Текст книги "Ядовитый плющ (Сборник)"
Автор книги: Рекс Стаут
Соавторы: Картер Браун,Питер Чейни
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
9
В то время как Полник устремился в котельную, я направился навстречу Каролине. Она осторожно зевала.
– Невозможный ребенок, невозможно заснуть, я такой нервный ребенок! И такой взволнованный.
– Доверьтесь мне.
– Я потеряла покоив Я не могу больше спать по ночам. Я бросаюсь на шею мужчине, и что же происходит?.. Он освобождается – вот что происходит, И я падаю на...
– Нос,– быстро докончил я.
– Естественно. Ведь не могли же вы в самом деле подумать, что воспитанница колледжа мисс Баннистер так плохо воспитана, чтобы упасть на...
– Совершенно невозможно. Сколько времени назад ушли Дикей и Слад?
– Слад, это тот маленький тип в очках, смешной?
– Смешной? Это зависит от точки зрения, но остальное описание верно.
– Эго было три, четыре, а может быть, пять минут назад.
– Они ушли вместе, просто так?
– Как вы сказали? Совершенно просто.
– Они вас видели?
– Я этого не думаю: никто , не посмотрел в эту сторону.
– А вы находились в коридоре, потому что не могли спать?
– Точно. А вы?
– Я должен дать вам объяснения?
– Я думала, что вы поспешили в город проводить убийцу до тюрьмы – судя по той речи, которую вы произнесли в последний раз.
– Знаете, у меня очень чувствительное сердце. Эмоций во время, следствия для меня достаточно.
– Это заметно! Я не хочу вас огорчить, но вы в самом деле не такой, как все: единственный тип на свете, способный приложить столько усилий, чтобы выйти из комнаты девушки.
– Что вы хотите! Зов долга! Пока я здесь стою в ожидании, расскажите мне немного про Дикея.
– Но я ведь уже все сказала, что мне известно.
Начните сначала, и если можно, то ясным языком. На этот раз я хочу понять то, что вы говорите.
Она снова стала зевать.
– Ладно. Так вот, прежде всего, это большая голова!
– Так и есть. Вы опять начали...
– Он интеллектуал, вот что! Это мозг и без мускулов. Воробьиный череп наоборот, это мужчина мускулистый, с пустотой в черепе. А у больших голов имеется внутренний шар для женщин всех, возрастов. Маленькие головы нравятся очень молодым или очень старым.
– Вы должны были писать книжки.
– Кто посмел бы их издавать? – презрительно возразила она.—Это то, что вы хотели узнать о Дикее.
– И все?
– А что вы хотите знать другое?
– Каково его отношение к ученицам?
– Донжуанское. По-честному МДВ.
– Это значит?
– Мистер Делаю Bce. Кроме шуток, лейтенант, вы, вероятно, прожили годы в захолустье. Хотите, чтобы я показала вам свою коллекцию гравюр?
Меня позвал хриплый голос. Это был Полник. Он сильно жестикулировал.
– Спасены призывом долга,– сказал я Каролине. Меня зовут дела.
Ее ответ был таким же ледяным, как и ядовитым:
– Я не знала, что вы коллекционируете старье.
Я подошел к Полнику. Он смотрел на меня глазами-шарами.
– Кто же теперь умер? – спросил я.
– Вы были правы, лейтенант: Слад действительно отвел его в котельную. Я нашел его.
– Дикея?
– Нет, Слада.
– Если бы вы говорили законченными фразами, я, может быть, понял бы что-нибудь.
– Как я вам уже сказал, лейтенант, Слад – в котельной. Вот и все...
– Живой?
– Да. Но еще немного одуревший, так как получил удар по затылку, но он от этого не умрет.
– Тем хуже. И никаких следов остальных: Мефисто, Писа, Пиерса и Дикея?
– Да, лейтенант
– Мефисто и Пис, без сомнения, устремились к океану. Они остановятся лишь для того, чтобы вдохнуть воздух, перед тем как нырнуть. У двух других есть в жизни женщины, и эти женщины находятся здесь. Я уверен, что вы найдете Дикея поблизости от мисс Томплинсон.
– Да?
– Та, у которой чистые помыслы и совершенно невероятное чувство юмора.
– А!.. Эта!
– Да, эта. Идите и найдите мне «эту». И когда вы получите «эту», вы одновременно получите и Дикея. Я же отправлюсь искать Пиерса.
– О’кей, лейтенант,– проговорил он немного горьким тоном.– Знаете, было время, когда, я думал, что ремесло флика приносит одну вещь...
– Плоскостопие?
– Нет,, достоинство.
Он ушел. Я отправился в директорский кабинет. Там никого не было, и я вернулся в жилой корпус. Каролина по-прежнему была на своем посту.
– Я думаю, потолок обрушится, если вы тронетесь с места,—сказал я.
– Вот как,– проговорила она задумчиво,—кусочек уже упал.
– Где находится комната мисс Баннистер? —приветливо спросил я.– Постарайтесь по возможности ответить мне без ваших шуток, в противном случае я способен здорово стукнуть вас.
– Это номер двадцать восьмой. В конце коридора, после поворота.
Она смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Боже мой!.. Вы почти напугали меня!
– Я могу иногда напугать самого себя, особенно когда небрит: зеркало показывает мне то, чего я не ожидал увидеть.
Я продолжил свой путь, но шум шагов заставил меня обернуться. Каролина следовала за мной почти бегом.
– Отправляйтесь поддерживать стену,– приказал я ей.– Я не жажду, чтобы потолок обрушился на мой череп..
– Позвольте мне сопровождать вас! Я уверена, что это будет очень впечатляюще!
– Нет!
– Мне наплевать на ваши приказания. Я все равно пойду с вами!
Я постучал в первую попавшуюся дверь. Мне ее открыла секунд через двадцать рыжая куколка в пижаме.
– Вот как? – сонным голосом протянула она.– Наш гость собственной персоной!
– У вас есть ключ от вашей комнаты?
– Естественно.
– Дайте его мне. Живо!
– Но...
Она покопалась немного в замке и протянула мне ключ.
– Отодвиньтесь! – грубо приказал я.
Она отступила, держа руку у рта.
– Что вы собираетесь делать?– пролепетала она.
Каролина толкалась около меня очень заинтересованная.
– Что вы делаете, лейтенант? – спросила она.– Вы хотите войти туда?
– Я? Нет. Это вы войдете туда.
Я с силой толкнул ее, она потеряла равновесие и мгновенно оказалась в объятиях рыжей куколки. Я быстро запер дверь на ключ, положил его к себе в карман и спокойно продолжил свой путь.
Достигнув, номера двадцать восемь, я на мгновение остановился: нужно ли стучать? Решил этого не делать.
Я резко открыл дверь и вошел. Посредине комнаты стояла в положении кариатиды, с задранной комбинацией, мисс Баннистер. Ее сходство с Авой Гарднер было особенно заметно.
Одним взмахом она сняла через голову комбинацию и бросила ее на ковер, потом бросила ,на меня ледяной и презрительный взгляд.
– Но...
– Вы заставили меня любоваться прекрасной картиной, мисс Баннистер.
Она поспешно схватила халат, лежащий на кровати, и немного прикрылась.
– А вы часто входите в спальни, не постучав?
– Почти всегда.
Я внимательно посмотрел вокруг. Пиерс мог спрятаться под кроватью или в шкафу, если он вообще находился здесь,– таковы были мои детективные соображения в этот момент. Больше в комнате крупной мебели, за которой мог бы спрятаться такой большой детина, не было.
– Ищу одного из ваших друзей,– объяснил я ей. – Некоего Пиерса.
– Эдварда! Вы дали ему уйти!—с восторгом воскликнула она.– Он ни в чем не обвиняется?
– Э... И да и нет.
– Вы – замечательный, лейтенант! Вы видели Дикея и вырвали у него правду. Он признался, я знаю. Вы гений, и мне хочется вас поцеловать!
Я не пытался помешать ей. Мисс Баннистер меня с чувством поцеловала, и я вернул ей ее поцелуй. С чувством... Это было единственное, что я мог сделать.
Итак, мы с чувством поцеловались. Я охотно бы остался в таком положении до конца недели, но, как всегда, в самый неподходящий момент меня прервали.
– Расслабьтесь совсем, лейтенант,– проговорил голос Пиерса за моей спиной,– и не пытайтесь достать револьвер. В противном случае я всажу пулю в вас.
– Должен доверить вам один секрет, Пиерс: я никогда не ношу револьвер, когда в смокинге. Это портит линию.
– Разрешите убедиться в этом.
Мисс Баннистер неприязненно смотрела на меня.
– Вы, без сомнения, думали,—сказала она,—что Эдвард, как идиот, спрячется под кроватью или за дверью.
– Нечто вроде этого, действительно. Откуда он вышел?
Комната напротив пуста,—с триумфальной улыбкой заявила она,– и Эдвард находился в ней. Вы решили, что он немедленно придет ко мне, как только освободится. Мы знали об этом и стали ждать, Вы нам необходимы, лейтенант Виллер!
– Я потрясен: так редко жаждут визита флика.
– Тем не менее это факт. Вы послужите паспортом, который поможет нам выйти отсюда и пересечь границу штата.
– Что дает вам повод думать так?
Это, ответил Пиерс, уткнув дуло пистолета мне в бок.
– А где вы взяли такую петарду?
Вы не можете ее видеть, но она вам известна. Вспомните, ведь эта петарда принадлежит мне.
Холодная дрожь, пробежавшая по спине, не была моим воображением.
– А вы уже стреляли из нее? – задушевным голосом спросил я.
– Нет, разумеется. Вы прекрасно знаете, что внутри имеется лишь один патрон.
– Если бы я это знал! Я знаю также, что спуск очень мягок. Они сами стреляют, эти машины! Не дышите слишком глубоко и не топайте ногой,
Пока вы будете вести себя так, как вам говорят, лейтенант, я не стану стрелять.
– При всех обстоятельствах что вам это советую. Имеется также один шанс из двух, что пуля вообще не выйдет из дула, а револьвер просто взорвется. И какой у вас будет хороший вид, мой дорогой Пиерс, когда не будет больше лица.
Мисс Баннистер с подозрением посмотрела на меня.
– Стоит только вспомнить все эти басни, которые вы нам выдали только что со сцены! Рассказывать всем, что Эдвард убийца, что он уже находится на пути в комиссариат, тогда как вы просто заперла их всех в котельной!
– Кстати:..– сказал я.– Эдвард... Ничего, если я буду вас так называть? Ведь мы в настоящий момент очень близки друг другу.
– Я не вижу никаких противопоказаний. А что вы хотели сказать?
– Как удалось выйти из котельной?
– Очень просто. Ваш маленький флик в очках привел Дикея. Иллюзионист стукнул его, мы все удрали.
– Простота большой трагедии,– сказал я.– Ударить и бежать.
– Мы зря теряем время,– заторопился он.– Ваша машина совсем близко. Мы дойдем до нее пешком. Если кого-нибудь встретим по дороге, вы устроите так, чтобы не возникло подозрений. Если это не получится, я не отвечаю за ваше здоровье.
– Самое забавное,– сказал я,– это то, что до сих пор я вас серьезно не подозревал.
– Что? – прошипела мисс Баннистер.
– Подумайте. Почему я его скрывал в котельной, в то время как сказал всем, что он уже отправлен куда следует?
– Не просите меня объяснять ваши поступки. Я считаю, что вы...
– Заговариваюсь? Я знаю. Такое впечатление создается почти всегда, но очень часто я заговариваюсь с пользой. А вы даже не пытаетесь понять.
– Он,– вмешался Пиерс,– много трудится, чтобы, выиграть время, а мы должны немедленно отправиться!
– Да нет! Именно нет! Я подумал, если заявлю об аресте, убийца почувствует себя в безопасности и станет любопытным. Задержавшись в этих местах, я и без большого везения смогу обнаружить след. Что, по вашему мнению, подумает убийца, когда увидит нас выходящими из дома? Даже если вы не будете держать револьвер у моего бока, он будет находиться у вас в кармане, а это большая шишка и очень заметная. Вы дадите возможность убийце совершить еще и третье преступление. Вероятнее всего, он выстрелит вам в спину и будет считать себя героем. Он не забыл моего сообщения о том, что вас задержали за убийство, и догадается, что вы -каким-то образом удрали. Он. вас «спустит», чтобы спасти мою жизнь. И полиции останется лишь выдать ему медаль!
Мисс Баннистер прикусила губу.
– Если это правда, Эдвард...
– Да,– ответил Пиерс очень недовольным тоном.– Это возможно, я не подумал об этом. Я не жажду, чтобы меня убили.
– Это очень неприятно,– согласился я.– Повсюду кровь.
– Нет! – с ужасом воскликнула мисс Баннистер, Она внезапно решилась,– Не нужно этого делать, Эдвард! Нельзя идти на такой риск. Теперь, когда я нашла -тебя, я не ходу тебя терять... никогда.
– Эдвард,– великодушно проговорил я,– если вы уберете этот револьвер, я готов все забыть.
– Чтобы опять сунуть меня в котельную?.. Большое спасибо.
Котельная потеряла свой смысл. Трое других типов убежали вместе с вами, и они могут взяться за прежнее. Проходя по коридору, старайтесь не поворачиваться к кому:либо спиной.
Я почувствовал, что нажатие револьвера ослабло, но мой пульс еще не начал приходить в норму.
– Простите, но мне кажется, что я сейчас закачу глаза,– сказал я, доставая платок и вытирая лоб.
Эти офицеры полиции на самом деле очень крепкие,– усмехнулся Пиерс.
– Никто меня так не устрашает, как любители. Я бы в десять раз меньше беспокоился, если бы револьвер у моего бока держал профессионал: была бы уверенность, что не буду убит случайно.
Я с облегчением закурил сигарету.
– Нет, это место в котельной убито, похоронено, и меня не интересует, чем вы отныне будете заниматься, при условии – не покидать дом.
– Я рассчитываю остаться именно здесь,– со смехом ответил Пиерс.– Не представляю себе более приятного места.
Он посмотрел на старинный кольт, который держал в руке, и засмеялся еще громче.
– Держу пари, что эта штука не убьет даже мухи с двух шагов!
И, не дав мне вмешаться, он прицелился в противоположную стену и нажал на спуск,
Взрыв страшно ударил по моим нервам и ушам. Столб черного дыма поднялся к потолку.
В стене появилась дырка, как раз около окна. Я полностью всунул палец в отверстие.
– Теперь вы отдаете себе отчет,– сказал я Пиерсу,– какую дыру эта пуля проделала бы во мне?
– Я понимаю,– прошептал он умирающим голосом.– Мне кажется, что я сейчас потеряю сознание.
Он сделал несколько шагов к двери, согнув колени, и тихонько улегся на полу. Очень аккуратно.
– Посмотрите на то, что вы наделали! – взорвалась мисс Баннистер.
– Ему совсем не так уж плохо. К тому же он очень удачно упал. А я хочу у вас кое-что спросить.
– Грубиян! – закричала она.– Бессердечный!
– То, что вы мне рассказали, неправда, так ведь? – Это о том, что произошло в Балтиморе? Ведь вы сами видели газеты.
– Я говорю о другом. Вы мне солгали в отношении автора шантажа.
Она облизала губы, потом посмотрела на меня и, не моргнув глазом, сказала:
– Шантаж? Вероятно, вы видели это во сне. Я вам никогда не говорила о шантаже.
10
Я увидел Полника в тот момент, когда открывал ключом дверь в комнату красивой рыжей девушки.
– Все в порядке, лейтенант?
– Я нашел парня. Но чтобы сказать, что все в порядке...
– Этот несчастный Дикей,– сказал он,– никак не попадется мне в руки. Его нет у мисс Томплинсон, что, кстати, меня нисколько не удивляет. Лично я никогда бы не приблизился к этой курочке.
– Продолжайте искать. А как чувствует себя Слад?
– Хорошо. У него болит череп, но для такой головы, как у него, это нормально.
– Замечательный человек Полник! Если и дальше пойдет так же, и о вас станут говорить, что вы не такой флик, как все.
Он пробормотал что-то непонятное. Я решил, что бесполезно -просить его повторить, и предоставил ему возможность продолжать свой путь. А сам наконец открыл дверь: я не торопился...
– Пришел вернуть вам ключ,– вежливо сказал я рыжей девушке, всовывая его в замочную скважину с внутренней стороны.
Каролина, очень прямая, прошла мимо меня. Я подождал, пока смолкнет шум ее шагов, и закрыл Дверь, не покидая своего места. Рыжая девушка смотрела на меня с большим интересом.
– Это для непосредственных признаний, лейтенант?
– Может быть, вы сможете ответить мне на несколько вопросов?
– Я отвечу «да» на все, что захотите.– Она улыбнулась. – Знаете, вы все-таки ЛИЧНОСТЬ! Так обращаться с Каролиной, как вы это сделали!.. Давно пора ее немного встряхнуть. Она стала на самом деле совершенно невыносимой!
– Как это?
У нее появилась манера презрительно смотреть на всех... А потом, она тратила столько денег, откуда они только у нее!
– Ее родители, вероятно, Очень богаты.
Нужно полагать, хотя Каролина никогда о них не говорила.
– Слишком горда?
– Я не знаю,– Она наморщила нос в усиленном размышлении.– Она никогда не говорила о себе. Только о цене, которую заплатила за драгоценности, или за платье, или за что-нибудь еще.
– Спасибо, – сказал я, открывая дверь.– Большое спасибо.
– Эй! Минутку! Я думала, что у вас есть вопросы ко мне.
– Не стоит задавать их: вы ответили на все. Кстати, сколько вам лет? Восемнадцать, да? Приходите повидать меня, когда вам будет двадцать два. И будьте до тех пор благоразумны.
– Но тогда я буду уже замужем!
– Вы придете вместе с вашим мужем. Почему бы и нет?
– Ах, нет! – -с дрожью ответила она,—Это будет слишком гадко.
Я вышел из комнаты и посмотрел на часы: без четверти три. Я не обедал, и было слишком рано для первого завтрака. Какая ночь!
Я вернулся в кабинет мисс Баннистер, плотно закрыл дверь и стал шарить в ящиках конторки. Через двенадцать минут нашел то, что искал: список учениц, имена и адреса их родителей. Что касается Каролины, то она была сиротой и жила у своей сестры в Нью-Йорке.
Я положил все на место и снова направился к Каролине. Постучал.
– Кто это?
– Виллер. Должен вернуть вам бриллиантовое колье.
– Ах, да! – произнесла она равнодушно.– Это может подождать до завтра.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Нам не о чем говорить, лейтенант, после такого грубого обращения, которое вы себе позволили!
– Я сожалею, милочка. Но я не хотел, чтобы вы подвергались опасности, и...
– Повторите это! – ее голос стал немного мягче.
– Я сказал, что не хотел...
– Нет, не это. С самого начала!
– Я сожалею, милочка...
Дверь отворилась, и Каролина встретила меня с улыбкой.
– Милочка! Вы назвали меня «милочка»! Может быть, я все же интересую лейтенанта?
– Это весьма возможно,– ответил я, закрыв дверь ударом ноги.
Секундой позже мы нежно обнимались. Это могло бы долго продолжаться, если бы не. судорога в моей ноге. Я осторожно освободился и вынул из кармана колье. Она лениво протянула руку, и камешки упали в ее ладошку.
– Это, вероятно, стоит целое состояние,—небрежно заметил я.
– Пф! – произнесла она еще более небрежно и пожала плечами,– Две или три тысячи, я полагаю.
– Я вижу, что не смогу выдержать конкуренцию с моим лейтенантским жалованьем, – улыбаясь, проговорил я.
– Не говорите глупостей, Эл! Вы прекрасно знаете, что это не подарок поклонника.
Она пошла открывать дверцу шкафа.
– Что хотели бы выпить?
Я уставился на батарею бутылок.
– Не убеждайте меня, что ученицам разрешено превращать свои комнаты в пивное заведение!
– Фактически я единственная. Это своего рода уступка моему возрасту: мне двадцать два года, Эл!
Я закурил сигарету.
– Тогда это будет скотч. И с водой, пожалуйста.
– Будьте спокойны. Низ шкафа – холодильник, и у меня есть лед.
Она наполнила два стакана.
– Давайте сядем на диван, это более интимно.
Я послушался. Она села рядом со мной и протянула стакан.
– За наше более близкое знакомство! —сказала она, сделав глоток.
– Я тоже за это!
Она прижалась ко мне с такой силой, что мы оба стали похожи на сиамских близнецов.
– Скажите мне, Эл, вы потешались над публикой, объявляя мистера Пиерса убийцей? Если бы это было правдой, вы бы уже ушли.
– Каролина на самом деле очень сообразительна. Безусловно, это была неправда. Я хотел успокоить настоящего убийцу и заставить его совершить ошибку или действовать неосторожно, что практикуется во всех полицейских романах.
– И это вам удалось?
– Вот неприятность: я ничего не знаю. Мне известно только то, что я провел бессонную ночь.
– Может быть, вы не станете о ней сожалеть,– сказала она с многообещающим взглядом.
– Это было бы замечательно,– признался я,– но не могу отделаться от чувства ревности, оно отравляет мое существование.
Ее глаза заблестели.
– Вы... ревнуете? И к кому?
– К парню, который подарил вам это колье.
Она стала смеяться.
– Вы можете успокоить свою ревность, мой дорогой. Парень—это папа.
– Такой вариант мне больше нравится,– с облегчением проговорил я. —. А по какому случаю? В ваши двадцать два года?
– О нет! По правде говоря, он мне дал его на прошлой неделе, и только потому, что ему захотелось сделать мне подарок. Он всегда, когда видит меня, делает подарки.
Я опорожнил свой стакан, не спуская с нее глаз.
– А где он прячет свои крылья?
Каролина без выражения посмотрела на меня,
– А?
– И лопату?
– О чем, к дьяволу, вы говорите?
– Я говори не о дьяволе, я говорю о вашем отце.
– Я не понимаю,– она покачала головой, все более недоумевая.– Сожалею, но я ничего не соображаю.
– У меня мания к загадочным выражениям. А вы любите играть в разные игры?
– С вами? О да, Эл!
– Это, может быть, не совсем то, о чем вы думаете. Это игра при помощи слов.
– Слов?.. Мне нужно еще выпить.– Она встала.– Для вас то же самое?
Я дал ей свой стакан. Она наполнила его и села около меня.
– О’кей. Игра слов... Я полагаю, что мы можем позволить себе это, пока уничтожаем питье.
– Игра несложная,– сказал я,– но очень забавная. Я говорю какое-нибудь слово, и вы отвечаете мне любым словом, которое придет вам на ум. Профессиональные психологи забавляются этим долгие часы.
– Хорошо,– проговорила она, не очень убежденная.—Начнем? Нет? Если вы считаете это стоящим.
– Я нахожу это замечательным. Я начинаю: черное?
– Белое,– сухо ответила она.
– Высоко!
– Низко.
– Мы ведь едва начали... Парень!
– Девушка!
– Сестра!
—Нью-Йорк.
– Балтимор!
Она открыла рот, но ничего не сказала. Она довольствовалась улыбкой.
– Сожалею, Эл, Балтимор мне ничего не говорит, – Такие вещи случаются, не огорчайтесь. Я продолжаю: отец!
– Мать!
– Сирота!
– Покровитель.
Она закусила губу. Я решил ободрить ее.
– Браво! Вы прекрасно играете! Но, может быть, для вас уже достаточно. У меня есть еще несколько слов в резерве, очень интересная серия, как мне кажется, но я не хочу утруждать вас.
Она медленно допила свой стакан,, потом с упреком – посмотрела на меня.
– Вы пришли ко мне под фальшивым предлогом, Эл.
Я подозреваю, что вы продолжаете работу полицейского...
– Это тоже весьма возможно. В данный момент я нахожусь перед такой волнующей проблемой, что никак не могу отвлечься от нее.
– Какой проблемой?
– Она связана с– тем, что происходит в колледже...
С одной стороны, богатая директриса, с другой – сиротка, у которой богатства нет, но которой повезло жить в Балтиморе в то время, когда будущая директриса была звездой газет и находилась в тюрьме за мошенничество. Остальное – это просто сказка о Золушке: внезапно сиротка становится богатой. Ее видят в прекрасных платьях и бриллиантах... Эта история вас не забавляет?
– Нет, совершенно нет.
– Очень жаль. Я надеялся, что она вас позабавит, и тогда все было бы намного проще.
– Я очень устала, Эл. Спасибо, что принесли мое колье. А теперь, если бы вы покинули меня...
Я встал, но не пошел к двери. Я подошел к шкафу и налил себе третий стакан скотча.
– Будем говорить прямо,– сказал я.– Мне очень легко будет доказать шантаж и заставить осудить вас.
– Валяйте! Не стесняйтесь!
– Я могу пойти на уступки.
– Уступки? – она недоверчиво посмотрела на меня.– Какого рода уступки?
Я хочу знать правду. И на этот раз настоящую правду. Это ваш последний шанс.
– Пусть будет так,– тихо проговорила она.– Задавайте ваши вопросы.
– Сколько вы выудили у мисс Баннистер?
Каролина колебалась.
– Пять тысяч долларов,– наконец ответила она.
– По словам мисс Баннистер, это раз в шесть больше.
– Тогда она .лжет! Я получила не более пяти тысяч долларов!
– Вы были в Балтиморе, когда это случилось?
Она утвердительно кивнула.
– Я работала... официанткой, так же, как и здесь, в Пин-Сити. Однажды я увидела– проезжающую в автомобиле мисс Баннистер и тотчас ее узнала.
– Вы выяснили, что она делает, и повидались с ней?
– Это так. Мне было шесть лет, когда умерли мои родители и меня поместили в сиротский приют. Я никогда там не ела досыта, и у меня появилась навязчивая идея: стать богатой. И не только деньги мне были нужны, но и положение...
Она встала, наполнила свой стакан и продолжала:
– Выйти замуж за богатого нетрудно, если вращаешься в определенном обществе. Когда я увидела Эдвину Баннистер, у меня было ощущение, что моя добрая фея подала мне знак. Мне не очень улыбалось заниматься шантажом, но эта была единственная возможность добиться своего. И я заключила с ней договор: она примет меня сюда как ученицу, будет платить мне пятьсот долларов в месяц во время моего пребывания здесь, введет, меня в общество, в котором сама теперь вращалась, а я пробуду здесь один год и больше ничего не потребую от нее. Она избавится от меня сразу же, как я выйду замуж, или, вернее, смогу найти себе мужа с солидным банковским счетом.
Шантаж – некрасивая штука, но убийство – это уж совсем другая история. Я мог обещать Каролине забыть ее мерзкое поведение взамен некоторых сведений. Такой торг имел смысл, если эти сведения приведут меня к убийце.
– Очень хорошо,– сказал я.– Хочу вам верить. А что.,происходит между мисс Баннистер и Пиерсом?
Она подняла голову, и на лице ее появилось выражение искреннего удивления.
– Разве между ними что-то происходит?
– Еще бы! Они страшно влюблены друг в друга.
– Вот это новость!
– А жертвы: Жоан Крег и Нэнси Риттер, что вы можете сказать мне о них?.. Это страшно важно, Каролина. Никаких шуток!
После небольшой паузы, она ответила:
– Очень огорчена, Эл, мне нечего, сказать. Я совершенно не представляю, из-за чего, их могли убить.
– Этого мне недостаточно. Советую вам сделать небольшое усилие и подумать.
– Честно, я стараюсь рассуждать.
Она казалась очень огорченной.
:– Это были две очень предприимчивые девушки. Всегда хвастались своими победами, а единственные победы, которые они могли одержать у нас здесь, это над Пиерсом или Дикеем.
Я закурил сигарету,
– Пиерс и Дикей?
Единственные мужчины в нашем секторе, которые пользовались наибольшим спросом.
– Даже Дикей?
– Особенно Дикей,– ответила она,—Я вам уже об этом говорила, и это правда. У Дикея большая голова, у него сумасшедшие идеи, не для меня, конечно, я являюсь исключением среди них...
Она многозначительно посмотрела на меня.
– Я люблю, когда у мужчины одновременно с головой и мускулы.
– Вы просто приводите меня в восторг! Что еще можете рассказать?
– Это почти все. Между ними было нечто вроде соперничества. Они часто спорили: пытались выяснить, которая из них на неделе имела больше свиданий с одним или с другим или с обоими... Некоторые у нас даже держали пари в отношении результатов!
– Мисс Баннистер была в курсе этих дел?
– Все были в курсе.
– ©на ничего не делала, чтобы .помешать?
– Она пыталась. Всего несколько часов назад она угрожала Жоан исключить ее, если Жоан не остановится. Я не знаю, делала ли она упреки и этим типам.
Надеюсь узнать об этом. Я никогда не видел дела более ненормального!
– Что вполне понятно,– сказала она,– потому что поручили настоящему мужчине провести следствие.
– Тем не менее я не самый умный в нашей службе,– скромно возразил я.
– Я не это ведь хотела сказать,– проговорила она
нежным голосом.– Я хочу сказать, что вы, безусловно, самый из всех нормальный.
И на этом спасибо. Вам больше нечего мне сказать?
– Еще существуют сплетни, но мне кажется, что на них не стоит обращать большого внимания... Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикея и мисс Томплинсон?.
– Она заявила об этом мне сама, и даже с большим чувством.
– Я никогда не видела ничего более абсурдного,– засмеялась Каролина.—Мисс Томплинсон. Должно быть, считает его новорожденным или кем-то в этом роде. Она вертится вокруг него, как курица вокруг цыпленка, и если кто-нибудь посмеет сказать ей что-либо по этому поводу, с ней бывают истерики!
– Да-а. Все это не очень приближает меня к делу. Во всех криминальных историях существуют мотивы преступления, и в основном все объясняется мотивами более существенными. Но здесь я до сих пор никак не могу уловить малейший повод.
– Сожалею, я очень хотела вам помочь.
– У меня плохо продвигается дело, и тем хуже это для меня.
В дверь постучали.
– Лейтенант Виллер? – Это был голос Полника.– Вы здесь?
– Что случилось? .
– Опять шериф у телефона. Он хочет с вами поговорить.
– До скорого,– сказал я Каролине, направляясь к к двери..– Сейчас я должен подвергнуться головомойке,