Текст книги "Судьба Убийцы"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

– Итак, мы не мертвы, – устало рассудил он. – Но скоро умрем, если не сможем выбраться. Возможно, когда город проснется, мы услышим других людей. И, возможно, они услышат нас, если мы будем кричать.

– Тогда пока помолчите, – предупредила Двалия. – Молчите и слушайте. Я скажу, когда просить о помощи, и мы закричим все вместе.

Мы ждали в удушающей жаре. Время от времени до нас доносились приглушенные звуки города. Звон храмового колокола. Рев быка. Однажды мы подумали, что слышим женщину, зовущую ребенка. На этом Двалия заставила нас хором звать на помощь. Мне казалось, что звуки не приближались, и я подумала, не замурованы ли мы на холме над городом, а не в самом городе? Через некоторое время Винделиар помочился снова, и, думаю, Алария тоже. Запах становился все сильнее: моча, пот и страх. Я пыталась вообразить, что я в своей постели в Ивовом Лесу. В комнате темно. Скоро зайдет отец, чтобы посмотреть на меня. Он всегда думал, что я сплю, когда заглядывал ко мне поздним вечером, перед тем, как самому лечь в постель. Я уставилась во мрак, воображая его шаги в коридоре. Оттого, что я долго смотрела в темноту, перед глазами поплыли белые мушки. Я моргнула и поняла, что одна из мушек превратилась в узкую полоску.

Я пристально смотрела на нее, не осмеливаясь надеяться, и медленно подняла ступню как можно выше. Часть полоски света скрылась за ней. Когда я опустила ногу, свет появился снова, став ярче.

– Я вижу свет, – прошептала я.

– Где?

– Рядом со своей ногой, – сказала я, но к этому моменту свет начал проникать отовсюду. Теперь я видела, что каменные блоки, заточившие нас, были сложены беспорядочно. Да, это был обработанный камень, но скорее просто сваленный в кучу, нежели уложенный в кладку.

– Я не вижу, – сказала Двалия таким тоном, как будто я врала.

– И я, – подтвердил Керф. – Моя женщина загораживает мне обзор.

– Я не твоя женщина, – возмутилась Алария.

– Ты спала на мне. Ты помочилась на меня. Я предъявляю на тебя права.

Поднятой ступней я едва доставала до полосы света. Я прицелилась пальцами ноги, толкнула и услышала звук падающего гравия снаружи нашей тюрьмы. Щель стала немного шире. Я повернулась на бок, насколько это было возможно, и протиснулась мимо Керфа ближе к свету. Теперь я могла надавить всей ступней на камень ниже луча света, что и сделала. Стуча по моему ботинку, посыпались более крупные обломки. Стало светлее. Я яростно пнула, и полоса света увеличилась до размера моей ладони. Я заколотила по образовавшейся щели так, будто отбивалась от муравьев, кусавших меня за ноги, но камни больше не падали. Я лягнула булыжник, который служил сводом нашей гробницы, но безуспешно. Только когда не осталось сил, и я была вынуждена остановиться, до меня дошло, что остальные что-то спрашивают и пытаются подбодрить. Мне было все равно. Я не хотела, чтобы меня охватило спокойствие Волка-Отца. Устремив взгляд на тускло освещенный потолок своей гробницы, я горестно всхлипнула.

Калсидиец заерзал, отпихивая меня в сторону, чтобы просунуть руки над головой и упереться в камень. Он со стоном извернулся, и его бедро вдавилось в мои ребра, прижав меня к стене так, что я едва могла дышать. Алария пищала и верещала оттого, что он распластал ее по потолку. Он подтянул колено, вжимая меня в камень еще сильнее, и затем с громким рыком внезапно и сильно толкнул.

Посыпалось каменное крошево, пыль попала мне в глаза и нос и осела на губах. Я не могла дотянуться рукой до лица, чтобы стереть ее, потому что Керф пригвоздил меня к месту. Пыль прилипла к мокрым от слез щекам и забилась за воротник. Когда она улеглась, и я почти смогла вдохнуть чистого воздуха, он повторил свой маневр. Появилась еще одна вертикальная полоса света.

– Это каменный блок. Попробуй еще раз, девочка. В этот раз толкай, а не пинай, я помогу тебе. Медленно упри ступни у основания камня.

– Что, если все эти камни упадут на нас?

– Умрем быстрее, – сказал Керф.

Я ужом протиснулась ближе к полосе света, согнула колени и поставила ноги на основание камня. Калсидиец уперся своим большим сапогом чуть выше моих ступней.

– Толкай, – сказал он, и я подчинилась. Камень неохотно заскрежетал, но начал сдвигаться. Передышка, и еще толчок. Щель была уже размером с ладонь. Снова попытка, и камень уперся во что-то. Нам понадобилось еще три толчка, чтобы он сдвинулся с места и начал крениться влево. Еще толчок, и дело пошло легче. Я протиснулась вперед, чтобы занять более выгодное положение.

К тому времени, когда отверстие стало достаточно большим, чтобы я могла вылезти, день уже клонился к закату, и свет, который нашел нас, начал меркнуть. Я протиснула ноги в отверстие, в которое с трудом могла пролезть, и, слепо извиваясь, расцарапывая кожу и разрывая рубашку, вылезла наружу. Я села, отряхивая пыль и каменную крошку с лица, и услышала, как остальные кричат, требуя, чтобы я разгребла обломки и сказала им, где мы. Я не обращала на них внимания. Меня не волновало, где мы. Я могла дышать, и никто не давил на меня. Я глубоко вдохнула холодный воздух, протерла рукавом пыльное лицо и размяла здоровое плечо. Я выбралась.

– Что ты видишь? – от отчаяния Двалия впала в ярость. – Где мы?

Я осмотрелась вокруг и рассудила, что это какие-то развалины. Теперь я видела, что представляла из себя наша гробница. Она оказалась совсем не тем, что я думала: огромные каменные блоки были повалены в кучу, внизу на земле лежала упавшая колонна, которую частично прижимала рухнувшая сверху каменная плита, все кругом завалили обломки. Скилл-колонну сравняло с землей явно не по воле случая. Я посмотрела на вечернее небо над зазубренными остатками стен и перевела глаза на выгравированные руны. Рядом лежала еще одна опрокинутая на землю колонна. Я боязливо отошла подальше.

Остальные выкрикивали мне противоречивые команды: найти помощь, сказать, что я вижу. Я не отвечала. Издалека снова донесся звук храмового колокола. Я отошла на три шага, присела и облегчилась. Когда я встала, то услышала скрежет камня и увидела, как ноги калсидийца появляются из отверстия, которое теперь стало больше. Я поспешно натянула гамаши и увидела, что он упирается ногами в камень и отодвигает его. Крики «Осторожно!», «Ты обрушишь его на нас!» остались без внимания.

– Надо бежать, – прошептала я сама себе.

Рано, – также тихо ответил Волк-Отец внутри меня. – Из двух зол выбирай меньшее. Калсидиец был к тебе добр. Если мы в Калсиде, то ты не знаешь ни их языка, ни обычаев. Может быть, нам повезет, и камни завалят остальных. Спрячься и наблюдай.

Я попятилась и присела за поваленными камнями там, откуда могла наблюдать, но оставаться невидимой. Керф протискивался вперед, лежа на спине, дергая ногами и издавая сдавленные звуки. Он весь был покрыт серой пылью и каменной крошкой и напоминал ожившую статую. Его бедра прошли через отверстие, он повернулся на бок, извиваясь, как змея, чтобы высвободить сначала одно плечо, а потом другое, и сел, моргая на вечернюю зарю. На лице, покрытом серой каменной пылью, выделялись лишь бледные глаза и красный язык, которым он облизнул губы. Он огляделся и забрался на каменную плиту, чтобы осмотреть окрестности. Я пригнулась ниже.

– Можно вылезать? – прокричала Алария, хотя ее ноги уже показались из отверстия. Не дожидаясь ответа, она ужом вылезла наружу, и хотя она была меньше и худее калсидийца, но оказалась не менее грязной. Она со стоном села и вытерла каменную пыль с лица.

– Где мы? – спросила она.

Керф ухмыльнулся.

– В Калсиде. Я почти дома. Я узнаю это место, хотя оно сильно изменилось. Однажды мы отпевали здесь моего деда. Трон герцога стоял в конце огромного зала. Думаю, вон там. Вот что осталось от дворца герцога, после того, как драконы разнесли его в пух и прах, – он принюхался, вытер лицо рукой и кивнул сам себе. – Да. Герцогиня объявила это место проклятым и поклялась, что его никогда не восстановят.

Он нахмурился, словно ему было тяжело или неприятно вспоминать об этом. Он проговорил медленно, словно во сне.

– Герцог Эллик поклялся, что это здание он восстановит в первую очередь и будет править отсюда.

Алария, шатаясь, встала на ноги.

– Калсида? – прошептала она.

Керф подошел к ней и ухмыльнулся.

– Наш дом! Моя мать с радостью познакомится с тобой. Она давно хотела, чтобы я привел домой женщину, которая бы разделила с ней и моими сестрами обязанности по ведению хозяйства и выносила бы моих детей.

– Я – не твоя жена.

– Пока нет. Но если ты окажешься достаточно трудолюбивой и родишь здоровых детей, тогда я, пожалуй, женюсь на тебе. Многие трофеи войны становятся женами. В конце концов.

– Я – не военный трофей! – возмутилась она.

Керф покачал головой и закатил глаза, раздосадованный ее невежеством. Алария выглядела так, будто вот-вот закричит, ударит его и сбежит. Однако ничего подобного она не сделала, а лишь переключила внимание на очередную пару ног, появившихся из каменной гробницы.

Винделиар пытался выбраться и отчаянно дергал ногами.

– Я застрял! – закричал он с паникой в голосе.

– Прочь с дороги! – донесся приглушенный голос Двалии. – Я сказала тебе сначала пропустить меня!

– Не было места! – в его голосе слышались слезы. – Я был вынужден протиснуться вперед, чтобы слезть с вас. Вы сказали «слезь с меня», и только так я мог это сделать.

Она выругалась, каменные стены приглушили ее брань. Казалось, Винделиар не продвигается вперед. Я воспользовалась суматохой, чтобы забраться за угол рухнувшей колонны подальше от них. Отсюда я могла наблюдать за развитием событий, оставаясь незамеченной.

Винделиар застрял. Он бессильно стучал ногами по земле, как капризный маленький ребенок. Застрял. Хорошо, разгневанно подумала я. Пускай он будет пробкой, которая навсегда запрет внутри Двалию. Несмотря на его доброе отношение ко мне, я знала, что он представляет угрозу. Если я сбегу, Двалии ни за что не удастся меня поймать. Но если Винделиар натравит на меня калсидийца, я обречена.

– Брат! Брат мой! Пожалуйста, отодвинь камень и освободи меня!

Я не издавала ни звука, скорчившись на своем месте и наблюдая за происходившим одним глазом. Керф подошел к камню.

– Берегись пыли! – крикнул он Винделиару и наклонился, чтобы налечь плечом на камень, который мешал тому выбраться. Я услышала, как булыжник скрипит по древнему полу, и увидела, что маленькие камешки и крошка исчезают в трещине, которая появилась в груде камней от его усилий. Двалия закричала, но падавшие камни могли оставить на ней лишь синяки. Керф сжал толстую ногу Винделиара и потянул его наружу. Застрявший Винделиар разревелся, но Керф, не обращая на внимания, вытащил его из отверстия. Я видела, как он сел, покрытый серой пылью, с кровоточащей царапиной с одной стороны лица.

– Я свободен! – объявил он, как будто иначе никто бы не понял.

– Уйди с дороги! – заорала Двалия. Я не стала дожидаться, когда она выберется, и улизнула, пригнувшись пониже и, словно мышка, виляя по лабиринту из поваленных камней. Косой свет весенним вечером создавал причудливые формы из теней. Я добралась до места, где рухнувшая стена опиралась на поваленную колонну, образуя навес, и забралась под него.

Не высовывайся. Им легче заметить движение и услышать шаги, чем искать тебя среди этих булыжников.

Я оказалась одна далеко от дома, хотела пить и есть, и не говорила на местном наречии.

Но я была на свободе. Я сбежала.

Глава пятая. Сделка.

В каменной чаше – змея. Она плавает в каком-то супе. Он отвратительно пахнет, и вот я понимаю, что это никакой не суп, а очень грязная вода, полная змеиных испражнений.  К чаше подходит тварь, и тут я вдруг понимаю, как огромна змея и сама чаша. По длине змея во много раз превосходит рост твари. Через прутья вокруг чаши тварь пытается добраться до воды. Вот ему удается хлебнуть немного этой гадости, и пасть растягивается в уродливой улыбке. Мне неприятно смотреть на него, он весь такой неправильный. Змея извивается и пытается укусить его, но он лишь смеется и шаркает прочь.

Дневник сновидений Пчелки Видящей.

Как бы ни были удобны одеяния Элдерлингов, я не чувствовал себя подобающим образом одетым, пока, наконец, не облачился в свою собственную одежду. Затягивая потуже ремень и застегивая пряжку, я отметил, что за время путешествия из Оленьего Замка там прибавилось два свободных отверстия. Кожаный жилет вполне сойдет за легкий доспех. Не то чтобы я ожидал, что на меня станут набрасываться с ножом, но мало ли. Маленькие штучки в потайных карманах, коли доведется, сослужат мне свою смертоносную службу. Мысль о том, что, оказывается, кто-то извлек их перед стиркой, а потом аккуратно разложил обратно по местам, вызвала у меня улыбку. Я расправил жилет и похлопал себя по кармашку, в котором покоилась тонюсенькая удавка – Спарк вопросительно подняла бровь, но я ничего ей не сказал, довольно и этого.

Я покинул комнату, чтобы Спарк могла помочь леди Янтарь с прической и облачением. Лант уже подготовился, и при нем был Персиверанс, мне смутно вспомнился их недавний разговор, но я выбросил это из головы. Что было, то было. Похоже, Лант больше не боялся меня, а что до распоряжений, которые отдал ему Чейд в отношении меня – это стоит обсудить как-нибудь наедине.

– Ну что, мы готовы? – спросил Лант, вкладывая маленький плоский кинжал в потайные ножны на бедре. Я застыл. Кто же этот человек, в самом деле? Ответ пришел сам. Это тот, кем так восхищались Риддл и Неттл. Вдруг я понял, почему Чейд просил его приглядеть за мной. Пусть и нелестно для меня, зато непривычно успокаивает.

Персиверанс озабоченно хмурился.

– Меня что, посадят рядом с вами за ужином? Как-то странно.

За каких-то пару месяцев он из мальчишки-конюха превратился в моего личного слугу. А если быть честным, то, скорее, в товарища.

– Этого я не знаю. Если Спарк и тебя посадят за отдельный стол, держись к ней поближе.

Он кивнул с серьезным видом.

– Могу я кое о чем спросить вас, сэр?

– О чем же? – осторожно поинтересовался я. Перед встречей с нашими хозяевами я нервничал.

Он бросил на Ланта косой взгляд, словно бы стесняясь озвучить свой вопрос.

– О маге Грее. Иногда вы называете его Шутом, но сейчас он еще и леди Янтарь.

– Так и есть, – я ждал, что он скажет.

Лант молчал, его тоже заинтриговали многочисленные обличья Шута.

– А Эш теперь – Спарк.

– И это так, – кивнул я.

– А Спарк – это девушка.

– Верно.

Он поджал губы, словно стараясь сдержать рвущийся наружу вопрос, а потом вдруг выпалил:

– Вам самому от этого не бывает как-то... странно? Неловко?

Я рассмеялся.

– Я знаю его долгие годы и в разных обличьях. В детстве он был шутом у короля Шрюда – отсюда Шут. Потом стал Лордом Голденом, магом Греем, сейчас – леди Янтарь. Но всегда при этом он оставался моим другом. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, меня тоже это тревожило, – честно признался я. – Сейчас – нет, потому что теперь я знаю, кто он, кто я и кто мы друг для друга. И этого не изменить, неважно, какое он принимает имя или какую одежду носит. Как помещик Том Баджерлок или же как принц Фитц Чивэл Видящий – я просто точно знаю, что он мой друг.

Он с облегчением вздохнул.

– Значит, если мне неважно, кто Спарк на самом деле, это нормально? Я заметил, что вас это не смутило, значит, и мне пусть будет все равно, – он, похоже, сам запутался и потряс головой, потом добавил: – Когда она Спарк, то симпатичная.

– Очень даже, – тихо сказал Лант.

Я с трудом сдержал улыбку.

– Так на самом деле она – девушка по имени Спарк?

Трудный вопрос.

– Спарк бывает кем хочет. Иногда это Эш. Все равно, как быть одновременно отцом, сыном и, скажем, мужем. Просто разные ипостаси одного человека.

Он кивнул.

– Но с Эшем было проще разговаривать. Шутки были веселее.

Раздался стук в дверь, и к нам вошли леди Янтарь и Спарк. Леди Янтарь прибегла ко всевозможным ухищрениям, чтобы быть блистательной – и преуспела. Длинная юбка, кружевная переплетенная лентами блуза и расшитый жилет по всем правилам моды Оленьего Замка. Янтарь или, скорее всего, Спарк уделила особое внимание помаде, придавшей форму губам, и пудре, скрывающей шрамы. Черная подводка подчеркивала бледную прозрачность незрячих глаз.

Спарк выглядела миленько, но не более того. Видимо, сегодня она решила не привлекать к себе особого внимания. Никакого воинского хвоста, темные кудри свободно падали ниже плеч. Блузка цвета жженого сахара с воротником-стойкой, сверху – прямого покроя роба, скрывающая любой намек на грудь и талию. На губах Янтарь играла улыбка – не почувствовала ли она, как остолбенели при виде них Пер и Лант?

– На тебе эти одежды сидят куда лучше, чем на леди Тайм, – одарил я ее комплиментом.

– Полагаю, и пахнут они куда лучше, – ответ в духе Шута.

– А кто эта леди Тайм? – спросил Лант.

На миг повисла тишина, а потом мы с Шутом рассмеялись. Я почти успокоился, когда Шут выдавил:

– Твой папаша.

И мы снова разразились хохотом. Лант не знал, смутиться ему или рассердиться.

– Не понимаю, что тут смешного? – вмешалась Спарк. – Гардероб этой старой леди мы разорили перед путешествием...

– Это длинная история, – ответила Янтарь в манере благородной леди. – Подсказка: комната леди Тайм имеет секретный проход в рабочий кабинет Чейда. В стародавние времена, когда ему нужно было показываться на людях, он делал это в облике леди Тайм.

У Ланта отвисла челюсть.

– Леди Тайм была одной из его излюбленных личин. Но подробнее об этом лучше рассказать в другой раз. Сейчас нам пора спускаться.

– Мы не подождем, пока за нами пришлют? – спросил я.

– Нет, этикет Дождевых Чащоб заимствован не у джамелийской аристократии, а в Бингтауне. Здесь все поборники равноправия, прагматичные и прямые. Ты у нас принц Фитц Чивэл Видящий, и за тобой последнее слово, но я знаю об их обычаях побольше твоего. Пожалуйста, позволь мне вести переговоры.

– Переговоры о чем?

– О проходе через их территорию. И, возможно, за ее пределами.

– У нас нет ничего, что мы могли бы предложить взамен, – заметил я. Большая часть денег и некоторые ценные вещицы пропали после нападения медведя.

– Я что-нибудь придумаю, – ответила она.

– И это будет не сеанс исцеления. Я не смогу.

Ее слегка подведенные брови приподнялись:

– Кто еще может понять это лучше, чем я? – и она протянула мне руку в перчатке. Я шагнул вперед и положил ее руку поверх своей.

Я видел, как Лант ухмыльнулся, когда Персиверанс повторил мой жест, чтобы Спарк могла взять его под руку. Она была удивлена, но сделала это. Я вздохнул и скомандовал:

– Итак, вперед.

У подножия лестницы ждала служанка, которая проводила нас в роскошную, изысканную залу. Там не было гобеленов и фигурных ковров, этим стенам и полам они были попросту не нужны. Казалось, нам предстояло отобедать в открытом поле, окруженном живописными холмами, по-осеннему зелено-золотыми. Свежую зелень травы, по которой мы шли, усеивали крохотные цветочки. Иллюзию нарушало только ощущение твердого камня под ногами и неподвижный воздух. Я услышал, как Спарк описала все это Янтарь, которая с грустью улыбнулась в ответ.

Четыре стола были расставлены незамкнутым прямоугольником, стулья для гостей обращены вовнутрь. Здесь не было места во главе стола. Некоторые хранители уже собрались, стоя рядом или рассевшись маленькими группками. Поразительно, как сильно они напомнили мне гобелен с Элдерлингами, украшавший стену моей детской спальни: высокие и стройные, с глазами цвета золота, меди или искристо-голубыми. Все были покрыты чешуей, кто-то больше, кто-то меньше, и у каждого прослеживался узор, такой четкий, словно смотришь на цветное оперенье птицы или крылья бабочки. Они были чужды и прекрасны, – необыкновенное зрелище. Я вспомнил детей, которых исцелил, и тех обитателей Дождевых Чащоб, которых уже видел здесь. Их изменения были настолько же причудливы, насколько красивы. Потрясающе – те, кого изменило общение с драконами, были такими разными.

Сопровождавшая нас служанка куда-то пропала. Мы стояли, нерешительно улыбаясь. Следует ли мне отослать Спарк и Персиверанса, или же они считаются членами «посольства из Шести Герцогств», которых касалось приглашение? Спарк тихим голосом описывала Янтарь комнату, присутствующих и их одежды. Я не стал вмешиваться.

Генерал Рапскаль возвышался даже среди рослых Элдерлингов и многих превосходил шириной плеч. Сегодня он выглядел не так воинственно в голубой тунике, желтых штанах и мягкой синей обуви. Оружия на нем я не увидел, хотя это не означало, что он безоружен. Подле него были те двое Элдерлингов, послушные его командам – один из них, как я догадывался, Кейс. Оба были мускулистые, покрыты оранжевой чешуей, глаза медного оттенка. С такими потасовка будет нелегкой.

У женщины-Элдерлинга в длинной тунике за спиной были сложены крылья, покрытые похожей на перья узорчатой чешуей синих и серебристых оттенков, с вкраплениями черного и белого. Интересно, насколько они тяжелы для ее стройной некогда человеческой фигурки? Длинные черные косы были уложены рядами на голове и украшены бусинами и крохотными серебряными подвесками. Темноволосый мужчина-Элдерлинг рядом с ней был покрыт зеленой чешуей. Он посмотрел прямо на нас и что-то сказал своей подруге, а потом направился прямиком к нам. Я старался не пялиться на странный узор чешуи на его щеках, когда он приветствовал нас.

– Принц Фитц Чивэл, позвольте представиться. Меня зовут Татс. Мы с Тимарой благодарим тебя за то, что ты сделал для нашей дочери. Ее ноги и ступни все еще болят, но ей стало гораздо легче ходить.

– Рад, что смог ей помочь, – он не подал мне руки, я тоже не шевельнулся.

Заговорила Тимара:

– Благодарю тебя. Первый раз за многие ночи она может спать, не чувствуя боли, – тут она заколебалась, но потом добавила: – Еще она говорит, что изменилось ощущение в груди. Раньше она не жаловалась на это, но теперь рассказала, что дышать, когда не стянута кожа, гораздо легче? – ее интонация превратила утверждение в вопрос.

Я улыбнулся и коротко ответил:

– Рад, что теперь ей лучше.

Я смутно припомнил килеобразную грудную кость, наподобие птичьей... так это был их ребенок? Было неудобно признаваться в том, что я не могу вспомнить, что именно сотворил с ней мой Скилл.

Тимара неподдельно серьезно посмотрела мне в глаза и перевела взгляд на Янтарь, тихо промолвив:

– Пусть вам воздастся по заслугам.

Раздался мелодичный звон. Тимара снова улыбнулась мне.

– Что ж, нам пора рассаживаться. Благодарю вас снова. И всегда.

Они элегантно удалились, и тут я обнаружил, что за время разговора прибыли другие Элдерлинги. Когда-то я был чутким убийцей, никогда не терявшим контроль за тем, что меня окружает. Сегодня это было не так, и не только потому, что я поднял вокруг себя прочные стены Скилла. Я утратил привычку быть постоянно начеку. Когда в последний раз я проявил себя как вымуштрованный Чейдом умелый убийца? Ненадолго же меня хватило. Случись такое в Ивовом Лесу, где я мирно жил с Молли, меня бы это только позабавило. Здесь и сейчас это было серьезной промашкой.

Я вполголоса сказал Ланту:

– Будь начеку. Заметишь что-нибудь сомнительное, сообщай мне немедленно.

Он одарил меня ошеломленным взглядом, готовый расплыться в улыбке, но сдержался. Вместе мы неспешно двинулись к столам. Я не заметил, чтобы при рассадке здесь руководствовались какими-то правилами. Король Рейн и королева Малта уже прибыли, хотя на данный момент были погружены в беседу с неким долговязым сине-чешуйчатым Элдерлингом. С ними был Фрон, который выглядел теперь намного живее. Похоже, беседовали они о нас, так как пару раз он жестами указывал в нашу сторону. Так нам садиться или нет? Как неловко, и как близко к возможной дипломатической катастрофе. Тимара посмотрела на нас, что-то сказала своему другу и поспешила к нам.

– Вы можете садиться, как вам хочется. Сядете своей компанией или вперемешку с нами?

Мне хотелось обменяться взглядами с Янтарь, вместо этого я легонько похлопал ее ладонь у себя на локте, и она немедленно отозвалась:

– Вместе, если можно.

– Конечно, – но я не видел пяти подходящих свободных мест, и тогда Тимара по-простецки скомандовала: – Алум, Сильве, Джерд, Харрикин, а ну-ка вздрогнули и освободили немного места.

Элдерлинги, к которым она так резко обратилась, рассмеялись и пересели так, чтобы освободилось пять стульев.

– Пожалуйста, сюда, – сказала Тимара, и мы уселись. Сами они с Татсом сели, когда Малта и Рейн заняли свои места за столом. Ни тебе королевской процессии, ни торжественного объявления имен. Никаких титулов у хранителей, никаких очевидных различий по рангу. За исключением генерала Рапскаля.

Слуги внесли тарелки с едой и поставили на стол, чтобы Элдерлинги передавали их друг другу. Мясные блюда состояли из дичи: оленина и птица. Хлеба маловато, зато было четыре рыбных блюда и три разных вида корнеплодов. Меню явно свидетельствовало о том, что Кельсингра могла себя прокормить, но без особого разнообразия и изысков.

Персиверанс и Спарк разговорились с Элдерлингом по имени Харрикин. Его соседка Сильве походила больше на девочку, у нее была розово-золотистая чешуя, волосы редковаты, но зато голову украшали затейливые узоры. Они обсуждали рыбалку, и Сильве без смущения рассказывала, каких усилий стоило прокормить дракона в долгом путешествии из Трехога в поисках Кельсингры. Лант улыбался и кивал, но то и дело окидывал взглядом помещение. По правую руку от меня сидела Янтарь, рядом с Нортелем. Тот объяснил, что это его дракона мы встретили первым возле фонтанов, и выражал надежду, что Тиндер не вел себя слишком агрессивно – драконы не привыкли иметь дело с сюрпризами. Янтарь кивала и управлялась с приборами и едой так ловко, словно была зрячей.

Мы ели. Пили. Пытались беседовать в той неудобной манере, когда приходится стараться, чтобы тебя расслышали сквозь шум десятка других разговоров. Одно дело – находиться в гуще событий, другое – подглядывать откуда-нибудь из-за стены, видеть все как на ладони – уж тогда бы я быстро сообразил, кто тут с кем в союзе, кто чей соперник или враг. Зажатый в самом центре, я мог только строить догадки. Одна надежда на Ланта, удобно устроившегося между мной и нашими двумя слугами. Он мог вежливо избегать общения и собрать больше ценной информации.

Наконец, с едой было покончено. Нам предложили бренди и сладости, я выбрал бренди. Конечно, он не был похож на бренди из Песчаного края, но вполне приятный. Элдерлинги повставали со своих мест и начали ходить по комнате и беседовать, мы последовали их примеру. Королева Малта подошла снова извиниться и выразила надежду, что я восстановил свои силы. Фрон ошарашил меня пылкостью своей благодарности и гнева на поведение генерала Рапскаля. Дважды я замечал, как Рапскаль направлялся ко мне, но оба раза кто-то вставал у него на пути и отвлекал разговором. Мы вернулись на свои места, и тогда поднялся Харрикин и трижды постучал костяшками пальцев по столу. Внезапно воцарилась тишина.

– Хранители, поприветствуйте принца Фитца Чивэла, лорда Ланта и леди Янтарь из Шести Герцогств, посланников короля Дьютифула и королевы Эллианы. Сегодня мы с радушием встречаем их! Примите нашу глубочайшую благодарность!

Простые слова. Ни цветистых речей, ни упоминаний о былых договорах и оказанных услугах.

Это смутило меня, но Янтарь, казалось, этого и ждала: она встала, обведя слепыми глазами присутствующих. Может, она чувствует тепло тел, исходящее от смутно различимых фигур? С поразительной точностью она повернулась к Харрикину.

– Спасибо за радушный прием и угощение, а также за позволение обратиться к вам. Я буду говорить кратко и по делу, – по ее губам скользнула улыбка. – Полагаю, со времени нашего прибытия слухи разошлись довольно быстро, и многим из вас наша история известна. Мы прибыли как посланники Шести Герцогств – это верно, но также верно и то, что направлялись мы не в Кельсингру. Поскольку принц Фитц Чивэл исцелил нескольких ваших детей, вам будет нетрудно вообразить, что чувствуешь, когда твоего ребенка похитили. Мы уйдем отсюда своим путем, чтобы совершить возмездие над Служителями Белых.

Пока Янтарь набирала воздуха для следующей тирады, королева Малта решила вмешаться, проговорив низким тихим голосом:

– Леди Янтарь, могу я сказать, с вашего позволения?

В ее словах не было упрека, лишь обычная просьба. Янтарь этого не ожидала, но согласно кивнула. Королева вздохнула и сложила руки на столе.

– Вчера мы, хранители Кельсингры, держали совет. Я рассказала всем вашу историю. Родители и некоторые из детей рассказали, что сделал для них принц Фитц Чивэл. Нас переполняет благодарность, и мы полностью разделяем мнение принца: жизни наших детей не могут быть пунктами в торговых соглашениях. Никакие золотые горы, никакие ответные услуги не возместят того, что принц сделал для нас. Мы можем ответить только бесконечной признательностью и будем помнить это вечно. А мы ведь теперь долгожители, – Малта сделала паузу и огляделась. – Но вдобавок ко всему вы осуществили наше мщение. Мы также страдали от разрушительных атак Калсиды – наши драконы и мы сами. Калсидийские шпионы и убийцы отправлялись на охоту за драконами, из частей тела которых делались лекарства, продлевающие жизнь старого герцога. Моего брата, воспевателя драконов Сельдена, истязали как сам герцог Калсиды, так и Эллик. Нам также известно, что Эллик руководил охотой на драконов. Когда наши драконы отомстили Калсиде, разрушив крепость герцога и убив его самого, Эллик бежал. Новая герцогиня Калсиды без сомнения будет, как и мы, счастлива узнать, что он погиб от вашей руки. Этим вы осуществили возмездие, о котором мечтала наша семья. И этот долг мы более чем готовы уплатить! Итак, Рейн, рожденный в семье Хупрус Торговцев Дождевых Чащоб, и я, рожденная в семье Вестрит Бингтаунских торговцев, прекрасно понимаем ваше желание следовать своей мести до её свершения. И поэтому мы взяли на себя хлопоты по доставке вас до Джамелии. Если вам будет угодно, как только Смоляной причалит в нашем порту, можете взойти на его борт и отправиться в Трехог, где вас будет ожидать живой корабль Совершенный. Он доставит вас до Бингтауна, а если пожелаете – то и в Джамелию. Мы уже послали птицу со всеми договоренностями по вашему путешествию. От имени своих семей мы надеемся, что вы воспользуетесь нашим гостеприимством на борту наших живых кораблей.

– Живые корабли, – в мальчишеском восторге промямлил Персиверанс. – Они, в самом деле, бывают?

Фрон ухмыльнулся:

– Мы дадим тебе убедиться в этом лично.

Я забыл все, что обещал Янтарь, и сказал:

– У меня нет слов.

Малта улыбнулась, и в ее улыбке я увидел ту девчонку, которой она когда-то была.