Текст книги "Маэстро"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Вижу, ты уверена в собственном могуществе.

– Я уверена в том, что моя задача достаточно трудна и без твоего ненужного вмешательства.

Леди Авельер еще несколько секунд смотрела на молодую женщину, затем улыбнулась и развела руками:

– Я рада, что ты приняла мое приглашение, Ру… Кэтти-бри.

– В таком случае, я тоже. Думаю, ты о многом хочешь спросить меня. Но в глубине души я не питаю к тебе неприязни. Можешь верить мне или не верить, добрая леди Авельер, но я искренне рада видеть тебя живой и рада, что ты выжила после катастрофы, постигшей Анклав Теней.

– Я верю тебе, Рукия, – вздохнула старшая женщина, которая в действительности была немногим старше собеседницы. – Прости, но мне по-прежнему приятно произносить это имя. Знаешь ли, мы наблюдали за тобой.

– Когда я жила здесь? – растерянно пролепетала Кэтти-бри.

– Когда ты отсюда бежала. Мы обнаружили тебя в Широкой Скамье, точнее, когда ты покидала Широкую Скамью. Я смотрела, как ты поднимаешься на одинокую гору в Долине Ледяного Ветра, видела, как ты встретила Дзирта До’Урдена. Наша жизнь усложнилась, война подошла к нашим дверям, но я все равно находила время для того, чтобы наблюдать за тобой издалека во время сражений на Серебристых Болотах.

– Мы видели, как вы одержали победу над дроу и орками, – раздался мужской голос. В комнату вошел тщательно причесанный, изящно одетый человек с модно подстриженной седой бородой и пронизывающим взглядом.

– Это маг, с которым ты хотела поговорить, – объяснила леди Авельер.

– При помощи зеркала для ясновидения мы наблюдали, как свет возник из тела Дзирта До’Урдена и разрушил магический покров туч, который дроу наслали на Серебристые Болота, – продолжал лорд Пэрайс Ульфбиндер. – Мы видели победу Миликки над Ллос, и это зрелище действительно завораживало.

– Мне следует оскорбиться? – поинтересовалась Кэтти-бри, поднялась и протянула лорду руку.

Он осторожно взял и поцеловал ее.

– Милая госпожа, мы наблюдали за вами издалека. Как мы могли пропустить такое зрелище, зная, что две богини вступили в поединок при помощи «марионеток»?

Кэтти-бри отступила, уселась в кресло и взяла кубок; сделав несколько глотков, она попыталась сообразить, что именно здесь происходит.

– Вы видели мой поединок с женщиной по имени Далия? – спросила она наконец.

Незересы переглянулись, затем посмотрели на гостью, и она поняла, что они ничего не знают.

– Мне кажется, это и была настоящая битва богинь – тот поединок между мной и безумной эльфийкой по имени Далия. Я сражалась от имени Миликки, а Далия – за Ллос, хотя сомневаюсь, что несчастная женщина осознавала свою роль.

– Ты расскажешь нам об этом подробнее? – Лорд Пэрайс не скрывал живого интереса.

– Это увлекательная история, – усмехнулась Кэтти-бри. – Обещаю, что расскажу – конечно, если леди Авельер не отравила мое вино и я не упаду мертвой прежде, чем успею ее закончить.

– О, не говори глупостей! – запротестовала Авельер с саркастической усмешкой.

Кэтти-бри посмотрела прямо в глаза Авельер и заметила:

– Ты не причинила боли моим родителям.

– Шла война, – напомнил Пэрайс, занимая место за столом и наливая себе кубок вина.

Леди Авельер по-прежнему не отрывала пристального взгляда от Кэтти-бри:

– Я не получаю удовольствия, причиняя боль другим.

– Мне это известно, и именно поэтому я искренне обрадовалась, узнав, что ты осталась жива после катастрофы, падения города и последующей войны. Я не враг тебе и никогда не была врагом.

– А я не подсыпала яд в твой бокал.

После этого Кэтти-бри подняла кубок, и они с леди Авельер чокнулись ими.

– Как приятно общаться с людьми, которые понимают, что жизнь не состоит исключительно из света и тьмы, – произнес лорд Пэрайс.

За все годы, прожитые в прошлой и нынешней жизнях, Кэтти-бри слышала мало слов, которые приносили ей покой. Лорд Пэрайс сказал простую истину и истину печальную.

Если бы больше людей понимали эту истину!

И снова Кэтти-бри рассказала свою историю о поединке в Гаунтлгриме и возвращении в подгорное царство, где сейчас правил Бренор. После рассказа о последней войне логично было перейти к насущным вопросам, восстановлению Главной башни тайного знания, и молодая волшебница передала лорду Пэрайсу послание Джарлакса.

– Чудесно, – несколько раз повторил он, читая пергамент. Закончив чтение, маг подал письмо леди Авельер со словами: – Какая замечательная возможность!

– Значит, ты присоединишься к нам?

– Я бы никогда не простил вам, если бы вы не позволили мне это сделать! – воскликнул лорд Пэрайс. Затем посмотрел на Авельер: – Возможно, на сей раз Рукия станет нашей наставницей.

– Приглашают только тебя, – заметила Авельер.

– Это просьба, а не просто приглашение, – возразила Кэтти-бри. – Я не знаю, какая магия потребуется для восстановления каждого отдельного фрагмента Главной башни, но мы не можем позволить себе роскошь отказаться от помощи могущественных чародеев. – Она смолкла, взяла руку Авельер и сжала ее. – Особенно если этим чародеям можно доверять.

– В таком случае я хотела бы принять участие в вашем предприятии, – заявила Авельер. – Кроме того, у меня есть несколько учениц, которые, вероятно, окажутся нам полезными.

– Это может занять несколько лет, – предупредил лорд Пэрайс.

– Возможно, несколько десятков лет, – добавила Кэтти-бри. – А может быть, работа над Главной башней тайного знания будет продолжаться еще долгое время после того, как нас не станет.

– А мне кажется, что путь к цели важнее достижения цели, – заявил лорд Пэрайс. – Это приключение наверняка будет увлекательным. Подумать только, пообщаться с самим архимагом Мензоберранзана! И с драконами! В письме Джарлакса говорится о драконах!

– Их зовут Тазмикелла и Ильнезара, – поведала Кэтти-бри. – Это медные драконы, сестры, обе они могущественны и сведущи в магии. Очень необычная парочка.

– Великолепно! – снова воскликнул лорд Пэрайс и захлопал в ладоши. – Мы сможем узнать столько нового и интересного!

Леди Авельер кивнула, но затем на лице ее появилось странное выражение, и она пристально посмотрела на Кэтти-бри:

– А как же твои родители, десаи?

Кэтти-бри не знала, что на это ответить.

– Ты не в курсе? Оба они весьма искусные чародеи.

– На свете существует множество искусных чародеев, – возразила Кэтти-бри. – У них ребенок, маленький ребенок.

– И ты не желаешь, чтобы они появлялись в городе, который контролируют дроу, – догадался лорд Пэрайс.

– Подумай хорошенько над моими словами, – настаивала леди Авельер. – Магические приемы колдунов племени десаи, которые многие десятилетия скрывали свои таланты, немного отличаются от тех, которым меня обучали в Ковене. И, без сомнения, ты уже поняла, что моя магия отлична от магии Гарпеллов из Широкой Скамьи, а их методы, в свою очередь, отличаются от тех, которыми пользуется этот архимаг Громф.

– Чтобы по-настоящему разобраться в древней, давно утраченной магии, с помощью которой была возведена Башня, нам, возможно, потребуется взглянуть на нее с разных точек зрения, – пустился в объяснения лорд Пэрайс. – То есть с точек зрения людей, которые владеют магией, обучались ей и оттачивали свое мастерство по-разному. Вот почему Джарлакс привлек архимага Громфа и драконов, вот почему он отправил тебя за мной. Не следует недооценивать возможную помощь колдунов-кочевников, использующих иные слова и жесты, даже иные компоненты для заклинаний, нежели чародеи из других земель и других школ магии.

– Я подумаю об этом, – холодно произнесла Кэтти-бри, дав понять, что обсуждение закончено. – У нас мало времени.

– А Джарлакс ждет, – добавил лорд Пэрайс.

– Нет, – возразила Кэтти-бри, и незересы удивленно посмотрели на нее. – Джарлакс покинул Лускан и отправился в другое место по очень важному делу.

– Еще одна любопытная история! – с энтузиазмом вскричал лорд Пэрайс. Он допил свое вино и потянулся к бутылке.

Но Кэтти-бри отказалась от вина:

– Нам следует отправиться в путь немедленно.

– Я найду мага, который сможет телепортировать нас.

– Сначала мне нужно навестить еще кое-кого, – сказала Кэтти-бри. – Это недалеко отсюда.

Вскоре они покинули незересский анклав; Кэтти-бри ехала верхом на Андхаре, а ее спутники – на магических скакунах. Они быстро двигались на юг, и спустя несколько часов впереди показались палатки племени десаи.

– Лучше будет, если мы подождем здесь, – предложил лорд Пэрайс, кивнув леди Авельер.

– Война закончилась, – напомнила ему Кэтти-бри.

– Я это знаю, а они?

Кэтти-бри хотела ответить, но промолчала, глядя на кочевников, которые занимались своими делами в лагере поодаль от палатки Нирая и Кавиты. Десаи были свирепыми воинами, и многие из них, без сомнения, потеряли близких в сражениях с незересами. Она не могла быть полностью уверена, что ее спутникам ничего не угрожает.

Она поехала в лагерь десаи одна, чтобы попрощаться со своей второй семьей, а лорд Пэрайс, леди Авельер и еще несколько учениц из Ковена, которые нагнали их по дороге, ждали ее на равнине Незерил.

И когда волшебники повернули на запад, в сторону Лускана, Нирая и Кавиты среди них не было.

Глава 10
Смятение

Любой, кто видел эту троицу сейчас со стороны, принял бы их за одно существо – может быть, за шестирукую марилит, женщину-демона, вооруженную смертоносным оружием, выкованным лучшими кузнецами и заключавшим в себе древнюю магию. Даже тот, кто хорошо знал этих воинов – Дзирта, Энтрери и Джарлакса, просто попятился бы прочь, открыв рот и не веря своим глазам.

Координация движений трех воинов производила ошеломляющее впечатление. Казалось, они исполняли какой-то прекрасно отрепетированный танец. Клинки их перекрещивались друг над другом, затем один меч со свистом описывал дугу и мгновенно поражал врага, наступавшего с противоположной стороны «фронта». Воин нырял под руку товарища, сделавшего боковой выпад, потом в самый последний момент подпрыгивал, и двуручный меч или ятаган соседа проносился внизу, под его ногами. И все это выполнялось с такой ловкостью и безукоризненной точностью, что завораживало зрителя.

Демоны, атаковавшие их, в том числе балгура и маны, постепенно отступали и рассеивались; каждый получил дюжину колотых ран, рану в глаз, в сердце или пах, и три воина неуклонно продвигались вперед, перешагивая через дымившиеся, таявшие на глазах трупы врагов.

Когда коридор стал шире, они немного расступились. Двое, находившиеся на флангах, оказались близко к стенам, что сделало их «танец» еще более трудным для исполнения. Простые развороты превратились в резкие прыжки, а простые шаги сменились целой серией шагов. Врагов становилось все больше, но это означало лишь, что у дроу и человека стало больше мишеней. Демоны существенно уступали воинам в быстроте и ловкости, и ни одному из них ни разу не удалось задеть противника оружием или когтями.

«Могущество…» – услышал Джарлакс голос в голове, и слово это прозвучало как выражение ликования.

Наемник сосредоточился на противнике, сделал: колющий выпад Хазид-Хи, затем отпрянул и занес меч, чтобы отразить нападение балгура, взмахнувшего тяжелым молотом.

Это было простое движение, Джарлакс собирался лишь отвести оружие врага в сторону, а не преградить ему путь; однако молот демона внезапно развалился на части. Рукоять была мгновенно разрезана, и даже сам тяжелый каменный молот, упав на пол, раскололся надвое по диагонали. Джарлакс, намеревавшийся прикончить врага, сделал это при помощи второго выпада; он лишь краем глаза заметил разбитый молот, но эта картина все же запечатлелась в его памяти.

Он знал, что Хазид-Хи, Резак, – великолепный клинок, едва ли не самый острый на свете, но мысль о том, что простым движением запястья легко можно разрубить тяжелый боевой молот, словно деревянную игрушку, казалась ему просто невероятной!

«Могущество…» – снова услышал он голос в голове и на этот раз понял, что меч обращается к нему при помощи телепатии.

Джарлакс отмахнулся от шепота разумного оружия и снова сосредоточился на сражении, напомнив себе, что, участвуя в битве рядом с такими союзниками, как Дзирт и Энтрери, можно получить удар не только вражеского клинка, но и клинка друга. Стоило лишь сделать одно неверное движение.

И вдруг ему показалось, что именно это и происходит вокруг него.

Дзирт прыгнул вперед и очутился прямо на «линии фронта», рядом с балгура. Демон не стал долго ждать и, разинув пасть, попытался цапнуть дроу – обед, который сам пришел к нему.

Вмешался чудесный меч Джарлакса и резанул балгура по морде. Но в следующую секунду Дзирт почему-то парировал выпад Джарлакса, и наемника по инерции отшвырнуло назад.

– Это какие-то фокусы! – заорал Дзирт. – Осторожно, они хотят нас обмануть!

Затем Энтрери прыгнул мимо Джарлакса прямо на Дзирта – явно с целью убить дроу, а не поддержать его!

Джарлакс не знал, что делать, поэтому применил магический скипетр, который уже долгие годы не раз помогал ему в сложных ситуациях. Он выпустил в друзей шар липкого вещества.

– Вас обоих обманули! – крикнул он, когда они полетели на пол. Джарлакс немедленно занял их место и, с силой ударив балгура мечом, заставил его попятиться. Где-то сбоку Дзирт и Энтрери пытались освободиться от «клея». Меч Джарлакса нанес лишь скользящий удар.

Джарлакс бросил на землю перо из своей магической шляпы, вызвал гигантскую птицу, диатриму, и приказал ей оттеснить назад балгура и нескольких оставшихся в живых низших демонов. С помощью магического кольца он создал вихрь призрачных мечей и направил этот вихрь в тыл стаи демонов. Мечи рубили врагов, кромсали их на куски. Затем Джарлакс снял с ожерелья небольшой рубин и швырнул его в гущу демонов; несколько манов было уничтожено возникшим из рубина огненным шаром.

Джарлаксу очень не хотелось напрасно тратить свои драгоценные заклинания, припасенные на крайний случай, и пользоваться магическими предметами. Теперь он мог вызвать диатриму только через день, кольцо было бесполезно до тех пор, пока он не найдет могущественного жреца, чтобы «перезарядить» его, а для того, чтобы заменить рубин в ожерелье, требовалось отдать немало золотых монет. Но сейчас у наемника были другие заботы.

Он взглянул на своих спутников и закричал, приказывая им остановиться. Они к этому моменту почти освободились и уже пытались зарубить друг друга.

– Клянусь всеми богами, идиоты! – орал Джарлакс. – Бой окончен!

Его странное поведение и необычно громкие крики наконец привлекли их внимание. Дзирт отлепил от себя остатки клейкой массы и попятился, сжимая в руках мечи и подозрительно разглядывая Энтрери.

– Прими свой истинный облик, д-демон, – приказал Энтрери, но запнулся на последнем слове и заморгал, затем выпрямился и в растерянности уставился на Джарлакса.

– Похоже, у наших врагов имеются в запасе собственные фокусы, – заметил Дзирт, который уже успел спрятать мечи в ножны.

Но Джарлакс его не слушал.

«Ты это чувствуешь? – обратился к нему Хазид-Хи. – Магию жизни, музыку хаоса…»

Джарлакс недоумевал, но внезапно ему пришло в голову, что они как раз очутились совсем близко от Фаэрцресса. Хазид-Хи был выкован кузнецами дроу, поэтому магия таинственного подземного излучения использовалась, чтобы наделить меч разумом, придать ему невероятную остроту и способность разрубать самый твердый камень.

«Ты уже бывал здесь прежде, много раз, – напомнил мечу Джарлакс. Он был уверен, что меч когда-то путешествовал по этим туннелям. – И все же я чувствую, что ты удивлен».

«Раньше такого никогда не было!» – услышал он возбужденный, ликующий ответ меча.

Джарлакс не знал, что думать. Спрятав меч, он внимательно посмотрел на своих товарищей. Оба были ошеломлены, потрясены и оглядывали друг друга с такими лицами, словно ожидали, будто тело дроу сейчас примет форму демона.

– Эта маска, – заговорил Дзирт, подтвердив страхи Джарлакса. – Как мы можем быть уверены в том, что под маской Агаты действительно скрывается Артемис Энтрери?

– Потому что я дал ее ему и видел, как он ее надевает, – бесстрастно ответил Джарлакс, из последних сил сохраняя спокойствие. Он не верил своим ушам.

– У верховного демона хватило бы ума воспользоваться этой маской и продолжать нас обманывать, если бы он убил Энтрери и завладел ею, – рассуждал Дзирт.

Энтрери сдернул маску и немедленно превратился в человека.

– У верховного демона хватило бы ума отвлечь от себя внимание именно таким способом, как это только что сделал ты, – огрызнулся он на Дзирта, глядя на него как на врага.

– Мне известен способ видеть истинный облик любого существа, – перебил его Джарлакс и, когда оба повернулись к нему, прикоснулся к магической черной повязке. – Да, маска Агаты могла бы меня обмануть: ее магия очень древняя и могущественная, однако никакое заклинание трансформации, примененное демоном, не провело бы меня. Даже чары верховного демона.

– А чары лорда демонов? – настаивал Дзирт, которому, очевидно, не давала покоя эта мысль.

– Точно, – отозвался Энтрери, также охваченный подозрениями.

Джарлакс пристально взглянул на Дзирта и поднял руки, словно сдаваясь.

– Это Артемис Энтрери, – обратился он к следопыту, затем повернулся к ассасину: – Надень маску обратно и больше не снимай. Перед тобой Дзирт До’Урден, а не какой-то хитроумный демон. Что за глупости, что на вас обоих нашло?

– Мы имеем дело с могущественными обитателями нижних уровней, – пробурчал Энтрери, снова превратившийся в дроу. – Ты называешь это глупостью, а я – осторожностью.

– А если бы вы поубивали друг друга? Что тогда?

– В таком случае произошло бы именно то, чему с самого начала суждено было произойти, – совершенно серьезно ответил Энтрери. Произнося эту угрозу, он не сводил взгляда с Дзирта.

– Если последним, что я сделаю, прежде чем испустить дух, будет убийство Артемиса Энтрери, то я оставлю этот мир в лучшем состоянии, чем нашел его, – парировал Дзирт.

Джарлакса охватило такое волнение, что он стал между ними и развел руки в стороны, даже не соображая, что делает. Ему показалось, что он вернулся в прошлое, в давно минувшие дни. Неужели Дзирт и Энтрери так и не смогли забыть о своих глупостях? Они путешествовали вместе много лет, вместе совершили невероятные подвиги – например, в Порту Лласт. А теперь по какой-то причине, которую Джарлакс не мог постичь, они рвались убить друг друга.

– Демогоргон, – едва слышно прошептал Джарлакс. Ведь самым грозным оружием князя демонов являлась способность сводить смертных с ума! Эта страшная мысль грызла Джарлакса и заставила его не раз оглянуться, как будто он ежеминутно ожидал, что гигант Демогоргон проломит стену туннеля и сцапает их.

Путь был свободен, остатки отряда демонов были уничтожены. У стены огромная бескрылая птица клевала дымящийся труп балгура.

Джарлакс устало потер лицо и поразмыслил над предупреждениями относительно Мензоберранзана, полученными от Фэласа. Все шло совершенно не так, как он предполагал. На каждом шагу их подстерегали неожиданные опасности. Он сомневался, что сегодня сумеет уснуть: боялся, что его разбудит звон мечей Дзирта и Энтрери, схватившихся в смертельном поединке.

– Я не пойму, откуда у вас обоих эти… подозрения, – заговорил он. – Неужели между нами так мало взаимного доверия?

Дзирт и Энтрери сверлили друг друга угрюмыми взглядами.

– В таком случае нам следует вернуться в Гаунтлгрим, – вздохнул Джарлакс.

– Точно. И избавиться от него! – выкрикнул Энтрери и дернул подбородком в сторону Дзирта. – Нам с самого начала не следовало связываться с ним.

Джарлакс вновь вздохнул и промолчал. Если бы Дзирт не согласился идти с ними, он вообще не стал бы затевать этот поход. Его не настолько сильно волновала судьба эльфийки Далии, чтобы рисковать ради нее собственной жизнью. Да, он или, по крайней мере, Бреган Д’эрт были в долгу перед Артемисом Энтрери после того, как тот потерял другую возлюбленную, женщину по имени Калийя, но Джарлакс опять же не собирался ставить под угрозу собственную жизнь, чтобы выплатить этот долг.

Джарлакс не мог сказать Энтрери одного: того, что истинной целью этого путешествия было вовсе не спасение Далии. Да, он собирался выкрасть ее и надеялся, что Киммуриэль найдет какой-нибудь способ вернуть ей рассудок и ясность мысли. Но судьба Далии не слишком интересовала его. Джарлакс стремился к достижению более важных целей. Например, освобождение Далии послужило ему предлогом, чтобы уговорить Дзирта идти в город дроу.

Джарлакс хотел привести Дзирта в Мензоберранзан, чтобы извлечь пользу из намечавшегося раскола среди его народа, из растущего возмущения и протестов мужчин Мензоберранзана против рабства и подчинения верховным матерям. В течение более сотни лет Джарлакс и многие другие видели в Дзирте единственного мужчину-дроу, который сумел освободиться, отказаться от обычаев Ллос, бежать и преуспеть в жизни на поверхности. Даже Громф в глубине души не мог не восхищаться Дзиртом До’Урденом. Именно поэтому Громф выбрал Дзирта, чтобы втайне от всех использовать его тело в качестве «проводника» для своего великого заклинания, устранившего Сумерки, созданные Тсабраком Ксорларрином на Серебристых Болотах по воле Ллос.

Дзирт являлся для Джарлакса шансом воспользоваться этим расколом в Мензоберранзане, а для Верховной Матери Зирит Ксорларрин – шансом вернуть себе прежнее положение в городе.

Появление Дзирта было ответом Джарлакса на многочисленные проявления фанатизма в Мензоберранзане. Он хотел одновременно вырвать Далию из этого нелепого «возрожденного» Дома До’Урден, хорошенько позлить Верховную Мать Квентл Бэнр и вызвать волнения в городе. Стремление матерей неукоснительно соблюдать самые суровые эдикты Госпожи Ллос должно было отбросить всех мужчин Мензоберранзана на самые нижние ступени социальной лестницы, а это угрожало независимости и даже самому существованию Бреган Д’эрт. Джарлакс слишком много сил и времени потратил на создание своей организации, чтобы теперь потерять ее.

«Но что же с ними делать?» – раздумывал он, глядя на своих спутников. Внезапно его охватили отчаяние и мысли о неизбежном провале. Он отправился в поход, не будучи уверенным в его успешном завершении, а ведь многие, даже Громф, предупреждали его, что миссия слишком рискованна, что он может все потерять. И теперь, спустя несколько дней после выступления из катакомб Лускана, они узнали, что город в буквальном смысле недоступен, даже при помощи магического портала. Туннели, ведущие к городу, кишели демонами, и вот сейчас это странное помешательство, постигшее его друзей и угрожавшее их жизни.

– Мы проводим Дзирта ко двору короля Бренора, а потом вернемся в Лускан и останемся там, – объявил Джарлакс.

Лицо Энтрери исказилось, он даже не старался скрыть растущий гнев.

– Ты, мне обещал, – произнес он негромким, но угрожающим тоном. – Ты передо мной в долгу. Ты обязан сделать это.

– Без Дзирта у нас ничего не получится, – возразил Джарлакс, стараясь говорить как можно убедительнее. Он, Дзирт и Энтрери, все они, каждый из них получал выгоду от совместного путешествия, и они это знали. То, что они сражались втроем, отражая атаки демонов, было немаловажным фактором – Джарлакс и Энтрери просто не могли заменить Дзирта кем-то другим и не могли продолжать свой путь вдвоем.

– А мне плевать на Дзирта! – прорычал в ответ Энтрери.

– В таком случае тебе плевать и на Далию, – отрезал Джарлакс. – Без него мы к ней и близко не подойдем.

– Я тебе не верю.

– Значит, поворачиваем назад.

– Нет!

И они уставились друг на друга: Энтрери – с ненавистью, а Джарлакс – в недоумении.

– Мы идем дальше, – заговорил Дзирт, и оба повернулись к нему. Он взглянул Джарлаксу в глаза. – Или я пойду один. Далия там, в городе. Она была моей спутницей в странствиях, моим другом. Я не могу покинуть ее в отчаянном, безнадежном положении.

– Собираешься взять себе вторую жену? – прошипел Энтрери.

– Для нее лучше стать моей рабыней, чем наложницей демона, замаскировавшегося под Артемиса Энтрери! – заорал в ответ Дзирт, и оба обнажили клинки.

– Один выпад! – предупредил Джарлакс, становясь между ними. – Как только ваши клинки скрестятся, как только один из вас ранит другого, даже в разгар битвы, даже нечаянно, наш поход будет закончен. – Он оглядел своих товарищей и сурово смотрел на их мечи до тех пор, пока они не были убраны прочь.

– После того как Далия вернется в Верхний Мир, я разрешу вам убить друг друга, если вы так этого жаждете.

* * *

Она услышала свист – странный звук, который, подобно реву сирены маяка, многократно повторялся в мозгу К’йорл и, соответственно, в мозгу Ивоннель.

Что это означало?

А в следующий миг сердце Ивоннель учащенно забилось от ликования. Они сделали это! К’йорл при помощи чаши для прорицания устремила вдаль свой мысленный призыв, призыв к Киммуриэлю, и он разнесся на нескольких уровнях существования. И там, в «улье» иллитидов, она нашла своего сына.

Однако радость сменилась раздражением, потому что Киммуриэль отреагировал на зов матери разгневанно и не пожелал прийти к ней.

Киммуриэль упрекал мать в том, что она заставила его внушить Громфу Бэнру основы заклинания для вызова Демогоргона в Подземье, заставила его обмануть архимага, который в результате невольно разрушил барьер Фаэрцресса.

Ивоннель довольно долгое время не могла понять, о чем идет речь, но, когда К’йорл ответила Киммуриэлю, все стало на свои места: это было делом рук Ллос. В Бездне, в логове балора, Паучья Королева в обличье К’йорл говорила с Киммуриэлем и использовала его, чтобы обмануть Громфа. А теперь Киммуриэль скрывался от разгневанного архимага. Ивоннель чувствовала ненависть Киммуриэля, угадала его желание отомстить матери. Даже растерянность и явное неведение К’йорл не могли убедить Киммуриэля, что это не она встречалась с ним тогда, в Бездне.

Ивоннель почувствовала ужас несчастной женщины. Бывшая Верховная Мать Дома Облодра отчаянно желала оправдаться перед сыном – разумеется, не потому, что она испытывала любовь к Киммуриэлю, но просто потому, что боялась за собственную репутацию. Ведь теперь ее имя будут произносить не иначе как с проклятиями, возможно, еще спустя сотни лет после ее гибели; все дроу будут считать, что именно она разрушила Фаэрцресс и впустила в Подземье лордов демонов. И К’йорл совершенно ничего не могла с этим поделать.

Киммуриэль в этот момент насильственно прервал мысленную связь, так внезапно, что Ивоннель буквально «вышвырнуло» в реальность и она, хлопая глазами, не сразу сообразила, что находится в зале прорицания. Она подавила страх и растерянность, а также инстинктивное желание ударить К’йорл, чтобы вывести ее из транса. Вместо этого она сосредоточилась на изображении в магическом сосуде и довольно кивнула, заметив, что К’йорл покинула «улей» иллитидов, что ее «дух» стремительно летит по туннелям Подземья – возможно, обратно по следам того свистящего зова.

Изображение замерцало, стало четче, потом снова исчезло, и так повторилось несколько раз.

При виде последней картины, появившейся в чаше для ясновидения, Ивоннель замерла, и у нее перехватило дыхание.

Но в следующее мгновение вода снова потемнела, К’йорл застонала и открыла глаза, и мысленная связь прервалась.

– Где они? – настойчиво спросила Ивоннель Бэнр, и ее властный тон заставил К’йорл очнуться. К’йорл уставилась на свою тюремщицу и даже изобразила ехидную усмешку. – Где они? – повторила Ивоннель Бэнр. – Говори, или я позову иллитида Мефила и прикажу ему вырвать эти сведения у тебя из мозгов. А потом, обещаю, он оставит тебе несколько неприятных подарочков.

К’йорл попыталась сохранить высокомерное выражение лица, но взгляд Ивоннель дал ей понять, что это не пустые угрозы. Иллитид Мефил Эль-Видденвельп мог внедрить в сознание К’йорл страхи и даже фальшивые воспоминания, которые стали бы мучить женщину. Она ни за что не сумела бы отличить эти воображаемые кошмары от реальности.

– Киммуриэль не уверен…

– В их точном местонахождении, – закончила за нее Ивоннель. – Где примерно они сейчас? И кто они такие? Джарлакса я знаю, но двое других…

– Дзирт До’Урден! – выпалила К’йорл, и у Ивоннель снова замерло сердце.

– Где? – повторила она едва слышным голосом.

– Ты просишь…

– Я спрашиваю тебя об этом в последний раз, – произнесла Ивоннель, на сей раз низким грозным голосом, похожим на рычание.

К’йорл отбросила последние сомнения.

– Джарлакс и его спутники сейчас в Подземье, в нескольких днях пути от Мензоберранзана.

Ивоннель выдернула руку из чаши, но приказала магическому сосуду Бэнров удерживать К’йорл на месте. Девушка, грозно сверкая глазами, подошла к К’йорл и приблизилась почти к самому лицу пленницы.

– Давай не будем ссориться, – заговорила она неожиданно мягким голосом. – Я понимаю, что ты меня ненавидишь, – более того, я понимаю, что ты прежде всего ненавидишь Дом Бэнр. Это все прекрасно и замечательно, и, скорее всего, Бэнры заслужили твою ненависть. Но мне нет до этого дела. – Она помолчала и взяла К’йорл за подбородок. – Зачем они идут сюда?

К’йорл не ответила, но на лице ее появилось такое выражение, будто она сама не верила тому, что узнала от сына.

– Им нужен Дом До’Урден, – догадалась Ивоннель. – Они хотят освободить эту эльфийку по имени Далия.

К’йорл с трудом кивнула.

– Но это же чудесно, неужели ты не понимаешь?! – воскликнула Ивоннель и со смехом принялась кружиться по комнате. Однако внезапно замерла и посмотрела на К’йорл. – Выходит, Джарлакс прячет Громфа от Верховной Матери Квентл?

К’йорл кивнула, и вид у нее при этом был такой, словно она решила – ей точно пришел конец.

– Рискованно! – воскликнула Ивоннель. – И смело – Джарлакс идет сюда, чтобы лично позаботиться об успехе всего дела. Великолепно!

К’йорл уставилась на девушку в недоумении, будучи не в силах постичь причину ликования, совершенно неуместного в подобной опасной ситуации.

– Ведь теперь у нас появился новый, более удобный способ шпионить за ними! – продолжала Ивоннель.

У К’йорл даже отвисла челюсть, и она тряхнула головой, явно не понимая, в чем дело.

Ивоннель догадалась, почему ее пленница так ошеломлена. Для К’йорл Одран молодая Ивоннель Бэнр была лишь отражением или, может быть, перевоплощением, а может, даже точной копией Ивоннель Бэнр, которую та знала прежде.

Она не понимала, что ребенок, стоявший перед ней, был существом гораздо более могущественным.

– Превосходно! – воскликнула Ивоннель, поспешила обратно к сосуду для ясновидения, снова погрузила руки в размягченный край чаши и коснулась пальцев К’йорл Одран. – Отправляйся немедленно, – приказала Ивоннель и, когда К’йорл никак не отреагировала, добавила: – К Джарлаксу! Сейчас же! – Она подумала секунду и отказалась от этой идеи. – Нет, иди к Киммуриэлю. Иди к нему, но не вступай с ним в контакт.