Текст книги "Проблемный мужчина (ЛП)"
Автор книги: Рейчел Хиггинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Это невозможно забыть. Ты постоянно нам напоминаешь.
– Напоминаю тебе, – возразил он. – Ты единственная на этой кухне, кто умудряется забыть, что я здесь главный.
Кухня замолкла, так как мои коллеги повернулись в нашу сторону и наблюдали за разворачивающейся драмой. Им нравилось, когда мы перепирались. Им нравились интриги и слухи, которые были с этим связаны. Но больше всего им нравилось, что гнев Уайетта направлен на меня, а не на них.
Я пожала плечами, притворившись равнодушной. По опыту я знала, что это особенно выводит его из себя. В такие моменты Уайетт начинал метать гром и молнии, потому что он не терпел равнодушие.
– Наверное, я медленно схватываю.
Мускул на его лице снова задёргался, а моё сердце ускорилось. Я сколько угодно могла притворяться, что меня это не задевало, но на самом деле всё было с точностью до наоборот. Всё моё нутро возбудилось от адреналина, кровь циркулировала по венам с огромной скоростью.
– Надеюсь, ты не так же медленно убираешься, – он повернулся ко мне спиной, которая была напряжена также как и его плечи. – Иди работать, Свифт.
Не в силах остановиться, я показала ему средний палец.
– Конечно, конечно, капитан.
ГЛАВА 02
Три часа спустя мои ноги умоляли меня увести их домой, а я сама была потная и покрытая кухонным жиром. Мне, вероятно, пришлось бы сжечь свою одежду. Никакое моющее средство даже в большом количестве не смогло бы отмыть всю ту грязь, что покрывала меня.
Я избавилась от рабочего кителя, как только мы закрыли кухню. Штаны было не так просто заменить. Может, это и можно было сделать. Но эти мне нравились. Можете назвать меня суеверной, но они пережили столько беспокойных вечеров вместе со мной. Они были мне как старый друг, на которого я могла положиться.
Я осталась в чёрном облегающем топе и в этих свободных чёрных штанах и поплелась в офис Уайетта. Как он и предсказывал, я довольно долго убирала два рабочих места. Но также я делала это скрупулёзно и тщательно. Всё это время я наблюдала за тем, как он ругает моих коллег, если те выполняли свою работу небрежно. Я решила сделать всё хорошо с первого раза, чтобы избавить себя от его нытья.
Но зная Уайетта, он определённо должен был найти, к чему придраться.
Я постучала в тяжёлую дверь его офиса и подождала, пока он пригласит меня войти. Кроме меня в кухне больше никого не осталось. Бенни и Эндо были где-то здесь, но я подозревала, что они спали в зале, ожидая, пока я закончу. Поэтому не удивительно, что никто не предложил мне помочь. Работа на кухне напоминала добровольный заплыв в бассейне полном акул. Только без защитной сетки, которая спасала от укусов.
Подождав приличное количество времени по моим меркам, я постучала снова. На этот раз сильнее. С противоположной стороны ответа снова не последовало.
Поскольку офис располагался в задней части кухни, я была уверена, что Уайетт не ушёл. Я видела как он вошёл внутрь, закрыв за собой дверь, после того как проверил стол заготовок. Если только я не отвлеклась и не пропустила, как он на цыпочках прошёл мимо меня, он должен был всё ещё находиться там. Вероятно, отчаянно планируя мою смерть, ну, или, по крайней мере, придумывая план по захвату мира.
Я толкнула дверь и обнаружила, что он спит.
В кровь снова ударил адреналин, и я не могла понять, почему. Таким не опасным я видела его впервые. Даже когда он не был моим боссом, он всегда мог больно укусить, чем отпугивал большинство людей.
Единственный человек, с кем Уайетт вёл себя мило, была Вера. Поскольку она не работала у нас на кухне, а владела вагончиком с едой напротив ресторана, она не рассматривалась как конкурент. Киллиан, его идол, влюбился в Веру, и его одобрения было достаточно для Уайетта. Я даже видела, как они смеялись и шутили вместе с ней. Это было похоже на то, как если бы я наблюдала вторжение пришельцев.
Уайетт никогда не шутил. И не улыбался. Он предпочитал рычать, огрызаться и ходить нахмуренным, и в такие моменты на его лбу появлялись глубокие морщины. Вера была единственным человеком, с кем он был расслаблен.
Когда я увидела, как он спит, как его голова лежала на сложенных руках, и каким расслабленным и спокойным было его тело, что-то случилось с моей ненавистью к этому мужчине. Моё сердце на незначительную долю секунды сделалось мягким и сентиментальным. Как мог кто-то настолько деспотичный в течение всего дня, выглядеть настолько привлекательно в этот самый момент? Как мог кто-то настолько предпочитающий рычать и лаять и не говорить ничего милого, выглядеть так нежно и по-детски?
Я просто устала. Этим объяснялось моё умопомрачение. А может быть даже галлюцинации. Именно поэтому я чувствовала ту странную боль, расцветающую у меня в груди. Именно поэтому я задержалась взглядом на очертаниях его лица, линии подбородка, скулах, его ресницах, которые касались его щёк, и растрёпанных волосах, падающих на лоб.
В нем было что-то такое, что заставило меня забыть о том, каким он был придурком. Он нахмурил брови, и над носом появилась складочка. Мне вдруг очень захотелось провести по ней своим пальцем и прошептать ему что-нибудь доброе.
Я нахмурила брови в полном замешательстве. Я не могла понять, что это было такое. Я была далека от воплощения женственности и мягкости.
Он резко проснулся, как если бы моя мысль напугала и разбудила его. Я тоже подпрыгнула, сердце моё бешено билось из-за точно такого же страха. К счастью, он не заметил мою реакцию. Казалось, он и меня-то сначала не заметил.
Выпрямившись и глубоко вдохнув, он потёр лицо обеими руками. Его сонные глаза медленно переместились в моём направлении, и я была рада, что моя рука застыла сжатой в кулак. Я надеялась, что он решит, что поймал меня в момент того, как я стучала в дверь. И не поймёт, что я стояла тут какое-то время, разглядывая его, как полнейший псих.
– П-привет, – сказала я дрожащим голосом и тут же пожалела об этом.
Я никогда не говорила ему "привет". Никогда.
Его брови опустились ещё ниже, и выражение его лица говорило само за себя.
– Ты закончила? – спросил он хриплым ото сна голосом.
Побоявшись того, что я могу сказать дальше, я решила кивнуть. Вид спящего Уайетта что-то сделал с моим мозгом. Он как будто бы отупел. Плюс, я была уставшая, заключила я. Плюс, ретроградный Меркурий. Плюс, где-то на юге в озере нашли пиявок похожих на зомби. Видите? У меня было много рациональных объяснений тому, почему я вдруг почувствовала себя так разгорячённо и возбуждённо.
Уайетт обхватил руками край стола, приготовившись встать.
– Я могу тебя проверить? – наши взгляды резко встретились, словно это были две гоночные машины, столкнувшиеся вместе. – Я имею в виду, твоё рабочее место, – уточнил он, откашлявшись. – Я могу пойти и проверить твоё рабочее место?
Я опять кивнула. Мой язык, похоже, потерял способность выговаривать слова. Я винила во всём хлорку, с которой я тесно общалась в последние несколько часов.
Он продолжил смотреть на меня.
– Что случилось Кайа? Язык проглотила?
Я пожала плечами, откашлялась и притворилась, что зеваю.
– Я просто устала, – наконец-то смогла выговорить я.
Он потёр глаза кулаками, и я подумала, что мне пора проверить голову. Почему это выглядело так сексуально? Это не должно было так выглядеть. И всё же было что-то такое в этом сонном, растрёпанном мужчине, который заставил моё сердце заколотиться сильнее.
Но, если честно, это же мог быть любой мужчина. Это мог быть Эндо. А ему было почти пятьдесят, он был лысым, и у него не было как минимум двух зубов.
– Я тоже, – вздохнул он. – Пойдём, посмотрим, что ты сделала.
Я отошла назад к дверному проёму, разрешив ему пройти вперёд. Я не полностью раскрыла дверь, поэтому, когда он проходил мимо, он задел меня плечом. Уайетт и я ни разу не касались друг друга. Мы намеренно держали дистанцию.
Возможно из-за того, что его тёплое, мускулистое плечо коснулось меня, между нами проскочила искра. Словно резкий скачок напряжения. Я подскочила в шоке
Раздался вздох. Но это не могла быть я.
Боже, я явно изголодалась по сексу, если такой незначительный контакт вызвал у меня такую реакцию. Но не только моя одинокая ссылка вдали от мужского населения была тому причиной. Это был Уайетт. Казалось, он был сделан из электричества. Горячего, гудящего и магнетического. Похоже, из-за всех этих конфликтов между нами ситуация нагрелась до предела.
Уайетт, казалось, тоже это заметил, потому что остановился на полпути. Он медленно перевёл на меня свой взгляд, как будто бы пытался взять себя в руки перед тем, как взглянуть на меня.
– Попробуй найти что-нибудь, – выпалила я, в надежде скрыть свою глупую реакцию. Мой голос прозвучал уверенно, несмотря на то, моя смелость подрастерялась.
Его глаза вспыхнули от моей дерзости, их цвет потемнел, и в них появилось что-то ещё. Он наклонился, чтобы заглянуть мне прямо в глаза.
– И что я получу в случае победы?
Воздух между нами наэлектризовался. Мои брови приподнялись, когда я услышала низкую вибрацию в его голосе и увидела, как покраснели его щёки и загорелись глаза. Что это было такое? Какое-то неуместное ночное влечение? Сексуальное возбуждение, вызванное отсутствием сна?
Нет, это какие-то безумные мысли. Если и было какое-то возбуждение, то только с моей стороны. Разве мы уже не установили, что у меня давно не было никаких свиданий? Чёрт, да у меня не было никакой социальной жизни в принципе. Я вся вымоталась и перегорела из-за того, что рвала задницу на работе. Ну, хорошо, может быть, мне немного не хватало внимания. Но это не означало, что мне надо было бросаться на Уайетта – он был последним человеком, который мог быть мной заинтересован.
– Удовлетворение от хорошо выполненной работы? – предложила я, заставив свой голос звучать иронично, насколько это было возможно.
Я ожидала, что он закатит глаза и бросит в меня каким-нибудь оскорблением. Вместо этого его голос зазвучал ещё ниже, и он проговорил:
– Когда дело доходит до тебя, Кай, невозможно достигнуть удовлетворения.
Я резко выдохнула, в то время как он направился к столам, которые я убирала. Что это вообще должно было значить?
Я втянула нижнюю губу и поймала зубами маленькое колечко, которое было вдето в неё, наблюдая, как он присел на корточки и проверял мою работу. Что это было? Оскорбление? Похоже на то.
Но это также не было похоже на оскорбление. Это было странно. Я ощущала себя странно. Как будто бы кто-то открыл бутылку шампанского внутри меня.
Сильные руки Уайетта передвигали оборудование, проверяя каждый уголок и каждую трещинку. Я наблюдала за тем, как он работает, облокотившись о стальную столешницу и скрестив руки на груди. Обычно я тут же бросала ему что-то в ответ, но теперь, когда уже было раннее утро, у меня уже не было на это сил. Поэтому я стояла, как идиотка, и ждала, когда он найдёт что-нибудь и сделает мне язвительное замечание.
Он осмотрел всё придирчивым взглядом, который я хотела бы ненавидеть. По крайней мере, раньше. Но не могла. Он и должен был быть таким основательным и строгим. Это не делало мою работу с ним легче, но, по крайней мере, я могла уважать в нём эту черту. Меня убивало то, что ему дали эту работу и даже не стали рассматривать никого другого. Хорошо, может быть, он не был так уж плох. Я бы, конечно, не стала заходить далеко и говорить, что он заслужил эту должность, но он усердно работал, чтобы получить её.
Я была честным и рациональным человеком и могла признать это.
Он обернулся и заметил, что я уставилась на его спину. Он не смутился и ничего не предъявил мне за это. Вместо этого, он пристально посмотрел на меня. Его взгляд прошёлся по моим ботинкам "Доктор Мартинс" и скользнул вверх по моему телу, практически незаметно задержавшись на моей груди, которая была немного приподнята под моим топом из-за того, что я сложила руки. Я вздрогнула. И ничего ему не предъявила.
Око за око. Такая была наша игра.
– Ты протерла сувидницу? – спросил он, весь такой деловой... весь такой загадочный и таинственный мужчина.
Чёрт. Я уставилась на аппарат. Это было частью стола Диллон, и я поняла это только сейчас. Хотя теперь, когда он указал мне на это, я была готова признать, что это было очевидно. Я сглотнула горечь уязвлённой гордости.
– Я забыла...
Я ожидала, что он сорвётся, начнёт кричать и проклинать меня. И я была в полном шоке, когда он приподнял одно плечо и сказал:
– Ладно. Я разберусь с ней.
С запозданием я попыталась скрыть своё удивление.
– Это займёт у меня всего одну минуту, – запротестовала я. – Это моя обязанность.
– Нет, это обязанность Диллон.
Я инстинктивно открыла рот, чтобы защитить подругу, но он прервал меня, прежде чем я успела произнести хоть слово.
– Уже поздно, Кайа. Не спорь со мной. Иди домой и ложись спать.
Моя спина распрямилась и я почувствовала укол иррациональной обиды из-за того, что он отправлял меня. Нормальная часть моего мозга тут же вскинула руки, предупреждая меня о том, чтобы я не вмешивалась. Он не пытался быть злым или наглым. Он просто делал что-то милое.
Но тут заговорила эмоциональная, иногда не вполне логичная, часть моего мозга, которая была очень подозрительной и похоже абсолютно сумасшедшей.
– Всё нормально. Я должна была сделать это прежде, чем побеспокоила тебя. Здесь нет ничего сложного.
Он покачал головой, и я увидела, что его всего переполняла досада.
– Я знаю, что здесь нет ничего сложного. Поэтому я собираюсь это сделать.
– Что? Хочешь сказать, моя работа недостаточно качественная для тебя?
Выражение его лица помрачнело.
– Я разве это сказал? Я пытаюсь быть милым. Тебе завтра ещё работать.
– Как и тебе.
– Да Господи – женщина, у тебя какие-то проблемы.
Я взорвалась от гнева, словно фейерверк. Не как целое фаер-шоу, а как одна единственная ракета. Моя ярость была внезапной, точно резкий хлопок пороха.
– Да, чёрт побери. Моя проблема – это ты.
И хотя я сейчас была зла на него, эта территория была нам более знакома. Мы опять стали нормальными и, несмотря на моё безумие, дышалось мне уже легче. И по какой-то причине, всё это сделало меня смелее и наглее обычного, что казалось глупым и опасным. Я ткнула его в плечо и сказала:
– Ты моя проблема, Уайетт.
Я уже второй раз за сегодня дотронулась до него и, как и в прошлый раз, разряд электричества пронёсся через воздух и обжёг мне кожу. Я попыталась одёрнуть руку, но он оказался быстрее меня, поэтому его большая, сильная и грубая рука схватила мою.
– Я понимаю это, Кайа. Вся эта чёртова кухня понимает это, – он подошёл ближе и обхватил рукой моё запястье, заставив меня почувствовать себя крошечной и хрупкой, что порядком поразило меня. – Поэтому, если я пытаюсь быть милым, как насчёт того, чтобы позволить мне.
Облизав сухие губы, я оценила эмоцию, которая отразилась в его пристальном взгляде, и задалась вопросом, искренне ли он сейчас это сказал, или я невольно попалась в какую-то хитрую ловушку? И пока я обдумывала свой следующий ход, демон, который иногда захватывал моё тело, а особенно мой рот, взял власть в свои руки и выдал аргумент, который я хотела высказать в течение нескольких часов:
– Только если ты позволишь мне завтра приготовить утку. Моя лучше, и ты это знаешь.
Мускул на его лице пульсировал, я с трудом сглотнула. Он был уже на грани. Он тоже сбросил свой поварской китель, и сейчас почти все его руки и шея вместе с татуировками были на виду. Тонкая футболка, надетая на нём, не могла скрыть всё то тепло, которое исходило от его тела. И по какой-то причине он хорошо пах. Слишком хорошо.
Мы работали уже много часов, закрытые в этой душной кухне, окружённые различной едой и специями. Он должен был пахнуть жиром и потом в конце длинного, тяжелого дня. Но он напротив пах свежими травами, лимонной цедрой, и едва заметным древесным запахом виски.
Я снова провела языком по нижней губе, неожиданно почувствовав какую-то необъяснимую жажду.
– Ты нужна мне на гарнирах, – запротестовал он.
– У меня лучше получается мясо.
Одна половина его рта приподнялась в едкой улыбке.
– Ты собираешься использовать мою же услугу, которую я предложил оказать тебе?
Демон внутри меня подтолкнул меня вперёд, так что я коснулась его тела.
– Я позволю тебе почистить сувидный аппарат, а взамен я разрешу тебе поставить меня на мясо, именно так. Это всем выгодно.
Он медленно покачал головой туда-сюда и отпустил мою руку.
– Ты говоришь это уже второй раз за сегодня. Мне кажется, понятие выгоды у нас с тобой отличаются.
Я сделала три шага назад и обеими руками взялась за столешницу, чтобы подавить инстинктивное желание схватить его за футболку, острые края врезались мне в ладони.
– Спасибо, Уайетт. Ты лучше всех.
– Я ни на что не согласился, Кайа!
Схватив свой китель, я направилась в комнату персонала, чтобы забрать свою сумку. Перед тем как покинуть кухню, я повернулась к нему и подмигнула.
– Я думаю, мы оба знаем, что ты согласился.
Я не стала дожидаться ответа, но я подумала о той его полуулыбке, когда бежала через парковку к моей гордости и радости. К своей "Тойоте Лэнд Крузер" 1988 года. Она была винтажная и дерзкая, и сверх ожидания классная. И ещё она была в самом лучшем состоянии. Я имею в виду, ей было тридцать. Она была старше меня. Но её двигатель был надёжным, поэтому, хотя ей и не хватало кондиционера, в холодные месяцы она компенсировала это супер тёплым воздухом, который загонялся внутрь.
Ночной воздух взбодрил меня и насытил мой мозг новой энергией, пока я бежала до своего внедорожника. Именно теперь я осознала, как нелепо я себя вела. Моё тело решило, что Уайетт флиртовал со мной, но мой мозг в итоге осознал, что это был Уайетт, а Уайетт ни с кем не флиртовал, не говоря уже обо мне – его заклятом враге. Изнеможение и химические вещества во время генеральной уборки моментально стерли мою способность думать трезво.
Свежий воздух вернул мне мой разум. Я снова стала рациональной и реалистичной. Уайетт не флиртовал со мной. И он не был сексуальным, даже когда спал за своим столом. И мне не доставило удовольствия касаться его сегодня.
Определённо.
Поэтому я перестала думать о нём, а моя кожа перестала гореть там, где он касался меня.
Или же все было с точностью до наоборот? Ааа!
Я уронила голову на выцветший руль и засмеялась сама над собой. Всё вышло из-под контроля. Что со мной было не так?
Я взяла телефон из глубин своей сумки, где уже был триллион оповещений, так как я весь день игнорировала его. Я не проверяла его с того момента, как зашла в "Лилу". Сейчас было уже два часа ночи, и у меня была куча времени, чтобы проверить все свои социальные сети. Только не сегодня. Завтра я должна была быть на работе в то же самое время... Может мне следовало сесть в выходные и тогда уже воссоединиться с обществом? А может и не следовало.
Диллон написала мне несколько часов назад. Я намеревалась открыть её сообщение и принять заслуженную благодарность за уборку её рабочего места. Моим следующим шагом было потребовать, чтобы она организовала мне свидание, чтобы отплатить мне и снова привести меня в чувства. Очевидно, мне было необходимо взаимодействие с внешним миром. Мои наклонности трудоголика начали сводить меня с ума, и если бы я не сделала что-то со своим либидо, я, скорее всего, начала бы кидаться на новую посудомойку. Машину, а не семнадцатилетнего племянника Эндо. Я была отчаявшейся женщиной, а не преступницей.
Но сообщение Диллон полностью выбило меня из колеи, и я забыла об этой странной ночи с Уайеттом и своей неполноценной социальной жизни.
Диллон: «Эзра сказал, что шеф-повар в „Сарите“ сегодня уволился. ТЕБЕ НАДО ПОПРОБОВАТЬ!»
Что? Что-что-что?!?
"Позвони мне завтра, – потребовала я, зная, что она уже спала. – Я хочу знать все детали".
"Сарита" была одним из четырёх ресторанов, которыми владел Эзра. Все они представляли собой первоклассные гастрономические заведения в городе и имели превосходную репутацию. Но не так давно Эзра столкнулся с проблемой найти шеф-поваров, которые могли бы их возглавить. Это не было необычным для нашей индустрии. В этом бизнесе человеческое эго играло большую роль, и было очень сложно найти шеф-повара, запросы которого были бы обоснованы. С другой стороны, Эзра был известен тем, как тяжело было с ним работать.
До того как Киллиан ушёл из "Лилу", "Бьянка" потеряла своего шеф-повара из-за творческих разногласий с Эзрой. "Лилу" всегда была сверкающим бриллиантом среди всех четырёх ресторанов. Даже с Уайеттом, который никогда не был шеф-поваром ранее, она занимала лидирующие позиции. Но сейчас без шеф-повара осталась "Сарита", и Эзра вероятно сходил с ума.
Постоянная текучка подтверждала то, каким придирчивым управленцем был Эзра. И это не было секретом. Даже Киллиану было тяжело работать с ним, хотя они были лучшими друзьями.
Эзра был своевольным, упрямым, и эмоционально вкладывался в свои рестораны.
Мне нравилось наблюдать за тем, как тяжело Уайетту в последние несколько месяцев. Меня это забавляло. Его не очень. Эзра и Уайетт спорили обо всём. Пару раз я заставала их за горячими спорами по поводу меню.
То же самое было и с Киллианом, когда он работал в "Лилу", но в отличие от него Уайетт был более упрямым. А, может быть, Эзра уже устал спорить об одном и том же. Тем не менее, Уайетт в последнее время выигрывал, и мне нравились те маленькие изменения, которые ему удалось внести в устаревшее меню.
Но сообщение Диллон изменило всё. "Бьянка" всё ещё была без шеф-повара, поэтому Эзра оказывался в уязвимом положении, учитывая, что теперь ему ещё надо было разбираться с "Саритой". Это в свою очередь могло заставить его принять не типичные для себя решения.
Я отклонилась в водительском кресле и сжала телефон двумя руками. Внутри меня бушевала смесь страха, смелости, надежды и отчаяния. Мне хотелось верить, что я достаточно хороша для этой должности, что я смогу сама справиться с целой кухней. Именно ради этого я столько работала начиная с того момента, как закончила школу. Этого я хотела больше всего на свете.
Смогу ли я управлять своей собственной кухней? Смогу ли я убедить Эзру, что я в состоянии сделать это?
Количество женщин шеф-поваров по отношению к мужчинам было смешным. Нас серьёзно недооценивали во всём мире. Был ли у меня шанс получить эту должность в одном из четырёх самых лучших ресторанах Дарема?
Мои руки тряслись, когда я отложила телефон и завела машину. Они не переставали трястись на протяжении всего моего пути домой. И ещё всё то время, что я принимала душ, умывалась, и пока не легла в кровать. Вот он. Вот мой шанс.
Конечно, я собиралась им воспользоваться. Конечно, я собиралась сделать всё возможное, чтобы заполучить этот ресторан, и доказать каким офигенным и способным шеф-поваром я была. "Сарита" была идеальным рестораном для меня. Её атмосфера, еда, кулинарный профиль? Это всё то, чем была я.
Я была создана для этого ресторана. И никто не мог ничего сделать, чтобы остановить меня. Я всей душой отдамся этому, задействую все свои ресурсы и время, чтобы получить эту работу. Я сделаю всё что угодно, чтобы получить эту работу всей жизни.
И я почти перестала думать о глупой полуулыбке Уайетта и текстовом сообщении, которое он прислал перед тем, как я уснула.
«Мясо опять твоё, Свифт. Но только если ты будешь готовить его столь же хорошо, как ты сегодня убрала своё рабочее место».
Он завершил своё сообщение подмигивающим смайликом, чтобы показаться умником. И я случайно заснула с улыбкой на лице.
ГЛАВА 03
На следующее утро я проснулась позже, чем планировала. Было уже почти восемь утра, когда я наконец-то вытащила свою попу из кровати. Но поскольку я окончательно уснула только после трёх, я могла себе позволить поспать подольше.
Посмотрев на часы, я тихонько ругнулась. И это называлось поспать подольше? Пять часов сна? Господи, какая же я мазохистка. Но самое безумное, что мне нужно было ещё больше. Если бы я когда-нибудь стала шеф-поваром в "Сарите" или где-то в абсолютно другом месте, можно было бы вообще забыть про сон.
Уайетт, например, не уходил домой, пока не уйду я, и он уже был в "Лилу" в данный момент, принимая доставку и занимаясь организационными моментами. Конечно, так было не всегда. Время от времени, Уайетт и я принимали доставку вместо Киллиана, чтобы дать ему поспать. Но, тем не менее, отпусков у Киллиана не было. Так же как и у Уайетта. Он никогда не смог бы доверить "Лилу" кому-то ещё.
И если бы мне удалось получить работу, которую я хотела? Я бы последовала за ней.
Что там Диллон говорила про Эзру? Это был его первый отпуск.
Это был особый клуб любителей поработать вместо того, чтобы жить.
Да, это была работа моей мечты, и я любила её каждой клеточкой своего тела, включая его метафизические части, для которых у меня даже не было названия. Я родилась именно для этой работы, это был мой подарок миру, и я готова была отдавать и отдавать, пока от меня не осталось бы ничего. Но иногда я её ненавидела, как и ту цену, которую я за неё платила.
У моей души была цель, а жизнь имела смысл, но за благословение найти то дело, для которого я была предназначена, приходилось платить каждодневными жертвами. Я была убеждена, что проживу всю жизнь, делая то, что люблю, но именно то, что я люблю, в итоге должно было убить меня.
Нельзя было думать такие страшные вещи о своей работе, но это была правда. И это было правдой для всех нас. Мы отдавались ей, отдавались творчеству, совершенству, репутации, а ещё брэнду и миссии заведения. Работа в кулинарной сфере забирала у нас всё, и мы с радостью это приветствовали.
Потому что мы любили её. Я любила её. Я никогда не любила ничего больше, чем её... приготовление пищи... творчество... работу с едой. Готовка определяла меня. Она была совокупностью меня. И всё, что я хотела, это расти. Я хотела становиться лучше и лучше и серьёзно развивать свою карьеру, и это казалось мне естественным развитием, так как моя любовь к моей работе становилась всё глубже, поглощала меня ещё больше, в то время как мы вместе с ней проживали мою маленькую жизнь.
Я не могла навсегда остаться су-шефом Уайетта. И не потому, что наши отношения были самыми неправильными за всю историю кулинарного искусства. А потому что я хотела большего, чем просто быть на втором месте. Мне было недостаточно работать на Уайетта. Я была так же хороша, как и он, если не лучше. Мне нужна была моя собственная кухня. И я была готова сделать для этого всё возможное.
Но главной причиной было то, что я никогда бы не смогла жить в тени другого человека. Особенно в тени Уайетта. Можете называть это гордостью, мощной энергией или долбаным монстром жадности, но я не могла провести всю свою жизнь, работая также усердно, и позволять кому-то присваивать это себе.
Мне хотелось триумфа. Мне хотелось славы. Я хотела большой ответственности, которая могла спалить меня в любую секунду. Я действительно этого хотела.
И я собиралась это получить.
"Сарита" была идеальным рестораном для меня. Мы были созданы друг для друга. Это был самый эклектичный ресторан Эзры, специализировавшийся на тапас2 и крафтовых коктейлях. Там проводились вечера фламенко, играли живые группы и там был стол шеф-повара, представленный пятнадцатью блюдами. У «Сариты» был свой характер и цыганский колорит, что заставляло моё сердце сжиматься от того, какими мы были похожими.
Я выросла в сельской местности Северной Каролины, маленьком городке под названием Гамильтон. Мои родители и две младшие сестры, Клэр и Кэмерон, всё ещё жили там, в ограниченном мире маленького городка, спасаясь от скуки с помощью местных слухов. Я же сбежала оттуда при первой возможности.
Это было такое клише. Плохая девочка, которая никак не вписывалась. Бунтарь без причины. Гот/хипстер/эмо-девочка, которая не могла найти своё место в обществе, которое её не принимало.
В старших классах я очень боялась, что стану чирлидером, которая выйдет за своего парня, нападающего из местной команды, и никогда не уедет из города. Я не могла переварить идею о том, что я ничего не смогу сделать со своей жизнью. Я не хотела жить в ожидании того, чтобы забеременеть и нарожать будущих чирлидеров и нападающих, и ещё обсуждать всё то, что происходит в городе – кто с кем спит, какой подонок продает наркотики, и, о Боже, вы слышали, что такой-то-такой-то подал документы на банкротство.
Я не могла этого сделать. Я также не могла притвориться, что одобряю такой выбор жизненного пути для кого-то другого.
Благодаря своему бунтарству я стала огромным разочарованием для моих родителей, которые видели меня ничем иным, как королевой выпускного бала, которая нарожает им в будущем королевских внуков.
Из чувства протеста, я провела всю среднюю школу, куря сигареты на стадионных трибунах, а в старших классах прогуливала школу и избегала групповых видов спорта. И на меня это почти никак не повлияло.
Незадолго до окончания школы мои отношения с родителями уже совсем испортились, а тем временем мои звёздные сестрички даже алкоголь не пробовали. В этот период времени я встретила кого-то, кто понял меня, как никто другой. Он слушал меня и считал, что это круто, что я люблю читать вместо того, чтобы тренироваться с чирлидерами. Ему нравился мой неформальный стиль одежды и то, как я красила волосы во все цвета радуги. Ему даже нравилось, что я хочу уехать из Гамильтона, и что я ищу более насыщенной и лучшей жизни, и что у меня есть свои цели, которые не может удовлетворить этот город. Потому что он тоже хотел уехать. Или, по крайней мере, так он мне говорил, когда мы разговаривали о будущем.
Так я начала встречаться со звёздным нападающим. Нолан и я были друзьями с детства, но в средней школе он пошёл своим путем, а я пошла своим. Так было до одиннадцатого класса, пока судьба не свела нас вместе. Всё начиналось со знакомой нам дружбы и быстро переросло во что-то настолько серьёзное, что я до сих пор от этого оправлялась.
И что самое ужасное, помимо того, что я влюбилась в человека, который врал мне, вводил меня в заблуждение, обещал жениться на мне и делал всё, чтобы я осталась в ловушке этого глупого города, всё кончилось тем, что я примирилась со всем тем, чего не хотела и не любила – политикой школы, согласно которой надо было дружить только с популярными детьми и мечтами, характерными для маленького города.
Я была готова отдать всё ради него. А мои родители, видя какой властью обладал надо мной Нолан, ухватились за возможность удержать меня.
Они подкупили меня красивой машиной, чтобы убедить меня не прогуливать школу. Домашняя работа легко мне давалась, поэтому появились хорошие оценки. Они закрывали глаза на вечеринки, потому что все дети в городе посещали их. Родители поощряли разговоры с Ноланом о будущем и о том, какой будет наша жизнь после окончания школы. Они давали нам советы о том, где мы могли бы жить, и когда нам надо было пожениться.
