Текст книги "Негде спрятаться (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

С того места, где он сидел, Рик не видел на ней крови. Но выглядела она неважно.

– Джули? – снова позвал он.

Она просто без сознания, – сказал он себе. – Это хорошо. Может быть, она была без сознания, пока мужчины что-то делали с ней. Должно быть, они что-то делали с ней, иначе почему она без одежды?

Когда она очнется, она узнает.

Все будет хорошо, – подумал Рик. – Я позабочусь о ней. Сначала я прикрою ее. Это первое, что я сделаю, чтобы не смотреть на нее.

Съежившись от боли в голове и ноге, которая мучила его жгучей пульсацией, он поднялся, опираясь на костыль. Накатила очередная волна головокружения. Рик покачнулся, с трудом удержавшись на ногах, когда земля накренилась и повернулась. Когда головокружение прошло, он, ковыляя, подошел к Джули.

У нее был темный синяк в том месте, где трость ударила ее под подбородок. Ее глаза были закрыты. Губы и щеки были покрыты какой-то коркой, как будто ей намазали рот белым клеем, и тот засох. Рик задался вопросом, что это было. Потом он понял.

Давясь, он быстро отвел взгляд от ее лица. Но то, что он увидел, только усилило его отвращение и ужас. Кожа на ее плечах была в синяках и вмятинах от укусов. Груди все еще хранили отметины от пальцев, как будто их яростно сжимали. Ногти оставили крошечные отпечатки в форме полумесяца. Соски выглядели изжеванными. Рик прикрыл рот ладонью и закрыл глаза. Но ему пришлось посмотреть еще раз. Ниже она была покрыта запекшейся кровью и еще большим количеством спермы. Рик никогда раньше не видел эту часть тела женщины, только на нескольких фотографиях.

Смущение внезапно пробило себе дорогу сквозь другие муки Рика. Даже если он не возбуждался, что, если Джули очнется и увидит, что он смотрит на нее?

Рик согнулся и потерял равновесие. Хотя и замахал рукой, чтобы устоять, но знал, что это бесполезно. Он отшвырнул костыль из другой руки и, падая, начал заваливаться в сторону Джули. На мгновение завис над ней, как мост. Но тут его левая нога подкосилась, когда ее пронзила боль. Он рухнул, упав прямо на Джули.

Рик начал плакать.

Она была обнажена, а на Рике не было ничего, кроме плавок, и он лежал на ней. Ее голая кожа прижималась к нему. Он чувствовал выступ ее бедра, ее плоский живот, грудную клетку. Он чувствовал ее грудь чуть ниже своей подмышки.

Если она сейчас придет в себя...

Под Риком не было никакого движения.

Никакого шевеления грудной клетки от дыхания Джули.

Конечно, она дышит, – подумал он.

Но это было не так...

Разум Рика словно застыл. Он оттолкнулся от Джули, перекатился на бок и положил голову на ее вытянутую руку. Увидел, как его ладонь потянулась к ней, словно принадлежала кому-то другому. Легла на ее горло. Его пальцы искали ощущение крови, пульсирующей по артериям и венам под ее челюстью.

Затем он приподнялся на локте и, всхлипывая, потряс Джули за плечо. Ее голова моталась из стороны в сторону. Он ждал, когда она откроет глаза.

Но они не открывались.

И никогда не откроются.

Глава 7

Первой задачей Джиллиан, после того как она заперла дом, было выяснить имя его владельца.

На журнальном столике лежало несколько журналов: «Пипл», «Плейбой», «Лос-Анджелес» и «Ньюсуик». Они, по-видимому, были куплены в магазинах и не имели подписных этикеток.

Джиллиан прошла в кабинет. Она задернула занавески на стеклянной двери и включила лампу. На телевизоре, вместе с двумя пультами дистанционного управления, лежал экземпляр журнала «ТВ-Гид». На нем была наклейка с адресом этого дома.

Следовательно, владельцем, несомненно, был Фредрик Холден.

Значит, – подумала она, – я присматриваю за домом дяди Фреда. Или дяди Рика? Лучше я остановлюсь на дяде Фредрике, пока не узнаю, как он себя называет.

Выключив лампу, Джиллиан шагнула под занавески и распахнула дверь. Она осторожно отклеила клейкую ленту, с помощью которой держала на месте приклеенную часть стекла. Скомкала скотч в руке, закрыла дверь, оглядела ее, снова включила лампу и выбросила ленту в корзину для мусора, которую нашла за стойкой бара.

В баре был холодильник. В нем был хороший выбор безалкогольных напитков и пива, а также несколько кувшинов вина. Джиллиан достала кувшин "Блан де Блан". Она выбрала из полки для стаканов большой бокал для бренди, выкрутила пробку и наполнила его вином. Сделала глоток. Холодное вино имело тонкий фруктовый аромат и не было слишком сладким.

Держа бокал в одной руке и фонарик в другой, Джиллиан пошла на кухню. Окна выходили на боковую сторону дома и на крыльцо, поэтому она осматривала кухню в темноте, если не считать света снаружи. Рядом с настенным телефоном висела доска объявлений. На ней были приколоты какие-то записки. Джиллиан решила подождать до утра, чтобы прочитать их. Рядом с доской висел календарь с картинками. Сунув фонарик под мышку, она сняла календарь с маленького гвоздя и отнесла его в кабинет.

Она села в мягкое кресло, сделала глоток вина и принялась изучать календарь. В верхней части была цветная глянцевая фотография стройной молодой женщины, позирующей у бассейна. На ней было бикини со стрингами, а кожа блестела от масла. Именно этого Джиллиан ожидала от парня, у которого на потолке спальни висели зеркала.

Нижняя часть календаря была посвящена июню. Сегодня была суббота 21-е. На квадратике за 21-е число ничего не было написано. Не было надписи и на квадратиках за предыдущие дни недели. На 13-м было написано: "7:30 Стюардесса; 9:05 Страсть". На 7-м были аналогичные пометки: "7:10 Елена, 8:50 Безумие". Джиллиан догадалась, что это время начала двойных сеансов, названия фильмов сокращены. На остальных датах июня ничего не было написано. Она взглянула на июль и покачала головой.

– От тебя никакой пользы, – пробормотала девушка, глядя на календарь.

Очевидно, Фредрик Холден не нуждался в напоминаниях о том, когда он уезжает в путешествие или возвращается. Возможно, Джиллиан найдет какую-нибудь информацию позже. Сейчас у нее не было настроения продолжать расследование. Она хотела устроиться поудобнее и расслабиться.

Оставалось сделать еще одну рутинную обязанность.

Отнеся календарь на кухню, Джиллиан пошла в гостиную. Она снова надела юбку и натянула свитер через голову, но решила не надевать туфли на каблуках. Держа ключи от машины в руке, она сняла засов и отперла дверь.

Снаружи ночной воздух был прохладным и свежим после душного тепла дома. Трава под босыми ногами была влажной. Внизу по улице на подъездную дорожку въехала машина. Из нее вышли мужчина и женщина и направились к своей входной двери. Больше никого не было видно.

Джиллиан забралась в свою машину. Она доехала до конца квартала, свернула в переулок и припарковалась у первого свободного участка обочины. Пешком вернулась в дом.

На подъездной дорожке она остановилась.

Что-то изменилось...

Она нахмурилась. Что не так?

Свет больше не пробивался сквозь шторы в гостиной.

Затылок Джиллиан напрягся.

Кто-то в доме? Неужели там все это время кто-то был?

Нет. Наверное, лампочка перегорела.

Но что, если кто-то...?

Она вдруг поняла. Покачав головой и улыбнувшись своей глупости, она проверила свои наручные часы. Одиннадцать часов. Хотя она не видела таймера, даже не потрудилась его поискать, лампа в гостиной явно была оснащена им. Он должен был быть настроен на включение лампы после наступления темноты и выключение ее перед сном.

Значит там никого нет.

Услышав позади себя ворчание автомобильного двигателя, Джиллиан оглянулась. "Корвет". Он замедлял ход по мере приближения.

Ее сердце заколотилось.

О, Господи, нет!

Но машина не свернула на подъездную дорожку. Она проехала мимо и свернула на подъездную дорожку соседнего дома.

Джиллиан замешкалась.

Должно быть, ее увидели.

Ладно, – подумала она. – Хорошо. Вообще-то, здорово.

Когда "Корвет" остановился перед воротами на дальней стороне соседского дома, она пересекла лужайку, направляясь к нему. Двигатель замолчал. Фары потухли. Из водительской двери вылез мужчина, захлопнул ее и обошел машину спереди.

– Привет, – позвала Джиллиан.

– Привет, – ответил он.

Худощавый, в темных брюках и спортивной рубашке, он выглядел лет на двадцать пять. У него была дружелюбная улыбка.

– Я – Джиллиан, – сказала она. – Рада, что увидела тебя. Я буду жить у дяди Фредрика, пока он не вернется. Ну знаешь, пригляжу за домом.

– Не знал, что он уехал, – сказал мужчина.

– Ну, я боялась, что он мог упомянуть, что его не будет, и, возможно, забыл сказать, что я буду присматривать за домом вместо него, – oна усмехнулась. – Не хотела, чтобы ты подумал, что я грабительница или что-то в этом роде.

– Не очень-то ты похожа на грабителя, – сказал он. – Я – Джерри Доббс.

Джиллиан протянула руку, и он пожал ее.

– Приятно познакомиться, Джерри.

– Ты местная?

– У меня тесная однокомнатная квартира в Западном Лос-Анджелесе. Именно поэтому мне будет так приятно провести здесь несколько дней.

– Могу себе представить. Я сам жил в квартире, пока не наскреб достаточно денег, чтобы купить это место. Ненавидел каждую минуту. Теснота, никакого уединения...

– Точно, – сказала Джиллиан. – Ну что ж, я лучше отпущу тебя. Было приятно познакомиться.

– Мне тоже. Слушай, если тебе что-нибудь понадобится, просто загляни.

– Имеешь в виду чашку сахара?

– Или компанию. Неважно.

– Спасибо. Может быть, я так и сделаю, – oна отступила, подняв руку в знак прощания. – Увидимся, Джерри.

– Ладно. До скорого.

Джиллиан направилась через лужайку Джерри. Она почувствовала, что он смотрит ей вслед, поэтому оглянулась через плечо и улыбнулась, а затем продолжила путь к дому. Все прошло замечательно. Джерри казался хорошим парнем. Если у него и были какие-то подозрения, то он их никак не проявлял.

Теперь Джиллиан могла чувствовать себя как дома, не беспокоясь о том, что сосед может увидеть или услышать. Потрясающее развитие событий.

Войдя в дом, она пробралась сквозь темноту к настольной лампе. Включив ее, Джиллиан опустилась на колени рядом с погасшей лампой. Она проследила ее шнур до розетки, выдернула вилку из маленького пластикового таймера. Отсоединив таймер, снова вставила вилку в розетку. Лампа снова зажглась.

Закрыв дверь, Джиллиан отнесла чемодан, сумочку и туфли на высоком каблуке в спальню. Она вынула из чемодана несколько вещей, затем упаковала свитер и юбку.

Заглянула в гостиную, чтобы взять бокал с вином.

В ванной комнате она сделала несколько глотков, пока раздевалась и ждала, пока наберется вода.

Поставив бокал на край ванны Джиллиан вошла в воду, села и вздохнула от удовольствия, когда тепло окутало ее до пояса. Она вытянула ноги.

Вздрогнула, когда где-то в доме зазвенел колокольчик.

Кто-то за дверью?

О, Господи. А я в ванне.

Напряглась, готовая выскочить, но тут снова раздался звонок, и она поняла, что это телефон.

Звонок. В такой час.

Джиллиан увидела, как мурашки пробежали по ее погруженным в воду бедрам, почувствовала, как напряглись и запульсировали соски.

Успокойся, – сказала она себе. – Одно можно сказать наверняка: звонок не для меня...

Если только это не Джерри...

Но это не так, – подумала она.

Каждый звонок телефона царапал ее нервы.

Звонок не для меня. Это главное. Это не плохие новости. Черт, здесь не от кого получать плохие новости.

Может сосед, кто-то из дома напротив, кто видел, как я входила. Может, просто ошиблись номером.

В ее квартире почти всегда ошибались номером, когда звонили поздно вечером.

Почему это не прекращается?

Джиллиан стиснула зубы.

Может это телефонный хулиган, – подумала она. – А может грабитель, проверяющий, нет ли кого-нибудь дома, прежде чем заглянуть. Может быть, Фредрик Холден, звонящий, чтобы спросить, какого черта я делаю в его доме. Красивая мысль.

Джиллиан поняла, что с момента последнего звонка прошло несколько секунд. Она неподвижно сидела в ванне, с напряженной спиной и колотящимся сердцем, и прислушивалась. Стояла тишина, только медленно капала вода возле ее ног.

Ладно, – подумала Джиллиан, – наконец-то он перестал.

Или кто-то взял трубку. Очаровательная идея.

Абсурд.

Она напряглась, стараясь услышать голос.

Твое проклятое воображение сегодня работает на полную катушку. У тебя что, паранойя? В доме пусто. Пусто. Никого нет, кроме меня. Звонивший повесил трубку, вот и все.

Черт.

Джиллиан подтянулась и вылезла из ванны. Она бросилась к двери ванной, рывком распахнула ее и побежала по темному коридору.

Замечательно. Если кто-нибудь...

Еще не дойдя до кухни, она увидела бледный силуэт настенного телефона прямо за входом. Там никого не было. Конечно.

Но в доме были телефоны в гостиной и спальне.

Она потянулась к трубке. Остановилась.

Капли воды стекали по ее ногам.

А что, если ты поднимешь трубку и услышишь голоса?

Это просто. Ты свалишь нахрен отсюда.

Или упадешь замертво от остановки сердца.

Она схватила телефон. В ухе зажужжал гудок.

Конечно.

Все еще дрожа, Джиллиан вернулась в ванную. Она закрыла дверь, затем шагнула в ванну и села. Сделала несколько глотков вина.

Теперь просто расслабься, – сказала она себе. – Все в порядке.

Она отставила бокал и легла на спину. Вода омывала ее, накрывая до самой шеи, ее теплая ласка успокаивала, но не настолько, чтобы исчезли мурашки. Джиллиан потерла бедра. Сначала кожа была чувствительной и болезненной, потом стало лучше. Она потерла одну руку, затем другую. Помассировала заднюю часть шеи. Растирала груди, пока не исчезло ощущение стянутости и плоть снова стала гладкой. Опустив руки в тепло, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

По мере того как страх уходил, на Джиллиан наваливалась тяжелая усталость.

Она двигала руками и ногами, посылая по телу мягкие потоки. Ее мысли казались туманными. Она почти засыпала. Водяная кровать была бы очень кстати.

Джиллиан снова была в своей квартире, лежала на диване.

Она чувствовала приятное тепло, ее конечности были вялыми и слабыми. Внезапно она ощутила себя скользящей, дрейфующей, плавающей под прозрачной искрящейся водой. Джиллиан чувствовала себя так спокойно... Солнечный свет сверкал, как бриллианты, сквозь колышущиеся волны. Внизу, под водой, клубилась масса темных водорослей. Они тянулись вверх, но не касались ее.

Задыхаясь от страха, она поплыла к солнечному свету.

Джиллиан снова лежала на диване, телевизор был включен, звук убавлен. Неясные образы мелькали перед ее глазами. Веки сомкнулись...

И снова резко открылись.

В безвольной руке она держала бокал с вином. Вино было красным и темным. Заглянув в его рубиновые глубины, она увидела...

Но бокал выскользнул из ее рук и упал на пол. Приподнявшись на локте, Джиллиан посмотрела на него. Смотрела, как отлетела ножка...

Щелк.

Плавно. Аккуратно.

Как тонкая шея, сломанная сильным, отработанным ударом.

Она смотрела на него, казалось, целую вечность. Затем ее взгляд скользнул с бокала на пятно пролитого вина, растекающееся вокруг него.

Кровь.

Чья?

Ее лицо было напряженным, лишенным выражения. Как будто ее череп был твердым, отлитым из воска. Джиллиан опустила взгляд на свои руки, поворачивая их то в одну, то в другую сторону. Изучила их.

Крови не было.

Руки тяжело опустились, а глаза блуждали по всему телу. Джиллиан не удивилась, увидев, себя обнаженной. Она была голой и блестящей от пота. Было так жарко.

Мне нужен воздух!

Она открыла рот, чтобы закричать, но ничего не вышло.

Затем, словно разъяренные змеи, шнуры и провода обвились вокруг ее лодыжек, врезаясь в плоть. В тот же миг ее запястья сильно сжались вместе. Она дернулась от шока и боли. Капли пота и крови выступили из ее пор.

Ааагхххх!

С губ Джиллиан сорвался сдавленный крик.

И еще один. На этот раз громче.

В безумном страхе она пиналась и барахталась в ванне; ее тело билось, вода вздымалась вокруг нее, как во время шторма на море. Ее запястья, плотно сжатые вместе, были подняты высоко вверх.

Она пришла в себя от толчка.

Ее руки сильно ударились о воду. С оглушительным всплеском вода хлестнула ее по лицу. Защипало глаза...

Уггббб. Как долго она была в отключке? Джиллиан вздрогнула и тряхнула головой, разбрызгивая капли по сторонам. Вода была едва теплой, и по коже поползли мурашки.

Никакой крови. Ни шнуров, ни проводов.

– Без паники, Джилли-малышка. Просто кошмар дружелюбного соседства, – пробормотала она, прижимая руки к груди и дрожа еще сильнее. – Поэтому я вырубилась в ванной. Урок на будущее. Никогда не расслабляйся на работе, детка. Прими ванну, конечно. Но не засыпай в ней!

Насухо вытираясь полотенцем, она размышляла о загадочном телефонном звонке. Кто бы это мог быть? Джиллиан пожала плечами и натянула длинный махровый халат с капюшоном, который висел на двери ванной. Может быть, никогда не доведется этого узнать.

Туго завязав пояс на талии, она засунула руки глубоко в карманы. Благодарная улыбка тронула ее губы. Пока, кошмар. Пора ложиться спать.

Ей уже стало теплее.

Уютно устроившись на атласных простынях Удивительной кровати дяди Фредрика, она свернулась калачиком, как эмбрион. Мягко покачиваясь от ее движений, кровать напомнила ей ванну, из которой она только что вылезла.

Ее все еще трясло после странного опыта.

После того, как она заснула в ванне.

И после страшного сна или кошмара, что бы это ни было. Джиллиан сказала себе, что подобные промахи больше никогда не должны повторяться. Ее вторжения были основаны на идеальном планировании. Нет, она гордилась тем, что является непревзойденным стратегом, верно?

Так что больше никакой небрежности. Ясно?

Джиллиан вздрогнула и покачала головой, заставив кровать раскачаться еще сильнее. Что, если бы Фредрик Холден пришел домой пораньше и обнаружил ее галлюцинирующей в своей ванной?

Да. Что если?

Глава 8

Воскресенье, 22 июня

Когда Джиллиан проснулась утром, легкий ветерок шевелил занавески. Она немного поёрзала, наслаждаясь тем, как атласные простыни скользят по её обнажённой коже и как колышется наполненный водой матрас. Перевернулась и увидела себя на потолке. Она откинула простыню, потянулась и сложила руки под головой.

Может, у Фредрика Холдена и есть кое-какие причуды, но приходится признать, что сочетание водяной кровати, атласных простыней и зеркал довольно привлекательно. Сама Джиллиан не хотела бы иметь такие вещи, но они были кстати на те несколько дней, которые она надеялась провести здесь.

Девушка не спешила покидать кровать.

Вскоре Джиллиан обнаружила, что скользит, перекатывается, наслаждаясь гладкостью простыни и теплым ветерком из окна. Она перепробовала все позы, какие только могла принять, и разглядывала себя в зеркалах. Сначала с простым любопытством – как выглядит под разными углами. Затем представила, что рядом с ней находится мужчина, который восхищается этим зрелищем. У него было лицо Джерри из соседнего дома. Джиллиан кривлялась, извивалась и принимала эротические позы ради него и вдруг покраснела от стыда.

Ради всего святого, – подумала она, – что я делаю?

Джиллиан вскочила с кровати. Она была вся в поту и тяжело дышала.

Голубая атласная простыня, местами потемневшая от ее влажного тела, вздулась и опустилась, как кожа чего-то живого и пыхтящего.

Удивительная чудо-кровать Фредрика. Это правда, – подумала Джиллиан.

Поднимайтесь на борт, друзья. Смотрите, как удивительные чудо-зеркала на ваших глазах превращают вас в похотливых рабов плоти.

Приходите, приходите все.

Кого ты обманываешь? – подумала Джиллиан. – Дело не в кровати и зеркалах, а во мне. Я слишком долго была одна.

Она открыла свой чемодан, достала белое бикини и поспешила в ванную. Вытерлась, прежде чем надеть его.

На кухне сварила кофе. Дожидаясь, пока наполнится кофейник, она прошла в гостиную, раздвинула шторы и широко распахнула стеклянную дверь. Большая часть бетонной плиты за домом все еще была в тени. Легкий ветерок приятно обдувал ее разгоряченную кожу. Джиллиан вернулась в спальню за солнцезащитными очками и книгой, затем налила себе кружку кофе и вышла на улицу.

Шезлонг из красного дерева нуждался в подкладке. Она нашла ее в кладовке рядом с гаражом. Затем села, скрестив ноги, и стала пить кофе, читая книгу Саймона Кларка в мягкой обложке.

Когда кружка опустела, она подошла к забору. Встав на цыпочки, заглянула на задний двор Джерри. Его там не было. У него был большой бассейн, мерцающий в лучах утреннего солнца, патио с зонтиком над столом, пара шезлонгов и барбекю.

Это против правил, – напомнила себе Джиллиан, – заводить отношения с соседями. Это рискованно. Слишком велика опасность что-то упустить. Если ты вступаешь в короткий первоначальный контакт, чтобы развеять их подозрения, то потом держишься от них подальше.

Любопытно, что Джерри забрел в ее неожиданную постельную фантазию.

Немного тревожно.

Беспокоит и то, что она надеялась увидеть его, когда заглядывала через забор.

Последнее, что тебе нужно, это заинтересоваться каким-то парнем, – подумала девушка. – Все, что они делают, это портят тебе жизнь.

Джиллиан сходила в дом за кофе, а потом продолжила чтение, пока кружка снова не опустела.

Она отнесла кружку и книгу в дом.

Затем пошла в спальню за фотоаппаратом.

Все началось, когда Джиллиан было семнадцать лет.

Возвращаясь домой из школы, она шла мимо заброшенного дома, когда Джон Дирман окликнул ее. Она остановилась и подождала, пока он ее догонит.

– Посмотри на это! – oн вытащил из папки напечатанный лист и помахал им перед ее лицом.

Она взяла его у него.

Последняя страница его курсовой работы: "Белизна Моби Дика". Рядом с его именем стояла большая красная буква "А". Учительница написала: Замечательная работа. Значительное улучшение.

– Это хорошо, – сказала Джиллиан.

– Хорошо? Это здорово! Я получил пятерку!

– С тебя причитается.

За оценку "А" полагалась премия в десять долларов в дополнение к двадцатидолларовому авансу, который Джон заплатил ей за написание работы. Она протянула руку.

Улыбаясь, Джон достал свой бумажник.

– Ты потрясающая, ты знаешь это?

Когда он вытащил десятидолларовую купюру, внезапный порыв октябрьского ветра вырвал ее из его пальцев. Джиллиан попыталась схватить вращающуюся купюру, когда та пролетела мимо ее лица. Она промахнулась. Двадцатка перелетела через обшарпанный штакетник.

– Черт! – крикнул Джон.

Купюра упала в нескольких ярдах за забором, на заросший сорняками двор.

– Не стой здесь, как дурачок, – сказала Джиллиан. – Иди и возьми ее.

– Ни за что. Я туда не пойду.

Джиллиан вздохнула, положила папку и книги на тротуар и бросилась к воротам.

– Я бы не стал этого делать! – воскликнул Джон.

– Очевидно, – сказала она.

Ворота висели криво, держась только на одной петле внизу. Джиллиан подняла их, толкнула внутрь, побежала через сорняки и сорвала деньги с колючки на ветке куста.

– Боже, это было глупо, – сказал Джон, когда она вернулась за своими книгами.

– Единственной глупостью было то, что ты заставил меня пойти за ней.

– Это дом Мэйбл Брукхерст.

– И что? Кто она?

Глаза Джона засияли, как будто он был рад встретить кого-то, кто не слышал этой истории.

– Она была сумасшедшей. Мой отец – парамедик, ты знаешь. Он был одним из тех, кто пришел и забрал ее. Она была мертва около трех недель, повесилась. Вонь стояла такая, что соседи начали жаловаться. Вот как ее нашли.

– Очень мило, – пробормотала Джиллиан.

– Говорят, что нет никакого способа избавиться от запаха. Вот почему никто не купил это место. И еще надписи. Папа сказал, что она написала странную хрень везде – на стенах и потолках. Маркерной ручкой. Маркер нельзя закрасить, он проступает сквозь краску. Так что даже если бы они смогли избавиться от вони...

– Что она писала?

Джон пожал плечами.

– Кто знает? Странное дерьмо. Она была чокнутая.

– Неужели никто не читал?

– Не знаю. Отец не читал. Я имею в виду, там воняло. Он не задерживался здесь дольше, чем нужно.

– Интересно, что она написала, – сказала Джиллиан.

– Почему бы тебе не пойти и не выяснить? – усмехнувшись, предложил Джон.

– Конечно, – сказала Джиллиан. – Ты думаешь, я спятила?

Была пятница. Перед тем, как родители легли спать, Джиллиан сказала им, что будет смотреть телевизор допоздна. Это была не совсем ложь. В то время, заинтригованная надписями, которые Мэйбл Брукхерст оставила на стенах и потолке, прежде чем повеситься, она сомневалась, что у нее хватит смелости прокрасться в старый дом, чтобы взглянуть.

После часа, проведенного за просмотром телефильма, размышлений о доме Брукхерстов и трепета, Джиллиан приняла решение. Она оставила телевизор включенным с низкой громкостью. Включила свет в ванной комнате внизу и закрыла дверь, чтобы казалось, что она внутри – на случай, если кто-то из родителей спустится вниз и поинтересуется, почему она не перед телевизором.

В спальне Джиллиан переоделась из ночной рубашки в джинсы, замшевую рубашку и кроссовки. Взяла свой фотоаппарат "Полароид", на цыпочках спустилась по лестнице и вышла из дома. В гараже она нашла отцовский фонарик и отвертку.

Прогулка до дома Брукхерстов заняла не более десяти минут. Она остановилась перед ним. Во рту пересохло, сердце бешено колотилось. Джиллиан почувствовала как ветер под рубашкой холодит ей спину.

В соседних домах горел свет, но никого не было видно.

И меня никто не видит, – подумала она.

Дом Брукхерстов выглядел мрачно. Сорняки перед домом шевелились и потрескивали на ветру. Одно из передних окон было разбито, на отражающем блеск стекле чернело звездой отверстие.

Должно быть, я спятила, – подумала Джиллиан. – Я туда не пойду.

Она прошла мимо кривых ворот и пошла дальше, чувствуя, как страх уходит.

Я просто вернусь домой и забуду об этом. Никто никогда не узнает. Это была глупая идея.

Вместо облегчения Джиллиан почувствовала разочарование.

Что самое худшее может случиться, если я все-таки войду внутрь? – спросила она себя. – Меня могут схватить полицейские. Пробраться в заброшенный дом – не такое уж большое преступление. Они бы отвезли меня домой. Мне пришлось бы объясняться, но с мамой и папой проблем не будет. Они подумают, что это был странный поступок, но...

Что на самом деле самое плохое, что может случиться?

Ради бога, я не собираюсь встречаться с призраком Мейбл.

Самое худшее, наконец решила она, было бы прокрасться внутрь и попасть в лапы какого-нибудь подонка или извращенца. В таком заброшенном, захудалом месте, как это, мог остановиться кто угодно.

Ее снова охватил страх. На этот раз Джиллиан поняла, что отчасти это было возбуждение.

Просто смотри под ноги, – подумала она, – и убирайся к черту, если увидишь хоть какой-нибудь признак того, что это место занято.

Джиллиан уже дошла до угла квартала. Потом вернулась назад. По пути к дому Брукхерстов она наблюдала за соседними домами. Большинство штор в освещенных окнах были закрыты. Возможно, кто-то выглядывает из темного окна, но она готова была рискнуть. Если ее схватят полицейские, очень плохо, но что с того? Немного смущения. Она смогла бы это пережить.

Джиллиан распахнула калитку и побежала через сорняки к дому. Забежав за угол, она прислонилась к стене и попыталась успокоиться. Несколько мгновений ей не хватало воздуха. Это показалось Джиллиан странным. Она была в хорошей форме, пробежка на такое короткое расстояние не должна была ее утомить. Должно быть, это нервы.

Вскоре ей стало легче дышать, но сердце продолжало бешено колотиться. Хотя ей больше не было холодно, внутри все дрожало. Она заметила покалывание в груди и горле – странное сочетание боли и удовольствия, которое почему-то ассоциировалось у нее со скольжением вниз по неровному склону. По коже поползли мурашки. Ее соски были твердыми и чувствительными к каждому прикосновению развевающейся рубашки. Внутренний шов обтягивающих джинсов давил на нее, как палец. Джинсовая ткань была влажной.

Долгое время она не двигалась. Просто прислонилась к стене, скрытой густой живой изгородью вдоль соседского участка, и размышляла о том, что происходит с ее телом. Это должно было быть сочетание страха и возбуждения – трепет от того, что она делает что-то запретное и немного опасное.

Мне лучше приступать к делу, – сказала себе Джиллиан.

Отойдя от стены, она пошла вдоль дома. Сорняки хрустели под ногами. Она пригибалась каждый раз, когда подходила к окну. Позади дома был заросший двор.

Джиллиан нашла заднюю дверь. Подойдя к ней, она попробовала ручку.

Дверь была заперта. Хорошо. Если бы это было не так, она могла бы сдаться, решив, что внутри может быть кто-то еще. Поняла, что не попробовала открыть входную дверь.

Теперь уже поздно.

Отверткой Джиллиан покопалась в дверной коробке рядом с пластиной замка. Куски дерева отломились. Полетели щепки. Наконец, она отодвинула язычок замка и открыла дверь.

Вошла в дом.

Спертый воздух был теплым и имел слабый сладковатый запах, который Джиллиан находила немного тошнотворным, но не настолько, чтобы ее замутило.

Она была на кухне. Некоторое время смотрела прямо перед собой в темноту и не двигалась. Слышала стук своего сердца, звуки своего прерывистого, неровного дыхания. Попыталась задержать дыхание, но не смогла. Она все еще дрожала. Ток, обжигающий ее тело, казался еще сильнее, чем раньше, он заставлял ее жаждать разрядки, кричать от ужаса или содрогаться в оргазме.

Двигайся, – сказала себе Джиллиан.

Она включила фонарик и обвела лучом кухню. Никаких надписей не было. Может, Джон все перепутал?

Затем Джиллиан вышла в коридор. Древние обои, пожелтевшие от старости и местами облупившиеся, выглядели как полотно безумного художника-граффитиста. Как и потолок. Пораженная, она провела лучом фонаря по разноцветным словам и рисункам.

На всех рисунках была изображена тучная женщина. Они были примитивными, как работы четырехлетнего ребенка: раздутые тела, тыквенные головы с клочками оранжевых волос и лица, состоящие из ярких косых линий и кругов, овальные ноги и руки, пальцы-палочки. Были рисунки, на которых одежда была закрашена. На многих рисунках женщина была обнажена, с гигантской отвисшей грудью и огромными красными сосками. Тут и там были рисунки задницы, похожей на пару слипшихся воздушных шариков.

Наверное, это автопортреты, – подумала Джиллиан. Ей было немного жаль эту женщину, но к жалости примешивалось изумление.

Как будто обнаружила спрятанное сокровище.

Она прочитала некоторые из нацарапанных посланий:

Мейбл Мейбл большая, как конюшня,

Закончила трапезу

Тогда она съела стол.

Я думаю, что никогда не увижу...

свои ноги!

Подкожный жир. Бла бла бла

Это не весело

весить тонну,

Это совсем не весело.

Понадобится кран

размером с поезд.

Чтобы поднять меня, если я упаду.

Мертвее – значит беднее.

У меня нет детей,

Ни Мэри, ни Билла.

Это и к лучшему.

У меня нет детей,

ни Бонни, ни Джима.

Если бы у меня были дети.

я бы их съела.

Вингл Вангл

Висит и болтается.

Почему я?

Джиллиан больше не читала. Она захватила с собой фотоаппарат, намереваясь сфотографировать все, что ей может показаться интересным в доме. Но воспоминания о мучениях этой женщины были ей ни к чему.