Текст книги "Проблемный мужчина (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Если ты хорошо целуешься, это не делает тебя автоматически милым и порядочным человеком. Помнишь, как он выкинул твою форель в мусорку? Всю тарелку вместе со всем её содержимым? Именно так и выглядит злой и страшный босс.

Она пожала плечами.

– Я убила ту форель. И я умудрилась уронить половину икры на пол и хотела, чтобы мне это сошло с рук. Он ткнул меня носом в моё дерьмо, – она закрыла лицо руками и простонала. – Я была такая зелёная. Я проработала тогда всего две недели и уже подумывала уйти. Ну, хорошо, он страшный. Но он также чаще всего прав.

– А что насчёт тех случаев, когда он не прав.

Удерживая мой взгляд, она наклонилась вперёд, чтобы я могла понять по её выражению лица, что она говорит искренне.

– Тогда ты за нас заступишься. И он это знает. Поэтому ты его су-шеф, а Бенни нет. Он уважает тебя, Кайа. Давай уже полегче с ним.

Я попробовала свою теперь уже холодную овсянку.

– Хорошо, он меня уважает. Он знает, что я не буду мириться с его дерьмом. Это то, что между нами происходит. А все остальное ... недостаток сна.

– Да, да, убеждай себя в этом.

– Хорошо. Спасибо.

Она засмеялась, но в итоге тоже начала есть свой холодный завтрак.

– Не говори Эзре, – прошептала я и занервничала, потому что боялась, что упоминание имени её брата поселит в её голове эту идею.

– Что?

Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Я больше боялась своей просьбы, чем того, что опять случайно начну целоваться с Уайеттом.

– Нельзя рассказывать ему, что я целовалась с его шеф-поваром. Во-первых, это всё усложнит, потому что Уайетт мой босс. Я не знаю, есть ли какие-то правила касательно отношений между работниками кухни, но я уверена, что они осуждаются. И, во-вторых, когда я буду устраиваться в "Сариту", я не хочу, чтобы Эзра подумал, что хорошее мнение Уайетта по поводу меня предвзято. Даже если он и хорошо ко мне относится. Я... Я бы хотела получить рекомендацию Уайетта, не чувствуя себя так, будто это плата за сексуальные услуги.

– Уайетт никогда бы...

– Да, может быть, Уайетт никогда бы так не сделал. Но я не хотела бы, чтобы создавалось такое впечатление. Я не хочу, чтобы Эзра так думал...

– Эзра такого не подумает, – пообещала она. – Я знаю своего брата и знаю, насколько он уважает Уайетта. Он никогда бы не подумал такого ни про одного из вас.

Я открыла рот, чтобы поспорить, но она подняла вверх палец и добавила:

– К тому же, мнения других людей значат очень мало для Эзры. Он наймёт только того, кто на сто процентов соответствует этой должности. Он никогда не будет слушать советы другого человека.

– Даже не знаю, стало мне от этого спокойнее или нет.

Она опять засмеялась.

– Серьёзно? Расслабься, Кайа. Ты так напряглась всего лишь из-за нескольких поцелуев с самым сексуальным мужчиной на планете. Ты сама сказала, что это не повторится. Расслабься и воспринимай всё то, что случилось как комплимент. Уайетт Шоу думает, что ты сексуальная. Прими это, подруга. И перестань беспокоиться обо всём остальном.

Я постаралась успокоить дыхание и впитать в себя правдивость её слов. Она была права. Я не знала, что думал Уайетт, но я знала себя. Я была сильная. Независимая. Крепче чем гвозди. Я могла контролировать себя, что и делала долгое время.

То, что Уайетт и я однажды поцеловались, не означало, что это произойдёт снова. Я могла это контролировать. Я просто буду избегать его и попытаюсь опять не оставаться с ним наедине. И также, может быть мне не стоит на него смотреть, потому что Диллон была права насчёт того, что он был самым сексуальным мужчиной на планете. Мне надо было понять это ещё раньше.

Я просто не собираюсь падать в его объятия и позволять своим губам касаться его губ. Следовательно, тут было не о чем беспокоиться.

К тому же, этот поцелуй был случайностью.

Странной, безумной и невыносимо сексуальной... случайностью.

Сегодня мы сможем поработать вместе без какого-либо сексуального напряжения, которое на нас недавно напало, и вернёмся к своей привычной взаимной ненависти. Завтра я проведу вечер, работая с Верой в "Сарите" и сделаю ещё один шаг вперёд к своей мечте.

Моей мечте, которая избавит меня от "Лилу" и подарит мне свою собственную, пятизвёздочную кухню.

Ни один мужчина не стоил того, чтобы забыть об этой мечте.

Даже долбаный Уайетт Шоу.

На экране моего телефона загорелось очередное сообщение.

«Явись уже, женщина. Я хочу тебя видеть».

Отряд бабочек промаршировал в моём животе, и этого было достаточно, чтобы считать меня врушкой, но я мысленно постаралась стоять на своём. Цели. Не забывай про свои мечты, Кайа. И возможность всей твоей жизни, которая не включала в себя твоего босса. Мне просто надо было сконцентрироваться и перестать думать о том поцелуе, и тех тёмно-карих глазах и всех этих тайных улыбках, к которым я так быстро пристрастилась.

ГЛАВА 11

Четыре часа спустя мне пришлось проговаривать себе свои мечты как заклинания, чтобы они исполнились. Я решила, что если я достаточно сильно поверю в них, это принесёт какие-то плоды. Но это было довольно сложно сделать, когда у кое-кого были совсем другие идеи в его большой глупой голове.

Проблемы начались, когда Диллон и я вошли в "Лилу" и собирались начать подготовку к вечерней смене. Уайетт почти сразу нас заметил. Он тут же вышел из своего офиса и медленно помахал рукой. В другой его руке был холодный кофе со сливками, от которого я не смогла отказаться. Несмотря на то, что Диллон приподняла брови и хитро улыбнулась.

Я постаралась отреагировать нейтрально и просто сказала ему "спасибо". И вот тут он достал своё оружие. Он прикрыл глаза так, что его взгляд стал тем сексуальным взглядом, который пускал мурашки по всему моему телу, уголки его губ приподнялись в улыбке, и он проговорил:

– Привет.

Простое "привет" не должно было рождать во мне все эти безумные эмоции и заставлять меня паниковать, но именно это и случилось. А всё почему? Потому что это был Уайетт и до недавнего времени он предпочитал рычать и огрызаться, а не использовать слова.

Потом все стало ещё хуже. Час назад он подошёл и помог мне нарезать лук и травы. А десять минут назад принёс мне бутылку холодной воды и поставил её рядом со мной, не говоря ни слова и, не спросив меня, нужна ли мне вообще эта долбаная вода. Похоже, его очень заботило, хорошо ли я пью.

Я не хотела этой воды. Мне всегда было жарко на кухне и потом всегда хотелось пить. Может быть, сегодня мне хотелось пить даже сильнее. Ну, хорошо. Я могла признать это. Любой захотел бы пить, если бы Уайетт разгуливал рядом, вёл себя мило и не кричал...

Также на кухне сегодня было очень жарко. Я же уже говорила? Всё дело в том, что он должен был сначала спросить, хочу ли я воды.

Я медленно вдохнула и решила, что если я подолблюсь головой о стену, я не решу ни одну из своих проблем.

– Вот ты где, – Уайетт обошёл угол стола, на его лице появилась одна из его тайных улыбок, когда наши глаза встретились. – Я могу обсудить с тобой пару вещей?

У меня перехватило дыхание, но мне удалось выдохнуть:

– По поводу кухни?

Один уголок его рта приподнялся.

– Да. По поводу кухни, – он кивнул в сторону офиса. – Пойдём.

– Прямо там? Ты уверен? – я сказала это мягко, чтобы не обратить на себя внимание всех людей на кухне.

Но он уже прошёл вперёд меня и не обратил внимания на мои жалкие возражения.

"Сильная, независимая женщина, – прошептала я сама себе. – Крепкая, как гвозди. Помни об этом".

Я нехотя последовала за Уайеттом в его офис и тут же к своему стыду почувствовала, как покраснела с ног до головы. Особенно мне стоило игнорировать тот угол, где стоял его стол, если я не хотела случайным образом воспламениться от своих нервов.

Сев на стул напротив него, я оказалась зажатой между книжной полкой, где аккуратно были расставлены призы, награды, записные книжки и коммерческие руководства, и шкафом с документами. Дверь я намеренно оставила открытой. Я надеялась, что Уайетт воспримет это как знак, что я исправилась. И также, что я не доверяю ему.

Даже несмотря на то, что я не исправилась и доверяла ему.

Он всё понял по моему лицу и когда сел на стул, я заметила, как его улыбка начала с каждой секундой становиться всё хитрее и хитрее.

– Ты выглядишь уставшей сегодня, Кайа. Ты хорошо спала прошлой ночью?

– Если тебе интересно, то плохо, – сказала я резким тоном. – Я вообще почти не спала.

Он наклонился вперёд, положив локти на стол.

– Мне жаль это слышать.

В его голосе послышалось что-то скрытое, какой-то намёк, который он хотел, чтобы я уловила, а мне было довольно любопытно поймать эту наживку. Его тело казалось расслабленным, и я не могла не обратить внимания на то, что мешки у него под глазами были уже не так заметны. А глаза уже не были красными.

– А ты, кажется, неплохо отдохнул.

Он улыбнулся ещё сильнее, что заставило моё сердце остановиться и ослабило мою решимость держаться от него подальше.

– Вчера я спал лучше, чем за все эти месяцы. Как младенец. Я проснулся сегодня утром, и я должен сказать тебе, что я чувствую себя отлично.

Я на долю секунды закусила губу, но тут же смогла спрятать свою реакцию.

– Как мило.

Он издал горловой звук, который напоминал смех. Только я знала, что это не мог быть смех, потому что Уайетт не смеялся.

– Думаю, я должен поблагодарить тебя за это.

Нет.

Нет.

Нет.

Мы не будем этого делать. Не сейчас. Не здесь. Никогда.

Дело в том, что у меня классно получалось все отрицать. Если честно, я была в этом деле лучше всех. Но если он решил поговорить со мной о том, о чём я думала, тем более перед самой сменой, то ещё немного и я должна была превратиться в жалкую лужицу. В итоге, вся смена превратилась бы в катастрофу, и тогда Эзра примчался бы из своего отпуска, чтобы уволить меня. И я никогда не получила бы "Сариту" и мне пришлось бы переехать назад к родителям. И, о Боже, мне пришлось бы выйти за Нолана.

Чёрта с два.

Вместо того чтобы позволить Уайетту понаблюдать, как я схожу с ума, я проглотила всю эту кипу страхов, нацепила спокойное выражение лица и спросила:

– Ты, кажется, сказал, что хотел бы обсудить план на сегодня?

– Сегодня придут важные гости, о которых я бы хотел, чтобы ты знала.

Я достала из фартука блокнот и приготовилась делать записи. Мы опять были на знакомой нам территории, и это было хорошо. Всё что мне было нужно, это чтобы он потом покричал на меня и почти довёл до слёз – и тогда мы на сто процентов стали бы снова нормальными.

Уайетт быстро рассказал мне о ВИП-гостях, которые должны были прийти сегодня вечером – в основном это были люди с деньгами или местные политики или и то, и другое. К сожалению, нам бы пришлось следить за этим всю смену, а в особенности за каждым невнимательным официантом, который неизбежно влиял на закулисную работу. Это был не самый увлекательный опыт, потому что было крайне неприятно работать на кухне с людьми, которых мало волновала техника безопасности, санинспекторы, но мы с этим мирились. Мы также обсудили персонал и некоторые вопросы, о которых он хотел поговорить. Мы завершили разговор обсуждением нового блюда, которое он хотел добавить в летнее меню.

– Рыба и чипсы вряд ли тянут на прогрессивное блюдо, – сказала я ему, нахмурившись, услышав о его новой идее.

– Да, но мы сделаем их по-своему. Это будет офигенное блюдо.

– Я не очень понимаю, как рыба в кляре впишется в меню "Лилу". Эзре нравятся классические вещи. Тем более, это не соответствует уровню других мясных блюд, которые мы предлагаем.

– В этом всё и дело. "Лилу" слишком недоступный. Он устаревший и душный. Я хочу разнообразить меню, добавить пару классических блюд, но они будут казаться новыми.

– Разве Вера и Киллиан делают не то же самое в "Соли"?

Он воодушевленно постучал пальцами.

– Да! Но и нет. Вера и Киллиан продолжают философию "Гурманки". Они остановились на старой доброй американской кухне, но обновили её. Они берут популярную еду и делают её по-своему. Я не хочу делать то же, что и они. Хотя, судя по тому времени, когда вагончик Веры стоял напротив нас, я знаю, что людям в этом городе, особенно, в этой его части, очень не хватает знакомой им еды. Люди хотят здесь есть, но они также хотят понимать, что они едят. В наши дни все стали ресторанными критиками. Все думают, что они гурманы. Благодаря Нетфликсу и их кулинарным шоу, наши гости заходят в этот ресторан и думают, что могут критиковать наши блюда, как настоящие эксперты. И вот они получают свою еду, ни черта не понимают, что они едят, и потом разносят нас в пух и прах.

– Ты имеешь в виду отзывы на Yelp?

Он наклонился вперёд и сдвинул брови.

– Да, я имею в виду рецензии на Yelp, в Google и инстаграмм-аккаунтах, которые каким-то образом набирают тысячи подписчиков. Мы всё больше и больше сдаём позиции в социальных сетях.

– Мне казалось, ты говорил, что у нас лист ожидания на шесть месяцев вперёд.

– Это пока, – прорычал он. – Но нам не стоит на это надеяться, если мы продолжим гнать одно и то же дерьмо день за днём, – он придвинулся ближе на стуле, становясь всё более эмоциональным. – Вера и Киллиан выстрелят, как только откроется "Соль". Это факт. Каждый из них по отдельности тяжеловес, представь их вместе.

Он был прав.

– Если "Лилу" собирается устоять в этой конкурентной борьбе, нам надо начать пробовать разные вещи. Нам надо рискнуть и сделать что-то новое. Нам надо повышать ставки.

– Что ты придумал?

– Например, гамбургер-салаты. Это в стиле "Лилу". Конечно, вагю, с фирменными томатами и домашним сыром Грюйер. Я ещё подумываю про крем-шапань и какой-нибудь икорный гарнир. Дорого, интересно, но знакомо.

Я наклонилась вперёд, впитывая каждое слово и восхищаясь его идеями. Это было гениально и смело и в тоже время невозможно.

– Чего бы ты ещё хотел добавить?

Он улыбнулся и достал из ящика стола свой блокнот.

– Модернизированный крок-месье в американском стиле. Это просто, это вызывает воспоминания, но это также элегантно и изощрённо; ещё как вариант сыр на гриле и томатный суп. Я бы использовал свиную грудинку вместо традиционной ветчины; и завершил бы всё это взбитым сыром бри. Можно было бы позвонить в "La Parisienne" и узнать, какой хлеб у них есть для нашей кухни, может быть что-то с оливками или розмарином – весь город знает, что у них лучший пекарь. Я экспериментировал с томатной закуской. Тёплый томатный суп помещается в холодные томаты черри. Мне хотелось, чтобы эта закуска была неожиданной, точно взрыв вкуса во рту. Я ещё не продумал все детали, но мне кажется, я двигаюсь в нужном направлении.

Я уставилась на него. Кем был этот человек? Я ожидала, что он будет клоном Киллиана. А не человеком, который будет идти вровень с Киллианом и удержит этот ресторан на первом месте в гастрономической жизни этого города. По крайней мере, я ожидала, что этот человек будет слушаться Эзру, потому что он больше боялся потерять "Лилу", чем собственную личность.

– Ты говорил об этом с Эзрой?

Он кивнул.

– Немного. Он не, эм, вполне одобрил моё направление. Но мне кажется, он открыт переменам. Я думаю, у него открылись глаза, когда он потерял Киллиана. И он будет раздавлен, если Киллиан обойдёт его хоть в чем-то, особенно в этом.

– И, тем не менее, столики всё ещё заказаны на месяцы вперёд. У Эзры нет объективных причин что-то менять.

Он пожал плечами и спрятал свой блокнот. Что-то кольнуло меня в грудь. Этот блокнот был словно его дневник, место, куда стекались все его секретные и самые интимные мысли. И он инстинктивно спрятал его, чтобы защитить. Если бы кто-то нашёл его, он мог бы не только раскрыть ещё не зрелые идеи, но и присвоить их себе.

Он был словно святой Грааль. В его руках он хранил в себе неограниченный потенциал, способный привести к успеху. Но если бы он попал в чужие руки, вся его работа пошла бы прахом. Кто-то мог забрать его мысли, его идеи, его рискованные проекты и сделать их своими, претендуя на авторство.

На этой кухне вряд ли у кого-то хватило бы смелости сделать это, но это была опасная индустрия, где творческие способности проверялись каждый день. Было довольно легко повторить чьё-то превосходное блюдо или использовать результаты чьей-то сложной работы. Предполагалось, что все будут вести себя честно, но это редко практиковалось. Мы были в лучшем случае параноиками, и верили в теории заговора в свои худшие моменты проявления слабости.

– Меня не волнуют следующие месяцы, – признался Уайетт. – У нас есть это прекрасное и сложное меню, которое не имеет смысла для семидесяти пяти процентов наших постоянных клиентов. Я не хочу сказать, что планирую превратить "Лилу" в бургерную для снобов, или сделать так, чтобы любой старина Джо, который слоняется по улице, мог зайти и заказать что-то. Но мне хотелось бы совместить старую мировую кухню с новыми мировыми новинками. Я хочу обновить наше до боли устаревшее меню и предложить нашим гостям что-то, что они будут узнавать, но также что-то, что поменяет их представление о хорошей еде, а может и всю их жизнь. Я хочу, чтобы Вера и Киллиан почувствовали себя как дома в нашем районе, а потом я собираюсь уничтожить их, чёрт побери, – он улыбнулся, показав зубы, а по моему телу пронеслось обжигающее тепло.

Моя грудь сжалась, и на этот раз я поняла, что это зависть. Это было блестяще. Невероятно. Гениально, чёрт побери. Если бы ему удалось добиться своего, он был бы тем самым парнем, который превратил бы "Лилу" в лучшую версию себя. Это была не совсем оригинальная идея, но для гастрономической сферы это был очень высокий уровень.

И он был прав насчёт "Соли". Они должны были уничтожить нас, сразу же после открытия, если бы мы не начали делать что-то новое, что-то, что могло с ними конкурировать.

В этом отношении большинство шеф-поваров старались копировать стиль "Лилу", а не наоборот бросаться в пропасть и пытаться понравиться обычному человеку. Уайетт не только видел необходимость в том, чтобы повысить ставки, перед тем как "Соль" станет нашим конкурентом, но и считал, что надо также сделать акцент на социальных сетях. Я была поражена его пониманию индустрии и умению предугадывать. Он видел на несколько лет вперёд и знал, что нам надо сделать сейчас, чтобы остаться на высоте.

– Я под впечатлением, шеф. Это хорошая идея.

Мой комплимент заставил его глаза сверкнуть, но его слова удивили меня:

– Тебе не надо это говорить.

Он опять посмотрел на меня тем своим взглядом, который доставил мне столько проблем прошлым вечером. Он был на треть уверенным в себе, сексуальным мужчиной, но на две трети уязвимым и открытым.

– Говорить что? – прошептала я.

– Шеф.

– Но ты шеф.

Мускул на его лице задёргался. Я сразу же подумала, что это гнев. Но это был не он. Это было что-то другое. И теперь я начала задаваться вопросом, был ли это гнев и в прошлые разы.

– Мне слишком нравится, когда ты мне напоминаешь об этом.

Я засмеялась как девчонка. Я не могла сдержаться. Он что сейчас флиртовал со мной? Открывался мне? Делился со мной планами на будущее?

– Уайетт, что ты делаешь?

Его кадык поднялся вверх и опустился, когда он попытался сглотнуть. Мои глаза проследили за этим движением.

– Я пытаюсь сдержаться, чтобы не поцеловать тебя, Кайа. Я думал, это очевидно.

Теперь была моя очередь подавиться языком.

– Ты сумасшедший.

– Ты красивая.

Я быстро встала. Я, вероятно, даже перевернула бы стул, если бы в его офисе было место.

– Ты пьян?

Он покачал головой.

– Тебе не понравилось вчера вечером?

Нет. Да. Нет. Я скрестила руки, пытаясь сопротивляться волне смущения, которая на меня накатила.

– Это была ошибка, – сказала я, уставившись на свои ботинки.

Мне не надо было смотреть на его лицо, чтобы понять, что он ухмыляется.

– Хмм, то есть тебе понравилось.

Я вскинула голову.

– Не важно, что мне нравится, Уайетт. Ты мой босс! Мы работаем вместе. Это безумие. И есть ещё другие причины.

Я не могла сразу их вспомнить, но я знала, что они существуют. Тем более, когда он так на меня смотрел, его глаза были точно расплавленный шоколад, они одновременно сверкали и темнели, и снова озарялись светом.

– Тогда нам надо снова попробовать.

– Это предложение?

– Контраргумент.

Он встал и наклонился вперёд, положив руки на стол, который всё ещё оставался между нами.

– Это безумие. Вот что это такое.

Безумием было то, что я вообще думала об этом, потому что его хитрое выражение лица заставляло меня рассматривать эту идею и считать, что, возможно, нам и следовало попробовать.

– Это не такое уж безумие, если разобраться.

Я приподняла одну бровь, пытаясь противостоять его тактике убалтывания.

– В чём разобраться?

– Если учесть, что ты самая красивая, горячая и отчаянная женщина, которую я когда-либо встречал. Если учесть, что я хотел поцеловать тебя с тех самых пор, как встретил тебя. Если учесть, что желание заниматься теми вещами, которыми я бы хотел с тобой заняться, только усиливается с каждым годом.

Именно на этом моменте я на какое-то мгновение потерялась, пытаясь вдохнуть после того, как у меня не получилось сглотнуть, и слюна попала не в то горло. Конечно же, я была секс-богиней, и почему бы ему не хотеть сделать со мной все эти нехорошие вещи? Я согнулась, отчаянно пытаясь вдохнуть побольше воздуха и не умереть на месте.

– Выпей немного воды, – Уайетт попытался передать мне свой стакан, но я отмахнулась.

Меня не надо было спасать. Мне надо было, чтобы он перестал выдёргивать ковёр у меня из-под ног этим безумным разговором.

– Ты хочешь сказать, что я понравилась тебе в первый же день нашей встречи? – мой голос прозвучал хрипло, и он всё ещё дрожал, так как я боялась снова закашляться.

Он невозмутимо пожал плечами.

– Не думаю, что это верное определение. Ты бываешь сложной. И немного самодовольной. И с первого же дня ты дала понять, что мы с тобой конкуренты, и ты готова пролить кровь ради победы. Но...

Я больше не нервничала, но моему терпению тоже пришёл конец.

– Я тебе не нравлюсь, но ты хочешь переспать со мной?

– О Господи, нет же! – он провёл рукой по подбородку и обхватил себя сзади за шею, закрыв от меня татуировки. Его губы дёрнулись, и я знала, что он хочет улыбнуться. – Господи, Кайа, это совсем не так. Ты бываешь такой. Но ты также бываешь очень доброй и терпеливой. Ты соревнуешься со мной, но это сделало меня лучше. Я не знаю, что бы я без тебя делал в то время, когда переходил на новую должность и перенимал кухонные дела. Ты делаешь всё так, как я прошу, и даже больше. Хотя я требую от тебя безумное количество вещей. Ты очень мне нравишься. Как человек, как друг, как повар. Но иногда бывают моменты, когда я хочу задушить тебя. И насколько я знаю, ты чувствуешь то же самое по отношению ко мне.

Он попал в самую точку. Он иногда мне нравился. Я уважала его как человека, как повара, хотя я бы не стала заходить так далеко и называть его другом. И я тоже часто хотела задушить его.

Так часто, что это было уже нездорово.

– Я тебе нравлюсь, но ты меня также ненавидишь, и теперь ты хочешь со мной целоваться?

Нельзя ли добавить субтитры к этому разговору? Мне кажется, я что-то упустила.

Его улыбка была скромной, самокритичной и одновременно невыносимой. И я прямо сейчас хотела его задушить. Потому что это было не честно, что он мог так выглядеть и заставлять меня себя так чувствовать с помощью одной лишь улыбки.

– Я пытаюсь сказать тебе, что да, мы часто не соглашаемся, и да, иногда ты очень страшная, но у меня всегда к тебе были чувства, Свифт. С первого дня. Но у тебя был парень, а потом у меня была девушка. Мы всегда не совпадали. И вот мы, наконец, одни. И мы уже сорвали эту пломбу. Мы поцеловались. Это случилось. И это было офигенно, чёрт побери, – он опустил голову и посмотрел на меня из-под мягких ресниц.

Мои внутренности подпрыгивали вверх-вниз, словно невольно попали на тренировку по кросс фиту.

– Давай повторим.

Я втянула нижнюю губу с колечком и заставила свои ноги стоять твёрдо. Я не сбегу. Я не дам ему увидеть мою панику. У него в голове был этот возвышенный образ меня, и это было здорово, это было приятно моему эго, но он был не совсем прав.

Например, насчёт того, что я страшная. Я не была страшной. Я иногда была твёрдой, потому что уставала от этого противостояния с мужчинами. Но это не делало меня злодейкой.

Это просто делало меня... напористой.

Только в данный момент я такой совсем не была. Я не была напористой. Я не была твёрдой. Я хотела закрыть своё красное лицо руками и выбежать из здания.

Убежать от Уайетта.

Я не доверяла себе рядом с ним. Он уже завлёк меня своим поцелуем. Что было бы, если бы мы снова поцеловались? Или попробовали заняться чем-то более интересным без одежды?

Я бы стала его ярой фанаткой, начала бы преследовать его, и ему бы пришлось выписывать охранный ордер, чтобы спокойно отработать смену.

Хорошо, может быть, всё не было бы настолько плохо. Но Уайетт Шоу только добавил бы мне проблем. До сегодняшнего момента, он был такой заманчиво таинственный, словно трудная загадка, которая заинтересовала меня и соблазняла меня в худшем смысле этого слова. Но теперь я знала его и что он хочет, и я знала, что если я проиграю хотя бы сантиметр этого офиса, мы уже не сможем остановить то притяжение, что мы испытывали друг к другу, которое нарастало точно снежный ком. Я уже не смогу убежать от этого, от него. Я уже не смогу остаться невредимой после всего этого.

Если он продолжит так смотреть на меня и так мне улыбаться, я могу случайно воспламениться. Или хуже, позволить его флирту сойти ему с рук.

А если об этом узнает Эзра – а он узнает – без сомнения, Уайетт сохранит свою работу, моя же судьба в этом случае была под вопросом. Я, вероятно, могла бы сохранить свою работу. Либо меня бы уволили. Или перевели бы в другой ресторан в гареме. И я бы уж точно не смогла бы стать шеф-поваром в "Сарите".

И я сделала то, что сделал бы любой разумный, рационально мыслящий человек. И хотя я и не чувствовала себя разумной и рациональной, я решила потушить пламя, горящее между нами, ледяной водой.

– Уайетт, ты милый... но...

Он посмотрел вниз на свои руки.

– Чёрт.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Ты мой босс. А ещё я ссорюсь с тобой чаще, чем с кем-либо в своей жизни. Мы слишком взрывные, когда вместе. Может быть, это иногда и весело, но в основном мы с тобой крушим всё вокруг. Мы с тобой словно катастрофа эпических масштабов, – я издала неровный вздох и резко завершила свою речь, точно прыгнула с холма. – Я не хочу пожертвовать своей карьерой ради забавного романа, который в итоге превратится в огненный шар.

Я сделала шаг в сторону двери, но он издал горловой звук, остановивший меня. Он прозвучал одновременно сердито и отчаянно. Работник внутри меня тут же почувствовал эту ярость разочарования и сжался, приготовившись к его гневу.

– И поэтому ты присматриваешься?

Его вопрос заставил меня развернуться.

– Что?

– Мне кажется, ты подыскиваешь другие варианты с тех пор, как я заступил на должность. Я не дурак. Я знаю, что ты хочешь стать шеф-поваром. Я знаю, что тебе тяжело работать со мной.

Он многое сказал не верно. Но во многом он был прав. Я даже не знала, как сказать ему правду. Я едва ли могла признаться Вере и Диллон, что я пыталась сделать. И уж тем более я не могла рассказать Уайетту.

К тому же, мне казалось, что он в последнюю очередь хотел, чтобы я ушла из "Лилу". Сколько раз он уже говорил, что не может управлять кухней без меня? Может быть, он и не сказал этого в том единственном интервью, но он говорил это везде. Это было понятно по тому, как он говорил со мной сейчас. Как рассчитывал и опирался на меня, делился со мной. Несмотря на наши странные и воинственные чувства по отношению друг к другу, мы каким-то образом выстроили независимые отношения симбиоза, которые имел любой великий шеф-повар со своим су-шефом.

И тут мне в голову пришла мысль. Она была абсолютно бредовой, как и то, что Уайетт хотел со мной замутить. Я сощурилась, подозрение в моей голове начало превращаться в идею, и когда у неё появились корни и ветки с листьями, она вылилась в словесное обвинение полное гнева:

– Ты пытаешься соблазнить меня, чтобы я осталась в "Лилу"?

Его голова резко откинулась назад, брови мгновенно опустились.

– Что? Нет.

– Скажи правду, Уайетт. Я не буду игрушкой в твоей борьбе за величие.

– Это самое абсурдное, что я когда-либо слышал. Ты хорошо меня знаешь. Я ни с кем бы не смог так обойтись, уж тем более с тобой.

– Хорошо, – сказала я поспешно. – Потому что это не сработало бы. Я сильнее этого.

Его улыбка опять вернулась, она стала мягче, но не менее опасной.

– Кайа, если бы я мог просто пристать к тебе на складе, чтобы заставить тебя передумать, мы бы сейчас здесь не разговаривали, потому что мне не было бы это интересно.

Моё сердце подпрыгнуло от смущения.

– Ты бы не хотел пристать ко мне?

– Я бы не хотел этого, если бы твоё мнение можно было так легко поменять, влюбив тебя в себя. Ты мне нравишься за своё независимое мнение. Ты мне нравишься, потому что ты дерзкая и язвительная, и не готова меняться ради кого-то. Даже ради меня, а я вообще-то твой босс.

Его слова ударили мне в грудь. Это также было похоже на пощёчину. Я стояла, поражённая, и пыталась впитать и осознать то, что он сказал. Он был первым человеком, кто сделал комплимент моему упрямому и своевольному характеру. Самым первым.

Мои друзья тоже так думали. Я знала, что это так. И я то же думала про них. Но большинство шарахались от людей со своим мнением и неиссякаемой энергией. Мы пугали или были странными. А, может быть, наши амбиции делали нас слишком самовлюблёнными. Мы были сосредоточены на карьере и на том, кем мы хотим стать, поэтому мы редко обращали внимание на то, что было нужно всем остальным. Я не гордилась этим, я очень старалась не делать этого с друзьями, но все остальные люди ненавидели меня, так как чувствовали себя растоптанными, когда я, движимая своим голодом, пыталась добиться своих целей.

Моих родителей всегда раздражал мой эгоизм и моя потребность найти своё место в мире. Им была нужна милая, послушная дочь, которая хотела бы жить рядом с ними, радуясь своей спокойной и тихой жизни.

Нолан только притворялся, что поддерживал мои идеи, мои большие планы, мои стремления и желание что-то сделать со своей жизнью. Когда я уехала из Гамильтона, и стало понятно, что он не присоединиться ко мне, у нас начались бесконечные ссоры. Его невыполненные обещания стали той причиной, которая помогла мне понять, что я поступила правильно, когда рассталась с ним. Ему была нужна сговорчивая жена, женщина, которая послушно соглашалась с ним и молчала, пока её не просили открыть рот. Ему нужен был кто-то, кого устраивала посредственность.