, а кроме того, еще небольшой умывальник, совмещенный с туалетом.

– Слышь, Серый, может, не надо? – спросил тот, что постарше, озабоченно хмуря брови, – небось боцман не сам решил, а слово капитана – закон на корабле. Мы ведь даже не гардемарины.

– То-то и оно, – младший уже достал из сумки складной нож и, выбрасывая вещи, с головой полез в сумку, – присягу мы еще не приняли, к команде отношения не имеем, так что вольные птицы. Ты представляешь, как ребята обзавидуются? Есть! – Он победно потряс лазерным размыкателем и бросился к двери: – Ну-ка, помоги.

Старший взял нож, выщелкнул автоматическую отвертку и принялся снимать панель, справа от косяка двери. Несмотря на возраст в тандеме братьев Григорьевых Юрий играл вторую роль, пытаясь по мере здравого смысла сдерживать необузданные порывы младшего брата Сергея…

«Мустанг» едва слышно дрогнул.

– Боты пришвартовались, – прокомментировал старший, снял панель и отступил в сторону, освобождая место брату.

Почти тотчас корабль содрогнулся – вышибные заряды прорвали прочный корпус. Падение давления на мгновение вызвало звон в голове. Застучали переборки, изолируя поврежденные отсеки, затем давление выровнялось, и Юрка сглотнул несколько раз.

– Та-ак, ну-ка, посмотрим… – примерившись, Сергей повел размыкателем. Свет в каюте мигнул и погас. – Не то, а здесь? – щелкнул, выключаясь, озонатор.

– Дай мне, – потребовал Юрка.

– Да тут один контакт и остался, – сказал Сергей. Чуть слышное шипение воздуха показало, что теперь он разомкнул то, что надо – контакт аварийной переборки.

– Ох и влетит нам от капитан-лейтенанта.

– Стриж сам юнгой участвовал в десанте на Найроби. Забыл?

– Так то юнгой, – пробурчал Юрий, глядя, как Серега отвинчивает от стены штангу аварийного крепления индивидуальных средств спасения, по-простому – скафандров.

Самих скафандров не было, поскольку в маленькой каюте, рассчитанной на одного человека, едва уместилась вторая койка. Братья с помощью сложных маневров договорились с капитаном Эвансом о том, что полетят на его корабле до самого Нью-Вашингтона, куда шел «Мустанг» – уж очень не хотелось им торчать на Земле еще неделю в ожидании рейсового на Переяславль. «Мустанг» был быстрым кораблем и должен был сэкономить братьям еще сутки отпуска. Экономия, правда, вышла боком…

– Интересно, а Грейс и Валли тоже замуровали? – словно в задумчивости сказал Юрий.

– Только девчонкам не хватало сопли вытирать, – сказал Серега, почти слово в слово повторяя реплику капитана Эванса, – рукопашная – мужское дело!

Две студентки из Калифорнийского института журналистики оказались их попутчицами и возвращались с практики, проведенной в одной из старейших газет Земли «New York Times». Капитан Эванс был дядей Грейс и согласился взять на борт ее и подругу. Больше пассажиров не было, да «Мустанг» и не был рассчитан на перевозку людей – команда и груз, в основном скоропортящийся, чем и объяснялась быстроходность судна.

– Приподними переборку, – приказал Серега, стоя со штангой наперевес.

Юрка чуть присел и прижался к плите ладонями и грудью, лицо его покраснело. Между переборкой и полом образовалась узкая щель.

– Выше, – командовал Сергей, примеряясь подсунуть под переборку штангу, – еще выше.

– В ней килограммов сто, – прохрипел Юрка.

– А кто у нас рекордсмен по тяжелой атлетике? Давай, гордость курса!

Плита еще немного приподнялась, и Сергей ловко всунул в щель штангу.

– Есть! Сейчас поднимем ее – и в рубку.

По коридору накатилась волна звона и криков, ребята отпрянули от двери – кто-то бился не на жизнь, а насмерть прямо возле их каюты. Они узнали голос боцмана, подбадривающий своих людей. Потом раздался крик, от которого по коже продрал мороз. Сергей побледнел и взглянул на брата. На скулах Юрки ходили желваки. Звон клинков отдалился, братья переглянулись.

– Ну что, все еще хочешь подраться? – спросил Юрий.

Сергей сверкнул глазами и вместо ответа потащил к двери койку.

– Взяли.

С помощью штанги они приподняли переборку. Плита неохотно пошла вверх. Пока старший брат удерживал ее, младший втолкнул под нее спинку койки и ужом проскользнул в коридор. Юрий оглядел каюту, сунул в карман нож и последовал за ним.

Прямо перед дверью лежал труп матроса Сергей узнал его – это был рулевой. Только два часа назад они спорили за завтраком, обгонит «Мустанг» русский фрегат типа «Бойкий» или будет глотать выхлоп, а теперь он лежал, раскинув руки, и голова его была вывернута под неестественным углом, потому, что держалась на лоскуте кожи. Шея матроса была почти перерублена ударом секиры. Ее обладатель – худой верзила в потертой абордажной броне, далеко не ушел: схватившись ладонями за взрезанное горло он еще дергался в агонии. Стены и даже потолок были забрызганы кровью, ее тошнотворный запах пропитал воздух, будто на бойне.

Возле стены, придерживая окровавленными пальцами распоротый живот, сидел Олаф Тьерндаль. Он повел затуманенными мукой глазами на мальчишек и прохрипел:

– Парни… вытащите из каюты студенток и попытайтесь пробраться к спасательным капсулам. Они не берут пленных…

Юрка скрипнул зубами и подобрал абордажную саблю боцмана.

– Все равно уйти не дадут – расстреляют, как в тире, – сказал он.

Сергей метнулся в каюту и через секунду появился вновь с аптечкой в руках. Он вкатил боцману обезболивающее, взял саблю рулевого и, морщась, вытер рукоять от крови.

Переглянувшись, братья не сговариваясь бросились в сторону рубки, откуда еще доносились звуки боя.

– Эх, пацаны… – прошептал Тьерндаль.

Под началом Эванса оставалось всего семь человек – остальные погибли в коридорах, отстаивая каждый метр палубы. Силы были неравны – пираты, привычные к ближнему бою, дрались умело, лишний раз не подставляясь под удары абордажных сабель. Они не ожидали столь яростного сопротивления, однако теснили экипаж «Мустанга» шаг за шагом, чтобы блокировать в рубке, без помех забрать груз, после чего расстрелять корабль из «онагров».

Сергей увидел перед собой спины в абордажных скафандрах и бросился вперед, нацелившись на здоровенного пирата с бритой головой, деловито орудующего широкой кривой саблей.

– Обернись, – закричал он, не желая бить в спину, – обернись, ты, лысый!

Пират оглянулся, небрежно отвел бронированным предплечьем удар сабли и коротко размахнулся. Серега упал на колено, увидел, как опускается кривой клинок и закрыл глаза, однако удара не последовало. Вместо этого раздалось яростное рычание, на лицо ему упали теплые брызги и чья-то рука, подхватив за воротник, вздернула на ноги.

Юрка, увидев, как брат не удержался на ногах и лысый пират вот-вот снесет ему голову, с размаху рубанул его через загорелое лицо. Лысый схватился за глаза, взревел и опрокинулся на спину.

– Вперед, ребята, – заорал Эванс.

Пираты, не ожидавшие нападения с тыла, опешили. Сабельный бой перешел в свалку, в которой, пусть и на короткое время, верх одержал экипаж «Мустанга». Пираты отпрянули, не желая умирать, когда добыча, считай, в кармане и Эванс, приказав подобрать раненых, отвел людей в рубку.

Юрка, схватив брата за грудки, прижал его к переборке и зашипел в лицо, яростно сверкая глазами:

– Ты что, Д’Артаньян хренов, на дуэль собрался? Если кто не успел защитить спину – это его проблемы, понял? A la guerre comme a la gueree! Может, ты еще и перчатку ему бросить собирался?

– Ну ладно. Юр… ну чего ты… – бормотал бледный Серега, – ну, понял я все.

Юрка отпустил брата, потрогал разбитую губу и сплюнул кровь. Серега шмыгнул носом.

– А здорово ты его, – сказал он, – видел, как глаз вытек?

Юрка внезапно позеленел, согнулся, и его бурно вырвало.

– Так, парни, – капитан Эванс, бинтуя ладонь, подошел к ним. Саблю он держал под мышкой, – какого черта вы здесь оказались? Я приказал сидеть по каютам.

– Есть приказы, капитан, – звенящим голосом ответил, вытянувшись во весь рост, Сергей, – которые не позволяет выполнить честь русского офицера!

Юрий встал рядом с ним, украдкой вытирая рот.

Эваис хмыкнул, разглядывая ребят. Один был бледный, другой – нежно зеленый, но глаза у обоих горели, и у капитана язык не повернулся высказать все, что он думал про сопливых мальчишек.

– Лишняя пара сабель не помешает, – солидно сказал Юрка.

– Но и не спасет, – буркнул Эванс, – ладно, будем думать, что делать дальше. Сюда они не полезут – зачем им людей терять. Блокируют нас, заберут товар и взорвут к чертям. Стало быть, выход один – пробиться к трюмам – там Бьерн, если еще жив, и держаться там. Может, кто и подоспеет.

Собрав вокруг себя остатки команды, капитан разъяснил задачу. Лица экипажа были угрюмы, и на них читалось явное нежелание снова лезть в драку, однако все понимали, что выхода нет.

– Какие мы офицеры? – шепотом укорил Юрка младшего брата. – Третий курс только. Вечно ты ляпнешь, не подумав.

– Ну будущие офицеры, – Серега упрямо мотнул головой, – зато представь, что скажет капитан-лейтенант Стриж!

– Он и говорить ничего не будет – надерет задницу и мне и тебе, а потом в наряд на весь год определит.

– Да брось ты…

Они пробились к трюмам, потеряв еще двоих, но все было напрасно – команду Бьерна вырезали всю – их тела валялись в коридорах. Эвансу топором развалили плечо, и остатки экипажа, сгрудились вокруг капитана, из последних сил отбиваясь от пиратов.

Двойной удар по корпусу приостановил схватку. Видимо, капитан пиратского корабля, не дожидаясь доклада о захвате «Мустанга», выслал призовую команду.

– Все, – выдохнул Юрий, – все, Серега. Кранты…

– Эх… прости, Юрок. Это я тебя втянул…

– Справа смотри! – крикнул Юрий, отталкивая брата в сторону.

Бородач с малайским крисом и серпом на цепи ударил Сергея справа длинно, с потягом, через грудь. Волнистый крис должен был развалить Сергея пополам, но встретил клинок старшего брата. Юрий отвел удар, потерял равновесие, и серп, свистнув, ширкнул его по горлу…

В пылу сечи никто не заметил, как переборка шлюзового отсека пошла вверх. Звонко щелкнули арбалеты. Толстые стрелы пробили абордажные скафандры, разом уполовинив количество пиратов, и в гущу сечи ворвались сверкающие серебром брони молчаливые бойцы.

Через три минуты все было кончено: оставшихся в живых пиратов поставили на коленях вдоль стены, остатки экипажа «Мустанга», не веря в избавление, все еще не опускали оружие.

Вперед вышел мужчина в вороном с синим отливом скафандре. Худое хищное лицо излучало властность, в каждом жесте чувствовалась привычка повелевать, в коротких вьющихся волосах красноватого оттенка чуть заметно серебрилась седина.

– Опустите оружие, господа, – властно сказал он. Эванс, с трудом поднявшись на ноги, подтвердил его распоряжение жестом.

– Вы удивительно вовремя, – сказал он, – кого нам благодарить за спасение.

– Меня зовут Гефестион, – ответил мужчина, – я – гетайр Александра Великого.

– О, черт! – сказал Эванс. – Рано я обрадовался.

– Как знать, – усмехнулся Гефестион, – однако вы здорово бились, капитан.

– Что толку? Это все, что осталось от команды, двигатели разбиты, энергетическая установка повреждена, а груз… – Эванс махнул рукой, – думаю, он и вам пригодится.

– Я, капитан, обычно брезгую надкусанным яблоком, – высокомерно ответил гетайр, – так что оставьте ваши терзания относительно груза. Энергетическую установку мы вам наладим и разгоним «Мустанг» до нужной скорости. Вы только немного опоздаете в порт назначения.

– Я не верю своим ушам, – буркнул Эванс, – вы точно не из армии спасения?

– Определенно нет. От вас лишь потребуется рассказать все, что вы увидели и увидите, – Гефестион заметил стоящего на коленях возле тела брата Сергея. – Молодой человек из вашей команды?

– Нет, пассажир.

Сергей осторожно, будто боясь причинить неудобство, отпустил тело Юрия и поднялся на ноги. Губы у него предательски дрожали.

– Юрий и Сергей Григорьевы, кадеты Его Императорского… имени… третьего курса… – слезы хлынули у него из глаз, и он, не сдерживаясь, заплакал, всхлипывая и даваясь рыданиями, – что я… маме скажу?

– Что ваш брат погиб как герой, – сказал гетайр.

– Матери это все равно, – хмуро проворчал Эванс.

Глава 3

«…завидовать стране, воспитавшей юных героев! Не случайно флот Российской Империи, сходный по составу боевых кораблей и их техническим характеристикам с флотами и Содружества, и Лиги, и империи Ниппон, не говоря уже о флоте Султаната Регул, намного превосходит их по боевому духу экипажей. Регул уже успел в этом убедиться и не дай, как говорится, Господь, если русским придется показать свое превосходство еще кому-нибудь. Хочется надеяться, что и Александра и его гетайров минет сия горькая чаша.

Гетайр Гефестион приказал воздать воинские почести погибшему кадету Юрию Григорьеву, после чего поступил таким образом, что мне пришлось усомниться в его приверженности демократическим принципам и гуманизму, но с моих уст не сорвется ни слова осуждения. Весь экипаж пиратского корабля был оставлен на собственном судне, после чего корабль гетайра – „Миеза" расстрелял его в упор.

Заявление гетайра Гефестиона, содержащее предупреждение так называемым флибустьерам нового времени, уже прозвучало по всем новостным каналам, так что мне нет смысла приводить его. Я отмечу главное: в галактике появилась новая грозная сила, и от доброй воли народов и правительств зависит, как принимать ее. Как угрозу обществу либо как путь к новому миру, в котором сотрутся границы секторов и вышедшее в безбрежный космос человечество заживет в согласии, совершенстве и справедливости.

Если Александр Великий обладает хотя бы половиной дара убеждения, шарма, галантности и чувства ответственности за людские судьбы, который проявили его гетайры, то дай Бог побольше таких…».

Статья очевидицы событий на «Мустанге» Грейс Диллингем в «Нью-Вашингтон геральд» наделала много шума, однако правительственные круги хранили молчание, в котором чувствовалась растерянность. С одной стороны, Александр Великий и присные – явные пираты, пусть и прикрывающиеся красивыми лозунгами, с другой – жесткие меры по отношению к новоявленному мессии могли вызвать народное недовольство. Русские пока также хранили молчание, хотя в «Петербургских ведомостях» промелькнуло сообщение о награждении орденом «Честь и слава» третьей степени Сергея Григорьева и Юрия Григорьева (посмертно). От Лиги Неприсоединившихся Государств быстрой реакции ждать вообще не приходилось – там, как обычно, долго раскачивались, империя Ииппон сделала невнятное заявление о безграничности Вселенной, в которой места хватит всем, а в султанате ждали появления на свет очередного отпрыска султана Махмуда и потому меньше всего были озабочены каким-то там Александром, пусть и Великим.

Пока правительства пребывали в затруднении, произошло еще одно из ряда вон выходящее событие.

Полторы недели спустя был захвачен конвой с «мороженым мясом» для Небесной Луанды, набранным на диких планетах Окраин и в самых бедных провинциях султаната Регул. Для пиратов это был из ряда вон выходящий случай. Дело в том, что такие конвои сами по себе считались пиратством, и военные патрули всех цивилизованных государств в случае перехвата с ними особо не церемонились. Однако прибыль окупала любой риск. Но пиратский капитан, рискнувший пойти на захват конвоя, тут же восстанавливал против себя самых влиятельных боссов криминального мира. Однако один из «гетайров Александра» на этот раз назвавшийся именем Птолемей, в жестокой схватке разодрал в клочья эскадру прикрытия и захватил три транспорта с «мороженым мясом», но вместо того, чтобы продать десятки тысяч лежащих в глубоком анабиозе рабов на черном рынке, привел транспорты к Ракуоле, независимой планете, находящейся под протекторатом Содружества американской конституции, и объявил, что, «следуя поучениям Аристотеля, устремлениям Александра и собственной воле, возвращает рабам свободу и заявляет, что отныне ни один человек не может властвовать над жизнью и смертью другого так, как это делается с людьми, заключенными в этих летающих тюрьмах». Этот поступок произвел настоящий шок в цивилизованном мире. К тому моменту из плена начали возвращаться заложники, за которых был уплачен выкуп. И они рассказали просто удивительные вещи. Во-первых, все они пребывали в полном восторге от «невероятного приключения», в котором побывали, пусть и не по своей воле. По их рассказам, ко всем, взятым в заложники, отношение было в высшее степени предупредительным. Их поместили в апартаменты, не слишком уступающие в роскоши и удобствах, чем те, которые они занимали на борту своих круизных судов. Охрана была вышколена, обслуга крайне предупредительна, а на ежедневных обедах непременно присутствовал кто-то из «гетайров Александра», каковые показали себя людьми благородными, великолепно образованными и утонченными. Пару раз на обедах присутствовал и сам «Александр Великий» оказавшийся молодым человеком весьма привлекательной внешности (некоторые дамы назвали его чрезвычайно сексуальным) и явно незаурядного ума. Лорд Веллингтон, попавший в заложники одним из первых и также одним из первых освобожденный, настолько попал под его очарование, что даже заявил во всеуслышание, что «когда молодой человек попадет в руки правосудия, я предоставлю ему своего личного адвоката и оплачу его услуги».

Всеобщая истерия восхищения Александром Великим и его гетайрами приняла небывалый размах.

Песня «Возьми меня в плен», исполненная всеобщей любимицей, актрисой и певицей Айрис Хейденхолд и посвященная Александру Великому, стала международным хитом и заняла первые места в хит-парадах Содружества, Лиги Неприсоединившихся Государств и даже империи Ниппоп. На волне успеха композиции появилась целая индустрия компьютерных игр, предлагавших разыгрывать космические баталии, выступая в роли Александра или его гетайров, а в награждение получить любовь прекрасной Айрис. Кстати, певица и актриса пообещала продюссировать съемки нового блокбастера, в котором сыграет главную роль и где Александр Великий приходит к власти в освоенной части Вселенной и перед ним склоняются и Содружество Американской Конституции, и Лига Неприсоединившихся Государств, и Российская Империя, не говоря уже о империи Ниппон. По сценарию лишь султанат Регул пытается противостоять божественной власти, но мусульмане, охваченные всеобщим порывом восхищения новым мессией, сметают монарха и отдаются под руку Александра и его прекрасной подруги Айрис.

Межзвездное Сообщество геев и лесбиянок приняло Александра в почетные президенты, мотивируя оказанную честь тем, что сексуальная ориентация самого Александра Македонского до сих пор не была определена. Парад, проведенный приверженцами однополой любви в столице Содружества в честь избрания, обернулся массовыми драками с «натуралами», которые шли под лозунгами: «Оборвать голубые и розовые лапы, протянувшиеся к великому полководцу».

Родившихся младенцев повсеместно нарекали именем Александр, сходившие со стапелей яхты называли исключительно «Македония», «Фаланга», в крайнем случае – «Стремительный аргироспид».

Член российской государственной Думы от партии социал-либералов С. А. Шлагбаум публично сменил имя и потребовал, чтобы к нему теперь обращались не иначе, как Гай Юлий Александрович-Македонский.

Группа католиков с планеты Бразилиа потребовала от престола Святого Петра немедленно канонизировать Александра Македонского, его отца Филиппа, мать Олимпиаду, а заодно, вероятно под шумок, нападающего сборной планеты по футболу Кристиана ди Сарье. На осторожный вопрос папского нунция (осторожность была вызвана тем, что католические приходы на отдаленных планетах все больше удалялись от христианских догм и суровый запрос мог отторгнуть полумиллиардную паству), чем же таким отличился футболист, ему было заявлено, что судя по феерической игре нападающий несомненно является одним из ближайших сподвижников Александра, а возможно и родственником.

Средства массовой информации наперебой строили предположения, кем на самом деле является Александр и его сподвижники, именующие себя гетайрами, и чем невероятнее версии выдвигались, тем больший успех они имели у обалдевшей от напора прессы и других масс-медиа публики. Появились слухи, что один из гетайров, принявший имя Лисимах, – сын одного из столпов финансового мира Содружества американской конституции Иеронима Арсфельда, другой, выступающий под именем Антигон, на самом деле знаменитый генерал Манштейп, лишившийся левого глаза во время Ортольской десантной операции (настоящий Антигон I носил прозвище Одноглазый), а тот самый Птолемей, после своего головокружительного шоу с «мороженым мясом», почти единогласно награжденный в принявшей правила игры глобальной прессе прозвищем «Сотер», то есть «Спаситель» (каковое носил и тот самый первый Птолемей – настоящий полководец Александра Македонского), вообще племянник русского императора.

Среди хора славословий почти незамеченными проскользнули сообщения о нападении чрезвычайно мощной безымянной эскадры пиратов (каковую, по прогнозам аналитиков могли собрать только так называемые гетайры со своим Александром) на рудники компании «Юниверсити Маунтейн». Орбитальные охранные комплексы были уничтожены вместе с персоналом, которому не дали возможности спастись, после чего в район рудников был высажен десант. Загнав рабочих и служащих в грузовик, прилетевший недавно для очередной смены шахтеров, пираты подняли его на орбиту, после чего вывели из строя двигатель. Оборудование рудников вывезли в неизвестном направлении, прихватив также обогащенную руду, добытую за последние полгода.

Патрульный корвет Содружества едва успел перехватить грузовой корабль с рабочими – через два часа грузовик с полутора тысячами людей сгорел бы в атмосфере. Это как-то не вязалось с предыдущими заявлениями Александра о ценности человеческой жизни, однако на фоне общей увлеченности новым героем прошло незамеченным.

В результате нападения акции «Маунтейн» упали на тридцать четыре пункта, чем и воспользовался концерн «Макнамара инк.», давно точивший зубы на горнорудную компанию. Скупив акции по дешевке, Майкл Макнамара получил контрольный пакет акций, и теперь семьдесят процентов добычи френиума были сосредоточены в его руках.

Посол Содружества Джон Прескотт был вызван в министерство иностранных дел Российской империи, хотя по просочившимся в прессу слухам, сам добился этого приглашения. В отсутствие журналистов посол задал прямой и недвусмысленный вопрос, насколько заинтересовано правительство России и сам император в пресечении деятельности этой новой пиратской республики. Посол получил такой же прямой ответ, что флот его императорского величества готов согласовать действия объединенной эскадры при условии, что командовать ею будет русский адмирал. Поскольку правительство Содружества было заинтересовано в пресечении деятельности Александра больше, чем русские (пираты действовали именно в секторах Содружества), предложение было принято, хотя и завуалировано введением кроме поста Командующего флотом еще и поста Командующего Объединенными силами, который должен был занять один из американских адмиралов пенсионного возраста.

Таир выделил легкий крейсер и четыре эсминца. Лига Неприсоединившихся Государств также выразила готовность принять участие в операции двумя тяжелыми крейсерами, шестью эсминцами, десятью корветами и финансовой поддержкой. Империя Ниипон выделяла авианосец «Микадо», три легких крейсера и флотилию фрегатов, и только султанат Регула высказался в том смысле, что границ султаната Александр пока что не нарушал, а потому солнцеликий, бесстрашный и грозный Махмуд, повелитель Вселенной и всего, до чего дотянется его могучая рука, не имеет к нему претензий.

Претензии появились очень скоро – рейдер, под командованием гетайра Лисимаха устроил засаду на пути следования каравана, перевозящего ежегодные дары правителей подконтрольных Махмуду планет своему владыке. Несколько тонн золотых украшений, драгоценности и меха, редкие животные, призванные радовать взор султана, и диковинные птицы, способные пением обласкать тонкий слух бесстрашного и грозного, перешли в руки гетайра. А также много чего по мелочи, как то: редкоземельные металлы и обогащенная руда для промышленных центров султаната. Но главное – на личной яхте султана, по размерам сравнимой с круизным лайнером, перевозилось обновление гарема солнцеликого: семьдесят семь наложниц, избранных услаждать ночи Махмуда, даруя ему негу и покой после ежедневных непосильных трудов на благо подданных.

Все это двигалось в составе шести транспортов и яхты, сопровождаемых двумя крейсерами и пятью корветами в направлении Регула.

Оба крейсера, охранявшие транспорты с флангов, были выведены из строя, напоровшись на минные поля, прикрытые пассивными полями отражения. Пока два из пяти корветов спешили на помощь крейсерам, три оставшихся, сгруппировавшиеся ввиду тревоги в авангарде конвоя, получили залп планетарной мортиры, которую рейдер загодя привел к месту схватки. После чего против Лисимаха остались только легкие суда и, маневрируя, он расстрелял пытавшиеся сблизиться с ним оставшиеся на ходу военные корабли. Ответный огонь был не эффективен – орудия корветов сильно уступали нападающим; кроме того, командиры были деморализованы неожиданной и эффективной атакой.