Текст книги "Другой близнец (СИ)"
Автор книги: Рина Мирт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
Глава тридцать третья
24 ноября, Атланта, 17:23
Мия стояла над огромным раскрытым чемоданом, лежащим на кровати соседки по комнате, которую не использовали по назначению уже второй учебный год. Она укладывала вещи Рика, которые обещала привезти домой в Мэдисон. Это давалось ей с большим трудом. Чего только стоило предварительно рассортировать весь его гардероб, чтобы выбрать, что оставить себе.
«Вещи, Мия», – говорила она себе. – «Это просто вещи. Неодушевлённые предметы, служившие Рику в быту, а не частички его души».
Она тяжело вздохнула, убрав подставку для стола с хрустальным глобусом и часами, предварительно завернув её в несколько свитеров, чтобы не повредилась при погрузке. Девушка не без отчаяния глянула на маленький будильник, который она специально поставила так, чтобы видеть время. Ей уже нужно было выдвигаться в аэропорт, если она хотела успеть на свой рейс и провести День Благодарения в кругу близких, а она сложила только половину его вещей.
Девять дней назад Мия окончательно поправилась и вернулась в свою комнату в общежитии, несмотря на то, что Роуг и Джина уговаривали остаться у них еще на несколько дней. Мия должна была признать, что скучает по девчонкам и их постоянному присутствию. По бесконечной болтовне обо всём и ни о чём, что отвлекала от мучительных мыслей. Она осознала, как ей на самом деле не хватало этого – друзей, которые, не являясь частью твоей боли, могут по-настоящему отвлечь и выслушать, при этом не сделав и не сказав ничего, отчего бы стало еще хуже. Но пришла пора возвращаться к себе. Она и так чувствовала себя ужасно неловко из-за того, что пробыла у них целую неделю, исполняя роль принцессы. Она была им страшно благодарна и не знала сможет ли когда-нибудь отплатить за их доброту.
Вернувшись в своё жилище, она вновь оказалась в этом гнетущем мире одной лишь скорби. Правда теперь они встречались друг с другом чуть ли не каждый день за чашкой кофе с маффинами. Для Мии эти пару часов в день стали настоящей отдушиной, когда она позволяла своему чувству утраты и тяжелым мыслям о Бене немного притупиться, но те снова возвращались мучить её, когда она оставалась наедине с собой.
Роуг поделилась своим опытом траура по сестре, посоветовав Мие, как можно сильнее занять себя. Забить свой дневной график до отказа, чтобы по вечерам не оставалось сил думать, и тут же валиться спать и не видеть снов из-за избытка усталости. Ведь нужно было продолжать жить, а так жить, как она сейчас, просто невозможно. Хотелось всё время лежать в постели или лечь в гроб вслед за Риком. В детстве, когда умерла её мама, было совсем по-другому. Но многие вещи ты воспринимаешь иначе будучи ребенком, отпуская плохое быстрее, чем взрослые. Она решила последовать совету новообретенной подруги и стала искать себе подработку после занятий, несмотря на то, что семестр, скорее всего, полетел к чертям, и ей, в любом случае, придется пересдавать большую часть предметов.
Мия тронула ключ от камеры хранения, что теперь висел у неё на цепочке на шее, нынче скрытый за черной тканью водолазки, напоминая ей о деле, которое она с тех пор, как выздоровела, всё откладывала. Девушка убеждала себя, что ей нужно для начала влиться обратно в колею. Откровенно говоря, она не была готова к очередным секретам после недавних душевных потрясений. Настолько, что это чувство перебороло в ней любопытство, которое вызывал безликий ключ.
Но, несмотря на это, было понятно, что этот ключ был важен Рику, раз он спрятал его в рамке для фото. По этой причине она теперь всегда носила его с собой, снимая лишь для того, чтобы пойти в душ. И, засыпая все эти дни, она уверяла себя, что скоро возьмётся за поиски ячейки, как только наберётся для этого сил.
Глянув вновь на будильник, Мия заторопилась и покидала оставшиеся вещи в чемодан, закрыв его. Она уже опаздывала. Внезапно её телефон зазвонил, отчего нервничающая из-за нехватки времени девушка подпрыгнула на месте.
Она посмотрела на экран и тихо выругалась: звонившим оказался Эдриан Прайс.
– Привет, – ответила она, хватая свою куртку-трансформер. – Я могу тебе перезвонить? Я очень спешу.
Она разъединила части куртки, превращая их в две разные куртки и убрала более теплую в свой маленький чемоданчик. Ведь по вечерам в Мэдисоне температура опускалась уже до тридцати девяти градусов.
– Конечно, – послышался ответ Прайса. – Я неподалёку от твоего университета, думал встретиться с тобой.
Мия подавила тяжелый вздох. Они виделись несколько дней назад. Эдриан Прайс всё же настоял на своём и устроил ей встречу со знакомым коллекционером, хотя Мия не переставала твердить, что не уверена, узнает ли она перстень, даже если это будет он. Как и ожидалось, мужчина принес кольцо, что действительно было похоже на кольцо Роберта Хадсона. И дата была подходящая – времен Войны в Заливе. Это могло быть оно, учитывая тот факт, что мужчина приобрёл его сразу же после взлома, но Мия всё равно не была уверена, да и тот был готов продать его, но за огромную цену. Она не собиралась заключать сделку, будучи не уверенной в том, что это тот самый перстень.
После её обреченного: «я не знаю» коллекционер практически сразу покинул их, сказав, что она знает, как его найти, если изменит своё мнение, оставив её с Эдрианом одних. Совесть не позволила ей быстро попрощаться и поехать к себе, так что пришлось поужинать с ним, слушая его болтовню, изредка отвечая на его вопросы.
Она не готова была вынести это еще раз, да и его внимание настораживало; Мия всё никак не могла выкинуть слова Бена из своей головы, что, возможно, рыжий пижон положил на неё глаз, ведь это уже третий раз за месяц, когда он предлагает ей встретиться с ним.
– Извини, но я не могу, – произнесла она, чувствуя безмерное облегчение – не нужно было придумывать ложь и заикаться в трубку, произнося её. – Я улетаю на День Благодарения к семье. Мой самолёт через два с половиной часа, а я еще не до конца одета.
– Я подвезу тебя в аэропорт, – послышался его невозмутимый голос, отчего Мия впала в легкий ступор. – Я знаю короткую дорогу. Поедем по платной трассе, если что.
– Я… Э… – она не знала, что сказать. Эдриан Прайс застал её врасплох, а время неумолимо бежало.
– Буду через три минуты на парковке возле твоего кампуса, – продолжал тем временем мужчина, лишив её возможности возразить.
– Конечно, – произнесла пораженная Мия. – Спасибо.
Она быстро надела вторую, ветрозащитную и водоотталкивающую верхнюю часть куртки, засунув в карман ключи вместе с кошельком и документами, и, вытащив ручки-трости на обоих чемоданах, вышла из комнаты, выключив предварительно свет.
***
Кадиллак Прайса выделялся среди других, не менее дорогих машин, принадлежащих богатым студентам, своей авантажностью. Сам мужчина стоял под зонтом возле заведенного автомобиля. Дождь шел страшный. Мия тяжело вздохнула и, накинув капюшон на голову, быстро направилась в его сторону, утягивая за собой оба чемодана.
Заметив её, Эдриан Прайс пошел ей на встречу. Он приподнял зонтик так, что теперь он закрывал их обоих, а затем протянул руку, затянутую в черную перчатку, к её руке, которой она обхватила рукоять трости большего чемодана.
– Позволь помочь, – произнес он, касаясь её кожи кожей перчатки, заставив девушку поморщиться.
– Садись в машину, – приказал он. – Я уберу твои чемоданы в багажник.
– Может, я подержу зонтик? – возразила Мия.
Ей не понравился его приказной тон и обходительность. Будто она сама не может поднять чемоданы и положить их в багажник.
– Я справлюсь, – ответил Эдриан.
В машине было тепло. Мия села на переднее пассажирское сиденье, разглядывая панель. Она чувствовала себя неловко. Меньше всего ей хотелось вновь быть обязанной Прайсу. Но назад дороги не было. Нужно было отказываться сразу, а не тормозить. Она услышала, как багажная дверь закрылась, и спустя полминуты мужчина уже сидел на месте водителя. Он убрал мокрый зонт на пол заднего сиденья, а затем посмотрел на неё.
– Ну что, поехали?
Мия ничего не оставалось, как кивнуть.
– Ты улетаешь до конца выходных? – спросил он, когда они въехали на платную трассу, ведущую прямиком в аэропорт.
Мия увидела, как стрелка на спидометре стремительно поползла вверх, но не ощущала скорости в плавно движущейся машине.
– Всё в порядке, – произнес Эдриан Прайс, заметив её беспокойство. – Я не превышаю допустимой скорости.
– Да, я возвращаюсь в воскресенье вечером, – ответила она, отводя взгляд от приборной доски.
– Много же ты взяла с собой вещей, – на бледном лице мужчины появилась его противная ухмылочка, которую Мия так ненавидела.
– Я везу вещи Рика, – она вложила в это предложение всю холодность и презрение.
– Прости, – тут же ответил мужчина. – Я не знал.
– Передавай вашей матушке от меня привет, – вновь произнес он спустя затянувшуюся паузу.
«Она не моя мама», – хотела ответить ему Мия, но заставила себя промолчать, чувствуя, как краска стыда покрывает её лицо.
Она знала на что шла, посвящая его в свою тайну. Стоило ожидать, что он будет припоминать ей это при каждом удобном случае, как этот. «Я знаю твой грязный секрет и буду делать всё, что захочу». Внезапно ей в голову пришла пугающая мысль. Может ли Прайс шантажом заставить её видеться с ним? Или еще, что похуже… Если Бен прав, и он питает к ней романтический интерес. Вряд ли такой человек, как Эдриан Прайс, безболезненно воспримет отказ.
За своими беспокойными размышлениями она не заметила, что они подъехали к аэропорту. Они остановились возле терминала, становясь очередным автомобилем в цепочке.
– Я хотел тебе кое-что дать, – произнес он, поднимая ручник.
Мия вопросительно уставилась на него. Лицо мужчины было преисполнено спеси и самодовольства, пока он доставал что-то из внутреннего кармана пальто.
– Вот, – он протянул ей бархатную коробочку, при виде которой у неё замерло сердце и кровь отхлынула от лица.
Мия тяжело сглотнула, открывая её, уже зная, что обнаружит там. Тот самый перстень, что она видела несколько дней назад.
– Я купил его в тот же день. Он твой.
Мия заворожено уставилась на гравировку.
– Теперь ты можешь вернуть его своей приёмной матери, как память о муже.
– Но я же сказала, что не уверена, что это он, – она пристально посмотрела на мужчину.
– Да брось ты, – он снисходительно посмотрел на неё. – Я сразу понял, что ты узнала перстень, но услышав о цене, сразу расстроилась.
– И это тоже, но… – попыталась оправдаться смутившаяся Мия.
– Никаких «но». Он твой, – отрезал мужчина. – Считай, мой подарок на День Благодарения.
Мия поджала губы, а затем произнесла:
– Прости, я не могу принять его. Даже если это и тот самый перстень.
– Ничего не хочу слышать, – лицо мужчины вдруг стало грозным.
Мия нахмурилась, а Эдриан Прайс, поняв, что перегнул палку, постарался сгладить момент:
– Предлагаю компромисс, – произнес он мягко. – Ты возьмёшь перстень и отдашь его своей приемной матери. Если она его признает, значит он останется у неё и тебе не придется разбивать ей сердце рассказом о взломе и украденной семейной реликвии. Или ты все-таки рассказала ей?
– Нет.
– Ну вот видишь, как хорошо складывается, – улыбнулся он. – А если окажется, что это не тот перстень, тогда вернешь его.
– Что я буду должна тебе, если это всё-таки он? – она тяжело сглотнула, чувствуя, как дрожат её коленки.
– Да ты что, какие долги, – на его лице вновь появилось это самодовольное выражение, а улыбка стала еще шире. – Я помогаю семье своего погибшего друга. Признаться, мне даже обидно, что ты так подумала, – он попытался состроить обиженную мину.
«Бесплатный сыр только в мышеловке», – подумала про себя Мия. Но возможно ли, что она ошиблась насчет Эдриана Прайса?
– Спасибо, – выдавила она из себя вслух. – Я правда не знаю, что сказать…
– И не надо. Тем более, что ты должна уже идти, а то опоздаешь на регистрацию.
– Спасибо, Эдриан, – произнесла она еще раз, прежде чем окончательно попрощаться, стоя с чемоданами возле кадиллака.
– Счастливого Дня Благодарения, – ответил он, слегка кивнув.
– И тебе, – она вымученно улыбнулась, а затем быстро направилась ко входу в здание терминала.
***
24 ноября, Мэдисон, 21:40
Получив свой багаж в виде большого чемодана с вещами Рика, Мия направилась в сторону выхода. Эйлин и Марка она увидела сразу же, как только встала на ступеньку эскалатора, спускающегося вниз. Глаза тут же защипало от подступивших слез. Мия подавила вырывающийся наружу всхлип. Как же она была рада их видеть. Единственных близких людей, что у неё остались. Хоть бы только судьба не забрала их у неё. Хоть бы не сейчас. Иначе она этого не вынесет.
Они тоже заметили её и подошли к эскалатору еще до того, как Мия ступила на твердый пол. Бросив чемоданы, она кинулась в объятья приемной матери, давая выход горячим слезам.
Марк взял багаж, отходя немного в сторону. Спускающиеся люди быстро обходили женщин, бросая недовольные взгляды, так как они загораживали проход.
– Давайте… Давайте отойдем, – нерешительно произнес он, делая жест рукой, призывающий женщин подвинуться.
Мия отстранилась первая, быстро вытирая соленые дорожки слез. Губы приемной матери слегка подрагивали, а глаза блестели.
– Как хорошо, что ты приехала, – произнесла та.
– Я так скучала, – призналась Мия, кусая губы. – О, Эйлин…
– И я, моя дорогая. Поехали домой.
По приезду в родную обитель Мия практически сразу поднялась к себе. Она очень устала. Перелёт утомил её, как и долгая распаковка вещей, к тому же необходимо было соблюдать режим. Она ведь выздоровела совсем недавно, даже бледность еще не сошла, а в Атланте был уже двенадцатый час.
Перед тем как окончательно удалиться, Мия вручила приемной матери перстень, что ей подарил Эдриан Прайс, отслеживая её реакцию. Губы женщины слегка дрогнули, и она прикрыла их рукой. Эйлин с благодарностью посмотрела на неё и притянула к себе для объятья.
– Я совсем забыла о нём, – призналась та шепотом. – Забыла, что его взял себе Рик. Молодец, что вспомнила. Ты у меня такая умница.
От её слов у Мии защемило сердце. Ведь бедная Эйлин не знает, что произошло на самом деле, и какой путь проделало это несчастное кольцо, чтобы попасть к ней в руки. К этим неприятным мыслям добавились мысли о Эдриане Прайсе, что «раздобыл» его, вернув им – благородный поступок, которого она никак не ожидала от него. Ей бы восхищаться его бескорыстием, но Мия не могла. Что-то ей мешало. И не только тот факт, что Прайс обычно ничего не делал просто так. Тут было что-то еще, но она никак не могла понять, что именно.
Чемодан, в котором лежали вещи Рика, дядя Марк забрал наверх в его бывшую комнату. Мия хотела зайти туда, но в итоге передумала. Она слишком устала для новой порции терзаний. Свою комнату она нашла аккуратно убранной. За пару дней до её приезда Эйлин позвонила, спросить разрешения войти туда и протереть пыль. Мия посмотрела на аккуратно заправленную постель с чистым бельём, устыдившись воспоминания того, в каком состоянии оставила спальню, собираясь в аэропорт месяц назад. Господи, прошел всего месяц, а столько всего случилось. Тогда она даже не подозревала, что произойдет между ней и Беном, и как это изменит их жизни. Её – точно.
Она не сразу обнаружила маленький самодельный конверт с её именем. Мия мгновенно узнала почерк. Сколько красиво подписанных открыток и писем она получила от него. Бен постарался спрятать конверт так, чтобы никто, кроме неё не обнаружил его. В ящик прикроватной тумбы, вложив его, как закладку, в маленькую книгу «Цветы для Элджернона». Одно из его любимых произведений.
Он знал, что это бросится ей в глаза. Любой другой, вошедший в спальню и обнаруживший книгу в тумбе, решил бы, что она читала её перед сном в своё последнее присутствие. Но никто не рылся в её вещах.
Но осторожность Бена взволновала её, даже больше, чем сам конверт, который лежал теперь перед ней на раскрытой книге в свете ночника. Что она найдет там?
Сердце ускорило ритм, посылая по телу волны знакомого трепета. Мия сцепила руки в замок, пытаясь унять дрожь. Смешно. Будто это кто-то может увидеть. Что же он написал там такого, что не мог сказать? Что вынужден был передать таким образом?
Она долго гипнотизировала конверт, периодически протягивая к нему пальцы, так и не коснувшись его. Волнение потихоньку достигло своей высшей точки, отчего Мия больше не могла усидеть на месте и принялась расхаживать взад-вперед возле собственной постели, заламывая руки. В последний раз Мия нервничала так, когда должна была выйти к нему после проведенной вместе ночи. Они ведь толком так и не объяснились, может он сделал это в письме? Она страшно хотела прочесть содержимое и страшно боялась того, что может там увидеть.
В любом случае делать это надо сейчас, потому что нет никаких шансов, что она оставит это на завтра. Она просто не сможет уснуть.
Прежде чем распечатать конверт, в котором определенно был какой-то предмет, она сделала несколько глубоких вдохов. На кровать что-то упало, сверкнув в слабом свете ночника. Мия наклонилась, ощупывая скомканное одеяло рукой, пока её пальцы не наткнулись на это. Девушка замерла на миг, а затем быстро выхватила кольцо и поднесла его к свету. Она завороженно смотрела как красиво переливаются грани бриллианта, на миг позабыв о письме. Её сердце подпрыгнуло, совершив кульбит.
Бен купил ей такое дорогое кольцо? Обручальное, глаз не обманывал. Что всё это значит?
Девушка отложила его в сторону и впилась глазами в строчки письма, надеясь получить ответ, прежде чем её многострадальная голова напридумывает себе Бог весть что. Спустя минуту она подняла от бумаги шокированный взгляд. Всё внутри неё замерло от потрясения.
Несколько долгих мгновений она глядела лишь перед собой, а затем вновь перечитала содержимое. Уже медленнее.
Дорогая Мия,
Это уже двадцатый лист, который я использую, чтобы написать тебе письмо, а достойного вступительного предложения я так и не придумал, потратив на это добрых несколько часов.
Я мог бы оставить это, и, возможно, завтра мне явилось бы озарение. Но мне просто необходимо закончить его сегодня, иначе я могу не решиться, и ты ничего не узнаешь.
То, что я сейчас скажу, возможно, причинит тебе боль, и то, что сейчас я являюсь твоим мучителем, убивает меня. Но прошу, пойми меня, что я должен был, и прости меня заранее.
Ты наверняка уже обнаружила кольцо и сейчас думаешь о его истории. Так вот, это кольцо твоё, Мия. Я нашел его, пока наводил порядок в апартаментах Рика. Я не хочу загадывать, но думаю, брат купил его тебе с определённой целью. Уверен, ты поняла какой.
Я хотел рассказать тебе о нём сразу, клянусь памятью отца и брата. Но не смог. Я не хотел причинять тебе еще больше боли, а дальше… Дальше ситуация осложнилась.
Я хотел избавиться от кольца. Хотел закопать его в могилу Рика, чтобы его тайна осталась с ним. Но понял, что не могу так поступить по отношению к нему. К вам обоим.
Ты должна знать, какими серьезными были его намерения. Я видел, как ты страдаешь и мучаешься из-за его измен, не знаю были ли они, но то, что он любил тебя и видел тебя своей женой, я уверен на сто процентов. И я хочу, чтобы ты знала это и помнила об этом, вспоминая Рика.
Прежде чем я закончу это письмо, я хочу, чтобы ты знала, что я меньше всего хотел причинить тебе боль, и сейчас я имею в виду не только эту весть. Несмотря на то, что у тебя есть все причины ненавидеть меня, я надеюсь твоё истерзанное сердце сможет простить меня.
Пожалуйста, прости меня, Мия.
С любовью, Твой Бен.
P.S.: Как бы мне хотелось, чтобы ты первая нашла кольцо. Всё могло бы быть совсем иначе.
На бумагу капнула слеза, и только в этот момент она поняла, что плачет. Мия вновь посмотрела на кольцо, что мирно лежало себе на тумбе, и громко всхлипнула, тут же закрыв себе рот рукой. Дядя Марк спал теперь в комнате Бена. Он мог услышать её, а ей совсем не нужно было сейчас чье-то внимание. Она схватила кольцо и разрыдалась в подушку, сжимая его в руках, прижав к груди.
Глава тридцать четвёртая
Она проплакала всю ночь, мучимая отчаянием, разрывающим на части чувством несправедливости и угрызениями совести. Рик хотел сделать ей предложение, но произошла эта ужасная авария, укравшая его жизнь. Укравшая будущее, которое могло быть у них. А она… Она самый ужасный человек на планете. Она очернила память любимого мерзкими мыслями, поставив под сомнение его намерения, его чувства к ней. Послушала чужого человека, которого всегда презирала, даже не думая проверить его слова. Эдриан Прайс вполне мог солгать ей! С него станется. Он подходит под типаж человека, готового очернить кого угодно, даже покойника, ради собственной выгоды.
О, Боже, она переспала с Беном! И даже позволила себе сравнивать их! Сравнивать их отношение к ней, а Рик планировал жениться на ней! Мие хотелось кричать и рвать на себе волосы.
Она вновь вернулась к предыдущей точке, заново переживая все гнетущие эмоции, что испытала за месяц, разом. Вымотанной морально Мия удалось уснуть лишь под утро.
Её разбудил настойчивый стук в дверь, вырывая из небытия. Девушка не без труда разлепила опухшие после долгого плача веки и произнесла, не поднимая головы:
– Войдите.
Дверь приоткрылась, и в проёме показалась фигура приёмной матери.
– Доброе утро, – ласково произнесла она, но, увидев состояние Мии, изменилась в лице. – Всё в порядке?
Всё еще сонная и разбитая, Мия слабо пошевелилась. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Хотелось вечность вот так лежать, предаваясь унынию. Или спать. Еще лучше спать, не видя снов и ничего не чувствуя.
– Боже, девочка моя, что случилось? – дверь раскрылась шире, и Эйлин вошла в комнату, присаживаясь рядом на край кровати.
Подбородок Мии задрожал, и она спрятала лицо в подушку. Ей невыносимо хотелось поделиться болью, которая камнем давила на её сердце. Но голосок здравого смысла упорно твердил молчать, ведь нельзя было предугадать, как приемная мать воспримет её исповедь. Она может и не выдержать этого. А Мия не переживёт, если по её вине с Эйлин что-то случится. Но она все же расплакалась, так как держать все эмоции в себе было невозможно.
Эйлин заботливо гладила её по волосам. Как только она успокоилась, та заговорила:
– Знаю, дорогая. Знаю, как тебе больно. Я чувствую то же самое, – её голос дрожал. – Признаться, я все-равно жду его звонка, хоть и знаю, что он лежит в холодной земле. Каждый день жду. Какая-то моя часть до сих пор не верит, что это произошло, но боль не даёт мне забыться.
Она тяжело, протяжно вздохнула, а Мия повернулась, посмотрев в лицо женщине. Сейчас перед ней сидела не представительная женщина, а несчастная старуха с потухшими глазами. Мия испугалась такой метаморфозы и инстинктивно дотронулась, пытаясь проверить реально ли происходящее. Эйлин улыбнулась одними губами и медленно вытерла влажные дорожки слез с морщинистого лица.
– Но мы должны быть сильными, – произнесла она, а несчастная старуха исчезла. Вместо неё вновь появилась степенная, правда глубоко страдающая женщина. – Мы должны быть сильными друг для друга. Мы должны быть друг другу опорой. Жизнь, как это не трудно признавать, продолжается, и мы не можем позволить себе зачахнуть. Рик бы этого не хотел, – она замолчала на некоторое время, а затем продолжила. – Надо продолжать жить. По возможности счастливо. Ради Рика.
– Ради Рика, – прошептала Мия, сжав её руку.
25 ноября, Мэдисон, 10:21
Мия чистила картофель в раковину, подавляя зевки. Ночная истерика и отсутствие сна давали о себе знать, и ей с трудом удавалось удерживать глаза открытыми. Они готовили праздничный ужин. Каждый был занят своим делом. Марк приправлял индейку, Эйлин резала овощи.
Вдруг в дверь позвонили. Мия, что к тому моменту дочистила последнюю картофелину, быстро произнесла:
– Я открою.
Ей нужно было движение, иначе еще минута, и она заснула бы на месте. На пороге оказался курьер с огромным букетом бело-розовых лилий. Вот уж чего Мия не ожидала увидеть. Она даже на несколько секунд забыла, что ужасно хочет спать.
– Эйлин Беннет-Хадсон? – спросил её курьер.
– Это моя приёмная мать, но она сейчас занята.
– У меня букет для неё. Можете передать? – курьер протянул ей цветы, пьянящий аромат которых натурально кружил голову.
– Конечно.
– Спасибо. Счастливого Дня Благодарения.
– И Вам, – растерянно произнесла Мия, глядя на цветы.
Она простояла так еще несколько секунд, вдыхая холодный воздух, смешанный с ароматом лилий, а затем закрыла дверь.
В гостиную вошла Эйлин. Увидев цветы, она недовольно скривила лицо.
– Еще один, – как-то обреченно произнесла она.
– От кого они? – спросила Мия, взглядом выискивая записку.
– Не важно. Они тут не останутся, – женщина подошла ближе с намерением забрать у неё букет.
– Почему? – девушка искренне удивилась.
Эйлин остановилась с протянутыми руками.
– Тебе они нравятся? – спросила она.
– Да, – растеряно произнесла Мия, глядя на то, как приемная мать отрывает от передней части букета записку и разрывает её, не прочитав содержимое.
– Тогда забери их. Спрячь в своей комнате, – ледяным тоном произнесла женщина и, развернувшись, пошла в сторону кухни. – Быстрее, пока я не передумала.
Совершенно сбитая с толку Мия не стала расспрашивать и вдаваться в подробности. Она быстро поднялась с букетом к себе, а потом вернулась обратно в поисках вазы. Эйлин и Марк, тем временем стелили скатерть на круглый стол, предназначенный для торжеств. Лицо Эйлин было каменно-злым. Дождавшись когда приемная мать отлучится в уборную, Мия подошла к Марку с целью выяснить причины её странной реакции на букет.
– Это от Ливая, – шепотом поведал ей мужчина. – Они расстались. Эйлин страшно зла на него, вот он и пытается как-то сгладить свою вину, ведь она не хочет его видеть и слышать. Предыдущие букеты она раздала всем соседям, кто согласился принять, а последние вообще выкинула на помойку. Она уже и в магазин звонила и просила не присылать их ей.
– Что произошло?
– Не знаю, – буркнул Марк насупившись. – Да и тебе не советую лезть. Это их дело.
– Я и не собиралась, – произнесла девушка, нахмурившись.
Поведение обоих было престранным. Но давало пищу для всевозможных догадок, которые отвлекали её от болезненных мыслей о кольце, что теперь висело вместе с ключом на цепочке.
***
Индейка отправилась в духовку, картофель в кастрюлю вариться, а овощи – жариться. Мия закончила поверхностную уборку кухни и решила пойти прилечь на пару часиков, до сервировки стола. Но не успела она подняться до середины лестницы, как зазвонил телефон. Ответил Марк и тут же громко оповестил их:
– Это Бен!
Мия застыла на месте, а её сердце тяжело стукнуло. Она медленно повернулась, глядя, на вмиг повеселевших родственников, не спеша спускаться обратно, чтобы присоединиться к разговору.
Марк передал трубку сестре, и та радостно произнесла:
– Здравствуй, дорогой! Как хорошо, что ты позвонил!
Эйлин сделала ей жест рукой, чтобы она быстрее подошла.
– Спасибо, и тебя с Днем Благодарения. Откуда ты звонишь? Я даю трубку Мии, чтобы она тоже тебя услышала.
На том конце Бен непроизвольно сжал спутниковый телефон, что ему одолжил его командир, чтобы позвонить и поздравить родных с праздником.
Мия тяжело сглотнула и приняла трубку мертвой рукой:
– Здравствуй, Бен.
– Здравствуй, Мия. Счастливого Дня Благодарения, – быстро проговорил он, чувствуя, как ускоряется сердцебиение и потеют ладони. – Можешь поставить на громкоговоритель? Я еще раз поздравлю всех вас и отключусь.
– Я получила твоё письмо, – ответила она на его быструю тираду.
У мужчины мгновенно пересохло во рту. Кровь отхлынула от лица, а бешено бьющееся сердце упало в желудок.
– Спасибо тебе, – многозначительно произнесла она, не дождавшись ответа. – Я ставлю тебя на громкоговоритель.
– Бен! Малец! – громко произнес Марк, – Счастливого Дня Благодарения вам там! Надеюсь, вам в столовой дадут праздничный ужин?
Эйлин пихнула брата в бок и произнесла:
– Как твои дела дорогой?
– Всё в порядке, – послышалось в трубке. – Но я должен отключаться, звонить куда-либо дорого, а я одолжил у товарища телефон, так что еще раз счастливого Дня Благодарения.
– И тебе, дорогой! – ответила Эйлин. – Мы все любим тебя и молимся за твоё здоровье.
– Пока.
– До встречи, дорогой.
– Пока, малец!
В трубке послышались частые гудки. И только тогда Мия позволила себе выдохнуть.
28 ноября, Атланта, 19:03
Мия медленно, словно на её лодыжках были цепи, вошла в зал встречающих международного аэропорта Атланты имени Хартсфилда-Джексона, везя за собой лишь свой маленький чемоданчик. Настроение у неё было прескверное. С одной стороны, она была рада наконец покинуть дом полный воспоминаний о близнецах. Где каждая вещь возвращала её в прошлое, воскрешая образ Рика и заставляя заново смотреть на отношение Бена к ней. Но с другой стороны, она снова одна. И по возвращению в кампус её ждет пустая комната, а еще дело, которым она пообещала себе заняться с завтрашнего дня.
Она пошла в сторону шаттла, что должен был отвезти её в город, как вдруг услышала знакомый голос, зовущий её по имени:
– Мия!
Эдриан Прайс. Мия замерла, закусив нижнюю губу. Подсознательно она знала, нет, чувствовала, что тот придет её встречать. Но это нисколько не обрадовало девушку. Не бросило в волнительный трепет, скорее наоборот, заставило напрячься.
Эдриан Прайс позвонил на следующий день после Дня Благодарения, поинтересоваться, признала ли Эйлин перстень.
– Прости, я забыла тебе сказать, – виновато произнесла она, чувствуя, как пятна стыда распускаются на её щеках. – Она признала его.
– Рад слышать.
– Спасибо тебе огромное, – поспешила сказать Мия. – Еще раз.
– Не стоит благодарности. Я счастлив сделать доброе дело, еще и в такой праздник.
Слушая его, Мию разрывали противоречивые эмоции. Ей было стыдно перед собой за свои мысли о Эдриане в ночь, когда она обнаружила кольцо и письмо от Бена. А тот и правда сделал доброе дело и дал понять, что ему за это совершенно ничего не нужно. Но она всё равно сомневалась в его искренности. Что-то не давало ей поверить в его бескорыстные мотивы. И дело было не только в предвзятости. Хотя, может, только в ней, потому что она так и не смогла понять, что ей мешает.
Она поинтересовалась, скорее из вежливости, где он праздновал День Благодарения и получила ответ, что в Балтиморе у отца.
– Когда ты возвращаешься в Атланту? – спросил он.
– В воскресенье вечером. Хочу как можно больше времени провести с семьей.
Именно в этот момент Мия поняла, что он приедет её встречать. Ответ на её последующий вопрос лишь подкрепил её догадку:
– А ты?
– Я уже завтра утром. Меня ждет куча дел.
