Текст книги "Столкновение у Балансира"
Автор книги: Роджер Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– А еще есть нормы безопасности, – вставил свое веское слово Люк. – Каждое отправленное ей сообщение повышает шансы на то, что ее обнаружат.
Календа резко метнула взгляд на Люка.
– Обнаружат? Но как? Кто?
– А вы подумайте – бросил Ландо. – Вы же – офицер разведки. О том способе, которым она ведет передачу, никто не знает, но так ведь и сам способ не засекречен. Она шлет нам послания открытым текстом, не кодируя, не шифруясь. Любой, у кого найдется необходимая аппаратура для сканирования радиочастот, засечет ее передачу в момент. Да у вас самих не возникло с этим проблем. А после этого достоянием гласности станет не только наша осведомленность о кораблях, затаившихся на орбите Сакоррии, но и личность нашего доносчика. Местоположение Тендры вычислят вмиг, как это сделали мы сами.
– И что тогда? – спросила Календа.
– Да все, что угодно, если мы ведем речь о людях, которым подчиняется поле заграждения. Они захотят, чтобы она замолчала. Предположим, они отключат поле секунд на тридцать. При грамотном планировании этого будет вполне достаточно, что отправить корабль через гиперпространство на рандеву со <Знатным гостем>, взорвать яхту Тендры и вернуться на базу, прежде чем поле заработает с новыми силами.
– Но она вела передачи непрерывно в течение нескольких дней, и с ней ничего не случилось, – возразила Календа.
– У нее не было выбора. Она была вынуждена постоянно быть в эфире, чтобы достучаться до меня. Теперь у нее нет такой надобности. К тому же ваша аппаратура гораздо мощнее, чем у нее, и вы находитесь в самом сердце системы. Если противник засечет вашу передачу, он сразу поймет, кому она адресована.
Лицо Календы оставалось безучастным. Неужели она знала все это, и все равно решила рискнуть жизнью Тендры ради получения большей информации? Или до нее такой вариант даже не доходил? Последнее выглядело слишком неправдоподобно, если вспомнить о проницательности Календы – хотя все может быть: в последние несколько дней им всем пришлось довольно туго. Ландо даже подозревал, что сейчас она, вероятно, начнет извиняться, лгать, заявляя, что такие мысли ей даже в голову не приходили.
Но далее если игра Календы была скрытной – это отнюдь не означало, что она велась нечестно.
– Это всегда непросто, – промолвила она, – не терять нужную грань. Я прекрасно понимаю, что стоит на кону, но если есть вероятность, что какие-то из сведений, о которых она умолчала, спасут дюжины, сотни, а может, миллионы жизней, я вынуждена пойти на такой риск. Будь она здесь, я бы устроила ей допрос и выудила бы из нее все, что она знает.
– Но ее здесь нет, – заметил Люк.
– Нет, – согласилась Календа, – Даже со стандартным комлинком мы бы смогли чего-то добиться. Но это постоянное многочасовое ожидание ответа, а затем не менее долгое ожидание момента, когда она получит новый запрос, – это становится невыносимым Если бы у меня был комлинк, мы бы, по крайней мере, смогли зашифровать передачу, чтобы сохранить конфиденциальность нашей беседы – тогда мы бы хоть чего-то добились.
– Слишком много <если>, – проговорил Люк. – Давайте оставим все <если> в покое. Каковы шансы на то, что вам удастся выпытать еще хоть что-то у Тендры при текущих обстоятельствам?
Календа вздохнула и покачала головой.
– Практически нулевые, – сказала она, – Но ставки сейчас слишком высоки.
– Слишком высоки, и поэтому вы должны хотя бы попытаться добиться своего, – сказал Люк. – Я понимаю. Но если это невозможно, то никуда от этого не деться.
Календа невесело улыбнулась.
– Мне казалось, что позиция джедаев подразумевает обратное, – проронила она.
– Далее джедаи знают свои пределы, – ответил Скайуокер.
Календа неохотно кивнула.
– Что ж, – изрекла она, – теперь мы знаем, что на орбите Сакоррии припарковано очень много боевых кораблей. Это все, о чем нас смог уведомить Источник Т.
– Так давайте этим довольствоваться, – подытожил Ландо. – И на этом остановимся. Нас л<дет Балансирная станция. Подозреваю, что она займет достаточно нашего времени и сил, чтобы не беспокоиться о чем-то постороннем.
На этот раз взгляды Ландо и Календы, похолее, встретились.
– Из ваших уст это звучит как сильное преуменьшение, – заметила разведчица.
* * *
Минуло немного времени, прежде чем Белинди Ка-ленда осознала, насколько она была права. Балансир был таким непомерно огромным, таким замысловатым, таким непохожим на все, что ей когда-либо встречалось, что она даже не понимала, с какого угла к нему подступиться. Весь следующий день бакурианский флот медленно, но неумолимо подбирался к звездной станции. Если Оссиледж только притворялся, что осторожничает, то делал он это, надо признать, мастерски. Корабли осмотрительно, шаг за шагом, подползали к цели, неоднократно останавливаясь, чтобы просканировать каждый клочок станции на предмет сюрпризов, насколько вообще это позволяли бакурианские системы обнаружения. Не то чтобы Календа осуждала адмирала за осторожность. Если бы станция того хотела, она заглотила бы <Нарушителя> целиком в один из переходных шлюзов и даже не поперхнулась бы, Но даже с самого минимального расстояния, на которое был готов рискнуть подойти Оссиледж, результаты сканирования были недостаточно хороши, чтобы удовлетворить Календу. Расположившись у сканерных мониторов в одном из отданных в пользование разведки отсеков <Нарушителя>, она просеивала бесконечный поток изображений Балансира, кадр за кадром.
На первый взгляд станция была заброшенной, но пойди и попробуй это кому-нибудь докажи. Противник мог с легкостью спрятать внутри целую флотилию кораблей размером со <звездный разрушитель> и целую армаду штурмовиков. Если корабли законсервированы, защищены хорошим экраном, то у республиканцев нет ни шанса их обнаружить, как бы они ни старались. Пока не станет слишком поздно.
Беспокойство подкреплялось тем, что до сей поры противник не выставил против них ни одного мало-мальски крупного судна. Корабли должны были где-то прятаться. Во многом еще и из-за этого Календа так хотела добиться большего от Источника Т. Будь у нее полноценные и достоверные сведения о типах тех кораблей, что Источник Т лицезрела у Сакоррии, она бы, по крайней мере, смогла оценить, что их ожидает внутри Балансира. При этом не менее вероятным был и обратный вариант, при котором станция вообще не нуждалась в кораблях для своей защиты. Белинди насчитала от пяти до шести десятков точек на внешней поверхности Балансира, которые могли быть орудийными укреплениями. Станция была невероятным нагромождением знакомого и чужеродного, древнего и современного. И на вид нельзя было определить, как долго она здесь находится, кто ее построил и зачем вообще она нужна.
Одно за другим Календа пролистывала изображения на своем дисплее. Армированные шлюзы и полусферические блистеры, продолговатые цилиндрические сооружения на платформах, покрытых сложным переплетением труб и проводов. Некоторые из них могли быть массивными турболазерными установками. А те скопления зияющих черных отверстий… Там могли скрываться ракетные батареи. А быть может, станции дозаправки или ремонтные доки. С ходу не определишь.
Нужно было срочно высылать исследовательскую группу.
* * *
Стартовав со взлетной палубы <Нарушителя>, <Госпожа удача> взмыла над бакурианским крейсером и взяла курс на Балансир.
– Ну почему именно мне всегда достается самая грязная работа? – сетовал Ландо, не обращаясь вроде бы ни к кому конкретно.
– Должно быть, это как-то связано с тем, что вы сами вызвались добровольцем, – заметила Гаэриэль Каптисон, устроившись на сиденье позади кресла пилота. Ландо не слишком обрадовался тому факту, что придется взять ее с собой, но бакурианка была настойчива. Нынешний премьер-министр Бакуры наделил ее, своего предшественника, исключительными правами говорить от лица бакурианского народа, и она была неколебима в своем желании присоединиться к поисковой партии, дабы достойно представлять бакурианское правительство. К большой досаде Ландо, им так же пришлось взять с собой Ц-ЗПО на случай, если понадобятся услуги переводчика.
– Мне пришлось вызваться добровольцем, – проворчал Калриссиан. – Раз в это дело ввязался Люк, то я подумал, что ему понадобится ведомый.
Люк стартовал чуть раньше на <крестокрыле>. Он летел в двух километрах впереди Ландо, сохраняя дистанцию, достаточную для того, чтобы было возможно визуально отслеживать его передвижения.
Календа, сидевшая в кресле второго пилота, наградила Ландо недоумевающим взглядом. Конечно, все ее взгляды казались слегка странноватыми, так что это, возможно, еще ничего не значило. А может, она просто удивлялась, зачем человек, столько лет вкалывавший над созданием репутации прожженного авантюриста, которого заботят только собственные проблемы, лезет в самое пекло. <– Мне казалось, что рыцарь – джедай способен сам постоять за себя, – заметила она.
– Может быть, – уклончиво ответил Ландо. – А может, и нет. Давайте просто считать, что я слегка задолжал ему.
– А кто нет? – ляпнула Гаэриэль.
– Госпожа Каптисон, – проговорила Календа. – По правде говоря, вы единственная, кому здесь точно не место.
– Замечательный комплимент, – буркнул Ландо.
Календа чуть вздрогнула.
– Простите, если это прозвучало чересчур грубо. Я просто хотела дать понять, что у капитана Калриссиа-на и мастера Скайуокера, по крайней мере, имеется военное образование. И они, можно сказать, подготовлены к тому, что нас ждет. В отличие от бывшего премьер-министра.
– В Галактике существуют умения и помимо точной стрельбы, ловкого пилотирования и способности выходить сухим из воды после каждой головомойки, – заявила Гаэриэль. – Если нам повезет, мы можем встретить на станции разумных обитателей. И тогда вам понадобится кто-то, кто обучен вести переговоры и к тому же уполномочен ими заниматься.
– Нам должно для этого слишком повезти, – заметил Ландо. – До сих пор в этой системе нам встречалось не очень-то много людей, обладающих хоть крупицей разума.
* * *
Люк Скайуокер ощущал небывалый прилив сил. Он снова был за штурвалом <крестокрыла>, один, если не считать верного дроида-астромеханика Р2Д2, уютно устроившегося в своем гнезде в хвостовой части истребителя. И пусть Мон Мотма хотела видеть в нем политического лидера. И пусть обстоятельства – да хоть вся вселенная – подталкивали его в этом направлении. Но прямо сейчас существовал лишь Люк, его дроид и <крестокрыл>.
Почти все пилоты обожали одиночество, простор, чувство полета, и Люк не был исключением. Летать – само по себе удовольствие, отличный способ оторваться от реальности, от всех житейских забот и обязательств.
Но это не может длиться вечно. Как и прежде, ему предстоит выполнять свою работу.
Люк мчался на всех парах к громаде звездной станции. И теперь, когда они уже достаточно сблизились, мастер джедай просто не мог отвести взгляд: она затмила собой полнеба.
Люк с трудом верил собственным глазам. Да, он читал все отчеты. Он знал, сколь велик Балансир, по крайней мере он был в курсе цифр, – но почему-то цифры не могли передать всю невероятную чудовищность размеров сооружения, висевшего теперь у него над самой головой.
Балансирная станция представляла собой гигантскую сферу в сотню километров диаметром, к каждому полюсу которой было прилеплено по массивному цилиндру. Протяженность станции от одного конца до другого составляла приблизительно три сотни километров, и она медленно вращалась вокруг оси, определенной цилиндрами на полюсах. Судя по внешнему виду, станция была выстроена тысячелетия назад, причем проектировалась абсолютно бессистемно.
По всей поверхности угадывались очертания переплетений труб и проводов, а также непонятных кубических сооружений размером с хороший дом; из разных участков оболочки во все стороны торчали параболические антенны и странные структуры конической формы. Наметанный глаз Люка углядел контуры космического корабля: по всей видимости, он потерпел крушение, столкнувшись с поверхностью станции, после чего его останки на том же месте были приварены к корпусу и превратились в некоторое подобие жилых апартаментов. По крайней мере, все выглядело именно так, как кустарный способ расширения жилого пространства – хоть и казалось такое расширение весьма странноватым, учитывая размеры Балансира.
И все же ничто из вышеперечисленного не могло свидетельствовать об истинных размерах этой махины. По некоторым стандартам станцию можно было сравнить с небольшой луной, по другим – с очень даже большой. Люку доводилось бывать на планетах, которые даже уступали в размерах Балансиру. Станция была достаточно велика, чтобы самой сойти за планету со всеми ее сложностями, загадками, многообразием. Столь велика, что пересечь ее из одного конца в другой потребовало бы немалых временных и физических затрат. Что прожив на этой станции всю свою жизнь, можно было так и не увидеть некоторых ее уголков. Именно так Люк представлял себе обитаемый мир – слишком большой, чтобы за всю свою жизнь успеть объездить его целиком.
Люк побывал на бесчисленном множестве планет, и он понимал, что видел отнюдь не все, что можно было увидеть, – лишь самую малость. Люди часто любили вешать на планеты ярлыки, навечно закрепляя за ними некий статус единообразия, Но представление Люка об обитаемом мире заключалось еще и в том, что он не мог быть единообразным Было слишком просто заявить, что Корускант – это огромный город, Мои Каламари – сплошь океан, а Ка-шиийк – непролазные джунгли. Но ведь есть бессчетное множество разновидностей городов, океанов или лесов – и очень редко бывает так, что планета является чем-то одним: в мире лугов непременно будет пара-другая гор; на вулканической планете обязательно возникнут кратеры; в мире птиц не обойтись без насекомых.
А Балансир был просто огромен, столь огромен, что невозможно было судить ни по каким стандартам. Его поверхность оставляла слишком мало подсказок, позволивших бы определить на глаз размеры находившихся там предметов.
Кроме размеров, с толку сбивало еще и то, что звездная станция вращалась. Вращением обычно занимались планеты, причем делали они это медленно. Балансир вращался тоже медленно, даже размеренно, вот только вращение это было заметно.
Методики создания искусственной гравитации на станции или корабле, не основанные на осевом вращении, были известны давно, еще у истоков основания Старой Республики. И Люку никогда не встречалось такое зрелище, как вращающаяся звездная станция. Это казалось ему нелогичным, неестественным.
Мысль абсурдная, это точно. Что могло быть естественного в космических кораблях или станциях?
Но здесь было что-то еще, что-то более существенное, чем вращение или размеры. Нечто, беспокоившее Люка. Станция была древней. Древней по всем человеческим стандартам, по стандартам любого разумного существа. Столь древней, что никто и понятия не имел, как давно она построена, кем и зачем.
И одновременно не такой уж и древней. Не выдерживала сравнения с возрастом планет, звезд или галактик. Даже десять миллионов лет были сущим пустяком для четырех-, пяти-, даже шестимиллиардолетних планет, звезд или лун, заполонивших вселенную.
Но если то, что людям казалось древним, было такой малостью в глазах вселенной, то тогда, несомненно, те бессчетные тысячелетия галактической истории, укоренившиеся в памяти многих поколений ее обитателей, – не более чем миг. Рождение, восход и низвержение Старой Республики, появление и крах Империи, рассвет Новой Республики – все это сжималось в один короткий миг, не выдерживавший сравнения с безмерностью времени, если судить по меркам всей галактики.
– … юк… ы…
– Я здесь, Ландо. Твой сигнал прошел сильно искаженным.
– … вой сигна… то…… кажен.
Люк вздохнул. Еще одна помеха. Поскольку обычные каналы связи по-прежнему без зазрения совести глушились по всей Кореллианской системе, бакуриан-цы чрезвычайно расстарались, чтобы смастерить свою собственную систему связи, в которой голосовые сообщения передавались посредством маломощных лазерных лучей. Работала она, конечно, с перебоями, но все же работала. Возможно, им стоило вместо этого воспользоваться радиоэлектронным оборудованием Калриссиана, но сейчас было уже поздно давать задний ход.
– Р2, можешь привести систему в порядок? Р2Д2 утвердительно чирикнул, после чего Люк кивнул.
– Ну, Ландо, попробуй еще раз. Как слышно теперь?
– Много лучше…. сибо, но я бы не отказался верну… к прежнему способу коммуникаций.
– Я тоже.
– Что ж, эта штука не заставила меня затаить дыхание. Но теперь это уже не важно. Календа кое-что обнаружила. Взгляни, у основания ближайшего цилиндра… рямо на стыке со сферой. Там какое-то… гание света. Видишь?
Люк вгляделся в экран наружного наблюдения и кивнул.
– Ага, Подожди секунду, сейчас я увеличу масштаб. – Люк включил наводяший компьютер и зафиксировал перекрестие мишени на мигающем свете, затем подключил голокамеру дальнего действия к системе наведения. Изображение тут же возникло на основном дисплее истребителя. Там действительно был мигающий огонек, как раз неподалеку от большого внешнего шлюза, ворота которого то закрывались, то открывались снова. – Если это не приглашение в гости, тогда я не знаю, что это такое, – промолвил Люк.
– Мы здесь все… оже так думаем, – раздался голос Калриссиана, – Даже Золотник понял смысл происходящего, а ведь он полный профан в шести миллионах форм коммуникаций.
Люк ухмыльнулся. У Ландо и Ц-ЗПО никогда не было большой любви друг к другу, и последние несколько недель, проведенные вместе, не слишком способствовали тому, чтобы привить человеку и дроиду эту любовь.
– Рад такому единодушию, – откликнулся дже-дай. – Как я понял, теперь вопрос лишь в том, станем ли мы принимать приглашение?
4. ДЕТСКАЯ ИГРА
Примерно минуту Анакин Соло вглядывался в невыразительную серебристую стену, прежде чем дважды с силой наугад надавить на нее. Почти мгновенно проявилась потайная панель доступа, на которой обнаружилась квадратная сетка пять на пять клавиш. Анакин хмуро разглядывал клавиатуру, словно обдумывая свой следующий шаг. Экспериментальный дроид К9-Х2 не выпускал мальчика из виду – это был единственный относительно действенный способ хоть как-то держать его под контролем. К9 обнаружил, что Анакин необычайно ловок в обращении с механизмами – почти на бессознательном уровне способен заставить любое устройство работать, даже понятия не имея, зачем вообще оно нужно, – и это приводило дроида в замешательство. Это было как-то связано с той самой загадочной Силой, которая, по всей видимости, имела очень большое значение для окружавших его людей. Объяснение феномену было таково, что Анакин чрезвычайно талантлив в Силе, из-за чего способен <заглядывать> внутрь механизмов и манипулировать их компонентами – вплоть до микроскопического уровня. Не то чтобы малыш был непогрешим, нет. Он совершал ошибки – а иногда и вполне сознательно пытался заставить механизмы выполнять веши, какие никому бы и в голову не пришли. Но если бы кому-то захотелось разобраться с незнакомым устройством – нужно было всего-то позвать Ана-кина и проследить за его действиями.
Таким образом, у дроида были две основные задачи: приглядывать, чтобы малыш ничего не натворил, слоняясь без дела по комнатам с механизмами, и фиксировать все, что он делает, если его руки таки доберутся до одного из устройств.
Работа эта занимала практически весь его день – а иногда и ночь. И по большей части К9-Х2 справлялся благодаря своим встроенным записывающим устройствам. Но даже дроиду иногда приходилось отвлекаться на подзарядку, да и не хотел он дни и ночи напролет приглядывать за тем, чтобы этот в высшей степени одаренный ребенок не напакостил и случайным нажатием не той кнопки не сжег планету. Все-таки надо было заботиться и о том, чтобы постоянная нагрузка на цепи не привела к их перегоранию. Для него этих соображений было вполне достаточно, чтобы временами делать перерыв и отдыхать от бесконечных наблюдений за потугами Анакина.
Паренек тем временем набил кодовую комбинацию на панели доступа, и раздалось негромкое позвякивание. Прошлый опыт научил К9 тому, что подобные звуки обычно не приводят ни к чему хорошему. Скорее, это было похоже на предупреждение.
– Довольно, Анакин, – скомандовал дроид. Анакин обернулся и удивленно захлопал глазами, как будто впервые его увидел.
– К9! – воскликнул он. – О!
Если бы дроид был соответствующим образом запрограммирован, он бы тяжко вздохнул. Уже больше четырех часов К9 сопровождал мальчика, и едва ли тот мог быть так удивлен его появлением. С другой стороны, в Анакине никогда не проявлялось задатков хорошего актера. К9 слышал о таком явлении в людской среде, как рассеянность, но до сих пор не слишком-то в это верил – пока не повстречал Анакина.
– Мне кажется, на данный момент будет лучше, если ты прекратишь изучать этот механизм и подождешь, пока на него не взглянут Чубакка и остальные.
– Но я почти запустил его! – запротестовал Анакин.
– А ты хоть знаешь, что он делает? Для чего он предназначен?
– Н-н-нет, – неохотно признал малыш.
– А ты помнишь, что произошло в прошлый раз, когда раздался подобный звук, а ты не остановился?
– Открылся люк в полу, – сказал Анакин, неожиданно спрятав свой взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на К9.
– Именно. Открылся люк в полу. Подо мной! И я покатился по желобу в резервуар для сброса отходов. Если бы я вовремя не запустил репульсоры и не взлетел обратно, знаешь, что со мной произошло бы?
– Тебя бы сплющило в десятисантиметровый кубик. Если только не расплавило бы по дороге.
– Именно. Но ведь Чубакка только потом узнал об этом, не так ли?
– Но я же помогал ему, – запротестовал Анакин.
– Да, помогал. И мы хотим, чтобы ты и впредь помогал ему. Так что же мы будем делать, если на этот раз люк в полу откроется уже под тобой?
Глаза мальчика в страхе округлились.
– О, ты прав, – сказал он. – Наверное, мне стоит подождать, пока на это не посмотрит Чубакка.
– Наверное, так будет лучше, – согласился К9. – А теперь давай пошли, поищем остальных.
Анакин кивнул.
– Пошли, – смирился он и повернулся лицом туда, откуда они пришли.
Успокоившись тем, что Анакин на этот раз решил послушаться – для разнообразия, – К9 воспарил на ре-пульсорах и проследовал за ним. К9-Х2 был спроектирован таким образом, что мог легко обучаться новым нормам поведения методом проб и ошибок, но он никогда не ожидал, что ему придется изучать практическую детскую психологию. Научиться хоть немного справляться с Анакином – одно это уже требовало запредельных затрат его системных ресурсов. К9 решил для себя, что устроит частичную чистку собственной памяти, когда это все закончится, дабы освободить немного места и под свои прочие нужды.
Если это когда-нибудь закончится. Пока они огибали очередной поворот и выбирались из бокового коридора в центральное помещение, у него мелькнула мысль, что это может затянуться на неопределенный срок.
Они представляли собой пеструю компанию разношерстных существ, и все они застряли в этой огромной и чужеродной норе. Притормозив на выходе из бокового коридора, Анакин и К9 огляделись.
Отсюда репульсорная камера казалась слишком огромной, слишком очевидной, чтобы быть потайным уголком, но К9 прекрасно осознавал, сколь трудно будет найти ее тому, кто находится снаружи. Она была экранирована от любой, известной дроиду системы обнаружения, – если не считать того, что она была бессильна против Анакина Соло – ведь это именно он обнаружил камеру, как и ее идентичную копию на Ко-реллии, не испытав при этом ни малейших затруднений.
А для того чтобы прятать саму камеру, существовало немало причин. В ней находился планетарный репуль-сор, который много тысячелетий назад и передвинул планету Дралл на ее нынешнюю орбиту. Несомненно, то же самое произошло и с Кореллией, и с прочими населенными мирами Кореллианской системы – Село-нией и Двойными мирами, Талусом и Тралусом. На каждой из этих планет содержалось по похожей потайной камере. И в каждой имелся подобный планетарный репульсор. И каждая из планет в стародавние времена была перенесена в кореллианскую систему каким-то давно забытым народом по какой-то давно забытой причине.
А теперь началась охота за репульсорами. Спрятавшись в репульсорной камере, компания оказалась отрезанной от окружающего мира, но, судя по последним поступившим сводкам, как минимум на нескольких, а то и на всех обжитых планетах системы мятежники активно рыскали в поисках этих чудных механизмов. Зачем они это делали, было тайной за семью печатями. Пусть репульсоры и были мощным и, главное, эффективным оружием, их с трудом можно было назвать подходящим средством ведения войны. По словам Эб-рихима, планетарный репульсор был способен сорвать космический корабль с его орбиты – но такой способ был слишком громоздким, да и нацелить репульсор было не так-то просто. Существовали ведь и другие, более простые, дешевые и надежные средства устранения вражеского корабля – многие из них и так уже были в руках мятежных группировок. Так зачем они посреди войны тратили столько драгоценного времени и усилий на поиски столь нерентабельного вооружения?
К9 не мог этого понять. Двести тридцать девять раз он уже пытался анализировать эту проблему, но так ни к чему и не пришел. И вряд ли решение вот так ни с того ни с сего обрушится на голову, если он решит обдумать вопрос в триста сороковой раз.
Вместо этого он принялся восхищенно разглядывать непривычный и величественный интерьер главной репульсорной камеры. Сама по себе камера представляла собой гигантский прямостоящий конус с километр высотой, стены которого ярко светились, отливая серебристым металлом. У основания конической камеры высились шесть конусов поменьше из того же серебристого материала, каждый высотой приблизительно в сотню метров. Они стояли ровным кружком, описанным вокруг центральной оси, на которой располагался седьмой, более крупный конус (почти вдвое выше остальных), но имевший те же пропорции. Во все стороны от конической камеры расходились боковые коридоры, а еще в полу имелось несколько вертикальных ответвлений – шахт, ведущих на нижние уровни, куда Анакин и остальные пока еще соваться не рисковали.
Это было величественное, мощное, яркое, нереальное место – и посреди всего этого великолепия, прямо у основания центрального конуса, был разбит их импровизированный, неопрятный, собранный на скорую руку лагерь. На взгляд любого человека, или дралла – или даже вуки, – он выглядел довольно нелепо. На взгляд дроида – просто смехотворно.
Здесь же был и <Тысячелетний сокол> – надо быть настоящим виртуозом пилотирования, чтобы провести его сквозь скрытый лаз в вершине камеры. Неподалеку был припаркован и ховермобиль герцогини. На веревке, натянутой между параболической антенной <Сокола> и штыревой антенной на крыше ховермоби-ля, сушилось постиранное белье. Чубакка старался сократить до. минимума потребление энергии, чтобы снизить вероятность обнаружения. Даже сушилка для одежды на <Соколе> была временно отключена. Неподалеку от двух транспортных средств были установлены складные столы и стулья, а дети, уставшие от тесноты <Сокола>, вынесли наружу также и свои походные кровати, расположив их под днищем корабля, – постели близнецов рядом друг с другом и постель Анаки-на чуть поодаль.
Со своей позиции К9 мог видеть всех участников их небольшого отряда – Джейсен и Джейна выносили из <Тысячелетнего сокола> что-то из своих вещей; вуки Чубакка, устроившись на походном стуле, ковырялся с каким-то непокорным оборудованием; оба дралла, Эбри-хим и его тетя Марча, герцогиня Мастигофорус, расположившись за дальним концом стола, занимались своими собственными делами.
Оба дралла, как и все представители их вида, были довольно невысокими по человеческим меркам созданиями: Эбрихим ростом едва доходил до макушки Джейсена. Их конечности были короткими, а тела – полноватыми, если не сказать, пухлыми – и покрыты плотным коричневым мехом. Как удалось выяснить К9, на взгляд человека они походили на мягкие плюшевые игрушки. Некоторые из людей с трудом могли принимать этих созданий всерьез – что было, несомненно, большущей ошибкой со стороны этих людей. В общем и целом они были очень рассудительными, здравомыслящими, хладнокровными существами. И если Эбрихим мог даже считаться слегка взбалмошным по стандартам драллов, его тетка была одним из самых разумных существ, каких успел повидать на своем веку К9.
Несомненно, последняя находка Анакина предоставит им новую пишу для размышлений, подарит им еще один элемент загадки, которую им предстоит решить, заставит забыть о текущих рутинных делах. Они планировали разгадать наконец тайну репульсора, понять, как он работает и как им управлять. Так или иначе, К9 чувствовал, что у двух драллов работа была наиболее трудоемкая из всех обитателей лагеря.
Но, правда, не труднее ожидания. А именно этим, по сути, они все сейчас и занимались.
– Пойдем, К9, – подал голос Анакин. – Довольно глазеть.
Еще один интересный элемент детской психологии на заметку – не важно, сколь долго они копаются сами, когда их ждут, но если уж им приходится ждать, то никакая, даже самая быстрая скорость сопровождающих их ни в жизнь не устроит.
– Иду, Анакин.
* * *
Джейсен поставил на землю ящик, который он волок из корабля, поднял взгляд и заметил возвращающихся в лагерь К9 и Анакина.
– Наконец-то, – проворчал он. – Думал, вы там навечно застряли. Ну, теперь мы поедим.
– К ситхам еду. Могли бы и подольше погулять. – Джейна опустила свой собственный ящик на землю и помахала Анакину. Маленький братец помахал в ответ.
– Да ладно тебе, наши переносные рационы не так уж и плохи.
– Но и хорошего в них тоже ничего нет. Особенно когда поглощаешь их в девятимиллионный раз. Их небось потому и назвали переносными, что их никто не переносит. Сразу загибается.
– Ха-ха, Как смешно. Кажется, эту шутку я слышу в твоем исполнении уже в девятимиллионный раз – по правде говоря, она и в первый раз не слишком впечатлила, – Прости, – покаялась Джейна, усаживаясь сверху на свой ящик. – Обстановка не слишком располагает к оригинальности.
– Знаю, знаю, – проговорил Джейсен. – Ничего не меняется, все попрежнему. – О ходе времени им напоминал лишь бортовой хронометр на <Соколе> да настоятельное требование Чубакки питаться, соблюдая обычные временные интервалы – без этого смена дня и ночи проходила бы для них незаметно. Внутри реггуль-сорной камеры было круглосуточно светло – не выясненный пока источник света располагался высоко под потолком помещения. Также здесь могло бы быть и круглосуточно тихо – если бы тишина не нарушалась шумом их шагов и разговоров. Но каждый воспроизводимый ими звук отдавался гулким пронзительным эхом, с продолжительностью в несколько секунд ниспадавшим с вершины конусообразной камеры к ее основанию. И сопровождавшее каждый звук эхо смешивалось с новыми звуками: смехом Анакина и рыком Чу-бакки, жужжанием техники и хлопаньем раскладного стула, низкими преисполненными важности голосами двух драллов, – превращаясь в небывалую какофонию.
