Текст книги "Проблемный мужчина (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Но этот безобидный разговор об Уайетте? Полностью основанный на фактах? Это было для меня слишком. Мои ладони вспотели, а желудок решил, что у него язва. Я бы взяла больничный, если бы была уверена, что к утру сохраню работу.

Как же так получилось, что Уайетт превратил меня в не пойми что? Мне было гораздо лучше, когда он кричал на меня, чем демонстрировал мне милую, мягкую и неожиданную версию себя, о которой я даже не догадывалась до недавнего времени.

Взяв себя в руки, я попрощалась с друзьями, пообещав Диллон увидеться с ней в ближайшее время, а Вере – увидеться с ней тогда, когда мои родители отправятся обратно в Гамильтон. Потому что именно это я всегда и делала. Неважно, что происходило с Уайеттом или с моей личной жизнью, работа была на первом месте, она была моим лекарством. Вечером я собиралась полностью отдаться работе и забыть обо всём остальном. К концу смены я планировала сбежать раньше, чем Уайетт успеет застать меня одну и увлечь своими чудесными поцелуями.

Хотя, может быть, я бы и осталась, если бы он поклялся на своих ножах, что на этот раз никому не расскажет.

ГЛАВА 16

Чёрт побери! Я мельком посмотрела на своё отражение в маленьком зеркале над раковиной и чуть не засмеялась.

Мои короткие волосы выбивались из-под мокрой банданы во все стороны, кудрявые и растрёпанные прядки были ещё более кудрявыми после практически пятнадцати часов работы. Моя тушь размазалась под глазами, а щёки порозовели от того, что я носилась по кругу, точно курица в свои последние часы после отрубания головы.

Я расстегнула три верхние пуговицы своего кителя в надежде немного охладиться. На кухне сегодня было супер жарко. И она была супер загруженной.

Ходили слухи, что "Лилу", а значит и Уайетт по умолчанию, должны были получить очередную премию Джеймса Бирда. Поговаривали, что Эзра подал заявки ни них обоих в нескольких категориях, как он делал это всегда в октябре. Как это бывало обычно, в мае, результаты скоро должны были объявить, а это значило, что оценивание шло полным ходом.

Конечно, мы не могли знать, насколько этот слух был правдой, и за какие награды нам нужно было побороться, потому что Эзры не было, и нам было не у кого спросить. К тому же он всё равно бы не сказал. Мы проходили это каждый год, когда работали с Киллианом. Я думала, что Эзра даст нам пару лет, чтобы притереться к новому руководству, но он, по-видимому, не хотел терять время и делать из Уайетта непобедимого шеф-повара.

Я ожидала, что эти слухи заведут Уайетта, и жизнь на кухне станет невыносимой. Вместо этого, он был на редкость в хорошей форме. Его абсолютно не трогало всё то давление на него, он работал столь эффективно, насколько это было возможно. И с такой скоростью, о которой я вообще не подозревала.

В нём было что-то до странности расслабленное, но в то же время его перфекционизм достиг совершенно нового уровня. За весь вечер мне пришлось переделать всего лишь одно блюдо, но всё это время я очень стрессовала, так как пыталась удостовериться, что ни к одному из элементов моих блюд нельзя было придраться.

Я должна была снова и снова ненавидеть его за то, через что он заставил меня сегодня пройти. Но именно эти черты его личности я уважала. Именно эти вещи я ценила в нём. Все шеф-повара, которых я знала, были абсолютно одержимы своими кухнями.

Начиная от чистоты и качества ингредиентов, используемых для приготовления пищи, и заканчивая точностью исполнения блюд, которые покидали кухню, большинство шеф-поваров имели манию всё контролировать помноженную на тысячу. И я отдавала должное каждому из них.

Их имя было поставлено на карту. Они рисковали своей репутацией. Они не продавали еду голодным гостям, они создавали вечер, который запоминался своими запахами, прикосновениями и вкусами. Они придумывали совершенные моменты, которые люди помнили до конца своих дней. Это был опыт, который действительно изменял людей.

Подумайте о своём любимом блюде. Ведь это не только еда. Память о нём включает в себя людей, с которыми вы были, атмосферу, эстетику еды, напитки, которые вы заказывали, улыбку на лице вашего официанта, температуру в ресторане, запах, освещение... каждая деталь играет роль в создании идеального гастрономического опыта вашей жизни.

И хотя кухня не имела права голоса касательно декора или освещения, мы отвечали за главное событие вечера. Уайетт, так же как и Киллиан до него, хотел, чтобы каждый посетитель уходил из ресторана с осознанием, что это была лучшая еда, которую он когда-либо ел в жизни – именно с этой едой он должен был сравнивать потом всю остальную еду.

И я была с этим согласна.

Когда-нибудь у меня будет своя кухня, и я буду рассуждать точно так же. Мои работники будут бормотать себе под нос "Вот злобная стерва", а я буду улыбаться и гладить их по головке, потому что именно такой придирчивой мегерой мне и придётся быть.

Диллон бочком подошла ко мне, легонько приобняв меня за талию. Она уже сняла свой поварской китель, хотя мы были закрыты только пять минут.

– Эй, я пошла, – сказала она, очевидно торопясь поскорее выйти за дверь.

– Уже?

– Молли и Эзра попросили меня забрать их из аэропорта, – объяснила она.

Я глянула на часы. Было только чуть после одиннадцати. Моё сердце упало по двум причинам. Во-первых, Эзра вернулся. Во-вторых, Диллон бросала меня, и мне пришлось бы закрываться без неё.

Но я всё ещё была хорошим другом, поэтому спросила:

– Тебе помочь убрать твоё рабочее место?

Она улыбнулась мне и направилась к боковому выходу:

– Уайетт уже предложил тебя в качестве волонтера. Насколько я помню, его точными словами было: "Кайа всё сделает. Она любит убирать твоё дерьмо".

Мои глаза округлились:

– Вот козёл.

Подмигнув мне, она потянулась к двери.

– А они не могут вызвать "Убер"? – крикнула я ей вслед, но она уже бежала к своей машине.

– Они помолвлены! – крикнула она через плечо. – Он сделал ей предложение на пляже!

Мои плечи опустились, как только тяжёлая дверь захлопнулась. Ну ладно, значит, не могут.

Улыбнувшись тому, насколько моя подруга была предана своей семье, я развернулась и принялась за работу. Если я хотела успеть поспать шесть часов сегодня ночью, мне надо было заставить свою задницу собраться. Мои родители приезжали завтра вечером, и я в любом случае не могла себе позволить быть на последнем издыхании, пока они гостили здесь. В противном случае я только получила бы ещё больше проблем, а я точно не хотела ругаться с ними всё время их пребывания у меня.

– Свифт, – позвал меня Уайетт с другого конца кухни. – У тебя там всё в порядке с соте? – он имел в виду рабочее место Диллон, где она обжаривала овощи и готовила соусы для ужина.

– Это моё любимое место, – сказала я ему.

На самом деле, это было моё самое нелюбимое место. И Диллон сегодня была особенно неаккуратна. Вероятно, это было из-за дополнительной суматохи и воодушевления из-за помолвки брата. Но мне сразу же стало понятно, почему она так спешила сбежать отсюда.

Я бы тоже так сделала, если бы моё рабочее место выглядело как её.

Уайетт издал какой-то звук, который прозвучал как смех на конце кухни. Но это не могло быть правдой, потому что Уайетт не смеялся на своей кухне.

Бенни бросил на меня удивлённый взгляд и небрежно потёр рукой свою бритую голову.

– Это что была шутка, Кайа?

– Молчи, – зарычала я на него.

Он ухмыльнулся. Бенни был огромным мужчиной, который казался слишком большим для кухни. И хотя его пальцы были такие же большие как сосиски, он проделывал удивительные вещи с мясом. Он был мясником и резал мясо так, что оно выглядело потрясающе. Он был одним из тех поваров кому, помимо меня, больше всех доверял Уайетт.

– Я был не готов к тому, что ты можешь шутить. Тебе следует предупредить меня в следующий раз.

– Я всегда шучу, – бросила я ему в ответ. – Просто до сегодняшнего вечера у тебя отсутствовало чувство юмора.

– Я думаю, что чувство юмора не помешало бы кое-кому другому, – он бросил взгляд в сторону Уайетта, а я едва не закрыла глаза рукой и не чертыхнулась.

– Может быть, он наконец-то привык к своей роли? – я пожала плечами, притворившись, что в этом не было ничего такого.

– Может, – согласился Бенни.

Мы продолжили работать. Он закончил гораздо раньше меня и исчез в поисках Уайетта.

Я осталась одна на кухне, так как у меня было в два раза больше работы. Бенни и Эндо предложили мне помощь, но я отказалась. Было уже довольно поздно. Им не обязательно было задерживаться вместе со мной. Мы все хотели спать.

Бенни и Уайетт ушли двадцать минут назад, чтобы отнести выручку за вечер в банк. Я проследила за тем, как они выходили из двери, и с облегчением выдохнула, когда они ушли.

Не то, чтобы они напрягали меня, просто я любила находиться здесь одна.

Поскольку я была су-шефом, у меня была редкая привилегия закрываться одной. У меня был свой набор ключей – и я могла всё ими открывать. Уайетт и Эзра доверили мне довольно много вещей после ухода Киллиана, и только сейчас я почувствовала благодарность за это.

Кинув тряпку на стол позади меня, я развернулась и с восхищением оглядела сияющую кухню, на которой я рвала свою задницу днями и ночами.

Я была так зла из-за того, что Уайетт без проблем получил должность шеф-повара, и меня так расстраивало, что эта работа досталась ему на блюдечке, что я даже не думала о том, как много он работал, прежде чем получить её до того как Киллиан ушёл.

Именно этой работой занимался Уайетт во время правления Киллиана. Он был его правой рукой. Он работал дикое количество часов. У него никогда не было выходных или праздников. Каждый день он был здесь от звонка до звонка. В отдельные дни он работал даже больше, тяжелее и жёстче чем сам Киллиан.

Я знала это, потому что именно этим я сейчас и занималась.

И помимо всего прочего, у него с Киллианом были дружеские отношения, которые начались задолго до "Лилу" и наград Джеймса Бирда.

Должность шеф-повара в "Лилу" никогда не была моей. Я бы никогда не смогла претендовать или бороться за неё, и я её не хотела.

В полной тишине кухни в конце долгого и трудного рабочего дня я наконец-то смогла признаться в этом. Наконец-то я смогла примириться с правдой о том, что это работа была, есть и всегда будет работой Уайетта.

И это было нормально. Потому что были и другие кухни. И я собиралась использовать каждую секунду полученного опыта, который я могла получить в этом месте. Я собиралась взять эти долгие часы работы и превратить их в строгую рабочую этику. Я собиралась принять все эти ужасные требования, безумные претензии и превратить их в свою версию совершенства. Я собиралась принять своих сложных коллег, невыносимого босса и требовательных, вечно неудовлетворённых, клиентов, и создать свой собственный стиль руководства. И я собиралась взять свой успех, постоянное повышение в рабочей иерархии и звёздную репутацию и превратить всё это в ещё больший успех, ещё более крутой подъём и репутацию, известную по всей индустрии, которая также включала в себя награды и известность.

Я не смогла бы достигнуть такого успеха за одну ночь или за последующие несколько лет, но я была готова к долгой игре. Это был марафон, а не спринт, и я планировала завершить этот забег такой же сильной и цельной, какой я его начала.

Мои пальцы обхватили край стола, стальная кромка врезалась в мои нежные ладони, но я не могла не улыбнуться. Было что-то необычное в сегодняшнем вечере и в том, что я была одна на этой знаменитой кухне. Я чувствовала, как успех пронизывает меня всю. Я чувствовала, как победа танцует на моём языке. Я практически видела будущее, и оно включало в себя всё то, на что я надеялась... мои собственные желания сбывались.

Я не знала, была ли это "Сарита" или нет. Возвращение Эзры в Дарем означало, что всё это дерьмо стало наконец-то реальным. Больше никаких тренировок. Никакого притворства. Мне предстояло столкнуться с ним и с его решением. Была ли я готова к этому? И хотя я только успела потренироваться, выполняя задания в зале "Сариты", у меня была успешная карьера, которая складывалась из всех моих усилий в "Лилу". Я знала, как управлять кухней. Но могла ли я справиться с "Саритой"?

Заметив движение краем глаза, я чуть не закричала и повернулась, чтобы увидеть того, кто проник на кухню. Мои руки начали бессмысленно шарить по столу в поисках ножа, сотейника или чего-то, чем бы я могла защититься.

– Это я, – успокоил меня Уайетт, его голос звучал низко и мягко.

– Господи, ты меня напугал, – обвинила его я. Моё сердцебиение медленно начало успокаиваться, а дыхание снова сделалось нормальным. – Я думала, что ты уже пошёл домой.

– Я кое-что забыл, – сказал он.

Я проигнорировала то, как задумчиво он посмотрел на меня, и то, как потемнели и загорелись его глаза, смотрящие на меня точно лазеры.

Как давно он стоял там? Я заметила его всего лишь несколько секунд назад, его взгляд выглядел таким зафиксированным.

Моё тело знало ответ, но мой мозг всё равно заставил меня спросить:

– Что же ты забыл?

Широким шагами он пересёк кухню, и через семь шагов он уже был возле меня. Одной рукой он обхватил меня за талию, моё тело тут же вспыхнуло от близости к его телу. Другой рукой он взял меня за подбородок, наклонил мою голову назад и поцеловал меня в губы.

Его губы были такими голодными, и так отчаянно целовали меня, что мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я была беспомощна против этого цунами, вызванного его желанием. Он сбил меня с ног и полностью разрушил. Именно так Уайетт хотел чего-либо.

И этим чем-то была я.

Я ответила на его поцелуй – это был единственный верный ответ, единственная реакция, на которую было способно моё тело.

Таким был этот мужчина. Как бы я не отговаривала себя не реагировать на него физически, я должна была признаться, что я его хотела. А кто бы ни хотел?

Да, он был нечеловечески красив. А его татуировки были идеальны для соблазнения. Но здесь было что-то большее.

То, как он смотрел на меня через всю кухню, наполненную людьми, то, как загорались его глаза и становились горячее, чем тот огонь, с которым мы работали. И та трагичная история, которой он поделился со мной во вторник утром, и то, как он дёргал за струны моего сердца, потому что он был всё тем же маленьким мальчиком, которого я иногда всё ещё видела в нём.

Он пленил меня своими редкими улыбками и редким смехом, а также тем, как решительно он руководил кухней. Он захватил меня тем, как безупречно он готовил, а также своим неослабевающим желанием добиться совершенства. А ещё тем, как он уважал меня и доверял мне, и не знал, как он справится с кухней без меня. Всё это кипело между нами в течение долгих лет. И только сейчас я была готова признать, что это существовало, и оно угрожало полностью поглотить меня и утопить в своей абсолютной силе.

Я обхватила руками его шею, чтобы удержать равновесие, в то время как ураган между нами становился всё более наэлектризованным. Наши губы сражались, языки боролись. Но мы чувствовали себя комфортно, мы были знакомы со всеми изгибами и уголками друг друга. Ему нравилась моя верхняя губа, а мне нравилась покусывать его нижнюю. Мы не могли насытиться друг другом и работали синхронно, передавая друг другу инициативу и тем самым заставляя желание между нами закипать.

Его губы сдвинулись, чтобы уделить внимание линии моего подбородка, моему уху, шее. Его рука поднялась наверх и расстегнула оставшиеся пуговицы моего кителя. Я начала стягивать свой китель, а он помог мне, вырвав его у меня из рук.

Его поварской китель был снят несколько часов назад, и он прижался ко мне, будучи только в одной тонкой футболке и штанах. Но даже этого было слишком много. Я не могла вынести того, что нас что-то разделяло. Теперь, когда я вся отдалась этому, я хотела, чтобы он разделся. Я хотела его всего.

Каждую часть его.

Мои пальцы схватились за края его футболки, и я потянула вверх.

– Мы одни? – спросила я его, впервые почувствовав на вкус мочку его уха.

Боже, какой же это был роскошный и яркий вкус. Точно самая лучшая еда, которую я когда-либо пробовала. И я хотела ещё. И ещё. И ещё.

– Абсолютно, – подтвердил он. – Все двери заперты.

Вместе мы сорвали его футболку через голову, и выкинули её... куда-то. Он набросился на меня, его кожа была невероятно горячей. Он прижался ко мне своей грудью, и у меня вырвался горловой звук.

– Это сумасшествие, – пробормотала я, оставляя дорожку поцелуев вдоль линии роста его волос, в то время как он наклонил голову и поцеловал верхнюю часть моей груди.

Казалось, что этого ему было недостаточно, он обхватил мою грудь своей огромной рукой и сжал, его большой палец прошёлся по моему соску, дразня, мучая, сметая остатки стен, что я выстроила, чтобы защититься от него.

Он наклонил голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Его глаза были такими тёмными, удивительно глубокими и тёплыми.

– Не сумасшествие, – твёрдо сказал он. – Это было неизбежно.

Я улыбнулась, потому что, а что ещё мне оставалось? Я хотела задать ему сотни вопросов, чтобы добраться до сути этого таинственного ответа, который приводил меня в ярость, но я не могла выговорить ни слова.

Он сделал ещё один шаг ко мне, и дал мне возможность почувствовать его тело самой интимной моей частью. Я думала, что мы не могли стоять ещё ближе.

Я ошибалась.

Его большой палец снова прошёлся по моему соску.

– Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я остановился, – приказал он. – И я остановлюсь.

– Не останавливайся, – попросила я его, тон моего голоса прозвучал более отчаянно, чем я хотела. – Пожалуйста, не останавливайся.

Уголок его рта приподнялся в той самой улыбке, от которой у меня официально была зависимость.

– Скажи мне, если ты этого захочешь. В любое время. Только скажи, ладно?

Я кивнула.

– Когда ты последний раз обследовалась?

Его вопрос выдернул меня из сладострастной комы, в которую я успела погрузиться. Обследовалась. Обследовалась на что? О, Господи, он об этом.

– Последний раз, когда я была с кем-то, – честно сказала я ему, – это было очень давно. – Очень, очень давно.

Его вопрос словно вылил холодной воды на мои гормоны, я умудрилась приподнять одну бровь, требуя ответа на тот же самый вопрос:

– А ты?

– То же самое, – пробормотал он. Он схватил меня за бёдра своими руками и приподнял так, что мои ноги обвили его за талию. Я взвизгнула и вцепилась ему в плечи, а он усадил меня на столешницу. – Я чист.

– Я тоже, – прошептала я, в то время как его тело подалось вперёд, заставив мои глаза закрыться.

Рукой он обхватил меня за шею и запустил кончики пальцев в мои волосы. Он приподнял мою голову, чтобы я опять посмотрела на него.

– Я давно этого хотел, Кайа. Очень давно. Но если ты хочешь, чтобы я остановился. Если ты не готова... скажи мне. Я могу подождать.

Внутри меня сидела какая-то дерзкая ведьма, которой хотелось знать больше. Я тоже хотела всего этого. И, может быть, если бы я была честна сама с собой, я признала бы, что я хотела этого гораздо дольше. Но я не могла позволить ему так легко отделаться... позволить ему получить то, что он хочет. Я привыкла бороться с ним, хотя бы даже немного, прежде чем давать ему то, что он хочет.

– Как давно ты этого ждал?

Казалось, мой вопрос не удивил его. Он наклонился вперёд, заставив меня упереться локтями о столешницу. Его грудь коснулась моей. Его татуировки подмигивали мне, приглашая меня потрогать их, почувствовать их на вкус... оставить на них свои следы.

– Гораздо дольше, чем ты пытаешься меня заставить.

Я раскрыла рот.

– Что это значит?

Он ухмыльнулся. Это была не полуулыбка, а коварная усмешка. Теперь, когда оба уголка его губ были приподняты, его улыбка была полной и она была ослепляющей.

– Это значит, что мы можем играть в эту игру до скончания века, но две вещи останутся неизменными. Первая, ты хочешь меня. Ты давно уже хочешь меня. Ты хочешь, чтобы это произошло. И я очень рад тебе в этом помочь. И второе? Я хочу тебя. Я хочу тебя уже очень давно. Я так давно тебя хочу, что уже забыл, что когда-либо хотел чего-то ещё. Я хочу тебя и я готов ждать столько, сколько потребуется, чтобы тебя получить. Ты понимаешь меня? Мы можем играть в кошки-мышки, сколько тебе нужно, но я знаю, что мы оба готовы сыграть в другую игру.

Он наклонил голову и начал целовать мою ключицу. Я закрыла глаза и постаралась ухватиться за те мысли, крутящиеся у меня в голове, чтобы понять смысл всего этого.

– Кайа, – резко сказал он низким и хриплым голосом. – Да или нет?

– Да, – прошептала я, не думая.

Никаких больше ссор. Он был прав. Мы оба хотели этого.

Мы оба не смогли бы стерпеть, если бы это не случилось в следующую секунду.

Его губы опять прижались к моим, а наши тела отчаянно прижались друг к другу. Нам обоим было нужно чувствовать вкус друг друга, и это было сильнее, чем потребность в воздухе. В этот раз он не был нежным, и я тоже.

Мы поглощали друг друга, цеплялись друг за друга, царапаясь, требуя ещё и ещё и ещё. Он сорвал с меня топ, обнажив меня, чего со мной не случалось уже так давно. На секунду я засомневалась и испугалась, почувствовав себя незащищено, в то время как он оторвался от меня, чтобы осмотреть мой практически голый торс.

– Боже, – прошептал он с трепетом, стерев все мои проблемы с самооценкой. – Я знал, что твоя грудь прекрасна, но, чёрт побери, Кайа. Она великолепна.

Его комплимент моей груди заставил меня легкомысленно рассмеяться.

– Ты смешной.

Его губы опустились на мой левый сосок, он как будто бы не мог ждать больше ни секунды.

– Ты восхитительная, – возразил он мне, проведя языком в правильном месте.

Он опустил чашечку моего бюстгальтера вниз, чтобы попробовать на вкус мою кожу. Мы оба застонали. Мои пальцы начали неуклюже нащупывать застёжку, чтобы расстегнуть этот чёртов бюстгальтер как можно скорее. Как только он ослаб в его руках, Уайетт сорвал его с моего тела и практически сразу накрыл мою грудь своими гигантскими руками.

Я посмотрела вниз на его загорелые руки, которые контрастировали с молочным цветом моей кожи. Татуировки на его руках обвивали пальцы, и я практически получила оргазм. Тело Уайетта было произведением искусства. От туннелей в ушах, до цветных чернильных рисунков, покрывающих всё его тело. Он самовыражался через кожу, и только тот, кто мог разглядеть его, узнавал его.

Но знал ли его кто-нибудь?

Джо думала, что он хрупкий. Диллон и Вера думали, что он непобедимый. Киллиан относился к нему как к младшему брату.

Все эти определения были неверными. Все до единого.

Он не был хрупким; он был до глупости наглым, открытым и он был готов противостоять всему тому, что преподносил ему мир.

Он не был непобедимым. В определённые моменты он был уязвимым. И нежным, если мне было это нужно. Он был готов признавать свои ошибки и просить помощи.

И он не был мелким. Ни в одном из смыслов этого слова. Он был внушительным, доминирующим и... непомерным.

Я не знала его. Я даже не была уверена, что когда-либо его знала.

По крайней мере, не полностью. И хотя призраки моего прошлого говорили мне о том, что сейчас самое время сбежать, прежде чем я успею слишком вложиться, прежде чем он узнает меня слишком хорошо, я не могла этого сделать.

Не сейчас. А может быть и никогда.

Уайетт проник мне под кожу, и обосновался в потайных уголках меня, которые я отчаянно пыталась от него спрятать. Он не собирался сидеть и ждать. Он даже не спросил разрешения. Он просто... взял. И теперь я боялась, что он никогда не вернёт мне меня.

В то время как он уделял особое внимание моей груди, я изнывала от того, что хотела изучить его тело. Я протянула руку к его ремню, притянув его к себе. Он прижался ко мне и на какое-то мгновение я отвлеклась. Мои веки закрылись в тот момент, когда он резко вдохнул.

– Чёрт, – пробормотал он.

– Ещё, – задыхаясь, проговорила я одновременно с ним.

Мои пальцы в отчаянии пытались расстегнуть его ремень, избавиться от этих штанов, которые так неудачно встали на моём пути.

Я почувствовала улыбку на его губах рядом с моей кожей.

– Давай немножко помедленнее, хорошо? Я достаточно долго ждал, я думаю, что имею право насладиться этим.

Насладиться этим?

Насладиться мной?

О Боже.

Я не смогла удержаться. Мы всегда играли с ним в это ближе-дальше, это была постоянная война, которую ни один из нас не мог отпустить.

– Ты имеешь право насладиться этим? Это прозвучало несколько самоуверенно.

Он снова прижал моё тело к столешнице, надавив на меня всем своим телом, наши самые интимные части соприкоснулись. Его пальцы переплелись с моими, и он широко расставил мои руки так, что мог теперь полностью видеть меня.

– Я заслужил это, – его голова опустилась, и он легонько укусил меня за подбородок. – Я хочу тебя медленно, Кайа. Я хочу насладиться этим. Растянуть это настолько, насколько возможно. Продлить тебя настолько, насколько возможно. И я собираюсь насладиться каждой секундой.

Прежде чем я успела возразить ему, он начал целовать мне шею, грудь и опустился к моему оголённому животу, пока мои штаны не остановили его.

Он приподнялся, чтобы расстегнуть пуговицу на моих хлопковых штанах. Его пальцы взялись за резинку моих трусиков, и одним движением он снял с меня оба предмета одежды.

Мои ноги вскинулись из-за этой неожиданной атаки, но он поймал мои лодыжки, прежде чем я успела начать пинаться точно дикий зверь. С той же абсолютной уверенностью, с которой он делал вообще всё, он опустил мои ноги на прохладную столешницу, мои колени согнулись, и он смог увидеть все мои прелести, в то время как я нервно задержала дыхание.

Я смущённо прикрыла грудь руками, отчаянно пытаясь контролировать себя. Но вдруг во мне что-то переменилось, и я почувствовала себя вывернутой наизнанку. Уайетт каким-то образом сумел взять всё в свои руки, а я пыталась отдышаться, так как моё дыхание управлялось теперь его безрассудным желанием.

Моё сердце колотилось в грудной клетке, по коже побежали мурашки от ожидания и волнения. Я должна была думать о том, что произойдёт завтра, о том, каким образом мы снова станем нормальными после всего этого, и как мы вообще сможем опять работать вместе... или смотреть друг на друга... или...

Его губы коснулись самой интимной моей части, и мои мысли испарились в кипящем пламени желания. Он поцеловал меня там так же, как он целовал мои губы, словно он не мог до конца мной насладиться, распробовать меня.

Он использовал язык, зубы и пальцы точно так же, как он готовил еду все эти годы – с абсолютной уверенностью и грациозной ловкостью. Моя спина прогнулась, оторвавшись от холодной столешницы, а мои руки начали искать что-то, за что можно было схватиться.

Это ощущение было слишком острым, слишком реальным, слишком... мощным.

– Уайетт, – задыхаясь, сказала я, не зная, хотелось ли мне, чтобы он остановился или продолжил. – О, Боже, Уайетт.

Он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза. В его глазах я увидела, тёмную бездну желания. Его палец скользнул внутрь меня, что заставило меня впасть в практически бессознательное состояние.

– Не сопротивляйся мне в этом, Кайа, – потребовал он. К первому пальцу присоединился ещё один. – Только не в этом.

Он опять коснулся меня своими губами, подтолкнув меня к краю и отправив в бездну света, напряжённых мышц и самого восхитительного ощущения в моей жизни.

Моё тело содрогнулось, а ноги сжались, поймав в ловушку его руку и сжав его голову. Мое тело не хотело отпускать его до того момента, пока мне совершенно наконец не пришлось это сделать.

Он поднял на меня глаза и встретился со мной взглядом. На его лице отразилось спокойное удовлетворение, которое снова чуть не подтолкнуло меня к краю. Медленно нехотя он вынул из меня свои пальцы, и я содрогнулась, так как всё ещё была очень чувствительна.

Я уставилась на него, ожидая, что он перейдёт к следующей стадии. Я ждала, что он расстегнет свой ремень и сорвет с себя штаны точно супермен или типа того. Но вместо этого, он наклонился ко мне, положив руки по обеим сторонам от моей головы. Он издал удовлетворённый горловой звук, и я с запозданием осознала, что это было всё, что он планировал сделать сегодня.

Что?

Разве он не хотел?..

Взяв ситуацию в свои руки, я обхватила его талию ногами, приглашая его. Мои щёки уже были красными, так что они не стали красными как помидор из-за того, что я пыталась потребовать от него.

– Не может быть, чтобы мы на этом закончили. Мы только начали.

Уголок его губ вскинулся в полуулыбке, которую я уже начала любить.

– У меня нет презерватива, – объяснил он.

Я приподнялась на локтях и недоверчиво посмотрела на него:

– Что? Ты проверял свой кошелёк?

Он уронил голову и засмеялся, услышав мой вопрос. Когда он снова посмотрел на меня из-под своих ресниц, его глаза всё ещё светились тем электричеством и желанием. По моему телу снова прокатилась дрожь. Я всё ещё могла чувствовать его, он был крепким и длинным, и он прижался ко мне, прося моего внимания, требуя, чтобы мы закончили то, что начали.

– Понимаешь, я никогда их с собой не ношу. Я думал, что если я чего-то сильно хочу, я могу подождать, пока мы не доберёмся до моего дома, – его щёки порозовели. – И если честно, до сегодняшнего вечера, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы подождать.

– Что же мы будем сейчас делать? – проворчала я.

Это, очевидно, была его вина. Ну, хорошо, у меня был чудесный оргазм, но я хотела ещё один, чёрт побери!

Он опустил голову и поцеловал ямочку у меня на шее, используя язык и зубы, и всю свою магию соблазнения.

– Мы пойдём на свидание.

Это отрезвило мой мозг, опьянённый сексом.

– Что?

Снова подняв голову, он улыбнулся и сказал:

– Свидание, Кайа. Ты же знакома с тем, что это такое? – и поскольку он был Уайеттом, он также сказал. – Это такая вещь, которую делают два человека, которые нравятся друг другу. Парень заходит за девушкой. Вы идёте в общественное место, которое нравится обоим. Там также присутствуют напитки. Иногда еда. Иногда танцы. Тебе это ничего не напоминает?

Я закатила глаза.

– Очень мило, умник. Но мы не можем.

– Чего мы не можем?

– Пойти на свидание.

– Почему нет?

Расстроенно вздохнув, я полностью выпрямилась, заставив его отойти на шаг назад. Мне была нужна одежда, если он собирался разговаривать со мной об этом.

– Потому что ты мой босс. И мы работаем вместе, – по тому, как напряглась его челюсть, я поняла, что я привела аргумент, который тоже его волновал. – А ещё, я твой су-шеф. Ты можешь взять отгул. Или я могу взять отгул. Но мы не можем сделать это вместе. Кто будет управлять кухней?

Его нижняя челюсть задвигалась туда-сюда, когда я наконец-то указала на главную проблему.

– Хм...

Закончив застегивать свой бюстгальтер, я скрыла свою победоносную улыбку за поварским кителем, пока накидывала его.