Текст книги "Иллюзии «Скорпионов»"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

Глава 30

– Проезжайте дальше! – приказала Бажарат водителю, когда он свернул ко входу аэропортовского отеля. – Я предпочитаю какой-нибудь отель подальше.

– Но они почти все одинаковы, мадам.

– Езжайте в другой, пожалуйста. – Бажарат внимательно следила в заднее окно, пытаясь определить, не следят ли за ними, но так и не обнаружила ни одного подозрительного автомобиля. Она сидела, обхватив руками коробку, стоящую у нее на коленях, и чувствовала, как учащенно бьется пульс, а по лицу течет пот. Моссад выследил ее, выследил, несмотря на то, что она оборвала все концы! Значит, в охоте на нее теперь участвует и Иерусалим, они поручили это человеку, который мог опознать ее быстрее других, – бывшему любовнику, знающему ее походку, ее тело, мельчайшие жесты.

Но как же Моссад вышел на нее? Как? Через группу «Кровавая девочка» из Вашингтона? Может быть, новый «Скорпион-1» знает об этом? Он ясно дал понять ей, что не только в курсе ее намерений, но и одобряет их. «Помните события в Далласе тридцатилетней давности? Это была паша работа, – с восторгом сказал тогда он и добавил, что ненавидит этих гомиков из Вашингтона, которые отказались поставлять оружие во Вьетнам». Стоит попробовать связаться с ним.

– Отвезите нас на какую-нибудь стоянку, пожалуйста, – обратилась Бажарат к водителю.

– Что, мадам?

– Я понимаю, что это вам не совсем удобно, но я должна кое-что достать из багажа.

– Как скажете, мадам.

– Только чтобы там обязательно были телефоны-автоматы.

– Вон подходящая стоянка справа.

– Я предпочла бы другую...

– Хорошо.

Бажарат больше приглянулась другая стоянка, потому что она представляла собой огороженную зону, так что сразу были видны все въезжающие и выезжающие автомобили. Если за ней все-таки следят, то это станет ясно через несколько минут, а в темных местах ночью Амайя Акуирре... Бажарат чувствовала себя уверенно. Она сунула руку в сумочку и нащупала холодную сталь пистолета.

Единственный автомобиль, который заехал на стоянку после их прибытия, был ярко раскрашенный «джип», пассажирами которого были шумные молодые люди. Въезд на стоянку находился в нескольких сотнях метров от лимузина, скрытого за рядами припаркованных машин. Они были в безопасности, за ними никто не следил. Бажарат зашла в телефонную будку.

– Это я, – сказала Баж. – Мы можем говорить?

– Я нахожусь в спецавтомобиле Пентагона, подождите десять секунд, я включу шифратор, и мы продолжим наш разговор. – Через восемь секунд в трубке вновь раздался голос председателя Объединенного комитета начальников штабов. – Вы нетерпеливы, мадам. Я передал чертежи преданному мне специалисту, который все знает о таких вещах, он работал на Ближнем Востоке. Все будет готово не позже семи утра завтра.

– Профессиональная работа, «Скорпион-1», но я звоню не по этому поводу. Мы можем спокойно говорить, вас не подслушивают?

– По этому телефону можно даже называть ядерные шифры, и никто не сможет подслушать.

– Но вы же в автомобиле...

– Это специальный автомобиль. Я ездил выражать соболезнования семье этого труса, от которого вы так любезно меня избавили. Этот сукин сын всех бы нас выдал.

– Возможно, он и сделал это.

– Ни в коем случае, я бы знал об этом.

– Да, вы говорили, что имеете доступ...

– Максимальный доступ, – оборвал Бажарат Майерз, – и самое забавное, что это соответствует моему прозвищу.

– Простите?

– Не обращайте внимания, просто небольшая шутка.

– Мой вопрос далек от шуток. К охоте за мной подключился Моссад. Что вам известно об этом?

– Его агенты здесь?

– Совершенно верно.

– Черт побери! Об этом не упоминалось ни в одном сообщении, иначе бы я знал. У меня есть там несколько близких друзей, из правых, а не из левых.

– Мне трудно в это поверить.

– Я за все отвечаю, мадам, а остальные подчиняются мне и снабжают сведениями.

– И я?

– Вы сейчас главная моя забота, потому что собираетесь вернуть нас туда, где мы и должны быть. Я сделаю для вас все, что угодно. Я уже чувствую запах пожаров, слышу крики перепуганной толпы, вижу, как мы снова маршируем в колоннах. Мы снова придем к власти.

– Смерть всем властям, – сказала Бажарат по-испански.

– Что вы сказали?

– Это касается только меня, но не вас.

Бажарат повесила трубку и нахмурилась в задумчивости. Этот человек явно фанатик, и это ей нравилось, но не было ли здесь какой-то хитрой игры? Не может ли он быть подсадной уткой? Она выяснит это завтра утром, когда разберет присланную им бомбу, этот "ботинок «Аллаха», и тщательно проверит все детали, о которых может знать только опытный террорист. Специалисты могут изготовить совершенно идентичную фальшивку, но там есть три контакта, которые нельзя скопировать, не взлетев при этом на воздух. Ладно, друг он или враг, сейчас это не имеет значения. Она ведь ничего ему не сказала.

Бажарат опустила в аппарат еще одну монету, набрала номер отеля «Карийон» и поинтересовалась у портье, были ли сообщения для нее. Сообщений было много, и во всех какие-нибудь просьбы, кроме одного. Это было сообщение из офиса сенатора Несбита, в котором содержались магические для нее слова: «Посещение графиней Белого дома назначено на завтра, на восемь часов вечера. Сенатор утром будет звонить ей».

Бажарат вернулась к лимузину и осмотрелась, проверяя, нет ли на стоянке вновь прибывших автомобилей, а в темном небе – вертолета.

– Отвезите нас в первый отель, – приказала она шоферу, – Я была проста слишком раздражена.

Хоторн стоял возле стола на кухне в доме госсекретаря, а разгневанный хозяин дома сидел за столом рядом с допотопной кофеваркой. Их разговор проходил на высоких тонах.

– Вы рассуждаете как болван с соответствующим коэффициентом умственного развития, коммандер! Вы совсем растеряли скептицизм?

– Вы сами болван, Палиссер, если не слушаете меня!

– Разрешите напомнить вам, молодой человек, что я госсекретарь.

– В настоящее время вы просто госсекретарь страны ослов!

– Вовсе не смешно...

– Прошлый раз вы защищали ван Ностранда и ошиблись. Ошибаетесь вы и на этот раз. Вы можете как следует подумать и послушать меня?

– Я выслушал все, что рассказал мне ваш помощник – как там его зовут? – и у меня до сих пор голова идет кругом.

– Его фамилия Пул, он лейтенант ВВС и чертовски умен – намного умнее вас и меня. Все, что он сказал вам, – истинная правда. Вы не были там, а я был.

– Давайте уточним, Хоторн. Почему вы думаете, что у старого Ингерсола в такой ситуации не помутился разум?

Ему почти девяносто, его сына жестоко убили, сам он весь день летел в самолете, преодолев шесть или семь часовых поясов. Учитывая его возраст и шок, в котором он пребывал, можно предположить, что потерявший сына старик дал волю своей "фантазии и выдумал армию демонов, вылезших из преисподней, поставивших своей целью ввергнуть страну в хаос и убивших при этом его сына... Боже милосердный! Сеть «Скорпионов» во главе с высшими руководителями, которые передают подчиненным приказы мифических «Покровителей»? Это, по-моему, из какого-то невероятного романа ужасов!

– Так было и со штурмовиками.

– Вы имеете в виду первых нацистов?

– Они были обыкновенными убийцами, но у них была форма и несколько тысяч пар кожаных сапог. И это в то время, когда Веймарская республика переживала тяжелейший экономический кризис и за полную тачку немецких марок нельзя было купить буханку хлеба.

– Черт побери, что вы такое несете?

– Объясняю вам простой сценарий, господин госсекретарь. Ведь кто-то снабдил штурмовиков этой формой и сапогами, ведь не из воздуха же они взялись. Все это было оплачено людьми, которым очень хотелось захватить власть в стране. Примерно так же действуют и «Покровители». Они стремятся получить контроль над правительством, и одним из средств достижения этого является убийство президента и хаос, который последует за ним. А у них уже наготове имеются свои люди в сенате и Пентагоне, а может быть, и в судах, которые моментально заполнят вакуум власти.

– Так что же нам известно?

– Отец и сын Ингерсолы представили себе всю картину, исходя из того, что известно было сыну как «Скорпиону», и из того, что сказал ван Ностранд старику в Коста-дель-Соль.

– Ван Ностранд?..

– Вы правильно меня поняли. Этот пижонистый сукин сын был в центре всего этого. Он ясно дал понять бывшему члену Верховного суда, что собирается со своими людьми управлять Вашингтоном и что ни сам старик, ни его сын не смогут помешать этому.

– Абсурд!

– Совершенно ясно, что ни вы, ни покойный министр обороны Говард Давенпорт не имеете к этому отношения, но имеет председатель Объединенного комитета начальников штабов. Он один из них.

– Да вы полный безумец...

– Черта с два, Палиссер, я в совершенно здравом рассудке, а подтверждением моих слов служит дырка у меня в голове. – Хоторн сорвал с головы шляпу, которую украл из кабинета Ингерсола, и наклонил голову, чтобы госсекретарю была видна окровавленная повязка.

– Это произошло в доме Ингерсола?

– Около двух часов назад, и Максималист Майк Майерз, могущественный председатель Объединенного комитета начальников штабов, был там. Один из «Скорпионов» является самой главной шишкой в Пентагоне. Неужели вы не улавливаете связи, господин секретарь?

– Мы привезем старика и расспросим его в присутствии докторов, – задумчиво произнес Палиссер.

– Простите меня за старый прием, – сказал Хоторн слабым голосом. Он устало оперся на стол, на лбу его сверкали капельки пота. – Я пользовался им в Амстердаме, и заключается он в том, что в тех случаях, когда агент колебался, в конце я всегда выкладывал самый убедительный довод... Вы не сможете расспросить судью Ингерсола, потому что он мертв. Пуля из «магнума» 38-го калибра разнесла ему череп, и все было задумано так, чтобы в этом убийстве обвинили меня.

Палщ5сер резко подался назад, и кресло заскрипело по каменному полу кухни.

– Что вы...

– Это правда, господин государственный секретарь.

– Это будет ужасная новость!

– Во всяком случае – не для Пентагона, и вполне возможно, что никто из гостей Ингерсолов не станет прогуливаться в саду за бассейном. Так что до утра его могут и не найти.

– Но кто застрелил его и почему!

– Я могу только предполагать, но мои предположения основаны на том, что я видел, и том, что мне сообщили перед уходом. Я видел, как чрезвычайно возбужденный адъютант Майерза подбежал к нему и чуть ли не силой пытался заставить уйти оттуда, что совсем не соответствует поведению подчиненного по отношению к председателю Объединенного комитета начальников штабов. А сын судьи Ингерсола сказал мне, что адъютант уже в течение получаса пытается увести генерала. По времени это совпадает с убийством Ингерсола и нападением на меня.

– Абсурд какой-то. Кому понадобилось убивать старика?

– "Скорпионы" реально существуют. Не знаю, что услышал убийца, но Ингерсол как раз рассказывал мне о двух людях, наиболее часто посещавших ван Ностранда в Коста-дель-Срль. Он чувствовал, что они ключевые фигуры в этом деле, а судье так хотелось сделать что-нибудь, чтобы вырвать сына из лап «Скорпионов».

– Значит, по-вашему, Ингерсола застрелил адъютант Майерза?

– Это только предположение, но не лишенное смысла.

– Но если вы видели его, когда уходили, то почему адъютант, заметив вас, человека, которого он только что прибил до смерти – если это действительно был он, – никак не среагировал на ваше появление?

– В вестибюле было темно, много народа, а на мне к тому же была шляпа. А кроме того, он пулей промчался мимо, видно, голова его была занята единственной мыслью – поскорее унести ноги оттуда.

– И на основании этих шатких подозрений вы хотите, чтобы я поставил под сомнение преданность и патриотизм председателя Объединенного комитета начальников штабов, человека, который четыре года провел в плену во Вьетнаме, и арестовал его?

– Меньше всего я хочу от вас именно этого! – воскликнул Тайрел. – Мне просто необходимо, чтобы вы помогли мне продолжать то, что я уже начал. Мне нужно как можно быстрее раскусить этих людей. Кстати, генерал ведь входит в тот ограниченный круг людей, которым ежедневно и даже ежечасно докладывают о ходе охоты на Кровавую девочку?

– Естественно, он ведь...

– Я знаю, кто он такой, – оборвал Хоторн. – Но мне известие, что он «Скорпион». А он этого не знает.

– Ну и что?

– Сведите нас вместе. Сегодня же. Я эксперт по делу Бажарат, и меня чуть не убили сегодня у Ингерсолов.

– Но если вы правы, то это он пытался убить вас!

– Об этом я не знаю и даже не подозреваю его, – сказал Тайрел. – Я считаю, что это был кто-то другой, присутствовавший в доме, а поскольку и генерал был там, я просто пытаюсь с его помощью отыскать убийцу.

Хоторн внезапно повернулся и отошел к плите, голос его звучал теперь твердо и убедительно. – Подумайте, генерал! Вспомните каждое лицо, каждое имя! Это очень важно, генерал! Кто-то из присутствовавших там работает на Кровавую девочку! – Тайрел снова обернулся к Палиссеру. – Вы поняли, в каком тоне я буду говорить с генералом, господин госсекретарь?

– Он вас раскусит.

– Не раскусит, если я все сделаю правильно. Кстати, мне понадобится портативный магнитофон, который можно спрятать в карман рубашки. Я хочу записать каждое слово этого сукина сына.

– Мне не надо объяснять вам, Хоторн: если вы правы и генерал заподозрит, что вы записываете разговор, то он убьет вас.

– Если он попытается сделать это, то и сам недолго проживет.

Генерал Майкл Майерз, председатель Объединенного комитета начальников штабов, стоял в одних брюках, голый по пояс, а адъютант отстегивал протез правой руки. Когда ремни протеза были отстегнуты, генерал потер короткий обрубок руки, с неудовольствием заметив, что кожа покраснела. Пора было менять протез.

– Я помажу бальзамом, – сказал адъютант, проследив за взглядом начальника.

– Сначала налей мне выпить и пометь себе: позвонить утром докторам в «Уолтер Рид». Скажи им, чтобы на этот раз сделали нормальный протез.

– Мы им и в прошлый раз это говорили, – ответил адъютант – сержант средних лет, – а это было чуть более года назад. Я тебе сто раз повторял, что если эта штука царапает с самого начала, то она так и будет царапать. Но ты не слушаешь.

– Ты прямо как заноза в заднице...

– Не зли меня, сукин сын. Ты слишком много должен мне за сегодняшний вечер.

– Я тебя понял, – со смехом сказал генерал, – но будь осторожен, а то я отниму новенький «порше», который ты припрятал в Истоне.

– Можешь забирать! Я буду пользоваться «феррари», который ты хранишь в Аннаполисе. Он тоже зарегистрирован на мое имя.

– Ты просто самый ворчливый из всех морских пехотинцев, Джонни.

– Я это знаю, – ответил сержант, наливая из бара два стакана и глядя на Майерза. – Мы с тобой давно вместе, Майк. Это была хорошая жизнь, если не считать плена у вьетнамцев.

– А будет она даже еще лучше, – добавил генерал, садясь в кресло и закидывая ноги на специальную скамеечку. – Мы возвращаемся туда, где и должны быть.

– И события сегодняшнего вечера тоже связаны с этим.

– Тебе лучше считать именно так, – спокойно произнес Майерз, разглядывая стену. – Эти Ингерсолы были просто паршивыми трусами, они снюхались с этим ублюдком Хоторном, во всяком случае один из них. А это самое плохое, что могло произойти.

– Хоторн?.. Это тот парень, которого ты приказал пристукнуть? Который был вместе со стариком? Если не хочешь, можешь не говорить. Я не любопытный, я просто выполняю приказы своего начальника.

– Эд Уайт сказал мне, что они вместе вышли из дома. Он хотел узнать, что мне известно о расследовании госдепартамента по поводу его бывшего партнера. Запахло жареным, этот Хоторн что-то пронюхал. Плохая новость.

– Это уже не новость, Майк, и старик и Хоторн – это уже история. – Зазвонил телефон, заставив сержанта по имени Джонни оторваться от выпивки и снять трубку. – Кабинет генерала Майерза, – доложил он. – Да, сэр! – воскликнул сержант через несколько секунд. Он резко повернул голову и посмотрел на генерала, на лице Джонни было написано изумление. – Генерал сейчас в ванной, господин госсекретарь, но, как только выйдет, он перезвонит вам. – Сержант взял карандаш и блокнот. – Да, сэр, записал. Он перезвонит вам минут через пять. – Джонни повесил трубку и сглотнул слюну, прежде чем заговорить. – Это был госсекретарь! Наверное, они обнаружили тела...

– Ты уверен, что тебя никто не видел в саду?

– Абсолютно! У меня большой опыт, и тебе это известно. Сколько раз я проделывал такие штуки с подонками и доносчиками в лагере? Убил девятерых, и никто даже не заподозрил меня.

– Я тебе верю. Что сказал Палиссер?

– Только то, что произошло что-то ужасное и они, он так и сказал «они» – нуждаются в твоей помощи. Я не хочу иметь с этим дело, Майк, поэтому я тебя не повезу. Не нужно, чтобы меня видели с тобой, по крайней мере сегодня!

– Ты прав. Бери машину и езжай за своим сменщиком Эвереттом, из машины позвонишь ему и скажешь, чтобы он надел темный костюм. Заберешь его и по дороге назад расскажешь ему все, что делал в доме, все, что там происходило, с подробностями.

– Уже еду, – ответил Джонни, направляясь к двери. – Не тяни со звонком Палиссеру, он на самом деле был очень взволнован.

– Я скажу, что у тебя плохой почерк и я долго разбирал твою записку.

– Ради Бога, Майк, он снова позвонит, и это будет выглядеть не совсем хорошо.

– Успокойся, скажу, что твои семерки похожи на двойки, а тройки на восьмерки...

– Какая глупость! Ты ведь мог спросить у меня!

– Не мог... И это почти правда. Я отослал тебя с каким-нибудь поручением, чтобы ты не слышал наш разговор. Иди, Джонни.

Максималист Майк Майерз отхлебнул канадского ржаного виски и задумчиво посмотрел на телефон. Во время войны Брюс Палиссер проявил себя сообразительным и храбрым человеком, и, возможно, он был самым честным человеком в нынешней администрации президента, что неоднократно подчеркивали средства массовой информации. Он принимал такие решения, какие считал нужным, часто вызывая при этом недовольство со стороны членов кабинета, и, по слухам, которые он с улыбкой отрицал, удерживал президента от принятия определенных решений. Этот человек не играл во все эти вашингтонские политические игры, они были не для него, поэтому если он позвонил и попросил помощи, значит, действительно нуждается в ней. Он был слишком честен, чтобы лукавить. Майерз не любил госсекретаря, потому что вообще не любил всех этих умников из правительства, так как они в основном разводили дебаты, вместо того чтобы принимать твердые решения, и все-таки уважал этого ублюдка.

Генерал медленно поднялся, опираясь левой рукой на ручку кожаного кресла, подошел к бару и поставил стакан на мраморную стойку. Потом бросил взгляд на часы: с момента ухода Джонни прошло семь минут. Майерз снял трубку телефона и набрал номер, четко записанный адъютантом в блокноте.

– Палиссер слушает, – раздался голос госсекретаря.

– Простите меня, Брюс, – извинился Майерз. – Сержант прекрасный адъютант, но почерк у него ужасный. Я три раза набрал не правильный номер, пока наконец не добрался до вас. Я, естественно, отослал его и разговариваю с вами с закрытого телефона.

– Я уже собирался снова звонить вам, Майкл. Произошло что-то ужасное... ужасное и невероятное, но это может иметь непосредственное отношение к Бажарат.

– Что? В чем дело?

– Вы были вечером у Ингерсолов?

– Да, наша контора пришла к выводу, что мне следует показаться там. У Дэвида были дружеские отношения с Пентагоном, мы часто звонили ему и просили советов по вопросам оборонных контрактов.

– Это было ошибкой, но вы, конечно, не могли об этом знать.

– Я не совсем понял вас.

– Вы ведь получаете отчеты по делу Кровавой девочки, не так ли?

– Естественно.

– Тогда вы должны знать, что за ней стоит организация. Мы точно не знаем, что она собой представляет, но на Бажарат работают влиятельные люди.

– Это очевидно, – сказал генерал, улыбаясь и гордясь собой. – Одной бы ей не удалось пробраться через расставленные сети.

– Сегодня произошло новое событие, в отчетах ничего не будет сказано об этом, но это еще одно подтверждение...

– Подтверждение чего? – Ингерсол был членом организации, помогающей Бажарат.

– Дэвид? – с поддельным изумлением воскликнул Майерз. – Меньше всего ожидал услышать такое.

– Скажу вам больше. И его отец, бывший судья Верховного суда, тоже.

– В это невозможно поверить. Кто это заявляет?

– Коммандер Хоторн, это он до всего докопался.

– Кто?.. А-а, это бывший офицер военно-морской разведки, завербованный англичанами. Теперь вспомнил.

– Ему чудом удалось остаться в живых. В этот вечер он тоже был у Ингерсолов.

– ...Остаться в живых? – изумился Майерз, но быстро спохватился. – Что произошло?

– Он был в саду позади бассейна, разговаривал со старым Ингерсолом и выяснил у него несколько ужасающих подробностей, как об отце, так и о сыне. Совершенно очевидно, что за ними следили, и кто-то убил Ингерсола выстрелом в голову. Прежде чем Хоторн успел среагировать, преступник оглушил Хоторна ударом по голове и оставил в руке у него орудие убийства.

– Невероятно! – хриплым голосом произнес генерал.

– Кстати, ребята из ЦРУ незаметно вывезли тело. Миссис Ингерсол и внуку сказали, что старый Ингерсол очень устал и его отвезли в отель.

– И они поверили?

– Внук поверил. Он сказал, что если бы знал, то уехал бы вместе с дедом. Так как это дело связано с Кровавой девочкой, мы все сохранили в тайне, а позже что-нибудь придумаем.

– Согласен, Брюс, но я не слышал никаких выстрелов, а уж я-то распознал бы их за милю!

– А вы и не могли их слышать. Пистолет остался у компандера, это «магнум» 38-го калибра с глушителем. Хоторн очнулся и убрался оттуда. Подождите, я сейчас передам ему трубку, он хочет поговорить с вами.

И, прежде чем огорошенный председатель Объединенного комитета начальников штабов сумел прийти в себя, в трубке раздался голос Хоторна:

– Генерал Майерз?

– Да?

– Между прочим, сэр, я ваш искренний почитатель.

– Благодарю вас.

– Нам надо немедленно поговорить с вами, сэр, но не по телефону. Вам нужно вспомнить все, что вы могли заметить вечером, каждого человека, которого видели или с которым говорили. Я ведь никого из них не знаю. Но я твердо уверен, генерал, что кто-то из присутствовавших там работает на Бажарат!

– Где вы хотите встретиться?

– Я могу приехать к вам домой.

– Жду вас, коммандер. – Генерал Майкл Майерз повесил трубку телефона и посмотрел на обрубок руки, торчащий из плеча. Он слишком близко подошел к цели, чтобы его смог остановить какой-то перевербованный моряк.