Текст книги "Ядовитый плющ (Сборник)"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Потом я спросил ее, каждый ли раз, когда выключается бра над столиком она поет. Она сказала, что свет там всегда горит, но, вероятно, вчера вечером что-то испортилось. И, я думаю, она совершенно права, потому что могу держать пари: этот парень Скендал, электромонтер, безусловно, участвует в игре, и он нарочно выключил бра, чтобы из зала не было видно человека с револьвером в руке. Это еще раз подтвердило мое решение поговорить как-нибудь на досуге со Скендалом.

Потом она выдала еще один вздох и невинным голоском поинтересовалась, правда ли, что я подозреваю в убийстве Вилли Руди Сальтьерра. На это я ответил, что больше никто не мог этого сделать. Тогда она напомнила мне, что электромонтер, который следит за освещением эстрады, дает Руди железное алиби, утверждает, что Руди все время находился в уборной, и кроме того, у Руди вообще нет револьвера.

Эта мысль о револьвере мне что-то не приходила в голову. Ведь когда мы пошли в полицейское управление, у Руди действительно не было револьвера, но он мог запрятать его в любое место в клубе, кроме того, я уверен, что в этом деле замешано еще несколько человек, он мог сделать это с их помощью.

Но я решил подыграть Карлотте; стал уверять, что готов выполнить любое ее желание, и раз она уверена, что это был не Руди, то я тоже не буду подозревать его.

Тогда она еще раз глубоко вздохнула, встала и сказала, что мне уже пора идти, но если я останусь в Нью-Йорке, она будет рада видеть меня. И тут совершенно неожиданно она обхватила меня руками за шею, и прежде чем я успел что-нибудь сообразить, уже целовал эту бэби, как еще никого на свете до этого не целовал. Вы скажете, что получается какая-то чепуха. Но вы, ребята, не волнуйтесь, потому что я в своей жизни никогда не упускал случая поцеловать хорошенькую девчонку, если только, конечно, это не шло во вред моей текущей работе.

Во всяком случае Карлотта повисла на мне, как моллюск на бакене, начала мне говорить, что она очень несчастна, что попала в очень неприятную историю, что она вообще не очень-то любит Руди Сальтьерра, а вот из-за меня она начинает сходить с ума.

Я, конечно, все эти ее сладкие слова понял по-своему и немного в уме их подсолил. Я понял, что бабенка считает меня простачком.

Когда мы с ней вдоволь наобнимались, я сказал, чтобы она успокоилась: если у нее будут какие-нибудь неприятности, то всегда и во всем может положиться на Перри Ч. Райса. Я сказал также, что если не уеду из Нью-Йорка, то сегодня вечером обязательно приду к Джо Мадригалу еще раз послушать ее пение. Потом она мне пробормотала, что никогда бы не бросилась на шею мужчине, как произошло это сейчас. Но ей никогда в жизни не приходилось встречать такого человека, как я, который напоминает ей деревню и широкие просторы. Ну, я, конечно, воздержался от того, чтобы сказать, кого она мне напоминает, потому что решил довести игру до конца.

Затем мы с ней горячо попрощались, и я ушел. Но, отойдя от ее дома на квартал, я вернулся другим путем и некоторое время наблюдал за ее подъездом. И оказался прав: ровно через 10 минут, как штык, к дому подкатил роскошный лимузин, и из него вышел Руди Сальтьерра, цветущий, как все цветы мая.

Я закурил сигарету и смылся.

Я был очень доволен результатами своего визита, потому что (ставлю чашку кофе против всего чая Китая) сейчас эта девчонка рассказывает Руди обо мне. Оба немного меня испугались, и, пожалуй, начнут что-нибудь предпринимать, а мне как раз это и нужно, потому что если вы хотя бы немного перепугаете преступников, они начинают нервничать и совершать такие проступки, которых в спокойном состоянии никогда бы не совершили. И тогда частенько выдают себя.

Я взял такси, вернулся к себе в отель, выпил немного виски, лег в постель и решил все спокойно обдумать. Через некоторое время я встал и выглянул в окно. Так и есть: на другой стороне улицы, как раз против входа в мой отель, я увидел парня, который просто так стоял около папиросного киоска и ничего не делал. На нем был светло-серый костюм и шляпа, сдвинутая на один глаз. Он курил, жевал резинку и не спускал глаз с подъезда отеля.

Мне это очень понравилось. Я думаю, что это Руди послал одного из бандитов наблюдать за мной. И это был как раз тот случай, когда мне самому хотелось, чтобы у меня был «хвост» Но пожалуй, мне теперь лучше все время носить с собой пушку, потому что, кажется, ребята прицеливаются в меня, а мне совсем не хочется умирать обутым и одетым, разве только если придется упасть в реку, перегрузившись спиртным, или по другой какой-нибудь милой и еще более невинной причине, что может случиться с любым из вас.

Глава 4
ГРУБЫЕ МЕТОДЫ

В 7 часов я принял душ и переоделся, после чего собрал чемоданчик, позвонил портье и попросил прислать мне счет, потому что решил в этот отель больше не возвращаться, чтобы Руди Сальтьерра не знал, где я нахожусь. У меня инстинкт на всякого рода неприятности, и вот этот самый инстинкт подсказывает мне, что в очень скором времени эти неприятности начнутся.

И вот как я представляю сейчас все дело: Карлотта разыграла сегодня нежную сцену, чтобы ближе подобраться ко мне и внушить, что она скромная, невинная, заблудившаяся девочка, которая каким-то путем попала в лапы гангстера Руди. Но я помню, Джо Мадригал говорил мне, что это именно Руди порекомендовал ему Карлотту, так что, очевидно, эта парочка уже давно работает вместе, и считает меня за совершеннейшего осла.

Я думал еще о многих вещах, но это все только теории, и я не собираюсь утруждать вас пересказыванием их. Лучше посмотрим, как они обернутся на деле.

Потом я пообедал, а в 9 часов мне позвонил по телефону «Хмельной». Он сказал, что был в репортерской комнате в Главном полицейском управлении и услышал там кое-что о Сальтьерра.

«Хмельной» полагает, что Сальтьерра создал себе большое состояние на контрабандной торговле вином во время сухого закона, а с тех пор в крупных масштабах ведет «рэкет».

Ну, что такое «рэкет», вам, вероятно, известно, а кому неизвестно, я объясню: какой-нибудь парень приходит к другому и говорит: «Вам угрожает опасность, вы нуждаетесь в охране, и я могу вам ее обеспечить». Если парень сразу согласится заплатить за охрану, тогда «о'кей». Если же нет, тогда бандит так организует дело, что парень действительно будет нуждаться в охране, и ему останется или все-таки заплатить за охрану, или готовить для себя торжественные похороны.

По словам «Хмельного», Сальтьерра – парень с башкой, пьет он немного, не болтает лишнего, а ребята, работающие на него, самые первоклассные, так сказать, избранные гангстеры. Они отлично знают свое дело и не страдают обычным недостатком всех гангстеров: не имеют привычки широко открывать рот, когда напьются, а выпить они могут очень много.

«Хмельной» спросил меня, где мы увидимся. Я ответил, что собираюсь пойти попозже к Джо Мадригалу, и попросил его узнать, где живет электромонтер Скендал, потому что мне нужно поговорить с ним. Он сказал, что нет ничего проще. Мы договорились встретиться в клубе «Селект» в 12 часов ночи.

Я спустился вниз, оплатил счет и сказал портье, что мне нужно срочно уехать, но завтра я забегу сюда, потому что мне должны прислать кое-какие письма, и пусть он их для меня сохранит.

Потом я вышел из подъезда и увидел, что парень в светло-сером костюме и в сдвинутой на глаза шляпе тоже сел в машину и поехал вслед за мной. Я сказал своему шоферу-итальянцу, чтобы он немного покрутил по улицам, а потом остановился бы где-нибудь в тихом спокойном местечке. Так он и сделал. Когда мы остановились, я через заднее стекло увидел, что машина с тем парнем тоже остановилась примерно в 30 ярдах сзади. Я вышел из такси и пошел по тротуару по направлению к той машине. Подойдя к ней, я неожиданно повернулся, рванул дверцу и увидел, что в машине сидит тот самый парень в светло-сером костюме и в шляпе.

– Слушай, ты, умник мой, – сказал я ему. – За мной уже много раз таскались хвостом такие ловкачи, как ты, и я официально тебе заявляю: мне не нравится твоя рожа, и если ты сейчас же отсюда не смоешься, то получишь хороший удар по скуле. Как тебе нравится такая перспектива?

И только он собирался мне что-то ответить, для чего слегка наклонился вперед, я схватил его за концы щегольского шарфа, слегка подтянул к себе и со всего размаха дал ему классический удар в нос. Парень так и повалился в угол машины, а я посоветовал шоферу немного подождать, пока его пассажир придет в себя, узнать у него домашний адрес и быстренько отвезти туда.

Я вернулся к своей машине и, проехав несколько минут, велел шоферу остановиться около маленького отеля под названием «Деламер», где я зарегистрировался как Перри Райс. Когда я вошел в свой номер, первым делом выпил большую стопку виски, чтобы надлежащим образом подготовиться к грядущим событиям.

Я распаковал свой чемоданчик, немного посидел, потом послушал «последние известия», одел плечевую кобуру с «люгером», вызвал такси и отправился к Джо Мадригалу.

А этот грек Мадригал оказался прав, когда радовался, что в его заведении произошло два убийства, потому что его клуб «для избранных» был битком набит народом. Все они получали огромное удовольствие от того, что лично увидели место, где в один вечер было убито сразу два парня.

Джо Мадригал стоял на своем обычном месте, разодетый в пух и прах и с красной гвоздикой в петлице. Видно было, что он очень доволен ходом дела. Мы выпили с ним по паре стаканчиков и немного поболтали. Он рассказал мне, что к нему приходила полиция и что они считают, убийца Харвеста В. Мелландера сразу же после совершения преступления ушел из клуба, а в зале остался его сообщник, который, вероятно, сидел за одним из столиков сзади меня, и именно этот парень и убил потом Вилли-Простофилю. Они полагают, что он сидел сзади меня и стрелял из-за моей спины, потом быстренько смотался, прежде чем Джо успел закрыть дверь.

Но сам Мадригал не верил в эту версию, так как девушка в раздевалке, мимо которой обязательно должен пройти каждый выходящий из клуба, уверяет, что никто из зала не выходил. Я все понял: полиция несколько затягивает расследование, откуда видно, что мою телеграмму в Вашингтоне уже получили и, вероятно, местной полиции уже отдано соответствующее распоряжение.

Вскоре пришел «Хмельной». Как обычно; он уже нагрузился до половины, но башки еще не потерял. Он прямо подошел ко мне и сказал, что, кажется, дела идут о'кей, он надеется, что информация, которую дал относительно Сальтьерры, оказалась для меня полезной, и что, вероятно, в ближайшие 2 – 3 дня он узнает еще кое-что. Какие-то сведения поступили к нему по другой линии, но он мне ничего не скажет до тех пор, пока не проверит все. Он подозревает, что настоящее имя Вилли-Простофили не Чарль Фрон, как предполагалось. Надо разузнать, кем был он на самом деле.

Он также сказал, что узнал адрес Скендала. По слухам, Скендал – хороший парень, у него никогда не было никаких столкновений с Нью-Йоркскими копами, живет он где-то в западной части города над гаражом. Он дал мне точный адрес. Я сказал, что, возможно, как-нибудь зайду поговорить с этим парнем.

Вскоре пришел Руди Сальтьерра, и я заметил, что на нем был совершенно новый костюм: смокинг и брюки были сшиты из одинакового материала. Одет он опять был шикарно, с белой гвоздикой в петлице, а запонки бриллиантовые с жемчугом. Он был очень приветлив со мной, угостил виски и сказал, что если мне надоест сидеть в клубе, он может проводить меня в другое, более интересное место. Я поблагодарил за такое предложение, сказал, что, возможно, им воспользуюсь. Хотя, можете мне поверить, у меня отнюдь не было такого намерения!

Он стал еще более приветливым и дружественным. И я сказал ему, что он счастливый парень, потому что у него любовь с такой женщиной, как Карлотта, и что я считаю Карлотту самой красивой женщиной на свете. А парень, который дружит с такой женщиной, вероятно, сам должен быть очень хорошим человеком. Он сказал, что, вероятно, это так и есть и что после того, как она споет свою песенку, мы все вместе выпьем по бокалу шампанского просто чтобы доказать мне, сколь дружелюбно они ко мне относятся и что у них нет никакой обиды из-за нашей вчерашней перепалки.

Он также сказал, что в этих убийствах вообще нет ничего особенного, так как подобные вещи очень часто случаются повсюду, и особенно в Нью-Йорке. Никто собственно не волнуется по поводу них, потому что оба убитых парня были тем или иным способом связаны с гангстерами, а связь с гангстерами никогда никого ни к чему хорошему не приводила.

Потом барабан начал выбивать дробь, на середину площадки вышел Джо Мадригал и сказал, что он очень сожалеет, что вчера вечером во время исполнения песенки мисс де ля Рю был убит парень. Кроме того, другой был найден убитым в телефонной будке. Но он надеется, что никого это особенно не огорчит, и все могут убедиться, как у Джо Мадригала можно хорошо провести время. А сейчас разрешите ему представить знаменитую Карлотту.

И тут он смывается, свет выключается, только один занавес освещается ярким лучом. Потом занавес раздвигается, и там стоит Карлотта. Я уже говорил вам раньше, что это роскошная девчонка, но если бы вы могли ее видеть сейчас, одетую в великолепное платье цвета пламени, которое так и переливалось в лучах прожекторов, у вас бы непременно дух захватило, а сердце перестало бы биться на несколько минут.

Она исполнила ту же песню, что и накануне, после чего ушла за кулисы, и свет полностью выключили. Руди Сальтьерра подмигнул мне, и мы перешли к столу, за которым вчера сидел Вилли-Простофиля. Только я заметил, что сегодня стенное бра, находящееся сзади столика, горит, значит, Скендал потрудился и исправил его.

Через некоторое время к нам присоединилась Карлотта.

Она улыбнулась мне. Я поздоровался с ней, а Руди заказал бутылку шампанского. Тут заиграл оркестр, и все начали танцевать. Но я немного удивился, почему это Руди не танцует со своей Карлоттой, и хотя оркестр старался вовсю, выбивая отличный ритм, Руди даже с места не сдвинулся. И кажется, я понимаю, почему: он боится, что если он будет танцевать, я тоже смогу пригласить Карлотту на следующий танец, а эта идея ему не по душе.

Вдруг Карлотта спросила, нет ли у меня карандаша, потому что она хочет показать нам один фокус. Я дал ей маленький серебряный карандашик, и она нарисовала на скатерти какую-то чепуховую загадку, которая, может быть, и действительно была очень интересной для тех, кто любит подобные вещи. Но карандашик она мне не возвратила. А когда Руди загляделся на какую-то танцующую пару, она опять что-то написала на скатерти под тарелочкой для хлеба, потом бросила на меня быстрый взгляд и снова взглянула на тарелочку. И я понял, что эта дама написала мне письмо, на что улыбнулся про себя, так как догадался: парочка задумала что-то сделать со мной в самое ближайшее время.

Я посидел еще минут десять, потом сказал, что мне пора уходить, так как я должен еще кое с кем повидаться. И как только я поднялся, Сальтьерра пригласил Карлотту на танец. Я попрощался с ними, а когда они отошли от столика, слегка наклонился, отодвинул тарелочку и увидел послание для меня, написанное на скатерти: «На квартире. Три часа». Я понял, что она назначает мне свидание у себя дома сегодня в три часа ночи. Я не считаю, что это умный ход с их стороны. Я пошел к бару и поискал там «Хмельного», но он куда-то уже исчез. Тогда я забрал в раздевалке свою шляпу, сел в такси и поехал к себе в отель.

Когда в номере я немного подумал, то решил, что надо поскорее покончить с делом Скендала, потому что я придаю этому разговору очень большое значение. Может быть, мне удастся получить подтверждение кое-каких подозрений в отношении Сальтьерры.

Я отлично понимаю, что брожу впотьмах, но с другой стороны, все-таки в глубине души мне кажется, что я потихоньку подбираюсь к делу о похищении золота, что, собственно, и является моей основной задачей в данный момент.

«Хмельной» сказал, что Скендал живет в западной части города, недалеко от Спрус-стрит на втором этаже трехэтажного здания, как раз над гаражом. От Мадригала я узнал, что Скендал сегодня вернется домой раньше обычного, так как он вчера в связи с убийством долго задержался на работе.

Пожалуй, я поговорю с этим парнем до того, как он разоспится, чтобы мог более точно и членораздельно отвечать на мои вопросы.

Я сменил смокинг на обыкновенный дневной костюм, заткнул «люгер» за пояс брюк, взял такси и попросил шофера довезти меня до угла Спрусстрит.

По дороге я все думал, каким парнем окажется Скендал, не будет ли у меня с ним неприятностей. Но потом я решил, что все равно скоро все узнаю и нечего об этом заранее думать. Между прочим, вот это и называется логикой.

На углу Спрус-стрит я расплатился с шофером такси и немного постоял, присматриваясь к обстановке. Гараж находится в двух-трех кварталах вниз по Спрус-стрит. Я прошел немного и закурил, остановившись как раз против гаража на другой стороне улицы, внимательно приглядываясь, что из себя представляет эта хата.

Это небольшое здание, примерно на 3 – 4 машины, и серая бензиновая колонка. Сбоку дверь, вероятно, это вход наверх в квартиру Скендала. Сзади гаража еще одна дверь, вероятно, в квартиру на третьем этаже.

Я вытащил из кармана газету, прорвал в середине ее дырку и встал под фонарем, делая вид, что углубился в чтение, а сам все время наблюдал сквозь дырку за парнем, который работал в гараже (он менял покрышку у одной из машин).

Вдруг задняя дверь дома открылась, оттуда высунулась чья-то рожа и что-то сказала парню, работающему в гараже. В дверях оказался Скендал, и, очевидно, он куда-то послал парня, работавшего в гараже, так как тот бросил возиться с покрышками и побежал к папиросному киоску в конце улицы, вероятно, купить что-нибудь для Скендала.

Скендал минуту постоял в дверях и исчез. Вероятно, поднялся к себе наверх. Парень из гаража все еще стоял около папиросного киоска, поэтому я быстренько перебежал через улицу, вошел в гараж и спрятался там в темноте.

Через несколько минут вернулся парень с сигаретами. Я видел, как он поднимался с ними наверх. Потом он снова спустился вниз, стал возиться с покрышкой, так что мне не представило особого труда проскользнуть в открытую дверь сбоку и закрыть ее за собой.

Я очутился перед деревянной лестницей. Наверху из-под одной из дверей виднелась полоска света. Я поднялся наверх и заглянул в комнату. Это оказалась спальня, а в углу ее Скендал в одной рубашке без пиджака возился с радиоприемником.

Я достал свой «люгер».

– Хелло, Скендал, как поживаешь? – спросил я его. Он резко повернулся. Сначала он очень испугался, как будто наступил на змею, а потом узнал меня. Он улыбнулся.

– Эй, да это никак мистер Райс, – сказал он, выпрямляясь во весь рост, притом его огромные ручищи болтались по бокам. – К чему эта пушка, мистер Райс? И чем я могу вам служить?

– Ты садись вот здесь, помолчи немного, – сказал я ему. – И послушай моего совета, делай все, что я тебе прикажу, иначе эта пушка может выстрелить и ты заработаешь пару пуль прямо в брюхо. Понял?

Он сел, но совершенно спокойно, и я подумал: вероятно, на этого парня уже не в первый раз наставляют пистолет.

– Слушайте, Райс, – сказал он. – Что случилось? Вооруженный грабеж? Что вам нужно?

– Слушай ты, болван, – прикрикнул я. – Это не грабеж, и ты отлично знаешь, зачем я сюда пришел. Вы убили моего лучшего друга ВиллиПростофилю, потому что он слишком много знал о вас. Так вот: сейчас ты мне все расскажешь, в чем у вас там дело. Я возьму тебя в такую переделку, что не дальше, как к утру, твои виски поседеют, а в поясницу вступит двойной прострел. Понял?

Он встал. А нервы у парня крепкие!

– Понял, приятель, – сказал он. – А теперь ты послушай меня: если ты выстрелишь из своего револьвера, ровно через десять секунд здесь появится с полдюжины моих ребят, и что они тогда с тобой сделают, это уже никого не касается. Так вот лучше послушай моего совета и…

Тут его речь оборвалась, и он через всю комнату поднырнул под меня. Я опустил голову и подставил под его скулу левый локоть. Он упал, но тут же, едва успел стукнуться об пол, снова встал и нацелил на мою голову кулак. Я парировал удар и развернулся справа, но промахнулся, и тут у нас началась самая настоящая схватка классической борьбы, но только без судей и без барьеров.

Надо сказать, Скендал оказался сильным парнем, но я оказался намного сильнее его. И когда мне удалось повалить его, сесть верхом и несколько раз постучать его башкой об пол, парень выглядел довольно бледно.

Потом я приложил большие пальцы обеих рук к его адамову яблоку, отчего у него слегка выпучились глаза.

– Теперь слушай, мой ненаглядный, – сказал я ему. – Ну как ты, согласен делать то, что я велю или нет? Если да, дай мне знать обычным путем. Если же нет, я еще слегка поднадавлю пальцами твое горлышко до тех пор, пока не станешь вполне готовым клиентом для ближайшего морга.

Лицо у него сделалось почти совсем черным, когда он кивнул мне. Я слегка ослабил хватку.

– Теперь слушай внимательно, Скендал, – сказал я. – Ты видишь, мой верх, так что тебе не следует ссориться со мной. Прежде всего мне нужно знать абсолютно все относительно вчерашнего происшествия у Джо Мадригала. Каким образом Сальтьерра убил Вилли-Простофилю и почему? Это вопрос номер один. Вопрос номер два: кто убил Харвеста В. Мелландера и почему? Теперь быстренько подумай и ответь, а то я снова покрепче сожму пальцы, так что у тебя глаза на лоб повылезают.

Я встал. Он тоже встал. Он двигался очень медленно и все время держался руками за горло, очевидно, оно у него здорово болело. Я с такой силой нажимал ему на горло, что вполне мог задушить не одного, а пару обыкновенных парней, а он еще ничего. И до того он крепкий и выносливый, что нашел в себе силы сделать вид, что хочет сесть на стул, стоявший около двери, и попытаться нырнуть в дверь.

Но я это ожидал и первым очутился около двери. Правой рукой я изо всех сил ударил его под дых, а левой по зубам. И только он хотел выпрямиться, я еще раз изо всей силы ударил его по зубам, так что у меня даже рука заныла. Он со стоном повалился навзничь, а я левой рукой повернул его, а правой дал по морде. Потому что для меня такие гангстеры, как Скендал, все равно, что чирий на шее.

Я сел и наблюдал за ним. Вид у него такой, что он вот-вот отдаст концы. Он подполз на четвереньках к стулу, стоявшему у стены, сел на него. Голова у него качалась, а язык высунулся чуть не на целую четверть.

– О'кей, мой миленок, – сказал я ему. – Может быть, теперь ты перестанешь капризничать и будешь послушным мальчиком, потому что иначе я применю к тебе курс лечения, о котором я в своей жизни слышал на соответствующих островах, и после этого ты сразу же, как миленький, отправишься в сумасшедший дом! Ну так как же: будешь говорить или попробовать все-таки применить к тебе эти новейшие методы лечения?

Он чуть заметно кивнул головой. Кажется, мой последний удар по морде доконал его, у него даже по одной щеке катилась слеза от боли.

– Ну как, очень больно? А? – спросил я его. – Ты и твои дружки считаете, что это вполне о'кей, когда вы убиваете в темноте людей, сидящих за столом в ресторане, или поступаете так, как вы это сделали с Мелландером, когда убили его в телефонной будке, а вот когда вы сами получаете удар по роже, вам это не нравится. Так ведь?

– О'кей, – пробормотал он. – Я все расскажу… Ох… – Он застонал и закачался на стуле, того и гляди сейчас упадет. И я попался на эту удочку, встал и хотел его немного поддержать. Но когда я подошел к нему, увидел, что он пристально смотрит на дверь. Я быстро повернулся. В дверях стоял парень, работавший в гараже, и держал в руке револьвер. А когда я прыгнул, он спустил курок. Я почувствовал, что пуля пробила рукав моего пиджака чуть повыше локтя, и прежде чем он успел выстрелить еще раз, я был уже за ним.

Надо сказать, что я здорово рассердился. По-моему, на свете и так много всяких неприятностей и огорчений, без того, чтобы еще эти паршивые скоты лезли тут со своими пушками, причем они всегда бывают особенно храбрыми, когда у противника нет в руках револьвера. Я разделался с этим парнем.

Я вытряхнул из него душу семнадцатью различными способами, измотал его так, что он уже не соображал, где зад, где перед и как его звать. И к тому времени, как я окончил обработку этих двух парней, я вдруг почувствовал огромный интерес к этому моему первому делу. Потом опять взялся со всей злостью за Скендала.

Вскоре аккуратненько уложил их на пол. Парень из гаража лежал в углу, уткнувшись лицом в пол и жалобно всхлипывал, как ребенок, который потерял свою маму, а у Скендала во рту осталось только два зуба. Я убрал свой «люгер» в карман, вытащил патроны из револьвера гаражного парня, забросил их в угол, потом спустился вниз, закрыл ставни, запер двери, выключил свет и вернулся обратно к своим милым дружкам.

Они все еще лежали там, где я их оставил, не проявляя абсолютно никакого интереса ни к чему.

В конце коридора я нашел ванную комнату. Наполнил там холодной водой огромный кувшин, вернулся и выплеснул воду на этих двух героев. Потом я дал им немного отхлебнуть из фляжки, которую я всегда ношу с собой в кармане, и усадил их в кроватке, как милых нашаливших детей.

Скендал начал понемногу шевелиться, потом открыл глаза и, очевидно, вспомнил, что произошло.

Подождав несколько минут, пока они хоть немного придут в себя, я достал из потайного кармана свою Федеральную бляху, помахал ею перед их глазами и сказал:

– Мое имя Кошен, Лемми Кошен. Я – парень, который ликвидировал банду Сигеллы, отдал в руки правосудия Миранласа и Юлта. Я ликвидировал Вилли Джеральдереза, который очень любил наблюдать, как его жертвы умирали медленной смертью.

Теперь слушайте. Или вы, ребята, сейчас же мне все расскажете, или я вас немедленно отправлю в Главное полицейское управление по обвинению первой степени в убийстве Вилли-Простофили и Харвеста В. Мелландера, а также по обвинению в покушении на убийство меня, Федерального агента. Я знаю, что вы не убивали этих двух парней, но уверяю вас, я пришью вам это дело и добьюсь того, что вас поджарят за него.

Ну так как же? Будем говорить или не будем?

У Скендала от боли, неожиданности и удивления глаза буквально вылезли на лоб.

– Д-д-д-а… – промямлил он. – Лемми Кошен… мы сдаемся… мы будем говорить.