Текст книги "Заветное Желание"

Автор книги: Роксолана Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

–  Если бы не сложившиеся обстоятельства, ее бы уже давно попросили сгинуть! Трон должен был достаться не ей! Но ничего, недолго короне венчать ее голову!

–  Замолчи, – покосившись в сторону Анжи, тихо велел подошедший Турнен и, сжав локоть подруги, отвел ее в сторону.

* * *

Настроение у Анжи было хуже не придумать. Она долго размышляла над всем сказанным Эйрэной, желая понять, кто бы попросил ее с шаткого трона, если она – последняя из рода? А так ли уж это важно? Все равно она намерена оставить Тир-ре. Пожалуй, даже к лучшему, если найдется достойный претендент на ее место. Тогда она будет относительно спокойна и избавится от обязательств, связавших по рукам и ногам.

Вечером, когда горизонт пылал бордовым заревом, а небо наливалось ультрамарином, Турнен разрешил сделать привал. В низине, над которой они поднялись, зеленел густой лес. Луг, как натянутый бархат, расшили пышные бутоны крупных цветов. Вдали сверкала рыбьей чешуей узкая река.

Анжи подставила лицо ветру и смотрела в небо с просыпающимися зелеными звездами. Какие странные плеяды! Безумные хороводы горящих треугольников! И ни одного знакомого созвездия.

–  Прости меня, Правительница, – горько вздохнула вставшая рядом Ундина. – Я снова мель на пути твоей лодки. Мне следует посторониться, чтобы не послужить расколом твоего союза с единомышленниками. За все тебя благодарю. Прощай.

–  Останься, Ундина, – взяв ее за ледяную руку, попросила Анжи. – В компании двадцати с лишним человек я как никогда одинока. И не хочу, чтобы на свете стало еще одним таким созданием больше. Как бы некоторых это не возмущало, но я пока еще Правительница. А должна быть у Правительницы пусть маленькая, но свита? Станешь моей поверенной в личных делах?

–  Подругой! – с опозданием догадалась Гардэя и озарилась счастливой улыбкой. – О, благодарю тебя! Ты не усомнишься в моей преданности! Моя судьба целиком в твоем распоряжении.

–  Но-но, это уже чересчур! – Анжи отдернула руку, которую Ундина собралась с поклоном поцеловать.

–  Позволь спросить. Принятию подобного решения способствовало нежелание Эйрэны терпеть в своих рядах Гардэю?

–  Конечно, нет! – возразила Анжи, пытаясь скрыть неловкость. Отчасти златовласая права. – Не велика персона, дабы вопреки ей свои желания теснить! У тебя нет причин так думать.

–  О, причины есть, – поникла Ундина и опустила васильковые глаза. – Твоя неприязнь к Эйрэне мне понятна. Турнен пускает ядовитые корни в твое беззащитное сердечко. Оттого тебя терзает ревность.

–  Чего-чего?

–  Обычная ревность. Ей подвластны все расы. Стоит Турнену приблизиться к Эйрэне, и ты невольно сжимаешь кулаки. А когда они сегодня уединились в роще, надолго отстав от остальных, ты едва не сбила с ног десяток воинов, подняв коня в слепой галоп. И со злыми криками умчалась вперед, чтобы никто не видел твоих слез.

–  Ничего подобного! – запротестовала Анжи, торопливо замахав рукой перед запылавшим лицом. – Просто лошадь понесла!

–  В таком случае, ты поспешила наречь меня приближенной. Я не гожусь служить поверенной в твоих личных делах.

–  Подожди, – смиренно сказала Анжи и принялась сосредоточенно теребить повязки на ободранных руках. – Ты по праву можешь считать себя моей приближенной, коль мне нет нужды таиться еще и от тебя.

–  И я от тебя таиться не стану. В моей душе тоже жило схожее чувство. Я каждый вечер приплывала к одному берегу, и солнце любви слепило меня. Все вокруг шептало: «он придет, ты только жди». Но жестокая богиня Ночь смеялась беспросветной тьмой над моим разбитым счастьем.

–  Но отчего же?

–  Сердца Гардэй заковывают в лед, дабы не дрогнули они вблизи людских страстей. Мое мне, видно, заковали слабо. Растаяло в огне случайной встречи. С тех пор жить среди бездушных сестер мне было невыносимо. Родимую водную власть вытеснила суша. Я ей молилась, чтобы она привела возлюбленного к моим опустошенным озерам.

–  Услышаны твои молитвы?

Ундина посмотрела вдаль и нехотя помотала головой.

Они сошли с каменистой тропы в поросший мягкой травой лесок. Минувший день выдался жарким, и прогретая земля возвращала поглощенное тепло, заволакивая моховые просторы белесым паром.

Турнен разводил костер, подбрасывая хворост в ленивое пламя. Леа очень громко возмущалась. Ее глазастая птица скрипела в унисон. Разразились нешуточные дискуссии на тему живой души, заключенной в деревьях. Кормить ветвями огонь – святотатство.

–  А не святотатство – кормить назойливую мошкару мной?

–  Да чтоб она тебя до костей объела! Какое потребительское…

Анжи отошла в сторонку и села на плоский, точно гигантская монета, камень. Уткнувшись лицом в обхваченные руками колени, почти следом задремала. Последнее время ей никак не удавалось выспаться.

Неподалеку играла музыка. В знойном воздухе плавали поющие голоса, разносилось эхо звенящих колоколов. Кто-то ритмично хлопал в ладоши. Рядом с лестницей дома стояла Силья и играла на дудочке, а вокруг нее толпились слушатели.

–  Уходи! – услышала Анжи и заметила, что все присутствующие повернулись к ней. – Уходи! Ты – принцесса на троне зла! Королева в венце смерти! Прощальная песнь радости!

Проснувшись, Анжи поспешно подняла голову и осмотрелась. Рядом, на страже ее внешнего покоя сидела Гардэя.

–  Я потревожила твой сон? – полушепотом спросила она.

–  Нет. Меня уже давно беспокоят странные видения.

–  Попробуй снова уснуть. Я постараюсь развеять твои страхи.

Анжи с благодарностью взглянула на Ундину и привалилась к ее плечу. Но старания Гардэи были напрасны. Стоило задремать, как тут же в сознании развернулась чудовищная картина боя. Скольких бы людей они ни собрали, против двух Пиявок и их тварей им не устоять. Их жалкие потуги не дадут результатов. Они обречены на гибель!

Поднявшись, Анжи отошла подальше и привалилась спиной к дереву. Тихий шорох заставил ее замереть. В темноте кто-то двигался или, скорее, крался? Тяжело дышащее пятно взирало на нее снизу. Круглые глаза светились голубым светом. Анжи хотела позвать на помощь, но не успела. Нечто лохматое прыгнуло на нее и повалило на спину. Сверху нависла собачья морда, толстые лапы уперлись в живот, а холодный нос ткнулся в шею… удивительно ласково. Следом зверь отскочил и встал поодаль. Анжи заметила выхватившего меч Блика и жестом остановила его порыв сразиться с темно-синим зверем. Откуда он тут взялся? Почему, если уж напал, то не загрыз? И эти ужасные голубые глаза, полыхающие ненавистью, но… вызывающие жалость.

Зверь попятился и скрылся среди деревьев.

–  Все в порядке? – спросил Блик, осмотрев Анжи.

–  Что случилось? – обеспокоилась подошедшая Ундина. – Снова кошмары мучают? Пойдем со мной, я смою с тебя страх.

Они подошли к ручью. Гардэя разулась и пробежалась на цыпочках по отполированным камням. Набрала пригоршню сыплющихся с уступов капель и, танцуя, принялась обрызгивать стоящую на берегу Анжи. Изящное движение рук, пластичность тела, цыпочки – все это действовало не хуже обезболивающего эликсира, льющегося по ранам.

–  Иди ко мне! – переливисто звала Ундина, став совсем другой.

Все прошло. Ни страха, ни волнения, ни тоски. Осталось ощущение свободы. Вода струилась по сапогам, шептала слова утешения, ласково убаюкивала. Глубокое небо с куцыми облаками становилось все ближе. Анжи протянула руку, удивившись тому, что может собрать пригоршню звезд. Лунный полумесяц был острым и холодным.

Гладким, как лед, сковавший сердца Гардэй.

Чахлый ручей вздыбился буруном и обхватил тугой воронкой тело, утянув в разверзшуюся бездонную глубину.

* * *

Она очнулась на рассвете. Вокруг нее толпились люди.

–  Не гневайся, Правительница, – взяв Анжи за руку, взмолилась Ундина. – Клянусь богиней подводного мира, я не желала тебе зла. Это Владыка зачаровала ручей, чтобы покарать меня за предательство. Я чудом вытащила тебя из бездны. Прости.

В синих глазах плескалось столько горя. Можно было подумать, что это саму Ундину вытащили с того света.

–  Я в порядке, – заверила Анжи и с кряхтением поднялась. – Забудь о случившемся. Это уже не имеет значения. Надо ехать.

Немного размявшись, Анжи взобралась в седло. Воспрянувшая Ундина устроилась сзади. Они последовали за ушедшими вперед воинами и выехали в долину цветущей мирабели. Вдалеке виднелись крыши построек, а над ними вились черной грядой тучи.

–  Это и есть Лекор, – взволнованно сказал поравнявшийся с Анжи Адамант. – Городок, славящийся своими мастерами. Здесь живут лучшие ковали-оружейники и ремесленники.

–  Значит, эти два десятка домов – наша последняя надежда? – впав в уныние, нехотя откликнулась Анжи. – Все же лучше, чем ничего.

Адамант не успел ничего ответить, как Анжи рванула вперед. Она быстро догнала остальных и, пронесшись мимо лошади Вэндай, задела ее стремя. Конь сбился с рыси, и Вэндай задергала поводья, пустив вслед ругательства, но те благополучно затерялись в ветре. Анжи осадила лошадь перед небольшой группой воинов, обдав их облаком пыли.

–  Знаю, в ваших умах посадили зерно сомнения! – заговорила Анжи, сдерживая рвущегося коня. – Многие считают меня самозванкой! Некоторые подозревают в союзничестве с завоевателями царства Фаэтона. Иные и вовсе – причиной всех бед. Но я по эту сторону. И буду за Тир-ре до конца. С вами и за вас! Во имя Тирлэй! Сколько бы нас не собралось, мы не отступим! Не посрамим своей трусостью родные земли! Богини Света нам не простят, если мы покорно сдадимся этим двум Пиявкам! И те, кому суждено будет предстать перед светлыми образами, не потупят стыдливо взоры! Они войдут в небесную обитель с гордо поднятой головой, зная, что отважно сражались с неравными по силе противниками. Как никто прежде!

–  Во дает, бестия! – различила Анжи в поднявшемся гвалте насмешливый возглас. – Не иначе как сумасшедшая! И впрямь одержимая, правду говаривали! Как крови вражьей-то жаждет, а?

–  Но сколько в ней задора! Такая и в одиночку бросится в пекло.

–  Ага, каждый день все бросается! То вспыхнет, то потухнет.

–  Ежели сопливая девчонка не убоялась, то нам, братцы, грех!

Развернувшись, Анжи погнала Мотылька к Лекору, оставляя за собой сломанные цветы, сложившие без войны свои цветные головы.

К полудню солнце так и не явило свой лик, окунувшись в облачный полумрак. Погода, как избалованный младенец, капризничала, то безжалостно терзая ветви ураганом, то разбивая градинами белоснежные грибы.

Рвения как можно скорее встретиться с Пиявками у Анжи поубавилось, и она присмирела, медленно двигаясь впереди обессилевших вояк. Люди долгое время шли очень быстро, чтобы не сильно отставать. Турнен, видя полнейший упадок, распорядился насчет отдыха. Они устроились возле рощицы, кроны которой бились в беспричинной агонии.

–  Ох, меня укачало, – пожаловалась Гардэя, шатаясь из стороны в сторону. Ее белая кожа приобрела голубоватый оттенок, а под глазами пролегли тени. – Лошадь совсем не похожа на лодку.

Спешившись, Анжи подошла к собравшейся возле дерева компании.

–  Правительница, – склонил голову Турнен. – Мы удостоились чести быть угодными вам?

–  Наши сердца разрывает гордость.

–  Рада за вас, – в тон кудряшке отозвалась Анжи. – Эйрэна, отдай мне меч Сильи. Тебе он все равно без надобности.

–  А Правительнице, стало быть, позарез?

–  Отдай, – ломая прутик, сказал Турнен. – Пусть забирает, иначе еще не раз удостоит нас своим визитом.

–  Возьми его себе, – забрав меч и вручив его Ундине, сказала Анжи.

–  Гардэям не принято носить оружие.

–  И все же так мне будет за тебя спокойнее.

Анжи похлопала ее по плечу и отошла, посмотрев на вывалившееся из череды туч красное солнце. Где-то там, за недостижимым горизонтом – яркой полосой огня – остались они, все дорогие, близкие люди. Ради того, чтобы отвоевать шанс встретиться с ними, она должна все преодолеть.

Гардэя подошла к Анжи и накинула ей на плечи куртку.

–  Турнен бывает крайне резок с тобой, – заметила Ундина, покосившись в сторону костра. – Мне кажется или ты его боишься?

–  Больно надо! – вознегодовала Анжи, но следом нахмурилась. – А следует? Хотя, есть в нем нечто… зловещее, что ли. Он отличается от прочих людей. И дело вовсе не во внешности. Он весь какой-то – другой.

–  О таких говорят – тень во тьме.

–  Что-то я озябла. Пойдем, погреемся.

Анжи побрела к костру. Уже почти стемнело, и по долине расползся промозглый мрак. Холодный ветер благоухал зимой. Никто не удивится, если на утро закружит вьюга. Не иначе как очередные каверзы Ридоронты. Вначале пробудила призраков, теперь решила прибегнуть к естественным силам природы. Надумала поберечь своих тварей или ее вредоносные истоки начали иссякать? Большая часть была брошена на Трюэлле. Под завалами сгинуло не меньше сотни различной нечисти. Пиявки полагали, что на этом все и закончится. Возрадовались, что и от ненужных существ избавились, и от десятков людей. Не рассчитывали, что придется тратиться снова. А если у них не осталось в запасе дьявольских прислужников? Тогда у горстки вояк возрастут шансы!

Кутаясь в рукава, Анжи присела возле Адаманта, меняющего пропитавшиеся кровью повязки. Трепещущий огонь, стегающий полупрозрачными плетьми камни, давал совсем немного тепла.

Тень во тьме. Странное выражение, но оно как нельзя лучше подходило Турнену. Анжи тайком разглядывала его в напрасных поисках хотя бы мелкого изъяна. Нет, это не человек. Перед ней сидит дьявол. У простого смертного не может быть такой кожи, таких совершенных глаз. Казалось, один волевой взмах его ресниц – и перед ним падут все враги. Да, он еще слишком молод и неопытен, но у  него есть призвание, которого напрочь лишена Анжи.

–  Возьми свою корону. – Турнен вытащил из вьюка диадему и, поднявшись, бросил ее Анжи. – Да гляди, чтоб не заржавела.

Это был намек на то, что она может в любой момент потерять титул? Или предупреждение, чтобы долго в рядах Правителей не задерживалась? Попробуй-ка, угадай, чего ждать от этого человека!

Она проводила его взглядом и нехотя водрузила обруч на голову, прижав им цепляющуюся за коросты челку. Поднявшись, собралась расседлать Мотылька. В голове зашумело, перед глазами все поплыло. Нет, ее скоро сломит эта голодовка.

...Золоченые копья лучей, проткнув облака, вонзались в проснувшуюся землю. Нарастали раскаты грома. Опять будет дождь.

Анжи, прилично отставая, иногда была вынуждена догонять остальных. Лекор удивительным образом отдалялся. Все чаще казалось, что он – играющий с путниками мираж. Может, они вообще идут по ложному пути и прямиком угодят в ловушку?

Под вечер хлынул дождь, нагнавший меланхолию даже на Ундину. Анжи сдула с губ воду и сквозь челку, прилипшую к лицу, разглядела высокий каменный треугольник. Это единственное пристанище, где можно было укрыться от ливня. Она с трудом спешилась, подошла к остальным, столпившимся у входа, и заглянула внутрь. На стенах до острого потолка велись рисунки. В центре горел костер, несказанно обрадовавший людей.

Эйрэна принялась сушить волосы. Остальные сели рядом, подставляя замершие руки порывистому теплу.

–  Тебе нужно согреться, – сказал подошедший к Анжи Адамант. – Позволь твою куртку. Ее надобно отжать, а то с нее течет…

Анжи выбралась из отяжелевшей парчи и отошла от лужи, разраставшейся у входа. У дальней стены была деревянная скамья. Рядом с ней – таганок. Похоже, этот странный каменный колпак согрел не одного странника.

Адамант помог Анжи снять сапоги и, видя, что она снова начинает дремать, осторожно привалил ее к своему плечу. Она закрыла глаза, окунаясь в колючие дебри путаных картинок. Нет, ей вовсе не хотелось покидать это уютное местечко, но она шагнула за высокий порог и оказалась в черно-серой, выжженной дотла долине. Небо раскрасили шляпки звездных гвоздей. На горизонте клубился сиреневый отсвет. Кое-где замерли растрепанные, словно ватные облака. Рядом с крупными трещинами торчали обугленные ветки молодых деревьев, а среди белых камней застыли безжизненные травинки.

На небольшом возвышении начал собираться свет, выползающий из песочных трещин. Он ткал тело девочки, облаченной в прозрачное платье. Проявились круглые серые глаза, обозначился капризно вздернутый носик.

–  Не бойся меня, – обратилась она к Анжи, замершей в ожидании. – Убери свой меч, он – клич смерти.

–  Кто ты? – прошептала Анжи. – Призрак?

–  Я – Дух Дна, одна из Энигманэй. – Девочка удивительно серьезно посмотрела на Анжи. – Мое имя Далькирия. Мне нужна твоя помощь.

–  Моя? Но чем я могу быть тебе полезной?

–  Оглядись. – Далькирия обвела рукой мертвенную округу. – Вот что стало с Чародейским Полем. И в том ваша вина, жители и правители этого мира. Когда-то здесь росли цветы и прекрасные деревья. Здесь господствовало великое зло, но ведь и ему нужна обитель. За пределы круга оно не выходило, пока не сломали наложенную на него печать.

–  Эта выжженная степь – дьявольская обитель?

–  Вы еще можете все изменить.

–  Каким образом? – еще раз озадаченно осмотрелась Анжи.

–  Не дайте крови пролиться на эти земли. Не делайте долину полем битвы. Поверь, в многовековой природе все взаимосвязано. Мир не может существовать без зла. Оно – деталь сложного строения. Ты – Правительница. В твоей власти не допустить грядущей схватки.

Далькирия встала на цыпочки, дотянулась полупрозрачной ладонью до лица Анжи и закрыла ей глаза. Невесомость и прохлада маленькой ручки и ничего больше, но когда девочка отстранилась, перед Анжи возникли силуэты, коронованные темным светом. Вокруг раскинулась долина, алеющая от луж крови. Повсюду, как срубленные стебли, лежали убитые и раненые. По горящим травам, мимо съеживающихся кустов, в черном дыме неслись всадники. Анжи дважды чуть не сбили лошади, с храпом и звоном сбруи проносясь мимо. Ее оттеснили, сделав сторонним наблюдателем. Она видела саму себя, так же коронованную тьмой, грозно размахивающую горящим в лучах мечом. Силуэты Турнена и его союзников отражались в красных ручейках. Всюду взрастала смерть, оплетающая колдовскую лощину…

Анжи открыла глаза, продолжая стирать засыхающие брызги крови, летевшей ей только что в лицо. Она стояла возле костра, все в том же каменном колпаке. Одна. Дождь прекратился. Наступил новый день.

–  Силья! – закричала Анжи, не желая верить, что ее оставили одну.

Она словно захлебнулась воздухом, осознав, что зовет умершую девушку. Торопливо осенив себя защитным знамением, выскочила босиком из убежища. Бутоны цветов покачивались от тяжести воды, длинную осоку облепляли водяные бородавки. Все было заволочено облаками и дымкой испарений. И никого вокруг.

–  Гардэя! – озираясь, закричала Анжи. – Леа!

Ответом послужило тихое эхо, вернувшееся издалека.

* * *

Не понимая, как ее могли бросить, она вернулась в «колпак». Даже клявшаяся в верности Ундина ее оставила. От имени кого они теперь будут приказывать внимать их речам? Как обойдутся без своего выставляемого напоказ стяга? Хотя, возможно, без нее у них даже возрастут шансы.

Анжи вытянулась и замерла, прислушиваясь к голосам. Вначале побоялась поверить. Ее сопроводители вернулись!

–  Небесные лодки, ты нашлась! – воскликнула Ундина. – Я тебя всюду искала! Даже решила, что тебя похитили! Мы задержались на целые сутки и прилично отстали от ушедших вперед воителей.

Анжи, ничего не понимая, зажмурилась и помотала головой. Так выходит, это не ее несчастная рать где-то пропадала, а она сама? Не зря этот каменный колпак с барельефами показался ей странным.

–  Оставьте нас, – велел Турнен столпившимся у входа. – У меня с Правительницей состоится приватный разговор.

Вопросительно изогнув бровь, Анжи переглянулась с Ундиной. Турнен вытолкнул замешкавшегося Дыма и прошел к скамье.

–  Сейчас ты представляешь собой пусть слабое, но все же ядро Тир-ре. И потому нужна нам. Но после визита в дьявольскую обитель в демонстрации Правительницы отпадет надобность. И ты, наконец-то, сможешь освободиться от оков обременяющего тебя титула.

–  Да? – не испытала облегчения Анжи. Надо же, он ждет момента, когда она соскользнет с шатающегося трона! – А кто же займет мое место?

–  Для большинства ты – всего-навсего самозванка. В доказательство тому ты объявишь об этом во всеуслышание и покаешься в обмане перед гробницей Тирлэй. Этого будет предостаточно, чтобы Старейшины города могли низвести тебя с пьедестала.

Как все оказалось просто! Всего-то надо официально признать себя лицемеркой! Отречься от родства с человеком, ставшим важным звеном, соединившим ее с прошлым! Неужели, чтобы обрести свободу, ей нужно предать сестру? Всему городу заявить, что Тирлэй обозналась, была легко обведена вокруг пальца сообщницей Пиявок. Ведь та явилась из того же ныне вражеского царства короля Фаэтона! Если ей удастся выжить, она снова окажется между стремлением и долгом.

–  Ты так и не ответил, кто в этом случае станет Правителем.

–  Тот, кого Старейшины сочтут достойным. А пока ты представляешь интересы Тир-ре, позволь дать тебе несколько советов. До тех пор, пока тебя называют Правительницей, будь добра и выглядеть соответственно. Достойно своего пусть шаткого, но высокого положения.

Анжи растерянно осмотрела себя. Ей не угнаться за Турненом. Его черная туника не потеряла первоначального вида и до сих пор сверкала серебром пуговиц с вправленными в них алмазами. На штанины не липла цветочная пыльца, а на вычищенные до блеска сапоги будто и не оседала пыль.

–  Твоя диадема, отличительный атрибут власти, вечно криво сидящая на лбу, представляет собой жалкое зрелище.

Рука Анжи невольно потянулась к съехавшему набок головному обручу и выправила перекочевавшую на бровь звезду.

–  Если уж не можешь переоблачиться, вели швецу заняться на досуге штопкой. Ведь для чего-то же ты взяла его с собой? И хоть иногда бери в руки гребень, чтобы усмирить свою безобразную челку. Относительно твоих привычек. Твоя ладонь постоянно лежит на рукояти меча, что отнюдь не придает тебе ни важности, ни воинственности. Всем понятно, что для тебя это единственный выход не пинать ножны. Импульсивность – признак непостоянства. Учись сдерживать хлещущие через край эмоции. Следи за походкой. Негоже венценосцу сотрясать корону бешеными скачками, но не престало и вяло плестись в хвосте.

Анжи прикрыла дыру на штанине. Как же она сейчас и впрямь похожа на владыку мира!

Так как уже начинало смеркаться, все решили тронуться в путь на рассвете. От Лекора их отделяло всего несколько часов. Даже облегченной рысью можно добраться еще до полудня.

–  Ундина? – вздрогнула от неожиданности Анжи, когда на нее налетела плачущая Гардэя. – Постой! Ты куда? Что случилось?

–  Прости, Правительница! – не останавливаясь, откликнулась та. – Гардэе нет места близ людей. Прощай!

–  Стой! – крикнула Анжи, побежав за ней следом. – Ундина!

Ее нагнал Блик на мышастой кобыле и торопливо протянул руку.

–  Мы ее догоним. Пусть объяснит, что произошло.

Анжи устроилась за спиной Блика, и они последовали за Ундиной, но потеряли ее из виду. Объехали все вокруг – напрасно.

В темноте разгорались голубоватые огоньки. Вначале Анжи приняла их за светляков, пока не заметила одну странность.

Огоньки летели парами.

Она сильнее вцепилась в куртку Блика, когда запястье сдавил браслет. Швец развернул лошадь и собрался поднять ее в галоп, но та завертелась, закружилась и испуганно заржала.

Анжи потрогала ножны – они были пусты. Меч остался в каменном колпаке. Из темноты выплывали голубоватые лица, оплетенные спутанными волосами. Застывшие улыбки обнажали черную пустоту ртов. Дырявые одежды, подрагивая на ветру, напоминали изодранные ураганом паруса. Худые руки сжимали давно погасшие факелы. Кто они, эти Тафии? Что им опять нужно?

Анжи, окруженная дышащими холодом фигурами, накрыла губы ладонью. Почему, почему она снова звала на помощь Силью?

Заметавшийся конь с протяжным ржанием провалился в образовавшуюся под ним пустоту. Краткий миг падения, и они оказались на мягком от слоя пепла холме. Застывшая синева неба с уже знакомыми звездными шляпками, бескрайнее поле с выгоревшими деревьями, запах гари и ощущение необъятной пустоты. Анжи была уверена, что встреча с Духом Дна – очередной сон. Теперь же сомневалась. Рядом стоял часто моргающий, не менее обескураженный Блик. А это значило, что они и впрямь… в будущем!

Перед ними собралась из тонких потоков света Далькирия. В этот раз она была не одна – она держала за руку Силью.

Блик толкнул Анжи в бок, но она и сама видела все это. Силья помахала ей и сделала шаг навстречу. Она уже не была той девушкой, которую Анжи встретила в замке Трюэлле. Ее волосы больше напоминали перья, а кожа приобрела дымчатый оттенок.

–  Ты зовешь меня уже не первый раз. – Силья улыбнулась такими знакомыми ленточками губ, обнажив мелкие острые зубки.

–  Силья, ты жива! – воскликнула Анжи. – Ты, в самом деле, жива?!

–  Нет, – опустила глаза девушка. – Я умерла.

Анжи разревелась и, подойдя ближе, осторожно обняла ее.

–  Прости, прости, что не смогла оплакать. Прости, что оставила в замке и не позаботилась о твоем погребении. Но… ведь ты – теплая!

–  Потому что моя душа теплится. Я могу придти вам на помощь, пока мое тело еще не погребено, но не после.

–  Силья, почему так происходит, а? – Анжи отстранилась от нее, осмотрела и, снова обняв, прижала к себе почти неощутимое хрупкое тельце. – Почему я не смогла тебе помочь?

–  С судьбой не поспоришь. Ей нельзя воспротивиться.

Силья подвела Анжи к округлой яме, бывшей некогда прудом. Теперь его дно покрывал еще дымящийся, теплый пепел.

Они присели на бережке и спустили ноги вниз. Далькирия увела с собой Блика, явно не желавшего оставлять Анжи с покойницей.

–  Остерегись Турнена, Правительница, – немного помолчав, нерешительно попросила Силья. – Не позволь себе в него влюбиться, иначе будешь повержена. Нет страшнее кары, чем питать к нему чувства.

–  Где мы находимся? – желая избежать щекотливой темы, спросила Анжи, осмотрев недвижимые облака.

Силья показала ладонь. На ней лежал прозрачно-белый кубик льда, запорошенный изнутри снегом.

–  Это время. Его можно поделить на три части.

На ладонях у девушки уже лежали три одинаковых кусочка.

–  Как ты это сделала?

–  Подожди. Вот этот кусочек – прошедшее мгновение. Второй, – то, которое протекает сквозь нас сейчас. Третий – тот момент, который еще не настал. Но ведь все три состоят из одного кубика – времени. А значит, можно менять эти кусочки. Хочешь, этот возьми, а хочешь, соедини оба… Это место впитало в себя сразу три времени. Будущее, настоящее и прошлое.

Силья играла кубиками. Она правила временем. Если бы и у Анжи была такая власть! Если бы и она могла подчинять мгновения!

Когда вернулись Далькирия и Блик, Силья с грустью дала понять, что им пора расстаться. Анжи снова обняла ее и очутилась у каменного колпака. Почти следом рядом возник Блик. Неподалеку щипал траву их пропавший конь. Других лошадей не было.

–  Вон они! – воскликнула Анжи, показав вдаль, и, поспешно забравшись в седло, подъехала к Блику. – Мы их еще догоним.

…Лошадь мчалась по полю, оставляя неровный след. Ветер теребил одежду и волосы, стегал по лицу холодной ладонью, посвистывал и подвывал.

Анжи, пригнувшись и привстав на стременах, поторапливала призрака, желая скорее достичь города. Мимо пронеслись колючие ветки кустарника. Хлестнули по плечу, порвали тонкий рукав.

Что происходит? Невидимые руки сжимают горло. Нечем дышать.

–  Анжи, что с тобой? – встревожившись, спросил Блик, поймав выпущенные поводья и заставив лошадь остановиться.

Лекор нехотя приближался. Все четче вырисовывались довольно мрачные постройки. По расходящимся лучами аллеям бродил сумрак раннего вечера. Ветер-пастух гнал впереди себя стайку почерневших листьев. На крыльцах висели небольшие колокола с выдранными язычками. В маленьких зарешеченных окнах мерцал тусклый, безжизненный свет.

Блик и Анжи нерешительно подъехали к столпившимся спутникам. Пораженные увиденным, все молча обменивались растерянными взглядами. Не желали верить в жестокую явь. Все возложенные на Лекор надежды рассыпались прахом. В округе липким мороком висело безмолвие. Еще недавно шумным городком правила пустота.