Текст книги "Проблемный мужчина (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

К тому моменту, как мы с Диллон пошли на перерыв перед самым открытием, я была уже потная, обескураженная и дико заведённая.

– Ты сегодня как будто... не в себе. С тобой всё в порядке? – спросила она, когда мы вышли на прохладный весенний воздух. Деревья на площади только начали распускаться, и зелёные и белые мазки украшали кирпичные и каменные фасады. Солнце согревало мои руки и покрытую банданой голову, что немного успокоило мои расшатанные нервы и вывело меня из моего дикого замешательства. В этот прекрасный день хотелось положить на землю покрывало и заснуть на нём.

Но больше всего мне хотелось забыть об этой странной энергии между Уайеттом и мной. О едва заметном поцелуе. Об ощущении его.

О том, как я назвала его "шефом". И дело было не в том, что он был моим боссом. Слово сорвалось с моих губ как подарок. Как подношение. Поклонение.

Я повернулась к Диллон и начала обдумывать, что рассказать ей.

– Вера разрешила мне готовить с ней в "Сарите" по воскресеньям. Она... готовит меня себе на смену.

Диллон раскрыла рот, и я не могла не засмеяться, увидев её шокированное выражение лица.

– Да ладно!

Я кивнула, радостная улыбка появилась на моём лице.

– Я знаю! Это безумие. Но это так на неё похоже.

– И как давно это продолжается?

Я пожала плечами, вспомнив о своём вдохновляющем вечере, когда я обслуживала столики.

– Я была там только один раз. Я пойду опять на этой неделе.

Несколько наших коллег вышли из дверей и направились за здание, чтобы покурить. Диллон наклонилась вперёд и понизила голос:

– А Эзра знает?

– Нет, – призналась я. – Это целиком и полностью идея Веры. Я даже не уверена, что Киллиан знает.

Её брови сошлись на переносице.

– Он должен знать. Весь персонал "Сариты" знает. Сомневаюсь, что они смогли бы сохранить это в секрете.

– Я не знаю, что им известно. Вера сказала, что они будут рады сохранить наш секрет, потому что они готовы сделать всё, чтобы избежать второго Хуана Карло. А ещё, я уверена, что их пугает Киллиан.

Диллон кивнула.

– Так и должно быть.

– Хотя я не боюсь того, что он узнает. Я надеюсь скрыть это от Эзры, по крайней мере, до тех пор, пока я уверенно не смогу претендовать на эту должность. Вера пообещала привести меня в форму. В прошлое воскресение она заставила меня разносить заказы, чтобы я могла познакомиться с едой. Она, вероятно, заставит меня мыть столы на этой неделе, чтобы я по-настоящему познакомилась с душой "Сариты".

Диллон засмеялась, услышав мой саркастический ответ.

– Нет, не заставит.

– Заставит. Готова поклясться.

– Это как в том фильме «Парень-каратист»!

Я фыркнула.

– Я то же самое сказала.

– И всё же это прекрасно. Ты точно должна получить эту работу, – её лицо помрачнело. – А я застряну здесь. Одна. И буду работать на этого дьявола. В то время как все мои друзья управляют своими ресторанами.

– Да, но не навсегда, – напомнила я ей. – Плюс, нет никаких гарантий, что я вообще получу "Сариту". Эзра никогда раньше не нанимал женщину на должность шеф-повара. Я первая женщина су-шеф в гареме, и то это случилось само собой, потому что я была следующая по статусу.

– Неправда, – запротестовала она. – Ты заслуживаешь эту должность. Именно Киллиан назначил тебя. Даже Уайетт не смог бы это отрицать, – она обхватила себя руками и посмотрела на свои ноги. – Я не думаю, что Эзра намеренно нанимает только мужчин. К сожалению, я думаю, что среди мужчин больше выбора.

Это была правда. Женщины были в меньшинстве на хороших кухнях, и часть их оставляла свою работу ради семьи. Рабочее расписание было просто ужасным, если появлялись дети. Из-за этого женщинам приходилось ещё сильнее бороться, чтобы преуспеть в этой и без того убийственной индустрии.

– Ты, вероятно, права, – согласилась я с ней. – Но это не помогает мне меньше бояться собеседования.

Она сжала губы и нахмурилась.

– Если что, я не думаю, что твой брат сексист.

И это была правда. Может быть, я по наивности и не знала, что на его кухнях доминируют мужчины. Но насколько я могла судить, Эзра одинаково презирал людей обоего пола. Он может и был далёк от дискриминации, но он был снобом.

– Вера! – выпалила Диллон, указывая пальцем в воздух.

Я мигнула, удивившись резкой смене её настроения.

– Что?

– Он как-то предложил "Бьянку" Вере!

Это было для меня новостью – у меня чуть челюсть не отвалилась.

– Что он сделал?

Диллон махнула куда-то в сторону, где когда-то стоял вагончик с едой.

– Когда у неё была "Гурманка", и он переживал всю эту драму с "Бьянкой", он предложил ей стать шеф-поваром. Но она отказала ему из-за Киллиана и "Соли".

В моей душе забрезжила надежда, зародив ещё одну надежду и ещё одну, и в конце туннеля начал появляться свет.

– Это хорошая новость.

– Да?

Мы помолчали в течение нескольких секунд, после чего я сказала в полном недоумении:

– Не могу поверить, что она отказала ему.

Диллон округлила глаза.

– И я! Я думаю, она хотела работать только с Киллианом.

Никто из нас не понимал такую любовь. Любовь, которая порождала желание работать вместе.

Я подумала про Уайетта. Не то, чтобы я его любила. Или он мог мне понравиться. Но этот сексуальный поцелуй поселил его у меня в голове, и было невозможно не сравнивать его с Киллианом.

Вера любила Киллиана достаточно сильно, что заставило её оставить вагончик с едой и открыть бизнес со своим парнем, теперь уже женихом. У меня внутри всё невольно сжалось из-за переживаний за неё. Это могло плохо кончиться.

Что если их ресторан разрушит их брак?

Или хуже, что если брак разрушит их ресторан?

У Киллиана была репутация, которая могла спасти его. Может быть. Но что насчёт Веры? Она рисковала всем ради того маленького шанса, что её брак не закончится разводом, а её бизнес партнёрство не превратится в жгучую ненависть.

Это было слишком.

Уайетт был одним из лучших шеф-поваров, что я знала. Мы даже не были друзьями, но я всё равно не стала бы рисковать своим будущим, своим бизнесом... своей репутацией ради него.

"Это не мой ресторан". Слова Веры крутились у меня в голове, и я отчасти понимала её мотивацию.

"Соль" была её. "Соль" была её домом. Киллиан стоил того, чтобы рискнуть и испытать эти ощущения. И я знала, что именно это она и чувствовала.

Может быть, у меня не будет никогда ничего подобного с мужчиной, но у меня должно было случиться что-то подобное с кухней.

– Эта девушка сумасшедшая, – сказала я, имея в виду Веру. Диллон издала звук, который напоминал наполовину смех, наполовину согласие. Я посмотрела на неё краем глаза, и сделала глубокий вдох. – Думаешь, у меня есть шансы с Эзрой? Насколько реально, что он вообще будет меня рассматривать?

Большим пальцем ноги она выкопала камешек из земли и пнула его. Положив подбородок на приподнятое плечо, она издала ещё один непонятный звук.

– Я не знаю, что в голове у моего брата. Хоть мы с ним и близки, но он для меня загадка. Я думаю, что он даст тебе шанс, – она подняла голову, встретилась со мной взглядом и как будто набралась смелости, чтобы разочаровать меня. – Он справедливый, Кай. И он хочет всё самое лучшее для своих ресторанов. Иногда это доходит до безумия.

Дверь за ней открылась, и Уайетт вышел на улицу в тот самый момент, когда она заканчивала фразу:

– Если ты именно та, кто ему нужен, тебе абсолютно не стоит переживать.

Ноги Уайетта резко затормозили, костяшки побелели, в то время как он открывал тяжёлую дверь "Лилу". Слова Диллон были похожи на мины, которые падали вокруг нас и были готовы взорваться.

Господи, и почему я не была курильщиком? Они собирались за зданием, где могли спокойно уединиться. И где наш босс не мог услышать разговор, который ему не надо было слышать.

Вместо этого мне приходилось околачиваться здесь, где я не рисковала заработать рак лёгких, но зато находилась в непосредственной близости от двери.

Хотя Уайетту надо было отдать должное, так как он ничего не сказал. Вместо этого он уставился на меня так, что внутри меня всё начало таять.

– Эй, Уайетт, – сказала Диллон, прервав неловкое молчание, которое повисло между нами. – Что такое?

Он не сводил с меня глаз.

– Вы планируете сегодня работать? Или собираетесь тусоваться здесь до конца смены?

Я попыталась сглотнуть, но горло моё пересохло, поэтому у меня ничего не вышло.

– Здесь, – решила я. Этот вариант нравился мне больше, чем возвращение внутрь. – Я собираюсь тусоваться здесь весь вечер.

Его ухмылка ударила меня в самое нутро, и я почувствовала приступ паники и чувства незащищённости. Мне хотелось забраться в нору и спрятаться. Я хотела убежать из этого ресторана и не оглядываться. Я хотела... Я хотела ничего не чувствовать рядом с Уайеттом.

Это была моя главная проблема. Он заставлял меня чувствовать больше, чем кто бы-то ни было на планете. Если он не одобрял то, что я делала, меня это убивало. Когда он раздражался из-за меня, мне хотелось заплакать. Когда он одобрял то, что, я делала, мой дух воспарял. Когда он касался меня, я загоралась. Когда он целовал меня, я взрывалась.

Я не испытывала к нему нейтральных эмоций. Я была сама не своя. С любым другим человеком я могла оставаться невозмутимой, абсолютно спокойной, независимо от его мнения. В крайнем случае, я могла прибегнуть к сарказму, но мне не хотелось плакать или убегать.

Уайетт же пробудил во мне самые разнообразные чувства. Все сразу. Я не хотела переживать из-за него или того, что он думал. И вот я стояла, переполненная эмоциями. Если бы Диллон здесь не было, я вероятно запрыгнула бы на бедного мужчину и продолжила бы с того места, где мы остановились ранее – начала бы его целовать. И ещё и ещё.

А ещё я подумывала пнуть его по почкам.

Я могла сделать вообще всё что угодно. Но эта неопределённость внутри меня настораживала.

Он перевёл взгляд на Диллон.

– Я могу поговорить с Кайей?

Она скрестила руки и посмотрела на него.

– Это зависит от того, будешь ли ты себя с ней хорошо вести?

Мускул на его лице дрогнул, мне пришлось подавить желание снова сглотнуть. Но уже по другой причине. Чёрт побери, этот мускул.

Чёрт побери, этого парня.

– Я никогда не веду себя плохо с Кайей.

Диллон закатила глаза, а обескураженная, слишком эмоциональная и сумасшедшая, часть меня вскинула руки вверх и зааплодировала лучшей подруге.

– Да ладно.

Мускул на лице Уайетта опять задёргался.

– Иди внутрь, Диллон. Мне надо поговорить со своим су-шефом.

Она показала на него пальцем.

– Веди себя хорошо.

Он положил руки на пояс и проследил за ней глазами, пока она не прошла мимо него и не исчезла внутри здания.

– У меня проблемы? – в моём голосе было больше смелости, чем на самом деле, но я была благодарна ему за то, что он так прозвучал.

Уайетт медленно поднял голову, и взглянул на меня из-под густых ресниц.

– Не надо, чтобы она сводила тебя с кем-то. Я слышал, с кем она встречается. Они все лузеры.

Его слова не имели для меня смысла. Я моргнула и попыталась собрать их воедино. Может, у него случился удар?

– Что?

– Послушай, ты достойна большего. Больше чем эти клубные крысы.

Моё сердце подпрыгнуло у меня в груди, и я попыталась сделать вдох. Это что комплимент? Но я не знала, что сказать. Почему он раздавал мне советы относительно того, с кем встречаться. Мне надо было поблагодарить его и пойти внутрь. Именно это мне и надо было сделать. Но как обычно это бывало с Уайеттом, по какой-то глупой причине я в итоге выдала правду:

– Я... э... она ни с кем меня не сводит.

Он сощурил глаза.

– Мне казалось, я слышал, как ты просила её.

Я с запозданием вспомнила, что не так давно я просила её свести меня с кем-нибудь. Чёрт. Но имела ли я это в виду? У меня не было времени на свидания в слепую и бесполезные встречи на одну ночь. Честно говоря, даже одна ночь с одним из друзей Диллон вымотала бы меня. Лучше всего было забыть об этом.

– Ты, наверное, ослышался. Э, о чём ты хотел поговорить со мной?

Он помолчал какое-то время, и я подумала, что он забыл, о чём хотел поговорить. Но в итоге он сказал:

– Есть вероятность, что сегодня к нам зайдёт Ребекка Джонс.

– Ого.

Ребекка Джонс была ресторанным критиком Дарема. На "Лилу" писали отзывы множество известных критиков, когда Киллиан работал здесь, и по сравнению с теми журналами, профессионалами и известными критиками, которые писали о нас раньше, Ребекка Джонс не была особенно опасной. Но для Уайетта она была самым примечательным критиком, который когда-либо обедал в "Лилу", с тех пор, как начался режим его правления.

Для него это был хороший знак. Люди хотели оценить его, посмотреть, достаточно ли у него хватки, чтобы справляться с "Лилу".

Он пожал плечами.

– Это не точно. Но на всякий случай, мне надо, э, мне надо, чтобы ты сегодня была на высоте.

Заметив его красные глаза и трёхдневную щетину, я с лёгкостью определила, что он всё так же не спит. Не удержавшись, я наклонилась вперёд и провела большим пальцем по его скуле. От моего прикосновения он подался вперёд, его глаза закрылись.

У меня появилось сильное желание поцеловать его веки. Моё сердце сжалось от необходимости снять с него часть напряжения и стресса, которые упали ему на плечи. Сейчас он был такой спокойный, такой милый. Сейчас он не был диктатором, которого я не могла выносить на кухне, это была более мягкая и уязвимая версия его. Та версия, которая сжимала всё внутри меня и заставляла принимать плохие решения.

Когда я осознала, что делаю, я уронила свою руку. Он открыл глаза, и моё сердце снова подпрыгнуло из-за того, каким уставшим он выглядел. Может с этим и был связан этот недавний поцелуй – недостаток сна.

– Ты всё так же не спишь, – спросила я мягко.

Он покачал головой.

– Я думаю, что я всё ещё акклиматизируюсь.

– Должно быть, ты всё делаешь правильно. Раз Ребекка Джонс собралась сегодня прийти. Скоро город Дарем узнает, что ты офигенно справляешься с этой кухней.

Я надеялась на улыбку и я её получила.

– Ага, или наоборот.

Закатив глаза, я собралась пройти мимо него.

– Не беспокойся, я присмотрю за тобой сегодня, поэтому ничего такого не случится.

Его рука дёрнулась вперёд и обхватила меня.

– Спасибо, – пробормотал он мне в ухо.

В то же самое время мы услышали, что курильщики возвращаются. Его рука тут же упала, и я прошмыгнула внутрь, чтобы никто не застал нас за невинным и совсем не подозрительным разговором на улице.

Я поискала, обо что бы подолбиться головой, чтобы успокоить сердцебиение и свою кровь, бешено несущуюся по венам, но в итоге начала готовиться и резать продукты.

Твою ж мать, Кайа, соберись. Или всё закончится красными глазами и глюками, как у Уайетта.

А у меня сейчас на это совсем не было времени.

Мне надо было присмотреть за шеф-поваром и захватить ещё один ресторан.

Мне было сложно сконцентрироваться после всего того, что сегодня случилось между нами. К тому времени, как я добралась домой после пятнадцатичасовой изнурительной смены и удачного вечера, в ходе которого нам удалось впечатлить Ребекку Джонс – по крайней мере, я на это надеялась – я даже не удивилась, когда обнаружила текстовое сообщение от Уайетта.

«Спасибо, что позаботилась сегодня обо мне».

Я улыбнулась его словам, представив, как он выдавливал их из себя.

«Тебе стыдно, что ты теперь так нуждаешься во мне?» – спросила я.

Он почти тут же ответил.

«Я уверен, что давно уже в тебе нуждаюсь».

Демон-соблазнитель внутри меня не смог сдержаться.

«Ты никогда этого раньше не говорил...»

«Раньше у меня не было возможности».

Я теребила колечко в нижней губе и думала, говорил ли он всё ещё о еде.

«Слишком об этом не думай, шеф, но, возможно, я в тебе тоже нуждаюсь».

Он ответил просто и по существу, и почему-то его ответ был самым сексуальным из тех, что я когда-либо получала.

«Хорошо».

ГЛАВА 08

– Чарли, переделай.

Мой коллега выругался себе под нос, назвав меня нехорошим словом, которое я не смогла разобрать. Но я могла бы догадаться. Это было что-то связанное с частями тела и совращением женщин.

Я закатила глаза. Я вовсе не собиралась мириться с тем, что он такой нытик: некоторое время назад я по глупости переспала с этим идиотом. После одной из нереально долгих смен мы пошли прогуляться, потом был джин. За одним плохим решением последовало другое... На следующее утро я проснулась с ужасным похмельем и сожалением, как после плохой покупки. Он был довольно милым парнем, поэтому совсем мне не подходил.

– Твоя спаржа сгорела к чертям, и ты убил яйцо.

Яйцо-пашот с хрустящей спаржей и лимоном было одним из оригинальных блюд Уайетта, и оно было фантастическим. Несмотря на то, что комплименты Уайетту давались мне с трудом, я должна была признать, что это была самая лучшая спаржа, которую я когда-либо пробовала.

А у Чарли хорошо получалось делать так, что никто не разделял моего мнения.

– Чёрт побери, Кайа, – продолжал ворчать он.

– Я спасаю твою задницу, – напомнила я ему. Подняв свой взгляд от сковородки с филе, я пристально посмотрела на него. – Или ты хочешь услышать это от Уайетта?

Уголок его губ приподнялся в полуулыбке.

– Ты такая же ужасная, как и он.

Я поморщила нос, это сравнение мне и понравилось, и нет.

– Не будь таким мерзким, – я указала на решётку его гриля. – И следи за блюдом, чёрт побери, а то опять сожжёшь его.

– Да, да, – пробормотал он и опять повернулся к своей еде.

Инстинктивно, я оглянулась и заметила, что Уайетт смотрит на нас своим фирменным взглядом. Он либо был зол на Чарли за то, что тот испортил спаржу уже в третий раз за сегодня, либо на меня, за то, что я вмешиваюсь в дела Чарли.

Наши взгляды встретились, между нами пронеслись вспышки молний. Нет, он был точно зол на меня. Он, вероятно, хотел сам покричать на Чарли, и я его этого лишила.

Но вдруг случилась странная вещь. Я заметила тень улыбки на его губах. Он смотрел на меня. И он мне улыбался!

В животе у меня всё перевернулось от нервов, а тело обмякло. Я быстро отвернулась и постаралась забыть этот взгляд и это выражение лица. Я раньше видела, как Уайетт улыбается. Но один или два раза. Наверное. Но это была не обычная улыбка. В ней было всё – секс, порок и все эти грязные вещи.

Стейк, Кайа. Следи за стейком.

Должно было произойти чудо, чтобы я не испортила это несчастное филе. А это было вагю. Я скорее была готова умереть, чем сжечь вагю. Мне надо было сосредоточиться.

И не думать об Уайетте.

Именно так.

Я уже два дня твердила себе об этом. И ничего не помогало.

Мои губы всё ещё горели от его прикосновения в среду. Хотя уже вчера я перестала называть это поцелуем, и решила, что это было больше похоже на метку, действующую в течение двадцати четырёх часов. Это был не поцелуй. Поцелуи были тёплыми, нежными и приятными.

Нет, Уайетт не поцеловал меня.

Он пометил меня.

Я знала, что это именно так, потому что я всё ещё чувствовала очертания его губ на моих, и жар его тела, когда он прижимался ко мне. И нежное прикосновение его языка. Целая стая бабочек пролетала внутри меня от головы до пальцев ног каждый раз, когда я думала об этом.

Поцелуи не сбивали меня с толку. Они были обычными. Или в лучшем случае милыми.

Всего лишь милыми.

Совершенно точно, Уайетт сделал что-то большее, чем просто поцеловал меня, что-то, что нельзя было отменить. Теперь я буду вспоминать его прикосновение до конца своих дней.

Ублюдок.

– Ты читала отзыв? – спросил Чарли тихим голосом, когда положил на тарелку спаржу, которая на этот раз была идеальна.

– Какой именно?

На прошлой неделе вышел отзыв в "Дэйли Дарем". Они восторгались тем, как безупречно и с каким успехом Уайетт заступил на должность. "Лилу" восхваляли как никогда раньше. Их особенно впечатлили новые блюда Уайетта и они не могли дождаться и оценить, что ещё придумает "восходящая звезда Дарема".

По странному стечению обстоятельств, этот отзыв ещё больше распалил Уайетта, а не успокоил его. Ему ещё отчаяннее хотелось вносить изменения в меню и улучшить рабочий процесс. Я застала его вчера за разговором с Эзрой по телефону, когда они ругались по поводу очередного изменения в меню, которое хотел совершить Уайетт. Я могла только догадываться, что сделает с его и без того лихорадочным темпом работы очередной подобный отзыв.

Ребекка Джонс заходила в ресторан пару дней назад, но она должна была посетить ресторан ещё несколько раз, прежде чем написать свой отзыв. Она никогда не писала отзывы после первого посещения.

– На "Эпизесте", – Чарли прервался, чтобы послушать последние указания, которые выкрикивал Уайетт. – Он вышел сегодня утром.

Как и любой другой ценитель еды, я читала "Эпизест" время от времени. Они не постили отзывы каждый день, поэтому я обычно навёрстывала на выходных.

Ужас сковал мои внутренности. Я взглянула на Уайетта. Он опять стоял ко мне спиной, его руки были скрещены и лежали на столешнице перед ним. Плечи были напряжены, а голова наклонилась над чеками с заказами.

Боже, как же это было нечестно, что он был таким сексуальным.

Это была она. Прямо передо мной. Моя самая сексуальная фантазия. Это должен был быть не обязательно Уайетт. Но шеф-повар, который выглядел как он, управлял кухней как он и стоял как он. И с таким же голосом. И разговаривал как он. И с такой же задницей. О да!

Конечно, я имела в виду кого-то совершенно другого. Другого человека из своих фантазий. Не Уайетта. Определённо.

– Тебе следует прочитать его, – убеждал меня Чарли.

На меня с новой силой накатил ужас. Если отзыв был плохим, мы бы все пострадали. Так и должно было быть. Они могли сколько угодно превозносить Уайетта, но он не мог управлять кухней сам по себе. Тем не менее... Я не была уверенна, справится ли он эмоционально, если отзыв был негативным. Последнее время он казался мне не самым уравновешенным человеком.

Я оторвала свой взгляд от Уайетта и сосредоточилась на Чарли.

– Он плохой?

Он ухмыльнулся.

– Может быть.

Взглянув на него, я начала укладывать на тарелке кусочки вагю поверх хрустящей хикамы и картофеля фри с гарниром из блестящей стручковой фасоли с обжаренными фисташками.

Протерев края тарелки полотенцем, я сконцентрировалась на блюде, вместо надоедливого повара слева от меня.

– Ты скажешь мне, что там написано?

– Просто прочитай его, Свифт.

Черт побери, как же он раздражал. Я не могла понять, он насмехается надо мной или готовит к чему-то. Но его слова вертелись в моей голове, когда я относила блюдо Уайетту.

Я поставила перед ним тарелку и начала теребить зубами колечко в губе, пока он оценивал мою работу.

– Филе выглядит хорошо.

– Оно идеальное.

– Ты готовила фасоль?

– Это все Бенни.

– Хм.

Он начал протирать края, которые я уже протёрла. Не было необходимости говорить что-то. Он так всегда делал.

Обычно к этому моменту я уже возвращалась к плите, но у меня был перерыв с заказами, и меня не покидала мысль об отзыве на "Эпизесте". Я облокотилась бедром о столешницу. Уайетт краем глаза взглянул на меня, но продолжил оценивать блюдо перед тем, как отправить его в зал.

– Прошёл слух, что на "Эпизесте" опубликовали сегодня отзыв о "Лилу".

Он улыбнулся, всё ещё смотря на филе, и моё сердце подпрыгнуло, как оно делало всегда, когда он улыбался.

– Всё верно.

– Это был хороший отзыв?

Он повернул ко мне голову, уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Хороший.

Что-то сжалось у меня внутри, предупреждая меня о том, что не весь отзыв был хорошим. Тем более что Чарли так хотел, чтобы я прочитала его.

– Поздравляю, – сказала я ему, но если честно, я этого не чувствовала.

Он не сказал мне спасибо. Нормальный человек сказал бы спасибо. Но Уайетт не был нормальным.

Вместо этого, он пробурчал что-то и подозвал официанта. Стейк покинул кухню сразу за жареным кроликом с панчеттой и тортеллини с трюфелями. Мой желудок заурчал от вида лучшей еды, которую могли предложить в этом городе.

– Ты можешь сделать перерыв, – пробормотал Уайетт своим низким голосом.

Я моргнула.

– Что?

Его взгляд упал на мой живот, после чего повернулся к ризотто, стоящему перед ним.

– Если ты голодна, ты можешь сделать перерыв.

Это что – шутка?

– Я обычно не хочу есть, когда готовлю. Не знаю, почему сейчас так.

Он снова повернулся ко мне, сбивая меня с ног своими тёмными загадочными глазами.

– Правда? Мне кажется, я всегда голоден на этой кухне.

Это была обычная фраза. Самая обычная. Но он сказал её таким тоном, что мои колени задрожали, а в животе потеплело.

Это что – намёк?

Не может быть.

Ещё и посреди рабочего дня...

Я поняла, что уставилась на него, пленённая его горячим шоколадным взглядом и той тайной, что пряталась в глубине него. Во рту у меня неожиданно пересохло, и я отчаянно облизала губы, чтобы облегчить это состояние. Он взглядом проследил за этим движением, и у меня перехватило дыхание.

Что с ним было не так? Это было какое-то безумие. Он официально сошёл с ума.

Хуже всего была неопределённость. Мы были на абсолютно неизведанной территории, и я не знала, как мне его понимать. Что с ним такое происходило? Или с нами? Или я видела то, чего не было, из-за того, что много работала, была одинока и тайно, очень-очень тайно, была влюблена в него?

Наклонившись к нему, я поймала его запах. Он пах этой кухней. Огнём, травами и цитрусовыми. Но было в этом что-то помимо еды, что-то мужское... что-то наполненное тестостероном, от чего мои женские прелести сходили с ума.

– Нам надо поговорить.

Он приподнял одну бровь.

– Сейчас?

Я покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Нет, точно не сейчас.

Он медленно улыбнулся.

– Тогда позже.

– Сегодня вечером.

Он качнул подбородком вверх и вниз.

– Хорошо, сегодня вечером. Найдёшь меня.

Я развернулась и сдержалась, чтобы не закричать. Было что-то такое в том, каким требовательным тоном он произносил обычные вещи, из-за чего волоски на моей шее вставали дыбом. Конечно, я найду его позже и поговорю с ним. Это была моя идея. Но каким-то образом он присвоил её себе с помощью своего авторитарного тона, которым он произнёс последние слова.

Ну, хорошо, а теперь меня будут раздражать разные глупые вещи. Это означало, что я нервничаю. Почему я боялась поговорить со своим боссом? С парнем, которого я не выносила?

Так не должно было быть. Это было тупо. Я была тупой.

Чёрт! Я во всём винила Уайетта. В нём была проблема. И это ещё мягко сказано.

Он был совокупностью всех моих проблем.

Мне надо было работать, но я не могла устоять перед соблазном, поэтому достала телефон из своего фартука, чтобы быстро просмотреть отзыв на "Эпизесте". У меня ушло полчаса на то, чтобы прочитать его в перерыве между блюдами.

Я взглянула на Чарли.

– Сукин сын.

Он загоготал. Этот придурок загоготал.

– Это хороший отзыв на "Лилу".

Он сказал этой нейтральным тоном, и мне захотелось дать ему по шее.

– Ну да, если ты Уайетт Шоу.

Он наклонился ближе, чтобы никто не мог нас услышать.

– Мой любимый момент, где его спрашивают, на кого бы он мог положиться на кухне, и он отвечает – на свой инстинкт.

Мой нож Сантоку остался лежать там, где я резала филе. И я подавила желание схватить его и кинуть через всю кухню.

– Какой же он мудак.

Чарли засмеялся ещё сильнее.

– Ему необязательно было называть моё имя, – я постаралась сказать это спокойнее. Хотя внутри меня всё кипело. – Он мог бы хотя бы отдать нам должное. Хотя бы сказать, что нас не сломила смена режима. Мы с самого начала продемонстрировали ему своё уважение. Он мог бы и упомянуть нас – хотя бы сказать в общем, что мы все классные.

Чарли немного успокоился, его улыбка сделалась недоумённой.

– А ты бы так сделала?

Я закатила глаза. Это был глупый вопрос.

– Ну конечно! Если бы я управляла такой кухней, я бы не присвоила себе всю славу. Еда говорит сама за себя.

Он пожал плечами.

– В этом разница между мужчинами и женщинами.

Теперь была моя очередь недоумевать.

– Что это значит?

– Мужчины не любят делиться. У женщин отсутствует ген кровожадности.

– Не правда, – тут же не согласилась я. – Я довольно кровожадная, – я сжала кулаки, подумав о "Сарите". Я действительно была кровожадной. – Но я так же знаю, как ценить людей, которые помогли мне оказаться там, где я сейчас есть.

– То есть ты бы поблагодарила меня в интервью?

Я покачала головой.

– Не тебя. Ты не помог мне нигде оказаться. Но я бы упомянула Диллон. И... других людей, – я имела в виду Веру, но я не могла признаться в этом Чарли.

– А другие люди это тоже женщины?

Мне не понравился его вопрос, но я кивнула.

– Ну, хорошо, может быть, это кровожадность другого типа, – заключил Чарли.

Я уставилась на него.

– Ты считаешь меня сексистом?

– Ты сама это сказала.

Я фыркнула. Я не могла понять, шутит он или нет.

– Эй, я хотя бы не стала бы благодарить свои инстинкты.

– Это не сексизм, – отметил Чарли. – Это эгоизм. Это не одно и то же.

– Ну, хорошо. Ты прав, – хотя меня и убивало то, что пришлось признать это. – Но только в этом. Но фуд-индустрия одна из самых сексистских индустрий в стране. Ты должен это признать.

Он пожал плечами.

– Может быть. Но также, может быть, мы все больше похожи на Уайетта, а не на тебя. Может быть, мы не сексисты, а просто зациклены на себе.

– А как насчёт всех этих присвистываний? Или грубых комментариев, которые я слышу каждый раз, когда снимаю свой поварской китель?

Его смущённая улыбка добавила мне очков.

– Опять же, ты воспринимаешь все эти вещи в плохом свете. Нам нравится противоположный пол. Мы не можем ничего с собой поделать, если на тебя приятно смотреть.

Я закатила глаза и повернулась к своему столу. Ну вот. Что и требовалось доказать.

Но, может быть, он все же был прав. Я думала, что мужчины на этой кухне и на всех кухнях относятся ко мне несерьёзно, потому что я женщина. Но, может, дело было не совсем во мне. А, может быть, дело было совсем не во мне.

Может быть, дело было не в том, что они не воспринимали меня серьёзно, а в том, что они были более склонны к конкуренции. В том первобытном смысле. Может быть, они хотели побороть не меня, а любую потенциальную угрозу, будь то мужчина или женщина.

Может быть, именно это и делал Уайетт. И даже несмотря на то, что он так поступил, он был главным. Вожаком стаи. Он всё ещё не мог отказаться от своих инстинктов, заставляющих его бороться, чтобы сохранить работу.

Может быть.

Это была благородная точка зрения, но я всё ещё хотела его пнуть.

Мы точно должны были поговорить с ним позже. Мне столько всего нужно было сказать.

И он даже не предполагал, что его ждёт.

ГЛАВА 09

Я нашла Уайетта в его офисе, когда все остальные уже убрались на кухне. Мне нравилось работать с мясом, но уборка рабочего места в конце вечера была каким-то кошмаром. И то, что я была перфекционистом, мне совсем не помогало.

Вежливый человек постучал бы и подождал приглашения войти. Но бедному Уайетту не повезло, так как я начисто лишилась своих манер после прочтения интервью на "Эпизесте".