Текст книги "Право на выбор (СИ)"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 14. Ярон и Тремир

Замок князя Теновии тонул в волнах вечернего тумана. Светы скользили в нем размытыми цветными пятнами. Уже совсем стемнело, когда крупный волк, двигавшийся достаточно быстро, но при этом размеренно и без лишней суеты, подбежал к главным воротам. Он пересек двор и обернулся высоким немолодым мужчиной.

На приветствия встречных Тремир лишь коротко кивал, а их заинтересованные взгляды игнорировал. Только спросил у попавшейся навстречу служанки, у себя ли князь, и, получив утвердительный ответ, стремительно поднялся по лестнице, прошел десяток метров по коридору и рванул дверь княжеских покоев на себя, даже не постучав.

Он знал, что Ярон ждет его с нетерпением. Так оно и было. Князь стоял у окна, смотрел на мягко стелющиеся волны тумана, на лениво перелетающих с места на место светов и наверняка не видел их – думал о своем. Когда дверь открылась, быстро обернулся, впился в лицо Тремира тревожным взглядом. Перед старым другом отца можно было не прятаться за маской спокойствия и уверенности.

– Просто скажи – получилось? – выдохнул Ярон.

Тремир слегка качнул головой – скорее отрицательно, чем положительно.

– Тут одним словом не скажешь. Вороны отнеслись с пониманием к ситуации с подменой писем. Они заверили меня в уважении к князю Теновии, а от предательства и подлости, мол, никто не застрахован. Иной раз можно обмануть даже ворона, а остальных – и подавно. Они приняли наши извинения и готовы наладить отношения, но…

– Но?

– Но они не готовы оказывать военную помощь. Отказались участвовать в войне с мраками и даже искать их для нас, чтобы мы сами с ними разбирались.

Ярон выглядел изумленным. Он ожидал чего угодно, но не этого. Если бы вороны вовсе отказались иметь с ним дело – он бы понял. Но того, о чем говорил Тремир, он понять не мог.

– Но почему?

– Сейчас объясню подробнее… – Тремир обвел комнату взглядом.

– Садись. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли…

– Мне ничего не надо, – махнул рукой седой волк. – Я останавливался в ближайшей деревне и там подкрепился. Сейчас закончим этот тяжелый разговор, тогда и пойду отдыхать. – Тремир опустился в кресло.

– Тут такое дело… Не знаю, помнишь ли ты, но вороны главу своего клана называют Князь-вороном.

– Помню, конечно, – кивнул Ярон.

– Так вот. Этим Князь-вороном может быть только многоипостасный лин, у которого основная ипостась – ворон. В отличие от нас и от Светании, воронами правят только лины. А ежели такого чуда не уродилось, то во главе клана встает наместник. Как они там его выбирают – не суть важно. Важно, что полной власти он не имеет и важные решения принимать не может. Сейчас у них за главного Одал. Мы считали, что он правит кланом, но это не так. Одал – только наместник. Он может поддерживать с нами отношения, торговать всякой чепухой – не боевыми артефактами, от которых мы бы не отказались. И все. Военная помощь – вне его власти. Так они объяснили.

– Отговорки? – угрюмо спросил Ярон.

– Я сначала тоже так подумал. Но, похоже, что нет. Пока у власти наместник – вороны не участвуют ни в каких конфликтах и военных действиях. Они могут только защищаться, если нападут на них. И все – точка. Мраки на воронов не нападают. Ни один ворон от них не пострадал, ни один не пропал. Да и мудрено похитить ворона.

– Конечно… – Ярон угрюмо смотрел в сад. – На них если и нападут, то в последнюю очередь. Неужели они не понимают…

– Понимают, – Тремир раздраженно махнул рукой. – Все понимают. Нет, я не думаю, что они хотят, чтобы Теновия ослабела и упала им в руки, то есть – в крылья. Конечно, я могу ошибаться… Но я им поверил. Понимаешь… у них другой взгляд на все. Ты же знаешь – вороны странные, и это еще мягко сказано. Они отвели меня в святилище Лориша и поклялись на Чаше со Священной Водой Забвения, что говорят правду. Они не будут вмешиваться, потому что им запрещает это вера.

– Их божество – Лориш. И они верят, что нельзя стоять у него на пути. Если он собирает жатву среди людей и оборотней – значит, так должно быть. Понимаю, что эти слова вызывают у тебя возмущение. Меня они тоже возмутили поначалу… А потом… Я не могу передать тебе того, что почувствовал там… Вороны верят: случится то, что суждено. Все смертные все равно умрут, потому они и называются смертными. Смерть с их точки зрения – не есть зло. Сама по себе. Хотя, конечно, когда происходит убийство – они не считают ее и благом. Но… для того, чтобы спасти одних – все равно нужно убивать. Других.

– Мраков, – мрачно уточнил Ярон.

– Да, – Тремир кивнул. – Они считают, что не вправе решать, кому жить, а кому нет. У них, видишь ли, есть сомнения, что мраков нужно убивать. Одал сказал: их шаман знает, что их можно исцелить. То есть… убивая их, мы лишаем их этой возможности.

– Так пусть исцелят, раз можно, – взорвался Ярон.

– Они пока не знают как, – развел руками Тремир. – Не думай, что я не возмущался. Я сказал им все, что мог бы сказать ты, князь, или любой из нас. Я настаивал и повторял одно и то же снова и снова. А они терпеливо повторяли свое. Одал в конце концов сказал мне, что это мы поставили себя и свою волю выше Богов и воли Высшей. Мы… разграбили святилище Шере-Лоа-Ри, Великого Змея Времен. Так он сказал. Забрали Часы и Священные Камни. Вороны никогда не пользовались Камнями, никогда не пытались управлять судьбой. И не намерены делать это впредь.

– Они – самые совершенные убийцы нашего мира. Особенно Вороны Лориша. И именно поэтому их силу может направлять лишь сам Лориш. Если Лориш сочтет, что они должны вмешаться, Он пошлет им Князь-ворона и внушит ему верное решение. Остальные не могут быть уверены, что верно понимают волю Лориша. А без этого понимания они и пером о перо не ударят.

– Так значит, и мы тоже должны просто смотреть на убийства и ничего не делать?

– Я спросил их о том же… Нет, они так не считают. У каждого своя роль. Мы должны защищать слабых, в том числе и убивая. Это наше предназначение. А их предназначение – убивать только по воле Лориша. Когда у них там наступит прояснение, отыщется Князь-ворон и на него снизойдет понимание, – Тремир усмехнулся, – они сразу возьмутся за дело. Но не раньше.

– Ясно, – выдохнул Ярон и покачал головой. – Ладно. Хорошо уже то, что отношения удалось наладить. Спасибо тебе, Тремир.

– Да не за что… – протянул волк, доставая из-за пазухи послание, скрепленное светлой печатью с изображением черного пера посередине. – Вот, послание от Одала. Ничего интересного. Заверения в дружбе, подтверждение союза и сожаление о том, что не могут помочь в войне с мраками. Пока не могут. Когда появится Князь-ворон – все ему передадут, он и решит. Мне Одал дал прочесть, прежде чем запечатал.

– Значит, принимали тебя хорошо?

– Вполне.

– Ладно. Спасибо и на этом.

– А у тебя тут какие новости?

– Никаких, – Ярон вздохнул. – За Тамилой проследили. Она сняла домик в людском поселении. Я велел обязать тамошнего старосту доложить мне, если она пропадет. Оставить кого-то из наших следить за ней – сам понимаешь, сейчас не могу. Каждый воин на счету. Да и Тамила – опасна. Где гарантия, что она не околдует того, кто будет следить? Так что смысла я в этом не вижу. Лишишься одного из верных оборотней, а гарантии, что за ней точно следят, все равно нет. Староста обещал, что попросит присматривать за ней всех в поселке, кому доверяет. Так больше шансов узнать, если что-то изменится. Тамила может очаровать того, кто будет за ней следить из наших, может и на старосту внимание обратить, но не весь же поселок она зачарует.

– Думаешь, она пропадет? – спросил Тремир.

– Подозрительно все. Домик слишком прост и мал. Явно не по ее вкусам. И она его не купила – сняла. Значит…

– Ну, что мал и прост, так, может, деньги экономит. Но раз сняла, значит, в любом случае ожидаются какие-то перемены, – кивнул Тремир. – С другой стороны – это разумно. Снять что-нибудь попроще, чтобы поискать более постоянное жилье и выкупить его. Однако… Думаю, что ты прав, подозревая: она на этом не успокоится. Но неужели кто-то из оборотней примет ее после всего, что о ней теперь известно?

– Кто-то… кому княжеская власть по ночам снится… Почему бы и нет?

– А что слышно из Светании?

– По-прежнему ничего. И чем дальше, тем все более странным мне кажется, что мраки обходят стороной земли Светании и подданных Леяны.

– Да, пожалуй, это и вправду странно… Если только они возвращаются туда, где… родились. Где жили прежде…

– Да, мы так и думали долгое время. Но сам посуди: они же бродят там и сям, тот, кого видели около одного поселения, пока до него доберутся воины, может оказаться уже у другого или далеко в лесу. А наши с Леяной земли не только граничат, но и накладываются друг на друга. Поселение светлых оборотней или присягнувших ей людей может быть окружено землями, относящимися к Теновии. И даже в этом случае – мраки не трогают светлых. Я мог бы подумать, что дело в их святости и наших грехах. Но я знаю, что это не так. И невинные дети – невинны повсюду. Нет, тут что-то другое. Это уже не совпадение. Кроме того, разведчики заметили, что подданные княгини Светании что-то уж очень боятся своей светлейшей госпожи… Причины страха выяснить не удалось. И еще – у них тоже то и дело кто-то пропадает…

– Вот как? – изумился Тремир.

– Да. Мы узнали об этом только недавно. Они же молчат. Но кое-кого удалось разговорить – подкупить, подпоить… Приходится действовать и так, хотя мы никогда не опускались до подобных методов, но сейчас не время отказываться и от них. Они боятся Леяны, и у них пропадают оборотни. Но их, вероятно, просто забирают слуги Леяны. Вроде бы на какие-то тяжелые работы. Пока это все, что удалось узнать.

Тремир вздохнул.

– Ну а дочь? – спросил осторожно, словно касаясь открытой раны.

Ярон отвернулся, сжав губы.

– Ничего. Я не могу разослать лучших, чтобы искать ее. Сейчас это немыслимо. А тех, кто искать не умеет, рассылать бессмысленно. Мраков все больше… Главы кланов обещали мне, что каждый в своем клане, на подвластной территории, разведает все, что можно. Наши охотники тоже спрашивают во всех селениях, где бывают. Я разослал почтовых птиц и назначил награду за сведения о ней. Териш шутит, что скоро в замок набежит толпа темноволосых и темноглазых девиц в возрасте от шестнадцати до шестидесяти и все будут бросаться мне на шею с криком "папа"

– Зубоскал, – сердито проворчал Тремир.

– Он прав, – махнул рукой Ярон. – Одна уже приходила. И это только начало. Если бы я мог сам ее искать… Я узнал бы ее. Я уверен.

– Мне жаль, Ярон, – Тремир поднялся, подошел, положил тяжелую руку на плечо князю. – Жаль… Сейчас ты не можешь этим заниматься. Сейчас народу Теновии необходим князь. Как никогда необходим.

– Она может быть в опасности… Пока я спасаю других… – Ярон опустил голову.

– Если ты перестанешь спасать других, она может оказаться среди тех, кого ты не спас, – жестко ответил Тремир.

– Ты прав. Благодарю тебя, старый друг.

ГЛАВА 15. Райяна. В плену

Райяна не чувствовала своего тела. Только сознание, оглушенное, обессиленное, но все же живое, парило где-то – она не знала где. В пустоте и темноте, в полном беззвучии и безразличии. Потом до него донеслись голоса – далекие, приглушенные. Один – отчетливый, повелительный, мужской, другой – неразборчивый, испуганно бубнящий, старческий, звучащий лишь беспокоящим монотонным фоном. Первый голос произнес:

– Оставь. Пока ей не нужен ограничитель. И клановую искру пока тоже оставь. Разве не видишь, дурак, она и так того и гляди концы отдаст. Налей ей чистой воды и мяса положи. Да не этого. Жрать не станет – и все, сдохнет. Она нужна живой, дохлая волчица нам ни к чему. Если напортачишь, я тебя на корм пущу. Пусть сначала окрепнет хоть немного, там разберемся.

Голос отдалился и затих. Где-то рядом послышалось звяканье, журчание. Медленно, словно преодолевая внутреннее сопротивление, к ней потянулись запахи. Вода… мясо… свежее. Кажется, свинина. За ними другие – сырости, плесени, земли, камня, немытого тела, испражнений… Так пахнет неволя, поняла она. Так пахнет то, что для нее хуже смерти. Не нужно ей мясо и вода не нужна…

Сознание медленно меркло, не желая смириться с новой реальностью, отключая ее постепенно – уходили звуки… тусклый свет, пробивающийся под закрытые веки, уходили мысли… и последним уходило самое тяжкое – затхлая вонь рабства.

Снова стало темно, тихо и безразлично. Волчица дышала все реже. Она не хотела брать силы у клановой искры. Она устала бороться. Всю жизнь она была бойцом. Но теперь у нее не осталось сил. Лучше уйти, пока она может, пока сделать это легко, ведь обессиленное тело не сопротивляется. Тихо, темно, безразлично…

Далеко впереди разливалось сияние – золотое, белое, теплое и манящее… Край отдыха для уставших, для обессилевших. Там хорошо… Ее подхватил мягкий поток и понес туда – к сиянию, к отдыху, к безмятежности… К пониманию, принятию, к всеобъемлющей любви…

Внезапно ее окатило волной силы – будто из ведра облили. Горячим, будоражащим, пробуждающим. Сила влилась в тело, захватила разум, душу, притягивая их обратно – прочь от манящей безмятежности, назад – к реальности.

Райяна на миг застыла между зовущим покоем и властно призывающей жизнью. Сейчас она могла выбрать. Сознание прояснилось, она отчетливо поняла и вспомнила, кто она, что с ней случилось и почему. Нет, ей рано отдыхать. Она должна вернуться, она будет бороться. Может быть, удастся сбежать… Она понимала, что надежды мало, но силы вернулись, а вместе с ними пробудилась и ее неукротимая воля. Назад. Она вернется. Безмятежность подождет. Она терпеливая, она всегда ждет – всех и каждого. И уходить в нее не страшно. Теперь Райяна это точно знала.

Она пошевелилась и открыла глаза. Было почти совсем темно. Почти, потому что чахлая поросль болезненно-бледных, серых пепельников все же пробивалась на стенах туннеля. Местами виднелись буро-красные, каких Райяна никогда не встречала прежде, и чутье подсказало ей, что эта болезненная растительность изменилась, вскормленная испарениями боли и отчаяния.

Волчица находилась в небольшом отнорке, перекрытом прочной решеткой с низкой дверцей. Отнорок выходил в широкий туннель. Вероятно, здесь было много таких нор-клеток. Опять же чутье говорило ей, что поблизости есть другие пленники. Она осторожно приподнялась, изучая свое узилище. Земляной, плотно утрамбованный пол, почти целое ведро чистой воды, железная мятая кружка, большая миска с крупно нарезанным свежим мясом. Дальше – в глубине – бадья, явно предназначенная для отправления естественных надобностей. Сейчас она была пустой, но, поскольку ее использовали ранее, по запаху все было ясно. И еще что-то… или кто-то?

Райяна нахмурилась, всматриваясь в темноту, оттуда – из темноты – послышался жалобный скулеж, будто там сидел брошенный и голодный щенок. Райяна вдохнула поглубже и за отвратительным запахом бадьи и еще более сильной вонью, доносящейся из туннеля – наверняка из таких же, как эта, темниц других пленников, различила запах человека. Не очень чистого, но все же этот человек был здесь недавно и провонять не успел. Она снова втянула воздух. Да, кажется, молодая женщина. Райяна медленно поднялась. Поскуливание усилилось, переходя в жалобные всхлипы. В самом дальнем и темном углу сжалась в комочек девушка, совсем юная, почти ребенок.

– Эй, ты чего… меня, что ли, боишься? – удивленно спросила Райяна.

– Не… не делай мне больно, пожалуйста, – сквозь слезы выдавила несчастная. – Пожалуйста… ты… быстро… – Она приподняла голову и подставила ошеломленной Райяне открытую шею.

– Ты чего… спятила? – шепотом спросила волчица.

– Так… ты… я…

– Давно ты здесь? – решила начать с самого простого Райяна.

– Нет, недавно, – девушка еще раз всхлипнула, но панический ужас постепенно отступал, осмысленное выражение возвращалось в большие светлые глаза.

Райяна опустилась на пол рядом, скрестила ноги, демонстрируя, что бросаться не собирается, задумалась – с чего начать расспросы, увидела, что у девчушки запекшиеся сухие губы.

– Там вода стоит, – кивнула в сторону ведра. – Чистая, хорошая. Почему не пьешь?

– Там… ты…

– А теперь я – здесь, – усмехнулась волчица. – Иди, попей. Ну и мне кружку принеси, пожалуй… – она откинулась на холодную стену с выпирающими боками шершавых камней.

Девушка пила долго и жадно, потом принесла воду, осторожно протянула, но все же страха у нее сильно поубавилось.

– И мяса поешь, – сказала Райяна.

– Я не могу… У меня тут… – она покопалась в том углу, где сидела раньше, подняла кусок мешковины. – Тут орехов немного. Хочешь? – доверчиво протянула Райяне на раскрытой ладони.

– Нет, это ты сама. Ты белка, что ли?

– Да…

– А здесь почему? Давай, рассказывай. Выкладывай все.

Девушка помотала головой.

– Нельзя…

– Почему нельзя?

– Накажут…

– Слушай, малахольная, тебя уже наказали – отдали злой и голодной волчице. Чего еще тебе бояться? О тебе забыли, списали, как корм. И меня тоже… Что мы думаем и о чем говорим, никого больше не волнует. Никого, кроме нас. Так что давай, начинай. Как тебя зовут? И почему ты здесь, если светлая? И молоденькая совсем… Чем ты могла насолить Леяне? Это же она устроила это кошмарище.

Девушка робко кивнула.

– Я Талиса… Я… ничем не насолила. Это отец мой… Он должен был следить за парнем одним, чтобы, значит, он никуда не уходил. Чтобы жил, где поселили. А парень сбежал. Отца с матерью и брата старшего на рудники отправили, а от меня там толку не будет, сказали. И сюда притащили. Здесь…

– Здесь держат похищенных темных оборотней и делают из них сынов Мрака, – угрюмо проговорила все вдруг ясно осознавшая Райяна.

Белка снова испуганно кивнула.

– Тебе еду дали, потому что ты очень слабая была, – прошептала она. – А так…

– Еды не дают, запирают с живым человеком, – Райяна зажмурилась. – Ну и… светлая княгиня… ну и… лань, Мрак ее дери. И ведь задерет – непременно. Всем своя награда будет – не в этой жизни, так за чертой. Слушай, а что за парень, за которым следить надо было?

Талиса замялась, сказала тихо:

– Не знаю…

Но так сказала, что Райяна не поверила. Все знает, просто страх пропитал ее, въелся, от него так просто не избавишься.

– Тебе больше нечего бояться, – весомо проговорила Райяна. – Нечего. И никто нас не слушает. Кому какое дело, о чем говорят смертники.

– Это сын… сын…

– Чей?

– Княгини…

– Вот те на… – пораженно выдохнула волчица. – У ее светлейшества есть сын?

– Тише… – умоляюще прошептала Талиса.

– Ладно-ладно… Только объясни, откуда приплод?

– Об этом почти никто не знает. Это тайна.

– Да поняла уже.

– Княгиня выбирала себе супруга по ритуалу Священных Камней… Это давно было – еще в начале ее правления.

Райяна подавила желание снова выразить свое изумление и обратилась в слух.

– Но надолго тот мужчина здесь не задержался. Вроде как… не сложилось у них. Да только говорят…

– Ну-ну, – Райяна даже толкнула Талису в бок, чтобы подбодрить и поторопить.

– Говорят, что он Леяну любил без памяти, а она… Ну кто ее знает… Отправила его обратно – в другой мир, в общем.

– Хорошо, если не в иной мир, – хмыкнула Райяна, и Талиса смущенно хихикнула.

– Вроде как на этом все и закончилось. Но на самом деле… княгиня родила сына. Вот.

Талиса замолчала.

– И что с этим сыном не так? – озадаченно спросила Райяна. – Оказался недостаточно сильным? Или вообще не оборотнем, да?

– Наоборот, – прошептала белка. – Он очень сильный оборотень… Княгиня родила тайно – пряталась всю беременность под чарами отвода глаз, так что живота никто не видел. Потом родила, а потом… какое-то время он жил в замке – его считали дальним родственником Лумы – няни. Когда мальчику исполнилось пять, стало ясно, что он сильный оборотень. Наверное, сильнее, чем сама Леяна. Отец считал, что дело в этом. Леяна надеялась, что родится сильный наследник, но не хотела, чтобы он был сильнее нее. Тогда она велела его устроить среди людей. И чтобы… никто не знал, чей он сын. За ним тайно следили. И вот…

– Что?

– Он сбежал.

– Почему, зачем и куда?

– Не знаю, – Талиса пожала плечами. – Отец сказал, что он полюбил девушку, вроде бы она тоже оборотень, но об этом княгине не докладывали, боялись, что она разгневается еще больше. Она не хотела, чтобы он женился. Потом… та девушка забеременела… В общем, княгиня велела отправить девушку на рудник, а они… Наверное, кто-то их предупредил. И они сбежали.

– Понятно, – Райяна откинулась на стену и прикрыла глаза. – Ничего себе… мамаша… Если власть ей дороже родного сына… то все остальное меня уже нисколько не удивляет. А твой отец – он нарочно их "упустил", так ведь?

Талиса тяжело вздохнула.

– Наверное… Мать плакала, говорила, что надо было думать о своих детях, а не о чужих.

– Да… я ее понимаю, – Райяна тоже вздохнула. – Но, может, еще окажется, что твой отец, думая о чужих детях, помог и своим. Сейчас в это трудно поверить… Но я знаю, что скоро все может измениться. Иди-ка сюда, – она приглашающе подняла руку, – вместе теплее, а то холодно тут у вас, даром что лето. А это у тебя что? – она коснулась железного браслета – грубого, будто его топором тесали, охватывающего хрупкое девичье запястье.

– Это ограничитель… чтобы обернуться не могла, – прошептала девушка, опасливо придвигаясь к Райяне.

– Не буду я тебя есть, не бойся, – она обняла девушку за плечи.

– Мне отсюда все равно ходу нет… Не тебе, так другому кому скормят… А не захочешь так – заразят ядом мрака…

– Да, вот это проблема, – Райяна нахмурилась.

– Так лучше уж ты, – выдохнула Талиса. – Ты добрая… Не будешь меня мучить. Раз – и все, – она снова подставила шею, но без расчета, что Райяна сделает просимое прямо сейчас, а скорее – на будущее, показывая свою готовность.

– Ты мне это брось, – зашипела на нее волчица. – Мы выберемся отсюда, – придвинувшись вплотную, она прошептала это прямо в ухо девчонки. – Слышишь? Выберемся.

Та открыла рот, собираясь возразить, да Райяна и сама отлично понимала, насколько все должно быть безнадежно, если до сих пор не выбрался никто, если все пропавшие оборотни или возвращались монстрами, или умирали в этих подземельях. Но вера жила в ней, светилась золотисто вместе со странной силой, что влилась и вытащила с преддверья, с самой границы Смерти. И Талиса тоже ощутила что-то – теплое дыхание этой веры, кивнула уже не испуганно, а с надеждой.