Текст книги "Негде спрятаться (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Приняв решение, Джиллиан ощутила знакомое волнение.

Пошевеливайся. Если сегодня не повезет, придется ждать до понедельника, – она допила кофе и пошла в дом.

Джиллиан поехала в район Студио-Сити, где дома были красивыми, но не вычурными. Она редко отваживалась появляться в по-настоящему эксклюзивных районах – за исключением тех случаев, когда ей хотелось получить особое удовольствие. Не в этот раз. Сегодня ей не хотелось роскоши дома за миллион долларов. Как и таких изысков, как сложная система сигнализации и частная охрана. Хороший дом в районе со средним уровнем дохода – это все, чего она хотела. Этот район был как раз подходящим.

Джиллиан провела потрясающую неделю в доме неподалеку отсюда. В доме Дженсонов. Мюррей и Этель, уехавшие в отпуск в Бостон, были настолько добры, что оставили в своем календаре четкие даты отъезда и возвращения. Джиллиан просто убралась за день до того, как они должны были вернуться. Это было еще в феврале. Сейчас был июнь, так что прошло много времени. Она никогда не любила возвращаться в одно и то же место, если не прошло по крайней мере трех месяцев.

Немного покружив по улицам, она заметила один из белых джипов с красными и синими полосами, которыми пользовались почтальоны.

Джиллиан оставила машину в соседнем квартале и принялась бродить по улицам в поисках почтальона. Через десять минут она его нашла.

Джиллиан медленно шла к нему. С его обходами входных дверей она вскоре обогнала почтальона и оставила позади. В конце квартала перешла на противоположную сторону улицы и наблюдала за ним оттуда.

Когда почтальон не доставлял посылку в какой-нибудь дом, Джиллиан записывала адрес в блокнот.

Она провела почти два часа, наблюдая за разносчиком почты. К тому времени в ее списке было уже пять адресов.

Джиллиан вернулась в каждый дом.

В одном из них она услышала голоса через входную дверь. Пришлось уйти и вычеркнуть этот адрес из списка.

В другом доме, когда она позвонила в звонок, к двери подошел угрюмый старик. Он уставился на нее.

– Я не покупаю. Я не жертвую, я не подписываю ни хрена. Убирайтесь отсюда и перестаньте меня раздражать.

Джиллиан улыбнулась ему.

– Вы спасены? – спросила она.

– Пошла на хуй, – сказал он и захлопнул дверь.

Джиллиан вычеркнула этот адрес из списка. Ее рука дрожала, когда она это делала.

В трех других домах никто не ответил на звонок, в одном была сигнализация, в двух – нет. Она вычеркнула тот, в котором была сигнализация.

В переулке за одним из оставшихся домов она заглянула в узкую щель между забором и воротами. Бассейна там не было, но на заднем дворе был хороший внутренний дворик и джакузи.

Она прошла два квартала до другого дома. При ближайшем рассмотрении она обнаружила, что в нем есть бассейн. Несомненный плюс.

Джиллиан вернулась к своей машине.

На обратном пути в свою квартиру она взвесила все варианты. Бассейн был предпочтительнее горячей ванны. Однако, в месте с джакузи по соседству был пустой дом с вывеской "Продается" перед входом. Это означает, что будет меньше на одного соседа, которого сможет насторожить ее внезапное присутствие.

Джиллиан остановила свой выбор на доме с джакузи.

Глава 4

Они отправились в путь. Берт была за рулем. После кофе и пончиков Рик задремал на час. Когда он проснулся, они были на Грейпвайн, направляясь вниз через Техачапис. Долина внизу казалась плоской и бесконечной.

В Бейкерсфилде они остановились у заправочной станции. Бензобак был только наполовину пуст, но их мочевые пузыри были полны. Берт воспользовалась туалетом, а Рик накачал бензин на островке самообслуживания. Когда она вернулась, он поспешил в мужскую комнату.

Вернувшись, предложил взять управление на себя, но Берт сказала, что еще не устала.

– Почему бы мне не доехать до Фресно? – предложила она. – Оттуда мы и отправимся на восток. Я позволю тебе испытать все прелести езды по горам.

– Отлично. А ты будешь навигатором, поскольку именно ты якобы знаешь, куда мы направляемся.

Добравшись до Фресно, они уже были готовы к обеду. Берт свернула с трассы. Вдоль боковой дороги располагалось несколько ресторанов. Берт сказала, что "Бургер Кинг" вполне подойдет, но Рик уговорил ее пойти в "Говард Джонсон".

– У меня тяга к жареным моллюскам, – сказал он ей, – и это фирменное блюдо "Говарда Джонсона".

– Тебя интересуют моллюски или бар? – спросила Берт.

– И то и другое, – признался он.

– Только помни, что ты будешь за рулем.

В ожидании ужина они выпили по "Кровавой Мэри". Потом Берт заказала холодный чай с моллюсками и картошкой фри, а Рик – пиво. Он попивал пиво, желая еще, но сдерживаясь, чтобы Берт не начала волноваться.

Когда они вернулись, в машине было душно. Рик включил кондиционер, и вскоре на них подул прохладный воздух.

Хотя алкоголь на некоторое время сделал его сонливым, он притупил его опасения, когда долина осталась позади.

Местность быстро менялась. Некоторое время дорога поднималась и опускалась через коричневые предгорья, где пасся скот. Там было мало деревьев и только небольшие россыпи камней. Вскоре холмистые поля стали сплошь усеяны камнями, а глыбы торчали вверх, как обломки костей, расколовшие плоть земли. Дорога изгибалась вверх, справа от них возвышалась гранитная стена, слева – овраг. Затем деревья с обеих сторон отбросили свои глубокие тени на асфальт.

Берт попросила Рика выключить кондиционер в машине. Они оба опустили окна. Теплый воздух с запахом сосны ворвался в машину.

– Восхитительно, – сказала Берт.

Она опиралась локтем на дверцу, и Рик украдкой поглядывал на нее, когда объезжал повороты. Ее предплечье было гладким и загорелым. Берт наклонила лицо к окну. Один глаз, который он мог видеть, был полузакрыт, а рот слегка приоткрыт, она улыбалась. Ветер ерошил ее волосы и трепал расстегнутый ворот рубашки.

Боже, она была прекрасна.

В воображении Рика она расстегнула еще несколько пуговиц, и ветер распахнул ее рубашку.

Затем его мысли отвлеклись от ее красоты. Ему захотелось оказаться на месте Берт, лицом к ветру, вдыхая ароматный горный воздух. Она казалась незапятнанной, чистой и свободной, наслаждающейся жизнью, как ребенок. Рик страстно желал оказаться внутри нее и почувствовать то, что должна чувствовать она. Не будет никаких забот, никаких узлов в животе, только восторг от пребывания в горах в самом начале отпуска.

Он мог вспомнить, каково это – быть таким. Воспоминания причиняли ему боль из-за того, что было потеряно.

Может быть, мне удастся вернуть хоть что-то, – подумал он. – Может быть, какая-то часть Берт передастся мне.

Только не сваливай это на Берт. Ради бога, не порть ей отдых.

Берт повернула голову.

– Однажды я шла три дня, – сказала она, – и никого не видела. Ты можешь себе это представить? Больше на маршруте никого не было. Мы разбили лагерь у озер, и оно целиком было в нашем распоряжении.

– Звучит неплохо, – сказал Рик. – Надеюсь, что и мы найдем незанятое озеро.

– Да, держу пари, я знаю, что у тебя на уме.

– В этих ледниковых озерах есть опасность отморозить себе яйца.

– Не для меня.

Рик рассмеялся.

– Там не так уж плохо, – сказала Берт, – когда привыкнешь.

– Я никогда не был там так долго.

– Некоторые действительно приобретают красивый оттенок синего.

– Думаю, мы это выясним, – сказал Рик. – Ты будешь плавать, а я смотреть, как ты меняешь цвет.

– Трусишка.

– Я буду держать для тебя полотенце.

– Полотенцем не пользуются. Просто ложатся на солнце на плоском камне.

– Вот как это делается, да? А купальник надевают?

– Нет, если можно обойтись без него.

– Звучит все лучше и лучше.

– Но для этого нужно быть где-то в уединении, так что я бы на такое не рассчитывала.

– Ты хочешь сказать, что мы будем не одни? Я думал, что в этом и была вся идея.

– Мы будем довольно далеко от основного пути. Я знаю популярные места, которые кишат туристами, и мы будем держаться от них подальше. Но мы не будем глубоко забираться. Даже если заберешься в глушь, это не гарантия. Это просто означает, что встретишь более выносливую породу туристов. Возможно, у нас будет какая-то компания, но не большая.

– Было бы здорово, если бы были только ты и я.

– Это, конечно, то, к чему мы будем стремиться.

Она провела рукой по его бедру, похлопала его и потянулась к бардачку. Достала карту и развернула ее. Ветер резко рванул бумагу. Берт прижала карту к ногам.

– Мы уже почти на месте?

– Совсем нет. Веселье еще даже не началось.

– Что это за веселье?

– Около тридцати миль по грунтовой дороге.

– Не могу дождаться.

– Это та часть, которая защищает от всякого сброда, – oна некоторое время изучала карту. – Здесь этого даже нет, – сказала она.

– Может, такой дороги и не существует.

– Джейн из офиса была там прошлым летом со своим мужем. Они случайно наткнулись на дорогу и подумали, что местность просто замечательная. У меня есть ее указания, – Берт похлопала по нагрудному карману. – Мы найдем ее.

Через некоторое время среди деревьев по обеим сторонам дороги стали появляться дома. Некоторые из них были похожи на летние коттеджи, которые Рик знал в детстве. Было несколько бревенчатых хижин и несколько в домов в стиле A-frame^[6]. Вдалеке послышался звук бензопилы.

Вывеска гласила:

Бриджер-Крик, Население 63 человека, Высота над уровнем моря 7300.

– Нам туда, – сказала Берт.

В Бриджер-Крике был перекресток. На двух углах стояли А-образные офисы агентств недвижимости. На другом углу находился бар с несколькими пикапами, мотоциклами и внедорожниками, припаркованными на его стоянке. Четвертый угол занимал универсальный магазин с бензоколонками перед входом.

Рик остановился возле одной из колонок. С крыльца сбежал худой подросток в комбинезоне. На голове у него была кепка, повернутая козырьком назад. Он улыбнулся Рику через окно. Два верхних передних зуба у него отсутствовали.

– Чем помочь? – спросил он.

– Полный бак неэтилированного, – сказал Рик.

Парень подошел к насосам.

– Устроим "Дуэль банджо"?^[7] – спросил Рик.

Берт легонько ударила его по ноге.

Заплатив за бензин, Рик отогнал машину в конец стоянки. Они зашли в магазин и воспользовались туалетом. Перед отъездом купили пакет картофельных чипсов и две бутылки крем-соды.

Он вел машину, зажав бутылку содовой между ног. Холод пробирался сквозь брюки. Открытый пакет чипсов лежал на сиденье. Они с Берт по очереди тянулись к нему. Иногда, когда он был сосредоточен на дороге, его рука сталкивалась с ее рукой.

Вскоре после того, как чипсы и содовая закончились, дорога сузилась. Она изгибалась вдоль склона горы. За другой полосой был крутой спуск в лесистую долину. Руки Рика крепче сжали руль, он притормаживал и сворачивал вправо каждый раз, когда встречал спускающийся автомобиль. Там были пикапы, джипы и фургоны, несколько трейлеров. Домам на колесах едва хватало места, чтобы протиснуться. Рик начал съезжать на гравийную обочину и останавливаться каждый раз, когда один из них появлялся из-за поворота.

Сделав это в четвертый раз, он вытащил тонкую сигару из пачки в кармане рубашки.

– О-о-о, – сказала Берт. – Какой ты серьезный.

– Они помогают мне успокоиться, – oн протянул сигару Берт. – Будешь?

– Почему бы и нет?

Хотя она никогда не жаловалась на его сигары, но и не курила ни одной.

– У тебя игривое настроение, – сказал Рик.

Он достал одну для себя. Его руки сильно дрожали, когда он ее разворачивал.

Сигара торчала из ее сжатых губ, Берт наклонилась к Рику, чтобы прикурить, и пошевелила бровями, как Граучо^[8].

Рик помог ей.

– Эй, да ты обычный парень, – cказал он.

– Если я парень, то необычный.

Он ухмыльнулся и закурил свою сигару. Посмотрел на дорогу, затем съехал с неровной обочины и набрал скорость.

Курение сигары успокаивало его нервы. Так же как и наблюдение за Берт. Она не столько курила, сколько дурачилась: изящно держала сигару между двумя пальцами; вытягивала губы и посасывала ее, как обезьянка; говорила с сигарой, зажатой в уголке рта; стряхивала пепел мизинцем; глядя на Рика полузакрытыми глазами, она облизывала ее тупой влажный конец и засовывала сигару глубоко в рот, потом вынимала и снова засовывала.

– Я из-за тебя разобьюсь, – сказал он.

– Ты прекрасно справляешься.

Спустя долгое время после того, как сигары были затушены в пепельнице, Берт расстегнула клапан своего нагрудного кармана и вытащила сложенный желтый лист из блокнота.

– Значит ли это, что мы почти на месте?

– Пришла пора начать думать об этом, – сказала она.

Берт расстелила листок на бедрах. Там не было карты, только написанные от руки указания. Она мельком взглянула на него, затем свернула и погладила.

– Справа будет дорога с указателем на гору Джектут.

– И мы поедем по ней?

– Нет. Мы сверимся с одометром и проедем еще миль двенадцать. Слева будет большая скала.

– Скала? Это отличный ориентир.

– Какие-то влюбленные нарисовали на ней большое сердце и написали внутри «Билл и Мари, 69».

– Романтично. Как думаешь, это год или их любимое развлечение?

– Если год, то это было очень давно.

– Может быть, они совершают ежегодные паломничества, чтобы подправить надпись.

– Во всяком случае, после скалы мы проедем ярдов двести, и справа будет безымянная дорога. Свернем на нее и доедем до конца. Тогда мы будем на месте.

Рик посмотрел на свои наручные часы.

– Почти три, – сказал он.

– Джин сказала, что это примерно в двух часах езды от указателя на гору.

– Господи. Надеюсь, мы скоро его заметим.

Они проехали мимо него сорок пять минут спустя. Рик посмотрел на одометр, прибавил двенадцать к пробегу и стал следить за медленно вращающимися цифрами.

Через восемнадцать миль они увидели скалу. Билл и Мэри были не единственными художниками, оставившими на ней свой след, но они были самыми амбициозными. Их сердце, имена и цифры были выцветшими, но в два раза больше, чем окружающие граффити.

– Двести ярдов, – сказала Берт.

– Хочешь выйти и прогуляться?

– Спасибо, конечно. Но судя по тому, как Джейн дает указания, это может быть и целая миля.

Рик притормозил машину. Справа был густой лес, ели и сосны были блестяще-зелеными в солнечном свете, но темными в тени за краем дороги. Это выглядело зловещим предзнаменованием.

Рик вздрогнул от звука гудка. Он посмотрел в зеркало заднего вида. На них надвигался фургон. Не сбавляя скорости, он свернул на другую полосу и промчался мимо. На боковой панели был нарисован горный пейзаж, красный в лучах заката. Рик наблюдал, как машина стремительно исчезает за поворотом.

– Давай туда! – Берт высунула руку из окна и указала.

Рик съехал с дороги и остановился. Он взглянул в окно Берт.

– Думаешь, это все? – спросил он.

– Должно быть.

Все, что он увидел, были следы шин, похожие на параллельные пешеходные дорожки, ведущие в лес. Между колеями был горб с растущей на нем травой.

– Это то, что мы ласково называем "веселой частью", – сказал Рик и направил машину к двум дорожкам.

Лишь несколько пыльных лучей солнечного света косо падали вниз и пятнали лесную подстилку, но этого было недостаточно, чтобы рассеять мрак тяжелых теней. Машина раскачивалась и подпрыгивала на ходу. Иногда пружинистые ветви близлежащих деревьев задевали борта машины или скребли по ним со скрипом, похожим на скрежет ногтей по классной доске.

Рик безразлично подумал, не соскребают ли они краску.

Это наименьшая из моих забот, – подумалось ему.

– А что будет, если мы встретим другую машину? – спросил он.

– Занятная будет ситуация, – сказала Берт.

– А может серьезная проблема?

– Мы позвоним в Автоклуб.

– А-ха-ха.

– Ты слишком волнуешься.

Снизу по днищу проскрежетал камень.

Рик по очереди убирал руки с руля и вытирал их насухо о брюки.

Дорога поднималась вверх по пологому склону и уходила вниз с другой стороны. Внизу, в колеях от шин, были лужи. Вода хлюпала, когда Рик проезжал по ним.

– И вот так тридцать миль? – спросил он.

– Может, дальше будет лучше, – сказала Берт.

За следующим поворотом путь преградила упавшая ветка. Берт пожала плечами.

– Ты же не думаешь, – сказал Рик, – что кто-то оставил ее там, чтобы отбить у нас охоту двигаться дальше?

– Может быть это засада.

Рик улыбнулся, но, прежде чем вылезти, оглядел близлежащие деревья. Он быстро прошел перед машиной и остановился у сломанного конца ветки. Склонился над ним. Ветка не была ни отпилена, ни отрублена топором.

Конечно, нет. Рик чувствовал себя немного глупо, даже заподозрив такое. С одной стороны был длинный раскол. Ветка просто отломилась от дерева под собственным весом, или от сильного ветра, или от груза зимнего снега.

Он поднял ее обеими руками и, переступив через колеи, отошел с дороги. Толкнул ее и отпустил. Ветка с мягким стуком упала на коричневый коврик из сосновых иголок. На указательном пальце его левой руки осталась смола. Он согнул палец и почувствовал, как кожа прилипла. Понюхал коричневое пятно. Пахло, как рождественская елка.

Повернувшись к машине, он увидел Берт за рулем, подошел к пассажирской двери и забрался внутрь

– Не возражаешь, если я поведу? – спросила она.

Берт, казалось, наслаждалась этим. Рику нравилось наблюдать за ней. Она подалась вперед, подальше от спинки сиденья, и пристально смотрела в лобовое стекло. Девушка держала руль обеими руками. Иногда в уголке ее рта появлялся кончик языка.

Однако со временем Рик стал чаще наблюдать за лесом, чем за Берт. Он смотрел в окна, почти ожидая увидеть кого-то в глубокой тени, крадущегося среди деревьев. Никого не видел. Но чем дальше они продвигались по грязным колеям, тем больше он убеждался, что они не одни. Однажды внезапное движение в глубине леса заставило его сердце подпрыгнуть, прежде чем его разум осознал, что это всего лишь олень.

Это будет долгая неделя, – сказал он себе, – если ты не успокоишься. Там никого нет. Никто тебя не преследует.

Но ему хотелось, чтобы его револьвер был под рукой, а не в багажнике машины на дне рюкзака.

Он продолжал смотреть на деревья. Иногда оглядывался через плечо и смотрел в заднее окно. Если за ними и следили, то ни человека, ни машины не было видно. Мог ли кто-нибудь, внимательно посмотрев на следы, сказать, что их машина недавно проехала здесь? Рик вспомнил о ветке, которую поднял с дороги, и пожалел, что у него не хватило ума снова положить ее поперек пути после того, как они проехали.

– Что ты делаешь? – наконец спросила Берт.

– Просто наслаждаюсь пейзажем.

– Ты выглядишь как кладбищенский сторож, высматривающий призраков.

– Просто немного нервничаю, – признался он и слабо улыбнулся.

– Эй, если бы было о чем беспокоиться, ты думаешь, я поехала бы в такое место? Я самая большая трусиха в мире. У меня все время мурашки по коже. Видел бы ты меня вечером, когда я возвращаюсь домой. Особенно после того, как была с тобой и уже поздно. Проверяю за мебелью, заглядываю в шкафы. Даже смотрю под кровать. И у меня обычно сильный озноб, пока я не удостоверюсь, что вокруг никого нет.

– Серьезно?

– Абсолютно. Я всегда думаю, что какой-нибудь пускающий слюни маньяк каким-то образом проник внутрь и только и ждет случая, чтобы изнасиловать или убить меня. Или и то, и другое вместе.

– Ты не шутишь?

– Думал, что я бесстрашная амазонка?

– Что-то вроде того.

– Разочарован?

– Ну, я же знал, что ты не амазонка. У тебя две сиськи.

Берт усмехнулась.

– Но на самом деле, насколько я понимаю, определенный процент людей – преступники или опасные психи. Следовательно, чем меньше население, тем меньше опасность столкнуться с ними. Когда ты оказываешься в таком месте, как это, там почти никого нет, так что твои шансы встретить подонка уменьшаются почти до нуля.

– С другой стороны, – сказал Рик, – большая популяция работает в твоих интересах, поскольку у психа больше жертв на выбор. Начни сокращать население, у тебя станет меньше маньяков, но это также снизит вероятность того, что жертвой станет кто-то другой.

Берт кивнула.

– Значит, если здесь есть чокнутый убийца, то мы автоматически попадаем в его список, – дразнящим голосом она добавила: – Лучше быть начеку.

Хотя Берт отнеслась к этому легкомысленно, Рик пожалел, что указал на менее утешительную сторону ее аргументов. Заставить ее волноваться было бесполезно. Ему следовало держать рот на замке.

– Я провела много времени в диких местах, – сказала Берт через некоторое время. – И никогда до сих пор не сталкивалась с неприятностями.

– Ну...

– Это, вероятно, снижает шансы на этот раз, да?

– Не будь такой пессимисткой, – сказал Рик.

Она рассмеялась.

В последовавшей тишине беспокойство Рика вернулось. Он почувствовал сильное желание возобновить наблюдение за окружающим лесом, но поборол его. Вместо этого стал смотреть на Берт. Потом лег на сиденье и положил голову ей на колени. Подтянув свои колени, он уперся ногами в дверцу.

Берт улыбнулась ему.

– Удобно?

– Да. Нормально.

Рик почувствовал ее тепло сквозь ткань шорт. Ее плоский живот иногда касался его щеки, когда она вдыхала. Передняя часть ее свободной рубашки, выступающая гладкими холмами прямо над его глазами, слегка шевелилась, когда подпрыгивающие, раскачивающиеся движения машины сотрясали ее грудь.

– Там, внизу, – сказала она, – ты не можешь оставаться начеку.

– Тут прекрасный вид.

Берт на мгновение отпустила руль и провела рукой по его волосам.

– Если ты боишься возвращаться ночью домой, – сказал Рик, – почему ты не остаешься у меня?

– Я думала, мы уже обсудили эту тему.

– Ну, иногда ты могла бы это делать. Может быть, только по выходным.

– Начнется с выходных, но очень скоро этого будет недостаточно. Я знаю мужчин и знаю себя. Вскоре ты с непогрешимой логикой заявишь, что содержание моей квартиры – это пустая трата денег, что я должна переехать к тебе и избавиться от нее.

– А ты, – продолжил за нее Рик, – слишком высоко ценишь свою независимость...

Берт остановила машину.

– Что случилось?

– Мы на месте.

Желудок Рика слегка дернулся, но он сумел выдавить из себя улыбку.

– А я только стал устраиваться поудобнее.

Он стал медленно садиться, прикасаясь лицом к Берт. Его щека прижалась к ее груди. Рик повернул к ней голову и поцеловал. Ее сосок стал твердым под рубашкой. Он широко открыл рот и провел языком по ткани.

Берт легонько шлепнула его по животу.

– Прекрати, – сказала она. – Люди смотрят.

Рик остановился, резко выпрямился и посмотрел в окна. Возможно, он скорее почувствовал, чем увидел кого-то там, за деревьями. Напряженно вытаращил глаза. Ничего не двигалось.

– Просто пошутила, – сказала она, оттягивая ткань от груди. – Посмотри, что ты сделал.

Его рот оставил темное мокрое пятно на синем кармане.

– Но ведь было приятно, правда? – спросил он.

– Влажная на ощупь.

– Лучше переоденься в сухую рубашку.

Она ухмыльнулась ему, затем вынула ключ из замка зажигания и подняла стекло. Нажала кнопку блокировки. Рик смотрел, как она вылезает из машины. Сзади ее рубашка была мокрой и липла к телу. Хотя она была не такой мокрой, как обслюнявленный им карман. Берт захлопнула дверь.

Машина остановилась на поляне. Рик не видел впереди следов шин. Там был густо поросший лесом затененный склон. Выглянув из окна, он увидел, что на поляне достаточно места, чтобы развернуть машину. Нажал локтем на кнопку блокировки, затем проверил задние двери. Они были закрыты.

Рик присоединился к Берт, когда она открыла багажник. Девушка отдала ему футляр с ключами.

– Не потеряй его, – сказала она.

Ее замечание вызвало новые опасения. Что, если он потеряет ключи? Что, если они вернутся сюда, готовые к отъезду, а аккумулятор сядет? А что, если у машины спустит два колеса? Что, если автомобиль раскурочат или украдут, пока он стоит здесь без охраны целую неделю?

Так много всего может пойти не так. Они могут пройти весь поход целыми и невредимыми и оказаться в затруднительном положении, когда будут готовы уезжать. К тому времени их запасы продовольствия иссякнут...

Берт полезла в багажник.

– Я помогу, – Рик вытащил ее рюкзак.

Он держал его, пока она просовывала руки в ремни. Затем положил свой рюкзак на край багажника. Берт крепко держала его. Он присел на корточки и нащупал ремни. Встав, Рик почувствовал, как тяжелый вес давит на его плечи и спину.

Берт достала из багажника их шляпы и захлопнул крышку. Она водрузила шляпу Рика ему на голову и надела свою. Это была коричневая австралийская шляпа с загнутыми вверх полями. На некоторых людях она может выглядеть глупо, – подумал Рик. На ней же она смотрелась великолепно.

– И что теперь? – спросил он.

– Теперь мы найдем тропу и пойдем по ней.

– Может, нам стоит провести первую ночь здесь.

– Спать в машине?

– Неплохая идея.

– Джейн сказала, что примерно в полумиле отсюда есть хороший участок у ручья.

– Судя по ее предыдущим указаниям, это, наверное, две мили.

– Тогда нам лучше поторопиться. Нужно добраться туда до темноты, – Берт порылась в кармане шорт. Она достала компас, положила его на раскрытую ладонь и внимательно изучила. – Тропа должна быть в той стороне, – сказала она и указала налево.

Рик проследовал за ней мимо передней части машины.

– Ага! – сказала она.

На краю поляны к короткому коричневому столбу были прибиты две деревянные доски с вырезанными надписями. Одна указывала налево и сообщала, что Москитное пастбище находится в двух милях отсюда. Другая указывала прямо вперед. Перевал Мертвого Мула находился в восьми милях в этом направлении.

– Обнадеживающие названия, – пробормотал Рик.

Берт улыбнулась ему в ответ.

– Ты будешь рад узнать, что мы направляемся не на Москитное пастбище.

– Перевал Мертвого Мула тоже не похож на Райский сад.

Берт засунула большой палец под каждый из ее плечевых ремней. Согнула колени и потянула лямки, поправляя посадку рюкзака.

Мокрое пятно на ее кармане все еще было темным.

Она отвернулась и пошла вниз по тропинке.

Рик оглянулся на машину. Потом вгляделся в глубокие тени между деревьями. Возьми себя в руки, Рик. Там нет никаких бабаек. Поверь мне.

Торопясь догнать Берт, он запел.

– Пожалуйста, мистер Кастер, я не хочу уходить^[9].

Глава 5

Парковка под многоквартирным домом Джиллиан была пуста. Она поставила чемодан на пол машины перед пассажирским сиденьем, положила сумочку, затем обошла машину сзади и открыла багажник. Дотянувшись до нейлонового ранца, достала пару номерных знаков. Это был один из шести комплектов, которые она сняла поздно вечером в прошлом месяце с машин, припаркованных вдоль уединенной дорожки в Брентвуде. С помощью клея "WonderGlu" прикрепила сильные магниты к обратной стороне каждой пластины.

Джиллиан накрыла свои номера украденными и уехала.

Ведя машину, она дрожала. Дрожь казалась сильнее, менее приятной, чем обычно.

Наверное, еще слишком рано, – подумала Джиллиан. – Может быть, я просто испытываю судьбу.

Не о чем беспокоиться, – сказала она себе. – Тебя никогда не ловили, и был только один по-настоящему неприятный случай.

Ну если не считать дома на Сильверстон-стрит.

Этот случай произошел почти год назад. Она плавала в бассейне в доме Фарнсвортов в Ран-Чо-Парке, когда неподалеку с глухим стуком захлопнулись дверцы машины. Вынырнув из воды, она побежала, оставляя капли, к краю дома. Оттуда увидела крышу фургона за воротами. Услышала тихие голоса. Фарнсворты должны были вернуться домой только через два дня, но они, должно быть, прервали свое путешествие. Через несколько секунд они обнаружат, что не могут войти в парадную дверь из-за блокиратора от взлома. Когда это произойдет, они обязательно пройдут через ворота, чтобы попробовать черный ход. Джиллиан, задыхаясь от паники, помчалась к концу бассейна. В дальнем конце двора она бросилась к забору из красного дерева, подтянулась и перемахнула через него, поцарапав при этом бедро. Затем нырнула в переулок на другой стороне.

К счастью, она оставила свою машину припаркованной за углом от дома Фарнсуортов, с ключом зажигания в отсеке, примагниченном под задним бампером.

Это была не удача, – подумала она, – а хорошее планирование.

Хорошее планирование окупилось еще и тем, что Джиллиан не взяла в дом ничего, по чему ее можно было бы опознать. Она потеряла чемодан, одежду, блокиратор, сумочку и фотоаппарат (вместе с рулоном пленки в фотоаппарате, которая, должно быть, дала Фарнсвортам пищу для размышлений, если бы они ее проявили), но ничего, что могло бы дать им хоть какую-то подсказку о том, кто мог бы быть ее владельцем.

И все же ей едва удалось спастись. После этого Джиллиан поклялась навсегда оказаться от вторжений.

Однако время шло, а желание росло. Через три недели она оказалась в другом доме. Какое-то время было страшно, но вскоре страх быть обнаруженной исчез, и больше проблем не возникало.

Так почему же сегодня ее обычное предвкушение было омрачено тенью страха?

Джиллиан припарковалась перед домом. Сквозь закрытые портьеры в гостиной пробивался свет, но это было нормально: у большинства людей есть таймеры, включающие лампу и создающие впечатление, что внутри кто-то есть, пока их нет дома.

Она выключила двигатель и фары и вышла из машины. Подойдя к пассажирской двери, посмотрела на соседние дома. Тот, на котором висела вывеска риелтора, был темным. В другом горел свет, но машины на подъездной дорожке не было. Хозяева могли быть дома, но была большая вероятность, что они развлекаются.

Десять часов вечера в субботу было идеальным временем для Джиллиан: слишком рано для большинства людей, возвращающихся домой после кино или званого ужина, и не так поздно, чтобы ее появление, если его заметят соседи, вызвало подозрения.

Особенно то, как она была одета.

Джиллиан открыла пассажирскую дверцу, достала сумочку и чемодан, и небрежной походкой направилась к парадному крыльцу, уверенная, что любой, кто ее заметит, решит, что она вполне законная гостья. В конце концов, грабители обычно не носят каблуки, юбку и свитер с высоким воротом.

Если бы ее окликнули соседи, предупрежденные о том, что хозяева уехали в командировку, она бы просто назвалась племянницей, которая приехала присматривать за домом. Такое случалось несколько раз. Обычно они покупались на эту историю. Если нет, Джиллиан была готова прикрыть себя.

– Дядя Генри настоял, чтобы я...

– Никакой Генри здесь не живет.

Она нахмурилась.

– Конечно живет. Генри Уодсворт.

Убедившись, что никакой Генри Уодсворт здесь не проживает, она делала недоуменный вид и показывала подозрительному соседу листок бумаги, на котором написала имя и адрес дяди Генри. Тогда сосед объяснит, что она ошиблась адресом.

– Это 8322, а не 3822.

Благодарная за то, что ей указали на ошибку, она уходила.

Сегодня вечером Джиллиан не понадобился клочок бумаги, на котором она поменяла местами первые две цифры этого адреса. Никто ее не расспрашивал. По пути от машины к крыльцу она никого не встретила.

Света над входной дверью не было. Несколько мгновений Джиллиан прислушивалась и не слышала никаких голосов изнутри. Звонок в дверь шел вразрез с процедурой. Хотя это был хороший способ убедиться, что никого нет дома: звук дверного звонка иногда мог быть услышан соседями. Кроме того, это противоречило логике ее прикрытия: племянница, пришедшая приглядывать за домом, вряд ли позвонит в дверь.