Текст книги "Другой близнец (СИ)"

Автор книги: Рина Мирт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Он побежал обратно. Перекинулся парочкой слов с парамедиками, уже собирающимися отправляться, а затем что-то быстро сказал офицеру полиции, с которым говорил до этого, указывая на неё, и после вернулся обратно. Вместе они пришли ко входу в ресторан. Возле него собралось много людей, лица которых освещались красно-синим. На город наступали сумерки. Её сердце пропустило удар, когда она увидела машину скорой помощи. Копию той, что увезла детектива Дина. Твердым шагом она направилась прямо туда и вскоре увидела его.

Томительное беспокойство, колющее внутри острыми шипами до, и приятно разливающееся по венам тепло после – вот, что она ощутила, увидев его в тот миг.

Вдруг дверь в допросную открылась, заставив Мию умолкнуть на полуслове. На пороге стояла высокая, очень высокая, женщина с короткими волосами в строгом костюме «Людей в Черном».

– ФБР, – произнесла она. – Специальный агент Колония. Я бы хотела побеседовать с мисс О’Нилл наедине.

Глава сорок пятая

Допрашивающие её детективы недоуменно глядели на высокую женщину, не спеша подниматься со своих мест.

– Это – не просьба, – произнесла женщина-агент. – Речь – о национальной безопасности.

Детективы недовольно переглянулись и неохотно поднялись. Когда дверь допросной за ними закрылась, строгое лицо женщины преобразилось: она улыбнулась Мии довольно приветливо, а затем заняла место напротив.

– Добрый вечер, мисс О’Нилл. Как я уже сказала, я – специальный агент Федерального Бюро Расследований. А конкретно – подразделения, занимающегося выявлением террористов.

От её слов Мия стала еще бледнее, чем была. Неужели Рик был террористом? Или как-то способствовал террору?

– Приятно наконец познакомиться с вами лично, – продолжала тем временем женщина. – Жаль, что при таких обстоятельствах. Я только что говорила с Беном. Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это. Но всё могло закончиться намного хуже.

– Прежде чем мы начнем нашу продолжительную беседу, вот, – она вынула из внутреннего кармана пиджака два листа. Каждый в отдельном, плотно прилегающем к бумаге полиэтиленовом пакете, какие используют для хранения улик. Женщина выложила их на стол перед ней. – Я пообещала Бену, что это письмо попадет лично к Вам в руки, и что я сделаю всё возможное, чтобы изъять его из улик. Оно адресовано вам. Я оставлю Вас одну на какое-то время. Буду снаружи. Позовите меня, когда будете готовы.

Мия рассеяно кивнула, глядя на знакомые буквы, которые словно гипнотизировали её. Это написал Рик. Интуиция подсказывала ей, что это скорее всего его прощальное письмо.

Она отодвинула от себя облаченные в полиэтилен листки и сцепила дрожащие руки в замок, наклонив голову так, что со стороны могло показаться, что она молится. На самом же деле Мия боролась с охватившим её смятением. Со дня смерти Рика она мечтала о подобном. О нескольких дополнительных прощальных минутах, когда она услышала бы слова, которые смогла бы вспоминать с нежной грустью. Когда она бы произнесла слова, которые Рик смог бы пронести с собой через Вечность.

Их прощание было таким рутинным, что сейчас она толком не могла ничего вспомнить. Помнила только, что сильно суетилась, потому что опаздывала. Ей в отличие от Рика нужно было быть на лекции в половине девятого, когда он, занимающий ведущую должность в компании, мог прийти в офис хоть в десять, и ему бы никто слова не сказал. Помнила, как взяла кружку с недопитым кофе из его рук и быстро вымыла её в раковине. Как чмокнула в губы, а затем быстро выскочила из квартиры.

Пытался ли он её задержать тогда хоть на мгновение? Этого она не могла вспомнить. Мозг был занят мыслями о предстоящих утренних пробках.

И вот теперь она получила, что хотела. Его слова. Пусть и на бумаге. Но теперь Мия боялась прочесть их. Потому что смирилась. Смирилась с его смертью, смирилась с тем, что у неё нет его прощальных слов на память, смирилась с тем, что у них не будет будущего. Она не могла точно сказать, в какой момент это произошло. До нынешней секунды она яростно отрицала этот факт, хотя в глубине души явственно чувствовала это. Но теперь, когда она сама ощутила дыхание смерти, (она не сомневалась теперь, что Эдриан Прайс убил бы её) ей больше не нужно было это отвергать.

Ведь в минуту наибольшего отчаяния она думала не о том, что соединится с Риком в Вечности, а о том, что больше никогда не увидит Бена. Не услышит его голоса, не ощутит его прикосновения. Холодящая близость возможного конца показала ей, что всё это, сама жизнь – ненадолго. И может исчезнуть в любой момент, обычно, когда ждешь этого меньше всего. Мия осознала и приняла, что влюбилась в Бена, не испытывая более угрызений совести. Нет, она не перестала любить Рика. Просто любовь к Рику ощущалась теперь, как тоска по прошлогоднему снегу перед лицом будоражащей кровь весны. Она ведь всё еще любит свою маму, лелея её образ в сердце. И это нисколько не мешает ей любить Эйлин и видеть в ней «вторую маму», женщину, воспитавшую её и подарившую ей любовь, словно она и правда была её родной дочерью. Любит Боба. Но умершие – это часть нашего прошлого, которое нужно вспоминать с радостью или скорбью, а не нести тяжелым бременем, не дающим жить дальше. Рик был её прошлым. Бен – её будущее, пусть и неизвестное. Но это приятная неизвестность. В предвкушении которой ускоряется сердцебиение и непроизвольно задерживается дыхание.

Теперь же Мия боялась, что это письмо вернет её к предыдущей точке. В черное отчаяние полное угрызений совести.

Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, она попыталась собраться с духом. Но другого шанса прочесть это у неё может и не быть. Ведь женщина-агент упомянула об уликах. Так что она просто обязана сделать это сейчас, не обращая внимания на свои страхи. Мия резко выдохнула и вновь пододвинула пакеты с листками к себе. Её глаза быстро забегали по строчкам. С каждой секундой её и без того уставшее лицо становилось всё более потерянным.

Закончив читать, она сделала судорожный вдох и откинулась на спинку стула. Тогда, два с половиной года назад, её охватили похожие эмоции, что и сейчас. «Всё это произошло по её вине».

Придя домой после школы, она застала приемных родителей в злом напряжении. Казалось, даже воздух в просторной гостиной наэлектризовался. Её мечтательная улыбка тут же пропала, стоило ей их увидеть.

– Вот и ты, – Эйлин вымученно улыбнулась и подошла, раскрыв объятья.

В тот самый момент душа Мии ушла в пятки. Она решила, что Эйлин и Боб узнали о том, что произошло ночью. Ведь Рика поблизости не было.

– Нам нужно поговорить, – произнесла женщина, выпуская её из объятий.

– Хорошо, – Мия старалась, чтобы её голос звучал ровно. Во рту мгновенно пересохло, а пульс ощущался где-то в желудке.

Все сели. Боб сел напротив в кресло, развернув его к дивану, и то и дело сжимал и разжимал кулаки. А Эйлин села рядом. Совсем близко к ней, так, что их колени соприкасались. В этот момент Мия уже не сомневалась, что речь пойдет о произошедшем между ней и Риком.

– Прежде, чем мы начнем, – начала та, взяв её руки в свои, – мы с отцом, хотели сказать еще раз, что не сердимся. Рик поступил низко, обидев тебя, да и еще в твой день рождения. И лично я прекрасно могу понять твоё желание сбежать из дома.

Она умолкла на несколько секунд, а затем продолжила:

– Скажи нам, – она пристально посмотрела на неё, – что произошло вчера вечером до того, как вы с Риком вернулись домой?

У неё отлегло от сердца. Не без труда Мия смогла подавить вздох полный облегчения:

– Что случилось?

– Рик арестовали несколько часов назад, – ответил Боб. – Его обвиняют в тяжком избиении твоего парня Скотта.

На миг она перестала дышать. Рика арестовали из-за неё!

– Он ничего не объясняет, – добавила Эйлин. – Мы недавно вернулись из участка. Поэтому, пожалуйста, расскажи нам, что произошло вчера между ним и Скоттом.

– Он обидел тебя? – спросил Боб. – Скотт?

При воспоминании о его холодной руке там, где до того момента её никто не дотрагивался, кроме неё самой, Мия побледнела.

– Рика могут посадить в тюрьму, Мия, – произнесла Эйлин, после того, как ответа на вопрос мужа не последовало. – Твоя история может облегчить его наказание. И нам важно, просто необходимо знать, почему наш сын совершил такое.

– Мы ни в коем случае не давим на тебя, – добавил Боб.

– Я… я, – начала было она, но в тот момент входная дверь открылась, и на пороге появился Рик.

Боб и Эйлин тут же переключились на него:

– Тебя освободили?

– Что произошло? Что сказал адвокат?

– Пожалуйста, – произнес он с плохо скрываемым раздражением. – Перестаньте нудеть хоть на секунду.

– Мы хотим знать, что произошло, черт побери! – Боб повысил голос. – Ты уже откалывал подобные номера, но сейчас превзошел самого себя!

Их взгляды встретились. Её – полный тревоги и страха. И его – жёсткий и напряженный.

– Я хочу, чтобы вы оба рассказали нам, – громко приказала Эйлин, обращаясь к ним обоим, – что вчера произошло! И немедленно!

– Оставьте Мию в покое, – тут же ответил он матери. – Она ни при чём. Это мои личные дела с тем сопляком. Иди к себе в комнату, – он обратился к ней. – Взрослым надо поговорить.

Она не заставила себя просить дважды и тут же стремглав помчалась вверх по лестнице. Но в комнату свою не пошла. Спряталась так, чтобы её не было видно, вслушиваясь в их слова. Во время этого долгого, напряженного разговора, где каждый участник не раз повышал свой голос, она выяснила, что Рик освободили под залог его коллеги с работы. Рассказывать по какой причине он избил Скотта, он категорически отказался, невзирая на крики отца.

После, Рик оставил злых и шокированных родителей одних, и поднялся по лестнице, где увидел Мию. Она хотела обнять его, но он остановил её взглядом, а потом кивком головы указал, чтобы она шла в свою комнату. Ни Эйлин, ни Боб не приходили к ней с вопросами. Ни в тот день, ни после. А ночью Рик пришел к ней в комнату и они как и в предыдущую ночь предались страсти.

Следующие два дня настроение было самым скверным из всех, что когда-либо бывало в их доме. Ну, на памяти Мии. Боб, который должен был вернуться на работу, взял эти несколько дней за свой счет, чтобы разобраться с создавшейся ситуацией. Эйлин ходила очень злая. Мия же не рисковала показываться в гостиной без присутствия Рика. Боялась, что приёмные родители вновь захотят допросить её насчет произошедшего. На второй день после ареста, вечером, к ним домой пришел детектив ведущий это дело. Её вновь отправили к себе, но, как и в прошлый раз, она слушала их беседу, сидя возле лестницы на втором этаже. Выяснилось, что семья Скотта решила отказаться от обвинений, по этой причине мужчина и пришел, чтобы убедиться, что на них никто не оказывал давления.

Эйлин вновь вспылила:

– Как смеете Вы говорить такое, еще и в нашем собственном доме?! Вы что, думаете, мы какой-то картель? Мы – приличные люди и честные налогоплательщики!

Радости Мии не было конца. Всё решилось само собой. И не пришлось никого посвящать в унизительные подробности. После того как детектив ушел, Эйлин попросила её спуститься в гостиную. Она попыталась еще раз выяснить подробности случившегося. Но Рик вновь заявил в не самой мягкой форме, что это его личное дело со Скоттом. Боб попытался приструнить его. Они вновь все поругались. Итогом беседы стало вето, что трясущаяся от злости и внутреннего напряжения Эйлин наложила вето на эту тему. Чтобы никто не смел больше вспоминать вслух произошедшее. Мия была не против.

Она была слишком счастлива, чтобы задавать вопросы. Всё это время она предполагала, что отказаться от обвинений семью Скотта убедили Боб и Эйлин в обмен на деньги. Как же еще? Но она никогда не озвучивала свои предположения вслух. Даже с Риком они не говорили об этом. Теперь всё стало ясно.

– Мисс О’Нилл? – окликнула её женщина-агент, вырывая из размышлений.

– Прошу прощения, – извинилась она, проходя обратно в допросную. С ней был какой-то мужчина, у него в руках было несколько папок. – Вы просто очень долго не выходили.

– Простите, я задумалась, – прохрипела Мия.

– Не нужно извинений. Давайте начнем. Я уверенна, Вы хотите узнать, чем же конкретно занимался ваш молодой человек.

Мия кивнула. Но скорее из-за безысходности. Впервые со смерти Рика она ничего больше не хотела знать. Она чувствовала, интуитивно, что правда лишь больше шокирует её. Да и в словах женщины не слышалось вопроса.

– Это – мой друг и коллега, из ATF* – представила та мужчину. – Мы работаем вместе над этим делом, ибо компетенции наших Бюро здесь совпадают.

– Благодарю, Колония, – мужчина смотрел лишь на Мию. – Я перейду сразу к делу. У нас есть веские подозрения, а, возможно, скоро и появятся неопровержимые доказательства того, что организация, в которой работал покойный – ни что иное, как легальное прикрытие настоящей деятельности мистера Гидиона а, именно – незаконной торговле и поставке оружия.

Мия резко втянула носом воздух, вытаращив на мужчину глаза.

– По нашим данным – террористическим организациям, колумбийским повстанцам… – продолжал мужчина, раскладывая перед ней фотографии Гидиона а в компании каких-то людей. Некоторые из них были одеты в традиционные арабские наряды.

– Мы уже давно охотимся за Гидионом, точнее за призрачным крупным торговцем оружия, личность которого долго не могли установить. Все, кто как-то был связан со сделками, молчали даже лучше трупов.

– Около двух с половиной лет назад, – здесь повествование перехватила Колония, – моя команда, работающая над одним делом, а конкретно – следящая за одним очень влиятельным человеком – арабским бизнесменом, по нашим подозрениям поддерживающим террористов Среднего Востока, – наткнулась на этого Гидиона. Мы стали проверять его и не нашли ничего, совершенно ничего подозрительного. Безупречная репутация, процветающий холдинг. То, что меня, как лидера группы заставило копать в его направлении дальше, – лишь молодой возраст компании. И раз он ошивался на приёме у нашего подозреваемого и, казалось, даже находился с ним в дружеских отношениях, то должен был быть как-то причастен к его бизнесу, а может и темным делам.

Мия глядела на фотографии Гидиона пустым взглядом, вспоминая их единственную встречу на корпоративной вечеринке, оставившую после себя неприятный осадок. Особенно запомнилась внешность мужчины, его лицо, все изрезанное морщинами, явно перенесшее несколько трансформаций, выглядело отталкивающе.

– …Рик был готов сотрудничать, – продолжала тем временем рассказ агент, половину которого Мия прослушала, вспоминая подробности встречи. – Но он боялся, он конечно же знал, чего это могло стоить ему, поэтому он долго решался на этот шаг.

– Он бы никогда не смог больше увидеть Вас и своих близких. Он хотел обезопасить всех вас, Мия, – голос женщины вдруг изменился. – Ему мы могли гарантировать программу защиты свидетелей. Он не собирался предоставлять нам доказательства, как и записывать свои показания, пока бы мы не заверили его в том, что Вы тоже попадете туда, как и его мать с братом.

Теперь всё встало на свои места. Вот почему он вёл себя так в последнее время. Вот почему был так задумчив и напряжен.

– А Вы бы сделали это? – вдруг спросила её Мия.

– Безусловно, – ни один мускул не дрогнул на её лице. – Всё зависело лишь от вас. Программа защиты свидетелей – дело добровольное.

Мии казалось, что женщина врет. Если бы это не было очевидным, стал бы Рик вести с ней переговоры?

– Почему Вы всё это мне рассказываете? – в её голосе слышалась усталость. – Я ничего не знала об этом до нынешнего момента. Но понимаю, что Вам что-то от меня нужно.

Мужчина и женщина переглянулись.

– Мы просим Вас поговорить с Беном. Только он знает, где документы, – сказал мужчина. – И деньги, что немаловажно, но все же меньше.

– И Ваши показания в суде против Эдриана Прайса, конечно, – добавила женщина.

– Почему же Бен не сказал вам о местоположении документов, раз тут четко написано, отдать их вам?

– По той же причине, почему Рик долго решался. Он хочет обезопасить Вас. И я гарантирую вам обоим, что, как только документы окажутся у нас, вы тут же вступите в программу по защите свидетелей. Важно, чтобы Вы поверили мне, Мия. Мы спрячем вас обоих, предоставив вам круглосуточную охрану и новые документы. Вам ничего не будет угрожать, если вы будете строго следовать правилам. Надеюсь, нам удастся расколоть Прайса до суда, и он скажет, куда заполз Гидион. Тогда надобность прятаться отпадёт. Вы сможете вернуться к своей прежней личности, если захотите.

– А если он не «расколется»?

– Вам не стоит переживать об этом. Я могу быть очень убедительной. К тому же он также захочет пойти на сделку, ибо тюрьма ему светит надолго. Он сдаст их, и глазом не моргнув.

Мия тяжело вздохнула и отвела взгляд. В тот самый момент она увидела Бена в окне двери, которое давало ей обзор на небольшой участок прилегающего к помещению коридора. Он шел куда-то в сопровождении трех мужчин, явно военных, и смотрел лишь перед собой.

Она тут же вскочила с места, опрокинув стул, на котором сидела, и побежала вон из допросной.

– Бен! – крикнула она, вылетая в коридор.

Трое солдат вели его в сторону лифта. Бен замер, повернувшись к ней корпусом. На его запястьях спереди были наручники.

– Стойте! Куда вы ведете его?! – она рванула к нему.

– Специальный агент Колония, – донеслось до её уха сзади. – По какому праву вы уводите главного свидетеля и без моего ведома?

Мия остановилась в шаге от него, так как один из конвоирующих его солдат жестом предупредил её более не приближаться. Бен и солдаты развернулись к ним лицом.

– Служба, мэм. Мы берем его под стражу. Этот человек – дезертир. Как солдат армии Соединённых Штатов, по закону он должен предстать перед трибуналом за самоволку.

– Кто вами командует? Я немедленно хочу поговорить с вашим командиром! – казалось, Колония сейчас взорвется. – Бенджамин Хадсон сейчас находится под моей юрисдикцией, он важен для расследования! Мы здесь говорим о национальной безопасности!

– Потрудитесь обсудить это с Министром Армии**, – холодно ответил ей солдат. – А теперь, позвольте, мы продолжим выполнять наш долг.

Он взял Бена за локоть, и в тот же миг Мия резко сократила то небольшое расстояние между ними, встав на носочки, обхватила его шею и поцеловала в губы. Он ответил ей молниеносно. Но это было короткое мгновение: конвоирующие солдаты силой оттащили его, не притрагиваясь к ней. Их губы разомкнулись с громким «чмок», что повис в воздухе. Мия увидела, как по его подбородку из разбитой губы стекает капля крови. Машинально она облизала свои, ощущая металлический привкус.

Его быстро повели к ожидающему лифту.

– Я люблю тебя, – произнес он, глядя ей в глаза, прежде чем двери закрылись.

Примечания:

ATF (Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms and Explosives) – Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Федеральное агентство Министерства юстиции США, в обязанности которого входит расследования и предотвращение преступлений, связанных с незаконным использованием, производством и хранением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. В компетенцию агентства входит расследование террористических актов, поджогов и взрывов, а также контроль за незаконным оборотом алкогольной и табачной продукции.

**The Secretary of the Army – является высокопоставленным гражданским должностным лицом в Министерстве обороны США, по закону несущим ответственность за все вопросы, связанные с армией Соединенных Штатов, а не Министр Обороны.

Глава сорок шестая

20 декабря, 12:03, Военный следственный изолятор базы Кингс-Бей, округ Камден, Джорджия

Его привели в комнату встреч со множеством телефонов по обе стороны, огражденных небольшими перегородками друг от друга. Больше никого в комнате не было; по ту сторону стекла его ожидала та самая женщина-специальный агент.

Она указала на его телефон пальцем. Бен взял свою трубку и поднес к уху.

– Здравствуйте, Бен. Как ваши дела? Как Вы себя чувствуете?

– Нормально, учитывая место.

– С вами хорошо обращаются?

– Давайте к делу, – он ухмыльнулся. – Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы узнать, как мои дела?

– Прошу прощения, что не пришла еще вчера, – начала было оправдываться она. – Я пыталась урегулировать Ваш вопрос. Чего только стоило добиться того, чтобы освободить это помещение.

– Что насчет Мии? – он проигнорировал её слова. – С ней всё в порядке? Она вне опасности?

– Она под нашей защитой. В тот же вечер, после нашего разговора мы отвезли её в безопасное место. Она находится под круглосуточной охраной. Я не имею права сказать Вам, где она находится, но, если Вы хотите убедиться в этом лично, я устрою для Вас разговор.

– Будьте любезны.

– Вы должны сказать мне, где Вы спрятали содержимое ячейки, Бен. Устроить Вам беседу займет время, а нам необходимы эти документы сейчас, ведь благодаря им Эдриана Прайса не освободят под залог, и мы сможем получить ордер на арест всех участников этой группировки.

Он молчал.

– Речь о вашей безопасности, Бен.

– Думаю, места безопаснее, чем это, вряд ли можно найти, – он горько улыбнулся своей шутке.

– Вы не понимаете. Как только мы получим документы, у нас будет достаточно доказательств, чтобы освободить Вас из-под стражи. Ваше разбирательство отложится до момента, пока не закончится суд по этому делу. Или вообще снимется, зависит от Вашего решения. От того, захотите ли Вы вступить в программу защиты свидетелей, которую я Вам настоятельно рекомендую. Боюсь, нам не удастся добраться до Гидиона. Возможно, он захочет отомстить Вам.

– Я не настолько боюсь его мести, чтобы менять личность, сжигая мосты и увиливая от правосудия. Что будет с моей матерью? Её Вы тоже включите в эту вашу программу? А мой дядя Марк?

– Я буду откровенна с вами, Бен, – начала она. – По закону, под программу попадают лишь сами участники судебного разбирательства и их ближайшие, проживающие с ними родственники. Супруги, дети, иногда и родители. Но, к сожалению, это – не Ваш случай. Вы сможете поддерживать связь со своей матерью только через специальный канал, без возможности видеть её. Вы никогда не сможете вернуться в Ваш родной город, никогда больше не увидите своих друзей, но у Вас будет надежное будущее.

– Я не согласен. Я не могу бросить маму. Это убьет её! Рик погиб из-за своих грязных дел, и я не могу, просто не имею права оставить её одну. И я не хочу отказываться от имени своего отца, чтобы просто «выжить».

– Если Вас убьют, Вы не сделаете ей лучше, – съязвила женщина.

– Все мы умрем, – спокойно ответил ей Бен. – Когда-нибудь. Я ценю Ваше участие, но я отказываюсь от этой вашей программы, осознавая все последствия своего отказа.

– Как угодно. Это ваше право. Но на время разбирательства мы просто обязаны перевести Вас в «другое» надежное место. А после Вы вновь вернетесь под стражу. Вас ждет трибунал.

– Я понимаю. Организуйте мне беседу с Мией, пожалуйста. Потом я расскажу Вам, где искать документы.

– И деньги, что не маловажно.

– Не понимаю о чём Вы говорите, – у него даже веко не дрогнуло. Впервые в жизни он врал без угрызений совести. – Я не обнаружил никаких денег в ячейке. Только конверт с какими-то бумагами и записной книжкой, в которой нашел то письмо. Денег не было. Видимо Рик перепрятал их до аварии.

– Вы не понимаете, – Колония с укором покачала головой. – Это «сокрытие улик». Мне лично плевать на деньги, по мне так оставьте их себе, но это может подставить под сомнения Ваши показания в суде, а это может подорвать обвинение. Вы же не хотите, чтобы убившие вашего брата люди избежали наказания?

Бен молчал.

– Их защитники – профи своего дела. Настоящие амстаффы, – продолжала тем временем женщина. – Они вцепятся в Ваше свидетельство всеми зубами, чтобы ослабить его силу и выставить в ничтожном свете. Не дайте им сделать этого, Бен. Подумайте об этом, пока я устраиваю Вам беседу с Мией.

Его увели в камеру, а затем снова забрали спустя полтора часа. В этот раз Бена привели в небольшую комнату для встреч с адвокатом, который уже ожидал его вместе с Колонией.

– Я подумала, Вы захотите поговорить со своим защитником, прежде чем начнете давать какие-либо показания, – сказала она.

– Специальный агент позвонила мне, рассказав об этой вашей небольшой сделке, – произнес мужчина. – Думаю, мы должны всё обговорить. На Вашем месте, я бы не принимал поспешных решений.

– Вы сами сказали, чем быстрее доказательства окажутся у Вас, тем лучше, – Бен смотрел на неё. – Я хочу, всеми силами души желаю, чтобы убийцы Рика сгнили в тюрьме. Вряд ли у нас есть время на лишние разговоры. Соедините меня с Мией, и я гарантирую, что скажу Вам, где искать документы и деньги. Я не собираюсь торговаться.

– Позвольте… – начал было адвокат.

– Немедленно, – с нажимом проговорил Бен.

Специальный агент кивнула, доставая из внутреннего кармана спутниковый телефон. Она набрала номер и поднесла его к уху.

– У нас есть линия? Отлично.

Спустя пару мгновений она передала трубку ему и вышла из помещения вместе с адвокатом.

– Мия?

– Бен! – услышал он любимый голос. – Господи, я так волновалась. Куда тебя забрали? Все хорошо?

– У меня все нормально. Как ты? Ты в безопасности?

– Да, меня привезли в какое-то место. Судя по всему в отель, но я не знаю в какой. У меня тут ничего нет. Даже эмблемы на полотенцах, не то, что телефона, чтобы позвонить и заказать сервис. Дверь круглосуточно охраняют. Окна плотно зашторены. Мне запретили подходить к ним близко и открывать.

– Звучит ужасно, – он улыбался, наслаждаясь звучанием её голоса, невзирая на её слова. – Даже мне позволено час в сутки видеть дневной свет. Но наверное так надо. Самое главное, что ты в безопасности.

– Я хотела поговорить с тобой об этом. Как хорошо, что ты позвонил. Ведь я просила их связаться с тобой или с Колонией, но мне не отвечали.

– Что произошло?

– Ко мне сюда приходил человек, федеральный маршал. Он объяснял мне правила «Программы защиты свидетелей», опускаясь до малейших деталей. Я и понятия не имела, что это навсегда. Думала только на время судебного разбирательства.

– Я знаю.

– Я должна буду сменить имя и место жительства. Моя прежняя жизнь исчезнет, будто я и не существовала вовсе. А еще я никогда не смогу ни с кем больше увидеться, не смогу приехать ни в Мэдисон, ни в Атланту, ни в город, где я жила до смерти мамы. Колония сказала, что если Гидиона найдут и арестуют, я смогу вернуться к прежней жизни, но это оказалось не так. Я не знаю, что мне делать, Бен.

– Она не уверена, что они смогут взять Гидиона под стражу. Она мне сама это сказала, настаивая, чтобы я решился на эту программу.

– Но почему же она солгала мне?

– Наверное, чтобы быстрее получить те документы и закрыть дело, над которым они так тяжело работали. Вот и говорит то, что ты бы хотела услышать, все, что угодно, лишь бы ты сотрудничала.

В трубке наступила тишина. Мия была потрясена услышанным. Она окончательно запуталась. Одна только мысль, что тот кошмар с похищением и пытками может повториться, наполняла её душу леденящим ужасом, отчего она начинала трястись так, что зуб на зуб не попадал.

По словам того маршала, защита свидетелей может гарантировать ей безопасность и надежное будущее, если, конечно, она будет следовать всем правилам. Но это означало отказаться от всего и всех, кого она когда-либо знала. Жизнь за жизнь. Но, что если, отказавшись от своего прошлого, полного горьких моментов, она получит шанс на лучшую, новую жизнь, которую начнет с Беном с чистого листа? Произнесенные им слова прежде, чем они расстались, грели её, вселяя надежду. Они оба чувствуют одно и то же, и это было прекрасно. А с этой программой они смогут получить новые документы и не придётся краснеть перед знакомыми, из-за того, что они вместе. Ведь краснеть будет не перед кем. Контакты с прошлым запрещены. Не нужно будет бояться осуждения со стороны других. Ведь те другие и понятия не будут иметь, кем они были друг другу. Но что на этот счет думает Бен?

– Что ты думаешь делать? – спросила она его после продолжительной паузы. – По поводу этой программы.

– Ничего. Я отказываюсь. Я не могу бросить мать. Я готов рискнуть.

– Разве Эйлин не попадает под защиту?

– Нет, – коротко ответил Бен. – Ни она, ни Марк. А даже, если бы да. То они ничего не знают. Не думаю, что я, или кто-то, в праве отнимать у них их жизни. Я уверен они бы отказались оба.

– Значит, и я отказываюсь, – произнесла она, дрожащим голосом. – Я не могу потерять тебя. Не теперь.

– Я тоже не хочу терять тебя, – тихо произнес он. – Но это твоё решение. Речь – о твоей жизни и безопасности…

– Я знаю, ты рискнул всем, чтобы защитить меня, – перебила она его. – И возможно ты возненавидишь меня за следующие слова, но я готова рискнуть своей жизнью и безопасностью, лишь бы быть с тобой рядом.

– Я тоже.

Оба замолчали. Мия закусила губу, решаясь признаться ему в своих чувствах. Сердце ускорило ритм, отдаваясь шумом в ушах, а колени дрожали. Она не понимала, что с ней. Почему она не может просто сказать ему это? После всего, что она пережила, это должно быть простым делом. Но слова встали в горле.

– Мне не хочется прощаться с тобой, – нарушил эту мучительную паузу Бен. – Но я еще должен сказать Колонии местонахождение документов. Надеюсь, мы сможем еще поговорить.

Момент был упущен. В который раз.

– Береги себя. Спасибо… За всё.

– До связи.

Он отключился. И только тогда она смогла произнести: «Я люблю тебя».

***

Мать навестила его на следующий день. Бен, правда, ждал её появления, ведь он сам просил своего адвоката связаться с ней, но ему все равно было совестно, что они встречаются здесь, практически в тюрьме, отчего его колени слегка подрагивали.

Глаза Эйлин были широко раскрыты и до момента, как она увидела его, постоянно бегали, выдавая в ней крайнее возбуждение. Она привела с собой Марка, на хмуром лице которого тоже жили лишь одни глаза.

– Бен, сынок! – крикнула она в трубку. – Как ты? Что произошло? Твой адвокат сказал, что тебя обвиняют в дезертирстве. Я ничего не поняла… Я не могу дозвониться до Мии, её телефон уже который день недоступен!

Марк успокаивающе похлопал её по руке, что-то произнеся. Из-за стекла Бен не мог слышать, что именно.

– Успокойся, пожалуйста, – мягко произнес Бен.

Со стороны могло показаться, что он владеет ситуацией, но на самом деле его волнение лишь усилилось. Он понимал, что его объяснения могут разбить матери сердце. Но до нынешнего момента он практически не думал об этом.

– Тебе нельзя нервничать. Всё в порядке.

Марк взял другую трубку, поднеся к уху.

– Как это не нервничать?! – женщина мгновенно вспылила. – Объясни мне, что происходит! Почему тебя держат под стражей?! Почему я не могу дозвониться до Мии?