Текст книги "Столкновение у Балансира"
Автор книги: Роджер Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Челнок покинул гостеприимный ангар.
* * *
Были и прочие расставания, тоже довольно непростые. Ландо, Люк, Мара, Календа, Гаэриэль, остальные, – все они прекрасно осознавали, каков истинный расклад сил и каковы их шансы выйти из грядущей передряги живыми. Они понимали, что со многими прощаются отнюдь не на день-другой. Они прощаются навечно. И понимали, что это значит. Такое уже случалось с каждым из них: прощались с кем-то на час или день, а расставались навсегда. Было что-то вроде правила, ритуала, который если и не облегчал прощание, то упрощал, это точно.
Но существовал особый род прощаний, при котором испытывались совершенно другие эмоции. Был один человек, с которым Хэн хотел повидаться, прежде чем отправиться на войну. И этот человек сидел в карцере.
Возможно, его влекло любопытство. Возможно – последняя, неперетершаяся родственная нить. А может быть, эти нити были гораздо крепче, чем ему казалось. Возможно, кровные узы были сильнее предательства.
Существовал и еще один вариант, в который Хэн, правда, не сильно верил, – он просто хотел позлорадствовать. Нет, его ощущения были совсем иными, но кто знает?
Какими бы ни были причины этого визита, но он все же пришел. Охранник открыл перед ним дверь, и Хэн вошел в тюремную камеру. На низкой койке у дальней стены помещения развалился Тракен.
– Привет, Тракен, – проговорил вошедший.
– Здравствуй, Хэн. Пришел поглазеть на редкого зверя, попавшего в клетку?
– Я и сам пока не уверен, зачем пришел, – сказал Хэн. – По какой-то причине я был должен повидать тебя. И вот я здесь.
– А я здесь. – На лицо Тракена наползла злобная усмешка. Он поднял голову, широко расправил плечи и выпятил грудь. – Я здесь, – повторил он. – Наслаждайся этим зрелищем.
– Тебе не следовало поступать так, Тракен.
– О, мне много чего не следовало делать, – проронил узник. – И мне уж точно не следовало гоняться за этими жалкими сопляками. Вот она, роковая ошибка. Фатальная. Но постой, ты должно быть, говорил о чем-то другом?
– Дети, – сказал Хэн. – Мои дети. Тебе не следовало похищать детей. Никогда не впутывай в свои дела невинных. Всегда стой на страже своей семьи. Две древнейшие традиции кореллиан. Я помню, как ты насмехался над ними, заявляя, что невелик грех, если их нарушить. Но это были просто слова. А сейчас ты не просто начал глумиться над законами. Ты их нарушил. Тракен, как ты мог?
– Легче легкого, – хмыкнул Тракен. – Дети сами попали мне в руки. Как я мог не воспользоваться своим шансом? Да и зачем мне было отказываться от него?
– Затем, что так не поступают, кузен. Пленник устало вздохнул и прислонился к стене.
– Хэн. Прошу тебя. Я заперт в этой клетке. Наверняка самой продолжительной частью моего судебного процесса будет зачитывание выдвинутых против меня обвинений. Присяжным даже не придется отправляться на совещание. Разумнее всего будет просто взять, да и пристрелить меня. Но надо мной смилостивятся – и отправят гнить в застенки тюремной камеры до конца дней моих. Так что… тебе не кажется, что сейчас не время поучать меня жизни? Не слишком ли поздно для этого?
– Ты проиграл, Тракен, – сказал Хэн. – Ты потерял все, что имел.
Пленник хихикнул.
– Ты прав Хэн. Абсолютно прав. Но есть у меня одно утешение.
– Какое же, Тракен?
Тракен Сал-Соло, несостоявшийся Диктат Корел-лии, указал расплывчатым жестом куда-то вовне этой камеры, в сторону звезд.
– Там снаружи флот Триады, – промолвил он. – Быть может, я и проиграл, Хэн. Но мне становится легче от одной только мысли, что и ты еще не выиграл. – Он усмехнулся, до ужаса точно сымитировав собственную Хэнову косую ухмылку, ставшую через мгновение холодной и жестокой. – И вряд ли выиграешь.
Хэн пронзил своего кузена испепеляющим взглядом. Затем, не проронив больше ни слова, он развернулся и постучал в дверь камеры. Она скользнула в сторону, и Хэн вышел.
Он так и не понял, зачем приходил.
15. СТОЛКНОВЕНИЕ У БАЛАНСИРА
Вот и пришло время вылета – как бы ни тяжело было это признавать. Бакурианцам не помешала бы вся огневая мощь свежезалатанного <Тысячелетнего сокола>, а это означало, что кораблю требовался полностью укомплектованный экипаж: пилот, старпом и бортстрелок. Естественно, позиции пилота и его помощника не оспаривались. Хэн и Чуй настолько вжились в эти роли, что не мыслили на своем месте никого другого.
Но очень многие пытались отговорить Лейю от затеи устроиться бортстрелком у счетверенной лазерной турели. Говорили, что негоже главе Новой Республики летать где попало, постреливая из пушки по врагам. Лейя была непреклонна. Она слишком устала от того, что за последние несколько недель ею только и делали, что помыкали. Пришло время расплачиваться по счетам. Чем сильнее окружающие пытались надавить на нее, тем решительнее становились ее намерения. Даже Оссиледж предпринял попытку убедить ее отказаться от этой рискованной затеи. И даже Оссиледж вскоре понял, что это бесполезно.
Но теперь она была на борту, и Чубакка был на борту, и <Сокол> был готов стартовать. Время пришло. Хэн в последний раз бросил взгляд на приборы, получил разрешение на взлет и врубил репульсоры. Корабль взмыл к небесам Вырвавшись из ангара <Нарушителя>, Хэн подал энергию на досветовые двигатели и стал дожидаться остальных. В этот раз им всем предстояло выйти на бой единым фронтом: ему, Лейе и Чуй на <Тысячелетнем соколе>, Маре на борту <Пламени Джейд>, Ландо на <Госпоже удаче>, Люку на <крестокрыле>. Была своя логика в том, чтобы поместить все небакурианские корабли в одну формацию. Прочим пилотам не пришлось разбивать свои построения и подстраиваться под непривычных напарников. Зато теперь ведомые у Хэна были что надо. Он бывал на их кораблях и знал их возможности – что еше более важно, он знал самих пилотов и доверял им на все сто.
<Госпожа удача> вырвалась из тесноты ангара и пристроилась позади <Сокола>. Внезапно Хэн ощутил небывалый прилив сил. Да, он летел навстречу опасности, кровопролитным схваткам, ну и что? Он уже не раз бывал в подобных передрягах. Сейчас же он находился за штурвалом своего собственного корабля, в космосе, окруженный друзьями. Чего бояться? На глазах у Хэна <Госпожа удача> выписала двойную бочку, а с ангарной палубы взмывал тем временем <крестокрыл> Люка. И корел-лианин не удержался от громкого, заливистого хохота.
Похоже, он был не единственным, кто чувствовал себя превосходно. Хэн открыл канал связи.
– <Сокол> вызывает <Госпожу удачу>. Ландо, старый ты пират. Предполагалось, что мы полетим четким строем. Ты малость сбился с курса.
– УЖ и поразвлечься не дадут.
– Эй, да расслабьтесь вы оба, – прорезался голос Люка, занявшего наконец позицию по правую руку от Ландо. – Налетаемся сегодня вдосталь, уверяю вас Стартовало <Пламя Джейд>, и Мара также подключилась к разговору: – Не знаю, как вы, – сказала она, – а я бы предпочла тихий-мирный ненавязчивый полет.
Отрубив межкорабельную связь, Чубакка громогласно взрыкнул и обнажил клыки. Хэн рассмеялся.
– Ну да, она брюзга, ну и что с того? Если б все брюзги умели летать, как она, я бы с радостью взял их всех себе в ведомые.
– Далеко продвинулись? – поинтересовался Ана-кин, оглядывая блестящую серебристую контрольную панель. Последний раз, когда он был здесь, он оставил ее ровно в этом же виде.
Техника звали Антоном – это был худощавый, жилистый парень, темнокожий, с лоснящимися черными волосами, свисавшими до плеч по обеим сторонам лица. Вместо ответа он всего лишь косо посмотрел на малыша. Подобные взгляды были для Анакина не в новинку: так смотрели на него все взрослые, которые слышали о его удивительных умениях, но до сих пор не имели случая удостовериться. Антон перевел взгляд на Джейсена с Джейной: и тот и другая лишь ободряюще кивнули.
– Уверяю вас, господин Анакин необычайно талантлив, – подал голос Ц-ЗПО.
По всей видимости, уверения дроида звучали для Антона не слишком убедительно, но чуть поодаль стояли Эбрихим, Марча и К9, и каким-то образом присутствие двух драллов утверждало техника Антона в мысли, что все происходящее не шутка.
– Сказать по правде, мы в тупике, – промолвил он, – если не выразиться покрепче. В тупике значит – куда-то шли, но остановились. А мы и с места-то не сдвинулись.
– Совсем? – удивился Анакин.
– Совсем. Система не желает отвечать на наши запросы.
– Ответит, – пообещал юный джедай. Усевшись за контрольную панель, он приложил ладонь к ее плоской, бесформенной поверхности и с удовлетворением принялся наблюдать за тем, как консоль меняет свою форму, ее участок тянется ввысь, преображаясь в некое подобие джойстика, превосходно подогнанного под Ана-кинову ладонь. Малыш прикоснулся к джойстику, и в воздухе у него над головой вспыхнуло изображение – полый каркасный куб пять на пять на пять секций. Анакин отпустил джойстик. Несколько секунд ничего не происходило, затем джойстик втянулся обратно в консоль, а изображение погасло.
– Как ты это сделал? – воскликнул Антон. Он вытолюгул Анакина из кресла, уселся сам и приложил ладонь ровно в то же место, где до этого лежали пальцы юного джедая. Не произошло ровным счетом ничего. Никакой реакции. Совершенно никакой. Антон озадаченно глянул на ребенка, и тут на него снизошло озарение.
– Пылающие звезды! – заголосил техник. – Пылающие звезды! Должно быть, система хранит твой отпечаток и больше никого к себе не подпускает.
– А? – переспросил Анакин.
– Что вы хотите сказать? – подал голос Джейсен.
– Система как-то отфиксировала его, И теперь реагирует на его отпечатки пальцев, или ДНК, или мозговые волны, или что там еще есть. Она будет работать только с ним.
Зрачки Анакина озорно блеснули.
– Все мое? – вопросил он. – Это все мое?
– Должна же быть какая-то возможность доступа и для других, – возразил Джейсен.
– Должна быть, – кивнул Антон. – Но нет у нас времени ее изыскивать. Будем работать с тем, что есть.
– Секундочку, – вмешался Эбрихим. – Я вас правильно понял, не ослышался?
Антон с важным видом кивнул: – Ваш юный друг – единственный, кто способен управлять этой контрольной панелью. И насколько я понял из ваших же слов, даже если он сумеет заставить эту штуку работать, он вряд ли сможет правильно истолковать ее действия.
– Сэр, мне кажется, вам удалось блестящее резюме, – констатировал Ц-ЗПО.
* * *
Глядя, как адмирал Оссиледж меряет шагами командный мостик, Гаэриэль Каптисон могла лишь посочувствовать этому человеку. На какое время они остались одни на командном мостике – факт, говоривший красноречивее всяких слов. Адмирал раздал всем подчиненным распоряжения, те рванули их выполнять. Вероятно, позднее мостик превратится в сумасшедший дом; адъютанты, снующие там и сям, кипы донесений, захламляющие собой все до единой плоские поверхности, вой сирен и приказы, доносящиеся из громкоговорителя над головой. Но прямо сейчас это было тихое, пустое и одинокое место. И особенно одиноким здесь, вероятно, чувствовал себя Оссиледж. Его по-прежнему ожидали нелегкие решения и раздача приказаний, но на данный момент основная работа была окончена. Он рассредоточил войска, выдал инструкции, проработал стратегию. Теперь ему оставалось только ждать.
– Нелегко это, правда? – заговорила бакурианка, – Вы раздаете приказания, подчиненные бегут их выполнять, они живут и умирают, побеждают и терпят крах, а все лишь потому, что следуют вашим распоряжениям, – Нелегко, – согласился он. – Каждый из них знает, что ему делать, как себя вести. Знает, потому что я им сказал. Но кто, скажите на милость, объяснит, что делать мне?
Это был весьма поразительный для Оссиледжа приступ рефлексии, на грани с жалостью к собственной персоне. Похоже, адмирал и сам понял, что выдал лишнее, потому как он прекратил расхаживать по мостику и уселся в адмиральское кресло.
Раздался сигнал зуммера, и из динамика над головой донесся глубокий, мелодичный, но очень механический голос: – Корабли стартовали. Ангар очищен. <Нарушитель> выступает через тридцать секунд. Всем занять боевые посты.
Пока звучал голос, Оссиледж сидел молча, без единого звука или движения. Гаэриэль не смогла определить, то ли он сосредоточенно вслушивается в слова, то ли вообще их не слышит. Вновь прозвучал зуммер, корабль едва заметно вздрогнул, и на мостик начали поступать данные и параметры хода. Они стартовали.
– Скажите мне, – оборвал тишину Оссиледж, да так резко, что Гаэриэль чуть не выпрыгнула из кресла. – План. Что вы о нем думаете? Он сработает?
* * *
Была в этом какая-то злая ирония. Столько времени проведя взаперти на борту <Знатного гостя>, мечтая лишь о том, чтобы улететь, как можно быстрее рвануть к назначенной цели, Тендра Рисант больше не думала о скорости. Она вообще больше не хотела никуда лететь. <Гость> вальяжно дрейфовал по устойчивой удаленной орбите звезды Корелл – орбите, которая направляла ее прямо под перекрестный огонь флота Триады и бакури-анских крейсеров. Она не сомневалась в том, что за ней сейчас внимательно наблюдают обе стороны. Возможно, ее уже опознали: гражданское судно, волею случая заброшенное в самое пекло. Дрейфуя в открытом космосе, она не представляла для противоборствующих сторон никакой угрозы. Но она не сомневалась: стоит ей хоть на миллиметр сменить курс, обозначить какие-то намерения, и по ней тут же откроют огонь.
<Знатный гость> попал в окружение. Не существовало маршрута, пролетев которым, она не перешла бы дорогу тому или иному кораблю. Она боялась даже маневрировать: кто-то из командующих мог решить, что она – это какое-то оружие или бомба, замаскированная под гражданский корабль.
Ей оставалось лишь уткнуться в кресло и молиться, чтобы ни у кого в округе не сдали нервы.
Никто не знал, что произойдет в следующую секунду. И Тендра тем более. Зато ей предстояло насладиться необычайно красочным зрелищем прямо из первого ряда.
* * *
Уже не раз в том или ином контексте многие упоминали о том, что война – смертная скука вперемешку с краткосрочными, но яркими вспышками сумятицы и ужаса. Ландо не первый раз участвовал в сражениях, чтобы не верить в правдивость этого утверждения. Иначе говоря, полет от Дралла до Балансира вышел необычайно долгим и утомительным. Настолько долгим, что Люк на своем <крестокрыле> дважды успел смотаться к <Нарушителю> на отдых. Нет, конечно же, Люку, мастеру джедаю, ничего не стоило переносить такие нагрузки. Но Люк не дурак, а только дураки осознанно лезут на амбразуру измотанными и еле стоящими на ногах. Хэн, Мара, Ландо – любой из них мог доверить управление своим кораблем автопилоту, после чего пойти поразмяться или вздремнуть. У Люка такой роскоши не имелось.
Они могли преодолеть то же самое расстояние и в гиперпространстве – это заметно ускорило бы процесс, но имелись свои причины на то, чтобы не напоминать Триаде о гиперпространстве. И пусть сакорриане сосредоточатся лишь на <Нарушителе>, трех <торговых> кораблях и эскорте истребителей. Чем дольше они смотрят на них, тем меньше озираются по другим направлениям.
Ландо подключил к работе свою собственную систему обнаружения и стал прикидывать, какова же реакция флота Триады, Похоже, <Нарушитель> сакорриан совершенно не беспокоил. Они, как и прежде, не спеша волоклись в направлении Балансира, и не было никаких заметных отличий в поведении по сравнению с тем, что было несколько часов назад. Но скоро, очень скоро. Очень скоро он вместе с бакурианами выйдет на дистанцию поражения, займется выборкой мишеней, планированием атаки…
Секундочку. Нахмурив брови, Ландо уставился на дисплей. Так, разве такое было прежде или он просто не замечал? Крошечный корабль, гражданский, по всем признакам, затесавшийся ровно между Балансиром и флотом Триады.
И еще секундочку. Откуда взялся этот корабль? Ландо послал запрос в бортовую базу данных <Нарушителя>, и ответ ему прислали весьма обстоятельный. Корабль вырвался из гиперпространства сразу после отключения заграждающего поля, но до появления флота Триады. Но разве мог кто-то совершить прыжок раньше сакорриан? Если только…
Ландо выпрямился в кресле. Если только этот кто-то не находился гораздо ближе к центру системы, чем Триада. К примеру, прямо внутри заграждающего поля.
Калриссиан все же решился попытать счастья. Он послал свой стандартный сигнал-запрос на идентификацию. Пятнадцать секунд спустя он получил ответ. Через двадцать секунд после этого, он уже менял свой курс, резко ускоряясь и выходя на перехват. Целая минута прошла, прежде чем он осознал, что ему было бы неплохо спросить разрешения у начальства, да и то только потому, что замигал индикатор на панели связи. Он вдавил кнопку.
– <Госпожа удача> – <Нарушителю>, – проговорил он. – Засек… э-э… неопознанное судно. Намереваюсь установить его принадлежность. К началу представления вернусь.
– <Нарушитель> – <Госпоже удаче>, – донесся в ответ весьма нервный голос.
– Судно, на перехват которого вы направляетесь, опознано как нейтральное гражданское. Нет нужды устанавливать его принадлежность.
– И все же я хочу слетать, – заупрямился Ландо. – Возможно, оно не такое нейтральное, как вам кажется.
Или пока оно нейтральное, но это ненадолго.
* * *
На взгляд Эбрихима, контрольный отсек дралльского планетарного репульсора выглядел так, будто в него попала бомба. Пол был усыпан ровным и довольно плотным слоем бумажных оберток и прочей тары из-под еды. Повсюду толпились всевозможные техники, погрязшие в спорах над значением показаний тех или иных приборов, над смыслом перемигиваний пурпурных, оранжевых и зеленых кубиков и полосок. Рукописные этикетки были прикреплены к половине средств управления на консоли. Другая половина временами то появлялась, то исчезала, меняя форму и размер и создавая заметные проблемы тем, кто пытался их отмаркировать.
Джейна и Джейсен мирно посапывали в своих койках в соседней комнате. Эбрихим и Марча бодрствовали, помогая техникам составлять карты видоизменений контрольной панели и разбираться в показаниях незнакомых приборов. К9 временами выдвигал из корпуса свои дистанционные сенсоры и отслеживал прохождение тех или иных сигналов через труднодоступные участки системы управления, после чего снимал показания мощности. Все это представляло немалую пищу для размышлений его и Ц-ЗГЮ электронным мозгам.
Усердие всех прочих зависело лишь от их собственных умений и способностей. Анакин по-прежнему оставался центром всеобщего внимания: двигал нужными переключателями, когда его просили, переставлял режимы работы системы, помогал взрослым понять назначение тех или иных кнопок. У него был слегка ошалелый взгляд, нередко встречающийся у человеческих детенышей, от которых слишком долго и слишком многого требуют. Рано или поздно чаша терпения переполнится, и ребенок истощит свои физические и эмоциональные запасы. На самом деле время укладывать его в постель уже давным-давно прошло, но они хотели выжать из него как можно больше, прежде чем…
– Вести! Добрые вести! – раздался возбужденный возглас. В комнату ворвалась взмыленная Дракмус, и все, кто был внутри, обернулись на звук. – Селониане Сакоррии! Ну какая же была замечательная идея предложить им взятку! Надо еще раз поблагодарить уважаемую Джейд за столь выдающуюся мысль!
– Они согласны сотрудничать? – оживился Эбрихим.
– Нет, уважаемый Эбрихим! – Дракмус как и прежде сочилась радостью. – Они отказались! Они медлят! Быть может, позже, но пока они еще не готовы!
– Какой же тут повод для радости? – требовательно спросила Марча.
– А такой, что идея с взяткой натолкнула их самих на мысль. – Селонианка помахала в воздухе небольшой декой. – Они все еще не желают помочь нам с репуль-сором, зато они продали нам инструкцию по эксплуатации!
– Дайте-ка поглядеть, – подскочил Антон, выхватывая деку из рук селонианки. Пролистав несколько электронных страниц, он начал расплываться в улыбке. Техник восторженно закивал. – Да, вот оно. С этой документацией плюс подсказки Анакина – думаю, по крайней мере, думаю, мы сможем управиться с этой машиной.
– Хотите сказать, Анакин сможет управляться с этой машиной за… – Эбрихим оборвался на полуслове.
– О, боже! – воскликнул тем временем Ц-ЗПО. – Он опять… Так часто случается, когда он засиживается допоздна.
Анакин, как и прежде, сидел в кресле за контрольной панелью, но его голова безвольно поникла, и он тихо посапывал. Эбрихим в изумлении кивнул. Человеческие дети. Удивительные существа. Еще буквально тридцать секунд назад Анакин был бодр и весел и затянут работой, а сейчас…
– Что ж, – изрек Эбрихим. – Нам с вами нужно продолжать трудиться не покладая рук, а вот ребенку стоит пожелать спокойной ночи, если мы хотим, чтобы следующим утром он спас для нас от гибели пару-тройку звездных систем.
* * *
Когда это случилось, Тендра спала. Первое, что она услышала: глухой удар и гул, прокатившийся по корпусу <Знатного гостя>. Сказать, что это ее испугало, значит, не сказать ничего. Она чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Приподнявшись с постели, она с трепетом стала вслушиваться. Что это было? Столкновение с метеоритом? Что-то взорвалось в машинном отделении? Затем ей удалось расслышать жужжание воротных механизмов и шипение воздушных насосов. Переходной шлюз! Кто-то пристыковался к <Знатному гостю>!
Она выкарабкалась из кровати и принялась натягивать надежду. Кто это? И что хочет? Оружие. Ей нужно оружие. Да где его взять-то на этом корабле? Она выскользнула в коридор… и застыла на месте. Он стоял прямо перед ней, ухмыляясь от уха до уха.
– Я прежде пытался позвонить, – проговорил он, – но ты не отвечала, – Ландо? – спросила она. Первый живой человек на борту ее корабля за месяц одиночества.
– Тендра, В следующую секунду она кинулась ему в объятия и тесно прижалась к его груди.
– О, Ландо, Ландо. Не следовало тебе приходить. Не следовало. Здесь вокруг столько кораблей, рано или поздно начнется пальба и…
– Эй, эй… – прошептал Калриссиан. – Тс-с… Не надо, ладно. Мой корабль очень быстр, он увезет нас отсюда. Все будет в порядке.
– Но здесь слишком опасно! – настаивала она. – Ты очень рисковал, прилетая сюда.
– Пойдем, – сказал он, нежно коснувшись ее подбородка. 'Затем его лицо озарила улыбка. – Мне нужно следить за собственным имиджем. Ну как я мог упустить такой шанс помочь прекрасной даме, попавшей в беду?
* * *
Время текло медленно. Корабли Триады подбирались к Балансиру, <Страж> и <Защитник> занимали позиции для обороны, а <Нарушитель> и его маленький эскорт на всех парах шли на сближение с противоборствующим флотом.
Час за часом адмирал Оссиледж простаивал на командном мостике, задумчиво уставившись на приборную панель. Никто не должен прилетать сюда… до начала битвы. Бремя было его врагом и оно же являлось его союзником. Им предстояло пройти по самому лезвию ножа. Чуть поторопятся, раньше времени выдадут свои карты, и все усилия Источника А будут напрасными. Чуть промедлят, и противник сам перейдет в контрнаступление, набросится на бакурианские корабли и расправится с ними.
Да еще и эта порядком поднадоевшая загвоздка: будет у них репульсор или нет? Заработает ли он и если заработает, то когда? Да и верно ли рассчитал Калрисси-ан время нового выстрела Балансира? Они с дюжину раз перепроверяли цифры, и вроде бы все сходилось. Но что, если в расчеты закралась ошибка, которую никто не смог предусмотреть? Некое неверное допущение, которое в корне меняет все дело?
Подобные вопросы с начала времен терзали всех военных командиров и, по всей видимости, еще потерза-ют некоторое время.
Время. В нем основная загвоздка. Как выбрать подходящий момент? Нет способа узнать наверняка. По сетке дисплея не различишь, каковы намерения противника, и не узнаешь о морали и боеготовности экипажей его флота по одним лишь инфракрасным иконкам на тактическом мониторе.
Корабли все ближе подходили друг к другу… Все ближе.
Наконец, Хортел Оссиледж поднялся и, подойдя к центральному дисплею, принялся тщательным образом изучать положение кораблей на звездном поле и тактические донесения. Удовлетворившись – не в полной мере, но хоть чем-то, – он вернулся в свое кресло и вдавил кнопку на панели связи.
– Говорит Оссиледж, Приказ всем кораблям действовать по заранее оговоренному сигналу. Начать операцию <Уклонение> ровно через час и тридцать минут от настоящего момента. Через час после Уклонения наступит время для Источника А. Через час, пять минут и пятнадцать секунд после Уклонения Балансир откроет огонь. Возможно, выстрел удастся отразить, возможно, нет.
Один час. Им нужно продержаться всего один час. Отпустив кнопку, адмирал задумался над единственным вопросом: не ошибся ли он со временем.
* * *
– Ладно, Чуй, – получасом позже сказал Хэн. – УХОДИМ в прыжок через пять минут. Смотри в оба. Лейя, пора тебе в башню – и не забудь пристегнуться.
Лейя поднялась с кресла наблюдателя и кивнула.
– Знаю, – проговорила она, но не ушла. Не сразу. Вместо этого она притянула к себе Хэна и поцеловала. Поцелуй был долгим, страстным и ни за что не желал проходить. – Я люблю тебя, – сказала Лейя.
– Знаю, – ответил Хэн. – И ты знаешь, что я люблю тебя.
Лейя улыбнулась.
– Ты прав. И я знаю. – Она встала во весь рост и, протянув руку, потрепала вуки по загривку. – До скорого, Чуй, – промолвила она. – Встретимся на небесах, – с этими словами она развернулась и покинула кокпит.
Хэн проводил ее взглядом, затем повернулся к старпому.
– Знаешь, Чуй, – изрек он, – все-таки^ здорово быть семейным человеком.
Грубо расхохотавшись, Чубакка стал проверять настройки щитов.
Хэн сверился со временем Четыре минуты до старта
* * *
Сидя в пилотском кресле своего <крестокрыла>, Люк Скайуокер ощущал знакомое легкое покалывание, в котором в равной степени сочетались волнение и страх. Он постарался напомнить себе, что джедай должен быть спокоен в бою, что он не знает страха. Но джедаи – такие же живые существа, как и все остальные. Исключить все до единой эмоции из своего повседневного быта было бы ничуть не лучше, чем предаться им без остатка.
Наступал час битвы. И он был готов к ней. Учитывая его способности джедая, был готов лучше, чем кто бы то ни было.
Люк взглянул на хронометр. Три минуты до старта.
* * *
Мара Джейд в одиночестве коротала часы в рубке своего корабля. В одиночестве. Она привезла с собой в эту систему пилота и навигатора, Тралкфу и Несдина. Но они исчезли, как и многие другие, в первые дни конфликта. Мара не ведала об их судьбе: убиты они, или захвачены в плен, или скрываются где-нибудь в ожидании своего шанса на спасение. Они неплохо справлялись со своей работой, и оба были честными и искренними. И их больше не было. Наиболее вероятно, оба казнены всего лишь за то, что оказались на пути у какого-нибудь тирана с кровожадным амбициями. Если больше ничто другое не могло вдохновить ее на битву, то и этого должно было хватить с лихвой.
Нет, за последние недели ей слишком многого хватило с лихвой. И ровно через две стандартные минуты она начнет платить по счетам.
* * *
– Похоже, я оказал тебе дурную услугу, вызволив с корабля, – заметил Ландо, пристегиваясь ремнем безопасности. – Там тебя могли убить лишь по чистой случайности. Здесь – исключительно нарочно и с большим умыслом.
Тендра улыбнулась, покачав головой.
– Поверь мне, Ландо. Если я что и усвоила, проведя столько времени на борту <Знатного гостя>, – так это что я совсем не хочу умирать в одиночестве. Оно невыносимо.
Ландо потянулся рукой к Тендре, сидевшей в кресле второго пилота, и та сжала ее в своих ладонях. Никто из них не спешил продолжить разговор, но и тишина в кабине достаточно говорила за них.
В следующую секунду прозвучал отрывистый сигнал, сообщавший о минутном интервале, оставшемся до окончания отсчета таймера, и им обоим стало не до лирики.
* * *
Мостик вновь заполнился командным составом корабля: появилась Календа, вернулась и Гаэриэль Капти-сон. Бакурианка уселась в кресло и принялась прилаживать ремни безопасности.
– Я была в каюте, – поведала она, хотя Оссиледж не спрашивал, – Размышляла.
Думала о своей дочке. О Малилзе, уже успевшей потерять отца. Неужели пришел черед и для матери?
– Самое время, – заметил адмирал. – Через тридцать секунд раздумья станут непозволительной роскошью.
Гаэриэль вцепилась пальцами в подлокотники противоперегрузочного кресла, устремив свой взгляд вдаль, сквозь носовой иллюминатор <Нарушителя>. Звезды. Такие теплые, такие манящие. Быть может, одна из ник – Бакура? Нет, навряд ли. Уж больно далека она отсюда. Внезапно она осознала, как сильно скучает по дому и как страстно мечтает поскорее туда вернуться.
– Десять секунд, – прогремел голос в динамике. – Экипажу приготовиться к 'гиперпрыжку. Пять секунд. Четыре. Три. Две. Одна. Ноль.
Звезда размазались в тонкие огненные линии, и световая пелена залила иллюминатор – но буквально в следующую секунду линии исчезли, и знакомый звездный пейзаж вновь предстал перед глазами.
Правда, кроме звезд в небе было кое-что еще. Корабли. Корабли всевозможных форм и размеров заполонили собой пространство. <Нарушитель>, <Страж>, <Защитник> и их суда сопровождения выполнили одновременный, с изумительной точностью просчитанный гиперпрыжок прямо в гушу вражеского флота. Оссиледж надеялся на эффект неожиданности и, по всей видимости, надеялся не зря.
Основная турболазерная батарея <Нарушителя> дала залп, и пучок света вонзился в ближайший к нему корабль – ветхий коробкообразный транспортник, которому явно было не место посреди сражения боевых флотилий.
На месте транспортника расцвел огненный букет, в то время как основные лазеры уже поймали себе новую цель – чуть более современный корабль, корвет размером с <Пламя Джейд>. Корвет успел поднять щиты, но те навряд ли были способны сдержать огонь в упор из главного калибра легкого крейсера. В следующую секунду корабль Триады превратился в облако полыхающих обломков.
Авиаэскорт <Нарушителя> – пятнадцать универсальных ударных истребителей – рассыпался веером вокруг своего корабля-матки, распыляя по пути все, что попадалось под руку.
Заговорил средний калибр <Нарушителя>, посылая потоки огня в какую-то мишень вне зоны видимости Гаэриэль. Корабль Триады выстрелил 8 ответ и зацепил один из УУ, выходивших из петли прямо перед носом у бакурианского крейсера. Истребитель взорвался, ослепительно яркая вспышка озарила передние иллюминаторы, и во все стороны брызнули осколки. Щиты <Нарушителя> поглотили большую их часть и замедлили остальное. Крошечные фрагменты арматуры забарабанили по обшивке, не причинив ей, впрочем, особого вреда. Все остались целы, если забыть о самом УУ и его пилоте. Оставшиеся истребители закружились в хороводе, отстреливая пролетавших мимо <бритв> и <уродцев> <ДИ-крестов>.
