Текст книги "Право на выбор (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 22. Начало пути. Райтарский лес
– Если ты настаиваешь… – тихо начал Верен и тут же замолчал, увидев, с какой печалью смотрит на него Полина.
– Я не тот герой, каким ты меня представляла, – горько усмехнулся он.
– Нет, – Поля покачала головой. – Ты тот. Ты просто… сам себе запрещаешь им быть. Ты ведь правду сказал – кинулся защищать их просто… на рефлексах, не задумываясь. Это для тебя естественно, а не то, что ты сказал после. Ты боишься не за себя, я же понимаю. За меня. Но я не хочу превращать тебя в эгоиста – такого, как Сай. Он ведь тоже думал о родных, когда выполнял приказы Леяны, причем там даже вариантов не было – она точно отыгралась бы на них, если бы он ослушался. И даже его послушание не помогло. Вот так и учатся думать только о себе – закрывая сердце, запрещая себе думать о других… А у нас – есть варианты. Я верю, что мы справимся… Ты сможешь нас защитить. Верю. Мне ведь тоже страшно, очень страшно толкать тебя на этот рискованный путь – еще более рискованный, чем тот, по которому мы шли. Но я верю, что именно этот путь верный. Нельзя достичь блага, жертвуя детьми… Нельзя. И мы сами не сможем потом… Мы в глаза друг другу смотреть не сможем, зная, что мы оставили позади, что перешагнули через жизнь и судьбу беременной женщины и пошли дальше…
– Ты права, – выдохнул Верен. – Конечно, ты права… Я просто… – он покачал головой.
– Я знаю, – Полина подошла и обняла его со всем жаром своей любви, со всем теплом нежности. – Знаю… – прошептала она, заглядывая ему в глаза.
Верен обнял ее, прижимая к сердцу, впитывая ее любовь, нежность, тепло и – веру в него.
– Ради тебя я стану таким, каким ты меня видишь, – и долгий поцелуй скрепил эти слова, превращая их в священную клятву.
– Ты и есть такой, – Полина улыбнулась, тяжело дыша, глядя на любимого затуманенными глазами.
– Ну ладно… Допустим, – Верен усмехнулся, быстро собрал вещи и, выйдя в коридор, толкнул дверь комнаты Сая.
Енот сидел на кровати, опустив голову на руки и выглядел потерянным и несчастным.
– Готов, что ли? – грубовато спросил Верен.
– К чему?
– К опасному путешествию. Берем всех. Если хочешь – присоединяйся.
Сай ухмыльнулся.
– А тетушка Мелиса с самого начала знала, чем все кончится.
– Конечно… – Верен вздохнул. – Она же трактирщица, она всех насквозь видит.
Повозкой, щедро предложенной тетушкой Мелисой, они все же воспользовались, но лишь затем, чтобы выехать из города и добраться до того места, где дорога, ведущая к Райтару, делала крюк, огибая Райтарский лес – его название и дало имя городу, а значило оно примерно – суть или душа чащобы, как объявила путникам Фая, снова увеличившаяся в размерах и сидевшая на плече Полины.
– До Райтара намного быстрее будет добраться напрямик, – негромко говорил Верен. – Это, пожалуй, единственный шанс уйти от погони. – Молодая пара напряженно ловила каждое слово, хотя юноша смотрел не слишком доверчиво – он боялся полностью довериться кому бы то ни было. – Если, как ты говоришь, сможешь понести жену на себе…
– Смогу, – сосредоточенный взгляд чуть прищуренных голубых глаз, краткий и решительный кивок.
– Так как вас зовут все-таки? – спросил Сай, когда они простились со своим возницей – старшим сыном тетушки Мелисы, молчаливым парнем богатырского телосложения.
– Мирна, – тихо ответила девушка, опуская голову, так что длинные темные волосы почти закрыли лицо.
– Где же я слышал это имя… – пробормотал Верен.
– А меня Сигирд, – представился юноша.
Он наоборот откинул светлые волосы и посмотрел прямо, почти с вызовом, будто хотел спросить: что теперь собираетесь со мной делать?
– А это имя я прежде не слышал, – усмехнулся Верен. – Хотя ты, кажется, предполагаешь, что оно должно что-то говорить всем встречным и поперечным… Может быть, в Светании это так и есть… Значит, это тебя преследует Леяна?
Сигирд вздохнул.
– Меня, – признался он. – Но она и Мирну велела схватить. Кажется, только потому что мы… вместе.
– Так кто же ты такой, Сигирд? – Верен, обернулся и пристально посмотрел на юношу.
– Сын Леяны, – ответил тот глухо. – Княгини Леяны.
Тут уж замерли все.
– Вот ведь, – хлопнул себя рукой по бедру Сай. – Ну и попали мы.
– Серьезно? У Леяны есть взрослый сын? – задумчиво спросил Верен.
– Есть, в этом можешь не сомневаться, – ухмыльнулся енот. – Я про него слышал – кое-кто шепчется тайком. Но имени я не знал. Княгинюшка наша, видно, испугалась, что у наследника силы многовато, вдруг сместить ее решит. Отправила его к людям, запретила ему говорить, что он сын княгини, вообще – все сделала так, что его будто и не было. Наверное, догадывается, как подданные ее "любят". Так любят, что могут очень постараться, чтобы сын занял ее место. Вот и скрывала его. Говорят, даже память ему "почистила" с помощью Отступника, чтобы не помнил, как жил в замке. Хотя она даже тогда его сыном не называла. Его Лума растила, когда совсем маленьким был. Она мне кое-что говорила, но имени не называла.
– Так откуда же ты узнал, кто твоя мать? – приподнял бровь Верен. – Память вернулась?
– Нет. Мне рассказал кое-кто из тех, кого Леяна приставила за мной следить. Они хорошие… И многие из них действительно хотели бы, чтобы я занял место… княгини. Но я не хочу. Я хочу, чтобы нас просто оставили в покое. Меня и Мирну.
– К сожалению… – Верен помолчал, глядя в сторону. – Править должны как раз те, кто этого не хочет. Из тех, кто хочет, обычно получаются ужасные правители. Ну а теперь – вперед.
Сигирд кивнул и обернулся оленем. Крупный красавец с гордо посаженной головой подогнул передние ноги, склоняясь перед Мирной. Та провела рукой по его бархатистой шее и улыбнулась с такой ясной нежностью, что Полина ощутила, как эта улыбка отражается и на ее лице, а потом с удивлением и радостью заметила, что она отразилась даже на мрачном лице Верена. Мирна забралась на спину оленя, он поднялся и легко двинулся вперед.
– И вот что делать с енотом? – хмыкнул Верен. – Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, убью, так и знай.
Он обернулся медведем и кивнул себе на спину. Полина в виде суслика и Сай-енот забрались на него и вцепились в густую темно-шоколадную, почти черную шерсть.
"Ну и компания", – мысленно хихикнула Полина, и Фая, соглашаясь с ней, взмахнула крылышками, для разнообразия пристраиваясь между ушами медведя.
"Ну-ка хватит мне спину драть. Я тебе не дерево" – мысленно рявкнул Верен, обращаясь к еноту, так что Сай едва с него не свалился.
Медведь оказался не самым удобным транспортом – на нем изрядно укачивало, тем более что он, обогнав оленя, перешел в галоп. Сигирд с готовностью уступил, ведь именно Верен из всей их компании лучше всех представлял, как добраться до Райтара. Вернее – он один имел об этом хоть какое-то представление. Как и о таинственном Райтарском лесе. Хотя о последнем кое-что могла бы рассказать Фая, однако эти предания вряд ли воодушевили бы путников. Не зря дорогу к Райтару прокладывали в обход. Этот лес не любил, когда тревожили его покой.
Постепенно вокруг становилось все темнее, все более угрюмо смотрелись мощные гиганты-деревья, все гуще становился воздух, пропитанный запахами прели, все тише – птичьи голоса. Они вступали в ту часть леса, в которую, казалось, даже ветер не решался залетать.
– Говорят, что в сердце Райтарского леса обитают древние лесные жители – тарны, – негромко сообщила Фая, которую начала угнетать тишина и нарастающая мрачность окружающей обстановки.
– Это, вроде бы, легенды… – неуверенно отозвался Верен, не снижая скорости.
– И мы, вроде бы, не в сердце леса, а так – сбочку, – добавил Сай, борясь с головокружением.
Полина, уже не раз возблагодарившая высшие силы за то, что у сусликов такой устойчивый вестибулярный аппарат, промолчала. Если бы ее так прокатили в человечьем теле, морская болезнь во всей красе была бы обеспечена.
– Тарны живут в сердце леса, – уточнила Фая. – А гуляют по всему лесу.
– Ну и чего от них можно ждать? – мрачно поинтересовалась Полина. – Плохого…
– Тарны – древние создания, живущие многие сотни лет. Они смотрят за грань и видят суть…
– Суть чего? – спросил Сай.
– Ну… всего. Событий, разумных существ… Много чего… По преданию, первым тарном стал человек, заблудившийся в этом лесу. В нем нередко терялись люди, вроде бы они погибали в топях, которых в Райтарском лесу немало, особенно в его центральной части. Но тот человек не погиб, он долго блуждал и не мог найти дорогу домой и вообще – выбраться из леса. За время своих скитаний он сроднился с лесом, понял его суть и принял ее. Лес наделил его особыми способностями и изменил его так, что он уже больше не был человеком, он стал тарном – осознающим лес.
– Этот первый тарн жил очень долго, но в конце концов ему захотелось обрести друга и передать кому-нибудь свое понимание и свою новую суть. Тогда он начал следить за людьми, приходящими в лес и когда нашел подходящего человека, похитил его и заставил остаться в лесу. Прошли годы и этот человек тоже стал тарном. С тех пор так и пошло… Тарны не злые, если не вредить лесу, они ничего плохого не сделают, но они не выпускают из леса тех, кто им подходит.
– И кто же им подходит? – с опаской спросила Полина, подозревая, что раз она подходила Ярону для размножения, Отступнику для экспериментов, а Ворону Лориша для любви, то… наверное, и тарнам для компании может подойти.
Говорят… – Фая замолчала.
– Ну не томи уже, – фыркнул енот. – Ясно же, что ничего хорошего не скажешь, так не тяни.
– Говорят, что они не выпустят из леса тех, кого считают… неважными.
– Неважными? – изумилась Полина. – Это как?
– Это… вроде как без них мир обойдется. Тарны оставляют их у себя. Потому что им скучно.
– Миленько… – Полина вздохнула. – Для мира, мне кажется, все важны. И не этим… тарнам решать…
– У них на этот счет может быть другое мнение, – проворчал Верен, останавливаясь. – Никому не кажется, что эти деревья движутся? – он мотнул мордой вперед и вправо.
Енот отчетливо икнул.
– Мне не кажется, – мрачно отозвался Сигирд, до сих пор молчавший. – Они действительно движутся.
ГЛАВА 23. Тарны
Туман наплывал со всех сторон, воздух сгустился, и само пространство стало вязким и неподатливым, как бывает во сне. Среди обычных деревьев медленно и плавно двигалось то, что поначалу было от них неотличимо.
Вроде бы те же шершавые стволы, покрытые мхом, те же ветви, протянутые вперед, будто руки. Но не стволы это, а тела, изменившиеся до неузнаваемости, и не ветви, а и вправду руки – твердые, одеревеневшие и… многочисленные. А вон там – повыше – виднеются нечеловеческие глаза, огромные, травянисто-зеленые, пронизывающе глядящие прямо в душу.
Путники замерли, а потом рванулись вперед. Тарны казались медлительными. Им же не догнать быстроногих зверей? Или… Если бы от них было так легко убежать, кто попал бы к ним в плен? Больные и хромые? Так они обычно по лесам не шастают, дома сидят.
Подозрения подтвердились очень скоро: всего через минуту-другую до всех разом дошло – как бы ни бежали олень и медведь, вокруг ничего не меняется. "Как на беговой дорожке", – обреченно подумала Полина. Верен остановился первым, Сигирд еще несколько секунд пытался бежать, но и ему пришлось смириться с тем, что быстрота здесь ничего не решает.
– Что вам нужно? – спросил Верен, и его мысленный голос прозвучал мощно и властно, с угрюмой силой, почти с угрозой.
– Нам ничего не нужно от тебя, Ворон Лориша, – прошуршало в ответ.
Звук шел словно со всех сторон разом, негромкий, он накрывал, как лавина, шелестящая лавина, погребающая под собой, парализующая волю и мысли, лишающая способности сопротивляться. Хотелось закрыть глаза, опуститься на землю и раствориться в шелесте, покориться, стать частью огромного, мощного и прекрасного целого – частью леса.
Полина уже почувствовала, как чудесно было бы пустить корни в эту мягкую землю, бесконечно подставлять лицо дождю, снегу, солнцу и ветру, пить напоенный влагой воздух и забыть обо всем, что волновало ее прежде, но тут она услышала ответ Верена и очнулась.
– Вы должны отпустить нас всех, – ответил ворон, и в его мысленном голосе странным, но удивительно гармоничным образом сочетались мягкость и твердость.
Енот, олень и сидящая у него на спине Мирна разом встрепенулись, и Полина поняла, что они тоже подпали под чары леса, чары тарнов. Вот как пленяют они своих жертв… И можно ли считать их пленников жертвами? Что если их жизнь ничем не хуже, а может по-своему и намного лучше человеческой жизни? Кто может судить об этом… Но она подобных перемен не желала точно. Как и остальные.
– Ты Ворон Лориша, и ты можешь многое… Но указывать нам, что делать, не в твоей власти. Мы отпустим твою любимую. И тех, кто нужен Светании и Теновии. С нами останется он.
Тарны протянули свои ветви-руки и схватили енота. Он извернулся, пытаясь вырваться, но из этого ничего не вышло – странные руки лесных обитателей не калечили, но держали крепче стали. Сай забился, отчаянно вереща. Перекидываться человеком он не решился: если прочнейшая "сеть" рук тарнов не разожмется, они просто перережут его плоть при обращении.
– Следуйте своим путем, – повелительно разрешили тарны остальным. – Вы нужны нашему миру. А этому созданию будет лучше с нами.
Енот, осознав полную бесплодность попыток вырваться, затих и только смотрел на Полину и остальных влажными умоляющими глазами.
– Мы не можем его здесь оставить, – Поля прильнула к спине Верена-медведя, словно надеясь, что так будет легче его убедить. – Не можем. Отпустите его, – обратилась она к тарнам. – Он не хочет оставаться с вами.
– Он и сам не знает, чего хочет… – прошелестело в ответ.
Тарн, удерживавший енота, начал медленно отступать, его сородичи двинулись следом.
– С нами он поймет… кто он, чего он хочет. Поймет лес… станет лесом… Прощайте…
Енот вцепился лапками в руки-ветви, как узник в прутья решетки, и заскулил – тоскливо, жалобно и безнадежно.
– Нет-нет-нет, – закричала Полина, осознавая, что еще чуть-чуть, секунда-другая – и уже ничего нельзя будет поделать.
Она вспрыгнула на макушку медведя, а оттуда – на ветви ближайшего тарна, а с него – на того, что уносил в своих деревянных "объятиях" Сая.
– Так нельзя. Он, может быть, не знает, чего хочет, но точно знает, что не хочет оставаться с вами. Отпустите.
Медведь шумно вздохнул и перекинулся человеком, спеша за своей возлюбленной. Он хотел взять суслика на руки, но тот прихватил его зубами за пальцы – не сильно, предупреждающе.
– Отпустите его, – сказал Верен.
– Отпустите, – олень горделиво поднял голову и притопнул ногой.
– Отпустите, – попросила Мирна, откидывая волосы за спину и привычно придерживая живот.
– Отпустите, – пискнула заполошно мечущаяся в воздухе фея.
– Мы могли бы послушать наследников Света и Тени, – словно в раздумье прошелестели тарны. – Но они молчат. Мы могли бы послушать Князь-ворона, но его здесь нет.
Несколько секунд все молчали, обдумывая это странное заявление. Наконец Полина потрясла головой, отказываясь разгадывать загадки лесных обитателей.
– Так послушайте нас. Пожалуйста. Отпустите его. Он не хочет с вами оставаться.
– Он не знает, чего хочет, – безразлично повторили тарны. – А мы знаем, чего хотим. Значит, будет так, как мы хотим.
Тарн, державший енота, снова пришел в движение. Полина с мольбой взглянула на Верена.
– Остановитесь, – повелительно и как-то обреченно произнес он.
– Ты не можешь повелевать нами, – отозвались тарны. – Если бы не она, – ближайший тарн взмахнул рукой-ветвью, указывая на Полину, – сейчас мы могли бы забрать и тебя. Ты не знаешь, кто ты. Ты не хочешь быть тем, кто ты есть. Ты подошел бы нам. Ты мог бы стать прекрасным тарном. Хочешь стать тарном? – двое лесных созданий угрожающе придвинулись.
– Я знаю, кто я, – мрачно ответил Верен. – И я стану тем, кем должен стать. Если так будет нужно, стану. А сейчас я – Ворон Лориша. И если вы не отпустите его, то испытаете на себе, тот ли я, кто я есть, или не тот.
– Ты правда сделаешь это? – вопрос, казалось, был пропитан живейшим интересом. Тарны впервые так ярко проявили эмоции и даже ветвями закачали. – Правда?
– Правда, – угрюмо кивнул ворон, глядя на суслика, обращаясь к нему.
Полина посмотрела на него и нежно, и виновато, и перебралась на его руку, а оттуда и на плечо.
– Если так, забирайте его, – откликнулись тарны. – Ты говоришь правду. Значит, имеешь право забрать его.
Руки-ветви разжались, и енот упал на землю.
– Прибереги свою силу, Ворон Лориша. По нашему лесу бродят сыны Мрака. Нам это не нравится.
– Так почему же вы не убьете их? – спросил Сигирд.
– Мы никого не убиваем. Мы можем лишь сделать кого-то тарном. Но их – не можем. Ночь близко… И вам не избежать встречи… Это судьба. Такова судьба.
– Как это – ночь близко… – потрясенно проговорил Сигирд.
Они рассчитывали преодолеть полосу леса задолго до вечера, ведь по ночам на открытой местности опасно, а в лесу – опасно вдвойне. Да и полдень миновал совсем недавно – как раз перед тем, как их окружили тарны.
– Смеркается, – констатировал Верен, бросив беглый взгляд вокруг. – Ваши шуточки? – обратился он к тарнам.
– Мы не шутим. Мы меняем пути и течение времени…
– Так верните нас на безопасный путь. И в нужное время, – возмутилась Полина.
– Вернуть время – не в наших силах. Вернуться на прежний путь – не ваша судьба, – ответили тарны и растаяли в наплывающих волнах тумана.
– Вот же… зловредные деревяшки, – шепотом, зато от души, высказался Сай. И ни у кого, даже у Верена, не возникло желания ему возразить.
ГЛАВА 24. Ночной бой
– Это куда же нас занесло? – Сигирд помотал рогатой головой.
– Скажи лучше – занесли, – пробормотал Сай, тревожно озираясь.
Верен молча достал карту-кристалл, сжал в руке, потом раскрыл ладонь, и в воздухе над ней развернулось мерцающее изображение. Одно касание – и вот он – Райтарский лес, раскинувшийся мшистым ковром на границе Теновии и Светании, прихвативший изрядный кусок и от одного, и от другого княжества.
По форме он напоминал здоровенную кляксу с несколькими отростками-лучами, как любой приличной кляксе и положено. Путники намеревались пересечь один из этих лучей – короткий и узкий, так что на это им потребовалось бы всего лишь полдня или немногим больше. Если бы не тарны, к вечеру они уже были бы под защитой городских стен Райтара. Но теперь искорка, указывавшая на их местоположение, мерцала едва ли не в центре Райтарского леса.
Сай присвистнул.
– Вот это удружили… Да они же нас без ножа зарезали, без зубов загрызли. Образины деревянные…
Мирна осторожно спустилась с оленьей спины, тоже подошла поближе, поддерживая живот. Полина смотрела на него с ужасом. Живот выглядел ну очень большим. Даже больше, чем на девять месяцев, – так ей показалось. Значит, Мирна может начать рожать практически в любой момент. А тут все это – лес, тарны, мраки…
– Сволочи, – угрюмо уронила она в адрес тарнов. – Ну ладно мы, но беременную женщину закинуть в чащу… – это совсем совести не иметь, – она говорила громко, не таясь, в глубине души надеясь, что услышат и устыдятся. Не устыдились. Лес молчал, тарнов будто и не было никогда, будто они им приснились.
– Простите… – прошептала Мирна. – Это из-за нас вы здесь оказались.
Сигирд, тоже перекинувшийся человеком, молча обнимал ее за талию – поддерживал.
Верен мрачно посмотрел на своих спутников, на лес, на густеющие тени и расцвеченное закатной пастельной полосатостью небо, видневшееся в просветах между ветвями.
– Деваться некуда, – сказал он. – Надо идти.
У Полины, однако, сложилось впечатление, что с его точки зрения деваться очень даже было куда – ему и Полине. И именно об этом говорил его быстрый, какой-то вороватый взгляд, брошенный на нее. Он понимал, что она не согласится, поэтому не стал об этом заговаривать, и она была ему за это благодарна. Улететь и бросить Сая… – почти невозможно. Но бросить Мирну – это вообще за гранью.
Они снова перекинулись – все, кроме Мирны, – и прежним порядком двинулись сквозь густые, неприветливые заросли, которые, казалось, хотели удержать их каждой выставленной веткой, каждым подсунутым под ноги и лапы выступающим корнем, каждой обманчивой тенью. Ушли не далеко, их остановило тоскливое, продирающее до мурашек и вздыбленных загривков завывание.
Верен замер, поводя носом.
– Бежать бесполезно, – сказал он и вздохнул. – Все равно догонят. Полина, оборачивайся горлицей и взлетай. Я настаиваю. Если ты не будешь в безопасности, я не стану защищать Мирну.
Выдвинув этот ультиматум, Верен осмотрелся и подбежал к ближайшему дубу. Вокруг дубов всегда бывает свободное пространство – они не терпят близкого соседства, а значит, там легче обороняться. Полина покорно перекинулась в горлицу и вспорхнула. Сай, не имея такой возможности, скатился вниз с медвежьей спины, но тут же полез на избранный Вереном дуб с завидной скоростью и упорством. Мирна прислонилась спиной к стволу и замерла, по обыкновению придерживая живот и с ужасом всматриваясь в наплывающую темноту, в которой уже виднелись красные огни злобных глаз. Верен поднялся на задние лапы, занимая оборонительную позицию рядом с Сигирдом.
– У меня есть второй меч, – бросил Верен.
– Я не обучен боевому искусству, – мрачно ответил Сигирд. – Но если…
– Тогда не стоит, – отрезал Верен.
Несколько секунд мраки топтались на границе прогалины, окружавшей дуб. И за это время Полина со всей очевидностью убедилась – именно они преследовали ее в детских кошмарах. Высокие и массивные тела, обросшие густой свалявшейся шерстью, лапы с загнутыми когтями, налитые яростью глаза… Она никогда не могла рассмотреть их, да и не хотела – боялась. А сейчас осознала, что там и рассматривать было нечего – это действительно сыны Мрака – почти бесформенные, не задерживающиеся в сознании ничем, кроме чувства страха и обреченности, которое они вызывали. Сгустки ожившей злобы и темноты, лишенные каких бы то ни было индивидуальных черт.
Как ни странно, это понимание принесло ей своеобразное облегчение. Значит, это судьба. Значит, так все в ее жизни и должно было случиться, значит, ее с детства готовили к этому непростому пути.
Дальнейшее слилось для Полины в один сплошной мелькающий ужас. Схватка была страшной, яростной, жестокой – совсем не такой, как бывает в книгах и фильмах, где все зрелищно и понятно, где "наши", а где враги. Здесь же было ничего не разобрать, и от этого становилось еще страшнее.
Приблизившись и вступив в бой, мраки перестали завывать, и все звуки, доносившиеся до застывшей на ветке горлицы, были жуткими – куда более жуткими, чем то пробирающее до костей завывание. Когда слышишь как когти рвут плоть или одежду, с каким звуком меч входит в плоть или скрежещет по кости – в тысячу раз страшнее.
Виднелись волны силы, исходившей от Верена-медведя и оленя-Сигирда, мелькали медвежьи лапы и оленьи рога. Сигирд поднимался на дыбы, а когда его передние копыта били по земле, от него полукругом расходилась серебристо-сиреневая волна – мощная магия, бившая врагов, так что некоторые из них падали и не сразу могли подняться. Олень старался не подпустить никого к Мирне.
Сила Верена была темно-фиолетовой с проблесками серебра, и шла не широким веером, а прицельно – била мраков словно темными копьями с горящими серебром наконечниками. Сигирд все время оставался оленем, а Верен то и дело перекидывался в человека, и тогда неширокий, слегка изогнутый меч смертоносной змеей мелькал, добивая сынов Мрака, оглушенных ударами магической силы.
– Это самая действенная тактика в бою с сынами Мрака… – прерывающимся шепотом сообщила притаившаяся рядом Фая. – Сначала их оглушают силой, а потом добивают мечом, на который тоже наложены особые чары.
Несколько раз Верен взлетал вороном, бил врагов силой сверху, и тогда казалось, что от его крыльев вниз падают серебряные перья.
Мирна, прижавшись спиной к могучему стволу, дрожала и едва слышно ахала, когда чудовища особенно наседали на Сигирда. Полина пыталась сосчитать нападающих, но безуспешно. Их было много. Положение выглядело совершенно безнадежным. Сигирд явно выдыхался – волны силы, исходящей от него, становились слабее, а его движения выглядели все более рваными и отчаянными.
Наконец один из мраков зацепил его, прочертив на шее оленя кровавые борозды. Мирна отчаянно всхлипнула и застонала. Полина подумала, какая же она сильная и мужественная. Сколько ей уже пришлось вынести и как она держится.
Мраки продолжали наседать, двое из них сумели отбросить раненого Сигирда в сторону и вплотную подобраться к Мирне. Складывалось впечатление, что именно к ней они и рвались. Девушка увернулась от удара одного, но напоролась на когти другого – Полина ясно увидела кровь на ее щеке.
И тут Сай упал с дерева. Так показалось в первый момент. Но в следующий стало понятно, что он бросился на мрака, готового разорвать Мирну, – спрыгнул ему на голову и вцепился в морду, раздирая лапами глаза. Мрак заревел истошно, оглушительно, мотая головой, чтобы сбросить нежданного противника, и одновременно впиваясь в него своими страшными когтями, окрашивая мех енота кровью. Все происходило настолько стремительно, что казалось – с начала боя прошло всего несколько секунд. И целая вечность…
Полина ощутила себя внутри кошмара – самого ужасного из всех, что снились ей. Этого не могло быть наяву. Не могло. Отчаяние затопило ее и смыло страх. Она тоже ринулась вниз, не думая, чем может помочь. Она просто не могла больше смотреть на это. Они же убьют всех. С дерева вниз сорвалось белое хрупкое тело птицы, прямо в полете ставшее палевым, крупным, смертоносным.
Большая пума наполовину слетела, а наполовину спрыгнула, опрокинув ближайшего мрака. От нее во все стороны хлынула серебряная волна силы, разметавшей и оглушившей немногих еще оставшихся в живых мраков. Большинство нападавших Верен и Сигирд уже перебили, но и сами почти лишились сил. Их тоже зацепило ударной волной, порожденной отчаянной атакой Полины, но, к счастью, лишь слегка. Верен быстро пришел в себя и добил оставшихся мраков.
– Все зря… – простонал Сигирд, перекинувшийся человеком и прижимавший к груди любимую.
На ее щеке алели глубокие следы когтей. Она не плакала, только сжимала его плечи, жадно глядя сухими, лихорадочно блестевшими глазами, будто хотела насмотреться перед смертью.
– Прости… – прошептала она. – Все из-за меня… – а потом опустила взгляд на свой живот и наконец разрыдалась.
– Жаль… ребенка… – с трудом расслышала Полина сквозь всхлипывания и тяжелое, судорожное дыхание.
– Почему ты не использовал силу Лориша? – Сигирд поднял глаза на Верена.
– Я не могу, – глухо ответил тот. – Хранительница Светании сказала, что я должен сберечь ее для Отступника.
Сигирд обреченно опустил голову, гладя любимую по вздрагивающим плечам, целуя ей руки и залитую слезами щеку – ту, на которой не было алых следов когтей мрака, словно написавших на юном лице смертный приговор.
– Ты мог бы… – с трудом проговорила она.
– Нет. Я все равно не хочу жить без тебя. Лучше уж так. Лишь бы не в застенках Отступника. Лучше здесь. Вместе.
Мирна кивнула, соглашаясь.
– Ты должен убить нас, – тихо сказала она, взглянув на Верена. – Ты же понимаешь.
Ворон ничего не ответил, будто не слышал.
Рядом едва слышно постанывал енот. Сай был тяжело ранен и не перекидывался в человека – в зверином теле боль слабее.
Фея, от ужаса всего происходящего померкшая почти до полной прозрачности, опустилась на плечо Верена и что-то прошептала ему на ухо. Верен покачал головой и вздохнул.
– Ты же все знаешь, – сказал он тихо. – Я не должен…
До Полины все происходящее доходило как сквозь вату. Она снова не могла поверить в жестокую реальность, ощущая себя человеком, застрявшем в кошмаре и изо всех сил пытающимся проснуться. Если бы она раньше пришла на помощь Верену и Сигирду, возможно, ничего этого не случилось бы. Если бы раньше очнулась от оцепенения, сбросила страх, отринула свою убежденность в том, что ничем не может помочь, что в бою от нее уж точно не будет толку.
Она и теперь была словно заморожена. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы заставить себя хотя бы просто заговорить. Казалось: пока ничего не говоришь, не шевелишься, пока отказываешься признать свершившееся – оно не реально, его еще можно… стереть, можно проснуться.
– Не должен – что? – спросила Полина, с огромным трудом разрывая вязкое оцепенение.
Верен не ответил.
– Сила Лориша может исцелить раны, нанесенные сынами Мрака, – виновато прошептала фея.
– Ты должен дойти до Райтара, – лихорадочно заговорила Мирна. – Там наверняка найдется противоядие. Ты должен жить…
Сигирд помотал головой.
– Я никуда не пойду без тебя. Мы будем вместе – всегда вместе. Если не получилось вместе жить, значит, вместе умрем…
– Она ведь не так тяжело ранена, – нерешительно проговорила Полина. – Вы сможете добраться до Райтара. И противоядие…
Мирна покачала головой.
– Чем ближе яд к голове, тем скорее и сильнее действует. И ребенок… Он тоже будет отравлен. Отравлен еще до рождения. Этого нельзя допустить. Нет, нам конец. Это конец.
Полина беспомощно посмотрела на Верена.
Он отвел взгляд и опустился на землю, словно ноги его не держали. Наверное, так оно и было, и не только от выматывающей усталости, а от невозможности этого выбора. Ворон опустил голову, на миг спрятав лицо в ладонях, и тут же распрямился. Совсем рядом тихо постанывал Сай. Верен посмотрел на него и положил руку на израненный бок. Енот дернулся всем телом и затих.
– Ты что делаешь? – тихо спросил Сигирд.
Верен криво усмехнулся.
– Экспериментирую.
Енот приоткрыл один глаз и с упреком покосился на ворона.
– Ну извини. На ком-то же надо было проверить, как это работает. Беременная женщина – не самый подходящий вариант.
Енот фыркнул, намекая на Сигирда.
– А ему еще ребенка поднимать и о его матери заботиться, – отлично понял его намек Верен, – так что скажи спасибо, что они здесь. Ради тебя я не стал бы терять возможность остановить Отступника. Хотя, конечно… Ты меня удивил. Не ожидал от тебя такого, – в устах Верена это прозвучало почти восхищенной одой храбрости.
– Я и сам от себя не ожидал, – в мысленном голосе енота слышалось неподдельное изумление.
– Что же теперь будет… – прошептала фея.
Верен поднял голову, всматриваясь в искрящееся звездами небо, рука его все так же лежала на боку енота и, судя по выражению глаз и дыханию последнего, ему явно стало лучше.
– На все воля богов. Убить беременную, когда я могу ее вылечить… – для меня это слишком. Если именно это нужно было сделать, чтобы победить Отступника… То, боюсь, его победитель стал бы еще худшим чудовищем, чем побежденный.
