Текст книги "Маэстро"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– А иллитиды… – беспомощно возразила К’йорл.

– Вперед!

Спустя несколько мгновений они снова очутились на ином уровне существования, но, как только они приблизились к Киммуриэлю, который осторожно массировал центральный мозг крепости иллитидов, Ивоннель при помощи телепатии приказала К’йорл: «Следуй за Джарлаксом».

Возможно, они могли попасть в туннели прямо из зала прорицания, но Ивоннель нужно было кое-что еще, ей хотелось, пусть даже на долю секунды, взглянуть на это. Она в первый раз ощутила силу, окружавшую Киммуриэля, силу, клубившуюся за границами ее сознания. Силу «улья», коллективного разума иллитидов.

Невиданную силу!

О, когда-нибудь она овладеет этой силой, пообещала она себе, мысленно следуя за К’йорл обратно на Торил, в извилистые туннели Подземья. Не успело ее сердце сделать очередной удар, как Ивоннель, которая в этот потрясающий момент даже забыла о том, что ее сердце бьется, увидела прямо перед собой лидера наемников, Джарлакса.

Который приходился ей дядей.

Лиловые глаза одного из его спутников приковали ее внимание. Из воспоминаний Вечной эта новая Ивоннель знала, что видит Дзирта До’Урдена, безнадежного еретика и одновременно, по величайшей иронии, излюбленное орудие Ллос. И они, эти слепые безумцы, направлялись прямо в Мензоберранзан.

Ивоннель едва сдерживала ликование.

Она телепатически приказала К’йорл пошарить в мозгу Дзирта, затем переместиться в сознание третьего, неизвестного дроу.

И каково же было ее изумление, когда оказалось, что это вовсе не дроу, а человек, превосходно замаскированный под темного эльфа. Человек… внушаемое, слабое духом существо.

Ивоннель ощутила беспокойство Джарлакса – осторожный наемник заподозрил неладное.

Повинуясь ее приказу, К’йорл вернулась в мысли человека в маске, и там они оставались, невидимые Джарлаксу и Дзирту; даже человек ни о чем не догадывался. Точно так же, как в случае с Минолин Фей, в коридоре дворца, они теперь смотрели на мир глазами Артемиса Энтрери.

Некоторое время спустя Ивоннель одна вышла из зала прорицания. Минолин Фей ждала ее снаружи. Жрица заглянула в комнату, за спину дочери, и с удивлением увидела, что К’йорл сидит неподвижно около чаши и руки ее «вплавлены» в камень.

– Она прикована к этому месту – ее тело и душа, – объяснила Ивоннель. – Ты будешь приходить к ней как можно чаще и при помощи магии снабжать ее пищей.

– Госпожа?

– Это может занять несколько дней, а то и декад. Я не хочу, чтобы она умерла от голода и жажды.

Минолин Фей, судя по ее виду, ничего не понимала.

– Если К’йорл Одран умрет или станет настолько слабой, что не сможет продолжать свою работу, я отправлю тебя в Бездну, к Эррту, вместо нее.

Глаза Минолин Фей округлились от ужаса, и Ивоннель поняла, что жрица прекрасно расслышала последние слова.

– И сообщи Верховной Матери Квентл и остальным, что никто не должен заходить в эту комнату, – добавила Ивоннель. – Любой, кто нарушит это приказание, будет отвечать передо мной, и обещаю: расплата будет не слишком приятной.

– Да, госпожа.

Ивоннель развернулась и зашагала прочь, прислушиваясь к эху своей любимой фразы. Она не понимала хорошенько, что именно сейчас сотворила и каким образом. При помощи некоей комбинации своей собственной магии, магии жрицы и чар, сосредоточенных в зале прорицания, она «пригвоздила» К’йорл к месту. Разумеется, в этом достижении не было ничего необычного, но в данном случае она совершила нечто большее. К’йорл была прикована к месту – как ее тело, так и душа. Она видела мир глазами Артемиса Энтрери, хотя ни воин, ни его друзья не подозревали об этом.

А сама Ивоннель могла «подключиться» к этому изображению, просто заглянув в воду сосуда для прорицания. Применив магию, она создала совершенного шпиона прямо среди компании искателей приключений – шпионом был один из них – и одновременно превратила К’йорл Одран в нечто вроде живого магического кристалла.

Какой замечательный день! Они двигаются сюда. Дзирт До’Урден сам идет в Мензоберранзан – его не нужно выслеживать и брать в плен.

* * *

– Я не понимаю, что происходит! – обратился Джарлакс к Верховной Матери Зирит на следующее утро. Он незаметно ускользнул от своих спутников, чтобы встретиться с женщиной в условленном месте, от которого было меньше одного дня пути до ворот Мензоберранзана.

– Ты обращался к Киммуриэлю?

– В конце концов он соизволил ответить. – Джарлакс продемонстрировал маленький серебряный свисток, который носил на цепочке. Киммуриэль настроил этот псионический свисток на свою мысленную волну так, что мог слышать его на расстоянии многих миль, даже находясь на другом уровне существования. – Я уже подумал, что он для меня потерян.

– Он же сидит в замке иллитидов, в этой их колонии, – напомнила ему Зирит.

– Он мало чем сможет помочь нам в нашем предприятии, – продолжал Джарлакс. – А точнее, ничем не сможет, до тех пор пока мы не вернемся в Лускан. Там он попробует излечить Далию от безумия. Он не осмелится появиться в Подземье.

– Потому что Громф поблизости, – догадалась Зирит.

– Дело еще серьезнее, – угрюмо произнес Джарлакс и невольно оглянулся в ту сторону, где оставил своих спутников, которые вчера вели себя так странно. – Что-то происходит, что-то, связанное с нарушением барьера Фаэрцресса… какие-то флюиды вызывают сумасшествие.

– Выходит, хаос из Бездны просачивается к нам? – вслух размышляла Зирит.

– Иллитиды очень чувствительны к подобным вещам и, естественно, боятся их, – объяснил Джарлакс. – Киммуриэль не придет сюда.

– Ты все еще намерен продолжать свое предприятие? – спросила Зирит после долгой паузы, во время которой она переваривала всю эту информацию.

– Да, я намерен вытащить оттуда Далию. Это нанесет удар гордыне Верховной Матери Бэнр, хотя и не смертельный. Думаю, в результате она позволит семье Ксорларрин взять под контроль Дом До’Урден.

– А может быть, она просто ликвидирует этот Дом До’Урден раз и навсегда.

– Она этого не сделает, – уверенно заявил Джарлакс. – Она загнала другие семьи в угол – даже ее союзницы теперь боятся ее не меньше, чем собственных соперников. Она показала им, что считает себя выше их, даже выше Правящего Совета города. Чтобы обезопасить себя, верховная мать желает вернуть в город Дом Ксорларрин, причем таким образом, чтобы дать им, то есть вам, такую же независимость, как и прочим Домам. Твои дети сумеют справиться с этой задачей?

Зирит усмехнулась, избегая ответа на вопрос. Они уже давно решили, что она не вернется в Мензоберранзан. В интриге Джарлакса, целью которой являлось ослабление матриархата, явно чувствовалась рука Матери Зирит. Те верховные матери, которые готовы были развязать войну, чтобы сохранить прежние позиции и власть, начали бы с того, что составили заговор с целью убийства Верховной Матери Зирит – если бы сумели ее найти.

– Прежде чем все это закончится, тебе еще придется обратиться за помощью к Киммуриэлю, – заметила она, и Джарлакс не стал возражать.

– Возможно, он понадобится мне хотя бы для того, чтобы справиться с моими спутниками, – пробормотал он, оглядываясь назад, в сторону пещеры, где оставил Дзирта и Энтрери.

– Наши воины патрулируют внешние коридоры, – сообщила Зирит. – Я могу провести вас туда и приказать пропустить вас. Таким образом вы сможете пробраться в город, но дальше я мало чем смогу помочь.

– Кому из твоих детей известно, что я собираюсь прийти за Далией?

– Никому.

– Премного благодарен, – произнес Джарлакс с поклоном. Разумеется, он не доверял членам семейства Зирит. Они слишком многое могли извлечь из сложившейся ситуации лично для себя. На самом деле Джарлакс с большой неохотой поделился своими планами даже с Зирит – ведь она была способна предать его, чтобы вернуть расположение Квентл.

Наемник сознательно пошел на этот риск. Зирит вполне могла решить, что шансы Джарлакса на успех малы и, следовательно, выгода, которую он может ей принести, никак не перевешивает возможности снова войти в милость у членов Правящего Совета.

Но нет, решил он; для Зирит самое правильное сейчас – оставаться на его стороне. Ее отношение к мужчинам Дома не являлось притворством и лицемерием. Она возвысила мужчин-Ксорларринов не потому, что задумала какой-то извращенный заговор с целью опередить остальные Дома, – вовсе нет! Дом Ксорларрин занял довольно высокое положение в иерархии Мензоберранзана вопреки необычному отношению Зирит к слабому полу, а вовсе не благодаря ему. Она многие десятки лет придерживалась избранной линии поведения потому, что это отвечало ее убеждениям. Зирит считала, что, подавляя мужчин Мензоберранзана, раса дроу лишалась половины своего потенциала.

– Это путешествие сбило меня с толку, – признался он. – Все происходит не так, как должно происходить, и не так, как я ожидал.

– По Подземью бродят лорды демонов. Тебя удивляет царящий здесь хаос?

Джарлакс поразмыслил. Логично ли то, что произошло с Дзиртом и Энтрери во время недавнего сражения? И что это было? Наваждение? Безумие? А может быть, это усилится? У него возник соблазн снять глазную повязку, чтобы самому испытать то, что охватило этих двоих – если это действительно было какое-то постороннее влияние, – но он быстро отбросил эту мысль.

– Не удивляет, но вселяет тревогу, – ответил он. – Позволь мне пойти к ним и предложить выбор. Я тотчас же вернусь сюда, к тебе, и если я приду с ними, это будет означать, что мы не отказались от своей цели. Я бы хотел попасть в город в ближайшие дни.

– Только не вздумай рассказывать им о моей роли, иначе я их убью, – напомнила ему Верховная Мать Зирит.

– Неужели ты мне не доверяешь? – притворился обиженным Джарлакс.

– Я не доверяю им, – поправила она, и Джарлакс с ухмылкой повернулся и пошел прочь.

Довольно быстро он вернулся к Энтрери и Дзирту и нашел своих товарищей практически на тех же местах, где оставил. Энтрери дежурил в северном коридоре, представлявшем собой подземный ход с многочисленными поворотами, ведущий вверх; ассасин с рассеянным видом вертел кинжал с драгоценной рукоятью, поставив его острием на кончик вытянутого указательного пальца.

Дзирт сидел у противоположной стены, на каменном выступе перед входом в туннель, который привел их на этот «перекресток».

– Путь свободен, по крайней мере, на какое-то время, – объявил Джарлакс.

Энтрери кивнул, но Дзирт, видимо, поглощенный своими мыслями, даже не поднял головы.

Джарлаксу это не очень понравилось, но он продолжал:

– Сейчас я должен сказать вам, что за время нашего пути мое мнение об ожидающих нас препятствиях несколько раз менялось. Со слов Фэласа Ксорларрина вам известно об одном неожиданном препятствии; боюсь, нас ждут и другие трудности. Я пока не могу понять, что именно происходит. Что-то странное творится здесь, в нижних туннелях. Скорее всего, нам удастся проникнуть в город, но что произойдет дальше, я сказать не могу.

– Намекаешь, что нам следует повернуть назад?! – свирепо прорычал Энтрери.

– Я всего лишь сказал вам правду.

– Ты обещал мне, что мы доведем это дело до конца. Ты в долгу передо мной!

Джарлакс поднял руку, чтобы успокоить ассасина, но в глубине души он испугался, что Энтрери сейчас прыгнет на него, заколет или придушит.

– А ты что скажешь, Дзирт? – спросил он.

Следопыт, казалось, не слышал его.

– Говори! – потребовал Энтрери, очевидно, воспринявший молчание как знак согласия с тем, что они действительно должны повернуть обратно. Джарлаксу на мгновение стало страшно; он решил, что сейчас начнется очередная драка.

Но Дзирт наконец поднял голову и произнес:

– Мы пришли сюда за Далией. Она все еще в городе?

– Конечно, – резко ответил Энтрери, и Джарлакс одновременно с ним сказал:

– По-моему, да.

– Значит, идем дальше, – заявил Дзирт. – Мы пришли за Далией, поэтому мы найдем ее и вытащим из Мензоберранзана.

Джарлакса обрадовало услышанное, хотя он, естественно, не ожидал меньшего от своего друга. Но радость его быстро улетучилась. Было нечто такое в манере Дзирта держаться, в его движениях, в выражении лица, чего Джарлакс не смог бы описать словами. Но он понял: друга что-то гнетет. Казалось, на каждом шагу ему хотелось поморщиться – не от физической боли, а от какого-то ощущения, причинявшего ему сильный дискомфорт.

Джарлакс быстро повел свой маленький отряд вперед, твердо решив как можно быстрее пробраться в город. Он знал, что Зирит наблюдает за ними, что она опередила его. Время от времени он замечал нацарапанные на стенах туннеля знаки, которые помогали ему найти верную дорогу.

Верховная Мать Зирит выполняла свое обещание, и Джарлакс не сомневался: она устроила все так, чтобы провести их в город вместе с одним из патрулей.

Но Энтрери буквально кипел от гнева, а с лица Дзирта не сходило какое-то убитое выражение; Джарлакс никогда не видел следопыта таким и даже представить не мог, что привело Дзирта в подобное отчаяние.

Джарлакс любил загадки – но только в тех случаях, когда знал отгадки.

Глава 11
Необычные союзники

Они сидели за круглым столом; это решение было принято потому, что таким образом никому не доставалось главное место. Однако Кэтти-бри и прочие собравшиеся прекрасно понимали, кто руководил этим совещанием и устанавливал повестку дня.

Они находились в Иллуске, древнем подземном городе, расположенном под Лусканом, а здесь, внизу, правили дроу. Темные эльфы патрулировали коридоры с ручными арбалетами наготове и общались с другими патрулями при помощи таинственного языка жестов. Тут ситуацию контролировал Громф Бэнр.

Атрогейт и Амбра сидели по обе стороны от Кэтти-бри. Она взглянула на дворфов, желая узнать их мнение, и не удивилась, когда оба мрачно и решительно покачали головами – они явно не в настроении были выслушивать очередную лекцию архимага Громфа.

Оглядев других участников совещания, Кэтти-бри заметила сомневающиеся и растерянные лица; исключение составлял лишь лорд Пэрайс Ульфбиндер, который постукивал сложенными домиком пальцами, широко улыбался и вообще всячески демонстрировал интерес к происходящему и готовность действовать. Кэтти-бри напомнила себе, что этот человек интересуется лишь приобретением знаний. У него постоянно был такой вид, как будто происходящее его не касается и события, которые разворачиваются в его присутствии, не имеют к нему никакого отношения. Конечно, Кэтти-бри плохо знала незересского лорда, но из своего опыта общения с ним и из рассказов Джарлакса она уже поняла, что Пэрайс Ульфбиндер – по натуре исследователь и собиратель знаний. Его больше волновал процесс открытия нового, нежели собственное влияние или безопасность.

Он не был ей врагом, точно так же, как леди Авельер, которая сидела рядом с ним.

– Прошу тебя, архимаг, расскажи нам, зачем ты собрал нас здесь, – заговорил лорд Пэрайс. – Если тебя интересует обзор сведений, которые мы принесли в этот город, тогда, думаю, мне понадобится больше времени, чтобы распаковать свои вещи и составить каталог рукописей.

Пэрайс продолжал болтать, а Кэтти-бри пристально смотрела на Громфа; она отметила, что дроу ни разу даже не моргнул, что хмурое выражение не покидало его прекрасного, но злого лица. Она подумала: «Интересно, прикажет ли Громф незересскому лорду замолчать? Может быть, этим собранием Громф пытается заявить о собственном руководстве всем их предприятием?»

– Я созвал вас, чтобы вы могли выслушать мои новости, – произнес Громф, и в его мелодичном голосе явно угадывалось раздражение. – Если бы я пожелал услышать ваши сведения, я спросил бы.

– Смотри-ка, сестрица, да он зол как черт, – заметила Ильнезара.

– Вид у него такой, будто белый дракон дохнул холодом ему в задницу, – отозвалась Тазмикелла.

Кэтти-бри приподняла брови и задержала дыхание, ожидая катастрофы. Это был прозрачный намек на битву драконов на Серебристых Болотах, когда Тазмикелла и Ильнезара убили сына Араутатора, Древней Белой Смерти, и прогнали прочь могучего ледяного дракона. Ходили упорные слухи насчет того, что именно Громф уговорил Араутатора принять участие в войне. На лице мага появилась кислая гримаса, словно подтверждавшая эти слухи.

Дворфы, сидевшие рядом с Кэтти-бри, захихикали, и Громф грозно нахмурился. Никто не смел разговаривать в подобном тоне с архимагом Мензоберранзана, великим Громфом Бэнром!

Однако Кэтти-бри напомнила себе, что эта парочка – драконы. Да, Громф – могущественный чародей, но неужели он действительно собирался сражаться с парой драконов, владевших магией?

– Среди нас есть ученый муж и мудрец, – заговорил Громф и с небрежным видом откинулся на спинку кресла; Кэтти-бри подумала, что он нарочно решил пропустить оскорбление мимо ушей, продемонстрировать, что нисколько не задет. Он указал в сторону Пэрайса Ульфбиндера, который скромно кивнул в ответ на комплимент.

– И волшебница, – в свою очередь отметил незерес, и леди Авельер наклонила голову.

– Несколько… магов.

Пенелопа Гарпелл, похоже, вовсе не сочла обидную паузу забавной.

– И Избранная, – закончил Громф, глядя на Кэтти-бри с презрительной усмешкой, – хотя она, по-видимому, никак не может решить, волшебница она или жрица.

– А я думаю, что она и в том и в другом смыслит больше, чем кто-то еще, – вмешался Атрогейт.

– Дворфы-рабочие, которые возятся с камнями, затем величайший маг расы дроу, лорд и леди из Незерила, пара драконов и… – За этим последовала очередная явно уничижительная пауза. – …люди. Итак, в нашем распоряжении знания многих рас, понимание волшебства трех различных эпох и самых различных школ, – продолжал Громф. – Мы имеем доступ к Пряже, но в самых разных аспектах. В этом состоит наше преимущество в процессе поиска тайн Главной башни.

Архимаг смолк, поднялся и с царственным видом принялся расхаживать вокруг.

– Волшебство и магия, дарованная богами, – пробормотал он и кивнул в сторону Кэтти-бри и Амбры, изображая почтение. – Однако существуют и другие силы.

– Некромантия, – произнес лорд Пэрайс.

– То же колдовство, только искаженное, – возразил Киппер Гарпелл.

– Нет, это самостоятельное искусство! – настаивал лорд Пэрайс.

– Самостоятельное или нет, но оно тоже к нашим услугам. Джарлакс отправил к нам некроманта по имени Эффрон, который владеет артефактом огромной ценности, захваченным у лорда черепов, – объяснил Громф.

У лорда Пэрайса перехватило дыхание, потому что он хорошо знал некроманта по имени Эффрон, а также знал о весьма неприятной ссоре между Эффроном и своим ближайшим другом и тайным помощником в этом предприятии, лордом Дрейго Быстрым.

Кэтти-бри, в свою очередь, вздрогнула при упоминании имени сына Далии. Она посмотрела на Амбру, которая путешествовала в компании Эффрона в последние дни Магической чумы, и увидела, что женщина-дворф просияла от радости.

– Но я говорю не о нем, – продолжал Громф, – а о совершенно иной силе, не уступающей ни черной, ни божественной магии.

«Магия мысли», – услышали все присутствующие, хотя некоторые не сразу разобрались, что эти слова были не сказаны вслух, а переданы им при помощи телепатии.

– Видишь, Избранная Миликки: ты не единственная, кто черпает могущество из двух различных источников, – заметил Громф.

– Ничего себе новости. – Тазмикелла хмыкнула. – Архимаг Мензоберранзана теперь псионик, так, что ли?

– Громф Одран, звучит внушительно, – ехидно произнесла Ильнезара.

Громф ощерился при упоминании проклятого Дома; кроме того, ему была крайне неприятна мысль о том, что Киммуриэль по-прежнему находится вне его досягаемости.

– Я лишь начинаю изучать это загадочное искусство, – признался Громф, – но я уже видел достаточно, чтобы понять: оно прекрасно, и его можно объединить с магией Пряжи.

– С магией Пряжи Мистры? – переспросила Кэтти-бри, хотя, естественно, прекрасно понимала, о чем он говорит. Поскольку Ллос не удалось включить Пряжу в свое Царство, Кэтти-бри подумала, что упоминание о том, какая именно богиня прежде владела Пряжей, будет вполне уместно. Ей хотелось немного сбить спесь с высокомерного мага-дроу.

В ответ Громф изобразил скучающее, несколько недовольное выражение на лице.

– Я устроил так, что к нам присоединится представитель коллективного сознания иллитидов, – сообщил он. – Иллитиды весьма заинтересованы в этом необыкновенном предприятии, в котором участвует столько выдающихся магов.

– Это просто великолепно! – воскликнул порывистый Пэрайс Ульфбиндер и зааплодировал.

Кэтти-бри, совершенно не удивленная подобной реакцией, лишь вздохнула.

– Ты хочешь привести в Лускан проницателя сознания? – поинтересовалась Ильнезара, явно не разделявшая энтузиазма незересского лорда.

– Эту вонючую гадину с головой кальмара?! – возмущенно воскликнул Атрогейт. – Клянусь волосатой задницей Морадина, ты рехнулся, дроу!

Громф окинул Атрогейта таким взглядом, от которого, казалось, могла взорваться голова дворфа, – и Кэтти-бри даже испугалась, что архимаг решил уничтожить чернобородого наемника при помощи силы мысли. Но Атрогейт, целый и невредимый, сидел на своем стуле и выдержал свирепый взгляд темного эльфа, даже не дрогнув. Напротив, он ответил насмешливой и вызывающей улыбочкой.

Кэтти-бри напомнила себе, что в Королевствах существуют две непререкаемые истины: не стоит переоценивать дроу и не стоит недооценивать дворфа.

Обе расы это прекрасно знали и обычно использовали ошибки противника в собственных целях.

Кэтти-бри про себя развила эту мысль; и ей горько было думать, что физические ограничения, которые природа накладывает на индивидуума, – раса, пол, рост и сила, внешняя привлекательность – играют такую важную роль в восприятии этого индивидуума окружающими, в суждениях о нем. Внешнее иногда даже перевешивает деяния и слова разумного существа.

Эта мысль показалась Кэтти-бри настолько абсурдной, когда она добралась до сути, что в этот напряженный момент, окруженная могущественными существами, женщина не смогла сдержаться и рассмеялась. И это была не просто усмешка, она рассмеялась вслух, расхохоталась от души, и эта реакция на абсурдность происходящего поразила окружающих. Присутствующие уставились на нее с таким видом, словно она лишилась рассудка.

Громф окинул ее гневным взглядом. Сестры-драконихи на мгновение недоуменно нахмурились, затем тоже разразились смехом.

– В чем дело, дорогая? – спросил Атрогейт озабоченным тоном.

Кэтти-бри потребовалось еще несколько минут на то, чтобы взять себя в руки. Успокоившись, она оперлась о стол и поднялась, всем своим видом требуя внимания.

– Мы собрались здесь в час опасности ради общего дела; каждый из нас рассчитывает на приобретение знаний и опыта, желает стать частью чего-то более масштабного, не ограниченного рамками отдельной жизни, – произнесла она. Затем смолкла на мгновение и оглядела всех сидевших за столом, и с каждым на миг встретилась взглядом, словно признавая уникальность каждой личности. – Всех нас привели сюда разные причины, и все мы стремимся к различным результатам, выгодным как для нас, так и для тех, кого мы представляем, – продолжала она. – Возможен, конечно, и конфликт интересов, но эти интересы не расходятся с общей целью. И каждый такой личный интерес, хотя, возможно, и заслоняет чужие устремления, все же меркнет и не противопоставляется интересам третьего лица, четвертого и так далее. Оглядевшись, я вижу, что здесь не может быть главенства, как бы ни желали этого некоторые из нас. – Она покосилась на архимага Громфа. – И поэтому я настаиваю на том, чтобы появление любых новых членов в нашей команде получало одобрение всех, кто сейчас сидит здесь, за столом. Среди нас должно сохраняться равноправие.

– Иллитиды уже идут сюда, – заявил Громф.

– И, разумеется, им давно известно о нашем предприятии и его целях, – добавил лорд Пэрайс. – Ничто более или менее важное не ускользает от этих существ. Не сомневайтесь, они окажут нам реальную помощь – не менее существенную, чем любой из присутствующих.

– Но это же уродливые твари, отвратительные на вид, верно? – спросила Ильнезара.

– У них башка, как у кальмара, – буркнул Атрогейт.

– Не сомневаюсь в твоих словах, лорд Пэрайс, – сказала Кэтти-бри. – Но мне хочется задать другой вопрос, более существенный и, так сказать, более широкий: даст ли присутствие иллитидов кому-то из нас возможность реализовать собственные цели, минуя нашу общую цель?

И снова она взглянула на Громфа, который теперь смотрел на нее с нескрываемым презрением.

– Вряд ли, – заметила Тазмикелла. – Это же иллитиды, проницатели сознания. Никто из присутствующих не может разгадать их устремления и тем более доверять союзу, заключенному с ними. Они чужды нам и слишком сильно отличаются от нас, даже от меня и моей сестры – настолько же сильно, насколько мы отличаемся от мух, которых можем прибить одним движением. За многие тысячелетия никто не сумел расшифровать истинные цели и мотивы проницателей сознания. – Она также повернулась к Громфу и многозначительно закончила: – Даже архимаг Мензоберранзана, который после недавнего провала должен проявлять максимальную осторожность, имея дело с существами-псиониками.

– Итак, мы позволим им наблюдать за нашей работой? – уточнила Пенелопа Гарпелл.

– Они и так уже прекрасно знают, что здесь происходит, – заявила Кэтти-бри. – Так что это уже дело решенное, вне зависимости от того, допустим мы их в наше общество или нет. Можно ли на самом деле скрыть что-то от коллективного разума иллитидов?

– Особенно если кое-кто из сидящих тут, видимо, считает их своими друзьями, – проворчал Атрогейт, зыркнув на Громфа исподлобья.

– В данный момент это вряд ли имеет значение, – пожала плечами Тазмикелла.

– Они помогут нам значительно продвинуться вперед, – вступил лорд Пэрайс. – Эта раса обладает огромными знаниями, возможно, превосходящими сокровищницу знаний любой другой разумной расы. Их библиотеки существуют у них в мыслях и занимают важнейшее место в их повседневной жизни. Им не нужно рыться в пыльных фолиантах, чтобы заново открыть то, что по крупицам собирали их предки. Знания хранятся в их коллективном разуме, и поэтому они вечны и никогда не будут утрачены.

– Я вижу, тебе многое известно о них, – заметила Кэтти-бри.

– Да, верно, известно из моего обширного опыта.

– Значит, мы договорились? – спросила Кэтти-бри.

– Кальмары… – пробурчал Атрогейт.

– Вкуснее всего они получаются, если их хорошенько обжарить и подавать с дольками лимона, – добавила Амбра.

Кэтти-бри невольно усмехнулась, слушая болтовню дворфов, однако ей удалось сохранить внешнюю серьезность, и она огляделась. Остальные собравшиеся закивали в знак согласия.

– Итак, решено, архимаг Громф, – произнесла она наконец. – Мы примем твоего эмиссара-иллитида или их делегацию.

– Никаких делегаций, – вмешалась Ильнезара. – Только одного.

– И мы будем за ним пристально следить, – добавила Тазмикелла.

– Ага, в этом можешь не сомневаться, – поддакнул Атрогейт серьезным тоном.

Покончив с этим важным вопросом, собравшиеся принялись делиться успехами, достигнутыми в порученных им заданиях. Почти все сообщали о проведенных исследованиях и о названиях изученных книг, и исключение составили только три доклада.

Дворфы в подробностях описали восстановление фундамента башни, сообщили, что они обнаружили достаточно крупные части, чтобы реконструировать его в первозданном виде – как только бестолковые колдуны сообразят, как скрепить эти штуки при помощи магии. Закончив доклад, Амбра уступила место леди Авельер, которая руководила поиском частей башни, раскиданных взрывом по всему острову. Часть рухнула в воду, часть отлетела в Лускан, а кое-что, очевидно, было растащено жадными горожанами в качестве сувениров или строительных материалов для кораблей и домов.

– Я усовершенствовала свои заклинания поиска таким образом, чтобы улавливать эманации необычной древней магии, все еще хранящейся в обломках башни, – объяснила женщина. – С вашего разрешения, я хотела бы пригласить нескольких учениц Ковена, чтобы расширить наши возможности.

Остальные закивали, лишь Громф рассеянно махнул рукой, желая дать понять, что его не запугаешь даже армией колдунов, которых могут вызвать жалкие людишки, подобные Авельер.

Когда леди закончила, слово наконец взяли сестры-драконихи.

Ильнезара поднялась и заговорила первой; она рассказала о сведениях, полученных от старого серебряного дракона, который жил поблизости и часто видел Главную башню тайного знания, пролетая высоко над ней. Затем, несомненно, чтобы развлечь Кэтти-бри, она добавила замечательный анекдот, рассказанный серебряным драконом, – о дворфе, летевшем по небу на пылающей колеснице.

Затем поднялась Тазмикелла, и на лице ее появилась коварная ухмылка.

– Мы нашли еще одного союзника, – объявила она, затем уселась на место с таким видом, словно этим все было сказано.

– Ничего не хочешь добавить? – раздраженно полюбопытствовал Громф.

– Честно говоря, не хочу, – бросила дракониха.

– Нам не терпится увидеть вашу реакцию, когда прибудет наша дорогая подруга, – пояснила Ильнезара.

– Это неприемлемо, – заявил Громф, и остальные тоже недовольно заворчали – все, кроме Кэтти-бри, которая посмотрела на Тазмикеллу. Дракониха подмигнула в ответ.

– Приемлемо или нет, но мы уже ее пригласили, – возразила Тазмикелла.

– Ты все узнаешь сегодня вечером, архимаг Громф, – пообещала Ильнезара. – Когда наша подруга прибудет, мы можем отослать ее обратно, если таково будет решение вашего совета.

– Не волнуйся, этого не случится, – обратилась Тазмикелла к сестре, и обе расхохотались.

Кэтти-бри, все это время внимательно наблюдавшая за Громфом, заметила искорки в его янтарных глазах. Она догадалась, что маг вне себя от ярости. Он не привык играть какую бы то ни было роль, кроме ведущей, – по крайней мере, если дело нс касалось общения с самыми могущественными верховными матерями Мензоберранзана. А сейчас у него были связаны руки, и ему это очень не нравилось.

Но там, в Подземье, он совершил ошибку, крупную ошибку. Эта ошибка привела к появлению Демогоргона и дорого обошлась Громфу и всему Мензоберранзану, поэтому здесь, сейчас, он не обладал ни властью, ни влиянием.

И это положение дел сводило его с ума.

Когда все поднялись, Кэтти-бри задержалась, желая остаться в комнате наедине с Громфом. Он угадал ее намерение задолго до того, как все разошлись, и сидел, пристально наблюдая за ней из-за сложенных домиком пальцев. Он имел привычку сверкать глазами так, словно собирался уничтожить любого, на кого упал его пылающий взгляд, – и, без сомнения, прежде так уже бывало, в буквальном смысле.

Но Кэтти-бри это мало волновало, и она ничуть не испугалась.

– Ты произнесла замечательную речь, – заговорил Громф, когда они наконец остались одни. – Немного юмора, чтобы подчеркнуть уверенность в себе. Да, правдоподобный спектакль.