Текст книги "Право на выбор (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 42. Легенда о Деве Моря
– Иной раз мудрость и память народная могут ответ дать, когда ни мудрецы, ни шаманки, ни Хранители, никто не знает, где его искать, – вздохнула Нея. – Вот и я думаю, вдруг не зря мне эта легенда вспомнилась. Давно я их собираю – везде, где бываю, а бываю много где, – она хитро подмигнула. – Ну вот, слушайте…
– Говорят, что в море живут не одни только рыбы, да дельфины, не только огромные киты и смертоносные змеи. Живут там прекрасные и опасные Девы Морские, силой волшебной наделенные.
Не все они похожи одна на другую: у одних вместо ног человечьих – рыбий хвост, у иных – змеиный, у третьих нижняя часть тела подобна телу дельфина, а у некоторых – хвосту морского конька.
Веками живут они в водах морских, долог их жизненный срок, но не вечна их жизнь. И детство их длится долго – беззаботное и счастливое, игры с рыбками, катание на дельфинах, путешествия по тайным гротам… Да мало ли есть чудес в мире подводном, о которых никто из живущих на суше и ведать не ведает.
Но наступает день, когда душа юной морской девы начинает желать чего-то иного – неизведанного, недоступного, начинает она тосковать, вот тогда-то и заканчивается ее детство и наступает юность. Поднимается прекрасная дочь моря на поверхность и в ясную ночь полнолуния собирает лунный свет в волшебный флакон. Тот флакон – из ее застывших слез, светлых слез, не горьких, что роняла она, мечтая, сама не зная о чем, когда по любви томилась душа ее, прощаясь с детством. Собирает в него дева лунный свет и запечатывает своим поцелуем.
Велика сила этого волшебства, и как им распорядиться – решать только деве. Напрасно считают иные, что всем девам морским – один путь и одна судьба. Все они разные, и судьба у каждой своя. Несколько дорог лежит перед ними – любимыми дочерями моря.
Каждый год, в то полнолуние, что в середине лета, молодые неженатые парни из прибрежных рыбацких поселков выходят в море на маленьких лодочках. Такова традиция, такова дань, что берет с моряков море. Кто со страхом пускается в путь по ночным мерцающим водам, кто с любопытством, кто с надеждой. Почти все они вернутся поутру домой, так и не увидев ни одной таинственной девы. Но порой случается так, что показываются им дочери моря. Случается и так, что кому-то из них может отдать прекрасная морская дева свое сердце.
Коли случится любовь взаимная и сильная, Лунный Свет во флаконе из застывших слез может превратить юношу в тритона, чтобы навеки оставил он землю и ушел в море с возлюбленной. Если же дорога ему земля, а возлюбленная его готова пойти на жертвы ради него, то сама она может выпить содержимое флакона и стать девушкой земной. Велика та жертва. Редко случается такое, но, говорят, когда-то бывало…
Могут влюбленные и разделить поровну волшебный напиток – по глотку ему и ей, чтобы полгода быть морскими жителями, а полгода проводить на земле.
Те же девы моря, что не встретили любовь свою или оказалась та любовь без взаимности, выпивают сами волшебный Лунный Свет и навеки становятся живым воплощением морской стихии, которому чужды обычные чувства. Они насылают и усмиряют шторма, правят косяками рыб, топят или спасают корабли, хранят подводные клады и тайны морские, владеют силой огромной.
Равно чужда той силе и доброта, и жестокость, лишь к справедливости правительниц морских можно воззвать, говорят, иногда откликаются они. Но помнить следует, что убедить их непросто, холодна их справедливость и не преклонить их суд на свою сторону пустыми словами или мольбами.
Если же обидят люди сестер их – юных ли девочек или тех дочерей моря, что связали свою жизнь с мужчинами, – гнев морских властительниц обрушится на людей и покарают они виновных, а иной раз и невиновных, если окажутся те на пути их в недобрый час.
Случилось же во времена давние, что одна из прекраснейших дочерей моря, получившая уже сосуд волшебный с Лунным Светом, слезами ее созданный, приплыла в летнее полнолуние в лагуну, именуемую Лазурной.
Нежна была ночь, затихло море в ожидании чуда, звездный и лунный свет бесчисленными бликами скользил по темным водам. И плыли лодки с молодыми рыбаками – согласно древнему договору между людьми и Морем.
Дева нежилась в тихих водах, любовалась на звезды, замирало сердце ее, пробудившееся совсем недавно, замирало, а потом билось тревожнее, чем прежде. Чувствовала она и страх, и волнение, и любопытство молодых моряков, что всматривались в гладь вод лагуны в надежде и в страхе увидеть там сверхъестественное создание – деву моря. Шептались в рыбачьих поселках, что жестоки они бывают, что могут утопить того, кто им приглянется.
Но дева не убийства желала, ждала любви, мечтала о счастье. Не хотела она становиться правительницей водной стихии, о нежности грезила, о сердечном друге, что разделит с ней подводное волшебство и приволье. Всматривалась она в моряков, оставаясь невидимой для них, и наконец один из них пленил ее красотой своей и светом души, что виделся ей в его глазах, ведь девы моря видят больше, чем одна только внешность, читают сердца и души с легкостью, пока сами чисты душой и пока не пленит их сильное чувство.
Та дева была чиста, и любовь пришла к ней впервые. Ошибки быть не могло – этот юноша достоин был стать ее возлюбленным, и дева моря приблизилась, ухватилась хрупкой на вид рукой совершенной формы за борт его лодочки, вынырнула, показалась
Была она одним из прекраснейших созданий морской стихии. Глаза ее огромные сияли ясными звездами, ярче, чем те, что светили на небе, густые светлые локоны, обнимали тонкий стан, нежные коралловые губы приоткрылись в улыбке. С первого взгляда полюбил ее молодой моряк всем сердцем, не мог налюбоваться на красоту ее и наговориться с ней, до самого утра говорили они.
Моряк рассказывал о жизни на земле, дочь моря – о подводных чудесах. Легко и хорошо им было вместе и сердца их бились друг для друга, а на рассвете, когда воды лагуны заискрились розовым, обменялись они поцелуем, слаще которого не бывало в подлунном мире, и поклялись любить друг друга вечно. Дева желала, чтобы сразу же ушел вместе с ней ее возлюбленный, но моряк попросил дозволения проститься с матерью, и отпустила его морская невеста.
Ждала она любимого до следующей ночи, и пришел он на берег, когда дневное светило скрылось за горизонтом и снова звезды усыпали бархат неба. Печален был юноша и сказал он, что не может оставить мать свою, ведь никого больше не осталось у нее – мужа забрало море, а других детей не послала милостивая Тена. Как оставить мать одну – в тоске и без помощи?
Просил рыбак, чтобы разделила невеста с ним Лунный Свет, чтобы полгода жить им на земле, а полгода – в море. Но дева не хотела ничего слышать, решила она, что не так сильна любовь моряка, раз не хочет он оставить все и позабыть обо всем, кроме нее одной. Не поняла красавица, что чувства его были глубже и душа больше, чем у нее, решила, что ею пренебрегли, в гневе уплыла в море и оставила жениха в горе и слезах.
Сама же гневом своим возбудила в повелительницах морских ярость на юношу. Не намеренно – невольно. Старшие сестры ощутили обиду ее и решили отомстить. Погубили они моряка, разметали по волнам лодку его, когда он вышел в море, чтобы рыбачить и кормить плодами трудов мать свою.
Слишком поздно невеста его узнала об этом и только тогда горе сорвало пелену гордыни с души ее и поняла она, что натворила. День и ночь слезы ее мешались с водою морскою, но не находила она ни отрады, ни покоя, не могла простить себя, не могла забыть любимого.
Одарила морская дева бесценными жемчужинами других моряков с условием, чтобы отдали половину матери любимого, ведь теперь никого не осталось у той. Но женщина, лишившаяся единственного сына, вышла на берег и бросила жемчужины в море со словами: "Не будет тебе прощения, бессердечная, погубившая сына моего, пока сердце твое не станет таким же чистым и любящим, как у моего сына".
Вскоре умерла женщина та, а Дева Моря обратилась статуей. Душа ее страдает, плачет сердце, говорят, что из глаз ее и по сию пору капают слезы, и слезы те умиротворяют море, когда выходят на промысел рыбаки, спасают их. Теперь Лазурная лагуна и все воды на многие и многие мили вокруг, некогда бурные, – безопасны для моряков и рыбаков. Никто не утонул там за несколько веков, благодаря слезам Девы Моря. А в руке ее окаменевшей зажата цепочка, на ней висит флакон с Лунным Светом.
Когда будет она прощена матерью того, кого погубила, лишь тогда отыщут ее, покоящуюся на дне Лазурной лагуны, и найдется кто-то, кто сумеет взять тот флакон. Волшебство Лунное – преображающее – только сильнее стало за минувшие века. Может оно подарить кому-то необходимое, может спасти или помочь.
Когда придет срок, кто-то из живущих на суше получит Лунный Свет и использует силу его во благо, а Дева Моря освободится и вознесется душой к любимому и будут они вместе до скончания времен и после скончания времен – ни время, ни безвременье больше не властны будут над ними.
ГЛАВА 43. Затишье
Нея замолчала, молчали и ее слушатели, мыслями и чувствами они все еще были там, сопереживали Деве Моря, ее возлюбленному и его матери, дышали морским воздухом, видели перед собой водный простор, звезды, купающиеся в волнах Лазурной лагуны. Так хотелось, чтобы все герои легенды обрели наконец и покой, и счастье.
Нея тоже помолчала с ними, а потом выпроводила никак не желавших уходить детей, пообещав им, что без них интересных историй рассказывать не будет.
– Тася скоро сама за вами прибежит. И уж тогда влетит и вам, и мне. С вареньем еще много забот, а вы тут сидите. И других дел у вас хватает, разве нет? – Нея напустила на себя суровый вид, и брат с сестрой, оделенные на прощание пирогами, повздыхали, попрощались и ушли, унося очищенную от косточек вишню.
– Какая… грустная история, – тихо сказала Полина. – Очень красивая и очень грустная.
– Но ведь в ней есть надежда, – полувопросительно произнесла Нея, глядя в окно, на нежащийся в умиротворении летнего дня сад.
– Да, – согласилась Полина. – А для нас есть надежда? Ты думаешь, тетушка, что это может нам помочь?
– Я надеюсь, – кивнула Нея. – Я очень на это надеюсь. Сила любви, свет любящей души, души, научившейся любить, отринувшей себялюбие, терпеливо и смиренно ожидающей прощения и дарящей умиротворение водам, тогда как она могла озлобиться и напротив – губить моряков… Эта сила и этот свет способны на многое. Если легенда правдива, и Дева Моря все еще ждет… Это должно помочь.
– И как же нам найти ее? – спросил Верен.
– А вот… ближе к вечеру муж мой вернется, с ним об этом поговорите. Он Лазурную лагуну знает. Бывал там.
– До вечера еще далеко, – запротестовала Полина. – Нам же нужно спешить.
– Спешить нужно, – согласилась Нея. – Да только искать Лунный Свет все равно можно только ночью. Муж говорил, что над Лазурной лагуной часто видится свечение, идущее из-под воды. Это точно оно. То, что вам нужно. Но искать лучше всего в полнолуние, а оно как раз наступает. А сейчас отдохнуть вам нужно. Поешьте-ка, да чайку успокоительного я вам заварю, поспать вам надо. К вечеру муж вернется, авось что и получится… Если бы он сам мог его достать, было бы легче, но это может сделать только кто-то из жителей этого мира, кто-то из вас.
* * *
– Как такое могло случиться? – Леяна была в ярости, но Отступника мало волновало ее возмущение.
Куда больше беспокоило, что именно сейчас, когда он в одном шаге от долгожданной победы, все пошло наперекосяк. И кто, ну кто мог выпустить пленников? Но и это бы еще ничего. Подумаешь, сбежали волчица, медведь да росомаха… Пусть бы себе бежали. Даже если доберутся до князя Теновии… Хотя нет, туда точно не успеют. Но мало этого. Каким-то немыслимым образом от его власти освободились норенги.
Да, сейчас они уже не так нужны ему, как прежде. Конечно, норенги могут быть весьма полезны, но главное они уже сделали: переловили столько темных оборотней, сколько ни ему, ни Леяне никогда не удалось бы захватить, это следовало признать. Но более всего тревожило, даже пугало не то, что бежали трое оборотней и освободились норенги. Само по себе это не так уж важно. Главное – как это могло случиться?
Да, Леяна в кои-то веки совершенно верно сформулировала вопрос. Он столкнулся с мощным противодействием. Неужели, вмешались шаманки? Тайра? Но ведь столько лет они оставались в стороне. Законы запрещают им вмешиваться, а они строго следуют законам. Хотя иногда все же кое-какие вмешательства допустимы…
Шаманки опасны. Если бы их не связывали по рукам и ногам правила, они могли бы… все что угодно могли бы. Возмущенные вопли Леяны заставили Ярта оторваться от размышлений, он недовольно покосился на княгиню.
– А известно ли светлейшей княгине, что пропали не только пленники? Пропала и ее любимая няня, – проговорил он медовым голосом.
Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, как изменится лицо Леяны, как она будет без слов хватать ртом воздух.
– Ты хочешь сказать, что она… похищена?..
– Ну конечно же. Старая няня – это главное достояние Светании. Безусловно, враги княгини объединились и похитили это сокровище, – Отступник откровенно издевался, но Леяна едва ли осознавала это.
– Значит, она… Это она… Она предала меня… Предала. Даже она… Все… Все предатели. Все…
Ярт еще немного полюбовался потрясением Леяны. Да, если княгиня и доверяла кому-то, верила безоговорочно в чью-то безусловную преданность и любовь, то это была Лума.
Что ж… Доверие – это роскошь, недоступная для истинных властителей. Он это давно понял. Леяна же рождена, чтобы пасти коз и полоть грядки. Было бы забавно сделать ее прислугой, когда он придет к власти… Да, ни к чему ее убивать, как он собирался когда-то. Куда лучше видеть ее унижение.
Ярт не стал дожидаться, когда княгиня придет в себя. Ему не до нее сейчас. Происходит нечто слишком серьезное. Если Лума и посодействовала побегу пленников, то все равно – она не могла добиться успеха в одиночку. Ей кто-то помог. И кто-то исхитрился освободить от его власти норенг, хотя он был уверен, что теперь сделать это невозможно.
Ярт даже себе не хотел признаваться в том, что более всего его пугало освобождение Ворона Лориша. Норенги вышли из повиновения, и захват Верена, Полины и Сая, а также сыночка Леяны с его девицей сорвался. Ворон Лориша…
Нет, не о чем беспокоиться. Судя по тому, что Ярт успел узнать, пока норенги ему подчинялись, прежде раненые мраками беглецы были вполне здоровы. Верен, конечно, не сохранил полученную силу, он вылечил их, растратил немалую часть своей смертоносной мощи. Теперь он обычный Ворон Лориша, а не тот, кто получил силы, которой хватило бы на троих, а то и пятерых. Теперь он ему не опасен. Пусть себе бегает пока…
Но неужели шаманки все же перешли к активным действиям? И что еще они могут предпринять, не нарушая своих обетов? Если бы знать… Понятно одно, ждать больше нельзя. Наступление должно начаться немедленно. Отступник поспешил в свое подземное убежище, где у него находилось и малое святилище и мастерская. Уже в дверях он обернулся, вспомнив, что Леяна пока еще обладает некоторой властью.
– Моя княгиня, прошу, отдай приказ о наступлении. Пора. Сейчас самый подходящий момент. О координации действий твоих воинов и мраков я позабочусь. Тебе стоит лишь распорядиться, светлейшая, – он почтительно поклонился, думая про себя, что это в последний раз. Этот приказ – последнее, что ему нужно от Леяны.
Княгиня молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно и не слышала. Оказывается, предательство няни подействовало на нее еще сильнее, чем Ярт мог предположить… Он бы сполна насладился моментом, если бы его не тревожили собственные заботы.
"А может, Леяна безумна?" – подумалось вдруг.
Пустой взгляд, устремленный в одну точку, изломанная поза. Хм. Простым девчонкам, вроде нее, не место на троне. Им подавай семью, любовь и прочую ерунду…
– Моя княгиня? – почти ласково повторил он.
– Да, конечно, – Леяна с трудом оторвала взгляд от созерцания невидимой точки, сбросила оцепенение, сжала тонкими пальцами край плаща так, что побелели костяшки.
Осмысленное выражение медленно возвращалось на бледное лицо, в ледяных глазах привычно закипала злоба.
– Я немедленно отдам приказ, – почти прошипела она. – Они ответят… Все ответят… Все.
Ярт снова поклонился и вышел. Да, безумна или почти безумна. Закономерный конец. Закономерный. Внезапно его окатило холодом от этой мысли. Показалось вдруг, что кто-то другой словно бы шепнул ему эти слова. Что этот кто-то говорил не только про Леяну, но и про него.
* * *
Гиена, неторопливо трусившая по подземному туннелю, неожиданно остановилась и замерла изваянием. Ее спутники, успевшие привыкнуть к подобному, терпеливо встали и приготовились ждать. Они уже сутки провели под землей. Или чуть меньше, а может, и чуть больше – поди пойми. Тайра настояла на длительном отдыхе и, похоже, даже убаюкала их магией.
Спали долго и вдумчиво, дружно привалившись к теплому боку норенги. Оказывается, норенга – лучшая подушка. И подогрев от нее отличный, хотя они и так не замерзли бы в звериных-то ипостасях, и все-таки… Райяна зевнула и потянулась всем телом, слегка клацнув крепкими зубами, с удовольствием вспоминая свой сон.
Ей снился Ярон, разговаривающий с каким-то странным созданием. У создания была мужская голова и торс, а внизу, вместо ног, змеиное тело с длиннющим хвостом. Кажется, Райяна когда-то видела подобные изображения в книгах, кажется, так выглядели наги, которых, кроме как на иллюстрациях, уже не одно поколение никто вживую не видал, и многие сомневались, что подобные существа могут встречаться в реальности, а не только в бурном воображении впечатлительных писателей и любящих иной раз приврать летописцев.
Кто-то, помнилось Райяне, доказывал при ней после далеко не первой кружки медовухи, что наги, если бы они существовали, никак не могли бы ходить, опираясь на хвост. Если только ползать на животах. Но в этом случае руки им скорее мешали бы, чем помогали, а значит, никаких нагов в природе нет и быть не может. Или уж руки и ноги, или лапы, или – хвост.
Райяна тогда припомнила случайному собеседнику, встреченному в давно забытом трактире, что у ящериц, к примеру, и лапы есть, и хвост. И лапы даже отдаленно напоминают руки… Если напрячь воображение. Оппонент обиделся и заявил, что тогда все равно наги должны бегать пузом книзу, как ящерицы, и тогда уж вообще – выглядеть, как ящерицы, а значит и быть ящерицами.
Во сне Райяне вспомнился тот дурацкий разговор, и она заинтересованно следила за движениями нага, который, видимо, не подозревал, что не имеет права на существование, и отлично передвигался на своей единственной задней конечности. Ярон и наг соприкоснулись руками, и Райяне показалось, что произошло что-то важное, значительное. Хорошее что-то. С этим чувством она и проснулась и сохраняла бодрое расположение духа до тех пор, пока застывшая впереди шаманка не взвыла дурным голосом – гиеньим голосом, если быть точной.
– Не справиться ему, – вслед за бьющим по ушам воем в сознание врезался мысленный крик шаманки. – Не совладать. Вернулся Хранитель неужели для того, чтобы сгинуть? Помогите.
– Кому? Как? Чем? – загомонили разом Фер, Тьер и Лума.
Райяна только тяжело вздохнула.
– Это она не нам, – волчица и сама удивилась пришедшему невесть откуда пониманию. – Мы тут не поможем.
– Правда твоя… – прошелестела шаманка. – Молитесь и ждите. Мы уже близко. И битва близко. Скоро все решится…
ГЛАВА 44. Хранитель и Отступник
Шеришш знал, чувствовал, что со святилищем Душ дело плохо, но насколько плохо – не представлял, пока не увидел своими глазами.
Слишком долго не было здесь Хранителя, слишком много пагубных темных знаний получил Отступник у злобного Шешхата-искусителя, слишком много силы успел взять у несчастных душ. Слишком… всего – слишком.
Шеришш был молод, он с детства мечтал стать Хранителем, готовился к этому, но когда дошло до дела, все пошло не так. Начать с того, что будущий Хранитель должен непременно жениться на человеческой девушке. У драконов и единорогов, как он слышал, с этим не возникает проблем, девушки их любят. А юноши в восторге от перспективы взять в жены драконицу или даму-единорога. Наги же – дело другое.
В последнее время очереди из желающих связать себя с ними узами брака как-то не наблюдалось. Может, это потому что живут они слишком уединенно? Пустыня да подземные города – не лучшее место для людей, так что нагов они видят редко, тем более, те и сами не стремятся лишний раз сталкиваться с людьми.
Хотя, если быть до конца честным с собой, Шеришш понимал, что дело не в этом. Даже если люди будут видеть единорогов и драконов раз в сто или тысячу лет, они все равно будут относиться к ним… иначе. С восхищением. Драконы могут, конечно, вызывать и страх, но все же – многие будут от них в восторге. А наги… похожи на змей и этим все сказано. Змеи не вызывают восхищение, они вызывают страх и, хуже того – отвращение. Так что проблем с женитьбой было немало.
И даже сейчас, когда вроде бы отношения с молодой женой наладились, Шеришш не был уверен, что не принимает желаемое за действительное. Возможно, она до сих пор не любит его, а может, и испытывает отвращение, только боится признаться? Читать чувства и мысли близких нельзя, хотя иногда так хочется… Так, что дыхание перехватывает и огнем горит кожа. Узнать бы, что она чувствует на самом деле. Может быть, не ушла от него, когда отпускал, потому что боится осуждения сородичей или не хочет, чтобы они потеряли покровительство нагов? Если бы знать…
Шеришш сердито взмахнул хвостом. Хотел быть Хранителем – получи. Его руки, его разум, его магия – все работало быстро, четко, выверенно. Скорее, как можно скорее отсоединить все души от этого жуткого накопителя, вытягивающего их силы. Сколько уже вытянули? На что потратили? Сколько злых вещей, убивающих кристаллов можно было зарядить здесь. Сколькие от них пострадали и еще пострадают… Но то, что сейчас в накопителе, он должен обезвредить. А как?
Шеришш трудился почти целые сутки без отдыха, стараясь не отвлекаться на мысли о неизбежном. Как избавиться от ядовитой силы? На благо это не потратишь. Не получится никакого блага из этих, насильно отобранных сил. Ничего хорошего тут не зарядишь. Просто выпустить эту злую силу никак нельзя. Куда же ее деть… Куда деть, пока не пришел за ней тот, кто все это устроил. Ведь обязательно придет и скоро. Наверняка надоумит его Шешхат.
Остается только один выход: принять это все в себя, впитать, вобрать, изъяв из этого мира. Только живые и разумные существа способны перерабатывать темную силу, очищая ее, очищая мир. Он тоже справился бы, но не с таким количеством, не так быстро.
Хранитель немногое может, он не имеет права вмешиваться там, где так хочется вмешаться, он должен уважать свободную волю жителей этого мира и еще много чего должен, а в результате ему чаще всего приходится бездействовать. Но то немногое, что в его силах, он сделать должен – любой ценой. Он обязан хранить равновесие сил, он нужен, чтобы не допускать как раз таких ужасных вещей, как эта.
Освободив последнюю душу от магической нити-пиявки, забирающей ее силу, Шеришш вплотную подошел к большому прозрачному шару, наполненному болезненно желтой энергией – с зеленым гнойным оттенком. Все внутри него содрогалось от ужаса и отвращения. Он так долго шел к этому, так мечтал быть Хранителем. Что ж. Мечты сбываются. Он получил то, что хотел, и теперь должен сделать то, что необходимо. Наверное, это будет самое короткое служение Хранителя за всю историю.
Шеришш закрыл глаза, вспоминая свою жизнь, семью, родителей и старших братьев, мечты, обучение, друзей… Так много и так мало… Робкая улыбка жены, ее хрупкая фигурка, нежный свет ее глаз…
Может быть, в этом его вина и потому его служение должно закончиться, едва начавшись, может быть, не стоило все это затевать, надо было остановиться, когда понял, что она не хочет выходить замуж за нага, что боится его… Он надеялся заслужить ее доверие, а потом, может быть, и любовь, ему казалось, что так и произошло, но что если – только казалось…
– Прости меня, Айрин, прости… И прощай.
Вспомнились норенги, которые были так рады ему, его обещание скоро вернуться… Они будут ждать… Почему-то именно это резануло по сердцу больнее всего. Они поверили, они будут ждать, а он не вернется… И другого Хранителя им не дождаться еще долго. Нет ни одного готового для служения Хранителя жреца Шере-Лоа-Ри. Как жаль…
Шеришш приблизился вплотную и положил руки на сферу. Нет смысла оттягивать неизбежное, нельзя медлить. Ядовитая сила потекла в него, сначала медленно, а потом, когда он заставил себя не сопротивляться, хлынула потоком.
* * *
Отдав нужные распоряжения, Ярт направился в святилище Душ. Он был доволен. У Ярона нет шансов. Надо забрать заряженную Сферу, затем вернуться в мастерскую и запустить заранее установленные замаскированные порталы. Когда они активируются, армия из мраков и воинов Леяны окружит твердыню Теновии.
А чуть позже в действие вступит он – со Сферой Силы. Она уже достаточно зарядилась. Сейчас он заберет ее из бывшего святилища Душ, ныне ставшего неистощимым источником силы, и вместе с ней перенесется к замку Ярона. Нет, к своему собственному замку. К месту силы Теновии, которое по праву должно принадлежать сильнейшему.
Ярт проверил защитные заклинания и амулеты, насладился страхом, плещущимся в глазах стражей. Это Леяна могла быть настолько глупой, чтобы рассчитывать на чью-то преданность. Он же надеялся только на страх. Пока ты сильнее других, тебя будут бояться и подчиняться. Страх – сильнейшее орудие. Единственное, на которое стоит рассчитывать. Все остальное – лишь туман и мираж.
Пусть его войско схлестнется с воинами Ярона… Пусть почувствует силу князя, ведь тот наверняка окажет яростное сопротивление. И тогда явится он – подлинный властитель этих земель. С помощью Сферы Силы, заряженной энергией душ, он мгновенно сметет Ярона и его воинов. Большая часть погибнет сразу же. Ему уже не терпелось посмотреть, как это будет. Скорее всего, ближайшие распылятся на мельчайшие частицы, а те, что окажутся дальше, – воспламенятся.
Это будет восхитительно. И он добьется не только победы над врагами, но и всепоглощающего страха от тех, кто пока что именуется воинами и подданными Леяны. Но уже сейчас они его подданные и подчиняются в первую очередь ему. А когда увидят, как он расправится со всеми, кто посмеет ему противостоять, они станут его рабами, и даже мысли о предательстве у них не возникнет. Страх – вот истинный господин. И он станет их самым большим страхом.
Ярт вошел в бывшее святилище Душ и буквально остолбенел. У постамента со Сферой Силы стоял… наг. Самый настоящий. Или это статуя? Но откуда ей тут взяться? Наг однако был совершенно неподвижен – глаза закрыты, руки прижаты к сфере, длинный хвост обернут вокруг ее постамента. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал.
Осторожно сделав еще несколько шагов внутрь, Ярт увидел, что лицо нага искажено в гримасе мучения, но грудь не вздымается. И тут же заметил кое-что еще: Сфера была пуста более чем на половину. Так вот что тут происходит. Видимо, третий Хранитель все же вернулся. Вернулся, чтобы ограбить его, Ярта. Отнять его силу.
Ну что же… Отступник зло прищурился. Похоже, ворованное не пошло Хранителю впрок. Он неважно выглядит и явно чувствует себя не лучшим образом. Взгляд отмечал испарину и уже почти синюшную бледность кожи, от природы наверняка золотистой. Ради того, чтобы избавиться от Хранителя и порадовать Шешхата такой редкой жертвой в его честь, не жаль и отдать часть силы.
Жаль, конечно, что Хранитель успел нанести такой урон: прервать связь душ с поглощающей их силы Сферой. Эта связь стоила Отступнику немало трудов, но тут уж ничего не поделаешь. Придется начать все сначала. А пока…
Ярт на несколько секунд задумался. Да, это подойдет. Наг сейчас не сможет сопротивляться, он отравлен забранной силой. Отступник извлек из недр своего свободного одеяния ритуальный кинжал, оружие редкое в своей смертоносности, омытое в крови жертв, усиленное чудовищными заклятиями, и приблизился вплотную.
Все же он опасался нага, но тот уже не владел собой, и если даже осознавал, что происходит, то поделать ничего не мог, находясь в беспомощном состоянии. Он почти окаменел, от кожи его исходил холод, словно он уже умер, тогда как наги обычно должны быть горячи, если только не находятся в спячке.
Нет, ничто и никто ему не помешает. Глаза Ярта сверкнули злым торжеством, рука с ритуальным кинжалом поднялась, чтобы нанести смертельный удар.
Один из браслетов на руке нага сверкнул золотым огнем и тут же рядом что-то вспыхнуло, словно разряд молнии. Отступник бросил быстрый взгляд в ту сторону.
Совсем рядом стояла девушка редкой красоты. Хрупкая фигура окутана свободным одеянием из белого шелка, грива черных вьющихся волос собрана в высокий хвост, смуглая кожа, тонкие черты лица и жгучие темные глаза – все, что успел Ярт рассмотреть, прежде чем это небесное создание налетело на него подобно самке, защищающей своих детенышей от опасного зверя. В такие минуты самке все равно, что нападающий превосходит ее в размерах и силе, и ее яростный натиск способен обескуражить кого угодно.
Еще через несколько мгновений Ярт осознал, что дело не только в безрассудстве, – эта девица, похоже, может тягаться с лучшими воинами. Она выхватила из-за пояса парные кинжалы, и теснила Ярта прочь от Хранителя, не давая ему перевести дух, не позволяя нанести удар. Ее кинжалы свистели рядом с его лицом, а вот один из них зацепил кожу. Если так пойдет дальше, ему не продержаться против нее и минуты. Его защита, совершенная безупречная защита и от магии, и от физической силы, на нее не действует. Магией она не пользуется, а тело ее – рождено иным миром, и кинжал тоже оттуда.
И никак не суметь произнести заклятие или извлечь один из смертоносных амулетов, что у него всегда с собой. Да и подействуют ли они еще… Должны. Хотя у нее тоже может быть защита от магии и даже более всеобъемлющая, чем у него, ведь она явно жена Хранителя. Он проверил бы это, но проклятая девчонка и вздохнуть не дает. Когда она во второй раз полоснула его, на этот раз по руке, Ярт, отпрыгнув в сторону, изловчился активировать перемещающий кристалл. Он не хотел этого признавать, но ему пришлось позорно бежать от бешеной твари и радоваться, что удалось.
Кристалл перенес его ко входу в мастерскую. Стражи тут же вскочили и почтительно поклонились. Их страх привел Отступника в чувство, вернул хотя бы часть самообладания. Пожалуй, он оставит стражу здесь, хотя тут и имеется мощная магическая защита, но подстраховаться не помешает. Вдруг сюда явится Тайра? Магическая защита ее не остановит, а стража – вполне. Шаманкам нельзя убивать…
