Текст книги "Бестиарий"

Автор книги: Роберт Маселло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Обед подан, – сказал он Картеру и Гриру тихим таинственным голосом, точно выдавал государственную тайну, и взмахом руки указал на двойные стеклянные двери на террасу, теперь они были широко распахнуты.

Внутри Картер увидел длинный прямоугольный стол, сверкающий фарфором и серебром и озаренный сиянием свечей в канделябрах.

– Прошу прощения, – извинился перед Гриром Картер, – пойду искать свою жену.

Обернулся и увидел, что Бет ведет под руку в обеденный зал сам хозяин аль-Калли. Проходя мимо, Бет одарила мужа многозначительным взглядом, словно хотела сказать: «Вот видишь, пока ты был неизвестно где, меня уже увели. Но делать нечего, придется подчиниться».

Грир заметил это и громко рассмеялся.

– Это ваша жена?

– Да.

– Ничего, симпатичная, – сказал Грир. – Наверное, аль-Калли тоже так считает. Уж он-то всегда получает то, что хочет.

Картер понимал: этот человек не хотел его обидеть, но высказывание покоробило. Еще больше не нравилась ему перспектива просидеть за столом весь обед рядом с этим типом, который не блещет умом и воспитанностью и наверняка напьется. Войдя в обеденный зал, он с облегчением увидел, что возле каждого прибора стоят в подставках из слоновой кости карточки с именами гостей. Он начал искать свое место и тут увидел, что Бет садится рядом с аль-Калли во главе стола. Картер направился туда, но тут лакей тронул его за рукав и сказал:

– Если не ошибаюсь, ваше место с другой стороны, сэр.

Картер на секунду растерялся, тогда лакей повел его вокруг стола и указал на место по правую руку от аль-Калли, прямо напротив Бет, которая сидела слева. Картер сел. Лакей ловко развернул салфетку и накинул ему на колени. То были места для самых почетных гостей, и Картер был несколько удивлен, что оказался в их числе. Они с Бет довольно долго обсуждали это приглашение на обед – доставили его буквально накануне – и решили, что аль-Калли спохватился и пригласил их в самый последний момент, после того как кто-то из более важных гостей не смог прийти. Бет еще сказала, что, по всей видимости, он хочет воспользоваться возможностью выудить из нее побольше информации о том, как продвигается работа по переводу и реставрации книги. «Наверняка постарается вселить в меня чувство вины за медлительность». Картер же сделал вывод, что самого его пригласили только в качестве супруга Бет.

Но теперь он видел, что ошибался. Аль-Калли всячески подчеркивал, что чета Коксов – для него дорогие гости. Вот он наклонился вперед и сказал ему, что не далее как сегодня утром читал монографию, написанную Картером, об охотничьих привычках тираннозавров.

– Даже для непрофессионала, – говорил он на классически строгом английском, – ясно, что произведение это не только весьма познавательное, но и будит работу мысли.

– Рад, что вам понравилось, – ответил Картер, хотя абсолютно не понимал, к чему аль-Калли понадобилось читать эту книгу. Она определенно предназначалась только для профессионалов; отрывки из этой монографии публиковались несколько лет назад в одном сугубо научном журнале. – Не знал, что вас интересуют динозавры.

– Интересуют, – ответил аль-Калли. – Вообще меня интересуют многие аспекты естественной истории, особенно относящиеся к необычным и редким формам жизни. – Тут он переключил внимание на Бет. – Такие, к примеру, описаны в одной древней книге.

Официант в белом пиджаке налил белого вина в один из бокалов, что стояли у прибора Картера.

– Как продвигаются дела? – спросил аль-Калли Бет, и Картер тут же опустил глаза, чтобы не выдать своей заинтересованности.

– Прекрасно, – ответила она. – База данных по графемам почти готова.

– И это означает?..

– Это означает, что теперь мы можем прогнать через нее весь текст, выправить его, исключить все сомнительные моменты и получить самый точный перевод.

Она не стала упоминать о том, что последнее время работа эта замедлилась из-за обнаружения тайного послания, спрятанного под обложкой книги. Несколько дней она занималась исключительно им.

– И как скоро мы его получим? – осведомился аль-Калли, и, хотя тон был нейтральным, Картер уловил в нем нетерпение.

– Через несколько дней, – ответила Бет.

Картер надеялся, что она знает, о чем говорит.

Аль-Калли задержал на ней взгляд на секунду-две, затем перевел внимание на других гостей, их, по прикидке Картера, было дюжины две, если не считать капитана Грира, и сказал:

– Благодарю всех вас за то, что пришли. Я проявил непростительную небрежность, что не пригласил вас раньше, был очень занят, переезд и все прочее. И теперь я очень рад видеть моих дорогих, самых близких друзей, наслаждаться их обществом.

Миссис Кейбот является его близким другом? Что-то сомнительно, думал Картер. А парочка этих стариков Критчли? На взгляд Картера, компания здесь собралась довольно странная – богатые европейцы и латиноамериканцы. Несколько представителей Востока (один пришел в традиционном арабском одеянии), новый шеф безопасности и, разумеется, он сам. Но если взглянуть на эту компанию более благодушно, возможно, аль-Калли достоин похвалы за широту и демократичность взглядов и предпочтений.

Хотя лично он, Картер, сильно в этом сомневался.

Сама трапеза состояла из нескончаемой смены блюд, никогда прежде Картер не видел за столом такого изобилия; многие из них принадлежали восточной кухне. Аль-Калли любезно объяснял, какие компоненты входят в их состав и приготовление:

– Вы когда-нибудь пробовали грецкие орехи, томленные в гранатовом соусе?.. А это называется карафс, их заправляют большим количеством петрушки, сельдерея, мяты и другими травами, к слову, мой повар – единственный в Америке, кто знает, как правильно их готовить.

Картеру пришлось поверить хозяину дома на слово, он никогда не пробовал этих блюд прежде, и если уж быть честным до конца, то вряд ли попробует когда-либо еще. Нет, насколько он мог судить, еда была приготовлена превосходно, и многие гости это оценили. Особенно нравилась она арабу в традиционном одеянии – он причмокивал губами, блаженно закатывал глаза, всячески демонстрируя свое восхищение. Картер же, привыкший к обычной еде из фаст-фуда и барбекю на заднем дворе, не смог в должной степени оценить все эти яства.

Зато Бет, похоже, они нравились – когда дело доходило до кухонных экспериментов и изысков, она проявляла больше авантюризма, нежели муж, – и особенно дороги ее сердцу были овощи в любом виде, йогурты и разные экзотические травы. Она свято верила в здоровое питание и всегда находила удовольствие в напитках и продуктах, которые в противоположность вкусам Картера не имели ничего общего с ледяным пивом из холодильника или же куском горячей и жирной нью-йоркской пиццы.

Но убедить в этом мужа ей так и не удалось.

Теперь Бет говорила не с аль-Калли, а со своим соседом слева, породистым пожилым джентльменом с серебристо-седыми волосами. Выяснилось, что он имеет какое-то отношение к галерее Куртолда. Наверное, именно поэтому аль-Калли посадил его рядом с Бет. Однако это вовсе не объясняло, почему Картер оказался соседом некой богатой наследницы из Техаса. Дамочка возмущенно высказывалась по поводу того, что «если в теории эволюции все так позитивно» – с особым упором на слово «теория», – «тогда почему все так боятся преподавать предмет под названием высший замысел»? Она откуда-то узнала, что Картер ученый, вот и решила подвергнуть испытанию подходы и взгляды. Еще секунда-другая – и он попался бы на крючок. Он едва не пустился в объяснения разницы между наукой и верой, между доказательствами и предположениями, между эмпирическим и предполагаемым, Дарвином и Библией. Но затем напомнил себе, что сейчас он не на работе и сколько ни спорь, каждый все равно остается при своем мнении.

– Действительно, почему бы нет? – заметил он и повернулся к аль-Калли, явно показывая, что намерен скорее продолжить разговор с ним.

Человек он, конечно, странный, этот араб, но по крайней мере хорошо образован и воспитан. И терпелив. Картер заметил, что и он не прочь продолжить с ним разговор и избавить тем самым от назойливой и глупой богачки из Техаса. Может, аль-Калли это нарочно придумал – посадить его рядом именно с ней, чтобы больше не к кому было обратиться?

– В нескольких своих работах, – заговорил аль-Калли, – вы пытались доказать общность происхождения динозавров и современных птиц. И я счел ваши аргументы весьма интересными, однако не всегда совпадающими с некоторыми другими вашими же теориями.

– Да, они не всегда совпадают.

– Но тогда почему вы не свели все это воедино в своей книге? Она написана просто захватывающе, к тому же вы обладаете поистине редкостными знаниями животного царства, как современного, так и древнего. Нехватка времени, полагаю?

Картера этот вопрос заставил призадуматься. Он написал и опубликовал целый ряд статей и монографий и почти ежедневно задумывался над тем, что неплохо было бы как-то упорядочить и свести воедино все свои теории. До некоторой степени аль-Калли был прав: катастрофически не хватало времени. Да нет, скорее не времени, а денег, на которые бы можно было прокормить семью и себя на протяжении месяцев (а то и лет), пока он пишет эту книгу.

– Наверное, потому, что обрести свободу работать над тем, чем хочешь, всегда проблема, верно? Возможно, мы обсудим ее позже, – заметил аль-Калли.

Картер не понял, на что он намекает.

– Моя семья основала фонд – мы никогда не афишировали его существование, чтобы деньги, вложенные в него, шли на проекты, которые мы находим наиболее интригующими и многообещающими.

Подошел официант и подлил вина в бокал Картера. Ученый воспользовался этой паузой, чтобы сообразить, как лучше ответить.

– Благодарю, весьма польщен вашим интересом, – сказал он аль-Калли.

С учетом того, как складывались у него отношения с Гандерсоном в Музее Пейджа, предложение, конечно, заманчивое.

– Буду иметь в виду.

– Да, вы подумайте, подумайте, – сказал аль-Калли.

Затем взмахом руки подозвал слугу, что-то шепнул ему на ухо, поднялся и объявил гостям, что десерт будет подан в саду, «с небольшим музыкальным сопровождением».

На выходе Картеру удалось протолкнуться к Бет, и он тихо спросил ее, не пора ли ехать домой и отпустить Робин.

– Нет, она сказала, чтобы мы не торопились. Если что, можем даже остаться переночевать. Так что не проблема.

Картер очень надеялся, что проблема возникнет, это был бы самый подходящий и удобный предлог уйти пораньше. Он никогда не любил званые обеды и светские вечеринки в отличие от Бет, которой, похоже, все это страшно нравилось. Она хотела остаться, тем более что в саду их ждал струнный квартет, который гости будут слушать под звездами. Музыканты стояли полукругом на небольшой площадке в конце двора, там, где за низенькой каменной оградой виднелась лужайка с ухоженным зеленым газоном. На площадке были расставлены небольшие круглые столики, покрытые длинными льняными скатертями, с ветвей цветущих деревьев свисали гирлянды маленьких белых лампочек. К счастью, здесь никаких именных карточек с указанием мест не было, так что на сей раз Картер был избавлен от общества назойливой техасской дамочки.

Он провел Бет к одному из столиков, где уже сидели Критчли (не самый плохой вариант), как вдруг аль-Калли взял его за локоть и отвел в сторону. В нескольких футах от него Картер заметил капитана Грира.

– Хотел узнать, можете ли вы пренебречь концертом, – вкрадчивым шепотом произнес аль-Калли, – и тогда я обещаю показать вам нечто весьма любопытное. И очень для вас важное, – многозначительно добавил он.

Картер вполне мог пренебречь концертом. Он сказал Бет, что отлучится ненадолго, и последовал вслед за аль-Калли в портик, где стояла четырехместная тележка для гольфа. За рулем сидел телохранитель, Картер однажды видел его в Музее Гетти. Грир уселся впереди – наверное, там было больше места для больной ноги, – Картер вместе с аль-Калли разместился на заднем сиденье. Картер понимал, что играть в гольф сейчас они не собираются, и был заинтригован.

Тележка покатила по усыпанной гравием дорожке. Оркестр заиграл первые такты классической мелодии, которая даже неискушенному уху Картера показалась знакомой. Моцарт… Звуки музыки плыли в теплом ночном воздухе, становились все тише, по мере того как они отъезжали от дома. Вот тележка проехала по узкому деревянному мостику, затем – мимо конюшен, где Картер увидел подростка-араба, заводящего в стойло послушную красивую лошадь. Нет, поистине этому имению нет конца, подумал Картер.

Они продолжали катить вперед по асфальтированной дорожке, и вот между деревьями мелькнуло большое белое строение, напомнившее Картеру ангар для самолетов. Неужели у аль-Калли есть частный самолет и собственные пилоты? Что ж, неудивительно.

Якоб съехал с дорожки, тележка для гольфа выкатилась на поляну и остановилась прямо перед огромными двойными дверьми ангара. Якоб и капитан Грир остались сидеть на своих местах, аль-Калли вылез и жестом пригласил Картера следовать за собой. У дверей он остановился, достал из кармана пиджака золотой портсигар. Предложил Картеру сигарету, тот отрицательно покачал головой.

– Вы, разумеется, правы, – сказал аль-Калли, что, впрочем, не помешало ему прикурить. – Привычка вредная, но все никак не получается бросить. А эти я заказываю в Танжере, их делают специально для меня и высылают.

Он глубоко затянулся, глаза сузились, но по-прежнему смотрели прямо на Картера. Затем неспешно выпустил ароматный дым, и Картер подумал, что к табаку в нем примешивается нежный сладковатый запах клевера и корицы. Его голубоватые кольца поплыли в воздухе.

– Молюсь, чтобы я не пожалел о том, что собираюсь сделать.

Сперва Картер подумал, что он, должно быть, шутит. Или говорит о сигаретах? Но затем его вдруг пробрал озноб. Аль-Калли говорил о чем-то другом и ничуть не шутил.

– Тогда, может, лучше не делать? – заметил Картер. – К чему рисковать?

– Потому что я должен довериться кому-то. И считаю, что именно вам вполне можно довериться.

С чего это он взял, проведя в его компании каких-то несколько часов? Картер недоумевал. Не догадывался он и о том, что же собирается сделать аль-Калли.

– Никому и никогда не рассказывайте о том, что я сейчас вам скажу. Никогда и никому не показывайте то, что покажу. Иначе… Короче, ничего хорошего из этого не выйдет. Думаю, вы поняли, о чем я? Ну как, договорились?

Картер не знал, стоит ли соглашаться на условия, обозначенные столь туманно. Аль-Калли заметил его колебания.

– И прошу вас, не бойтесь. Я не занимаюсь работорговлей, не планирую террористический акт. Напротив, я слишком многим обязан этой стране и не собираюсь причинять ее гражданам вреда. Но вы даете мне слово, как джентльмен джентльмену?

– Да, – ответил Картер.

Сколь ни противно было признаваться самому себе, но любопытство взяло верх.

Аль-Калли кивнул, снова затянулся сигаретой.

– Вы не пожалеете, – сказал он. – Напротив, будете благодарны за то, что согласились.

Картер усомнился, однако промолчал, ожидая продолжения.

– Я владею, как вы сами скоро увидите, самой замечательной и уникальнейшей коллекцией в мире.

Коллекцией чего?

– Давайте немного пройдемся.

Они зашагали по узкой извилистой тропинке под густыми кронами деревьев, и время от времени Картер видел мерцающие огоньки города, они находились внизу и казались страшно далекими. Он был рад, что видит эти огоньки, потому что сейчас они служили единственной привязкой к реальности. Аль-Калли рассказывал ему самую невероятную, совершенно фантастическую историю. Скажи ему то же самое кто-то другой – он отмел бы все эти выдумки одним взмахом руки. Но так как история эта исходила от мистера аль-Калли, ее следовало принимать всерьез. И все равно она казалась невероятной, невозможной…

Аль-Калли рассказывал, что его семья на протяжении многих веков владела домашним зверинцем. Точнее, бестиарием, так он это называл.

– Да, Бет рассказывала мне о «Зверях Эдема». Говорила, что это самый потрясающий иллюстрированный манускрипт, который она когда-либо видела.

Аль-Калли остановился.

– Речь идет не о книге. Это самый настоящий реальный бестиарий. А книга… – всего лишь путеводитель по нему.

Картер смутился. В книге, насколько он знал, имелись цветные иллюстрации и текст, описывающий нереальных, воображаемых животных, таких как грифоны и горгоны, фениксы и василиски. Средневековые байки, аллегорические мифы. О чем это говорит аль-Калли? Он что, является владельцем каких-то несчастных мутантов, двухголовых телят или трехногих пони, других невезучих созданий, жертв загрязнения окружающей среды и неких генетических сдвигов?

– Животные, которыми я владею, больше нигде не существуют. Не существуют вот уже целую вечность, как это принято выражаться, если верить так называемому здравому смыслу. – Он насмешливо фыркнул. – Если верить все тому же здравому смыслу, многие из них не существовали вовсе.

Тут впервые за все это время Картер усомнился в здравом уме аль-Калли и собственной безопасности. Неужели он гуляет под луной под наблюдением двух весьма подозрительных типов, которые дежурят неподалеку в тележке для гольфа, в компании с потерявшим разум миллиардером?

Если аль-Калли и уловил его сомнения, то виду не подал, продолжив свое повествование. О животных всегда хорошо заботились, холили и лелеяли, поили и кормили, принимали потомство, разводили в затерянных в пустыне дворцах, которыми владела семья, – причем не только в современном Ираке, но и в других более отдаленных местах Среднего Востока, в том числе и в пустыне Сахара. Но из-за геополитических изменений в регионе и, разумеется, «благодаря возвышению Саддама Хусейна ситуация постепенно становилась все более неуправляемой». Семья аль-Калли заключила с диктатором негласное перемирие, которое длилось несколько лет, но в конце алчность и стремление Саддама к абсолютной и нераздельной власти возобладали. Не вдаваясь в подробности, аль-Калли поведал Картеру о том, как трагически потерял семью, а затем предпринял срочный и дорогостоящий переезд в Америку.

– То немногое, что осталось от бестиария, спас. Впрочем, вы скоро сами увидите.

– Но почему? – воскликнул Картер. – Почему именно я?

– Потому что кто еще на земле лучше вас поймет и сможет оценить такое чудо?

Картер был польщен, однако его продолжали терзать сомнения.

– Но прежде, – сказал аль-Калли, – я должен убедить вас, что не безумец и не фантазер.

Картер не мог ничего возразить по этому поводу.

– Я знаю, о чем вы думаете, на вашем месте, наверное, думал бы то же самое. – Аль-Калли бросил недокуренную сигарету на гравий и растоптал каблуком. – Так что, желаете видеть доказательства?

Картер оглянулся на Якоба и капитана Грира, те ждали у дверей в ангар. «Или зоопарк?» – подумал вдруг Картер и призадумался. Какой у него выбор? Он может отказаться, но в какое положение поставит его этот отказ? Аль-Калли сочтет, что слишком разоткровенничался, и станет рассматривать его, Картера, как потенциальную угрозу. Это определенно отразится на жене, ей могут ограничить доступ к ценной книге или же вовсе отстранить от этой работы. С другой стороны, если он примет предложение аль-Калли, то вступит с ним в новые сложные отношения. Это наложит определенные обязательства, а араб вовсе не производил на него впечатления человека, который так просто выпускает добычу из рук.

Аль-Калли ждал; в отдалении послышался пронзительный крик павлина. Возможно, в этом весь фокус. Возможно, аль-Калли считает своих павлинов птицами-фениксами. Может, в его зоопарке живет крокодил, а он вообразил, что это сфинкс. Или же у него есть снежно-белая лошадь, и он называет ее единорогом? Возможно, вся эта история – давно укоренившаяся в семье иллюзия. И все, что требуется от Картера, – это пройти в высокие двери, увидеть, высказать изумление и восхищение, а затем поклясться, что ни одна живая душа не узнает об этом. Неужели это так сложно?

Но если уж быть честным до конца с самим собой, его снедало бешеное любопытство и стремление узнать правду. Все это походило на волшебную сказку. Что спрятано в пещере у Али-Бабы?

– Хорошо, давайте посмотрим, – сказал Картер с поддельной беззаботностью.

Аль-Калли кивнул Якобу и Гриру, и, пока они с Картером шли к ангару, двери послушно и бесшумно отворились, словно кто-то скомандовал: «Сезам, откройся!»

Картер вошел, и тут же над его головой загудели мощные вентиляторы, ощущение было такое, словно тысячи невидимых пальцев треплют ему волосы. В воздухе стоял сильный запах мускуса, сырой шерсти и навоза. Как только они оказались внутри, двери закрылись.

Якоб с Гриром отошли в сторону, Картер с любопытством осматривал огромное помещение. Аль-Калли, стоявший рядом, прошептал на ухо:

– О том, что сегодня видели, никому ни слова, даже жене.

Только теперь Картер смог оценить истинные размеры этого помещения. Высота потолка достигала ста футов, в центре на толстой цепи с него свисала плетеная птичья клетка. Она имела форму огромной вогнутой чаши и слегка раскачивалась, словно обитательница клетки только что вылетела из нее и пристроилась где-то на жердочке. Картер внимательно оглядел потолок, но ничего не увидел. Зато вдруг услышал резкий скрипучий крик. Он резко обернулся и успел заметить лишь красно-золотистый всполох из перьев, причем размах крыльев был раза в два больше, чем у кондора. Огромная птица пронеслась прямо у него над головой.

Ничего похожего Картер прежде в жизни не видел, и аль-Калли сразу понял это по изумленному выражению его лица.

– Это еще не все, – многообещающе произнес он.

Картер все еще поглядывал наверх, а аль-Калли вел его дальше, к западной стене. Картер покосился на охранников. Якоб сохранял присущий ему невозмутимый вид и одновременно – полную готовность к действию. Грир, в отличие от него, выглядел возбужденным. Но разве сам он не говорил недавно Картеру, что работает на аль-Калли всего двадцать восемь часов? Да, наверное, так оно и есть, здесь все ему непривычно, все в новинку. Поражает и потрясает не меньше, чем Картера.

Вдоль этой части здания тянулась бетонная стена высотой до плеча, выкрашенная белой краской и укрепленная вверху железными прутьями, поднимавшимися на десять – двенадцать футов. Из-за стены доносились странные звуки – фырканье, лай, рычание, а время от времени – вой. Картер осторожно приблизился к ограждению. Интересно, что же там может быть? У первой клетки – их было несколько, и располагались они на расстоянии примерно ста футов друг от друга – вход закрывали сетчатые проволочные воротца, затем – еще одни, находившиеся на ярд глубже, так что вместе они образовывали закрытый с двух сторон отсек. Дополнительная мера безопасности, решил Картер, на тот случай, если кому-то понадобится войти и покормить животное, прибраться или просто осмотреть его. Сбежать невозможно.

Да и бежать-то тут особенно некуда, подумал Картер, оглядев загон за стеной. Ну разве что к пруду со свежей чистой водой, на поверхности которой плавали большие плоские листья водяной лилии. Пол в загоне был неровный, усыпанный крупными валунами, камнями средних и малых размеров. Все они были серых, зеленых и ржаво-коричневых тонов и вместе образовали нечто, напоминающее огромную мозаику, разглядеть которую целиком можно было, лишь поднявшись на высоту сорока – пятидесяти футов над землей. Картер обернулся, чтобы спросить аль-Калли, где же обитатели этих странных клеток, и увидел, что Якоб протягивает им пару больших пластиковых очков. Аль-Калли взял и надел свои.

Картер последовал его примеру.

– Обязательно надо надеть, – сказал аль-Калли. – Просто на всякий случай.

Но Картер до сих пор не понимал зачем. Шагнул за каменную ограду, наклонился, заглянул в одну из огромных клеток. Она походила на пещеру глубиной не менее ста ярдов, и внутри ничего не было видно, одна лишь тьма и неясные тени. Что или кого он должен там увидеть? Неужели аль-Калли настолько тронулся умом, что содержит в пустых клетках каких-то гигантских воображаемых животных, всерьез считает, что они обитают там?

Но птица… Птица-то была вполне реальной!

Он снова стал рассматривать усыпанный камнями пол и на этот раз заметил нечто странное – над одним из валунов дрожал воздух. Картер решил, что все дело в очках, снял их, подышал, протер носовым платком. Но когда надел их снова, загадочное движение не прекратилось, только переместилось к другому валуну. Что это? Может, из земли вырываются какие-то пары или газы или это работает вентилятор, установленный под камнями?

– Очки тут ни при чем, – заметил аль-Калли.

И тут, словно в некой оптической иллюзии, сами валуны вдруг задвигались – но не вразброд, точно ожили и были как-то связаны между собой. Картер заморгал, поправил очки, но движение продолжалось. Только теперь валуны поднимались сразу в двух разных местах. И вот они стоят… И по-прежнему воздух над ними дрожит. Да что ж это такое?..

И что смотрит прямо на него?

За туманом прорисовывались глаза, неподвижные, налитые злобой, они смотрели из-под толстых серых надбровных дуг. Перед ним два существа, оба стоят на четырех лапах, а тела – длиной в шесть или даже восемь футов – сплошь покрыты шипами и каменными выступами, повторяя рисунок земли, на которой прежде лежали эти твари. Они неуклюже двинулись прямо к Картеру, и дыхание их было шумным, влажным и хриплым. Вот первый, подобный внезапно ожившему утесу, поднял голову, кашлянул, слюна разлетелась в разные стороны, попала на стену, прилипла к прутьям решетки, забрызгала его очки. Картер отпрянул, в ужасе вытирая дрожащей рукой капли серо-зеленой липкой жижи.

И услышал, как аль-Калли и Якоб рассмеялись.

– Они обладают высокой точностью попадания, – заметил аль-Калли. – Как кобры, целятся в глаза.

Картер выскочил из ворот и снова вытер очки. Часть мускуса прилипла к щеке, и в этом месте ее жгло, точно огнем. Якоб протянул ему полотенце.

– Что это? – спросил Картер, с отвращением вытирая плевок со щеки.

– Уверен, – начал аль-Калли, – ваши ученые уже придумали бы ему какое-то свое название. Но в нашей семье мы всегда называли этого зверя василиском.

Василиском? Картер был потрясен. Ведь это мифическое существо – вроде бы совсем не то создание, что двигалась к нему неспешным напористым шагом, тварь, которая находилась всего в нескольких ярдах от него за каменной оградой. Василиски… они… Картер пытался вспомнить мифологию…

Они были чудовищными созданиями, монстрами, которые убивали одним своим дыханием.

– Ну, начинаете мне верить? – спросил аль-Калли.

Словно в насмешку, огромная красная птица, что находилась у них над головами в плетеной клетке, испустила скрипучий пронзительный крик, эхом разлетевшийся по всему огромному помещению бестиария.

– Нам, наверное, пора закругляться, – сказал аль-Калли. – Концерт, кажется, уже пропустили, гости закачивают с десертом и кофе.

Но теперь проснулся уже весь зверинец, зашумел, заволновался. Василиски хрюкали и фыркали – у Картера создалось впечатление, что их здесь не два, а больше. Но вот его подвели к другому ограждению, и он не знал, стоит ли надевать защитные очки.

– Нет, – ответил аль-Калли, словно предвосхищая этот вопрос. – Здесь очки вам не понадобятся. – Картер отдал очки Якобу и заметил, что капитан Грир прихрамывает больше обычного и не слишком торопится подойти к ограждению. – Но лучше держаться от решетки подальше, – предупредил аль-Калли.

Картер послушался и остановился на полпути к следующим воротам. Вольер был просторный, тянулся футов на двести в каждую сторону, но если первый был голым и каменистым, здесь наблюдалась совсем другая картина. Масса зелени, густой кустарник, цветущие растения. Земля скрывалась под толстым ковром высокой зеленой травы, в ней проглядывали колокольчики. Встроенные в потолок вентиляторы направляли вниз потоки воздуха, впечатление создавалось такое, будто здесь дул ровный ветер. Все находилось в постоянном движении – трава, листва и ветви колыхались, по газону словно прокатывались волны, создавая изящную игру тени и света… Игру, которую вдруг прервали яростный рык и грохот содрогнувшейся от удара металлической решетки. Картер едва успел отпрянуть – пятнистый зверь размером с льва налетел на ворота, когти бешено скребли толстые железные прутья. Он не заметил приближения этого создания; он понятия не имел, откуда оно вдруг выпрыгнуло. Возможно, таилось где-то в высокой траве, в тени низких веток огромного фикуса.

Тварь зарычала, откинув голову назад, и Картер увидел пару клыков, сравнимых с клыками саблезубой кошки. И еще он успел разглядеть, что они были не прямыми, а сильно изогнутыми, напоминали кривые турецкие сабли. Зверь соскочил с решетки и пошел назад, плоско и аккуратно ставя лапы на землю – так ходит человек, а не кошка. Длинные когти походили на крючковатые пальцы, желтые, сильно заостренные на концах. Передние лапы длиннее, чем задние, отчего зверь немного напоминал гиену. Вот только в отличие от гиены у него были… крылья. Массивные плечи покрывала не шерсть, а толстый слой густых черных перьев, в момент атаки они раздувались, образуя нечто вроде пелерины.

И снова Картер был потрясен до глубины души.

– Это грифон, – пояснил аль-Калли. Отвернул манжету с рубиновой запонкой, взглянул на часы. – Просто еще один из…

Но тут его слова прервал мужской голос, испуганный и подобострастный. Аль-Калли недовольно нахмурился.

– Мистер аль-Калли, мистер аль-Калли! – взывал запыхавшийся мужчина. – Почему вы не предупредили, что собираетесь привести гостя? Почему не сказали, что соизволите прийти сами?

На мужчине типично арабской внешности был распахнутый белый халат, волосы встрепаны, вид такой, словно он только что поднялся с постели. Он, задыхаясь, подбежал к ним. И тут Картер перехватил взгляд Грира. Тот смотрел на своего босса вопросительно, словно ждал команды разобраться с ситуацией.

– Ты мне здесь не нужен, Рашид, – ответил аль-Калли таким тоном, точно плюнул арабу в лицо.

Тот побледнел, потом заметил Картера – нового человека в этих владениях – и постарался взять себя в руки.

– Это доктор Кокс, – пояснил аль-Калли, и Рашид подобострастно закивал. – Он будет нам помогать.

– Помогать? – пробормотал Рашид. – С… животными, да? – Он испуганно уставился на Картера. – Вы доктор, сэр, или получили ветеринарное образование?

– Я палеонтолог, – ответил Картер.

Рашиду понадобилось несколько секунд, чтобы усвоить эту информацию, но смотрел он по-прежнему растерянно.

– Идемте, доктор Кокс, – сказал аль-Калли и повел Картера к последнему загону в самом дальнем углу помещения. – Вы еще не видели нашего piece de resistance. [24]24
  Главное блюдо (фр.). (Прим. перев.)


[Закрыть]