355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ричард Дейч » Похитители тьмы » Текст книги (страница 20)
Похитители тьмы
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 19:31

Текст книги "Похитители тьмы"


Автор книги: Ричард Дейч


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Майкл вытащил сотовый и быстро набрал номер.

– Они здесь, – сказал он, услышав голос Кэтрин. – Будь осторожна. И что бы ты ни делала, не теряй голову. Держись плана.

Затем отключился и набрал Буша.

– Начали.

На мониторе, только что светившемся белым светом, сразу же появилась картинка: стена, тротуар и часть сада. Несколько мгновений – и Майкл увидел Буша, трусящего к воротам. Несмотря на громадный рост и вес, Буш двигался, как мальчишка.

Майкл нажал красную кнопку на консоли, послышался тяжелый щелчок, и большие железные ворота разошлись. Буш пробежал внутрь и в будку.

Сент-Пьер вытащил «Зауэр», оттянул затвор, дослал патрон в ствол и поставил предохранитель в боевое положение.

– Их как минимум двое, – сказал он, взяв «уоки-токи» со стола и засунув наушник в ухо.

– Ты что, вдруг начал говорить по-турецки?

Майкл кинул взгляд на друга.

– Ты же все равно ни слова не поймешь.

Буш понял, что лучше ему помолчать.

– Ты представляешь, куда нам нужно идти? – спросил он.

– Нет.

– Ну, тогда пошли.

Они вышли из будки. На глаза им попалась мототележка с клюшками. Не говоря ни слова, мужчины уселись на нее и поехали к дому. Площадь участка составляла около пяти акров, каждый дюйм которых был тщательным образом ухожен. Майкл повел мототележку вдоль фасада и дальше к отдельно стоящему в глубине гаражу на шесть машин. Там теперь находились три машины: лимузин «Мерседес», старинный родстер «Астон Мартин» и спортивный спайдер «Мазерати».

Из-под спайдера на рабочем поддоне выкатился механик и недоуменным взглядом посмотрел на двух незнакомцев, приближающихся к гаражу. Этот человек среднего роста поднялся на ноги, когда мототележка остановилась перед ним. Он вдруг понял, что реагирует слишком медленно, и потянулся к пистолету на боку.

Пол соскочил с пассажирского сиденья и мгновенно подавил его одной своей массой. Он вырвал оружие из его руки и уложил лицом на дорожку. Майкл быстро заклеил ему рот скотчем, обмотал руки и ноги – ни дать ни взять рождественский подарок. Буш подхватил брыкающегося парня за пояс, оттащил в гараж и засунул в шкаф для запчастей.

Без слов они вернулись в мототележку и поехали вокруг дома. Вид сзади открывался впечатляющий: проплывающие корабли и яхты, парусники с надутыми белыми парусами, голубые воды, разделяющие два континента и соединяющие Черное море с Мраморным и остальным миром. Майкл и не подозревал, насколько прекрасен Стамбул с его впечатляющими видами, с его ключевой ролью, какую он играл в экономике древнего мира. Глядя через Босфор, из Азии, он подумал, что привычное представление о городах как о мирах из стекла и бетона столь же неверно, как и представление о Нью-Йорке как об однообразном городе.

– Мне казалось, здесь должно быть больше охранников, – сказал Буш.

– Тебе казалось…

Пуля срикошетила от передка мототележки. Парочку сдуло с двигающейся машины, и они отползли к дому.

Буш поднялся на колени.

– Стреляй каждые пятнадцать секунд.

– Что… – начал было Майкл, но Пол уже скрылся из вида, огибая дом сзади.

Прогремел еще один выстрел. Сент-Пьер ответил на него, стреляя приблизительно в том направлении, откуда велся огонь, хотя и не видел цели. Он не любил ситуации, в которых оказывался беспомощным, и надеялся, что Буш знает, что делает. Тут же упрекнул себя за то, что усомнился в друге. Они столько раз попадали в смертельно опасные переделки, что он со счета сбился. И Пол всегда приходил ему на выручку. Майкл мог сколько угодно ругать его, но никогда не колебался, если нужно вытащить друга из беды.

Майкл выстрелил два раза в невидимого стрелка, спрашивая себя, куда девался Буш. Он молил бога, чтобы с Синди и Симоном ничего не случилось. Хотя и видел их на мониторе, но не мог избавиться от чувства, что попадается на какую-то уловку, которая может привести к их гибели.

Последовали два выстрела, а за ними – целая очередь, после чего мир погрузился в тишину.

Майкл лежал в ожидании. Страх начал закрадываться в душу.

– Для этого скотч нам не понадобится, – крикнул Буш, появившись из-за дальнего угла дома, и трусцой подбежал к Майклу. – Ну, гений, что теперь?

Они вернулись к фасаду дома. Дверь оказалась не заперта.

– Это нехорошо, – сказал Майкл.

– У него охранники, камеры слежения и высоченная стена – зачем еще дверь запирать?

Сент-Пьер не стал говорить другу о своих опасениях – он вошел в дом.

Друзья прошли по мраморному холлу в большую шикарную комнату. Двадцатифутовые окна выходили на бассейн цвета морской воды, отделанный голубой плиткой, словно взятой из Голубой мечети; казалось, что борта бассейна уходят чуть ли не в сам Босфор, который находился менее чем в полумиле отсюда. Пляжный домик при бассейне стоял чуть в стороне, его купол покоился на колоннах светлого мрамора.

Лучи полуденного солнца наполняли большую комнату. Мебель холодная и современная: столешницы полированного металла, стулья из полимера, черный диван без подлокотников. У комнаты какой-то обезличенный вид – ни семейных фотографий, ни каких-то фамильных ценностей, никаких индивидуальных особенностей. Комната словно сделана по каталогу, типичная и неудобная. Да, это особняк Иблиса, но он так и не стал его домом.

– Эй, – сказал Пол.

Майкл повернулся и увидел, что тот держит в руках кожаный тубус, на котором видны мокрые пятна. Буш быстро расшнуровал его и открыл внутреннюю застежку. Потом поднял голову и посмотрел на друга.

– Ну, это было бы слишком просто, – сказал Сент-Пьер. – Он либо спрятал карту в сейф, либо взял с собой.

Он, не теряя времени, отправился на поиски – и быстро нашел ведущую вниз лестницу. Спускаясь, они оба держали оружие наготове. Прошли по нижнему этажу, осторожно открывая двери. Тут располагались домашний кинотеатр, остекленный тренажерный зал с множеством гирь и штанг, беговая дорожка, велотренажер. Они увидели винный погреб, забитый бутылками, гостевую спальню. Потом оказались в большой комнате, где стояли бильярдный и карточный столы, большой бар красного дерева, плазменный телевизор на дальней стене перед большим диваном.

Стоя в этой комнате и оглядываясь, они пришли к одинаковому выводу.

– Ты уверен, что видел их? – спросил Буш.

– Абсолютно. Бирка на этом мониторе гласит: нижний уровень.

Майкл оглянулся, пощупал стены, постучал ногой об пол. Сплошной монолит.

– Они где-то в другом месте, – произнес Пол. – С какой стати Иблис будет указывать, где содержатся похищенные им люди?

– М-м-м… – Майкл покачал головой. – Они здесь.

– Этот уровень – зеркальное отражение верхнего. Здесь негде поместить тайную комнату.

– Иблис – вор, – возразил Майкл. – Но еще он и человек. У него есть его трофеи, сувениры. Это такой спесивый сукин сын… Невозможно, чтобы он жил в такой стерильной среде.

– Может, он живет в том домике у бассейна? – полушутя спросил Буш.

Майкл подошел к бару и заглянул за него. Бар, занимавший пространство от пола до потолка, был красного африканского дерева, отделанного медью. Декоративные светильники располагались по обе стороны, лампочки светились теплым неярким светом. Генератор льда был полон, как и сам бар, в котором находились всевозможные напитки – от имбирного вина, рома, абсента, текилы, водки, виски, «франжелико», «гранд маринер» до дважды очищенной, приправленной анисом турецкой ракии.

Он тщательно осмотрел все это. Задняя стенка состояла из ряда отдельных шкафчиков и контейнеров для бутылок из темного африканского дерева. Майкл провел пальцами по швам, пощупал под ребрышком, открыл нижние двери и ящики, заглянул внутрь. И хотя то, что он искал, примыкало к задней стенке, он его все равно увидел.

– Не думаю, что он живет в домике у бассейна, но может быть… – Майкл отвел в сторону декоративный медный светильник с правой стороны бара. – Может быть, он живет под ним.

Левая часть бара отошла, и за нею открылась большая металлическая дверь без какой-либо видимой ручки, замка, скважины или маховика. Майкл обследовал дверь, прощупал стальную поверхность в надежде найти хоть мельчайший шов. Он приложил к двери ухо, прислушался, думая.

Изготовленная американской фирмой «Матрикс», эта дверь была бестселлером: толщиной в три дюйма, с четырьмя выступающими по углам запорными ригелями, входившими в стальной косяк, и порогом типа «магна-лок». Одно из лучших творений в области систем безопасности. Никаких ключей, никаких маховиков. Она открывалась с электронной клавиатуры, которая могла располагаться на удалении от двери, что давало дополнительную защиту от воров по ночам.

Майкл встал и оглядел комнату; мысли его метались, глаза обшаривали все вокруг.

– Что мы ищем? – спросил Буш.

– Электронную клавиатуру. Она может быть спрятана за какой-нибудь панелью или картиной.

Друзья принялись открывать все ящики, посмотрели за баром, проверили за дешевыми киноплакатами – «Касабланка», «К северу через северо-запад», «Спартак», – которые висели на стене.

Буш ухватился за край плазменного телевизора, висящего на стене, наклонил его на шарнире. Экран наклонился всего на несколько дюймов – в положение, чтобы было удобно смотреть тем, кто сидит у бара. Но этого стало достаточно, чтобы Буш увидел стену за экраном.

– Ненавижу, – пробормотал он.

– Что? – спросил Майкл. Присев перед баром, он отодвигал в сторону дюжину хрустальных бокалов.

– Их же покупают, чтобы смотреть. Какие траты коту под хвост…

Сент-Пьер встал, вопросительно наклонив голову.

– Ты бы потратил тридцать тысяч на плазму размером семьдесят восемь дюймов и даже не удосужился ее подключить?

Майкл постоял несколько мгновений, слегка раздраженный тем, что его отвлекли, потом снова присел и принялся двигать бокалы. Но тут его осенило. Он вскочил на ноги, обшаривая глазами комнату.

– Черт! Он и прятать не стал.

– Что?

Майкл схватил пульт дистанционного управления с бара и принялся его рассматривать. Тот выглядел практически неотличимым от обычного телевизионного пульта, вплоть до логотипа изготовителя: цветные кнопки включения-выключения, видеофункции, цифровой видеомагнитофон, но самое главное, у него была цифровая клавиатура.

– Ты думаешь, дверь открывается пультом?

– В этом есть смысл. Его можно оставить на виду, носить с собой, если хочешь… Никто и не догадается.

– Но если ты похож на других… то каждый день будешь его терять. – Буш посмотрел через плечо друга. – Сколько цифр в комбинации?

– Девять.

– Девять цифр? Это больше миллиона комбинаций.

– Точнее говоря, триста восемьдесят миллионов, – уточнил Майкл, открывая заднюю крышку пульта.

Он вытащил из своей кожаной сумки набор миниатюрных отверток и снял лицевую крышку. Потом оглядел комнату, быстро нашел глазами маленький темный датчик над баром. Вытащив вишневого цвета коробочку из стены, оставил ее висеть на трех проводках.

Его взгляд остановился на черной тумбочке с аудиовидеоаппаратурой под плазменным телевизором. Подойдя к нему, он посмотрел с задней стороны и увидел целую косу проводов, выходящих из стены и исчезающих в черной тумбочке.

– И что теперь? – спросил Буш. – Будешь взламывать код? Всего-то без малого четыре сотни миллионов вариантов… умник.

Майкл проигнорировал слова друга.

– Контрольный компьютер от электронной двери никогда не прячут в сейф. Если что случится с замком, то у тебя не будет никакой возможности добраться до системы перезагрузки.

Майкл открыл тумбочку с аппаратурой и нашел там подсвеченную видеосистему: плеер DVD, цифровой видеомагнитофон, кассетный видеомагнитофон, тюнер и на отдельной полочке за тонированным стеклом компьютер с плоским монитором. На экране было написано «Центральная станция». Майкл вытащил монитор сверхвысокого разрешения и внимательнее присмотрелся к компьютеру.

– Вряд ли кто будет использовать компьютер за двадцать тысяч долларов, чтобы скачивать мелодии.

– А для чего нужен такой компьютер?

Майкл вытащил компьютер из тумбы, снял заднюю крышку.

– Он управляет твоей сейфовой дверью.

Сент-Пьер вытащил фонарик, принялся разглядывать начинку компьютера, вытащил маленькую никелево-кадмиевую батарейку.

– У всех компьютеров есть маленькая батарейка, которая питает определенные функции памяти, даже когда компьютер отключен. – Он осмотрел материнскую плату, вытащил черный чип, показал Бушу. – Это чип магниторезистивной оперативной памяти, ему не нужно питание для сохранения информации. Здесь находится резервная копия информации для этой конкретной системы и сейфовой двери. Так что в случае отключения энергии, поломки жесткого диска или выхода из строя системы ты все же сможешь открыть эту дверь. Но если мы извлечем этот чип вместе с батарейкой, которая поддерживает BIOS…

Майкл выключил компьютер, подождал полминуты и снова его включил. Экран засветился зеленым светом, появилась надпись: «Инициализация системы. Перезагрузите систему. Введите новый пароль». Сент-Пьер прошелся по клавиатуре, и система перезапустилась. Получив полный доступ, он секунд тридцать выстукивал что-то по клавиатуре, а потом с торжествующим видом нажал «ввод».

От двери раздался громкий свистящий звук, за которым последовал тяжелый щелчок.

Трехдюймовая дверь отошла в сторону, и за ней обнаружился темный коридор. Когда дверь пришла в крайнее положение, в коридоре последовательно стали зажигаться огни, открывая перед ними иной мир, утонченный мир изящества и стиля, трофеев и тайн.

Друзья вошли в коридор и обнаружили, что он отделан панелями красного дерева, в стенах – углубленные полки. Богатый паркетный пол устлан синими и зелеными персидскими коврами. Картины, освещенные направленными светильниками, чередовались со скульптурами и древними книгами на полках. Майкл узнал одну из картин: Пабло Пикассо «Nature Morte a la Charlotte». Картина была похищена из реставрационной мастерской в Париже в 2004 году, все попытки найти ее оказались безуспешны – никаких следов, никаких свидетелей, картина исчезла навсегда. Он покачал головой и пошел дальше, но вдруг остановился перед изящной миниатюрой на доске, изображающей Деву Марию с младенцем Иисусом на руках. Сочные цвета, глаза, светящиеся гордостью, были переданы с таким правдоподобием, с такими душераздирающими подробностями… Украдена в 2003 году у герцога Бакклю – «Мадонна с веретеном» кисти да Винчи стоимостью более ста миллионов долларов.

– Неплохо, – проговорил Буш, не понимая, что перед ним.

Майкл, ничего не сказав, подошел к тяжелой двери красного дерева и открыл ее. В комнате горел мягкий свет, в центре стоял единственный стул. То, что увидел Сент-Пьер, трудно было охватить умом. На стене висели картины. Три кисти Рембрандта, по одной Вермеера и Мане, еще три – Дега. Майкл стоял, с изумлением глядя на трофеи кражи, совершенной в Бостоне более пятнадцати лет назад. То, что находилось только в этой комнате, стоило более четырехсот миллионов долларов.

– Эй, – окликнул его Буш, посмотрев на часы.

Майкл закрыл дверь, и они двинулись дальше. В доме находилось предметов искусства не менее чем на миллиард долларов, и ни одно из этих произведений Иблис не стал продавать, рассматривая их как свою добычу, знаки чести, успеха, которым ни с кем нельзя поделиться. Он, казалось, был самодостаточен и не нуждался в похвалах и снисходительных комплиментах за прекрасно проделанную работу.

Коридор расширялся до небольшой комнаты, где перед одной-единственной картиной стояли диван и два стула. Картина освещалась тремя скрытыми в потолке направленными светильниками и висела на дальней стене: XVII век, жемчужина криминальной коллекции Иблиса. Сомнений не было: он считал это главным своим достижением.

Но когда взгляд упал на «Concerto de Oberion», шедевр Говье, профессиональное восхищение Иблисом померкло.

Во время этой кражи из музея Франце в Берлине погибли четыре человека: два студента-старшекурсника – оба получили пулю в висок; секретарша двадцати лет – ей разрезали горло; но мир искусства более всего был шокирован смертью куратора. У Ганса Грюневальда – это имя несколько недель гремело в новостях – были отрезаны уши, сорвана кожа с лица, глаза залиты щелочью. Преступник выпытывал у него коды безопасности музея. Куратор жил еще десять дней, но ничего не мог сказать о воре, который не только ограбил музей, но лишил Грюневальда разума, а в конечном счете – и жизни.

Живот у Майкла перехватило, когда он подумал о том, как Иблис в первый раз разворачивал картину, как он аплодировал сам себе, когда садился перед этим произведением искусства, добытым через кровь невинных людей.

Он с отвращением отвернулся, но то, на что упал его взгляд за этим, чуть не разорвало его сердце. Он смотрел на книжный шкаф красного дерева у боковой стены рядом с Говье, заставленный книгами и сувенирами, альбомами и фотографиями. И гораздо больше, чем Говье, гораздо больше, чем все, что он мог себе представить, его взволновали фотографии. Каждая из них была в серебряной рамочке от «Тиффани» и почтительно и с любовью изображала одну персону. Фотографии были сняты в разные годы: подростковые, ранняя молодость, совсем недавние, снятые несколько дней назад тайным образом здесь, в Стамбуле, на территории дворца Топкапы, причем объект съемки даже не подозревал, что его снимают. И каждая фотография была выставлена здесь аккуратно, с любовью и нежностью, словно самая большая ценность коллекции. Сомнений в том, какие чувства питает Иблис к объекту съемки, не возникало: он наверняка смотрел на нее ночами, очарованный зелеными глазами и длинными светлыми волосами. Майкл не сомневался: Иблис влюблен в Кэтрин.

Отринув эти мысли, он вышел из комнаты и пошел дальше по коридору до самого его конца, где увидел Буша.

– Ты что, призрак там увидел? – спросил тот.

– Дай бог, чтобы Синди и Симон оказались здесь и мы могли убраться отсюда к чертовой матери.

– Я почти уверен, что нашел их, – сказал Пол, отходя в сторону. За ним оказалась еще одна сейфовая дверь, но только с обычным маховиком в центре. Ее полированная поверхность резко контрастировала с теплотой темных деревянных панелей на стенах и персидских ковров. Чтобы открыть ее, компьютеры не требовались – здесь не полагались на современную электронику. Это была дверь фирмы «Сэндс-Мин», с механическим запором, какие делались в 1920-х годах.

Майкл изо всех сил постучал по двери. Подождал несколько секунд, постучал опять.

– Синди, ты меня слышишь?

Майкл и Буш ждали – это мгновение, казалось, тянется вечность.

– Майкл. – Голос едва слышно доносился через металл.

– Симон с тобой?

– Ему плохо, Майкл, нужно спешить.

Глава 32

КК прошла по великолепному двору Голубой мечети – трава недавно подстрижена, живые изгороди густые и роскошные. Сердце стучало в груди так, что она могла сосчитать пульс. Если не считать той ночи, когда Иблис поймал ее с Симоном в Амстердаме, она не видела его десять лет. Он не сказал ни слова во время их короткой встречи в Нидерландах, но теперь без слов не обойтись. Ее чувства метались между страхом и ненавистью к этому человеку. Кэтрин спрашивала себя, знал ли он, что поступает так же, как продавец героина, дающий бесплатную дозу начинающему. Он подсадил ее на иглу и сделал ее такой, какой она стала сегодня.

Иблис был для нее как семья, как старший брат, а иногда даже как отец. В юности она не раз ловила себя на том, что в своих фантазиях воображает его отцом. Никто, кроме него, не заботился о ней и Синди так, как это случается в романах Диккенса.

Но время шло, она понемногу узнавала о его истинных методах, склонности к убийству, пренебрежении к чужой жизни, презрении ко всем, кто не служит его целям, – и тогда она стала сожалеть о своих фантазиях, испытывала ужас от того, что равнялась на человека, который оказался безжалостным душегубом.

И, несмотря на иллюзию его привязанности к ней, несмотря на общее прошлое, он удерживал в качестве заложников Синди и Симона. Священник принадлежал к той категории людей, которые знают, что такое риск, он не раз за свою жизнь смотрел в лицо опасности и смерти. Но Синди… она была невинна. Не только потому, что не подозревала о преступных подвигах Иблиса и КК, но и в прямом смысле этого слова. Она оказалась пешкой в игре.

У Голубой мечети собралась плотная толпа туристов, которые уважительно расступалась перед мусульманами, спешащими по зову муэдзинов на дневную молитву. КК потеряла из вида Иблиса, когда снова вошла в отель «Кириш» и спустилась на улицу. Но она знала, что найдет его. Эта была одна из тех встреч в его жизни, которую он ни за что бы не пропустил.

КК неторопливо вышла из здания, прошла по улице до двора мечети. Хотя она и видела Иблиса с крыши и он видел ее, встретиться с ним она не спешила – старалась дать Майклу и Бушу как можно больше времени на вызволение Синди и Симона. Кэтрин шла целеустремленно, не слишком неторопливо, чтобы нельзя было догадаться, что медлит она специально. Крепко держала ремень кожаного чехла, висящего на плече. Все это часть плана, но, как это нередко случается в жизни, даже самые тщательно проработанные идеи иногда дают неожиданные сбои. Дай бог, чтобы Майкл уже успешно завершил задуманное.

– Наслаждаешься достопримечательностями?

КК повернулась и оказалась лицом к лицу с Иблисом. Она смотрела на него с высоты своего роста. Его безупречная кожа ничуть не состарилась за те десять лет, что они не виделись; глаза, которые в юности казались ей заботливыми, теперь пугали своей голубой непроницаемостью. Черноволосый и загорелый, он походил на местного жителя, но она знала, что этот человек совсем не тот, кем кажется.

– Я ожидал, что увижу тебя с пистолетом в руке, – сказал, улыбаясь, Иблис.

– Как ты посмел похитить мою сестру? – напустилась КК – не смогла сдержаться.

– Поправь меня, если ошибаюсь, но не думаю, что ты исполнила бы мою просьбу, попроси я об этом по-доброму. Ну и, кстати, приятно тебя еще раз увидеть, – ответил он.

– Симон жив? – стараясь сдерживаться, спросила девушка.

– Был жив, когда я в последний раз видел его.

– Ты ничтожество.

– А ты повзрослела. – Иблис оглядел ее. – Стала настоящей женщиной. Полагаю, это делает тебя еще более опасной.

КК пыталась не уклоняться от главного, но ей это не удавалось.

– Ты отправил меня на смерть в тюрьму.

– Нет. Это была не моя идея, – возразил Иблис.

– И все же ты позволил этому произойти.

Он вытащил из кармана визитку и протянул ее девушке.

– Узнаешь?

КК посмотрела на визитку Стивена Келли – ту, что дал ей Майкл на тот случай, если Синди когда-либо понадобится поговорить со знающим человеком о том, как открыть собственное дело.

– Я понятия не имел, откуда у тебя визитка бостонского адвоката, но я послал сведения с информацией о тюрьме и предполагаемой казни ему и в Рим. Я полагал, что Ватикан предпримет меры по дипломатическим каналам. Не думал, что вор вроде тебя вызвал бы у них сочувствие, но казнь священника наверняка должна была заставить их действовать.

– Это все не имеет смысла.

– Имеет – и еще какой; мне была нужна твоя помощь, чтобы добыть карту Пири Рейса и посох султана. Ты бы не смогла помочь мне с того света, верно я говорю?

– Ты полагаешь, что спас меня? Как всегда, врешь.

– Пусть так, но я рад видеть тебя здесь вполне себе живой. Помог тебе Ватикан или нет, но я сильно сомневался, что кто-нибудь сможет долго удерживать тебя.

КК отказывалась верить, что Иблис хотя бы пальцем шевельнул для ее спасения, но других объяснений не было. Кто-то сообщил в Ватикан, а об их пленении и готовящейся казни знали лишь несколько человек.

– Могу я увидеть посох? – Он показал на кожаный чехол у нее на плече.

– Какие у меня гарантии, что ты не убьешь Беллатори и Синди?

– Я дал тебе слово.

– Которое ничего не стоит.

– Несмотря на твои чувства ко мне, кроме тебя, я не нашел ничего хорошего в этом мире. – Иблис помолчал, глядя на проходящих мимо людей. И на краткое мгновение что-то мелькнуло в его глазах. – Я вижу в тебе часть себя.

– Я ничуть не похожа на тебя, – с отвращением сказала Кэтрин. – Ты – убийца.

– Ты похожа на меня больше, чем можешь себе представить. – Иблис кивнул. – Скажи мне, что ты не убила бы меня вот прямо сейчас, если бы могла этим спасти сестру.

– Я бы с радостью забрала твою жизнь, чтобы спасти ее, но я никогда бы не убила человека ради личной выгоды. – КК помолчала, потом с гадливостью посмотрела на него. – А ты, убивая, получаешь удовольствие.

– Вовсе нет. Я не чувствую ничего, когда убиваю. Я никогда не чувствовал сожаления, раскаяния. И знаешь почему? Потому что никогда ничего не чувствовал. Я говорю это не для того, чтобы вызывать жалость к себе, просто мое сердце остается бесчувственным всегда, кроме тех случаев, когда речь идет о тебе.

КК стояла потрясенная, чувствуя, как с его словами в ней нарастает злость.

– Я не живу в мире иллюзий. Напротив, с тобой я честнее, чем ты сама с собой. Ты вор, ты живешь за чертой закона. Очень далеко за чертой. Ты вор, не забывай об этом, когда судишь меня. Когда тебе это было нужно, ты ничуть не возражала против моего наставничества.

– Это было до того, как я узнала, кто ты на самом деле.

– И кто же – кто я на самом деле?

– Ты – тьма. У тебя нет ни души, ни совести.

– Почему бы тебе не работать на меня? – Иблис улыбнулся, игнорируя ее осуждающие слова. – Или на пару со мной? Мы были бы так хороши вместе.

– Зачем тебе нужно это? – Кэтрин проигнорировала его предложение, показывая на чехол на плече.

– Это нужно не мне.

– Вранье.

– Ты знаешь, для кого это?

– С каких это пор ты работаешь на других?

– В жизни есть времена, когда мы все отвечаем перед кем-нибудь.

Они оба замолчали, пауза затянулась. Люди проходили мимо, не обращая на них внимания.

– Отдавай мне посох – и можешь забирать свою сестру и Симона, если он все еще жив.

– Если он все еще жив… ты сукин сын! – КК стоило немалых усилий, чтобы удержаться и не ударить его.

– Я выполняю условия нашей сделки, хотя ты и предала меня, послав за картой Майкла… да, я знаю, как его зовут, и вообще всё о нем.

– Ты получил карту и, походя, убил его, – взорвалась КК.

Иблис наклонил голову.

– Прежде ты умела лгать, как никто другой.

Женщина ничего не ответила, поедая собеседника гневным взглядом.

– Ты ведь наверняка знала, что я не допущу, чтобы кто-то другой завладел картой. Судя по тому, что я видел, он был хорошим вором. – Заглядывая ей в глаза, Иблис тихо спросил: – Он был твоим любовником?

Взгляд Кэтрин загорался бешенством, по мере того как Иблис изливал перед ней душу. Она знала его как человека темного и опасного, но никогда не думала, не подозревала в нем эту ревнивую сторону, которая могла оказаться гораздо более иррациональной, гораздо более опасной.

– Как ты смеешь задавать мне такие вопросы…

Он поднял руку, останавливая ее на полуслове. Та малая толика эмоций, что он проявил, исчезла с лица. Он показал на кожаный чехол на ее плече.

– Ну, так ты отдаешь мне посох?

– Что вообще это такое? – спросила КК, берясь за чехол. – Как это связано с картой?

– Твой дружок-священник разве тебе не говорил?

Кэтрин покачала головой.

– Тогда тебе лучше и не знать.

– Так, значит, теперь ты пытаешься меня защитить? Не морочь мне голову.

– Я прекращу морочить тебе голову, когда ты прекратишь мне врать.

– Что?

– Где Майкл? – суровым голосом спросил Иблис.

– Ты его убил…

– Прекрати. Прежде ты была великолепной лгуньей. Могла убедить в своей невиновности копа, стоя над трупом с дымящимся пистолетом в руке. С тобой такое случается, когда ты влюбляешься? Навыки слабеют вместе с твоими коленями? – В нем начал закипать гнев. – Я тебе говорил не делать никаких глупостей.

– Что ты имеешь в виду?

– Он пытается спасти Синди и Симона, верно?

КК отпрянула, не найдя ответа.

– Ты никогда не слушаешь. Всегда поступаешь как считаешь нужным. Нехорошо, ей-богу.

– Что это ты такое несешь?

– Может, Майклу и хватит ума пробраться в мой дом и даже туда, где они содержатся, но вряд ли он сумеет вывести их оттуда.

И вдруг КК с ужасом поняла, к чему клонит Иблис.

– Помещение, где находятся Симон и твоя сестра, защищено так, что к нему не подберешься, там предусмотрены всевозможные контрмеры предосторожности.

– Контрмеры?

– Ну, скажем, растяжки. Твой добрый дружок Майкл думает, что ты задерживаешь меня здесь, пока он проникает в мой дом. Но в результате руки у него будут в крови. Если он попытается открыть дверь в помещение, где находится она… – Иблис сделал паузу, – то Синди умрет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю