Текст книги "Другой близнец (СИ)"

Автор книги: Рина Мирт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Сейчас они просто гуляли по окрестностям квартала, где Рик снимал жилье, вдыхая вечерний воздух. Раз уж с квартирным вопросом практически было покончено, благодаря Бену, то можно было позволить себе отвлечься. Она бы рада была совсем сбежать от всего этого, но проблема в том, что от своих мыслей нельзя было убежать.

Мысли Мии сменялись стремительно, не отдавая голове отдыха, а с ней и сердцу. Вчера она не приехала помогать Бену по причине, что боялась очередного срыва по случаю раскрытой тайны. К тому же она хотела съездить в банк, где раньше Рик хранил сбережения, проверить наличие ячейки, хоть и понимала, что ей бы скорее всего сообщили о ней еще в прошлое посещение. Где же находится эта таинственная ячейка, ключ от которой Рик спрятал в рамке для фото? Что он хранил там такого, что был вынужден скрыть от всех? Это как-то связано с тем, что ей сказал Эдриан Прайс? Может ли это как-то связано со взломом? Если так, то во что же он впутался? И возможно ли, что его смерть была не случайной?

Чтобы выяснить последнее, она должна была узнать, где был Рик в ночь его смерти после того, как он попрощался со своим коллегой. Он был у той, с кем изменял? Там он напился? Интересно, знает ли та, что Рик погиб?

Несмотря на болезненную злость по факту его неверности, Мия все равно хотела докопаться до истины. Особенно после своей находки. Вчера вечером, у себя в комнате общежития она прошлась по его ежедневнику в поисках какой-либо подсказки. Но ничего не нашла. Ей не терпелось поделиться всем этим с Беном. А также испытывала страшную потребность излить душу, поплакаться на груди. Она обратила внимание, что рядом с ним она чувствует себя словно она дома. В безопасности и спокойствии. Теперь после того, как он освободил её от бремени собственного секрета, Мия знала, что может рассказать ему всё на свете. Но сейчас, молча следуя рядом, она не знала, как начать. Да и стоит ли? Скоро он уедет обратно на службу. Зачем грузить его своими догадками? Ему и так тяжело. Она же видит. И Рик все-таки его родной брат, вряд ли ему понравится, как она будет говорить о нём. Да и Бену не будет интересно слушать о её сердечных муках. Они ведь ничто по сравнению со смертью.

– Расскажи мне о жизни летчика, – начала она, когда молчание стало невыносимым. – Я когда-то давно читала в каком-то журнале о курсе, что ты прошел. Там очень большой отсев.

– Верно, – ответил ей Бен. – Отсеивают в основном по академической успеваемости, но и по физическим критериям, конечно. Мне помогло то, что я изучал аэронавтику в университете и окончил курсы подготовки офицеров с отличием.

– Правда, что вам устраивали неделю «выживания»?

– Да. Но через это проходят все подразделения, ну кроме штабных служащих, изначально выбравших просиживать задницы.

– Вас пытали? – спросила она, окончательно переключившись на тему разговора.

– Примерно. Не как в «Рембо», конечно. Инструктора стараются максимально приблизить условия курса к тому, что может ожидать в настоящем плену, но им нельзя было калечить нас. Ломать руки и там, не знаю, вгонять пластины под ногти. Нет. В основном били и устраивали симуляции утопления.

Мия поморщилась, представляя себе, как связанному Бену насильно вливают воду в рот.

– Тебя сильно били? – спросила она совсем тихо.

– Не то чтобы. Больно, но так, чтобы не вызвать сотрясения мозга.

– О, Бен, – она остановилась. – Мне жаль.

– Не стоит, – он снисходительно улыбнулся. – Я же знал, на что шел. Все через это проходят. Тем более отец рассказывал мне о том, что меня ждет. Так что морально я был готов.

Он не стал рассказывать ей всего, чтобы не травмировать её психику и мировоззрение. Например, о том унижении, что он испытал во время недели «плена». Как их истязатели мочились на них и заставляли кувыркаться в образовавшейся вонючей луже. Но, как сказал один из инструкторов, бывший боевой летчик Израильской Армии, это – отличная подготовка и, если, не дай Бог, кто-то из них попадет в настоящий плен, подобное унижение будет переноситься намного легче. Ведь в плену, в первую очередь, пытаются деморализовать, а уже после вытаскивать разного рода информацию.

– Всё равно, – она восхищенно оглядела его, – не каждый может это выдержать.

Она помолчала некоторое время, а после добавила:

– Я горжусь тобой.

Она мысленно представила его в парадной форме и непроизвольно прикусила нижнюю губу. Нет, она и раньше знала, что Бен особенный. Добрый и спокойный, словно океанский залив. Заботливый старший брат и просто хороший парень, готовый всегда выслушать и прийти на помощь. Но теперь она словно заново открыла его для себя. Он оказался истинным джентльменом. Из тех, о которых писали в книгах. Олицетворение мужской уверенности и чуткости, что совсем не умаляет первого качества. А наоборот. Дополняет его. Никто ведь не объявлял, что ранимость и мощь не могут идти рука об руку.

Она вспомнила вчерашнюю реакцию Роуг на него, ощутив легкий укол ревности. Когда они попрощались с Беном у ворот кампуса, та украдкой оглядывалась и всю дорогу до лекционных залов говорила только о нём, выспрашивая подробности: чем он занимается, где сейчас живет и на сколько приехал в Атланту. Мия не знала, что на неё нашло, и, почему она не может посодействовать счастью брата и дать его номер хорошей девушке, чтобы они сходили на свидание. Но её взяла такая злоба, что она еле сдержалась, чтобы не начать рычать на Роуг. В итоге Мия сказала, что скоро он возвращается обратно на службу, сразу же после того, как они разберутся со всем, что осталось после Рика. Ничего такого. Это ведь правда. Но внутри она всё равно чувствовала себя неуютно, будто нагло соврала. В чём проблема, если Бену перепадет секс с хорошей девушкой? Он – солдат, должно быть, у него это случается не так часто, учитывая его слова о том, что у него никого нет.

Но, когда она представляла Бена в объятьях Роуг, внутренности жгло, словно калёным железом.

– Да ладно тебе, – он слегка покраснел от её взгляда, – я даже не боевой пилот. Отец был в сто раз круче и твой отец тоже…

Он осекся, отслеживая её реакцию, но на лице Мии не отразилось ничего.

– Я не знала его, – она пожала плечами. – Отцом мне был Роберт Хадсон.

Мия отвела взгляд, чувствуя, как уже знакомая грусть подступает к сердцу. Как же она скучала по Бобу. Он всегда был таким веселым и понимающим.

– Может это неправильно, – продолжала она, – и я должна думать о погибшем отце, сокрушаясь о том, что я так и не узнаю его, но получается думать лишь о Бобе. Господи, наверное, я худшая дочь на свете!

– Не говори так, – его лицо изменилось, словно он пытался внушить ей следующие слова. – Ты – хороший человек. Просто ты давно перешагнула стадию принятия и отпустила прошлое, двинувшись дальше. Жизнь ведь продолжается. Я уверен, что твои родители хотели бы, чтобы ты жила и радовалась, а не грустила о факте их смерти.

Мия поняла, что он прав. Она действительно отпустила прошлое. Причем давно. Неужели в один день она также смирится и с гибелью Рика? Или уже начала? Иначе, чем можно объяснить её нездоровые мысли о Бене? Но он так похож на Рика…

«Внешне», – оборвала она себя, – «похож внешне. Они совсем разные люди, и ты знаешь это».

– Ты не голодна? – прервал её мысли Бен. – Я лично умираю с голоду.

– Я тоже, – призналась она, разглядывая его ботинки. – Пойдем поедим где-нибудь. Завтра вернемся в квартиру.

Примечания:

Лига Плюща – ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Университеты, входящие в лигу, отличаются высоким качеством образования. (Брауновский университет, Гарвардский университет, Дартмутский колледж, Йельский университет, Колумбийский университет, Корнеллский университет, Пенсильванский университет, Принстонский университет)

Утиная лента (Duct tape/duck tape) представляет собой чувствительную к давлению ленту на тканевой или холстовой основе, часто покрытую полиэтиленом. Рекламный слоган: "Утиная лента слеит всё, кроме разбитого сердца.

Глава двадцать четвертая

5 ноября, Атланта, 19:15

Гонимая бурей противоречивых эмоций, она вышла из комнаты, служившей Рику кабинетом, оставив ничего не спрашивающего Бена одного заканчивать убирать документы. Девушка мерила гостиную и кухню резкими шагами, кусая костяшки пальцев, а затем остановилась у кухонной ниши совсем рядом с раковиной, и, положив руки на мрамор, беззвучно заплакала.

Вот и всё. Дело сделано. Всё, что составляло повседневную жизнь Рика, вместилось в несколько коробок и пакетов, которые завтра отправятся в арендованный бокс склада индивидуального хранения до момента, пока она не разберется с мебелью и не отправит все «легкие» вещи к Эйлин в Мэдисон.

Ощущение было таким же, как в день похорон, когда гроб с телом Рик опускали в яму. Необратимость. Господи, как ей хотелось остановить время хоть на несколько минут, чтобы успеть справиться со всем навалившимся! Но неумолимая жизнь бежала, и сроки поджимали, требуя от Мии попрощаться с обстановкой и местом, где она была так счастлива. Завтра грузчики вывезут отсюда все вещи, а послезавтра она отдаст арендодателю все комплекты ключей.

Какая злая ирония. Буквально вчера она не хотела больше здесь находиться, а теперь наоборот не хочет покидать это место.

Взгляд Мии непроизвольно упал на единственную уцелевшую после взлома полную бутылку виски, что стояла теперь на столешнице кухни вместе с содержимым ящиков, не отправившимся в мусорное ведро.

Страшно захотелось напиться и хоть на какой-то миг утолить всепоглощающее чувство бессилия. Из ближайшей коробки, в которую была упакована уцелевшая посуда, она выудила пузатый стакан, так как подходящих стаканов для виски не стало, и, освободив его от потрескивающей пузырчатой пленки, налила себе приличную порцию алкоголя.

Виски обжег полость рта и глотку, заставив её закашляться и жадно глотать воздух. В этот самый момент появился Бен, застав её за этим занятием.

– Пьёшь в одиночку? – Это было скорее констатацией факта, нежели вопросом.

Он подошел ближе и взял бутылку в руки, разглядывая этикетку. А Мия тем временем пыталась восстановить дыхание.

– Никогда не разбирался в виски, – вымолвил он, закрыв бутылку и оставив в сторону. – Рик был в этом плане намного образованней меня.

– Но устойчивостью не отличался так же, как и ты, – произнесла она, посмотрев на мужчину.

– Может быть, – он пожал плечами, а затем посмотрел ей прямо в глаза и спросил. – Как ты?

– Плохо, – призналась Мия, убрав стакан, и развернулась, уперевшись копчиком в мрамор столешницы.

Она помолчала, а затем продолжила:

– Какая злая ирония: ещё вчера я не хотела находиться здесь, а две недели назад и вовсе не могла, а теперь… – она вздохнула. – Теперь настала пора прощаться.

Он положил ей руку на плечо, легонько сжав.

– Такое странное чувство, – она говорила задумчиво, глядя лишь перед собой. – Мне грустно, и в то же время я испытываю назойливую злость. Наши отношения были построены на лжи, и это убивает меня. Но Рик погиб, и умом я понимаю, что всё это – ничто. И я с ужасом осознаю, что предпочла бы, чтобы он и дальше продолжал обманывать меня, но был бы жив…

На последних словах у неё сорвался голос, и она прикрыла рот рукой.

– Пойдем, сядем, – он убрал руку, указывая кивком головы в сторону дивана.

Не задумываясь, она прихватила с собой стакан. Обжегший ранее виски теперь разливался по венам приятным теплом, отдаваясь легким шумом в голове. Бен выгнул бровь, а затем, выудив из коробки с посудой одну из «выживших» кружек, налил и себе.

«Рик бы пришел в ужас, увидев, как мы пьём виски из его мини-бара», – подумала Мия.

Бен чокнулся с ней и отпил немного, поморщившись, что заставило чуть захмелевшую Мию слегка улыбнуться.

– Ты злишься на Рика. И я понимаю это, – медленно начал он, – но тот человек, который рассказал тебе об изменах… Ты не думаешь, что он может врать?

Она удивленно вскинула брови и уже готова была ответить, даже открыла рот, как вдруг задумалась. А ведь правда. Она с легкостью поверила словам Эдриана Прайса, а он ведь не дал ей однозначного ответа.

– Но зачем ему это нужно? – спросила она.

Шестеренки в мозгу медленно закрутились в поисках логичного ответа или наоборот опровержения.

Бен замер, а затем быстро сделал еще один глоток; весь его вид говорил о том, что он пожалел о начатом разговоре. Он что-то себе надумал и теперь не хотел говорить.

– Бен?

– Мне показалось, – начал он, при этом он смотрел на дно своей кружки, словно искал там поддержку, – не пойми меня неправильно. Когда я приехал за тобой… Мне показалось, что я будто сорвал ему свидание…

Он поджал губы:

– Просто у него был такой недовольный вид.

Мия решила, что ослышалась. Она часто заморгала, а после всё же выдавила из себя:

– Чего?

– Ну, так казалось со стороны, – поспешил оправдаться Бен. – Я прекрасно понимаю, что это было не свидание.

Она невольно, но искренне рассмеялась. Впервые со смерти Рика. Серьёзно? Она и Эдриан Прайс? Свидание?

– Отличная шутка, – произнесла она, успокоившись, и вновь поднесла бокал к губам. – Я и Эдриан Прайс. Ну ты и приколист.

– Я ведь не сказал, что для тебя это было свиданием, – не унимался очевидно обиженный Бен. – Но для него это было, похоже, больше, чем обычная деловая встреча.

Мия прыснула в стакан, а затем пьяно захихикала. Но улыбка не дошла до глаз. А всё потому, что в словах Бена было что-то, заставляющее задуматься. Чего стоит только эта показная участливость Эдриана Прайса, который всегда смотрел на неё с презрением.

– Такое могло произойти в какой-нибудь другой вселенной, но точно не в нашей.

Бен ничего не ответил на её слабую попытку отшутиться. Его бледное, чисто выбритое лицо покрылось красными пятнами, делая его таким смешным и…таким милым. Определенно, сейчас внутри неё говорил алкоголь, но она не могла остановить себя. Глядя на очевидно смущённого своим предположением мужчину, она стала думать, а что было бы, если она изначально была бы влюблена в Бена, а не в Рика? Как бы это было, будь они парой? Какой бы была она рядом с ним? Как бы выглядели их отношения, и как бы повернулась жизнь?

Ей почему-то представлялось Рождество, и они вдвоем, сидящие на полу возле ёлки в смешных носках и парных свитерах, со смехом открывающие подарки друг другу. Робкое прикосновение кончика его носа к шее и неуверенный поцелуй в губы, с каждой секундой становящийся более пылким.

Ощутив на себе тяжелый, испытывающий взгляд, она словно очнулась и с ужасом обратила внимание, что всё это время смотрела на его губы, ставшие совсем красными, словно он пил не виски, а вино, впитав в себя его цвет. Мия боязливо подняла глаза, встречаясь с ним взглядом, и тяжело сглотнула.

У Бена во рту пересохло, и, казалось, еще чуть-чуть и его дыхание засвистит. У неё вновь был тот самый взгляд, что он видел на колесе обозрения. А сейчас она смотрела на него глазами пойманной на горячем воровки, пытающейся отследить, много ли свидетелей успели увидеть её преступление. Его сердце тяжело и часто забилось. Он покраснел еще больше, чем до этого. Сколько он мечтал о подобном взгляде? И вот мечта сбылась, а он словно прирос к месту, не зная, что делать и что говорить. Мозг словно отсоединился от языка и от всего остального тела.

– Гхм, – она отвела взгляд, заведя выпавшую прядь волос за ухо.

Поёрзав на месте, Мия произнесла чуть хрипловатым голосом:

– В любом случае, Эдриан Прайс не знал о том, сколько точно мы были вместе с Риком, – она поднялась, чувствуя, как по телу растекается жар от пережитого смущения, и направилась к кухонной нише.

– Но он сказал кое-что, что указывает на то, что у Рик были женщины до моего переезда сюда, – она открыла бутылку и налила себе еще виски, надеясь, что Бен не видит, как подрагивает её рука. – А наши отношения начались до того, как я получила письмо из Университета.

Она сделала большой глоток, зажмурившись. В этот раз девушка была готова к обжигающему эффекту. В голове слегка шумело из-за выпитого, и она чувствовала легкую слабость в конечностях, а свет вокруг словно стал более приглушенным.

– Понятно, – отозвался Бен.

Мия посмотрела на еду, которую вытащила из верхних ящиков, и её взгляд тут же ухватил уголок плитки шоколада. Взяв шоколад с бутылкой в одну руку, а стакан в другую, она вернулась на место, чувствуя легкую качку.

– Мне правда больно, Бен, – произнесла она после небольшой паузы, глядя на остатки янтарной жидкости в своём стакане. – Больно от того, что, оказывается, наши отношения были ложью с самого начала. И он не любил меня. Я была для него всего лишь бременем.

– Почему ты решила так?

– Ну как же. Если у него кто-то был всё это время, почему он не расстался со мной? Или держал у себя, как запасной, но гарантированный вариант?

Бен придвинулся, поставив кружку на журнальный столик.

– Посмотри на меня, Мия, – мягко попросил он.

Она подчинилась.

– Скажи мне честно, – он смотрел ей прямо в глаза, – ты бы предпочла не знать то, что узнала?

Она непроизвольно задержала дыхание. Такой тяжелый вопрос, потому что она ведь уже знает. Но хотела бы?

Девушка молчала минуты две, а он не сводил с неё пытливого взгляда. Ему был просто необходим её ответ, потому что именно от него зависело, расскажет ли он ей о кольце или нет. «Ну же Мия. Мне необходимо знать».

– Да, – ответила она и поджала губы. – Я бы предпочла не знать.

«Решено», – произнес он про себя.

Внутри него все расслабилось. Будто упал камень с сердца.

Мия залпом допила то, что было в её стакане, и потянулась к плитке шоколада.

– Тогда попробуй забыть об этом, – вымолвил он.

От его слов Мия перестала жевать и молча уставилась на него.

– Придумай себе историю и уверуй в неё, – продолжал он. – У вас точно было много счастливых моментов. Думай о них. Думай о том, как вам было хорошо.

Он тяжело вздохнул:

– Старайся не думать о том, что узнала, и тем самым не порть себе память о Рике. Ведь это твои воспоминания. И это – прошлое. Уже ничего не изменишь, так зачем тогда мучить себя сейчас? – он обратил внимание, что лицо Мии слегка преобразилось. – И я знаю точно, в глубине души он любил тебя.

«Откуда ты знаешь?» – устало подумала девушка, с трудом поборов желание закатить глаза.

Но она знала, что Бен прав. Прошлое не изменишь, а время не повернешь вспять и не вернешь Рика. А она порядком устала кататься на карусели самоунижения. Главное, что она любила его, до сих пор любит. Эта любовь – единственное прекрасное, что осталось после его смерти. И от неё зависит, погубит ли её это чувство или поможет пережить весь этот кошмар.

– Спасибо, Бен, – она взяла его за руку. – Ты такой замечательный, а я такая эгоистка. Взваливаю на тебя всё это и даже не подумала о том, что тебе намного тяжелее, ведь Рик твой родной брат…

– Почему ты принижаешь своё чувство утраты? – перебил он её. – Только потому, что ты не его кровь, как я? В этом причина?

Она кивнула.

– Ну, если бы ты была нашей кровью это было бы…

– Да, – Мия поежилась. – Ты не представляешь, сколько я думала об этом, накручивая себя. Официально мы родственники, но на деле совсем нет.

«Ты и себе представить не можешь», – грустно подумал Бен, потянувшись к бутылке.

Глава двадцать пятая

– Я так понял, – он медленно выговаривал слова, чувствуя, как заплетается язык, – никто из нас не поведет сегодня.

Мия пьяно улыбнулась. Она сидела, полуразвалившись, вытянув ногу, что лежала на столике рядом с её стаканом и бутылкой виски, которая нынче была пуста на половину.

– Нет, сэр, – пробасила она. – Вы чертовски правы.

Бен хохотнул. Перед глазами всё двоилось, а комната кружилась, словно он попал в штопор.

– Я вызову нам такси, – он попытался было дотянуться до своего мобильника, что мирно лежал на столике рядом с оберткой из-под шоколада, но его занесло и он чуть не упал, чем вызвал у Мии откровенный смех. Он тоже засмеялся.

– Завтра всё равно надо быть тут с утра, – произнесла она, – почему бы не остаться спать здесь?

Она надеялась, что это прозвучало непринужденно, словно внезапно пришедшая идея. Но на самом деле она только об этом и думала с момента, когда осознала, что совсем скоро распрощается с квартирой. Ей хотелось провести здесь еще одну ночь напоследок. Но она боялась оставаться тут одна.

– Хм, – он огляделся по сторонам, – действительно.

– Камень-ножницы-бумага? – Мия вытянула вперед сжатую в кулак руку. – Победивший спит в спальне.

– Как старший по званию, – он напустил на себя серьезный вид, – я приказываю вам, рядовая О’Нилл, занять спальню. И это не обсуждается.

Они оба взорвались от смеха.

Когда они чуть успокоились, Мия медленно села, утирая выступившие, но уже от смеха, слезы и произнесла:

– Пойду тогда достану нам бельё.

Она поднялась и тут же принялась размахивать руками в поисках опоры, а её задницу неумолимо притягивала гравитация. Перед глазами всё кружилось, словно она летела на вертолете. Неизвестно каким чудом она все-таки удержалась на ногах и побрела в сторону черных пакетов, в которые уместилось всё содержимое шкафа. Её штормило из стороны в сторону, и каждый раз казалось, что еще совсем немного и она шмякнется на пол.

– Давай, помогу, – Бен с пьяным рвением пошел за ней, но споткнулся о тот самый низкий столик, чудом не опрокинув его, и налетел прямо на девушку.

В последний момент он успел вытянуть руки, обнять её и развернуться так, чтобы упав на пол, принять большую часть удара. К счастью, они упали прямо на мягкие пакеты с вещами, но тут же скатились с них на холодный пол.

Они лежали несколько долгих мгновений, а затем оба громко рассмеялись. Мия глядела в раскрасневшееся лицо Бена, что нынче расслабилось. Обычно у него было такое серьезное лицо, будто он мысленно решал какую-то супер сложную задачу. Она уже очень давно не видела его таким… Таким настоящим, таким живым.

Когда смех иссяк, Мия глубоко вздохнула, в этот самый момент обнаружив, что она всё еще в его объятьях. Не просто в объятьях: он обвил её своими ручищами, как удав жертву. От его горячего, сильного тела она таяла, словно масло. А их лица были так близко друг к другу, что, наверное, если бы не «вертолеты», она с легкостью могла бы разглядеть черные точки на его носу. Её сердце тяжело стукнуло, посылая по телу знакомую электрическую дрожь. Такое у неё было только с Риком. Кроме него у неё не было мужчин в жизни. Она трепетно приоткрыла губы, обращая внимание, как черные, словно два уголька глаза проследили за этим движением.

Это всё, наверное, последствия выпитого виски и кричащего отчаяния, вызванного последними событиями и новостями, но в этот момент она захотела поцеловать его, как тогда, на колесе обозрения. Она вся напряглась, как натянутая тетива, даже кулаки сжала. Покрасневшие губы манили её, словно запретный плод, который Мия страсть, как хотела вкусить. Всё в её жизни летело к чертям, при этом она не могла сделать абсолютно ничего. А ей было так необходимо хоть какое-то ощущение контроля над происходящим. Собравшись с духом, она закрыла глаза, чтобы осуществить задуманное, не глядя в ошеломленное лицо Бена, но в тот самый момент он легонько потряс её за плечи, заставив её резко распахнуть глаза.

– Эй, – он пристально смотрел на неё, – не спать.

Неужели она заснула на короткий миг, и ей это все приснилось? Она отодвинулась и попыталась сесть, украдкой поглядывая на Бена и отслеживая его реакцию, он тем временем поднялся на ноги. Он был весь красный, как вареный омар, но так, скорее всего, сказывалось выпитое. Должно быть, она действительно отрубилась.

Не без труда Мия поднялась и тут же принялась деловито вытаскивать из пакета постельное белье и полотенца, что она сложила вместе, борясь со страшным смущением.

– Ты не помнишь, в какой из коробок лежат принадлежности для душа? – спросила она, подавая ему комплект.

– Вот в той, – он указал локтем.

– Ну, если хочешь помыться, тогда возьми оттуда все, что тебе нужно. Только, пожалуйста, не упади там.

– Не, я пас, – он слегка улыбнулся. – Завтра утром.

– Да. Я, пожалуй, тоже.

– Спокойной ночи.

– Сладких снов, – она бы покраснела еще больше, но дальше было некуда.

Добравшись кое-как до спальни, она принялась расстилать постель, то и дело падая на матрас, который словно притягивал. «Вертолеты» усилились, и единственное, чего ей хотелось – распластаться и позволить им унести её. Невероятным усилием воли она стянула с себя джинсы с обувью, оставшись в футболке университета и лифчике, что давил на кожу. Но ей было на это глубоко наплевать. Счастье, что дополнительный выключатель находился рядом с кроватью, и после слишком, от нерассчитанной силы, громкого щелчка комната погрузилась во мрак.

***

Бен дернулся, ощутив сквозь сон невесомость, и проснулся. Он успел ухватиться за спинку дивана и в итоге не упасть.

Мужчина подтянулся на слишком узком для сна диване, пытаясь понять, где он находится. Вокруг было темно, и потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть силуэты вокруг. Он был в квартире Рика. Точно. Они с Мией остались ночевать здесь в связи с огромным количеством выпитого виски. Он нарушил данное себе же обещание больше не пить. Но, с другой стороны, он не мог позволить ей пить одной.

Последствия очередной пьянки давали о себе знать. Всё его тело ломило от неудобной позы, в которой он вырубился на этом узком диване. Его всё еще слегка штормило. Во рту было сухо, а мочевой, казалось, вот-вот разорвется. Бен медленно поднялся, борясь с болью в затекших мышцах, и побрел в сторону туалета. Справив нужду, он помыл руки, а затем наклонился над раковиной и принялся пить прямо из-под крана. Зачерпнув ладонями воду, он ополоснул лицо, приходя в чувство, и провел мокрыми руками по отросшим волосам. Бен смочил разгоряченную шею. Его рука замерла на мгновение, не ощущая цепочки, на которой висели жетоны. Выключив воду, он выпрямился и посмотрел на себя в зеркало, наблюдая, как прозрачные капли стекают вниз по шее на голую грудь. Он был в одних джинсах и понятия не имел, где верхняя часть одежды. Наверное снял под действием хмеля вместе с жетонами.

Полотенца тут не было, и, вытерев руки о штаны, он провел ими еще раз по лицу и шее. Когда он вышел из ванной, до его слуха донесся какой-то странный звук, исходивший из прилегающей к ней спальни. Бен прислушался, звук повторился. Сделав один небольшой шаг, он встал вплотную к двери и приник к ней ухом. Дверь была не закрыта и теперь чуть распахнулась со скрипом, который в тишине ночи казался едва ли не завывающей сиреной, отчего его сердце ушло куда-то в желудок. Но он всё равно посмотрел в образовавшуюся щель.

В лунном свете он увидел метавшуюся по кровати и жалобно постанывающую Мию в сбившейся к груди футболке. Перед тем как стыдливо отвести взгляд, он успел разглядеть её голые ноги и соблазнительные окружности ягодиц. Волну неуместного возбуждения подавила волна стыда. Он хотел уже развернуться и уйти, как вдруг услышал, как она пробормотала плаксиво:

– Нет. Нет. Пожалуйста!

Ей снился кошмар.

Не думая ни о чем, он тут же вошел в комнату и, наклонившись над спящей тревожным сном, протянул руку.

Распахнув глаза, девушка подскочила и в панике завертела головой, но, увидев лицо покойного Рика, метнулась в сторону.

– Мия! Мия! – забравшись на кровать, Бен поймал её, схватив за предплечья, но она забрыкалась. – Мия, это я! Успокойся!

Сердце билось, как бешенное и казалось вот-вот выскочит из груди. Она замерла, тяжело дыша. Её глаза лихорадочно метались от мужского лица к открытому окну, через которое проникал лунный свет.

– Тебе приснился кошмар, – произнес он, ослабляя хватку. – Успокойся. Всё хорошо.

Мия ощутила, как страх, сжимавший внутренности, отступил, и она готова была расплакаться от облегчения. Она дотронулась до мужской щеки рукой, что чуть дернулась, а затем робко погладила. Бен вглядывался в её лицо, потому что уже несколько долгих секунд она не сводила с него напряжённого взгляда, в котором промелькнули признаки узнавания, чувствуя, как от её нежного прикосновения, его тело охватывает трепетная дрожь. В один миг Мия сократила то небольшое расстояние между ними и, обхватив его влажное лицо обеими руками, поцеловала в губы.

Бен замер, и, кажется, его сердце замерло в этот момент вместе с ним. А Мия тем временем покрывала его сомкнутые губы короткими поцелуями.

Это происходит на самом деле, или ему снится очередной сон?

Его руки сами переместились к девичьему лицу, зарываясь пальцами в волосы. Где-то далеко-далеко, на самой дальней орбите сознания, маячила слабая мысль, что нужно остановиться. Но с каждой миллисекундой она отдалялась всё дальше, а когда он ощутил жар и влажность её языка на нижней губе, исчезла совсем, наполнив всё его существо желанием. Закрыв глаза, он полностью накрыл её рот своим, проникая языком, отчего все вокруг закружилось, и ему казалось, что еще чуть-чуть и его унесет в бездну. Его мечта стала явью.

Неужели это реально? Он боялся открыть глаза и обнаружить, что это очередной сон.

От напора страсти Мия казалось, что её уносит водоворотом прямо на дно морское, где волны накроют её с головой. Не прерывая поцелуев, она еще ближе прижалась к нему, крепко обнимая широкую голую спину. Иисусе, он был таким горячим! Жар его тела передавался ей, скапливаясь влагой между ног, и Мие казалось, что ещё немного и она сама загорится. Отстранившись, она стянула мешающую смявшуюся футболку через голову, а затем их губы вновь слились в бешеном танце, и они оба очутились в горизонтальном положении.

Оторвавшись от её губ, Бен принялся покрывать лихорадочными поцелуями шею, упиваясь запахом её тела и мягкостью кожи. Она была практически голой под ним, и это сводило с ума. Джинсы сдавливали его окрепшее еще с момента поцелуя естество, но он не обращал на это внимания. Ему хотелось исследовать её всю. Целовать каждый миллиметр её кожи и ощутить её вкус. Его рука сама опустилась ниже, накрывая чашечку лифчика, ощущая под тонким кружевом затвердевший сосок, отчего его член дернулся, и он еле подавил стон. А Мию прошибла дрожь, заставив запрокинуть назад голову и закусить губу. Она завозилась под ним, пытаясь освободиться от лифчика. Он старался помочь ей, стягивая вниз лямки, но ничего не вышло. Тогда он завел свои ладони за её спину, и через несколько секунд застежка поддалась, и его руки оказались там, где ей, очевидно, хотелось больше всего.

Их движения стали совсем беспорядочными. Он не мог определиться что ему хочется целовать больше – её губы или нежные бутоны груди, а её руки блуждали по его спине. Пожар между её ног стал невыносимым, и Мия потянулась к поясу его джинсов, пытаясь стянуть их. Он завозился, высвобождаясь из каждой штанины. Оставшись в одних лишь трусах, он потянулся рукой к её трусикам, которые были уже насквозь мокрые. Миг, и эта преграда в виде их нижнего белья была преодолена. И уже ничего не стояло между ними. Ощутив её влажное тепло, он замер над ней, тяжело дыша. Их носы соприкасались, настолько их лица были близко. Его губы вновь нашли её губы, и в этот самый момент он толкнулся, проглотив слабый девичий стон. А затем ещё и ещё, погружаясь в неё и растворяясь в ней без остатка.