Текст книги "Иллюзии «Скорпионов»"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

– Он наверху, проверяет... личные вещи.

– Странно. Мы с Брайаном все собрали утром, не пропустили ни одной вещи. А его одежду, пижамы, туалетные принадлежности я выложила, потому что их можно оставить этим арабам.

– Арабам? Ладно, хватит об этом! Итак, вы только что закончили для него, миссис Альварадо... Вас ведь так зовут, да?

– Конечно, мадам Гретхен Альварадо. Первый муж моей матери геройски проявил себя во время войны, он воевал в спецкоманде.

– Какой вы замечательный человек, леди.

– Матерь Божья, – мечтательно продолжила Гретхен Альварадо, – те ранние деньки с Марсом и Нептуном поистине были волшебными, но, естественно, мы никогда не говорим о них.

– Так что вы только что закончили для мистера ван Ностранда?

– Молиться, конечно. Он попросил меня пойти в нашу каменную часовню на холме я помолиться Всевышнему за наше счастливое спасение. Уверена, вы знаете, что мистер ван Ностранд очень набожен, прямо как священник... По правде говоря, молодой человек, я помолилась слишком быстро, потому что в часовне явно сломался кондиционер. У меня потекли слезы и стало трудно дышать. Только не говорите ему об этом, но у меня до сих пор ужасно болит в груди. Не говорите ему, а то он забеспокоится. – Вы вышли из часовни?..

– Я пошла вниз по дороге и увидела, как вы бежите. Я подумала, что это Брайан, поэтому побежала за вами и заметила, как вы прячете журнал и засыпаете его землей.

– И что дальше?

– Точно не помню. Естественно, я очень расстроилась и хотела крикнуть вам, но вдруг почувствовала, что мне очень трудно дышать – только не говорите об этом Нильсу, – ив глазах все потемнело. Когда сознание прояснилось, оказалось, что я лежу на земле, а вокруг все горит! Я представительно выгляжу? Нильс хочет, чтобы я всегда выглядела величественно.

– Вы выглядите просто прекрасно, мадам Альварадо, но вы должны ответить мне на один вопрос, только быстро. Мистер ван Ностранд попросил меня позвонить в одни из лимузинов, дело очень срочное. Как это сделать?

– О, это очень просто... Когда я увидела здесь свет, то решила выяснить, кто... – Старая секретарша-аристократка не закончила фразу, ее тело сотрясла судорога, она прижала руки к груди, и журнал упал на землю. Лицо женщины, казалось, вздулось, глаза вылезли из орбит.

– Успокойтесь! – закричал Хоторн, который не мог дотянуться до женщины через окно. – Обопритесь на стену... Вы должны сказать мне! Как звонить в лимузины? Вы сказали, что это просто... Что мне надо делать? – Это... было... просто. – Женщина с трудом выдавливала из себя слова, судорожно глотая воздух. – А, сейчас нет... Нильс поручил мне уничтожить все записи... телефонных номеров.

– Но какие в лимузинах номера телефонов?

– Я... не акаю... это было очень давно. – Внезапно женщина сдавленно вскрикнула и схватилась руками за горло, в свете луча фонарика ее лицо сивело на глазах.

Хоторн выпрыгнул из окна на землю, выронив при этом фонарик. Подобрав его, он подбежал к Гретхен Альварадо, и в этот момент в проеме окна появилась Кэтрин Нильсен.

– Там есть бар, – крикнул ей Тайрел, – включи свет и принеси воды!

Тайрел принялся массировать горло женщине, и в этот момент в библиотеке зажегся свет. Он похолодел при виде представшей перед ним картины: искаженное от боли лицо пепельно-синего цвета, красные глаза с расширенными зрачками, тщательно уложенный парик из седых волос, наполовину съехавший с лысой головы. Гретхен Альварадо была мертва.

– Вот вода! – Кэти протянула Хоторну кувшин с водой. И вдруг она увидела лицо женщины. – О Боже, – прошептала Кэти, резво отвернувшись, словно ее затошнило. Однако она быстро взяла себя в руки. – Что с ней случилось?

– Ты сама бы это поняла, если бы почувствовала этот запах... а может, и не поняла бы. Химики называют его «гремучим газом». Если вдыхать его несколько секунд, он быстро проникает в легкие и вызывает кашель. И если его сразу полностью не удалить из организма, человек в течение часа, а то и раньше, умирает.

– Но если промывать организм пациенту будет неопытный доктор, то пациент просто захлебнется, – подал голос Пул, внезапно появившийся из темноты. – Я читал об этом, и этому уделялось большое внимание в ходе «Бури в пустыни»... Кто она такая?

– Преданная служанка Марса и Нептуна, или бывшая домоправительница, – ответил Тайрел. – Она только что молиилась за них в часовне и заслужила за это благодарность – в виде баллончика с газом, который, как мне думается, был спрятан в кондиционере.

– Замечательные ребята.

– Ладно, Джексон, помоги мне. Положим ее в библиотеке рядом с любимым хозяином, и уйдем отсюда.

– Уйдем? – удивленно спросила Кэти. – Но мне казалось, что ты хотел здесь все тщательно обыскать.

– Мы напрасно потеряем время, Кэти. – Хоторн поднял с земли запачканный кровью журнал регистрации и сунул его за пояс. – Эта леди хоть и была малость не в себе, но с послушностью робота выполняла приказы ван Ностранда. Бели она сказала, что здесь все чисто, значит, так оно и есть... Захвати эту квитанцию, пусть она будет у нас.

Шофер первого лимузина так и лежал связанный, он был без сознания, и его решено было оставить на месте. За руль сел Пул, видя, как устал уже немолодой бывший офицер военно-морской разведки.

– Поверь мне, это все из-за беготни и лазанья через окна, – сказал он Тайрелу.

– Только не думай, что уже можешь командовать, – ответил ему Тайрел с заднего сиденья, где он развалился, вытянув нестерпимо ноющие ноги. – Майор, проверь телефон, – приказал онн Нильсен, сидящей впереди рядом с Пулом. – Поищи какие-нибудь инструкции или номера, чтобы можно было позвонить во вторую машину. И в бардачок не забудь заглянуть.

– Здесь ничего нет, – сообщила Кэти, когда Пул уже выехал из поместья на дорогу, открыв предварительно шлагбаум в соответствии с инструкциями Хоторна. – Может быть, попросить телефонистку выяснить номер второго лимузина?

– Но для этого надо знать свой номер телефона или хотя бы, по крайней мере, номер автомобиля, – подал голос Джексон. – Иначе они тебе не ответят.

– Ты уверен?

– Более чем. Это правила Федеральной комиссии связи.

– Черт бы ее побрал!

– А как насчет капитана Стивенса?

– Попытаюсь! – воскликнул Хоторн, снимая трубку телефона, укрепленного с дверцей. Он быстро набрал номер и сказал дежурному на коммутаторе, что звонит из машины по делу, не терпящему отлагательства:

– Срочно, код четыре ноль!

– Что ты здесь делаешь? – Закричал в трубку шеф военно-морской разведки. – Черт побери, ты же в Пуэрто-Рико!

– Нет времени на объяснения, Генри! Имеется лимузин, принадлежащий Нильсу ван Ностранду, номерной знак штата Вирджиния, только я не знаю номера его телефона...

– Ван Ностранду? – перебил его изумленный Стивенс.

– Да, именно ему. Мне нужен номер телефона этого лимузина.

– А ты знаешь, сколько лимузинов в штате Вирджиния, в такой близости от Вашингтона?

– А в скольких из них едет Бажарат?

– Что?

– Выполняй, капитан! – закричал Хоторн, пытаясь прочесть цифры на телефоне. – Перезвони мне по номеру... – Тайрел продиктовал Стивенсу номер телефона и положил трубку, дважды в рассеянности не попав на рычаг.

– Куда ехать, коммандер? – спросил Пул.

– Покрутись тут немного, не хочу нигде останавливаться до звонка Стивенса.

– Если это немного оживит тебя, – продолжил лейтенант, – то могу сообщить, что «Гольфстрим» находится на пути в Шарлотту и приземлится через полтора часа, плюс-минус некоторое время на возможные грозовые облака.

– Не могу дождаться, когда услышу, кто устроил зеленую улицу этому ублюдку. Пять против двадцати, что его имя имеется в этом журнале.

– Как ты себя чувствуешь, Тай? – спросила Кэти, обернувшись и посмотрев, как он массирует ладонями вытянутые ноги.

– Что ты имеешь в виду? Я в полном порядке, за исключением того, что являюсь просто пассажиром, а не командиром.

Зазвонил телефон. Тайрел быстро схватил трубку.

– Да?

– Говорит телефонистка, сэр. Это номер...

– Не беспокойтесь, мисс, мне все ясно, – ворвался в их разговор голос Генри Стивенса. – Мы соединились не с той машиной.

– Сожалею, сэр, прошу извинить за беспокойство. Хоторн положил трубку.

– Во всяком случае, он действует довольно быстро, – заметил он.

Они ехали вдоль огромных поместий, в которых охотились местные миллионеры, но в темноте трудно было что-то хорошо разглядеть. Все трое были напряжены, разговора не получалось, они просто перебрасывались отдельными фразами. Ровно через восемнадцать минут снова зазвонил телефон.

– Во что ты влез? – холодным тоном поинтересовался капитан Генри Стивенс.

– Что ты выяснил для меня?

– Ничего такого, что бы нам с тобой хотелось услышать. Мы выяснили номер телефона лимузина ван Ностранда, второго лимузина, и телефонистка несколько раз звонила туда, но в ответ автоответчик твердил: «Шофер вышел из машины».

– Ну и что? Продолжайте следить за ним.

– В этом нет необходимости. Мы перехватили сообщение полиции об автомобиле с таким номером...

– Их остановили? Задержи их.

– Не остановили, – оборвал его Стивенс с холодным безразличием. – Ты имеешь представление о том, кто такой ван Ностранд?

– Мне достаточно знать то, что он связался со мной в обход тебя, Генри. – Удивлённый Стивенс попытался что-то сказать, но Тайрел оборвал его:

– Ты в этой ловушке не участвовал, капитан, и благодари Бога, что это так. Иначе я бы тебе просто глотку перерезал.

– О чем ты говоришь, черт побери?

– Я был приглашен на собственную казнь... но, к счастью, остался жив.

– Я не могу в это поверить!

– И все же поверь мне, я никогда не лгу, если дело касается моей жизни. Мы должны найти второй лимузин, найти Бажарат. Где он сейчас?

– На дне оврага возле проселочной дороги на Фэрфакс, – ответил оцепеневший шеф военно-морской разведки. – Шофер мертв.

– А где остальные? Их было двое, и одна из них Кровавая девочка!

– Ты говоришь...

– Я знаю! Где они?

– Там больше никого нет, только водитель... убитый выстрелом в голову... Я еще раз тебя спрашиваю, Тай: тебе известно, кто такой ван Ностранд? Полиция уже направилась в его дом!

– Они найдут в библиотеке его окоченевший труп. До свидания, Генри. – Хоторн положил трубку и откинулся на сиденье. Руки и ноги болели, голова раскалывалась от тревожных мыслей и напряжения, – Забудем о втором лимузине, – сказал он, поднося руку к отяжелевшим векам, – с ним все кончено, шофер мертв.

– А Бажарат? – воскликнула Кэтрин, оборачиваясь. – Где она?

– Кто это может знать? В любом месте в радиусе ста миль, но мы не будем разыскивать ее ночью. Возможно, мы что-то выясним из журнала регистрации, и еще больше нам может дать информация из Шарлотты... А может, и то и другое вместе. Давайте найдем какое-нибудь место, где можно отдохнуть и поесть. Старый инструктор как-то сказал мне, что отдых и еда – это тоже оружие.

– Мы только что проскочили вполне симпатичное местечко, – сказал Пул. – Я не знаю, сможем ли мы отыскать что-нибудь еще. Мы тут все объехали, но это был единственный мотель, который я заметил. Кстати, мистер ван Ностранд должен был заказать нам с Кэти там номера, но, конечно, и не подумал сделать этого.

– "Шенандо Лодж", да? – спросила майор.

– Именно он, – ответил лейтенант.

– Разворачивайся, – приказал Тайрел.

Глава 20

Николо Монтави из Портичи быстрыми шагами ходил взад и вперед, дрожа от страха и усталости. Пот струился по его лицу, широко раскрытые глаза бегали по сторонам, выдавая его паническое состояние. Менее часа назад он совершил не только ужасное преступление, но и смертный грех в глазах Господа! Он помог отнять человеческую жизнь, нет, слава Богу, сам он никого не убил, но не помешал убийству в те короткие мгновения, когда увидел, как Кабрини вытащила из сумочки пистолет. В тот момент он еще был напуган ужасной стрельбой, сопровождавшей их бегство из этого громадного имения. Синьора приказала шоферу остановить лимузин, и все было кончено! Она вытащила пистолет и выстрелила шоферу в затылок с таким ледяным спокойствием, как будто муху прихлопнула. Именно так! Спустя несколько секунд она приказала портовому мальчишке отвести машину с дороги и столкнуть ее в овраг. Он не смог ослушаться, ведь у нее в руках был пистолет, а Николо сердцем чувствовал да и видел по ее глазам, что она убьет его, если он не подчинится.

Амайя Бажарат сидела на диване в маленьком номере «Шенандо Лодж», наблюдая за мечущимся в панике Николо.

– Может быть, хочешь еще что-нибудь сказать, дорогой? Пожалуйста, только говори потише.

– Ты бесноватая, совершенно сумасшедшая женщина! Убила этого человека без всякой причины, из-за тебя мы попадем в преисподнюю!

– Меня радует твое понимание того, что этот путь уготовлен нам обоим.

– Ты застрелила его точно так же, как и темнокожую служанку на острове, а он был всего лишь шофером! – воскликнул дрожащий, как в лихорадке, молодой итальянец. – Вся эта одежда, вранье, вообще весь этот спектакль, который мы разыгрывали перед важными людьми... Это в чем-то похоже на мою жизнь в порту, там тоже надо угождать тем, кто платит... Но убийство двух таких людей! Боже, простой шофер!

– Он не был простым шофером. Что ты нашел, когда я приказала тебе обыскать его карманы?

– Пистолет, – тихо, неохотно ответил Николо.

– Разве простые шоферы носят оружие?

– В Италии многие носят, чтобы защищать своих хозяев.

– Возможно, но не здесь, не в Соединенных Штатах. У них здесь есть такие законы, которых нет у нас.

– Я ничего не знаю о таких законах.

А я знаю и говорю тебе, что этот человек был преступником, тайным агентом, поклявшимся уничтожить наше великое дело.

– У тебя есть великое дело?

– Величайшее, Николо. Сейчас в мире нет таких великих дел, и сама церковь молча благословила нас отдать жизни раде него.

– Ватикан? Но у нас с тобой разная вера! У тебя вообще нет веры!

– В данном случае есть, даю тебе честное слово, и это все, что я могу сказать тебе. Так что видишь, твои опасения напрасны. Теперь ты понял?

– Нет, я ничего не понял, синьора.

– Тебе и не надо понимать, – резко осадила его Бажарат. – Думай о своем богатстве в Неаполе и о той благородной семье, которая примет тебя в Равелло как собственного сына. А пока будешь размышлять об этом, в спальню и распакуй вещи.

– Ты очень сложная женщина, – спокойно произнес Николо, глядя на Бажарат.

– Конечно. А теперь поторопись, мне надо еще сделать несколько звонков.

Молодой итальянец скрылся в спальне, а Бажарат потянулась к телефону, стоящему на соседнем столике. Она набрала номер их отеля в Вашингтоне и попросила к телефону портье. Назвав себя, Бажарат дала указания насчет оставшегося багажа и попросила продиктовать поступившие на ее имя сообщения, за что портье при отъезде были выплачены очень приличные чаевые.

– Благодарю вас за щедрость, мадам, – послышался слащавый голос на другом конце провода в Вашингтоне, – и будьте уверены, что ко всем вашим просьбам будет проявлено максимальное внимание. Очень жаль, что вы так быстро уехали, но надеюсь снова увидеть вас, когда вы вернетесь в столицу.

– Продиктуйте, пожалуйста, какие были сообщения.

Их было пять, и наиболее важное из них от сенатора Несбита. Несколько других – более или менее полезные, но не жизненно важные, а последнее просто загадочное. Оно было от молодого рыжеволосого политического консультанта, с которым они познакомились в Палм-Бич. Это был тот самый внештатный сотрудник «Нью-Йорк Таймс», предупредивший ее об опасном в своем любопытстве репортере из «Майами геральд». Причем настолько опасном, что Бажарат пришлось быстро уничтожить его с помощью шипа своего смертоносного браслета. В первую очередь она позвонила сенатору.

– У меня есть для вас многообещающая новость, графиня. Мой коллега из сената любезно согласился устроить встречу с президентом через три дня. Мы, конечно, понимаем...

– Естественно, – оборвала его Бажарат. – Барон будет очень рад, и поверьте мне, сенатор, что вы не будете забыты.

– Очень любезно с вашей стороны. Ваш визит не внесут в распорядок дня президента и разрешат сделать всего одну фотографию, одобренную главой администрации Белого дома. Но вы должны будете подписать специальное обязательство, что это личная фотография, которая не попадет в средства массовой информации ни здесь, ни за границей. Вы поставите себя в очень затруднительное положение, если нарушите это обязательство.

– Безусловно, это будет только личная фотография, – согласилась Бажарат. – Считайте, что у вас есть слово одной из великих семей Италии.

– Это полностью всех устроит. – Голос Несбита повеселел, и он даже позволил себе хихикнуть. – Однако, если финансовые интересы барона будут благоприятны в политическом отношении, особенно в тех районах, где наблюдается спад в экономике, я гарантирую вам, что глава администрации повсюду распространит фотографию президента с сыном барона. Предвидя такой поворот событий, мы с моим коллегой из штата Мичиган пригласим своего фотографа, который снимет нас вместе с вашим племянником... без президента.

– Как интересно, – воскликнула Бажарат и тихонько засмеялась.

– Вы просто не знаете главу администрации, – сказал Несбит. – Если фотография является собственностью Овального кабинета, то к ней близко никого не подпустят... Куда я смогу позвонить вам? В отеле сказали, что они только принимают сообщения.

– Вы же видите, мы так много разъезжаем, – поспешно оборвала сенатора Бажарат, чтобы не касаться этого щекотливого вопроса. – Думаю, что в скором времени мы отправимся в Мичиган, но наша жизнь проходит в таком быстром ритме. У Данте Паоло энергии, как у шести молодых буйволов.

– Это, конечно, не мое дело, графиня, но я думаю, что вам было бы гораздо легче и даже полезнее, если бы вы имели свой офис и персонал... ну, по крайней мере, хотя бы секретаря, который бы знал, где вас можно найти.

Уверен, что среда многочисленных друзей барона десятки человек были бы рады оказать ему подобную услугу. И я, конечно, могу помочь вам и предложить собственный офис.

– Вы прямо читаете наши мысли, но, к сожалению, это невозможно. У моего брата совершенно другой подход к таким вещам, и он крайне щепетилен в вопросах конфиденциальности и порядочности, и, без сомнения, потому, что в мире финансов много непорядочных людей, Персонал и секретари имеются только в Равелло, и нигде больше. Мы звоним туда каждый день, иногда по два-три раза, ж он доверяет только своим людям, которых знает уже много лет.

– Он очень осторожный человек, – сказал сенатор, – и, черт возьми, так и надо. «Уотергейт» и «Иран-контрас» всех нас этому научили. Надеюсь, что ваш телефон не прослушивается.

– Мы возим с собой портативные шифраторы, настроенные на частоту приема, синьор. Что может быть безопаснее?

– Мой телефон, у него более сложная система защиты. Министерство обороны утверждает, что эта система не по зубам никаким шпионам. Очень впечатляет.

– Ну, с подобными людьми мы не сталкиваемся, сенатор, а нашей системы нам вполне хватает для безопасности... Конечно, я буду каждый час звонить в отель портье.

– Будьте любезны, графина. В Вашингтоне три дня могут превратиться в завтра или вчера.

– Я вас очень хорошо поняла.

– Вы получили дополнительные материалы, отправленные вам из моего офиса?

– В данный момент Данте Паоло по другому телефону с энтузиазмом рассказывает барону о ваших предложениях.

– Вы знаете, это на самом деле замечательно, графина. Молодой человек такой умный, такой сообразительный, Барон, должно быть, страшно гордится сыном. А вы, графиня, наверняка самая любимая сестра, которой он полностью доверяет. Такая эрудированная, привлекательная, тактичная женщина, Вы никогда не думали заняться политикой?

– Я все время думаю о политике, – со смехом ответила Бажарат, – и очень хочу, чтобы ее вообще не было, потому что она раздражает меня.

– Помилуйте, мы же останемся без работы! Я вередам для вас сообщение о деталях вашего визита в Белый дом... И, если у вас будут новости из Равелло, вы, конечно, знаете, как со мной связаться.

– Никаких если, синьор Несбит, как только будут новости, я вам сразу сообщу. До свидания. – Положив трубку, Бажарат посмотрела на фирменный блокнот отеля, куда она записала имена и номера телефонов, которые ей продиктовал портье в Вашингтоне. Трое вполне могли подождать, мог подождать и последний, но любопытство заставило ее вновь снять трубку и набрать номер рыжеволосого политического консультанта из Палм-Бич.

– Квартира Райлли, – бодрым голосом произнес автоответчик. – Если ваш звонок касается выплат за мои услуги, нажмите единицу. Если нет, то катитесь ко всем чертям и освободите линию для ценных звонков. Впрочем, можете сообщить свое имя и даже номер телефона, но я ничего не обещаю. – Раздался длинный гудок, и после него Бажарат заговорила:

– Мы познакомились в Палм-Бич, мистер Райлли, и я звоню по вашей просьбе...

– Рад, что вы позвонили, графиня, – перебил Бажарат МОЛОДОЕ политический консультант, включившись в разговор. – Вас очень трудно выследить.

– И как же вам все-таки удалось это сделать, мистер Райлли?

– Информация будет стоить вам денег, – ответил молодой человек, рассмеявшись. – Но, с другой стороны, так как вы не нажали единицу, то я расскажу вам об этом бесплатно.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Это оказалось довольно простым делом. Я вспомнил о нескольких дельцах из Вашингтона, которые крутились возле вас, и позвонил их секретарям. Двое из троих секретарей сообщили мне, где вы остановились.

– Они так легко снабдили вас этой информацией?

– Конечно, особенно после того, как я объяснил им, что только что прилетел из Рима и привез для вас очень важное сообщение от барона и что барону очень приятно будет услышать имя человека, который помог мне разыскать вас. А еще я заметил, что они могут рассчитывать на браслет с бриллиантами, на котором начертано имя Равелло. Вы же знаете, как экспансивны богатые итальянцы.

– Да вы просто мошенник, мистер Райлли.

– Начинающий, графиня. Но в этом городе полно настоящего жулья.

– Зачем вы хотели поговорить со мной?

– Боюсь, что это будет стоить вам денег, леди.

– А какую услугу вы можете оказать мне, чтобы я за нее заплатила?

– Могу предоставить информацию.

– Какого характера и сколько она стоит?

– Это два разных вопроеа8 н если быть честным, то я могу ответить на первый, а вот цену назвать не могу. Только вы можете ее установить.

– Тогда дайте ответ на первый вопрос.

– Хорошо. Кое-кто занят поисками двух людей, которыми как раз можете быть вы с юношей, а можете и не быть. Подчеркиваю, что можете и не быть, потому что в это очень трудно поверить, а тогда, значит, у меня просто чертовски богатое воображение.

– Я понимаю. – Бажарат похолодела, опасность была совсем рядом. – Мы те, кто мы есть, мистер Райлли, – сказала она, ничем не выдав своего волнения. – А кто такие те, другие?

– Люди, занимающиеся какими-то темными делами. Может быть, воры, а может быть, посланцы наркомафии, ищущие новые рынки сбыта, или просто аферисты с Сицилии, подбирающие жертву.

– И нас можно спутать с такими людьми?

– По внешнему виду – нет. Женщина гораздо моложе вас, а юношу описывают как неграмотного, здоровенного громилу.

– Абсурд какой-то!

– Да, и я так думаю, но, как я уже сказал, у меня чертовски богатое воображение. Хотите встретиться?

– Конечно, если только это положит конец вашим безумным догадкам.

– Где мы встретимся?

– В городке под названием Фэрфакс, здесь есть что-то вроде гостиницы, называется «Шенандо Лодж».

– Я знаю это место, как, впрочем, и большинство мужей-гуляк в Вашингтоне... удивлен, что вы там оказались. Я буду через час.

– Буду ждать вас на стоянке, – уточнила Бажарат, – не хочу тревожить Данте Паоло, младшего барона ди Равелло.

– Ашкелон!

– Да здравствует Ашкелон! Какие новости?

– Скоро начинаем первую фазу операции, готовьтесь к началу отсчета времени.

– Хвала Аллаху.

– Хвала американскому сенатору.

– Вы шутите?

– Нисколько. Он все для нас устроил, выбранная стратегия оказалась успешной.

– Подробности?

– Они вам не нужны. Но в том случае, если я не спасусь, его имя Несбит. Он может еще понадобиться вам после того, как меня не станет. А ваш Аллах знает, как его можно будет использовать.

Лимузин, за рулем которого сидел Пул, въехал в ворота «Шенандо Лодж». Несмотря на растрепанный вид трех приезжих и поздний час, упоминание имени ван Ностранда обеспечило им два соседних номера.

– Что мы теперь будем делать, Тай? – спросила Кэти, входя в номер, в котором расположились Тайрел и Джексон.

– Закажем поесть, отдохнем и начнем звонить... О Боже!

– В чем дело?

– Стивенс! – воскликнул Хоторн и поспешил к телефону. – Полиция... Они могут все испортить в Шарлотте, арестуют пилотов, и весь наш план полетит к чертям!

– А ты можешь им помешать? – спросила Нильсен, наблюдая за Тайрелом, яростно набирающим номер телефона.

– Все зависит от того, когда они прилетят туда... Капитана Стивенса, срочно, код четыре ноль?.. Генри, это я. Что бы ни происходило в доме ван Ностранда, ты должен нажать на все рычаги и обеспечить полное молчание! – Хоторн замолчал и почти минуту выслушивал собеседника. – Мне придется отозвать некоторые задания, которые я тебе дал, капитан, – сказал он наконец, но уже более спокойным, тоном. – Позвоню тебе через несколько часов и назову несколько имен. Тебе надо будет самым тщательным образом проверить каждого человека: круглосуточное наблюдение, прослушивание телефонных разговоров, компрометирующие материалы... в общем, полный набор... Хорошая мысль, Генри. Между прочим, я тут тоже кое о чем размышляю, можно даже сказать, переоцениваю события, но, правда, они касаются совсем другого. Понимаю, что в данный момент это может прозвучать совсем глупо, но как хорошо ты знал Ингрид? – На лице Хоторна появилась печальная улыбка, глаза медленно закрылись. – Я так и думал. Позвоню тебе ночью, ты будешь в кабинете или дома?.. Конечно, мне не стоило об этом спрашивать. – Хоторн положил трубку и, не снимая руки с телефона, поднял голову и сказал:

– Стивенс согласился с нашим планом, о событиях в поместье ван Ностранда не будет никакой информации.

– Но ведь ван Ностранд мертв! – воскликнул Пул. – И как насчет остальных трупов? Каким образом, черт возьми, они собираются все сохранить в тайне?

– К счастью, туда поехала всего одна патрульная машина, а Стивенс позвонил в полицию за несколько минут до сообщения патрульных. Он наложил запрет на все сообщения, касающиеся смерти ван Ностранда, продублировав запрет так называемым «переменным кодом секретности информации» от имени военно-морской разведки.

– Так просто?

– Вот именно, лейтенант, в наши дни подобные вещи осуществляются таким образом. Не надо больше говорить «хранить в тайне», теперь это делают компьютеры. Сейчас нельзя заниматься шпионажем, не разбираясь в современной технике. Так что я – это, без сомнения, уже история.

– И тем не менее ты отлично действуешь, – сказала Кэти. – Лучше, чем кто-либо другой.

– Хотелось бы, действительно хотелось бы. Если бы только можно было каким-нибудь образом вернуть Кука и Ардисона, еще двоих «бывших»... Черт бы побрал эту суку и всех, кто связан с ней! Мне надо добраться до этих ублюдков!

– Ты близко подошел к ним, Тай, очень близко.

«Близко, – подумал Хоторн, снимая грязную и пропотевшую куртку. – Близко?.. О да, он был близко, настолько близко, что держал ее в объятиях и занимался с ней любовью, думая, что ожили вновь его разбитые мечты. Темная ночь превращалась для него в прекрасный рассвет, встающее из-за горизонта солнце сулило волшебный день. Будь ты проклята, Доминик! Обманщица, обманщица, обманщица! Все, что ты говорила мне, было ложью. Но я найду тебя, сука, обману тебя, как ты обманула меня, заставлю почувствовать боль, которую испытал я. Будь ты проклята, Доминик, я говорил о любви и любил, а ты говорила о любви, но это была всего лишь ложь. Хуже того, ты испытывала ко мне отвращение, Обычное отвращение одного человека к другому, которого он просто использует в собственных целях».

– Но где не она, Джексон? – вслух спросил Тайрел. – Вот это действительно вопрос, не так ли?

– Мне кажется, ты пропускаешь что-то ужасно важное, – вмешалась Нильсен. – Ты выяснил, что она здесь, рядом с Вашингтоном, значит, будут приняты все меры по обеспечению безопасности президента. Как она сможет осуществить свое намерение?

– Но президент не может бросить все свои дела.

– По-моему, ты говорил, что все выезды из Белого дома, даже в пределах Вашингтона, отменены. Он полностью изолирован, как заключенный в камере.

– Я все это знаю. Но меня тревожит то, что и ей об этом известно и все же это не останавливает ее.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Утечка информации, убийства – Чарли, Майами, покушение на тебя на Сабе и здесь, у ван Ностранда. Кто те люди, которые помогают ей? И, ради Бога, почему они делают это?

– Хотел бы я знать ответ... ответы на оба вопроса. – Хоторн сел на кровать, потом откинулся на подушку, подложив руки под голову. – Я вынужден возвращаться назад, в Амстердам, ко всем этим чертовски глупым играм, в которые мы тогда играли, ко всем этим несчастным случаям, о которых никогда не сообщалось, потому что труп не считался там событием... А использует В по одной причине, В использует С по другой, и связи между ними не просматривается; С использует D уже для какого-то другого задания, и, наконец, D выходит на E, который и достигает цели, потому что он или она может сделать то, чего и добивался с самого начала А. Но цепочка настолько запутана, что ее невозможно проследить.

– Но, похоже, ты ее все же проследил, – сказала Нильсен, и в голосе ее прозвучали нотка восхищения. – В твоем досье ясно сказано, что ты был выдающимся сотрудником.

– Возможно, иногда мне что-то удавалось, но не всегда, да и то главным образом, случайно.

Пул сидел за столом, поглаживая свои светло-каштановые волосы.

– Я записал твои слова по поводу А, В, С, D и Е, а так как я неплохо разбираюсь в математике, включая геометрию, тригонометрию, алгебру, и знаком с ядерной физикой, то я понял, тебя так, что эти люди в Амстердаме были запрограммированы на действия в различных узких сферах.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Но ты только что сам сказал.

– Значит, не откажусь от своих слов. А что я сказал?

– Что никто из этих людей, обозначенных буквами, на самом деле не знает точно, что происходит, за исключением первого и последнего.

– Это чересчур упрощенный подход, но в общем все правильно. Это называется использовать вслепую, эти люди могут подозревать что-то, но не иметь возможности выявить суть, а обычно они вообще ни о чем не подозревают.