Текст книги "Другой близнец (СИ)"
Автор книги: Рина Мирт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)
Глава двадцать вторая
2 ноября, Атланта, 20:45
Мия вошла в ресторан, который располагался на тридцатом этаже гостиницы «Хилтон». Поднимаясь сюда в лифте, она успела немного взять себя в руки и напустить на себя безразличный вид. Она пришла сюда не для того, чтобы показывать Эдриан Прайсу, как сломлена. Она немного опоздала из-за того, что поздно выехала, ведь ей нужно было привести себя в порядок.
Приехав в кампус, она долго думала, что надеть в такое место как Nikolai's Roof, требующее определенный дресс-код. Не могла же она заявиться в своих рваных джинсах и с сальными волосами, заплетенными в пучок. Но и наряжаться у неё и в мыслях не было. Вообще Мие хотелось теперь носить только черное, но в её гардеробе было не так много темных вещей, а в магазин ей до сих пор не довелось выйти. В итоге она остановила свой выбор на одном «маленьком черном платье» простого, зато элегантного фасона, которое она надевала лишь однажды. Обувью она избрала туфли-лодочки под стать своему скромному наряду.
Она быстро приняла душ, пока там никого не было, мысленно радуясь, что не нужно будет отвечать на вопросы соседок, слушая формальные соболезнования. Уже у себя в комнате высушила волосы феном, уложив их так, чтобы они лежали ровно, и нанесла легкий макияж. Она не стала надевать никаких украшений, кроме тех сережек, что на ней уже были – подарка Рика. Накинув на плечи свою черную кожанку и взяв черный покрытый блестками клатч – единственную притягивающую внимание вещь, она покинула свою комнату и территорию кампуса, направившись к месту встречи.
Принимающий гостей молодой человек провел её к столику, за которым уже сидел Эдриан Прайс. Она бы и сама дошла, ведь огненную шевелюру последнего трудно было не заметить.
Увидев её, Прайс поднялся.
– Здравствуй, Мия, – он в миг оглядел её всю острым и придирчивым взглядом, а затем произнес, – выглядишь потрясающе.
При этом ни один мускул не дрогнул на его лице, так что сложно было понять, врет он или нет. Скорее всего, врет, но манеры не позволяли ему сказать правду.
– Спасибо.
Тут же к ней подошел официант и принял из её рук куртку, а Эдриан Прайс галантно отодвинул стул, приглашая сесть. Так за ней ухаживал лишь Рик, когда они появлялись в подобных местах или на корпоративных вечерах. Но в действиях рыжего позера не прослеживалось скрытого смысла. Просто этикет, которого придерживался он и люди его круга, поэтому она не ощутила неловкости, только горечь от воспоминания, как делал это Рик.
– Могу ли я предложить Вам что-нибудь выпить? – обратился к ней другой официант, держа в руках неоткупоренную бутылку вина.
– Воды, – ответила она, бросив мимолетный взгляд на бокал Эдриана Прайса.
– Прости меня за бестактность, но я позволил себе заказать закуски, – произнес тот, когда официант удалился, а Мия ощутила ужасный голод, что свёл желудок: она ведь не ела большую часть дня.
– Твой…эм, – Эдриан замялся, – брат еще в городе?
– Да, – Мия поджала губы, чувствуя подступающие мурашки стыда.
– Он – военный, не так ли?
– Да, служит в ВВС. Как и его отец.
– В Штатах или за границей? – продолжал свои расспросы мужчина.
Мия метнула на него раздражённый взгляд поверх меню. Зачем он расспрашивает её о Бене?
– Рик никогда не упоминал, что у него есть брат-близнец, – ответил он на её немой вопрос. – Учитывая, что мы проработали бок о бок несколько лет.
– Рик никогда не показывал свои истинные чувства, – повторила она фразу Бена, что услышала ранее.
– Это уж точно, – еле слышно произнес мужчина, при этом его лицо на миг помрачнело, но Мия не заметила этого, так как вновь уткнулась в меню.
Её голова была занята мыслями, как начать разговор на тему более интересующую её. Где был Рик в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября и почему он сел пьяным за руль.
Принесли закуски, и Эдриан Прайс сделал жест, приглашающий отведать поданное. Мия старалась не глотать еду разом из-за чудовищного голода. Ведь до этого момента она даже не думала о приёме пищи и не чувствовала, что голодна.
Когда она сделала заказ, мужчина вновь принялся расспрашивать её:
– А теперь расскажи мне о взломе. Много украли?
– Нет. Даже телевизор не вынесли, но устроили такой погром, – она тяжело вздохнула. – Украли военный перстень Роберта Хадсона – отца Бена и Рика. Из-за этого больнее всего. А, ну и еще украли фотоаппарат, там были наши совместные фотографии.
– Мне очень жаль.
Мия поджала губы, отрицательно покачивая головой. На мужчину она не смотрела.
– Это какой-то один нескончаемый кошмар, – произнесла она, все еще продолжая глядеть в сторону. – Сначала смерть Боба. Казалось, как может такой крепкий мужчина скончаться во время дежурной операции? Мы только отошли от шока и горя. И вот Рик…
Она умолкла, на глаза уже навернулись слезы. Эдриан Прайс молчал, неотрывно глядя на неё.
– А теперь еще этот взлом. Будто мало выпало нам страданий, – на скатерть упала одинокая слезинка.
Мия быстро взяла салфетку и промокнула ей глаза, стараясь не размазать тушь.
– Тот человек что врезался в его машину, получил всего два года тюремного срока, и то я подозреваю, что приговор обжалуют, или он выйдет раньше за хорошее поведение. Как так случилось?
Тот недоуменно посмотрел на неё и пожав плечами произнес:
– Я могу проконсультироваться с адвокатом фирмы о мере наказания, если…
– Я не о том, – перебила его Мия, откладывая салфетку и сжимая кулаки. – Как случилось, что в ночь аварии Рик был пьян? Не говори мне, что ты этого не знал! Ты ведь первым опознал его в морге, ты, сукин сын!
– Мия…
– Где это он был той ночью? Небось ходили выпить после работы, да? Ты мог не дать ему сесть за руль тогда ничего бы этого не было! – продолжала девушка, чувствуя, как жар окутывает все её тело, вспыхивая на щеках.
– Мия, послушай…
– Рик мог жить, – прошептала она, чувствуя, что вот-вот сорвется. – Он мог жить.
– Мы не пили в тот вечер! – резко произнес он, заставляя её замолчать и уставиться на него.
– Нам нужно было поговорить, не в стенах компании. Один на один. У нас завелся крот, сливающий информацию конкурентам, мы хотели обсудить наши дальнейшие действия по его выявлению, а после разошлись, – лицо Эдриана Прайса было каменным, а в глазах сверкал настоящий лед. – Ни я, ни он не притрагивались к спиртному, и я не отвечаю за дальнейшие действия Рика. Я понятия не имею, где он надрался так. О том, что он был пьян, я узнал так же, как и ты – в морге, когда приехал на опознание тела.
Только сейчас Мия поняла, что во время его речи сидела с приоткрытым ртом. Новая информация вызывала оцепенение и море вопросов, что летали по черепной коробке, сталкиваясь между собой, путая слова и мысли.
– Выпей вина, Мия, – произнес мужчина уже мягче. – Тебе полегчает.
Жестом он подозвал официанта и указал на её нетронутый бокал.
– Я отвезу тебя домой. Или вызову такси. Как пожелаешь.
Она быстро, словно варвар или как алкоголичка со стажем, осушила бокал, наплевав на приличия.
– Но я не понимаю, – произнесла она поставив бокал рядом с тарелкой. – Во сколько вы разошлись?
Мужчина прищурился, припоминая:
– Где-то в начале первого.
В голове опять вспыхнуло имя и номер телефона. Нетронутая постель.
«А авария произошла в первых минутах седьмого утра», – подумала она и тут же вцепилась в стол.
Нет! Нет! Нет!
Голова закружилась, перед глазами все поплыло.
– Тебе нехорошо?
Она лишь кивнула.
– Принесите быстро воды! – крикнул тот официантам.
– Мия? – её руку накрыла чужая, холодная рука, но у неё не было сил отдернуть её, она боялась отпустить стол, чтобы не свалиться.
– Скажи, Эдриан, – обратилась она к нему, после того, как головокружение немного отпустило её. – У Рика был кто-то? Любовница?
Мужчина замер и медленно убрал руку. По его виду Мия угадала, что её подозрения правдивы.
– Я не могу тебе точно этого сказать, – осторожно начал он, – Рик не посвящал меня в личные дела, как ты уже поняла. Я даже о его брате не знал и о вас.
Он осекся:
– Ну правду о вас. Но…
– Что «но»? – собственный голос казался глухим и безжизненным.
– Не пойми меня неправильно, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты привлекательная молодая женщина. Очень умная, к тому же, – добавил он. – Просто, я знаю Рика… Я знал Рика несколько лет. И до твоего появления у него были женщины, как бы сказать?.. Определенного типа. А ты…
Мужчина умолк подбирая слова:
– Когда я впервые увидел тебя, то подумал, что ты… ты словно полевой цветок посреди гудящего мегаполиса, украшающая его пыльные стены своей чистотой. Такая же нежная и привлекающая внимание, как цветок своим ароматом, перебивающим выхлопные газы и другие отвратительные запахи большого города. Ты – настоящая, а не все эти женщины, покрывшие себя дорогими тряпками и фальшивыми масками. А еще ты – джинсы и бесформенные футболки, и я долго недоумевал, почему вы вместе. Ну, учитывая типаж женщин, с которыми его можно было увидеть незадолго до твоего появления в городе.
Наступила тяжелая пауза. Мия смотрела на свои руки с обкусанными ногтями, чувствуя болезненную пустоту. Ощущение было таким, будто ей выстрелили в сердце из дробовика, оставив в груди зияющую дыру.
Подозрения, терзающие её последние две недели, подтвердились. Не просто подтвердились. Всё оказалось ложью. Он с самого начала был неверен ей, по словам Прайса, до её переезда в Атланту Рик был окружен женщинами. Он не любил её. Разве может любящий человек делить постель с другими?
Ну, конечно. Разве могла она думать иначе, что такой мужчина как Рик откажет себе в своей привычке брать от жизни все, что хочет. И её в том числе. А ведь она сама пришла к нему в ту ночь! Неужели в тот момент, особенно после того, как он избил Скотта, он не испытывал к ней каких-либо чувств, кроме вожделения?
Мия зажмурилась от очередной порции боли, что причиняли собственные мысли, хлестающие её душу словно плетью. Он взял её, потому что поставил себе целью сделать это. Хотел проверить, как далеко он может зайти в своих возможностях. Хотел новых ощущений. Она ведь не просто очередная девушка, он ведь мог получить любую, она – его формальная сестра. Новый уровень. Переход за границы дозволенного без нужды отвечать перед обществом или родителями.
«Нет, нет. Я не могу поверить в это!» – отчаянно крикнула она в своей голове. – «Неужели он мог так поступить? Неужели она была для него всего лишь средством для достижения цели – потешить своё эго?»
Ей хотелось кричать. Рвать на себе волосы. Причинить себе любую боль, лишь бы разбушевавшиеся мысли умолкли.
– Мия? – обратился к ней Эдриан, и она перевела на него затуманенный слезами взгляд.
Лицо мужчины выражало сочувствие. Она тяжело и протяжно выдохнула, ведь воздух в легких кончился. Хотелось сбежать отсюда. Подальше от этого человека, что своими вестями каждый раз убивает её. Хотелось побыть одной. Нет. Не одной. Хотелось к Эйлин. Свернуться калачиком, положив голову на её колено, и плакать, а та бы медленно гладила её по волосам, успокаивая своим хрипловатым ровным голосом. Но Эйлин была за сотни километров, и она не знает о них с Риком.
Она осталась наедине со своим личным горем.
– Извини меня, – она поднялась на ноги, что стали совсем ватными. – Мне нужно побыть одной.
– Конечно. Отвезти тебя? – он сделал нетерпеливый жест официанту, требуя принести счет.
– Нет. Я справлюсь.
– Уверена? – он скептически оглядел её.
– Да. Я позвоню Бену. Он отвезет меня.
– Ну, позволь хотя бы дождаться, когда он приедет за тобой.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но тот опередил её:
– Это не просьба. Я же вижу твоё состояние. Не хочу чтобы ты натворила глупостей.
– Хорошо, – она достала телефон из сумочки. – Спасибо.
***
Бен плавно вел машину по ярко освещенным улицам мегаполиса, вырубив звук у GPS координатора, то и дело поглядывая на сидящую сзади Мию в зеркало заднего вида. Она попросила приехать к гостинице «Хилтон» и отвезти её в кампус. Её голос был таким подавленным, что он тут же примчался и к своему удивлению обнаружил её в компании того рыжего франта, что приезжал на похороны Рика.
Одета она была нарядно, но довольно просто, и на какой-то миг он ощутил укол ревности, думая, что Мия пошла на свидание с этим пижоном, но тут же откинул эту мысль. Её глаза были на мокром месте, от чего тушь размазалась по щекам и векам.
Она попросила увезти её в кампус и ни о чем её не спрашивать, а её рыжий спутник одарил его ледяным взглядом, заставив Бена вновь вернуться к мысли о свидании.
Погода испортилась. На ветровое стекло стали падать жирные дождевые капли. Бен в который раз мельком посмотрел на девушку, свернувшуюся на заднем сидении, глядящую в окно и теребящую цепочку от своей маленькой сумочки. Она не издавала ни звука, а из-за игры теней он не мог разобрать, плачет она или нет.
Припарковав машину на университетской парковке, они еще некоторое время сидели в тишине. Дождь разгулялся не на шутку. Бен не хотел отпускать её вот так, да и она не торопилась выходить. Поправив зеркало заднего вида, чтобы видеть только её, он обратился к ней:
– Что случилось?
После недолгой паузы она ответила, все так же глядя в окно:
– Я надеялась получить у него ответы, – её голос был совсем тихим и в нём чувствовалось опустошенность её души. – Хотела понять, как так получилось, что Рик оказался на том проклятом месте в тот день.
Она тяжело вздохнула:
– А в итоге узнала, что он изменял мне.
Бен нахмурился и непроизвольно вцепился в свои джинсы. Большим пальцем левой руки он нащупал кольцо, что словно ядро придавливало его к сидению.
– Это тебе тот человек сказал? – рискнул спросить.
– Да, – она посмотрела прямо на него через зеркало. – Да и до этого я подозревала…
«О Боже», – Бен прикрыл глаза.
– Как только я услышала подтверждение своей догадки, – продолжала она, теперь уже глядя перед собой, – мне стало так больно. Словно… Словно мне выстрелили в сердце. И может тебе не понравится это, но мне так захотелось прийти к Эйлин за утешением. Словно маленькая девочка уткнуться в её колени и вдохнуть её запах. Запах жасмина. Запах дома. Запах матери.
Бен внимательно слушал её речь, не перебивая.
– Но Эйлин очень далеко, и она не знает о нас с Риком. А если и узнала бы, то вряд ли бы одобрила. Точнее, пришла бы в ужас. Так что даже будь она совсем рядом, я бы не смогла прийти к ней и поплакать о своём горе. Моей матери уже давно нет в этом мире, – она помолчала мгновение. – Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
– Ты не одинока, – сказал он почти шепотом, заставляя её вновь посмотреть на него.
– И ты не одинок.
Она придвинулась и коснулась его предплечья. Бен накрыл её холодную руку своей.
– Ты настоящее чудо, Бен, – произнесла она, прислонившись щекой к спинке сиденья. – Ты бы точно не причинил мне столько боли.
Он задержал дыхание, в шоке поглядев на девушку. Но её лицо было спокойно, казалось, она подразумевала каждое сказанное слово.
– Твоей будущей девушке очень повезет с тобой.
Он ничего не ответил на это. Сидя словно пригвожденный.
– Можешь взять машину. Завтра я возьму автобус. Зачем тебе в такой дождь ждать такси, – с этими словами она вышла из автомобиля прямо под проливной дождь.
Бен отмер и выскочил за ней.
– Мия! – он на ходу снял с себя куртку, чтобы закрыть её от безжалостных капель.
– Не надо, Бен, – она остановилась, её подбородок дрожал. – Я люблю дождь. Ведь он скрывает слезы.
– Я не позволю тебе промокнуть, – ответил он, сам уже весь мокрый. – Еще заболеешь. Оно не стоит того.
– А, может, я хочу заболеть?
– Не в мою смену, мисс, – произнес он твердо, глядя прямо в её глаза, обращая внимание, как поднялись в удивлении её брови. – Меня часто не было рядом. Особенно в последние несколько лет. Возможно, когда ты больше всего нуждалась во мне. Но не сейчас. Сейчас я здесь. И я не позволю тебе слечь, потому что мой брат умудрился обидеть тебя уже будучи мертвым. Знай, я всегда буду рядом с тобой и не только по той причине, что он ушел.
Её губы задрожали, миг, и она уже обнимает его, прижимаясь к насквозь мокрой футболке с бейсбольными рукавами, а после резко отстраняется и бежит в сторону ограждения студенческого городка. Бен смотрел на её удаляющуюся фигурку, пока она не скрылась из виду, а после надел куртку, чувствуя, как хлопковая ткань прилипает к спине, и пошел пешком, сунув ключи от машины Мии в карман.
Когда он добрался до гостиницы, время близилось к полуночи. Приняв горячий душ, он лег на кровать, ту самую, где позавчера спала Мия, вновь достав их совместные фотографии. Он бросил взгляд на кольцо, мирно лежащее на тумбе, а после на фото брата, где Мия получает диплом об окончании школы.
– Зачем ты с ней так? – спросил он вслух изображение.
Но, естественно, не дождался ответа.
***
Когда Мия добралась до своей комнаты, она была насквозь вымокшей и вызвала своим видом округленные глаза и участливые вопросы других обитателей кампуса. Девушка старалась быстро отвязаться от них, не обращая внимание на тон. Меньше всего её сейчас интересовали их возможные обиды, а ей просто не терпелось остаться наконец одной. Как только дверь закрылась, она принялась крушить все, давая выход своему отчаянию, а выпитое недавно вино подстегивало её, разжигая кровь. Она швырялась тетрадками, разбрасывала вещи и мягкие игрушки. Но чем больше она создавала хаоса, тем больше ей казалось, что этого недостаточно.
Хотелось сделать что-то грандиозно зловещее. Под стать её чувству глубокого оскорбления от предательства того, кого она любила всё это время, отдав всю себя без остатка. Она кинулась к вещам Рика из его кабинета, что она получила от Грэйс, и принялась уничтожать их. Первой вещью, попавшейся ей на глаза, была их с Риком фотография в красивой рамке, сделанная этим летом в Городе Ангелов. Мия не задумываясь швырнула её в стену, отчего стекло разбилось на сотни мелких осколков. Она оторвала обложку от ежедневника Рика и также разбила его кружку «Big Boss», которую подарила ему на день рождения. Она бы раздолбала и его подставку для стола со стеклянным глобусом, часами и выемкой для визиток, если бы настойчивый стук в дверь не остановил её.
Пришедшей оказалась соседка с правой стороны, одна из девушек, с которой Мия делила ванную, выглядевшая крайне злой. Но как только Мия открыла ей, её лицо изменилось сначала на удивленное, а после на обеспокоенное.
– Всё в порядке? Я услышала шум.
– Все отлично, – быстро проговорила Мия. – Просто ужасный день.
– Точно. Просто мне показалось, что…
– Тебе показалось, – перебила её Мия. – Но спасибо за беспокойство.
– Да не за что. Обращайся, – вымолвила вконец сбитая с толку соседка.
Мия кивнула и закрыла дверь и тут же вздрогнула, как от удара током, и затряслась. Она ведь так и не сняла мокрое платье. Девушка повернулась и, увидев масштаб своей истерики, медленно осела на пол, обняв себя.
«Как он мог поступить так со мной?» – думала она, стуча зубами.
Но боль от предательства притупилась другой уже знакомой болью утраты, и девушка закрыла глаза от беспомощности.
Холод и озноб заставили её подняться и сменить одежду на сухую, а организм требовал чего-то горячего и желательно съестного, ведь она так и не съела ничего существенного в ресторане. Хорошо, что в одном из ящиков стола у неё всегда были припасены крекеры и шоколадки.
Поглощая сладости, она не без грусти оглядывала бардак, что учинила сама, не испытывая облегчения ни на йоту.
Разве всё это важно теперь по сравнению с его смертью?
Она направилась к разбитой рамке. Та развалилась на части, являя взору Мии маленький ключик, что скрывался внутри. А на оборотной стороне фотографии в самом углу оказалась комбинация из трех цифр.
Глава двадцать третья
Мия проснулась, резко открыв глаза. Она взмокла, покрывшись холодным потом, отчего пижама прилипала к влажной коже. Отвратительное ощущение.
Подогнув колени, Мия обняла их и положила подбородок. Она не знала, сколько точно было времени, но с легкостью могла сказать, что мир снаружи находился в последнем часе перед рассветом. Её окна были не завешаны, и она хорошо видела, как сумерки потихоньку отступали, окрашивая просыпающийся город в цвета ледяной синевы. На Атланту безжалостно наступал новый день, прогоняя ночные страхи. Вчерашняя вспышка чувств, вылившаяся в буйство, покинула её, оставив после себя лишь тяжелое чувство стыда вперемешку с угрызениями совести. Рик погиб, а она истерит из-за его измен. Какое они имеют значение, если его уже нет? Уж лучше неверный, чем мёртвый. Так говорил здравый смысл. Но раненое и преданное сердце не соглашалось с ним, и одновременно со стыдом Мия испытывала колючую злость к покойному и к себе самой за своё легковерие и неведение.
Как она могла быть такой слепой?
Неужели она думала, что Рик будет хранить ей верность, особенно на расстоянии, когда их разделяли сотни миль и три штата? С чего она решила, что она – особенная, и он не будет поступать с ней, как со всеми своими бывшими подружками? Он мог спокойно бросить одну девушку ради другой, более красивой или грудастой. Ему не составляло труда получить любую, да и те сами вешались на него. Никого не смущало количество бывших связей и разбитых сердец, естественно, ведь каждая думала, что она – единственная. Как и она. Она ведь и правда думала, что он любит её, несмотря на опасность быть обнаруженными и зная, что их связь может повергнуть всю его (и её) родню в шок.
Кем она была для него? Очередным трофеем? Удобной секс-игрушкой, что всегда под боком, тешащей ненасытное эго? Но если так, тогда зачем он оставил все свои деньги ей?
Мия крепче обняла себя. Он не имел права обманывать её. Она ведь любила его. Искренно и нежно. Прощала его, когда он обижал её, давя на самое больное. Можно сказать, дышала для него, посвящала ему все своё свободное время. Тряслась долгие месяцы, боясь, что о них узнают приемные родители и прекратят с ней связь. И она, возможно, пожертвовала учебой в одном из учебных заведений Лиги Плюща ради того, чтобы быть рядом с ним.
Девушка судорожно выдохнула и попыталась проглотить ядовито-горький ком, подступивший к горлу. Глаза резало болью пролитых вчера слез, что нынче иссякли, лишь усиливая её. Мия просидела в постели еще немного, а затем медленно поднялась и направилась в душ.
***
Лекция была в самом разгаре, но она совсем не вслушивалась в слова преподавателя. Да, её рука монотонно записывала каждое произнесенное слово, но её мысли унеслись прочь из лекционного зала.
У Рика были секреты. И, видимо, не только от неё. Он явно не хотел, чтобы кто-то узнал об этом ключе. Очевидно, от камеры хранения. Вот только, где именно? Что он хранил там?
– Мисс О’Нилл? – обратился к ней преподаватель, заставляя вернуться в действительность.
– Повторите, пожалуйста, вопрос, профессор, – произнесла она извиняющимся тоном, нервно поправляя листки и письменные принадлежности.
– Я сказал, что давно Вас не было видно на моих лекциях. Вы пропустили ощутимую часть материала, мисс О’Нилл. Даже не представляю, как вы будете сдавать экзамен. А теперь ко всему прочему вы витаете в облаках.
– Прошу прощения, – пробубнила Мия, пряча взгляд и покрываясь пятнами. – Я задумалась кое о чём. У меня сейчас тяжелый период в жизни.
Старик ничего не ответил. Он секунду разглядывал её, а затем продолжил читать лекцию.
Во время короткого перерыва она машинально проверила телефон и обнаружила два текстовых сообщения от Эдриана и от Бена.
Бен. Её окатила жаркая волна смущения, а её изможденное скорбью лицо все равно озарила легкая мечтательная улыбка, вызванная вчерашним воспоминанием.
«…Сейчас я здесь. И я не позволю тебе слечь, потому что мой брат умудрился обидеть тебя, уже будучи мертвым. Знай, я всегда буду рядом с тобой и не только по той причине, что он ушел…»
«Я буду рядом», – Рик никогда не говорил подобного. Теперь понятно почему, ведь вроде простая фраза, а сколько в ней глубокого смысла. Ведь эта фраза подразумевает обязательство. А Рик…
Хотел ли Рик быть рядом? Когда она получила письмо из университета, её радости не было границ. Это ведь означало, что они наконец будут вместе. Она уже представляла, как они пойдут на полноценное свидание, без боязни, что их кто-то узнает и расскажет родителям. Без страха быть пойманными.
Как она была счастлива! Ведь она будет видеть его каждый день. И её мечты о долгих объятьях станут реальностью. Ей было очень тяжело сдержаться, чтобы тут же не написать ему. Хотела сообщить об этом лично, когда он прибудет в Мэдисон.
В следующий раз, после её памятного дня рождения, Рик приехал на Праздник Исхода. Только он и еврейский Новый Год праздновались в доме Хадсонов, из уважения к религии Эйлин. Рик пришел к ней в комнату в ту же ночь, как прилетел. Он был таким ненасытным. Таким жадным до поцелуев, до чувственных прикосновений.
Они лежали на полу, расстелив одеяло, и он нежно гладил её голое плечо.
– У меня новость, – прошептала она. – Я поступила в Технологический Институт Джорджии. В твоём городе. Еще чуть-чуть, и мы всё время будем рядом.
Он ничего не ответил, а его рука на долю секунды замерла, а затем вновь продолжила поглаживать её кожу.
– Что-то не так? – удивленная, она чуть приподнялась, пытаясь разглядеть в темноте его лицо.
– Нет. Все хорошо, – ответил он приглушенным голосом. – Это замечательная новость.
Она вновь опустилась обратно, положив голову ему на грудь и прижимаясь всем телом.
– И не нужно будет соблюдать тишину и бояться, – продолжала мечтать вслух Мия, – мы наконец будем нормальной парой. Сможем ходить на свидания.
– Да, – прогудел он. – Сможем.
Она довольно вздохнула и сильнее обняла его.
Теперь она узнала от Эдриана Прайса, что всё это время, пока она была дома в Мэдисоне, у Рика кто-то был. Как же она, должно быть, шокировала его своим «сюрпризом»! А у него, походу дела, и в мыслях не было с ней встречаться. Неужели всё это время она была для него бременем?
Но почему тогда он не расстался с ней сам? Ведь за эти два года было столько возможностей. Чего стоит только ссора после смерти Боба. Неужели он боялся, что она раскроет их тайну… или что? Что она будет преследовать его? Она не могла припомнить, чтобы устраивала ему истерики и сопли до пола в стиле: «Только не бросай меня!» и не ставила никаких ультиматумов.
Уж лучше бы он бросил её, тем самым причинив боль, чем узнать задним числом, что всё что было между ними – ложь.
Она закрыла лицо руками. Да. Не каждый день ты понимаешь, что твои единственные отношения были сплошной ложью, а сама ты была бременем, а не любимой девушкой. Она еще никогда не чувствовала себя такой никчемной.
Мия ушла с лекции.
***
– О, Бен. Спасибо огромное! – произнесла она стремительно приближаясь. – Правда, не стоило так заморачиваться.
Он протянул ей ключи, ненавязчиво оглядывая её всю. Она выглядела не то, чтобы паршиво. Но очень близко к тому. И он вновь ощутил укол злости к покойному брату. Как тот мог поступать так с ней при жизни? Она не заслужила таких страданий!
Да, им обоим тяжело и больно в связи с его смертью, но даже она не отменяет его поступка! Его смерть – трагическая случайность. А измены были намеренными.
И теперь Рика нет, как и нет спроса за его действия. Но все равно, как он мог? Мия ведь само совершенство. Как только она переступила порог их дома, он сразу ощутил, что она особенная. Загорелая и большеглазая, она напоминала маленький цветок пустыни. С их любовью и заботой она расцвела и преобразила их дом, несмотря на бремя сиротства. А её улыбка такая лучистая, как само солнце. А что теперь? Её взгляд угас. Она словно зачахла. И не из-за тяжести траура. А ведь Рик собирался сделать ей предложение. Но как он мог быть с другими, будучи с ней? И что теперь делать ему, Бену? Если он расскажет ей, это убьет её окончательно. Ох, Рик! Ты умер, но мы живы и теперь страдаем из-за твоих поступков!
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он участливо. – Пока добралась до своей комнаты наверняка промокла.
– Нормально, – ответила она, а затем театрально подняла руку словно в присяге, – Честно.
– Рик? – послышался чей-то женский голос, и он недоуменно посмотрел на его обладательницу, что стояла за Мией.
Это оказалась низкого роста слегка полноватая азиатка с круглым лицом, на котором отразилась крайняя степень удивления.
– Роуг, – обратилась к ней Мия, подзывая жестом, – познакомься, это брат-близнец Рика. Бен.
– Оу, – она сконфузилась и опустила глаза, быстро засеменив к ним. – Простите. Очень приятно.
Она протянула руку.
– И мне.
– Что ты здесь делаешь? – спросила её Мия недоуменно. – Почему ты не на лекции?
– Я искала тебя, – ответила та. – Я увидела, что ты внезапно исчезла из аудитории.
– Я вышла к Бену, – глаза Мии забегали. – Он привез машину и хотел отдать мне ключи.
– Ну я, пожалуй, пойду, раз у вас разгар учебного дня, – вымолвил Бен. – Поеду сразу в квартиру, заканчивать с уборкой.
– Хорошо. Спасибо, Бен, – она послала ему полный благодарности, но грустный, до щемящей боли в сердце, взгляд.
– Я тут подумал вчера, пока приводил в порядок кабинет, – вымолвил он прежде чем она ушла. – Там много всяких счетов. Может, я позвоню и узнаю по поводу выплат или еще чего, я ведь весь день свободен в отличие от тебя.
– Ой да. Как я об этом не подумала? Спасибо, Бен. Ты – чудо, – она вновь прильнула к нему на миг, обнимая, заставляя кончики ушей слегка заалеть.
– Я, наверное, не приду сегодня. Хочу позаниматься, – произнесла она, отстраняясь. – У меня образовался огромный пробел из-за пропущенных лекций, хочу посидеть, наверстать. Справишься один?
– Конечно. Без проблем. Я сообщу тебе о своем прогрессе.
– Увидимся.
– Давай, до встречи.
– До свидания, Бен, – произнесла азиатка. – Приятно было познакомиться.
– Мне тоже, Роуг.
С этими словами обе девушки повернулись и пошли в сторону входа в кампус.
***
4 ноября, Атланта, 18:30
Совершив над собой форменное насилие, она сразу же после уроков приехала помогать Бену в квартиру, в которой не хотела больше находиться. Бен потрудился на славу. И убирать осталось всего ничего. Он не просто привел всю обстановку в порядок, а также рассортировал все бумаги в кабинете, по категориям, и отправил большее количество вещей по картонным коробкам, что теперь стояли у стены на месте, где раньше был телевизор. И ко всему прочему, починил изрезанный диван, заклеив обивку утиной лентой. Продать или отдать его бесплатно кому-то в любом случае было бы невозможно, но на данный момент его ужасный вид хотя бы больше не привлекал внимания.
Мия была бесконечно благодарна Бену. Она бы возилась вечность, проливая слезы над каждой вещью. А теперь осталась совсем малость: убрать оставшееся по коробкам, определить, что пойдет на помойку, а что на склад, вызвать бригаду грузчиков, что отвезут мебель и отсортированные туда вещи. Может быть после, когда она хоть немного отойдет от всего этого, она займется продажей мебели, но не сейчас.
