Текст книги "Ядовитый плющ (Сборник)"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

 12

Я первым выбежал в коридор, потом проник в комнату: Полник наступал мне на пятки. Шум шагов в коридоре все усиливался, я в комнате нежный голосок напевал:

– Спи малютка, спи спокойно...

Дыхание Полника за моей спиной напоминало кузнечный цех.

Мисс Томплинсон стояла на коленях, держа в своих объятиях Аугустуса Дикея, и нежно покачивала его.

Мистер Дикей не мог протестовать, так как у него на левом виске была дырка, а его правая безжизненно повисшая рука еще держала револьвер.

Мисс Томплинсон посмотрела на меня испепеляющим взглядом, потом продолжила свою песню, сильнее прижав к груди голову, которой теперь все было безразлично.

– Самоубийство! – воскликнул Полник.

Вскоре в комнате собралось много народа. Здесь были: Лаверс и Ханлон, с абсолютно невыразительными физиономиями; Каролина, демонстрирующая сильное любопытство; Пиерс, с взглядом, полным ужаса, и мисс Баннистер, сочувственно смотрящая на мисс Томплинсон. Она обратилась ко мне: .

– Значит, лейтенант, я упрекала вас напрасно. Это был действительно один из мужчин!

Я пожал плечами, не отвечая.

– Ну же! – сказал Лаверс.– Делайте же что-нибудь! И для начала удалите эту женщину от трупа.

Мисс Томплинсон подняла на него такой свирепый взгляд, что он невольно отступил.

– Никто до него не дотронется! – заявила она резким голосом.– Никто, кроме меня! Он мой, и он всегда был моим, и все остальное только ложь! Грязная ложь!

Ненавидящий взгляд перешел на меня.

– Это все вы сфабриковали! Вы, лейтенант полиции! Вы придумали все эти подлости о моем маленьком сокровище и других девушках...

Она любовно спрятала голову Дикея в своих руках и стала раскачиваться взад и вперед.

– Да, да, мое сокровище, никто тебе не причинит бобо. Никто!

– Виллер,– сказал Лаверс с выражением отвращения на лице.– Сделайте что-нибудь!

Я ничего не сделал, но ответил безразличным тоном:

  – О! Как я рад, что вы здесь! Чтобы подтвердить наличие трупа, пока доктор Мурфи не заставит его исчезнуть

Ханлон засмеялся, но сразу же спохватился, почувствовав на себе маленькие глазки Лаверса.

Я сделал шаг к мисс Томплинсон, и она оскалила на меня зубы.

– Вы не дотронетесь до него!

– Почему? Все кончено, Лиззи... Идите, Лиззи Борден!

Она издала резкий крик и рывком вскочила на ноги, забыв про труп Дикея.

Его голова ударилась об пол, револьвер выпал из руки и заскользил по натертому паркету.

Мисс Томплинсон приближалась ко мне в позиции коршуна настороже: с вытянутыми вперед руками и растопыренными пальцами.

– Это правда, не так ли, Лиззи! – тихо проговорил я.– Правда то, что рассказывали маленькая Крег и маленькая Риттер. Вы им не хотели верить. Это ведь так?

– Они лгали,– проскрежетала она.– Они рассказывали мерзости, пакости про моего бедного Аугустуса. Я предостерегала их, я им сказала, что с ними случится, если они будут продолжать свое свинство; и они стали называть меня Лиззи Борден!

Я проговорил равнодушным тоном:

– И естественно, вы решили заставить их молчать.

– Это необходимо было сделать. Я совершенно не могла выносить их вранье. Аугустус был неспособен сам защищаться...

Улыбка внезапно осветила ее лицо, улыбка маленького ребенка, который наконец получил любимое им лакомство.

– Я знала о ножах Пиерса,– продолжала она,– Не трудно было найти предлог и войти к нему в комнату. Мне почти сразу же удалось спрятать один из ножей в чулок...– Она покраснела.– Простите меня, я не должна была говорить такое: здесь много мужчин.... Когда в первый раз погас свет, я колебалась и, не смогла этим воспользоваться, но во второй раз я была уже готова!

– А иллюзионист?

– Этот-то! – презрительно протянула она,—Я уже видела его идиотский номер с гильотиной, которая никого не режет, и с его ножами, которые не вонзаются в спину.

– Видимо, вы позаимствовали у него один.

– Да, лейтенант,– охотно ответила она, превратившись в маленькую девочку, которая старательно отвечает свой урок,– – Я взяла один у его помощника. Потом я оглушила иллюзиониста.– Она немного посмеялась.– Профессиональная спортсменка должна быть на высоте во всех ситуациях... Я вставила ему фальшивый нож в спину. А прежде чем убежать, позвонила маленькому смешному легавому в очках и сказала грубым голосом, что я лейтенант Виллер. Думаю, что я хорошо сымитировала голос, потому что он мне поверил.

Она снова стала хихикать.

– А потом?

– Потом было ребячество. Я знала: полицейские, решив, что волшебник мертв, не будут знать, что им делать; и я спокойно отправилась свести счеты с маленькой Риттер. Хитро?..

– Вы умная женщина,– признал я.– А потом вы вернулись в гимнастический зал?

– Мне хотелось посмотреть, что же произошло. Никто не удивился бы, увидев меня там, ведь я профессор физической культуры. И должна сказать, я твердо верю, что холодная ванна с физическими упражнениями—самое лучшее средство физической культуры. И я должна еще сказать...

Я постарался прервать этот поток.

– Да, это гимнастика. Что же произошло в гимнастическом зале?

– Все ушли, оставив бедного Мефисто на коне,– она снова засмеялась,—Я подумала, что эта шутка может быть еще смешнее. Я сняла Мефисто с коня, засунула его в большой сундук и закрыла крышку.

Она посмотрела на реакцию окружающих, и, так как никто не стал аплодировать, ее улыбка сползла с лица.

– Это очень хорошо придумано,—осторожно проговорил я.– А Аугустус?

Я бросил взгляд на труп, лежащий на полу.

– Вы хотите, чтобы поверили в самоубийство?

– Я думала об этом,—ответила она доверительным тоном,– но теперь я считаю, что не стоит труда утверждать это. А вы как думаете?

– Я тоже так думаю.

– Нет! —Она энергично покачала головой.– Не стоит труда.

– А как насчет шантажа? Он должен был принести вам хорошую сумму?

– Пятнадцать тысяч долларов,– с гордостью ответила она.– Нам они были очень нужны, понимаете, раз мы собирались пожениться: Аугустус и я.

– Разумеется. Насколько мне известно, вы никогда не были в Балтиморе?

– Нет, никогда. Я сожалела об этом, потому что Балтимор, вероятно, прекрасное место. Совершенно потрясающее!

– Значит, сообщница рассказала вам о неприятности, которая произошла там с мисс Баннистер?

– Да... это она. Это она дала мне вырезки из газет. Я была очень честна, с ней, она получила ровно половину: пятнадцать тысяч долларов, как и я.

– Вы должны поприветствовать ее,—сказал я осторожно,– раз она пришла сюда повидать вас.

– Вот это хорошая мысль.

Она поблагодарила меня взглядом, потом стала рассматривать тех, кто сгруппировался у двери. Через несколько секунд она облегченно вздохнула.

– Хелло, Каролина! Я тебя совсем не вижу! Можно подумать, что ты прячешься за спиной мистера Пиерса!

Я почувствовал, что с меня хватит.

– Ладно! – сказал я и взял ее за руку.– Теперь мы можем отправляться.

Она отступила.

– Не дотрагивайтесь до меня,– холодно проговорила она.– Аугустус не вынесет этого. Мой жених очень ревнив. Сам он никогда не позволит себе бросить взгляд на другую девушку и требует того же от меня. Я не обману его.

Смеясь, она любовно посмотрела на труп.

– Аугустус!.. Посмотрите на него, он как ребенок забавляется на полу. Пойдем, Аугустус, пойдем!

Она зарыдала и, резко повернувшись, оказалась точно напротив меня.

– Он умер! – дико закричала она.– Вы насмехались надо мной! Он умер уже давно: я хотела, чтобы это приняли за самоубийство, но вы все испортили!

Она бросилась ко мне, делясь ногтями прямо в глаза. Подошел Полник и ударил ее по шее ребром ладони. Несложный прием и неопасный. Он подхватил ее, не дав приземлиться.

 13

Лаверс посмотрел на меня, качая головой.

– Вам. невероятно повезло, Виллер. Без этого...

– Я. недавно говорил Полнику, что мы слишком привыкаем к ремеслу флика. Рутина нас поглощает, и мы часто не в силах понять простых вещей. Я сразу же раскрутил историю с шантажом и автоматически решил, что она является явной или скрытой причиной обоих преступлений. Я забыл про чувства, элементарные чувства, например ревность! Что она может сделать с женщиной, переполненной комплексами! Довольно было маленького толчка, чтобы она вышла из равновесия и перешла к крайностям.

Лаверс глухо что-то пробубнил себе под нос.

– А почему это упоминание о Лиззи Борден сделало ее такой болтливой?

– Интуиция... и просто удача. После моей конференции, то есть вашей, встала Жоан Крег и задала мне вопрос о том, можно ли оправдать Лиззи Борден. На первый взгляд это была шутка. Но в ее комнате я увидел пластинку, на которой была записана, песенка о Лиззи Борден. Мне уже было известно, что девушки хвастались своими свиданиями с Дикеем. И я подумал, не делали ли они этого и в присутствии мисс Томплинсон. Я полагаю, что эта ненормальная рассердилась до крайности и стала угрожать им, а девочки стали ее все время дразнить Лиззи Борден. Вопрос Жоан Крег был шуткой, но шутка оказалась очень опасной.

Лаверс посмотрел на свои часы и проворчал:

– Семь часов! Начался другой день! Нам лучше всего уехать, раз все дело завершено. Мне не терпится повидать прокурора и сказать ему, чтобы не расстраивался из-за этого дела.– Он встал.– Отдохните сегодня, Виллер. Вы, должно быть, измучились.

– Спасибо, шеф. А Полник и Слад?

– Тоже. Они совсем забегались. Можно вас подвезти в город? Но нет... ведь вы приехали сюда на вашем смертоносном автомобиле.

Все вышли, и я закурил сигарету. Через несколько секунд в кабинет вошла мисс Баннистер и, увидев меня, замерла на месте.

– Я считала, что все уехали.

– Я тоже немедленно уеду.

– Полагаю,– беззвучным голосом проговорила она,– что я должна была поблагодарить вас: вы обнаружили, что моя младшая сестра занималась шантажом. Но это страшно для меня мучительно.

– Я понимаю.

– Я закрою колледж. Было бы абсурдно продолжать..

– Я понимаю.

– Десять минут назад уехал мистер Пиерс. Кажется, он уехал на север.

– Вы увидите его.

– Не на этом свете! – Она обошла вокруг письменного стола и села в свое кресло. Потом посмотрела на меня.

– Вы прекрасно понимаете, что я не могу выйти за него замуж. Он мне изменял так же, как Дикей изменял мисс Томплинсон. Мне еще повезло, что мисс Томплинсон убила своего жениха. Это могла сделать и я. Вы знаете, что шансы были более или менее одинаковые, не так ли?

– На весах вы оказались легче. Я смутно подозревал мисс Томплинсон. Она была слишком усердной. Например, тогда, когда вы потеряли сознание... Она боялась что-либо пропустить из происходящего. А ее энтузиазм, а ее стремление поговорить со мной! Она пыталась не мытьем, так катаньем вытянуть что-нибудь из меня.

Мисс Баннистер согласно кивнула головой.

– Очень интересно. А теперь, я надеюсь, что вы извините, у меня много дел.

Я посмотрел в окно.

– У меня день отдыха,– сказал я,—Стоит прекрасная погода. Солнце встало. Вы не хотели бы воспользоваться этим?

Мисс Баннистер поднялась и с такой силой оперлась руками о край стола, что суставы пальцев побелели.

– Лейтенант Виллер,– тихо проговорила она.– Двенадцать часов назад я ничего о вас не слышала. А в течение этого времени вы разрушили мой колледж, вы превратили любовь в ненависть. Вы обнаружили, что моя сестра – это маленькая змея, которой я никогда больше не скажу ни слова...– Ее голос сорвался.– Теперь у вас хватает наглости предлагать мне провести с вами день! – Она гордо выпрямилась.– Лейтенант Виллер, я не пойду с вами, даже если вы будете последним мужчиной на земле. Вы можете умирать от жажды, и здесь, в этот момент, я не дам вам напиться. Единственное, что я хочу от вас, это чтобы вы как можно скорей ушли отсюда. Я ненавижу вас до глубины души! – Она прерывисто дышала.– Надеюсь, что вам ясно?

Все было ясно...

  Я закрыл в последний раз эту дверь и направился к выходу.

Я сел за руль своего «ягуара» и сунул ключ в замок зажигания.

– Простите меня,– произнес голос.

Я увидел рыжую куколку, которая так мало была похожа на ребенка.

– Все что вы хотите,– сказал я.

Ее улыбка была ободряющей.

– Я подумала, если вы едете в город, может быть, вас не затруднит подвезти меня?

– Никаких затруднений. Влезайте!

Она устроилась рядом со мной. Должен сказать, что у спортивных машин есть преимущество: если к вам села девушка в короткой юбке, то ее колени всегда в центре внимания.

Рыжая девушка и я рассматривали эти колени с одинаковым интересом.

– У них есть ямочки,– сказал я.

Она была в восторге.

– Вы находите? Я рассчитывала на это.

– А что вы собираетесь делать в городе? – спросил я, запуская мотор.

– Я обожаю шум мотора!.. В городе? Я еще не знаю. Сегодня утром я почувствовала себя очень одинокой и решила подарить себе день отдыха.

Я на первой скорости проехал аллею, потом переключил на вторую: шестьдесят пять километров в час Выехав на шоссе, перешел на третью скорость – сто десять километров в час, Потом выжал газ до отказа.

– Получается так,– сказал я,– что я тоже свободен сегодня. Какое счастливое совпадение!

Питер Чейни
Ядовитый плющ

Шифровальный отдел

Заместителю директора

отделения Федерального Бюро

Расследования в Штате

Небраска.

Для передачи cпециальному

агенту Лемюэлю Г. Кошену.

От директора

Федерального Бюро

Расследований Соединенных

Штатов Америки

Департамент юстиции,

Вашингтон.

ОПЕРАЦИЯ 42-7-3-36.

Специальному агенту Лемюэлю Г. Кошену предлагается немедленно выехать в Нью-Йорк для установления негласной связи со специальным агентом Мирасом Дунканом из Чикаго, от которого Кошен получит дальнейшие инструкции.

Специальному агенту Кошену немедленно выехать под именем Перри Чарльза Райса, торговца акциями из Мэзон-Сити, Айова. Место свидания с Мирасом Дунканом – ресторан Мокси, Устерфронт, Нью-Йорк.

Дункан будет принимать участие в этой операции под именем Харвеста В. Мелландера, богатого промышленника из среднезападных штатов, приехавшего в Нью-Йорк развлечься. Его особые приметы: на правой руке нет верхнего сустава мизинца. Особые приметы специального агента Кошена – шрам от пореза бритвой на левой ладони.

Необходимые суммы следует получить в местном отделении ФБР. Выехать немедленно.

Прочти. Запомни. Уничтожь.

Глава 1
ОДНОГО УБРАЛИ

Ну и доволен же я, ребята. Должен вам сказать, что никогда не был в восторге от такого бесцельного отсиживания, как сейчас в Штате Небраска, но в последнее время даже побаивался, как бы мне в этой глуши не (одеревенеть до такой степени, что у меня на голове вместо волос начнет расти солома) обрасти шерстью с ног до головы?

Но, я полагаю, не мое дело обсуждать распоряжения нашей главной конторы. А если подумать хорошенько, то, вероятно, они нарочно забросили меня на некоторое время в такую глушь, чтобы хоть несколько поулегся шум, который я поднял вокруг дела Миранды ван Зельден.

Кажется, меня ожидает нечто очень интересное, потому что уж если вызвали из Чикаго Мираса Дункана, чтобы он связался со мной в Нью-Йорке, значит, это настоящая работа, не для молокососов, потому что Дункан считается в нашей системе одним из козырных тузов, и вы себе и представить не можете, сколько у него медалей за успешную ликвидацию шаек и гангстеров и за другие подобные же дела.

Я считаю, что поезд – замечательное место для размышлений. Всю дорогу от Небраска до Нью-Йорка я сидел развалившись в мягком кресле и давал волю своим мыслям. Многие ребята думают, что работа «джимена» – дурацкая работенка. Может быть, но с другой стороны, это как кому. Вот если вы такой парень, как я, который любит приключения, любит попадать в разные переделки, для такого наша работа – великое дело, если только, конечно, его первого не пристрелят где-нибудь за углом. И интересно, какая это работа ожидает меня и что еще приключится с Лемми Кошеном до того, как он вручит апостолу Петру входной билет и даст ему полный отчет о своей земной деятельности?

Я приехал в 8'часов. Получил багаж, поехал в отель в западной части города на 23-й улице, где меня совсем не знают, и зарегистрировался там как Перри Ч.Райс. При регистрации я немного поболтал с дежурным, всячески стараясь произвести на него впечатление неотесанного провинциала, который считает, что Нью-Йорк – ничего себе местечко, только уж слишком большое.

После этого я принял ванну, достал из чемодана смокинг, именно того покроя, который бы носил такой парень как Райс, и пошел прогуляться по городу. По дороге я зашел в какую-то забегаловку, выпил немного виски и часов в 10 сел в такси и отправился в «Мокси» на Устерфронт.

Погребок «Мокси» – обычное заведение такого сорта. Это заведеньице я вообще раньше не знал, потому что плохо знаком с Нью-Йорком (мне как-то не очень много приходилось здесь работать). И именно поэтому для предстоящей работы выбор пал именно на меня. Погребок «Мокси» – заведение каких много на набережной. Здесь вы можете получить в неограниченном количестве отвратительный самогон и вообще все, что угодно, включая расколотый черепок и бесплатное купанье в Истривере с железным утюгом на шее.

Когда я спускался по ступенькам вниз, стоявшие у входа довольно подозрительные парни осмотрели меня с головы до ног, но не выразили при этом никакого удивления, из чего я понял, что им и раньше приходилось видеть парней в смокингах.

В одном из углов бара над стойкой возвышался огромный парень, которого называли Мокси. Я заказал ему одну порцию ржаного чистого, при этом мне показалось, что и он не прочь бы составить мне компанию. Я оказался прав. Он охотно ко мне присоединился. Тогда я начал плести всякую чертовщину относительно прелестей жизни в Мэзон-Сити, где отлично поставлено производство кирпичей и сахарной свеклы, и к концу моего рассказа "присутствующие парни были убеждены, что я такой неотесанный деревенщина, у которого того и гляди из ушей начнет расти папоротник.

Наконец, минут через 20, в заведение с приветливой улыбкой ввалился парень среднего роста, довольно полный. На нем был отличный серый костюм и в галстуке огромная булавка. Правую руку он засунул в петлю жилета, и я увидел, что верхнего сустава у него на мизинце нет. Как вы понимаете, без особого труда я догадался, что это и есть Мирас Дункан, мой коллега, другими словами, мистер Харвест В. Мелландер.

С ним пришли две дамы, и, по-моему, он разыгрывал из себя провинциала, который попросил этих красоток познакомить его с городом. Они сели за столик, но тут подошел какой-то парень и увел девчонок.

Все это время я спокойно сидел. Просто сидел. Вскоре этот самый мистер Харвест Мелландер какой-то величавой походкой подошел к бару, он вообще разыгрывал из себя важную персону, заказал порцию ржаного, а когда начал пить, пристально посмотрел на меня и чуть заметно улыбнулся.

– Слушай, парень, – обратился он ко мне. – Случайно, твое имя не Райс? Ты не из Мезон-Сити?

Я посмотрел на него, сказал «да» и спросил, откуда ему это известно.

Тогда он сказал, что сразу меня узнал, потому что когда-то проезжая по нашему городу, разбил свою машину, а я пустил его к себе переночевать.

Тогда я разыграл великолепную сцену встречи со старым знакомым, и мы начали по этому поводу заказывать огромное количество виски и угощать всех присутствующих. Примерно через час мы прилично накачали всю эту компанию; поднялся такой шум и гвалт, что никто не обратил внимания, как мы с Мирасом, захватив с собой бутылку, смылись к столику, стоявшему в отдаленном углу комнаты, и все еще довольно громкими голосами заливали о событиях той ночи, когда он у меня ночевал.

Потом я показал ему свою левую руку, чтобы он мог увидеть шрам на ладони, которым меня четыре года назад отметил один гангстер. Тогда он налил мне еще стаканчик и сказал:

– О'кей, приятель. Теперь слушай. Нам с тобой предстоит гоняться за химерой, за некоей фантазией, если хочешь, потому что, поверь мне, работа такая деликатная, что никто ничего о ней не знает, включая и меня. Полагаю, что и тебе ничего не известно.

– Ты чертовски прав, – сказал я ему и нарочно громко икнул.

– Мне ничего не известно, Харвест. А в чем дело? Кто-нибудь собирается убить президента?

Он закурил сигару. Подвыпившие парни так расшумелись, что мы без всякой опаски могли разговаривать о своих делах.

– Ну, до этого еще не дошло, но во всяком случае дело очень серьезное: в Бюро поступили сведения, что кто-то собирается стянуть золотые слитки, которые на будущей неделе должны быть отправлены в Саут-Гемптон, Англия.

Каким образом это будет проделано, в Бюро неизвестно, они просто откуда-то узнали, что кто-то что-то собирается сделать. И вот тебе сейчас и предстоит выяснить, кто именно и что именно.

Понял? Я приехал сюда только для того, чтобы сообщить тебе все, что известно мне. Через пару дней я смоюсь, а тебе придется всерьез одному заняться этой работой.

В Бюро считают, что тебя несколько позабыли в этих краях, во всяком случае, выбор пал на тебя.

Я закурил, налил себе еще немного виски. А работенка-то мне пришлась по вкусу.

– Слушай, Харвест, – сказал я, – а откуда все это стало известно? Может быть, это пустые бредни здешней полиции? Может быть, они недавно видели кинокартину с похищением золота?

Он улыбнулся.

– Мне тоже сначала так казалось, – сказал он. – Только это, к сожалению, не так. Дело вот в чем: как-то в одну прекрасную ночь, в одном не менее прекрасном заведении произошла потасовка, и какому-то парню влепили по роже изо всей силы виски марки «Уайт-Рокк». Как ты сам понимаешь, парню от такого удара стало нехорошо, он сразу потерял сознание и так в него больше не приходил.

Но между прочим его отвезли в больницу, и там он в бреду начал высказывать какие-то идеи. Бормотал о золотых слитках. Причём располагал довольно подробными сведениями, например, знал о количестве золота, которое предполагается отправить, ему также было известно название корабля, на котором должно быть золото, точно известны все распоряжения казначейства по этому поводу и т.д. А откуда у него такие сведения – установить не удалось.

Нью-йоркский «джимен» Карсон записал весь этот бред, после парень отдал концы, так и не приходя в сознание. И что мы с этого имеем?

– Да, конечно, немного, чтобы начать действовать, – согласился я. – Ну, а еще что известно?

– Больше я тебе ничего не могу сказать. Я здесь уже несколько дней, и все время пытался завязать какие-нибудь связи с местными гангстерами, что-нибудь разнюхать об их делах, но до сих пор мне ничего не удалось.

Тебе так же хорошо известно, как и мне, что в городе есть только пять достаточно крупных гангстеров, которые могли бы решиться на такое дело, как кражу золотых слитков стоимостью около восьми миллионов долларов. Поэтому мне кажется, тебе сейчас следует разыскать этих парней, всеми способами втереться к ним: разыграть из себя простачка, проиграть деньги или что-нибудь в этом роде. Короче говоря, необходимо войти с ними в контакт.

Тут он достал из жилетного кармана зубочистку и принялся довольно активно орудовать ею. Потом, видимо, что-то вспомнив, он улыбнулся мне и сказал:

– Да, слушай, я тебе сейчас расскажу кое-что очень интересное. Как только Карсон сообщил обо всем в Бюро, меня назначили на эту работу. Я подобрал трех хороших копов и решил с их помощью заняться расследованием. Так что же ты думаешь? Мак-Нейля, между прочим, очень хорошего парня, убили около Бруклинского моста. Второго парня, Фанрона, тоже очень умный коп, выловили в Ист-Ривере, и в непромокаемый табачный кисет была засунута записка:

«Заходи к нам как-нибудь еще раз».

Третьего огрели по башке дубинкой так, что он, не успев опомниться, отдал богу душу. Ну что ты на это скажешь?

Он замолчал, так как в подвальчик ввалилось еще несколько парней и некоторые из них близко подошли к нашему столу.

– О'кей, – сказал он и нарочно так громко икнул, что можно было услышать по крайней мере за целую версту. – Теперь вот что, тут на меня работает пара человечков, не копы, так, обыкновенные люди, так сказать «любители». Давай сегодня около часа ночи встретимся в ресторане Джо Мадригала, может быть, я там тебе кое-что покажу.

С этими словами он крепко пожал мою руку и вывальсировал из погребка.

А я остался посидеть еще немного и спокойно все обдумать, потому что, насколько я понимаю, мне предстоит нелегкая работенка, как бы искать иголку в стогу сена. И в то же время Мелландер совершенно правильно сказал, что в Нью-Йорке остались не выловленными только пять крупных гангстеров, у которых хватит нервов и организованности, чтобы провернуть это дело. И, по-моему, он дал совершенно правильный совет; всеми способами втереться в их компанию, и, может быть, как-нибудь случайно мне удастся наткнуться на самую маленькую зацепочку, которая поможет распутать все это дело.

Я всегда придерживался такого мнения, что в любом случае не следует лезть, так сказать, напрашиваться, на неприятности, нужно спокойно выжидать, пока они сами не стукнут тебя по башке. Уверяю вас, многим ребятам пришлось раньше срока прибегать к помощи восстановителя для волос только потому, что они начинали волноваться и нервничать задолго до того, как приходили к ним неприятности. А потом я уже достаточно долго занимаюсь этой охотой, чтобы волноваться по поводу нового задания.

Единственно, что меня в данный момент могло беспокоить и огорчать – это то, что мой славный друг мистер Мелландер смылся, оставив меня расплачиваться по счету, который, как вы сами можете догадаться, был довольно пухленьким, так что мне пришлось доставать крупную ассигнацию и долго дожидаться, пока парень, обслуживающий мой стол, бегал куда-то ее менять. Я воспользовался этим и решил подумать.

Я думал: какое бы это ни было дело, это все-таки перемена в жизни, и кажется, работенка такая, что придется запустить мой мозговой механизм на полный ход, и уже мысленно осыпал себя букетами цветов за успешное ее выполнение.

Но тут я вернулся на грешную землю и вспомнил, что я еще не то что не окончил дело, но даже и не принимался за него, и что у меня есть все шансы заработать в ближайшее время или королевский удар по роже от гангстеров и штопаный саван, или выговор от Директора. И будет гораздо лучше, если я проявлю в этом деле максимальную осторожность.

Несмотря на такие мрачные мысли, я все же, получив, наконец, сдачу, подумал, что Нью-Йорк – очень милое местечко. И, говорят, здесь очень много роскошных девчонок, а они как раз интересуют меня больше всего на свете ив любое время, если только, конечно, это не мешает моей текущей работе.

После этих рассуждении я смылся, вернулся в отель, лег в постель и начал серьезно обдумывать это дело с золотыми слитками. По-моему, совершенно очевидно, что где-то завелся предатель, поскольку официальные сведения просачиваются к бандитам. К такому мнению я прихожу на том основании, что все три копа, которым поручали разнюхать что к чему, были убиты. И учтите, я не особенно удивлюсь, что этих трех копов прикончили, потому что я часто замечал: когда полицейские шпики хотят провести какое-нибудь расследование, они вступают в контакт со слишком большим количеством людей, и, кроме того, слишком широко раскрывают рот по поводу того, что им необходимо выяснить, так что слухи доходят до самих гангстеров, и тогда те начинают тренироваться в стрельбе, используя в качестве мишени каркас не в меру разболтавшегося копа.

Вот почему и была создана наша организация «джименов». В наших правилах говорится, что нам полагается работать в одиночку, не связываться с копами, за исключением особых случаев, когда мы должны это делать, и все равно, поверьте мне, ребята, мы этого не делаем, разве только в тех случаях, когда слово «должны» пишется с чертовски большой буквы. Но зато у нас работают разные ребята, разного класса, и практически абсолютно все организации и все места охвачены «джименами». Есть наши ребята и среди адвокатов, и среди артистов, а иногда наших работников посылают в какую-нибудь темную компанию, чтобы они там обжились немного, вошли в курс дела и потом помогли ликвидировать. Словом, наши ребята работают везде, даже в таких местах, о которых вы никогда не подумали бы.

Я должен сказать, что ужасно доволен, что именно мне поручили это дело, потому что совершенно очевидно: это будет очень нелегкая работенка. И кажется, начальство собирается отозвать Мираса Дункана и целиком возложить на меня все.

Что же, очевидно, там, наверху меня очень высоко ценят, вероятно, они довольны тем, как я провернул в Англии вместе с английскими копами дело Миранды ван Зелден.

И тут я предался воспоминаниям о Миранде, о том, какая роскошная штучка она была. Поверьте мне, у этой девчонки была такая фигура, которая могла произвести впечатление даже на слепого. И я подумал: а с какими девчонками придется встретиться в этом деле? Попадется ли мне на пути хотя бы одна роскошная бэби, когда я буду втираться в компанию этих бандюг, собирающихся стянуть золотые слитки?

Потому что уж такой я парень – ужасно люблю женщин! И должен вам сказать, женщины – очень интересные создания. Мне в работе приходилось встречаться с разными дамочками, и я заметил, что в девяти случаях из десяти, если вы ведете с ними правильную линию, они вам выболтают все, что вас интересует, прежде чем успеют сообразить, что слишком широко раскрыли свой очаровательный ротик.

Помню, у меня был случай в Миссури с подружкой одного гангстера. Так вот эта крошка выболтала мне все о своем дружке потому, что ей очень нравилось, как сверкали мои белые зубы, когда я во весь рот зевал, слушая ее рассказ. Вот так-то.

Я взглянул на часы. Половина первого. Кажется, мне пора двигаться на свидание с мистером Харвестом в ресторане Джо Мадригала, который находится в десяти минутах езды от моего отеля. И прежде чем отправиться в путь, я устроил совещание сам с собой относительно того, брать мне пушку или нет, потому что пользы от Лемми Кошена без «люгера» под мышкой ровно столько, сколько от соленой свинины правоверному раввину, особенно если учесть, как поступили эти мальчики с тремя копами. Но, поразмыслив хорошенько, я решил, что такой парень, как Перри Чарльз Райс, вряд ли пойдет в ресторан с револьвером. Поэтому я оставил свой «люгер», и, учитывая последующие события, вы убедитесь, что Перри Райс, или другими словами Лемми Кошен, поступил исключительно разумно.

Была роскошная ночь, а так как я на дорожку подзаправился небольшой дозой виски да еще страшно гордился тем, что получил такое серьезное, так сказать, «золотое» задание, то чувствовал себя как парень, заграбаставший в покере огромный банк, потому что олухи партнеры забыли посмотреть, было ли у этого парня открытие.

Вскоре я подошел к заведению Джо Мадригала, которое называется «Клуб избранных», что мне показалось очень милой шуткой, так как этот самый Мадригал, по происхождению грек, был, вероятно, одним из знаменитых сорока разбойников, если только истории, которые я слышал о нем, соответствуют действительности.