Текст книги "На дальних мирах (сборник)"
Автор книги: Роберт Сильверберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 58 страниц)
16
Только круглый дурак мог так поступить. Теперь все знали – или вот-вот узнают – правду. Если узнал Роучер, то знает и Булгар, и скоро новость распространится по кораблю. Без сомнения, 49-Генри-Генри тоже знал. Подключение друг к другу в навигационном зале так соединило нас, что Вокс была видна всем явственно, как красная повязка у меня на лбу.
Не было смысла брать ее с собой, когда я шел командовать разворотом. Всегда был риск, что она обнаружит себя. Но что сделано, то сделано. Сначала я никак не мог взять в толк, почему Вокс так поступила, а потом понял. То же непредсказуемое, необдуманное, импульсивное поведение подтолкнуло ее вселиться в спящего пассажира и тем самым погубить его. Она была не из тех, кто сначала думает, а потом делает. Люди, подобные ей, всегда ставили меня в тупик. Она настолько же отличалась от меня, насколько была моим двойником. Я действовал в том же духе, когда впустил ее в себя, не задумавшись о последствиях.
– Куда мне идти? – в отчаянии спрашивала Вокс.– Если я снова начну летать по кораблю, они отследят и поймают меня. А потом уничтожат. Они...
– Успокойся,– сказал я.– Не паникуй. Я спрячу тебя там, где им тебя не найти.
– Внутри другого пассажира?
– Нет, это невозможно. Нельзя подготовить пассажира к тому, что с ним произойдет, и он впадет в панику. Нет. Я отведу тебя в одну из наших подпространственных пристроек. Или в виртуальный отсек.
– Что?
– Дополнительное грузовое помещение. Подпространственные внешние структуры, окружающие корабль.
– Они же нематериальные! – удивленно воскликнула она.– Я была в них, когда металась по кораблю. Это просто пучки волн!
– Там ты будешь в безопасности.
– Я боюсь. Мало того, что я сама нереальна, так еще и прятаться в нереальном месте...
– Ты реальна, как и я. И внешние структуры реальны, как и остальной корабль. Просто это реальность другого свойства, вот и все. С тобой не случится ничего дурного. Ты ведь уже побывала там? И вышла без проблем. Зато никто на корабле не сможет найти тебя, Вокс. Вот что я тебе скажу: если останешься со мной или в основной части корабля, тебя отследят и уничтожат. Скорее всего, мне тогда тоже конец.
– Ты правда так думаешь? – смиренно спросила она.
– Идем. У нас мало времени.
Под предлогом инвентаризации – это входило в круг моих обязанностей – я получил доступ к одному из виртуальных отсеков. Это был склад, где хранились стабилизаторы вероятности. Никому не придет в голову искать здесь Вокс. Шанс столкнуться с вероятностной турбулентностью на пути до Кул-де-Сака был минимален; а при нормальном течении полета никому нет нужды входить в виртуальные отсеки.
Я солгал Вокс – точнее, сказал половину правды,– когда заверял, что все наши внешние структуры одинаково реальны. Конечно, подпространстве иные пристройки материальны, их можно пощупать; они отличаются от самого корабля только спином своей пространственной полярности. Они видимы, лишь когда активированы, и не требуют дополнительного расхода топлива. Их материальность не подвергается сомнению, вот почему мы нередко помещаем туда ценный груз и даже пассажиров.
Подпространственные расширения по своему уровню отстоят от обычной реальности еще дальше. Они имеют сдвиг не только в пространственной полярности, но и во времени – от десяти до двадцати виртуальных лет в прошлое или будущее. Их применение совершенно не опасно, энергетические затраты ничтожны. Тем не менее мы чрезвычайно взвешенно подходим к тому, какой именно груз хранить здесь.
Что касается виртуальных отсеков...
Их название говорит само за себя. Это чисто вероятностные объекты, большую часть времени существующие в стохастической пустоте, окружающей корабль. Проще говоря, существуют они в действительности в данный момент времени или нет – на это можно держать пари. Мы знаем, как проникнуть в них в моменты самой высокой вероятности, и располагаем достаточно надежной техникой, поэтому используем их в тех случаях, когда требуется доставить очень тяжелый груз. Но в обычных обстоятельствах предпочитаем ничего ценного не доверять им, поскольку интервалы времени, когда доступ туда открыт, очень сильно колеблются, от микросекунд до мегалет, и нужно очень быстро вернуться, если не хочешь там застрять.
Тем не менее я все же решил оставить Вокс в виртуальном отсеке.
Мне нужно было спрятать ее. Спрятать там, куда никто не заглядывает. Опасность того, что я не смогу вывести ее оттуда из-за флюктуаций временных интервалов, была невелика. Напротив, опасность того, что ее найдут и нас обоих сурово покарают, была гораздо больше. Это наверняка произошло бы, оставь я ее где-нибудь на корабле.
– Ты должна оставаться здесь, пока ситуация не прояснится,– сурово сказал я ей.– Никаких импульсивных полетов по кораблю, никаких проникновений в соседние внешние структуры, вообще никаких прогулок, даже самых коротких, какое бы беспокойство тебя ни терзало. Поняла? Я выведу тебя отсюда, как только решу, что это безопасно.
– Я буду скучать по тебе, Адам.
– Я тоже. Но другого выхода нет.
– Понимаю.
– Если тебя все-таки найдут, я буду стоять на том, что не имею к тебе никакого отношения. Именно так, Вокс.
– Понимаю.
– Долго ты здесь не пробудешь, обещаю.
– Ты зайдешь сюда?
– Вряд ли это разумно,– ответил я.
– Но может быть, все же будешь заглядывать... иногда...
– Может быть. Не знаю.– Я открыл канал доступа. Перед нами зиял виртуальный отсек.– Выбирайся. Туда, внутрь. Сейчас. Иди, Вокс, иди.
Я чувствовал, как она покидает меня. Это походило на ампутацию. На меня нахлынули тишина и пустота, и они были в десять раз сильнее, чем в те часы, когда она оставалась внутри, но пряталась от меня. Теперь Вокс ушла. Впервые за последние дни я был по-настоящему одинок.
Я заблокировал виртуальный отсек.
Когда я вернулся в Глаз, у капитанского мостика меня ждал Роучер.
– Уделите мне минутку, капитан?
– В чем дело, Роучер?
– Пропавшая матрица. У нас есть доказательство, что она по-прежнему на борту корабля.
– Доказательство?
– Вы знаете, что я имею в виду. Мы все ощутили ее во время разворота. Она что-то сказала. Прямо там, в навигационном зале, капитан.
Я спокойно встретил его горящий взгляд и сказал:
– Все мое внимание было отдано тому, чем мы занимались, Роучер. Для меня разворот не так привычен, как для тебя. У меня не было времени замечать какую-то порхающую матрицу.
– В самом деле?
– Представь себе, да. Ты разочарован?
– Это может означать, что именно вы скрываете в себе матрицу,– ответил он.
– С какой стати?
– Если она в вас на субневральном уровне, вы можете не осознавать этого. Другое дело мы. Рейбак, Фреско, я – мы все что-то заметили, капитан. И раз ее нет в нас, значит, она в вас. Нельзя допустить, чтобы матрица шаталась по кораблю, скрываясь внутри капитана. К тому же она может сбивать вас с толку, влияя на способность принимать решения. Это чрезвычайно опасно для всех.
– Во мне нет матрицы, Роучер.
– Вы уверены в этом?
– Хочешь убедиться?
– Вы имеете в виду подключение? Вы и я?
Меня передернуло от отвращения. Но что я мог поделать?
– Подключение, да. Контакт. Ты и я, Роучер. Немедленно. Пошли, нужно измерить и выровнять ширину наших полос пропускания. Давай покончим с этим.
Роучер надолго задумался – видимо, пытался вычислить, какова вероятность того, что я блефую. В итоге он, видимо, решил, что я слишком наивен и прост для столь рискованной игры, что я не блефую и чувствую себя уверенно, а иначе никогда не предложил бы такое.
– Нет,– сказал он наконец.– Не стоит.
– Ты уверен?
– Если вы говорите, что чисты...
– Но ты сам сказал, что я могу не осознавать ее присутствия.
– Забудьте,– ответил он.– Если бы она была внутри вас, вы бы знали об этом.
– Ты всегда будешь сомневаться, пока не проверишь. Давай подключимся, Роучер.
Он нахмурился.
– Забудьте,– повторил он.– Ясное дело, вы чисты, раз так рветесь подключиться. Но вот что я скажу вам, капитан. Мы найдем ее, где бы она ни пряталась. И когда мы сделаем это...
Он ушел, не закончив угрозу. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду.
17
Несколько дней мне казалось, что ситуация нормализовалась. Мы мчались к Кул-де-Саку. Я выполнял обычные капитанские обязанности, хотя многие из них казались мне бессмысленными. Почти все, по правде говоря. У меня пока не возникло и намека на ощущение, что я действительно командую «Мечом Ориона», разве что гипотетически. Тем не менее я делал, что должно.
При мне никто не заговаривал о пропавшей матрице. В редких случаях, когда во время передвижений по корабл ю я сталкивался с другими членами экипажа, они отводили взгляды. Значит, я все еще был на подозрении. Но доказательства отсутствовали. Судя по всему, матрицы больше не было на борту. Корабельные интеллекты не находили ни малейшего ее следа.
Я остался один, и – ох! – как же мучительно это было.
Теперь я понимаю, что тог, кто однажды вкусил прелести такого круглосуточного общения, такого постоянного подключения, никогда не станет прежним. Раньше я этого не знал; информации о реальных случаях проникновения в человека свободной матрицы не было, разве что в виде корабельного фольклора, который трудно воспринимать всерьез. Я мог опираться лишь на собственное горькое ощущение и боль из-за того, что Вокс не со мной. Что она собой представляла? Совсем юная девушка, игривая и мятежная, переменчивая, еще не сформировавшаяся; тем не менее, пока она жила во мне, между нами возникло глубокое единение, подобное браку. Можно и так назвать.
Через пять-шесть дней я почувствовал, что должен увидеться с Воке. Как бы это ни было рискованно.
Я получил доступ в виртуальный отсек и послал туда сигнал, что иду. Ответа не было; на один ужасный миг у меня мелькнула мысль о самом худшем, о том, что в процессе своей таинственной деятельности виртуальный отсек каким-то образом поглотил и уничтожил ее. Но это оказалось не так. Едва я прошел через мерцающее, розовое по краям поле света, которое представляет собой вход в виртуальный отсек, как мгновенно почувствовал – Вокс рядом, она льнет ко мне, трепещет от радости.
Сразу проникать в меня, однако, она не стала: хотела услышать, что это безопасно. Я позвал ее, и тут же ощутил тот мгновенный горячий укол, который помнил так хорошо,– это она проскользнула в мою нервную систему, и мы стали единым целым.
– Я могу оставаться тут совсем недолго,– сказал я.– Это очень рискованно для меня.
– Ох, Адам, Адам! Здесь так ужасно...
– Могу представить себе.
– Меня все еще ищут?
– Думаю, постепенно о тебе забывают,– ответил я.
Я не посмел задержаться дольше чем на несколько минут. Я хотел лишь коротко соприкоснуться с Вокс душой, убедиться, что с ней все в порядке, и облегчить себе боль разлуки. Ходить в виртуальный отсек – вообще необычно для капитана, и задержись я тут надолго, это наверняка бы заметили.
Однако мой следующий визит оказался длиннее, а третий еще длиннее. Мы вели себя словно тайные любовники, встречающиеся в лесной тьме и предающиеся восхитительным, хотя и торопливым ласкам. Укрывшись здесь, в этой не вполне реальной внешней структуре корабля, мы переговаривались и шептались, пока я не чувствовал, что все, пора уходить. Вокс всегда старалась удержать меня, но не слишком настойчиво, и никогда не просила, чтобы я взял ее с собой в основную часть корабля. Она явно начала понимать, что только в виртуальном отсеке мы и можем встречаться.
Мы уже прибыли в район Кул-де-Сака. Скоро мы приблизимся к нему, и корабли наземного базирования полетят нам навстречу, чтобы принять предназначенный для планеты груз. Пора было подумать о том, что произойдет с Вокс, когда мы доберемся до места назначения.
Все во мне противилось тому, чтобы реально оценить ситуацию. Я пытался, но не смог заставить себя признать, какие трудности ждут нас впереди.
А Вокс смогла.
– Мы, наверно, уже неподалеку от Кул-де-Сака,– сказала она.
– Скоро будем там, да.
– Я постоянно думаю об этом. О том, что мне делать.
– Что ты имеешь в виду?
– Я – потерянная душа,– ответила она.– Буквально. Я не могу снова вернуться к жизни.
– Не понимаю...
– Адам, неужели действительно не понимаешь? – раздраженно воскликнула она, – Я не могу просто приземлиться на Кул-де-Саке, вселиться в какое-то тело и преспокойно жить среди колонистов. И ты не можешь контрабандой доставить меня вниз. Первая же сверка списков, паспортный контроль – и все, мне конец. Нет, для меня есть только один способ попасть туда – снова оказаться в своей ячейке памяти. Но даже если бы я придумала, как вернуться туда, мне грозило бы наказание или даже уничтожение. Меня записали в декларацию как пропавшую. И разыскивают за то, что я убила пассажира. Допустим, я снова окажусь в ячейке. Думаешь, меня любезно высадят на Кул-де-Саке и предоставят новое тело? Вряд ли. Вряд ли я вообще выйду из ячейки живой, если вернусь в нее. Если смогу туда вернуться. Я не знаю, так работают ячейки памяти. А ты? И спросить ни у кого нельзя.
– В чем ты пытаешься убедить меня, Вокс?
– Ни в чем. Я просто говорю, что должна покинуть корабль самостоятельно и исчезнуть.
– Нет! Ты не можешь этого сделать.
– Очень даже могу. Это что-то вроде звездной прогулки. Я могу идти куда пожелаю. Прямо сквозь корпус корабля, в небеса, а потом все дальше и дальше.
– До Кул-де-Сака?
– Не говори глупостей,– ответила она.– Не до Кул-де-Сака, нет. Про новое тело больше не стоит думать. Легально я существовать не могу, я упустила свой шанс. Признаю, так оно и есть. Я приму любую судьбу. Это будет не так уж плохо, Адам,– звездная прогулка, все дальше и дальше, без конца.
– Нет, нет! Оставайся здесь, со мной.
– Где? На этом пустом складе?
– Нет,– ответил я.– Внутри меня. Как сейчас. И как прежде.
– Долго ли, по-твоему, мы сумеем скрывать это? – спросила она.
Я молчал.
– Каждый раз, когда тебе нужно будет подключаться к машинам, мне придется прятаться. Нет никакой уверенности, что я смогу' спрятаться достаточно глубоко и продержусь там достаточно долго. Рано или поздно меня заметят. Меня найдут. Меня уничтожат, а тебя вышвырнут со Службы или тоже уничтожат. Нет, Адам. Это немыслимо. Я не хочу губить твою жизнь. Я и так уже причинила тебе много вреда.
– Вокс...
– Нет. Так нужно – и так будет.
18
И так оно и было. Мы уже глубоко проникли в Призрачное Скопление, и Хвастливый Архипелаг ярко пылал на моем экране. Где-то там находилась планета под названием Кул-де-Сак. Воке должна была ускользнуть с корабля до того, как мы двинемся на сближение.
Приближение к реальному миру, возможно, самый трудный маневр для звездного корабля. В это время капитану, как и всем остальным, приходится выкладываться полностью. Я, новичок, должен был руководить сложными, требующими сосредоточения процессами. Если я не справлюсь, вмешаются другие члены экипажа или, при необходимости, корабельные интеллекты; но моей карьере придет конец. К тому же в этом случае появляется возможность, пусть и малая, что корабль может пострадать или погибнуть.
Несмотря на это, я был полон решимости устроить Вокс самые лучшие проводы.
В то утро, когда мы приблизились к планете, я долго простоял у внешнего экрана и глядел на мир, называющий себя Кул-де-Сак. Он мерцал, словно красный глаз в ночи. И хотя именно этот мир избрала для жизни Вокс, мне он казался отвратительным, почти зловещим. Теперь такое ощущение у меня вызывают все миры, в которых живут люди. Служба изменила меня, и я знаю – эти изменения необратимы. Никогда в жизни я не сойду ни в один из этих миров. Мой мир – космический корабль.
Я пошел в виртуальный отсек, где меня ждала Вокс.
– Входи,– сказал я, и она проникла в меня.
Мы вместе пересекли корабль, направляясь в главный навигационный зал.
Команда, осуществлявшая сближение, уже собралась: снова Рейбак, Фреско и Роучер, а еще Педрегал – ему предстояло надзирать за разгрузкой. Дежурным интеллектом был 612-Язон. Я приветствовал их короткими кивками, и мы подключились друг к другу.
Почти сразу же я почувствовал, что Роучер зондирует меня, ищет сбежавшую матрицу, которая, какой полагал, все еще скрывалась внутри меня. Воке отступила в глубину. Меня это не волновало.
«Пусть зондирует,– думал я.– Скоро все будет кончено».
– Приступаем,—объявил Фреско.
– Имитационная модель,– распорядился я.
Перед нами в зале возникло яркое изображение Кул-де-Сака, а сбоку – модель корабля, окутанного белым пламенем, пульсирующим, как полярное сияние.
Я отдал команду, и мы вошли в режим сближения.
Мы не могли подойти к поверхности планеты ближе чем на расстояние в миллион длин корабля, иначе безжалостная сила притяжения Кул-де-Сака разорвала бы нас на части. Но мы должны были расположить корабль так, чтобы его удлиненная мачта нацелилась на экватор планеты, и жестко удерживать эту позицию, пока корабли Кул-де-Сака роем взлетали со своего красного мира, чтобы забрать у нас груз.
Я передал полученные от 612-Язона координаты Фреско; Рейбак, как обычно, следил за бесперебойной работой каналов, а Роучер отвечал за то, чтобы хватало мощности для наших манипуляций. Однако, передавая данные Фреско, я изменил все знаки на противоположные – чтобы наша мачта оказалась нацелена не в сторону Кул-де-Сака, а, наоборот, к звездам.
Сначала никто ничего не замечал. Все сохраняли спокойствие. Поскольку я точно «перевернул» все координаты, только при тщательном их изучении можно было понять, что корабль разворачивается на 180 градусов.
Плавая в невесомости навигационного зала, я чувствовал движение корабля. Я знал, что это иллюзия, но такая убедительная. Десятикилометровая игла «Меча Ориона» висела неподвижно, словно заснула, а лотом начала медленно-медленно поворачиваться на оси, нацеливая исполинскую мачту на звезды. Плавно, плавно, медленно, безмолвно...
Какой восторг – чувствовать, что корабль полностью в твоих руках!
Корабль был мой. Я управлял им.
– Капитан,– негромко сказал Фреско.
– Спокойно, Фреско. Увеличивай мощность подачи.
– Капитан, по-моему, со знаками что-то не то...
– Спокойно, спокойно.
– Я хочу проверить координаты, капитан.
– Еще минута.
– Но...
– Спокойно, Фреско.
Я почувствовал, как забеспокоился Педрегал, и заметил устремленный на меня холодный вопросительный взгляд Рейбака. Роучер снова попытался зондировать меня – может, опять искал Воке, а может, пытался понять, что происходит.
Мы почти полностью развернулись. Я ощутил внутреннюю дрожь: это Вокс всплывала сквозь уровни моего сознания, приближаясь к поверхности.
– Капитан, мы неправильно развернулись! – закричал Фреско.
– Знаю,– ответил я.– Успокойся. Сейчас развернемся как нужно.
– Он сошел с ума! – выпалил Педрегал.
Я почувствовал, как Вокс выскользнула из моего сознания. Тем не менее каким-то образом я все еще мог следить за ее передвижением. Скорее всего, потому что я был подключен к 612-Язо-ну, а 612-Язон контролировал все. Легко, безмятежно Вокс исчезла в оболочке корабля.
– Капитан! – завопил Фреско и попытался перехватить у меня управление.
Удерживая его на расстоянии вытянутой руки, я со странным спокойствием смотрел, как Вокс прошла сквозь корпус, показалась на кончике мачты и устремилась дальше, к звездам.
Поскольку я развернул корабль, мощная навигационная сеть Кул-де-Сака не могла захватить ее; дорога в небеса была открыта. Наверное, сейчас для Вокс это все равно что плыть к морю. Вскоре она уплывет так далеко, что уже не сможет подключаться к корабельному биопроцессору. И хотя сеть электрических импульсов, составляющих матрицу Вокс, будет вечно лететь вдаль, набор ее индивидуальных характеристик вскоре потеряет фокус, начнет размываться, затуманиваться. Пройдет немного времени – или времени понадобится больше, но это неотвратимо,– и ее ощущение себя как независимой личности угаснет. Иными словами, Вокс умрет.
Я следил за ней, пока мог видеть искру, летящую сквозь вечную ночь. Потом она исчезла.
– Теперь давай развернем корабль, как нужно,– сказал я Фреско,– и пусть забирают свой груз.
19
Это произошло много лет назад. Возможно, больше никто не помнит тех событий, даже мне самому они кажутся похожими на сон. На корабле «Меч Ориона» я избороздил почти всю Галактику. В одних рейсах был капитаном, в других отвечал за разгрузку, работал со спящими пассажирами, исполнял обязанности суперкарго и даже питал корабль своей энергией. Здесь, на Службе, неважно, какую роль ты исполняешь.
Я часто думаю о Вокс. Раньше мысли о ней неизменно сопровождались печалью, болью и ощущением невосполнимой утраты, но это прошло уже много лет назад. Она, наверно, давным-давно мертва, какой бы стойкой и упорной ни была. И одновременно она по-прежнему жива. В этом я уверен. Глубоко внутри себя я чувствую ее теплоту, ее силу, ее поразительную жизнестойкость, ее импульсивность. Я ощущаю эти качества, эти дары, полученные от нее за короткое время, пока она обитала во мне, как ее живое присутствие. И так будет всегда, пока я прокладываю путь от одного прикованного к своей орбите мира к другому на огромном корабле небес.
