355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роджер Джозеф Желязны » Имя мне — Легион » Текст книги (страница 37)
Имя мне — Легион
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 20:29

Текст книги "Имя мне — Легион"


Автор книги: Роджер Джозеф Желязны



сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)

«Видимо, вы скоро займетесь решением своей задачи. Желаю успеха».

«Дело сделано, – ответил я. – Я знаю все, что нужно. Спасибо».

«А как вам это удалось?» – удивленно посмотрев на меня, спросил он.

«Оказалось даже проще, чем можно было подумать. Утром мы уезжаем».

«Не знаю, верить вам или нет», – покачав головой, пробормотал Свенсон, а я улыбнулся:

«Это не имеет никакого значения. Ровным счетом никакого».

На следующее утро мы уехали и поспели в «Ла Фонда» к ленчу. Я объяснил Рудо, что должен представлять, где находится и как выглядит предмет, чтобы иметь возможность его телепортировать, и что теперь владею необходимой информацией. Я только должен приобрести способность телепортировать то, что захочу. Не в минимальной степени, как тогда, когда я вошел в его кабинет и некоторое время удерживал воду при помощи своего сознания, а что-нибудь понадежнее и действующее на более солидные расстояния. Однажды в прошлом у меня такой дар уже был. Рудо не сомневался, что это можно будет сделать во время очередного сеанса лечебного сна. В конце концов, у него уже был в этих делах опыт – с Богартом, например, да и сейчас, когда он сумел, пока я спал, наделить меня способностью к гипнозу. Поэтому он сказал:

«Пара пустяков, тут у нас не возникнет проблем».

И мы, хорошенько пообедав, ушли в номер.

Только одно мне показалось тогда странным. Когда Рудо открыл ящик стола, чтобы достать свой чемоданчик с медикаментами, где он хранил все необходимое для Dauerschlaf, я мельком увидел большую фотографию. Я мог бы поклясться, что это был Клаус Фукс.

Так вот, следуя его указаниям, я растянулся на кровати, и он ввел мне первую порцию наркотиков. Когда мир вокруг меня закружился в безумном танце, я понял, что счастлив. Рудо что-то тихо говорил мне. Его голос звучал где-то далеко…

Однако на этот раз все было иначе. Я, как и обычно, погрузился в долгую, бесконечную ночь. А потом неожиданно проснулся, что-то сделал и снова провалился в сон, но перед глазами у меня почему-то плясали образы серых контейнеров.

Когда я пробудился на самом деле, мне пришлось пережить сильное потрясение. Кто-то вцепился мне в плечо, тряс меня и страшно орал.

«А ну-ка просыпайся, ублюдок! Ты арестован!» – вопил огромный тип в форме, в то время как я пытался открыть глаза.

Я застонал и сказал:

«Ладно! Ладно! А что происходит?»

Меня грубо поставили на ноги; им пришлось меня поддерживать, я все еще не до конца пришел в себя. Тут я увидел еще одного полицейского – гораздо меньше ростом, с бородой, – который стоял возле туалетного столика и держал в руке серый контейнер из сектора ДП. Еще один лежал на столике.

«…Тут даже этикетка наклеена, что это собственность лаборатории», – говорил он.

«Давай одевайся, Фукс, – или ты Кренсон? – приказал мне тот, что был побольше. – Теперь ты себе такое имя выбрал? Имей в виду: если ты хоть пальцем пошевелишь, я могу очень разнервничаться». Он выразительно постучал по своему пистолету.

«Я даже дышать не буду», – заверил я его и похлопал по карману брюк, чтобы проверить, лежит ли там бумажник, не сбежал ли Рудо, прихватив с собой мои деньги; у меня их было немало, и я хотел, чтобы они оставались под рукой.

«А за что вы меня арестовываете?» – поинтересовался я.

«Если ты этого не знаешь, значит, ты глупее, чем кажешься», – ответил громила.

«А вы все равно скажите, – попросил я. – Ладно? Кто вам сообщил о том, что я что-то там сделал?»

«Нам позвонили по телефону и сказали, что ты здесь, – пожав плечами, объяснил он. – Звонивший не назвал своего имени. Мы задержим тебя до прибытия следователя из ФБР. Утром тебя заберут из Альбукерке».

За окном было темно. Я услышал, как по улице проехала машина. Мне позволили надеть носки и ботинки, а потом нацепили на меня наручники. Я же все пытался понять, что произошло. Получалось, что Рудо меня подставил. Он удерживал контроль надо мной при помощи гипноза – может быть, воспользовался постгипнотическим внушением, – когда я пробудился после Dauerschlaf. А потом приказал телепортировать сюда контейнеры с плутонием, как и было нами запланировано. Потом он снова усыпил меня, оставил на самом видном месте свидетельство моего преступления, а сам сбежал и позвонил в полицию. Я не мог понять только одного – почему он это сделал? Однако мне не требовалось никаких дополнительных доказательств его намерений – или извращенного чувства юмора: когда полицейские выталкивали меня из комнаты, я успел бросить взгляд в зеркало. Я был как две капли воды похож на Клауса Фукса. Безопасность – дело каждого…

В участок меня отвезли на машине, хотя он находился всего в двух кварталах. Там я отдал свой бумажник – полицейские поклялись, что сохранят его для меня. Я уже успел выяснить, когда протягивал бумажник, что все деньги были на месте. Будет жаль, если их там не окажется, когда я соберусь отсюда выйти. Меня отвели в камеру и заперли дверь. Я мог бы сбежать по дороге в участок или когда они меня закрывали. Но я еще не совсем пришел в себя и хотел немного обдумать сложившуюся ситуацию.

Поэтому я только запомнил, какой ключ на связке отпирает мою дверь. Когда охранник отвернулся, я тут же схватил ключ при помощи своего сознания, телепортировал его себе в правую руку, а потом убрал в карман. После этого уселся на койку. Мне доводилось бывать в тюрьмах и получше этой; впрочем, хуже тоже встречались. По крайней мере, я знал, где она расположена относительно всего остального в этом районе, – помогла та ночная прогулка. В побеге нет никакого смысла, если не знаешь, что намерен делать и куда идти.

Примерно минут через двадцать я принял решение. Встал с койки, отпер дверь, вышел наружу и закрыл ее за собой. Миновал небольшую комнатенку, из которой доносился стук пишущей машинки – зачем нарываться на неприятности, – и прошел дальше по коридору. Вскоре я увидел двух полицейских. Один пил кофе, а другой разговаривал с кем-то по телефону. Я спрятался за дверью и подождал, пока он не положит трубку. Сейф, в который засунули мой бумажник, был старого образца, Бентли учил меня открывать такие на ощупь.

Я ворвался в комнату, когда услышал, что телефонная трубка легла на место. Каждому полицейскому досталось по одному точно рассчитанному удару – в следующее мгновение оба потеряли сознание. После этого я посадил их так, чтобы складывалось впечатление, будто они дремлют. Старый сейф оказался не таким простым, как на первый взгляд, и я некоторое время с ним провозился – больше, чем планировал. Мне не хотелось тратить на него еще минут пять или десять, поэтому я уперся в него рукой и ногой и потянул. Оторвать дверцу мне не удалось, но она достаточно погнулась, так что я смог засунуть внутрь руку и вытащить свой бумажник. Положив его в карман, я вышел на улицу и повернул направо, на Вашингтон-авеню.

Некоторое время я просто шагал вперед, потом у дороги на Гайд-парк выбрался на дорожку, которая уходила наверх, в горы. Я знал, что рано или поздно она приведет меня в Национальный лес, а там я отыщу место, где спрячусь до утра. Именно так я и поступил.

Кройд встал, потянулся, сходил к холодильнику, вернулся с двумя банками пива. Поставив одну перед Ханной, раздавил мошку.

– Конец истории, – объявил он. – Если не считать индейца-туза, которого я недавно встретил и который мог изменять рисунки на коврах на те, что пользовались лучшим спросом, – он всего-навсего проводил рукой над поверхностью. Мне удалось сбежать… Ну а теперь могу я угостить вас чем-нибудь?

– Да, вот теперь меня мучает жажда, – ответила Ханна, протянув руку к банке с пивом, которую Кройд для нее откупорил. – А как вы сумели выбраться из города?

– Целую неделю я питался съедобными корнями и тем, что оставалось после пикника. Потом, отрастив короткую бороду и нацепив солнечные очки, которые случайно нашел в лесу, я рискнул вернуться в город, купил побольше еды и снова отправился в лес. Так и жил, пока не почувствовал, что скоро засну. Тогда я устроился в пещере, которую заранее нашел и подготовил. Проснувшись несколько недель спустя, обнаружил, что превратился в высокого стройного блондина, обладающего способностью разговаривать на ультразвуковом уровне; в зависимости от того, как громко и долго я говорил, люди теряли сознание или просто чувствовали себя неуютно. Я снова пошел в город, потом поехал в Лейми и на поезде добрался до Нью-Йорка.

– А Рудо? – спросила Ханна, сделав маленький глоток пива. – Вы с ним больше не встречались?

– Встречались, – сказал Кройд. – Я забрался в дом, где он жил, взломал замок в его квартиру и стал ждать.

– И что?

– Он, естественно, меня не узнал. Увидев, страшно удивился и сказал: «Если это ограбление, забирайте все, что пожелаете. Мне неприятности ни к чему».

Я схватил его за рубашку и потянул к себе, пока его лицо не оказалось в дюйме от моего. Сначала я собирался его прикончить, а потом решил, что дело того не стоит. Может быть, он кому-то и в самом деле помогает.

«Это я, Кройд Кренсон, – сообщил я ему, и, видимо, он испугался, что я его убью, потому что страшно побледнел. Но я только спросил: – Скажи, зачем ты это сделал? Зачем ты меня подставил?»

Мне кажется, он посчитал, что ему нечего терять, раз уж смерть за ним пришла. Поэтому он оскалился и заявил:

«Ты генетический мусор, ты и все остальные! Я ненавижу вас за то, что вы сделали с человечеством! Я хотел навлечь на всех вас позор – публичный позор, настоящий! Впрочем, тебе повезло».

Тогда я хорошенько ему врезал, два раза, разбил губу. Потом швырнул на диван и вытер платком кровь с руки, но она продолжала течь, и я сообразил, что разбил косточку о зубы.

«Сейчас я тебя убивать не стану, – сказал я Рудо. – Но когда-нибудь… Кто знает?»

После этого я ушел, а через несколько дней узнал, что он переехал. Вот история о том, что причинило мне страдание, и о том, как получилось, что на джокеров и тузов свалились серьезные неприятности – немудрено, ведь вирус паранойи так и носится в воздухе.

– Спасибо, – поблагодарила Ханна, сделала последний глоток и выключила магнитофон, потом убрала его в футляр и засунула в сумку.

– Ну хорошо, с делами покончили, – сказал Кройд. – Может, пообедаем вместе?

Ханна надела сумку на плечо и направилась к двери.

– Извините, – сказала она, – но мне сегодня вечером нужно привести в порядок кучу записей, а рано утром я уезжаю.

– Вы имеете что-то против парней с хвостами, – спросил Кройд.

Ханна вынула из сумки складной зонтик и открыла его, а потом улыбнулась.

– Нет, Кройд, – ответила Ханна. – Но я попридержу свой при себе. До свидания.

Она повернулась и вышла на улицу, где моросил мелкий дождик.

Кройд долго стоял на пороге и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. А потом вернулся в пустой бар.

– Ну-ка, сыграй мне, Сэм, – тихо проговорил он, и выстроившиеся в ряд бокалы тихонько запели. Именно в этот момент налетела туча мух. Отчаянно ругаясь, Кройд принялся их давить, и их жужжание вскоре подхватило мотив популярной песенки.

Автодьявол

Мёрдок мчался по Великой западной дорожной равнине.

Высоко над ним солнце плясало, как огненная погремушка, пока он брал бесчисленные подъемы на скорости более ста шестидесяти миль в час. Он не притормаживал, что бы там ни было впереди, но сенсоры Дженни замечали все камни и выбоины заранее, и она тщательно избегала их, так что иной раз он даже не замечал легчайшего поворота рулевого колеса.

Хотя ветровое стекло было затенено и он надел дорожные очки, блеск оплавленной равнины обжигал глаза, и по временам ему мерещилось, что он ночью ведет быстроходный катер под ярчайшей луной иных небес по озеру серебряного огня. Позади него вздымались огромные волны пыли, повисали в воздухе, потом медленно оседали.

– Ты выматываешь себя, – сказало радио. – Изо всех сил стискиваешь баранку, напрягаешь глаза. Почему бы тебе не отдохнуть? Разреши, я затемню стекла. Поспи, а я справлюсь сама.

– Нет, – сказал он. – Я так хочу.

– Ладно, – сказала Дженни. – Я просто спросила.

– Спасибо.

Минуту спустя из радио полилась музыка – струнная, вкрадчивая.

– Прекрати!

– Прошу прощения. Просто подумала, что это тебя расслабит.

– Когда мне понадобится расслабиться, я тебе скажу сам.

– Учту, Сэм. Извини.

После этого краткого разговора тишина стала угнетающей. Как-никак, Дженни была отличной машиной, и Мёрдок это знал. Ее всегда заботило, как он себя чувствует, и она была готова всячески содействовать его поискам.

Внешне ей придали вид беззаботной легковушки, ярко-красной, шикарной, быстрой. Но под выпуклостями ее капота притаились ракеты, а под фарами были замаскированы два ствола пятидесятого калибра. Под шасси она носила пояс из гранат замедленного действия (пять и десять секунд), а в багажнике укрывался распылитель с горючей смесью.

…Ибо его Дженни была заказным «смертомобилем», который сконструировал для него архинженер династии Джемот далеко на востоке, и этот великий конструктор вложил в нее всю свою изобретательность.

– На этот раз мы его отыщем, Дженни, – сказал он. – И зря я на тебя рявкнул.

– Пустяки, Сэм, – ответил нежный голос. – Я запрограммирована понимать тебя.

Они с ревом неслись по Великой равнине, а солнце склонялось все дальше на запад. Всю ночь и весь день они вели поиски, и Мёрдок устал.

Последний форт «Заправься и отдохни» остался далеко позади в пространстве и словно бы во времени…

Мёрдок наклонился вперед, веки его сомкнулись.

Стекла постепенно потемнели до полной непрозрачности. Ремень безопасности осторожно скользнул повыше и оттянул его от баранки. Затем спинка медленно-медленно опустилась, укладывая его в горизонтальное положение. Ночь уже почти наступила, и включился обогреватель.

Незадолго до пяти утра сиденье разбудило его, слегка встряхнув.

– Проснись, Сэм! Проснись!

– Что такое? – пробурчал он.

– Двадцать минут назад я поймала радиопередачу. Недавно в этом направлении произошел автомобильный налет. Я тут же повернула, и мы уже почти на месте.

– Почему ты меня сразу не разбудила?

– Лишние минуты сна тебе не помешали, и ведь ты ничего сделать не мог бы. Только бы зря нервничал.

– Ладно, возможно, ты и права. Расскажи про налет.

– Вчера ночью шесть машин, видимо, попали в засаду, устроенную дикими авто. Патрульный вертолет докладывал с воздуха, а я слушала. Все машины были разобраны и высосаны, мозги их разбиты, пассажиры как будто все тоже убиты. В окрестностях никакого движения.

– Далеко еще?

– Минуты две-три.

Стекла вновь стали прозрачными, и Мёрдок вглядывался вперед в ночь, насколько пробивались лучи мощных фар.

– Я что-то вижу, – сказал он.

– Добрались, – сообщила Дженни и начала притормаживать.

Они остановились возле изуродованных машин. Ремень безопасности расстегнулся, дверца со стороны Мёрдока распахнулась.

– Сделай кружок, Дженни, – сказал он, – поищи тепловые следы. Я долго не задержусь.

Дверца захлопнулась, и Дженни отъехала. Он включил карманный фонарик и зашагал к погибшим машинам.

Великая равнина была точно усыпанный песком пол танцзала: твердые кристаллики похрустывали под его подошвами. Повсюду следы покрышек скользивших юзом машин и отпечатки протекторов, точно узор из вермишели.

За рулем первой машины сидел мертвец. У него была сломана шея. Разбитые часы на запястье показывали 2.45.

Шагах в тридцати в стороне лежали три трупа – две женщины и подросток. Их переехали колеса нападавших машин, когда они попытались убежать.

Мёрдок начал осматривать остальные машины. Все шесть лежали на днищах. Кузова были помяты. Со всех были сняты колеса, из моторов извлечены важные части. Баки вскрыты и осушены, из открытых багажников исчезли запаски. И ни одного живого пассажира.

Рядом с ним остановилась Дженни, ее дверца распахнулась.

– Сэм, – сказала она, – выдерни мозговые вводы у синей машины, третьей сзади. У нее еще осталась энергия в запасном аккумуляторе, и я слышу, как она радирует.

– Хорошо.

Мёрдок пошел назад и выдернул вводы, а потом вернулся к Дженни и сел за руль.

– Ты что-нибудь нашла?

– Кое-какие следы. Ведут на север.

– Поезжай по ним.

Дверца захлопнулась, и Дженни повернула на север. Потом она сказала:

– В этом конвое было восемь машин.

– Что-что?

– Только что сообщили. По-моему, две машины связались с дикими на неконтролируемой частоте. И договорились с ними. Сообщили свои координаты, а в момент нападения набросились на своих спутников.

– А пассажиры?

– Вероятно, их задушили выхлопными газами, перед тем как присоединиться к стае.

Мёрдок трясущимися руками закурил сигарету.

– Дженни, почему машины дичают? – спросил он. – Не знать заранее, где и когда ты заправишься, не быть уверенным, что найдешь запасные части для саморемонтного устройства… Чего ради они идут на это?

– Не знаю, Сэм. Никогда над этим не задумывалась.

– Десять лет назад Автодьявол, их вожак, убил моего брата во время налета на бензофорт, – сказал Мёрдок. – И с тех пор я охочусь за черным «кадиллаком». Я искал его с воздуха, обошел пешком все окрестности. Я использовал другие автомобили. Я брал с собой теплоискатель и ракеты. Я даже закладывал мины. Но всякий раз он оказывался быстрее, находчивее и сильнее меня. И тогда я заказал тебя.

– Я знала, как ты его ненавидишь. И хотела узнать причину, – заметила Дженни.

Мёрдок глубоко затянулся.

– По моим указаниям, тебя специально программировали, бронировали и вооружили, чтобы ты стала самой мощной, самой быстрой, самой умной из всех, снабженных колесами, Дженни. Ты – Алая Леди, ты – единственный автомобиль, способный справиться с Дьяволом и его стаей. У тебя есть клыки и когти, о каких они понятия не имеют. И на этот раз я с ними разделаюсь.

– Ты мог бы остаться дома, Сэм, и поручить мне охоту.

– Нет. Я знаю, что мог бы, но я хочу быть при этом. Я хочу отдавать распоряжения, может быть, самому нажать на кнопки, хочу своими глазами увидеть, как Автодьявол будет гореть, пока от него не останется только металлический остов. Сколько людей, сколько машин он уничтожил! Мы уже потеряли счет. Я должен с ним рассчитаться, Дженни!

– Я его отыщу для тебя, Сэм.

Они мчались со скоростью около двухсот миль в час.

– Как с бензином, Дженни?

– Полно, и я еще не включала дополнительные баки. Будь спокоен… След становится четче, – добавила она.

– Отлично. Оружие?

– В полной готовности.

Мёрдок раздавил окурок и закурил новую сигарету.

– Некоторые из них возят с собой мертвецов, прихваченных ремнями безопасности, – сказал он после паузы, – чтобы выглядеть порядочными машинами с пассажирами. Черный «кадиллак» постоянно это проделывает и постоянно их меняет. Держит кондиционер ниже нуля, чтобы они подольше сохранялись.

– Ты много о нем знаешь, Сэм.

– Он обманул моего брата фальшивыми пассажирами и фальшивыми номерами. Вынудил его открыть бензофорт таким способом. И тут напала вся стая. Он перекрашивался иногда в зеленый, красный, голубой и белый цвета, но рано или поздно вновь возвращался к своему – черному. Желтая, коричневая или двуцветная окраска ему не нравится. У меня есть список почти всех фальшивых номеров, которые он на себя навинчивал. Он даже въезжал по большим шоссе в города и заправлялся на обычных бензоколонках. И удирал, когда заправщик подходил за деньгами, – вот так и были записаны многие его номера. Но после таких заправок его никогда не удавалось поймать, потому что он всегда заливался по горловину. Он способен подделать десятки человеческих голосов. И он всегда возвращается сюда, на Равнину, и погоня теряет след…

Дженни резко повернула.

– Сэм! След очень четкий. Вон в том направлении. Он тянется к горам.

– Едем по нему, – распорядился Мёрдок.

Долгое время он молчал. Восток слегка посветлел. На синей доске неба у них за спиной побледневшая утренняя звезда казалась белой кнопкой. Начался пологий подъем.

– Найди его, Дженни. Доберись до него.

– Думаю, у нас получится, – ответила она.

Подъем стал круче. Дженни снова снизила скорость, приспосабливаясь к рельефу, теперь очень неровному.

– В чем дело? – спросил Мёрдок.

– Здесь труднее ехать, – сказала она, – и труднее не сбиться со следа.

– Почему?

– В этих местах большой тепловой фон, – объяснила она, – и он сбивает мою систему слежения.

– Постарайся, Дженни.

– След ведет как будто прямо к горам.

– Поезжай по нему, поезжай по нему!

Дженни затормозила еще больше.

– Я совсем сбилась, Сэм, – сказала она. – След пропал.

– У него где-то тут должно быть укрытие, пещера, глубокое ущелье, куда нельзя заглянуть сверху. Только так он все годы мог избегать воздушных поисков.

– Что мне делать?

– Поезжай вперед, насколько сможешь, и сканируй скалы в поисках отверстия. Будь начеку. Будь готова атаковать сразу же.

Они поднялись в предгорье. Антенна Дженни выдвинулась высоко, бабочки ее стальной марли развернули крылья и затанцевали, завертелись вокруг тонкого стержня, сверкая в утреннем свете.

– Пока ничего, – сообщила Дженни. – И скоро мы уже не сможем ехать вперед.

– Тогда поедем параллельно, продолжая сканировать.

– Направо или налево?

– Не знаю. Куда повернула бы ты на месте беглого ренегата?

– Не знаю.

– Решай сама. Это не имеет значения.

– Ну так направо, – сказала она, и они повернули направо.

Через полчаса ночь быстро скрылась за горами. Справа от хребта на дальнем краю равнины вспыхнула заря, расцвечивая небо всеми красками осеннего леса. Мёрдок вытащил из-за приборной доски термососку с кофе – такой когда-то пользовались космонавты.

– Сэм, по-моему, я что-то обнаружила.

– Что? Где?

– Впереди слева от этой скалы. Уклон с большим отверстием в конце.

– Отлично, детка. Давай туда. Ракеты наизготовку.

Они поравнялись с валуном, обогнули его и поехали под уклон.

– Пещера или туннель, – сказал он. – Двигайся медленно…

– Тепло! Тепло! – сказала она. – Я нашла след.

– А я даже вижу отпечатки протекторов. Множество отпечатков! – воскликнул Мёрдок. – Нашли!

Они двинулись к отверстию в скалах.

– Въезжай, но медленно, – приказал он. – Спали первое, что шевельнется.

Они въехали под каменный портал, под колесами теперь был песок. Дженни отключила весь видимый свет и включила инфракрасные приборы. Перед ветровым стеклом поднялась инфралинза, и Мёрдок оглядел пещеру. Высота футов двадцать, а ширины достаточно, чтобы три машины двигались в ряд. Пол из песчаного стал каменным, но ровным и почти без уклона. Потом начался пологий подъем.

– Впереди свет, – шепнул Мёрдок.

– Знаю.

– По-моему, клочок неба.

Они медленно крались вперед. Мотор Дженни работал практически беззвучно – легкие вздохи под каменными сводами.

Они остановились у границы света. Инфралинза опустилась.

Мёрдок увидел песчано-сланцевый каньон. Нависающие сверху скалы укрывали его от взгляда с неба почти целиком, кроме дальнего конца. Свет там был бледный и не освещал ничего необычного.

Но ниже…

Мёрдок изумленно заморгал.

В тусклом утреннем свете среди теней высилась такая куча металлолома, какой Мёрдок в жизни не видел.

Обломки автомобилей всех марок и моделей громоздились перед ними огромной пирамидой. Аккумуляторы, покрышки, кабели, амортизаторы, крылья, бампера, фары, дверцы, ветровые стекла, цилиндры, поршни, карбюраторы, реле-распределители и бензонасосы.

Мёрдок таращился на них.

– Дженни! – прошептал он. – Мы нашли автокладбище.

К ним, дергаясь, двинулась такая старая машина, что Мёрдок при первом взгляде не отличил ее от автохлама. И столь же внезапно она остановилась. В уши Мёрдока вонзился визг крепежных винтов, царапнувших по древним тормозным барабанам. Покрышки у нее были абсолютно лысые, а левую переднюю следовало подкачать. Правая фара была разбита, ветровое стекло треснуло. Она стояла перед кучей, и ее пробудившийся мотор отвратительно дребезжал.

– Что происходит? – спросил Мёрдок. – Что это за развалина?

– Он говорит со мной, – сказала Дженни. – Он очень старый. Его спидометр перематывался уже столько раз, что он не помнит, сколько миль оставил за задним стеклом. Он ненавидит людей: говорит, что они измывались над ним, сколько могли. Он страж кладбища. Для налетов он слишком стар, а потому много лет охраняет склад запасных частей. Он не из тех моделей, которые саморе-монтируются, как машины помоложе, а потому полагается на их доброту и ремонтные блоки. Он хочет знать, что мне здесь надо.

– Спроси его, где остальные.

Но еще не договорив, Мёрдок услышал шум множества включившихся моторов, и тут же каньон наполнился ревом всех их лошадиных сил.

– Они стояли по ту сторону свалки, – сказала Дженни. – И теперь движутся сюда.

– Подожди, пока я не велю тебе открыть огонь, – сказал Мёрдок, когда первая машина – глянцевый желтый «крайслер» – высунула радиатор из-за кучи.

Мёрдок опустил голову к баранке, но продолжал смотреть сквозь очки.

– Скажи им, что приехала, чтобы стать членом стаи, что ты задушила выхлопом своего водителя. Попытайся заманить черный «кадиллак» под прицел.

– Не получится, – сказала она. – Я сейчас говорю с ним. Он радирует из-за кучи без всяких помех и говорит, что пошлет шесть самых больших членов стаи сторожить меня, пока не решит, как поступить. Он приказал мне покинуть туннель и выехать в каньон.

– Так поезжай. Помедленнее.

Они поползли вперед.

К «крайслеру» присоединились два «линкольна», мощный на вид «понтиак» и два «мериори» – по трое справа и слева в наиудобнейшей позиции для тарана.

– Он упомянул, сколько их там, с той стороны?

– Нет. Я спросила, но он не захотел сказать.

– Ну что же, подождем.

Он продолжал лежать головой на баранке, притворяясь мертвым. Через несколько минут он устал от этой позы, плечи заныли. Наконец Дженни нарушила молчание.

– Он хочет, чтобы я выехала из-за кучи, – сказала она. – Они очистили дорогу, и я должна въехать в расщелину, на которую он укажет. Он хочет, чтобы его автомех меня проверил.

– Этого допустить нельзя, – ответил Мёрдок. – Но обогни кучу. Я скажу тебе, что делать, когда увижу положение вещей.

Два «мерюори» и «крайслер» отъехали, и Дженни проползла между ними. Мёрдок покосился на пирамиду металлолома, мимо которой они проезжали. Парочка точно нацеленных ракет ее опрокинет, но автомехи, конечно, через какое-то время разберут завал.

Они обогнули левый угол пирамиды.

На расстоянии ста с лишним шагов справа радиаторами к ним в несколько рядов стояло машин сорок пять, блокируя проезд с другой стороны кучи, а шестеро стражей сомкнулись позади.

На дальней стороне самого дальнего ряда стоял старый «кадиллак».

Он сошел со сборочного конвейера в том году, когда молодые инженеры лелеяли грандиозные замыслы. Огромный, массивный, сверкающий – за его ветровым стеклом весело скалился скелет. Автомобиль был черным, блестел хромированными молдингами, а фары у него были точно дымчатые опалы или глаза насекомого. Каждая его плоскость, каждый изгиб дышали мощью. А широкий багажник напоминал хвост хищной рыбы: казалось, он вот-вот ударит по морю теней сзади, и черный «кадиллак» ринется на добычу.

– Это он, – прошептал Мёрдок. – Дьявол!

– Такой большой! – сказала Дженни. – Я еще не видела таких больших автомобилей!

Они продолжали двигаться вперед.

– Он хочет, чтобы я въехала вон в ту расщелину и остановилась, – сообщила Дженни.

– Поверни к ней, медленно, но не въезжай, – сказал Мёрдок.

Они повернули и поползли к расщелине. Остальные машины стояли, урча моторами.

– Проверь все системы вооружения.

– Полная готовность.

До расщелины оставалось двадцать шагов.

– Когда я скажу «давай», затормози и развернись на сто восемьдесят градусов. И побыстрее. Ничего подобного они не ожидают. У них такого маневра нет. Сразу же бей пятидесятым калибром по «кадиллаку», поверни под прямым углом и двигайся тем же путем, каким мы сюда въехали. Пусти струю смеси и подожги шестерку стражей… Давай! – крикнул он и выпрямился на сиденье.

Его вжало в спинку, когда они повернули, и он услышал рявканье ее пушек до того, как у него прояснилось в голове. К этому моменту вдали плясало пламя.

Пушки Дженни выдвинулись и обрушивали на ряды машин сотни свинцовых молотов. Она дважды вздрогнула, выпустив из-под полуоткрывшегося капота две ракеты. Затем они двинулись вперед, а навстречу им под уклон неслось восемь-девять машин.

Дженни вновь развернулась и рванула в направлении, откуда они приехали, вокруг юго-восточного угла пирамиды. Ее пушки били по отступающим стражам, и в широком зеркале заднего вида Мёрдок увидел взметнувшуюся позади них стену пламени.

– Ты промахнулась по нему! – крикнул он. – Ты промазала по «кадиллаку»! Твои ракеты попали в машину перед ним, а он ушел задним ходом.

– Я знаю! Я виновата!

– Он был открыт!

– Знаю. Я промахнулась.

Они обогнули пирамиду в тот момент, когда двое стражей скрылись в туннеле. От трех остались дымящиеся обломки. Шестой, видимо, скрылся в туннеле прежде остальных.

– Вот он! – завопил Мёрдок. – За кучей. Убей его! Убей!

Древний хранитель кладбища – он смахивал на «форд», но Мёрдок не поручился бы, что это так, – с ужасающим лязгом двинулся вперед и встал на линию огня.

– Цель перекрыта.

– Разнеси эту развалину и наведи пушки на туннель! Не допусти, чтобы «кадиллак» удрал!

– Не могу! – сказала она.

– Почему?

– Не могу, и все!

– Это приказ! Разнеси его и наведи пушку на туннель!

Стволы ее пушек развернулись, и она вышибла колеса из-под древнего авто.

«Кадиллак» пронесся мимо и исчез в туннеле.

– Ты его упустила! – взревел он. – За ним.

– Хорошо, Сэм! Я это и делаю. Не кричи. По-жа-луй-ста, не кричи.

Она повернула к туннелю. Изнутри доносились звуки могучего мотора, постепенно слабеющие.

– В туннеле не стреляй. Если попадешь в него, мы можем тут застрять.

– Знаю. Не буду.

– Сбрось пару десятисекундных гранат и прибавь газу. Может, так мы запрем тех, что еще способны двигаться.

Внезапно они рванулись вперед и вылетели на дневной свет. Других машин нигде не было видно.

– Найди его след, – сказал Мёрдок, – и за ним.

В холме у них за спиной раздался взрыв. Земля задрожала, а потом вновь стала неподвижной.

– Тут так много следов… – сказала она.

– Ты знаешь, какой нужен мне. Самый большой, самый широкий, самый горячий. Найди его! Поезжай по нему!

– По-моему, я его нашла, Сэм.

– Отлично. Поезжай со всей скоростью, какую позволяет местность.

Мёрдок нашел бутылку-соску с кукурузным виски и сделал три глотка. Потом закурил сигарету и свирепо уставился вдаль.

– Почему ты промазала? – спросил он негромко. – Почему ты не попала в него, Дженни?

Она ответила не сразу. Он ждал, и в конце концов она сказала:

Потому что он для меня не просто машина. Да, он причинил много вреда автомобилям и людям, и это ужасно. Но в нем есть что-то… что-то благородное. То, как он боролся с целым светом за свою свободу, Сэм, держа в узде эту стаю зловредных машин, ни перед чем не останавливаясь, чтобы оставаться таким – вольным, без хозяина, – пока сумеет продержаться неразбитым, непобежденным. Сэм, на мгновение мне захотелось войти в его стаю, носиться с ним по Великой равнине, ради него бить ракетами по воротам бензофортов… Но я не могла убить тебя, Сэм. Я сконструирована для тебя. Я слишком одомашнена, слишком слаба. Но и стрелять в него я не могла и нарочно промахнулась. Поверь, Сэм, я бы ни за что тебя не убила, это правда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю