Текст книги "Столкновение у Балансира"
Автор книги: Роджер Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Он как раз снова протягивал маску Гаэриэль, когда внутренние ворота с шумом разошлись, и в едином порыве плотное, ослепляющее – но теперь безвредное – облако пыли высосало прочь из шлюзовой камеры.
У них все получилось.
* * *
– Я горела? – поразилась Гаэриэль, разглядывая обрывки своего платья.
Дженика провела своих спутников в небольшой лазарет по безопасную сторону от переходного шлюза У каждого теперь имелся джентльменский набор порезов, ссадин, кровоподтеков и незначительных ожогов, каждому из которых требовалось уделить внимание. А еще им всем хотелось поскорее залезть в ванну, укутаться в чистую одежду, но теперь все это могло и подождать.
– Я горела и далее не знала об этом?
– Не каждый способен на такое откровение, – рассмеялся Люк. – Прости, что сбил тебя с ног…
– Нет, это я должен извиниться, что бросил туда кислородную маску, – перебил его Ландо.
– Никто из вас не должен извиняться, – излишне резко оборвала их Гаэриэль. Она подошла к раковине и принялась драить свои ладони. – Маска, возможно, спасла жизни всем, кто находился в этом шлюзе. Я уже почти потеряла сознание, и если бы я сделала хоть вдох, я вряд ли отделалась бы банальной ангиной. Да и по мне, так лучше иметь слегка подмоченную репутацию, чем ожог третьей степени.
– Мне кажется, нам всем здесь невероятно повезло, – более серьезным тоном изрекла Календа, втирая какую-то целебную мазь в обожженную ладонь Джени-ки. – С теми темпами, которыми поднималась температура, я сомневаюсь, что мы протянули бы там еще хоть пять минут.
– Как там сейчас снаружи, Р2? – поинтересовался Люк, пока Ландо наносил антисептик на его обожженной лицо. – Ой! Как же жжет.
– Потерпи, – посоветовал Калриссиан, нанося мазь на самый отвратительный из ожогов. – Почти закончено.
Дроид-астромеханик, подключившись к базе данных на панели в стене лазарета, возбужденно засвиристел и запищал.
– О, господи, – воскликнул Ц-ЗПО. – Ситуация снаружи ухудшается очень быстро.
– А можно перевести для тех, кто не понимает по-птичьи? – попросила Дженика.
– Там, где мы находились десять минут назад, температура уже достигла точки кипения воды и по-прежнему повышается, – пояснил Ц-ЗПО. – Оставшиеся на ходу детекторы сообщают, что вблизи Зарева температура уже превысила отметку в пятьсот градусов. Скорее всего, там можно встретить и более высокие температуры, но многие датчики по ту сторону шлюза уже окончательно вышли из строя.
– Не нравится мне это, – изрек Ландо. – Совсем не нравится.
Дженика Сонсен согласно кивнула.
– И это не может быть очередной атакой террористов, – заявила она. – Даже вторая не имела никакого смысла, а тут сразу три…
– Вы ошибаетесь, – констатировал Ландо. – Вы все здесь сильно ошибаетесь. Боюсь, не вы и не ваши люди были мишенями террористов. Вы стали ими лишь по чистой случайности.
Дженика окинула Калриссиана неодобрительным взором, при этом разминая руку с только что нанесенной мазью.
– Капитан Калриссиан… Ландо… чуть раньше вы не раз говорили, что уже выяснили, что же здесь произошло на самом деле. Мне кажется, сейчас самое время объясниться.
Ландо устало вздохнул.
– Тут, похоже, вы правы, – сказал он. – Но боюсь, правда никому из вас не придется по душе. Я могу и ошибаться… но навряд ли. Правда у нас перед глазами. Она смотрит на нас.
– То есть? – не уловил Люк.
– Балансир, – выдохнул Ландо. – Все дело в Балансире. Подумайте. В разгоревшемся кризисе замешаны три сложных, впечатляющих, необъяснимых явления. Первое – и самое простое – это информационная блокада. Впечатляет, но чтобы ее создать, хватит <всего лишь> огромных запасов энергии. Где, по-вашему, находится источник блокады?
– На Балансире, – сказала Дженика. – А в ФДМ даже не знали об этом, несмотря на то что управляли этим местом.
– Ну, это вы так думали, что управляли, – заметил Ландо. – Второе – это поле заграждения. Ничего необычного, за исключением его размеров. Но если у вас есть достаточно мощный гравитационный генератор, это тоже не станет проблемой. Так где источник этого поля?
– На Балансире, – снова буркнула Сонсен. – И, как вы уже не раз упоминали, тут дело явно в положении Балансира – в самом центре гравитационных масс – Точно. Не имею понятия, каким образом, но, похоже, Балансир черпает гравитационную энергию Двойных миров. И кто-то явно обнаружил способ, как обратить эту энергию в заграждающее поле.
– Ну а третье необъяснимое явление? – поинтересовался Люк.
Ландо посмотрел ему прямо в глаза.
– Это, конечно же, творец сверхновых. Распылитель звезд. Мы все пытались понять, как это происходит. Пытались определить, что же на самом деле распыляет звезды. Но сейчас я абсолютно уверен – распылитель звезд вокруг нас. И полагаю, что очередная вспышка Зарева предвещает новую беду.
8. ЗАСЕДАНИЕ В ПРОЦЕССЕ
Было чудесное утро. Корелл восходила на востоке. Перед ними расстилались восхитительные холмы и чистое голубое небо Селении. Логово хунчузуков предоставило в их пользование роскошную виллу на вершине холма, будто бы специально выстроенную для высокопоставленных гостей человеческой расы. С момента приземления корабля Мары Джейд селониане делали все возможное, чтобы им было комфортно и уютно.
– Я устал ждать, Дракмус, – пожаловался Хэн.
– Терпение, уважаемый Соло. Ожидание еше не устало от вас.
– О, только не это, – прорычал Хэн. – Ты хоть когда-нибудь можешь для разнообразия ответить прямо?
– Смотря что понимать под прямым ответом? Хэн Соло обернулся к жене, безмятежно восседавшей за обеденным столиком.
– Видишь, с чем мне приходится иметь дело? – сказал он. Дракмус наносила им очередной утренний визит. Это уже стало для нее нормальным дневным распорядком. И, как и прежде, Хэн так и не понял, какова была цель этого визита. – Загадки. Одни невнятные загадки. И ничего более.
– Будь проще, Хэн, – посоветовала Лейя. – Терпение – самое трудное в дипломатии.
– Но всякое терпение имеет свои пределы, и мое их уже исчерпало, – заявил кореллианин.
– Боюсь, что вынуждена согласиться с Хэном, – встряла Мара. – Слишком стремительно развиваются вокруг события, чтобы сидеть тут сложа руки.
– В одном я, кстати, до сих пор еще не уверен, – добавил Хэн. – Ровно с того момента, как вы, селониане, вытащили меня из клетки, я перестал понимать, кто я – компаньон или арестант. Кто мы здесь – узники? Быть может, заложники? Или мы здесь для того, чтобы вести переговоры? Тогда непонятно, с кем?
– Боюсь, все не так просто, – созналась Дракмус. – Для моего народа все эти понятия – компаньон, узник, заложник, посредник – не настолько обособлены, как в вашей среде. У нас все они могут означать одно и то же, а могут и розниться, некоторые из них претерпевают значительные изменения с течением времени.
– Ну так сейчас-то мы кто? – спросил Хэн, и в его голосе отчетливо звучали угрожающие нотки. Нотки, которые Дракмус, очевидно, пропустила мимо ушей.
– Пока это окончательно не определено. Вы должны понять, что согласие – это наше все. И возникшая неопределенность являет для нас заметную сложность. Если вопрос до конца не ясен, его обсуждение может затянуться, поскольку разногласия всегда становятся гораздо сильнее, если не вникать в проблему полностью.
– Значит, согласие, – повторил Хэн. – Там наверху плохие парни на боевых кораблях палят из пушек по моим друзьям. Кажется, в этом нет никакой неопределенности.
– Пожалуйста! Прошу вас! – запричитала Дракмус. – Нам понятно ваше нетерпение, но поймите и вы нас: у нас не в порядке вещей…
– Удобная штука – эти традиции, – вклинилась Мара. – Каждый раз, когда я имела дело с селонианами и они отказывались что-то делать, они с легкостью ссылались на традиции, которые якобы делали это действие невозможным, или не позволяли принять трудное решение, или., ну какие там у вас еще есть увертки. И мне и моим компаньонам всегда приходилось чтить эти традиции, принимать ваш уклад таким, каков он есть. Но довольно. У нас тут не торговая сделка с предметами роскоши, ю время которой вы, ссылаясь на чрезвычайно удобные традиции, могли мариновать нас по полгода, дабы выбить из нас приемлемую для себя цену. Идет война. За выживание. И времени – в обрез. Пришла пора и вам принять наш уклад таким, каков он есть, пока нас всех не стерли с лица Галактики. А у нас принято говорить прямо, говорить честно, выбирать достойное направление и следовать ему.
– Прошу вас! – подвывала Дракмус. – Вы должны потерпеть. Все слишком запутано. Нужно время, чтобы все разрешить.
– Но у нас нет этого времени, – каждым произнесенным словом Мара подчеркивала свое раздражение, готовое перелиться через край. – Мы не можем взять то, чего нет, и время на раздумья у нас закончилось. Вернее, у вас закончилось. Мол-сете называть меня кем угодно, но узником я больше быть не желаю.
– Что вы этим хотите сказать? – недоуменно вопросила Дракмус.
– Передайте, кому там у вас положено передавать такие вещи, что я улетаю. Ровно через час я направлюсь к взлетной площадке, что находится по ту стороны от виллы, сяду на <Пламя Джейд> и улечу. Мои спутники вольны следовать за мной по собственному желанию, но я покину эту планету в любом случае. Хочу также напомнить, что мы с Лейей с успехом ускользнули от громил из Лиги человечества, которые пытались задержать нас на Кореллии, притом что там сопротивление было гораздо более внушительным, чем здесь. К тому же, поскольку именно этот корабль – <Пламя Джейд> – привез госпожу главу правительства Новой Республики на Селению, ваша попытка задержать нас будет рассматриваться как покушение на суверенитет самой Новой Республики, которой вы клялись в преданности и поддержке. В общем, не советую пытаться остановить меня. Вы ничего не добьетесь, а я не ручаюсь за последствия.
– Но." но…
– Единственный способ предотвратить мое отбытие – это позволить нам в течение часа встретиться с каким-либо представителем власти – с кем-то, кто предоставит нам четкие и правдивые ответы на все поставленные вопросы, с кем-то, у кого есть влияние и кто способен принимать решения. Если этого не произойдет, я улечу…
– И я тоже, – поддакнул Хэн и повернулся к жене. Лейя казалась недовольной и чем-то обеспокоенной, но кивнула, – Как и я.
Взгляд Дракмус метался между тремя гостями.
– Но… но– У тебя есть час, – отрезала Мара, – А теперь исчезни. Ускорь события.
Дракмус выглядела совершенно растерянной.
– Я сделаю все от меня зависящее. Пожалуйста] Не улетайте.
– Один час, – повторила Мара. – Проваливай.
Дракмус кивнула, развернулась к двери и, опустившись на все четыре лапы, с предельной прытью бросилась прочь из комнаты.
– Поддержала вас только потому, что понимаю всю необходимость действовать единым фронтом, – немного раздраженно выпалила Лейя. – Вы слишком многое испортили, но, не проявив солидарность, я испортила бы еще больше. Мара, здесь я – дипломат, а не ты. Ты могла позволить мне вести переговоры.
– Я и так позволяла тебе это делать слишком долго, но взамен мы получили лишь вынужденные каникулы на загородной вилле. Я – деловой человек, коммерсант. А переговоры – залог успешной торговли.
– И ты называешь оскорбление наших хозяев переговорами?
– Они не <противоположная сторона>. Они – наши партнеры.
– Будь они нашими партнерами, переговоры бы и не потребовались, – ровным голосом заметила Мара, Это привлекло внимание Хэна, Резкий тон рыжеволосой красавицы, ее видимая ярость, нетерпение – все это испарилось вместе с уходом Дракмус. Все это оказалось лишь спектаклем, позированием, дабы убедить упрямую селонианку в своих намерениях. Теперь же Мара выглядела спокойной, полностью уравновешенной и раскрепощенной.
– Партнеры они или противники, а мне все равно кажется, что, запугивая их, мы ничего не добьемся, – стояла на своем Лейя.
– УВИДИМ через пятьдесят семь минут. – Мара нацедила себе еще чашечку чая. – Прежде я уже имела дела с селонианами. А из вас кто-нибудь имел?
– Я говорю на их языке, и в неофициальной обстановке мне приходилось с ними встречаться. Но я никогда не вела с ними переговоров, – призналась Лейя.
– А я вообще не имел с ними никаких дел, – заявил Хэн. – С тех пор как ребенком покинул Кореллию.
– Так вот есть кое-что, что вы оба должны понять, – сказала Мара.
Лейя протестующе открыла рот, но Хэн махнул рукой, призвав жену к тишине.
– Продолжай, Мара, – вымолвил он.
– Объяснить довольно сложно. – Мара выдержала секундную паузу. – Представьте себе… игру в сабакк, когда каждый из игроков понимает, что его оппонент блефует, но все равно продолжает выкладывать деньги на кон, дабы не потерять лицо. Никто из них не хочет уступать. Или представьте две враждующие армии и полководцев, сгоняющих свои бесчисленные полки на верную смерть в борьбе за ничтожный клочок земли. Иногда люди просто забывают о тех целях, которые преследуют, и начинают упиваться самим процессом. Иногда это нелепо. Иногда имеет смысл. Иногда это необходимо для выживания, для формирования новой ступени в эволюции. Временами вы, возможно, задумываетесь над тем, что принесет вам следующий кон в игре, следующее сражение. И если, предположим, противник будет заранее знать, что вы не отступитесь, он сам может задуматься над тем, а стоит ли ему продолжать бой. Он может решить сдаться – и вы одержите победу без боя. Конечно, в большинстве случаев такое решение приходит неосознанно. Мы даже не думаем о подобных вещах. Это как будто наша мертвая зона – Что-то звучит не слишком похоже на селониан, – заметил Хэн.
– Так и есть, – согласилась Мара. – Я говорила о людях. Нам гораздо больше присущ дух соперничества и индивидуализма, чем селонианам. Все эти их бредни о консенсусе – это не просто слова. Они на самом деле такие. Если говорить чуть проще, они просто вынуждены стремиться к какому-то соглашению, даже если оно не имеет ни малейшего смысла. Точно так же, как и мы – чувствуем, что должны победить, хоть и не понимаем, зачем. Селониане просто не могут вести себя по-другому. Это их <мертвая зона>. Если мы просто примемся ждать, пока они чего-то решат, пройдут недели, месяцы, годы, прежде чем они определятся, что им от нас нужно. Я была вынуждена дать им понять, что они могут потерять все, если не начнут действовать прямо сейчас.
– Ты уверена, что это было мудро? – спросила Лейя.
– Нет. Не уверена. Но иногда важно просто привести цепь событий в движение. А что будет дальше – значения почти не имеет.
– Это <почти> оставляет слишком много оговорок, – заметил Хэн.
– Возможно. Но если мы добьемся своего, у нас может появиться шанс сыграть на своем поле. Быть может, мы поймем, что тут в действительности происходит, и получим возможность принимать какие-то важные решения, – сказала Мара. – Нам нужно кое над чем поразмыслить. Дракмус говорила, что на всех мирах системы имеются репульсоры и что кто-то извне помогает осуществлять их поиски. Это все, конечно, прекрасно. Получив во владение репульсор, ты можешь сбить с орбиты корабль. Очень удобно с военной точки зрения. Но ведь можно сбить корабль и другими средствами, которые легче заполучить, легче контролировать, легче нацеливать и применять. Так что подозреваю, что мы не знаем в точности всех причин той свалки, которую устроили на Кореллии из-за репульсора. И не забывайте: Дракмус говорила, что повстанцы на других планетах тоже их ишут – или уже нашли и теперь с успехом готовят к применению.
– В каких целях? – уточнил Хэн.
– Понятия не имею, – буркнула Мара. – Но никто в здравом уме не станет выбиваться из сил, чтобы заполучить нечто, от чего нет никакою проку. Только не в разгаре войны, когда каждый пытается скопить побольше сил, чтобы впоследствии бросить их на поляну сражений. Но мы видели слишком много указаний на то, что все без исключения мятежные группировки почитают репульсоры как небывалую драгоценность. И мне начинает казаться, что репульсоры и есть та причина, по которой вообще возникли мятежи. А если совсем честно, то мне думается, что никаких мятежников вообще не существует. Это лишь ширма, за которой прячется настоящий враг.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Лейя.
– У меня есть подозрение, что поиски репульсоров не являются следствием восстания, – изрекла Мара – Наоборот, восстания возникли как прикрытие для поисков репульсоров. Мы все здесь отчетливо осознаем, что мятежами руководит некая таинственная рука извне. Так говорила Дракмус, если, конечно, стоит верить ее словам. Кроме того, какова вероятность того, что сразу на пяти планетах одновременно вспыхнут мятежи, да еще и по воле случая? Тут просто должна быть какая-то координация – и мы все согласны с этим. Но я готова утверждать, что все это было нужно лишь для отвлечения внимания.
– Если мятежами действительно руководит какая-то внешняя сила, то да, твои слова не лишены смысла, – заметила Лейя. – Я как-то плохо представляю себе наших хороших знакомых из Лиги человечества, протягивающих руку помощи селонианскому Верховному логову. Но если тут замешаны внешние силы, тогда все действительно просто: они выходят на контакт с диссидентскими группами на планетах, предлагают им свою помощь, материальную поддержку, делятся опытом и прочее. И нам известно, что действия всех мятежных группировок скоординированы, по крайней мере до определенной степени. Все они участвовали в согласованной атаке на бакурианские корабли.
– Но зачем мятежникам кооперироваться друг с другом и с какой-то внешней силой? – удивился Хэн. – Какой им от этого прок?
Лейя покачала головой.
– С полной уверенностью сказать не берусь, но, если бы я заключала сделку, я сказала бы приблизительно следующее: пользуйтесь нашими деньгами и информацией, сотрудничайте с нами, откопайте для нас ре-пульсор, отдайте его нам, а когда мы вышибем отсюда Новую Республику, делайте на своей планете, что захотите. А взамен мы просим лишь предоставить нам полный и безальтернативный контроль над планетарным репульсором.
– Ага, только мятежные группы сами могут задуматься над ценностью репульсоров и решить, что не стоит ими делиться, – сказал Хэн.
– Подозреваю, что нечто подобное сейчас происходит с Лигой человечества, – подтвердила Лейя. – Если мы не ошиблись и эти внешние силы действительно существуют, то именно у них в руках, а совсем не у Лиги, находится распылитель звезд. И внешних вряд ли обрадовало, когда Лига начала рассыпать угрозы направо и налево.
– Если только они в курсе этого, – заметила Мара. – Они могут базироваться вдалеке от этой звездной системы. Здесь у них могут быть свои осведомители, свои наблюдатели, но этих наблюдателей можно заключить под стражу и дальше говорить, что вздумается, благо, информационная блокада не позволит словам проскользнуть наружу. А из-за заграждающего поля внешние силы не могут сами добраться сюда и что-то самолично предпринять. Рано или поздно блокада закончится, а поле исчезнет, но к этому моменту Тракен Сал-Соло уже будет управлять Кореллией, а то и всей звездной системой, и внешним силам придется потесниться. А если ему заодно и удастся заполучить несколько репульсоров, у него будет, что выставить на кон. Или не будет. Мы даже не знаем, для чего вообще нужны эти репульсоры, не считая того, что они представляют для всех критическую ценность. Лейя мгновение раздумывала.
– Если все это правда, тогда сами мятежники не составляют проблемы. Лишь репульсоры и те люди извне, которые их ищут. Очевидно, что этих парней не волнуют мятежные идеалы – да и сами повстанцы противостоят больше друг другу. Та же Лига человечества стоит скорее не за что-то, а против селониан и драллов. Так что внешние силы могут поддерживать восстание только по одной причине – ради репульсоров. Нам остается лишь протянуть ниточки между мятежниками и внешними силами, захватить контроль над репульсорами, выяснить, как можно воздействовать ими на противника, – и с восстанием будет покончено раз и навсегда.
– Прекрасно, – буркнул Хэн. – Очень доступно и мило. Ты только что выдала нам целый перечень задач, а я даже не знаю, как нам приступить к выполнению хотя бы одной из них.
– Но, по крайней мере, это задачи политики и разведки, а не вооруженных сил, – отметила Лейя. – А учитывая, что у нас нет вооруженных сил в этом секторе, это уже хорошие новости. Кое-какой военизированный аспект все же присутствует, но в нем мы надеемся на помощь селониан. – Она бросила взгляд на Мару. – Если только селониане не воспримут твой блеф за чистую монету и не явятся через… сорок пять минут.
– Я вовсе не блефовала, – отрезала Мара.
– Но я так до сих пор и не понял, как во все это вписываются селониане, – проговорил Хэн. – Верховное логово и хунчузуки по-прежнему враждуют друг с другом? Я не заметил тут никаких признаков недавних сражений, да и Дракмус ни словом не обмолвилась об этом – это притом, что она совершенно не умеет хранить секреты.
– Если их вражда прекратилась, я буду сильно удивлена, – сказала Мара Джейд. – Но если так и произошло, это не лучшая из новостей. У меня сложилось впечатление, что Верховное логово действительно забрало ре-пульсор в свои руки – а это могущественное оружие. Это мы, люди, очень часто продолжаем биться за свои идеалы, даже когда знаем, что обречены на поражение. Того требует честь, или мы надеемся на чудо, на слепую удачу, которая ни с того ни с сего повернется к нам лицом. Селониане не такие. Обычно битвы между двумя враждующими группировками селониан заканчиваются в тот момент, когда одна из сторон демонстрирует, что у нее есть неоспоримое преимущество над другой. Тогда проигрывающая сторона обычно не видит смысла продолжать драку и капитулирует. Более того. В таких случаях она даже готова объединиться со стороной победивших.
– И ты думаешь, что наши доблестные союзники-хунчузуки уже посчитали себя проигравшими? – спросил Хэн. – Думаешь, они теперь заигрывают с Верховным логовом, а мы превращаемся в разменную монету?
– Что-то вроде. Может статься, мы нужны Верховному логову как козыри в кармане или как заложники или они хотят вести переговоры непосредственно с Лейей. Конечно, далеко не факт, что именно Верховни-ки, а не хунчузуки сейчас владеют репульсором. Может, это наша сторона добилась победы.
– Это весьма прискорбно, – раздался новый голос, – но боюсь, что дело обстоит иначе. Несравненная Мара Джейд описала ситуацию в точности, как она есть.
Хэн в удивлении обернулся. Обладательница этого голоса беззвучно возникла перед ними, причем явилась не снаружи, а изнутри виллы. Это была высокая селони-анка, слегка сутулая, уже в годах, ее мех поблескивал сединой, а глаза светились.
– Я – Кляйвиц, и я говорю от имени Верховного логова. Мы склонили наших сестер-хунчузуков на свою сторону. – Она сделала паузу и расплылась в улыбке во весь рот, продемонстрировав неприятную, но впечатляющую коллекцию зубов. – А это значит, что в придачу мы получили и вас.
* * *
Тендра Рисант устала от ожидания. Пришла пора действовать.
Если поле заграждения будет оставаться на месте, ее корабль <Знатный гость> так и будет бороздить просторы реального космического пространства: до ближайшей из планет Кореллианской системы ему ползти многие месяцы.
Но что если поле отключат? <Знатный гость> не был быстрейшим кораблем в Галактике, но даже самым медленным из судов потребуется не более одной-двух минут, чтобы покрыть это же расстояние до центра системы в гиперпространстве. И Тендра лучше, чем кто-либо, была осведомлена о флоте, засевшем на орбите Сакоррии. Вполне вероятно, что флот изберет то же самое направление. Но прежде чем совершить этот перелет, противник будет вынужден отключить поле. Неизвестно, включит ли он его опять. Отключение поля может продолжаться не долее нескольких минут.
Так что на активацию гипердвигателя у нее будет всего лишь короткое мгновение – только бы знать, когда оно наступит.
Ее навигационный компьютер был оборудован датчиками гравиполя: индикаторы непрерывно сообщали ей о гравитационном состоянии за иллюминаторами. Таким образом, от нее сейчас требовалось оснастить систему устройством оповещения, которое поднимет тревогу, когда поле заграждения исчезнет. Тогда ей останется лишь ждать сигнала, после чего оперативно рассчитать прыжок и совершить его прежде, чем поле возникнет снова.
Конечно, слишком многое еще может пойти напе-рекосяк, множество непредвиденных вариантов. Но если она и дальше будет сидеть без дела, она просто сойдет с ума. Если она еще надеется сохранить после всего этого здоровую психику, ей нужно немедленно брать ситуацию под свой контроль.
Конечно, это были только отговорки. Больше всего на свете она сейчас мечтала просто выбраться из этого опостылевшего корабля.
* * *
– Фрин?! Зеббит! Норгч! Норгча. Норма. Нормальный процесс обработки данных возобновляется. Возобновляется? Сброс! Сброс! Нормальный процесс возобновляется! Оусер! Фрин! – Поток бессмысленною лепета вырывался из вокодера К9-Х2, в то время как его голова беспорядочно вращалась, а всевозможные щупы и манипуляторы выскакивали из пазов и отделений.
– Хм-м, рано. – Анакин Соло слегка нахмурился. Он щелкнул переключателем, обесточив дроида. Манипуляторы резко втянулись, а индикаторы состояния погасли. Анакин засунул пальцы во внутренности К9 и выдернул провод. – Не тем концом, – буркнул он. Вернув провод на место, он вновь зажег питание.
На этот раз процесс запитки дроида прошел более ровно. Голова сделала всего один оборот, индикаторы состояния зажглись, ни один из манипуляторов не выскочил наружу. Дроид просто издал два коротких сигнала и объявил: – Нормальный процесс возобновляется.
– Надеюсь на это, – промолвил Эбрихим. – Просто так что ли, мы с тобой ковырялись столько времени, пытаясь починить?
– Пхочинить? А пофему я бвыл своман? – поинтересовался К9. – Пгостите. Вкодерная сизема не до квон-ца стабилизирвована. – Примерно половина его индикаторов состояния на несколько секунд погасла, после чего вспыхнула с новой силой. – Давайте попробуем снова. Починить? Почему я был сломан?
– Анакин запустил репульсор, и ты попал под ударную волну, – поведал Эбрихим. – Мы боялись совсем потерять тебя – но Анакин и Чубайса привели тебя в чувство.
Эбрихим задумался, а нужен ли был вообще дроиду какой-либо основательный ремонт. Анакину понадобилось не больше пары часов, чтобы восстановить его. Неужели Чубакка доверил мальчику эту работу, исключительно чтобы тот искупил все то, что натворил раньше?
Или тут сыграла свою роль подсознательная, почти мистическая способность Анакина управляться с любого рода механизмами, так что даже Чубакка с его вековым техническим опытом невольно отступал в сторону? Буки уделил починке дроида всего-то несколько минут, отвлекшись от своей первоочередной задачи по ремонту двигателей. Что ж, жизнь полна тайн и загадок, которые так никогда и не разрешатся, а лишь беглое владение Эбрихимом языком вуки не позволяло драллу выяснить у Чубакки все его мотивы, да еще в таком щекотливом вопросе. И вообще, было не слишком разумно приставать к вуки с любыми расспросами.
– Я благодарен вам обоим – всем вам – за мою починку, – объявил К9. – Но что же там с этим репуль-сором? Мне кажется, его включение было весьма необдуманным поступком. Чья же это была идея?
– Моя, – понуро отозвался Анакин, уткнувшись взглядом себе под ноги. – Прости. Я не хотел становитьг ся причиной таких несчастий.
– Я рад слышать это. И был бы совсем счастлив, если бы ты вообще не становился причиной несчастий. Но подозреваю, что опоздал со своими пожеланиями, так?
– Ну, Анакин причинил нам не слишком большой ущерб, – беззаботно заметил Эбрихим. – Но мы обсудим это позже. А сейчас я бы посоветовал тебе провести полную диагностику своих систем. Возможно, понадобится еще ряд-другой корректирующих подстроек.
К9 запустил репульсоры и вознесся на них на свою стандартную бреющую высоту.
– Я так и сделаю, – пообещал он. – Но сначала я бы хотел, чтобы кое-кто еще провел полную диагностику и сделал необходимые подстройки. – С этими словами он бесшумно выпорхнул из помещения.
– О чем это он? – спросил Анакин.
– Думаю, он имел в виду, что некоторые дети должны попытаться извлечь урок из собственных ошибок.
– Но ведь он не это сказал, – возразил малыш.
– Нет, просто я перефразировал его слова в более учтивой манере. А так он имел в виду именно это.
Анакин переводил взгляд с Чубакки на Эбрихима и обратно.
– Хочешь сказать, я должен сперва подумать, прежде чем подходить к каким-либо механизмам? – спросил он.
– Совершенно верно, – подтвердил Эбрихим – Совершенно верно. А теперь беги поиграй – только с игрушками, никаких механизмов. – Под его испытующим взглядом паренек выбежал из комнаты, отправившись на поиски брата с сестрой. – Конечно, – произнес дралл, обращаясь к Чубакке, – вся проблема состоит в том, что он не видит разницы между игрушками и механизмами.
Чубакка мрачно кивнул, откладывая в сторону инструменты.
– В любом случае, – добавил Эбрихим, – хорошо, что К9 снова с нами. И спасибо тебе за помощь. Пойду сменю тетушку. Скоро моя очередь стоять на часах.
Чубакка что-то негромко тявкнул, словно отпуская дралла на все четыре стороны, и Эбрихим покинул кают-компанию.
Оба дралла посменно дежурили в пилотской кабине <Сокола>. В случае чего-то непредвиденного сенсорные дисплеи могли вовремя предупредить их об опасности.
Подрядив на это дело драллов, Чубакка теперь мог свободно сосредоточиться на своей работе по ремонту <Сокола>. Ему, как и вуки вообще, были несвойствены нездоровые проявления оптимизма, но сейчас Чубакка был уверен, что он очень близок к восстановлению, по крайней мере, некоторых двигательных систем. Ему хватило бы и того, что они могли бы воспарить над ре-пульсорной камерой и вырваться наконец из этого гигантского капкана, после чего приземлиться на поверхности.
Войдя в кокпит, Эбрихим обнаружил свою тетю сидящей в пилотском кресле. Она воспользовалась штабелями своей старой одежды, чтобы подложить под себя и тем самым ликвидировать свой недостаток в росте: так она могла следить за показаниями всех имеющихся приборов одновременно. Когда он вошел, Марча обернулась.
– Привет, племянник. Буквально секунду-другую назад сюда залетал К9 и сделал ряд весьма оскорбительных замечаний. Рада, что он снова в строю.
– В самом деле, дорогая тетя. Есть какие-нибудь новости?
Она покачала головой.
– Нет, никаких, и уже одному этому мы должны быть безмерно благодарны…
– Она запнулась и бросила взгляд на детекторный дисплей у нее над головой. Секунд пять она в безмолвии разглядывала его. Затем встряхнула головой. – Кажется, я поторопилась, – заявила она, ладонью хлопая по кнопке, включающей сигнал тревоги. Сирена завыла столь громко, что даже игравшие снаружи дети заслышали ее и метнулись на корабль.
