Текст книги "Право на выбор (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
– Не сон, – пробормотал Ярон. – Это был не сон.
Он неожиданно широко улыбнулся, впервые за очень долгое время. Ведь это значит, что третий Хранитель вернулся.
ГЛАВА 36. Хранитель и шаманка
Хранитель простер руки в стороны раскрытыми ладонями вверх, а глаза напротив – закрыл. Полная неподвижность, абсолютная тишина. Все ощущали, что происходит что-то важное, так что даже дышать надо очень тихо и осторожно, чтобы не спугнуть Чудо. И оно случилось.
Пальцы Хранителя шевельнулись, сверкнули золотые когти, а на ладони оказался камень – такой же невзрачный, как и тот, что был у Полины, но вот он увеличился, стал полупрозрачным, налился переливчатым сиянием… Похищенное чудо вернулось домой. И стало таким, каким должно быть. Но это было еще не все.
Над пустым постаментом, где сиротливо лежала маленькая фигурка змея, возникло туманно-хрустально сияние и из него проступили огромные песочные часы. Невероятные и волшебные. Фигура дракона, распахнувшего крылья, была изображена сверху. Единорога с развевающейся гривой, бегущего так, что это больше напоминало полет по травяному небу, – снизу. А маленькая фигурка змея заняла свое законное место на перемычке, где две колбы переходили одна в другую.
– Камни ещще не всссе… – задумчиво проговорил Хранитель. – Но мне ххватит, чтобы отправитьссся в сссвятищще Душш.
– Ты покидаешь нас, великий? – осмелилась обратиться к нагу мать рода.
– Я вернусссь, – пообещал Хранитель. – Нужно очиссстить сссвятилище Душш. – Он, казалось, заколебался, осматривая восхищенно взиравших на него норенг и взволнованных людей.
– Вам нужно к другому Хранителю, – сообщил наг, задумчиво созерцая потолок и слегка покачиваясь на хвосте. – Он может знать, как очиссстить зараженныхх мраком. Вам нужно в сссвятилище Лоришшша.
Наг плавно взмахнул рукой, и все камни, что лежали кругом на полу, поднялись в воздух. Наг направился к Часам, камни плыли за ним по воздуху. Рука с золотыми когтями коснулась фигурки змея на часах, и камни, мгновенно уменьшившись до размеров песчинок, влетели в приоткрытый рот змея и упали в верхнюю колбу часов.
Хранитель несколько секунд покачался на хвосте, глядя на Часы, отвернулся и подошел к одной из колонн. Приложил к ней руку, из прозрачного тела колонны ему на ладонь выпал темно-фиолетовый камень неправильной формы, изумительно гладкий, мерцающий шелковым блеском.
– Этот камень перенесссет вассс куда нужно. Но сссначала отдоххните. Ещще есссть время. Немного. Когда будет пора, камень засссветитссся.
Верен осторожно принял камень из рук Хранителя и молча поклонился в знак благодарности.
– О великий, – снова возгласила мать рода. – Не оставляй нас. Мы так ждали твоего возвращения. Мы не понимаем, почему ты оставил нас… Ведь мы не виноваты в том, что люди похитили Часы. Мы бессчетное число раз приносили новую жизнь в этот мир пред ликом Шере-Лоа-Ри. И ни разу ты не откликнулся. Прости мою дерзость, но мы хотим знать…
– Да, ты дерзка, мать рода, – сурово ответил Хранитель. – Но дерзосссть твоя не в том, что ты ссспрашиваешшь, а в том, что ты уверена: лишшь люди виноваты. Но вашша вина была первой. Норенги чинили препоны, мешшали людям прихходить к лику Великого Змея. Не принимали рожжениц из людей, ххотя Великий Змей радуется любому рождению.
– Тогда люди и решшили поххитить Часссы. Они виновны. И вы виновны. Потом некоторые из вассс решшили мссстить. И всссе стало ещще ххуже. Даже теперь вы не поняли… Сссвятилище начало возрожждаться, когда здесь родилисссь человечессские дети. И когда мать рода оссстановила сссвоих порабощенныхх злом детей. Вы наконец-то поссступили правильно. Теперь вы должны позаботитьссся о нихх. Они бессспомощны теперь. Исссправьте, что сссможете и… Покайтесссь.
Норенги дружно бухнулись на животы, простирая к Хранителю лапы-ласты.
– Не передо мной, – хвост его нервно задергался, и он отступил подальше. – Перед Всссетворцом. И Сссыном Его – Шшере-Лоа-Ри.
– Позаботьтесссь о детяхх и ихх родителяхх. Мне надо ссспешшить. Сссвятилище Душш ждет, души ссстрадают, – отдав приказ почтительно внимающим норенгам, наг стремительно приблизился к Полине.
Он был намного выше нее, и девушка замерла перед ним буквально, как суслик перед удавом. Близость Хранителя ощущалась всем телом, от него исходил сухой жар, тугая, плотная сила, наэлектризовавшая пространство, и невозможно было отвести взгляд от его немигающих глаз, затягивающих куда-то, так что все мысли улетучивались, тело становилось легким и словно прозрачным, как и сознание.
– Покажи, – Хранитель коснулся своим золотым когтем левой руки девушки, где снова был виден серебряный браслет, переплетенный восьмеркой, с красным камнем в центре.
Чары невидимости, наложенные Вереном во время пребывания у Леяны, спали. Полина даже не заметила, когда это случилось. Наверное, после пробуждения святилища и появления Хранителя. Полина нерешительно подняла руку. Все же этот Хранитель немного пугал ее, его жаркая сила и притягивала, и беспокоила.
– Иссскра Жизни… Дар Шшере-Лоа-Ри, – Хранитель закрыл глаза и несколько секунд раскачивался на хвосте.
Полина за это время едва не впала в транс и с трудом очнулась, когда Хранитель заговорил снова.
– Ты сссможешшь подарить ее тому, кто разомкнет круг сссудьбы. Запомни. Иссскра Жизни – бесссценный дар… Есссли… она разомкнет круг судьбы… Есссли решшится…
– Кто? – осмелилась спросить Полина, так как видела, что наг сейчас завершит разговор и вряд ли удастся узнать что-то еще.
– Не ссскажу. Не могу сссказать. Узнаешшь, есссли… это ссслучитссся. Ххрани вассс Всссетворец. Прощайте.
Наг приложил ладони к ближайшей колонне и исчез.
* * *
Тайра снова обратилась гиеной и бежала впереди, ТашНорШера шла за ней, но двигалась она тяжело, словно преодолевая сопротивление, и казалось, что гиена тащит норенгу, влечет ее вперед своей силой, не позволяя останавливаться, прислушиваться к песне несчастной матери порабощенного рода, впадать в оцепенение.
– У логова Отступника наверняка охрана, – прищурилась Райяна, первой пришедшая в себя после легкой "контузии" от начальных звуков песни норенги.
– Конечно, охрана, как же иначе, – знакомо хихикнула шаманка. – И сам Отступник сидит там, как паук на паутине. Но если все получится… если пойдет все нужным путем… скоро паутина задрожит… Затрясется. Если Хранитель вернется, паутина затрясется, да, – желтые глаза гиены вспыхнули огнем "священного безумия", как это нередко случалось с шаманками. – Паук тогда побежит… побежит смотреть, кто трясет паутину… Тут-то нам и надо успеть да суметь…
– А разве шаманка, не лишившаяся своего дара, не сильнее, чем Отступник? – спросила Райяна. – Разве ты… – она помедлила, вспоминая, как Тайра себя назвала, – Дальнозрящая, не можешь его…
– Убить? – вскрикнула Тайра. – Сил-то хватило бы, да… – проговорила она тихо и глухо. – И силы есть, и желание… Много бед натворил… Убила бы и не вздрогнула, и не вспотела. Да нельзя. Нельзя-нельзя-нельзя… – забормотала она. – Никак нельзя. Того ты не понимаешь, что истинной шаманке никого убивать нельзя, никогда. Знаешь, что будет, если настоящая шаманка, долга не предавшая, добра желая, убьет хоть кого-нибудь? Знаешь?
Рысившая за гиеной волчица только молча помотала головой. Тайре не нужно было ее видеть, чтобы знать ответ.
– Тогда не будет больше шаманок на Лоанире. Дар отнимется у всех и не вернется больше. Никогда. Так на многих мирах уж бывало… Может, слабенький дар у кого-то и будет… Но настоящим шаманкам после этого не бывать. Закон такой, да. А если шаманку убьют… тоже плохо будет… очень плохо… Но что будет – того и я не вижу. Так что забудь. Каждому свой дар и свое служение…
– Если б я могла… если б могла… – это прозвучало настолько угрюмо и зловеще, так что у Райяны даже шерсть на загривке поднялась. – Не стала бы вас здесь водить… Но не могу я. Все, что могу – привести вас, да подсказать… может, еще чем помогу, чтоб пройти… Но и это не все… ох не все… – вдруг закручинилась Тайра. – Еще бы средство нужное получить… Нам бы средство получить, чтобы мраков излечить.
– А их можно излечить? – обрадовалась Райяна.
– Если средство нужное будет, – отрезала шаманка и замолчала так глухо, что стало ясно: сейчас от нее ничего больше не добьешься.
ГЛАВА 37. Передышка
После исчезновения Хранителя Полина, Верен и Сай пробрались к счастливым родителям. Мирна уже покормила младенцев и теперь выглядела настолько счастливой и умиротворенной, что от нее, казалось, исходило сияние.
– Поздравляем, – неуверенно проговорил Сай, нарушив затянувшееся молчание.
Представшая картина была настолько интимной и в то же время – значительной, что какое-то время все трое не могли выдавить ни слова.
Лежавшая на боку Мирна подняла взгляд и обласкала им всех троих.
– Это благодаря вам, – сказала она тихо. – Если бы не вы… – тень пережитого скользнула по ее лицу, но тут же исчезла, смытая удивительным счастьем обретения.
Жизнь, так долго остававшаяся тайной, медленно созревавшей внутри, жизнь, ставшая уже такой дорогой, дороже всего в мире, теперь была рядом с ней, и можно было увидеть, прикоснуться, прижать к груди и вдохнуть неповторимый запах – ее дети. Даже не один. Двое… Целых два чуда разом. Сигирд тоже улыбался, заплетая растрепавшиеся волосы любимой – волнистые и длинные – в свободную косу.
– Спасибо вам, – серьезно сказал он. – Если когда-нибудь я смогу что-нибудь сделать для вас… Я все сделаю.
– Вам нужно к князю, – Верен усмехнулся уголком губ. – Не прямо сейчас, конечно. Сейчас действительно здесь безопаснее всего. Но потом – обязательно. Я вспомнил, где слышал это имя. Мирна – так звали дочь князя. Это ведь ты? Дочь Ярона?
Мирна на мгновение замялась, быстро взглянула на Верена, но все же кивнула.
– А твоя мать? Кажется, Марийка, да? Что с ней?
– Мамы больше нет… – слезы мгновенно подступили к глазам Мирны, но она быстро смахнула их и снова улыбнулась своим детям. – Черная лихорадка ходила три года назад. Почти все болели. Я поправилась, а мама – нет…
– Как же вышло, что вы оказались так далеко, без помощи и защиты? Ярон же не мог…
– Конечно, отец не мог, – Мирна вздохнула. – Это все та женщина… Тамила. Мама ее очень боялась. Она угрожала, что убьет меня, если узнает, что мы посмели написать, не говоря уж о чем-то большем. Не знаю, стоило ли так ее бояться… Когда мамы не стало, я засомневалась в этом и думала не отправиться ли все же к отцу, но потом… я встретила Сигирда…
– Понятно, – Верен кивнул. – И как же вы жили все это время? Совсем без помощи? Тяжело было, наверное?
Мирна слегка пожала плечами.
– Как все. Только мама заставляла меня скрывать, что я оборотень. К ним не всегда хорошо относятся. А так – ничего, хорошо жили. Обустроиться люди помогли. Мама никакой работы не боялась, ничего.
Мирна опустила глаза.
– Я помню отца. И мама иногда рассказывала о нем. Знаю, он меня любил. Может, и сейчас любит.
– А ты? – осторожно спросила Полина, усевшаяся на край широченного ложа, предназначенного для родов норенг. – Ты очень… обижена на него, да?
Мирна помолчала, сжав губы.
– Иногда я злилась на него. Когда слышала, как мама плачет по ночам. Но она всегда говорила, что отец ни в чем не виноват. Она сама в него влюбилась и решила… Решила, что хочет настоящего счастья, пусть и недолгого. Она никогда и не думала, что он на ней женится. Княжеский сын на простой девчонке, даже и не оборотне. Думала, он бросит ее через месяц или уж, самое большее – через год. А он был с ней десять лет и жениться хотел. Правда хотел. Она мне и перед смертью говорила, чтобы я отца не винила. Она никогда не жалела о тех годах. Десять лет счастья – это не каждому выпадает… – Мирна всхлипнула и склонилась к головке дочери, слезы все-таки настигли ее.
– Когда мамы не стало, я тоже на него злилась, поэтому к нему и не пошла. Тамилу эту я не боялась, ничего бы она мне не сделала. Я все-таки волчица, хотя и необученная, перекидывалась редко, но все же. Я просто… не захотела. Решила, что не нужен он мне, раз я ему не нужна. Переехала в другой поселок, а там Сигирда встретила. Люди в Светании хуже живут. И беднее, и страха много. В Теновии мы такого не видели, я и не думала, что так может быть – все боятся, все друг за другом следят, люди пропадают…
– Когда Сигирд мне про свою мать рассказал, я подумала, что не такой уж и плохой у меня отец… И на змее той он не женился. Она ведь этого хотела. Если бы женился… не знаю, смогла бы я его простить… Но она все равно своего не добилась. Значит… Если все, что мама говорила, правда, в помощи и защите точно не откажет. Как думаете, он нас примет? – спросила робко, взглянув на Верена и Полину. – Вы ведь его знаете?
– Конечно, примет, даже не сомневайся, – Верен вздохнул. – Если бы он знал, как Тамила с вами поступила… Наверняка ведь врала ему, что вы устроены и всем обеспечены, а деньги себе забирала, змея…
– Да Тена с ними, с деньгами, – Мирна махнула рукой. – Мы и без них не пропали. А видеться с ним – все равно что каждый раз по поджившему да ножом – это мама так говорила. И права, наверное, была. Я скучала по нему поначалу очень, а потом забываться стал… Нет, повидаться да снова врозь – это еще хуже. Так что уж как сложилось, так сложилось, – Мирна коснулась губами ручки сына и улыбнулась. – Главное, что они живы.
– Вот ведь как бывает, – задумчиво протянула Полина. – С мамой твоей князь расстался, чтобы сильные наследники были. А они – вот они, наследники-то…
Скоро Мирна задремала, остальные тоже устроились на отдых, перекусив оставшимися припасами. Норенги натащили каких-то мягких шкур, от которых пахло мхом, так что было даже не понять, носили ли их прежде какие-то звери или это сделано из подземной растительности. Принесли они и еды, уверяя, что людям это тоже можно.
Верен попробовал нечто, похожее на кашу, зеленоватого цвета со слабым и незнакомым запахом и разрешил поесть ее Полине и Саю. Блюда из грибов пахли вкуснее, но у ворона они вызвали сомнения.
– Отравиться не отравимся, но они могут вызывать сонливость и… хм… интересные сны.
Полина фыркнула, Сай заинтересованно покосился на предложенное угощение, но есть не стал.
– Тебе, наверное, лучше остаться здесь, с Мирной и Сигирдом, – сказал Верен еноту, когда с едой было покончено и они устраивались на отдых рядом с ложем, на котором по-королевски возлежали Мирна, младенцы и даже Сигирд поместился с краешку.
– Не надейся от меня отделаться, – Сай прищурился. – Я тоже хочу увидеть святилище Лориша. И вообще… – он неопределенно взмахнул рукой.
– Еще не насытился приключениями? – усмехнулся Верен.
– Точно, не насытился, – согласился енот. – С вами жизнь такая интересная пошла, что я ни за что не хочу это пропустить. Потом буду девушкам рассказывать, как спасал мир вместе с вами – прославленными героями. Но чтобы рассказы звучали правдоподобно, я должен хотя бы увидеть, как это будет.
– Может ведь случиться так, что рассказывать о своих и наших приключениях тебе придется уже… в царстве Лориша, – серьезно ответил Верен. – Пойми меня правильно, я впечатлен тем, как ты бросился на защиту Мирны, но… Мы все-таки лины и у нас больше шансов уцелеть. Серьезно. Я не для того тебя лечил, чтобы ты… – он замялся, подыскивая необидную формулировку.
– Чтобы я бездарно сдох, потому что енот в вашем путешествии зверь бесполезный и беспомощный? – печально улыбнулся Сай. – Я понимаю, ты не думай. И не обижаюсь. Ведь так и есть. Но… мне почему-то кажется, что я могу вам пригодиться.
– Ну если ты решил…
– Решил, – серьезно кивнул Сай, укладываясь. Через минуту он приподнял голову и сказал: – Кстати, спасибо. За то, что вылечил. И с тарнами не бросил.
– Я бы бросил, – честно ответил Верен.
– Я знаю, – хмыкнул Сай. – И все равно спасибо. Вам обоим.
Когда все затихли, Верен и Полина не сговариваясь обнялись, соприкоснувшись лбами. Несколько секунд покоя, такого полного, что дольше он продлиться не мог, не бывает полного покоя в этом беспокойном мире.
Их губы встретились, и прошло уже намного больше, чем несколько секунд, прежде чем Полина смущенно прошептала:
– Неудобно… здесь… Священное место ведь.
– Ну, насчет этого я не стал бы волноваться, – улыбнулся Верен. – Великий Змей, пожелавший, чтобы в его святилище рожали детей, благосклонно относится к любви во всех ее проявлениях, лишь бы была настоящей. А наша ведь настоящая?
– Настоящее не бывает, – прошептала Полина и сама не заметила, как оказалась вовлечена в новый поцелуй, возвращающий надежду, силу и уверенность после пережитых потрясений, согревающий нежностью, дарящий веру в чудо.
Чудо быть вместе – всегда.
ГЛАВА 38. Путь к Лоришу
Они успели проснуться и даже перекусить, прежде чем фиолетовый камень начал светиться, – все ярче и ярче, переливаясь из лилового в черноту, расцвечиваясь плавными прожилками, словно бежали, расходясь и вновь сливаясь, тропки, уводящие куда-то вглубь, к недоступным основам материи, к незримым тайнам бытия.
Полина схватила Верена за руку, но ничего не произошло, пока к ним не подскочил Сай, тоже ухватившийся за ворона.
– Вот видите, он меня ждал, – успел самодовольно заявить енот, прежде чем всех троих сначала закрутило, словно в гигантской воронке, а потом выбросило в абсолютную черноту полной неизвестности.
Такой темноты никто из них еще не видел – ни разу в жизни. Абсолютной, полной, густой, так что казалось: в ней можно захлебнуться и утонуть. Верен рвано выдохнул и крепче сжал руку Полины. Фиолетовый камень, доставивший их сюда, благополучно растворился в пространстве или, может быть, вернулся обратно – в святилище Шере-Лоа-Ри.
– Сай, держись за меня и не суетись, – внушительно предупредил Верен. – Все будет в порядке. Здесь так и должно быть. Правда…
– Что? – вскинулся енот, до боли вцепившийся в плечо Верена.
Ворон поморщился, но не стал ничего об этом говорить.
– Правда, я надеялся, что Хранитель направит нас сразу в святилище или что с нас хватит и малого святилища. Обычно все паломники бывают именно в нем. А настоящее святилище Лориша посещают крайне редко и, по большей части, только шаманы да вороны, и то далеко не все. Попасть в него не совсем просто, потому что, хотя Лориш и ждет всех, но не при жизни.
– А где Фая? – едва ли не подпрыгнула на месте Полина. – Фаюшка.
– Я здесь… – тихо-тихо, зато прямо в ухо, ответила фея. – У тебя на плече, как обычно. Но здесь я почему-то не свечусь…
– Здесь не может быть другого света, кроме Светильника Лориша. Наверное, мы его скоро увидим. Постойте спокойно. Нам здесь ничего не грозит. Если не будем суетиться.
Последнее дополнение было куда важнее, чем могли представить Полина и Сай. Помимо Верена, только фея знала, что они могут свалиться в пропасть, если "будут суетиться", но она благоразумно помалкивала.
Верен прикрыл глаза и снова открыл. Ничего не изменилось, да он и не ждал этого, просто пытался сосредоточиться и решить, что делать дальше. Хотя раньше он лишь слышал и читал о том, каков путь к истинному святилищу Лориша, сам по себе Верен прошел бы его легко, в этом не было сомнений. Но он был не один, и это все осложняло.
На этой дороге нельзя было перекидываться, ее следовало пройти в человеческом теле, и идти мог только один человек. Но… у них все как-то не так. Вроде бы Ворон Лориша может провести этой дорогой кого-то еще. А двоих может? А если они все же перекинутся? Тогда он мог бы донести их…
Осторожно, медленно, он повернулся. Вот и Светильник Лориша. Вдали молочным светом переливается огонек, похожий на лилию. Дойти до святилища очень просто: нужно идти на этот свет.
Ну а то, что дорога проходит по подвесному мосту, перекинутому над пропастью и даже не имеющему перил – это мелочи. Нужно просто идти на свет. Для него это легко. Но отправить этой дорогой Полину и даже Сая – немыслимо. Хорошо, что они ничего не знают про мост и пропасть. Полина точно не знает. Сай, вероятно, тоже.
Большинство оборотней Лоаниры даже не подозревает, что помимо малого святилища, которое все и считают святилищем Лориша, есть Истинное, скрытое в горах, недоступное, тайное. Силы, спящей в нем, довольно, чтобы уничтожить целый мир, поэтому оно не место для простых паломников. Хотя, конечно, простые паломники и не сумели бы воспользоваться этой силой, но все же…
– Ты позволишь нам пройти втроем? Позволишь мне донести их? – мысленно спросил Верен, сам не зная, у кого.
Он чувствовал, что здесь есть некто, наблюдающий за ними, и этот некто вполне может ему ответить. Может быть, дух-хранитель святилища? Почему бы и нет. У такого места – совершенно особенного, уникального, переполненного силой, вполне может быть дух-хранитель.
– Я не позволю никого "донести" простому ворону, – отозвался дух.
– А Ворону Лориша? – спросил Верен.
– Может быть… кого-то одного.
– Позволь нам пройти. Ты же видишь, мы стараемся не для себя.
– Вижу, – был лаконичный ответ.
– Прошу тебя.
– Ты ведь знаешь, что нужно. Знаешь, но не хочешь принять. Это твой выбор. Вы можете вернуться обратно. Хочешь, я верну вас обратно?
– Верни Сая. А я донесу Полину.
Дух рассмеялся.
– Глупый ворон… И память у тебя короткая. Без него вам нечего там делать.
– Хорошо, – Верен опустил голову. – Позволишь ли ты Князь-ворону пронести двоих. И фею, – прибавил он, спохватившись.
Дух снова рассмеялся.
– Фею – сколько угодно. И конечно, я позволил бы Князь-ворону пронести двоих. Какие же вы странные, люди… Другие готовы уничтожить все, лишь бы получить власть. А ты принимаешь ее, как приговор.
– Это и есть приговор, – горько ответил Верен. – Пожизненный. Никогда больше не принадлежать себе. Никогда… – в душе у него поднялась целая буря, в груди пекло, и жгло глаза.
Неужели, это слезы? Слезы, которых он не проливал с тех пор, как попрощался с матерью.
Как он хотел просто жить. Просто любить и беречь свою семью. Ничего больше. Неужели он хотел слишком многого? Никогда не выбирать между общим благом и безопасностью своих близких… Как пришлось отцу.
Верен осознавал, что именно это тяготеет над ним. Он понимал отца. Восхищался им. И не мог его простить. Вереней спас многих. Но не смог спасти свою жену и сына от одиночества, отчуждения и презрения окружающих.
Дух помолчал, и в его молчании Верену почудилось понимание и даже сочувствие.
– Да… ты понимаешь, что такое власть… Поэтому ты и достоин ее. Но ты все еще не готов. Я согласен. Попробуй пронести двоих. Как Ворон Лориша. Но твой путь будет тяжелее, этого я не могу изменить. Однако тебе он по силам.
– Благодарю тебя, дух-хранитель.
– Перекидывайтесь, – сказал Верен уже вслух, обращаясь к Полине и Саю. Только осторожно, не сходите с места.
Призыв к осторожности был излишним, они и так были достаточно напуганы, но держались. Через минуту Верен пристроил суслика на груди, а енот забрался ему на спину и так вцепился лапками в шею, что ворон зашипел.
– Я тебе не дерево, – возмутился он. – Держись за плащ.
Енот виновато засопел и покорно ухватился за плащ, хотя он и его умудрялся процарапывать насквозь, его когти ощущались сквозь все слои одежды. Фея пристроилась у Верена на плече, и каким-то образом он ее чувствовал: слабое щекотание и даже едва заметное покалывание, словно по щеке проводили наэлектризованной шерстью. Наконец все было готово.
Светильник Лориша мерцал впереди. Верен сделал шаг, под ногами чувствовалась твердая и достаточно надежная поверхность. Но через несколько шагов ее сменило нечто шаткое, начинающее раскачиваться от малейшего движения. Верен был готов к этому. Подвесной мост. Самый шаткий из всех возможных. Но он отлично умел держать равновесие и двигаться так, чтобы колебания моста были минимальны.
– Не шебуршись там, – шикнул он на енота, завозившегося у него на загривке. – Сиди тихо-тихо, понял? Вообще не шевелись.
Сай покорно проскулил что-то. У Верена возникло подозрение, что он догадался или, может быть, вспомнил, что им предстоит. Хорошо, что помалкивает. Полина точно не знает.
Как оказалось, и он, Верен, тоже не знал. Когда дух-хранитель сказал, что путь будет тяжелее, он не придал этому особого значения. Подумал, может, дорога станет длиннее? Или что-то в этом роде. Но того, что Светильник Лориша может просто исчезнуть из виду, он не ожидал. Постоял несколько секунд, всматриваясь в совершенно непроглядную тьму, Светильника не было.
Проблема имела единственное решение, и оно было бы простым, если бы не прижавшееся к груди теплое хрупкое тельце. Полина.
Верену был незнаком страх высоты. Наверное, он всегда подспудно ощущал, что не сможет упасть, что за спиной распахнутся крылья. Всегда чувствовал это, даже не подозревая, что на самом деле может летать. И сейчас он почти не боялся – за себя. Конечно, он ощущал внутренний трепет, такой, что даже дыхание перехватывало, но это было даже по-своему приятно. Ему нравилось преодолевать это, нравилось, когда захватывало дух. Это как… летать. Однако сейчас с ним была Полина, и это все меняло.
– Я согласен, – Верен мысленно обратился к духу-хранителю. – Я приму свою…
– Теперь уже поздно, – отозвался тот, оборвав ворона. – Твое вынужденное согласие ничего не изменит. Оно бы ничего не изменило и с самого начала. В путь отправляется тот, кто пришел сюда. Сюда пришел Ворон Лориша. Но Князь-ворон – нет. Он не пришел. Светильник все еще горит. Иди.
– Примешь что? – мысленно спросила Полина. – С кем ты говоришь? – теперь, в звериной ипостаси, она слышала его мыслеречь, но дух-хранитель говорил только с Вереном. – Может быть, я могу помочь?
– Все в порядке, – он сам удивился, насколько спокойно и уверенно это прозвучало. – Вы можете помочь мне только одним – сидеть очень тихо и не шевелиться. Я знаю, как тут пройти, и пройду. Все так, как и должно быть.
Верен прикрыл глаза и снова открыл. Светильника не было видно. Но уверенность и в самом деле вернулась к нему. Он пройдет. Теперь деваться некуда, выбора больше нет, и это, как ни странно, успокаивало.
Выбора и не было. Вернее – он был раньше, до того, как они попали сюда, но не теперь. Сейчас ни к чему сожалеть о несделанном прежде. Надо просто идти вперед. Но сначала найти Светильник.
Он начал медленный разворот. Все просто. Если не видишь Светильник перед собой, надо повернуться. Человек запаниковал бы. Ворон знал, что нужно делать, и чувствовал обманчивость этого места. Его не удивляло, что он оказался развернут, что для движения строго вперед, нужно повернуться назад. Главное – осторожность, медленность, выверенная плавность движений.
Сорок пять градусов: что-то появилось в поле зрения, свечение сбоку, но голову поворачивать нельзя, нужно развернуться к ориентиру лицом. Еще поворот, девяносто градусов, он отлично ощущал свое тело в пространстве, точно знал, насколько развернулся, и знал, что не сошел с места. Да, а вот и Светильник. Идти к нему, не сводя с него глаз. Метр, другой, десять.
Мост качается, реагируя на малейшее движение, но он поймал нужный ритм, такой, который раскачивает мост минимально. И когда этот ритм был окончательно пойман, Светильник мигнул и уплыл в сторону – сначала немного. От желания повернуться вслед за ним заломило шею, но он не сделал этого. Остановка, новый разворот.
Сознание человека отказывалось принимать это, не могло смириться с тем, что нужно развернуться и идти в сторону, когда ты на прямом подвесном мосту, и мост этот – над пропастью. Но сознание ворона было рядом, и оно могло принять это и справиться с этим. Разворот.
На этот раз хватило примерно тридцати градусов. И снова вперед – метров двадцать. Светильник издевательски мигнул и уплыл прочь. Остановка и разворот. На сто восемьдесят градусов ровно.
Разум кричит о том, что теперь он идет не вперед, а назад, и, учитывая прошлые повороты, – вообще неизвестно куда. Но сознание здесь помочь не могло. Ты веришь только Светильнику, идешь только к нему. Если ты не можешь довериться Светильнику, что ведет тебя над пропастью, тебе нечего делать в Истинном святилище Лориша.
Он дойдет. Сколько бы его ни путали, как бы ни закручивался путь, как бы ни качался мост. Дойдет. И донесет своих спутников. Им тоже страшно сейчас. Очень страшно. Может быть даже страшнее, чем ему. Потому что они вообще ничего не понимают, не знают, что происходит, почему и как. И совсем ничего не могут поделать. Беспомощность и непонимание – это тяжело. Но они справятся.
Сидят тихо и по ощущениям даже не дышат. А ведь чувствуют, как качается мост, и все они – вместе с ним. И наверняка догадываются, что это именно мост. Обычные дороги, проложенные по тверди, не качаются. Они справятся.
Они справились, – понял Верен, когда Светильник в очередной раз исчез из виду, но теперь он не уплыл в сторону, а растаял в дневном свете. И под ногами тоже ничего больше не качалось, хотя Верен продолжал ощущать качку, и голова у него внезапно закружилась, то ли от пережитого напряжения, то ли от облегчения.
Он стоял на твердой земле, на краю обрыва, что срывался в пропасть за его спиной, а прямо перед ним высился скальный массив и темнел вход в грот – Истинное святилище.
Ноги у него задрожали так сильно, что он не сумел на них удержаться, падая на колени. Мир вокруг кружился и переворачивался, сознание уплывало в качающуюся, бесконечно качающуюся темноту, в которой плясали десятки, сотни, тысячи светильников…
Сай и Полина, спрыгнувшие на землю и перекинувшиеся, буквально волоком оттащили его подальше от края пропасти, над которой протянулось нечто, вряд ли заслуживавшее именоваться мостом.
Белое от ужаса лицо Полины, огромные глаза Сая, в которых тоже плещется ужас. Они смотрят на пропасть, на мост, и снова на него. Верен едва сумел сдержать безумный смех. Он дошел.
